В поисках фресок Тассили

Введение

Доисторические росписи, обнаруженные в пещерах франко-кантабрийской области[1], пролили свет еще на одну страницу истории человечества. К этому времени богатое прошлое Египта и Месопотамии не составляло уже для нас секрета. Восхищаясь их архитектурными, скульптурными и прочими памятниками, мы долгое время предполагали, что эти страны — родина всех искусств: столь высоко и разнообразно было мастерство создателей этих творений.

Открытия, сделанные в пещерах Комбарель, Лес-Эйзи, Мут и Альтамира, опрокинули все предыдущие представления о происхождении искусства. Находки в этих пещерах глубоко потрясли нас. Однако мысль о том, что первобытные люди могли создать такие великолепные произведения искусства, показалась на первых порах невероятной, и подлинность этих наскальных изображении была поставлена под сомнение.

Особенно примечательна история открытий в Альтамире. Наскальные росписи обнаружила внучка землевладельца, дочь графа Сантуола. Известие с необыкновенной быстротой разнеслось по стране. К пещере начали стекаться любопытные. Сам испанский король прибыл поглядеть на росписи. Однако, когда в пещере побывали ученые, они обвинили землевладельца в фальсификации. Стало известно, что за несколько месяцев до сенсационного открытия в усадьбе землевладельца гостил некий художник. Этого оказалось достаточно, чтобы маститые участники Международного конгресса в Мадриде приписали этому неизвестному художнику знаменитые росписи, изображающие раненых бизонов. Да и как могли эти ученые прорицатели допустить мысль об их древнем происхождении? Ведь они были выполнены в самом современном стиле!

Но несколько лет спустя молодой аббат Брейль, впоследствии ученый с мировым именем в области изучения доисторической эпохи человечества, обнаружил в пещере Комбарель изображения бизонов, как две капли воды похожие на Альтамирские росписи. На этот раз, принимая во внимание, что нога современного человека не ступала в пещеру (вход в нее был только что обнаружен), не могло быть и речи о фальсификации, и ученым пришлось склониться перед очевидностью…

С тех пор мир страстно заинтересовался произведениями искусства доисторической эпохи и с волнением следит за новыми открытиями в этой области. С большим интересом было встречено известие об открытиях в пещере Ласко в 1940 году, а также в пещере Руфиньяк в 1956 году.

Однако кантабрийский район не единственный, где встречается наскальная живопись. На востоке Испании также немало наскальных росписей. Правда, они относятся к другой художественной школе и находятся не на стенах пещер, а в углублениях скал под открытым небом. В Южной Африке тоже встречаются росписи и высеченные на скалах рисунки, обычно называемые бушменскими. Период их возникновения не выяснен, поскольку обитатели этого района до самого недавнего времени продолжали создавать все новые изображения.

В Сахаре, в особенности в той ее части, которая лежит к югу от Орана, неоднократно находили высеченные на скалах рисунки, но лишь в 1933 году здесь наткнулись па район, богатый наскальными росписями. Они вызывали тем больший интерес, что прошлое пустыни было мало изучено. Правда, можно было предположить, что Сахара не всегда была необитаемой: время от времени в пустыне находили каменные орудия. Это свидетельствовало о том, что некогда ее населяли первобытные люди. Однако этих данных было еще недостаточно, чтобы судить о расовом типе и происхождении людей, создавших эту живопись.

Две фрески, открытые Бренаном

Я уже много лет занимался исследованием Сахары и исколесил ее вдоль и поперек, изучая пустыню с географической, этнографической, а главное, с археологической точки зрения. Естественно, я не мог остаться равнодушным к обнаруженным здесь петроглифам и наскальной живописи. Поэтому, как только стало известно о замечательных открытиях в Тассили лейтенанта Вренана, я тотчас же в сопровождении нескольких специалистов по Сахаре (географов и археологов) примчался в те места. Однако начавшаяся война прервала мою работу. Только в 1956 году при поддержке моего глубокоуважаемого учителя Брейля я смог организовать экспедицию в Сахару. Ее целью было снять копии с уже известных росписей и попутно систематически обследовать весь горный массив.

Массив Тассилин-Аджер лежит к северо-востоку от Ахаггара и примыкает своим восточным краем к Феццану. Это труднодоступное песчаниковое плато, от которого отходит ряд небольших второстепенных массивов. Все они подверглись сильному действию эрозии. Пробираться здесь можно лишь узкими ущельями или по поверхности, усеянной колоннообразными выветренными скалами и вызывающей в памяти картину мертвых городов. Сейчас эти массивы — совершенно глухое место, где царит гнетущее безмолвие. Но когда-то все эти ущелья и проходы представляли собой своего рода улицы с многочисленными обитателями. Об этом свидетельствуют глубокие впадины у подножия скал, служившие естественным убежищем для первобытных жителей массива. Обитатели исчезли. Но следы их пребывания остались в виде сотен и сотен росписей.

Мои сотрудники и я пробыли безотлучно шестнадцать месяцев на плато. Каждый день приносил нам новые открытия. Обследуя одно место за другим, мы тщательно наносили на кальку все обнаруженные наскальные росписи. Ниже я опишу, как велась работа в этой каменной пустыне. Опишу край, лишенный каких-либо признаков жизни, невыносимые климатические условия. Нам пришлось, должен признаться, весьма туго. Мы никогда бы не выдержали, если бы не сознавали, что наша работа не только даст многое для изучения прошлого Сахары, но и обогатит сокровищницу художественных ценностей, созданных человечеством.

То, что мы нашли в лабиринте скал Тассили, превосходит всякое воображение. Мы открыли сотни и сотни росписей с десятками тысяч изображений людей и животных. Одни рисунки располагались изолированно, другие представляли собой сложнейшие композиции. Изображенные на них сцены жизни древних обитателей этих мест — будничные занятия, развлечения, религиозные обряды — нетрудно истолковать. Они, несомненно, относятся к жизни различных народов, населявших массив в разное, но, бесспорно, давно прошедшее время, ибо современные туареги очень редко появляются в этих диких, неприветливых местах. Нас поразило разнообразие стилей и сюжетов, которое мы обнаружили при исследовании многочисленных наслоений росписей. Рядом с крошечными фигурками людей находились и изображения такой гигантской величины, какой никогда нигде еще не встречалось. На других росписях мы увидели лучников, сражающихся за обладание стадом быков, воинов, бьющихся на палицах. Тут же — стадо антилоп, люди в пирогах, преследующие бегемотов, сцены плясок, пиршеств и т. п.

Короче говоря, мы очутились как бы в величайшем музее доисторического искусства. Некоторые рисунки поражали своим мастерством. Особенно это относится к изображениям в натуральную величину женщин Джаббарена и Сефара. От таких росписей не отреклась бы ни одна когда-либо существовавшая художественная школа.

Два основных стиля характеризуют эти росписи: один символический, более древний, по всей вероятности, негроидного происхождения; другой — более поздний, явно натуралистический, в котором ощущается влияние культуры долины Нила. Но главное — эти изображения не стоят ни в какой связи с рисунками франко-кантабрийской области или Южной Африки. И если иногда в них можно обнаружить египетское или, возможно, микенское влияние, наиболее древние из них, безусловно, принадлежат к неизвестной самобытной художественной школе. Росписи эти представляют собой единственные известные нам в настоящее время памятники древнейшего искусства негроидных народностей.

Если росписи франко-кантабрийского района дают нам весьма слабое представление о жизни и нравах пещерных людей (разве только что древние обитатели Франции охотились когда-то на бизонов, носорогов и оленей), то в отличие от них росписи Тассили — настоящий архив, благодаря которому можно составить себе вполне ясное представление о народностях древней Сахары, о различных расовых типах, сменявших здесь друг друга, о нашествиях кочевников-скотоводов и о тех влияниях, которым подвергалось местное население. Эти наскальные изображения дают также возможность проследить постепенное изменение фауны Сахары и, как следствие, понять причины климатических изменений и превращения здешних мест в пустыню.

Все эти факты имеют для нас огромное значение. Открытие росписей Тассили позволило нам ознакомиться по меньшей мере с восемью тысячами лет истории Сахары — самой большой пустыни нашей Земли. Более того, благодаря этим находкам прошлое всего человечества становится для нас яснее и понятнее.