В поисках рая и ада

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОБ АДЕ И РАЕ В МИРОВЫХ РЕЛИГИЯХ

Каждая из мировых религий претендует на то, чтобы считаться богодухновенной, богооткровенной. Богословы и священнослужители буддизма, христианства, ислама настаивают, что и представления об аде и рае тоже богооткровенны. Посмотрим, насколько эти утверждения соответствуют действительности. Останемся и здесь верны историческому методу исследования интересующей нас проблемы. Поскольку первой по времени возникновения мировой религией был буддизм, то начнем с анализа буддийских представлений об аде и рае.

Буддизм начал складываться на рубеже V–VI вв. до н. э. на территории Индии. Исторически этот период совпадает с одним из кризисов кастового строя, выразившимся в том, что каста брахманов, бывшая долгое время господствующей, стала постепенно сдавать позиции касте кшатриев.

Буддизм опирался на многие традиции древнеиндийской духовной культуры. В частности, он воспринял одно из основных положений предшествовавшего ему брахманизма — о перевоплощении душ. Правда, оно было проинтерпретировано в буддизме очень своеобразно.

Во-первых, в отличие от брахманизма, буддизм не рассматривает перерождение как бесконечную череду перевоплощений души, а кладет ей предел. Перерождения прекращаются с достижением «нирваны» — состояния, которого могут достигнуть только праведники, когда умирают все желания и прекращаются страдания (термин «нирвана» можно перевести как «бытие угасшее»).

Во-вторых, буддийская теология наметила шесть основных видов перерождений души. Самый худший вид перерождений — воплотиться в существа, живущие в подземном мире. Вторую группу составляют прэты, или бириты, вечно голодные чудовища с толстой головой, свирепым взглядом, огромным желудком, который никогда не наполняется. Третью группу составляют животные, четвертую — асуры (злые боги и духи, заимствованные из древних индийских культов). Далее следуют люди и, наконец, высшая группа — боги, во главе которых стоит Будда.

Мы уже отмечали, что в древнеиндийском обществе, характерной чертой которого был кастовый строй, идея перевоплощения душ, связывавшая судьбу посмертных перевоплощений с земным поведением человека, с выполнением законов и обычаев своей касты, служила идеологическим оправданием существовавшего эксплуататорского общества. На протяжении первого периода существования буддизма (примерно с V в. до н. э. до I в. н. э.) эта идея функционировала и в рамках буддизма. А поскольку она еще была дополнена концепцией «нирваны», мыслью о конце перерождений и прекращении страданий, то на определенном этапе это делало буддизм конкурентоспособным по отношению к брахманизму.

Постепенно буддизм усиливал свое влияние и вышел за рамки монашеской организации, привлекая к себе внимание низших каст. И вот тогда выяснилось, что сложная концепция «нирваны» препятствует его восприятию низшими социальными слоями. Далее буддизм стал распространяться в соседних с Индией странах, где складывавшееся классовое общество не принимало форм кастового строя. В этих странах идея перевоплощения, заимствованная из брахманизма, а также очень абстрактная и сложная концепция «нирваны» оказались еще менее эффективными. Так вполне естественно возникла потребность дополнить первоначальные воззрения буддизма какими-то более понятными для широких масс идеями. И в I в. н. э. в его рамках начинает складываться концепция рая и ада.

Буддийские богословы поместили ад там, где прежде, согласно шестиступенчатой градации перерождений, находились боги и духи подземного мира. Это самая мрачная область, самая низшая и ужасная форма перерождений, которая назначается для великих грешников. Не жалея самых мрачных красок, описывают буддийские священнослужители мучения грешников в аду. В различных отделениях ада нечестивцев то разрезают на части кинжалами и ножами, то раздробляют камнями и скалами, то мучают огненным жаром. В рамках этой мировой религии сложилось много легенд об устройстве ада. Например, ад представлялся в виде моря с раскаленными жгучими водами. Грешники стремятся выйти из этого кипящего моря, хватаются за железный вал, окружающий его, но снова падают в огненные воды. В легендах буддистов описываются адские мучения и от холода. Существовали верования, согласно которым ад состоит из восьми холодных и восьми жарких областей. Во многих буддийских храмах нередко на одном из центральных мест помещаются картины, в которых дано подробное изображение мучений грешников в жарких и холодных отделениях ада.

Помимо подземного ада, согласно буддийским легендам, существуют еще сферы адских мучений в воздухе, в воде, в пустынях, в горах. Имеется также мрачная область, представляющая собой преддверие ада. Здесь грешники тоже мучаются, хотя их мучения менее жестокие: горячая вода, ядовитые черви, раскаленные угли, колючие и жгучие растения и т. д. Верховным владыкой ада у всех буддистов является Яма, бог подземного царства, перешедший в буддизм из брахманизма.

Буддизм не знает идеи вечных страданий грешников в аду. Хотя эти мучения и продолжительны, но рано или поздно они заканчиваются. Согласно буддийским легендам, продолжительность самых легких наказаний 500 лет, правда каждый день из них равняется 50 человеческим годам. По окончании наказаний в аду грешники имеют возможность переродиться в непосредственно следующий за ними класс существ. Это прэты, или бириты (чудовища, которые всегда страдают от голода и жажды). Вид этих чудовищ страшен, они нагие, обросшие волосами, с маленьким, как игольное ушко, ртом. Один раз в сто тысяч лет они слышат слово «вода», но когда находят ее, она тотчас же превращается в нечистоты. Некоторые из прэтов пожирают искры огня, другие — трупы или собственное тело, но не могут насытиться из-за узости своего рта.

В дальнейшем бывшие грешники, если судьба будет к ним милостива, могут пройти и все остальные ступени перерождения. Столь же яркими красками, но уже светлыми, описывают буддийские священнослужители рай, страну чистоты, прекрасную страну Будды. В книге японских буддистов «Учение Будды» говорится, что грешный человек не может все знать о Будде, но он может повторять слова «Слава Амида-Будде!» (Буд-да-Амитаба — верховный правитель рая), и благодаря только повторению этого священного имени те, кто это делал, после своей смерти будут встречены в раю Амида-Буддой и бодисатвами Прощения и Мудрости, которые проведут их в страну Будды, где они возродятся во всей чистоте белого лотоса.

В этой прекрасной стране нет страдания и темноты, поэтому ее называют страной радости и чистоты. В центре рая находится озеро с чистой, светлой и сверкающей водой, волны которой легко набегают на берега из золотого песка. Повсюду растут цветущие лотосы разнообразных цветовых тонов, их аромат наполняет воздух. По берегам озера расположены павильоны, украшенные золотом, серебром, лазурью, хрусталем, с мраморными ступенями, ведущими к воде. Между павильонами находятся парапеты, балюстрады, нависающие над водой и декорированные занавесями, расшитыми жемчугом. Между павильонами и балюстрадами растут благоухающие деревья и кусты.

В буддийском раю много птиц, но ни одной хищной. Земля прекрасна, а воздух вибрирует от божественной гармонии. Шесть раз в течение дня и ночи с неба падают великолепные цветы, праведники собирают их и немедленно относят в другие буддийские райские земли (буддизму не чужда идея множественности миров), чтобы предложить их тысячам Будд и тут же со скоростью мысли вернуться в рай Амида-Будды. Жители раяслушают божественную музыку, думают о Будде, о дхарме (законе судьбы), о братстве верующих.[49]

Для того чтобы согласовать концепцию ада и рая с первоначальными воззрениями буддизма, буддийские богословы помещают рай между двумя последними ступенями перерождений — между миром людей и миром богов. Они утверждают, что в раю находятся души праведников, которым предстоит воплотиться на земле еще один раз, прежде чем достигнуть конечной цели — «нирваны». Однако большинство рядовых верующих в буддизме, неискушенное в тонкостях сложной концепции «нирваны», воспринимает рай именно как конечную цель.

Буддийская концепция ада и рая в классово-эксплуататорском обществе выполняла функцию примирения верующих с тяготами реальной, земной жизни, с социальным неравенством и угнетением, обещала им райское блаженство за покорность. Тем же, кто пытался нарушить нормы поведения, сложившиеся в эксплуататорском обществе, угрожали страшными адскими мучениями.

Обратимся теперь к анализу концепции ада и рая в следующей по времени возникновения мировой религии — в христианстве. Она выглядит следующим образом. Первые люди Адам и Ева, нарушившие запрет есть яблоки с древа познания добра и зла, были изгнаны из райского сада Эдема (Едема) и обречены на смерть и страдания здесь, на земле. Все последующие поколения людей разделили их судьбу. Бог проявил милость и послал на землю своего единородного сына Иисуса Христа снять с человека первородный грех, совершив искупление перед богом-отцом и тем самым даровать людям, тем, кто верит в бога, возможность избежать последствий грехопадения прародителей. Добрые христиане могли отныне спастись после смерти для радостей в потустороннем мире, в раю, грешники же после страшного суда обрекались на вечные адские мучения.

Что можно сказать по поводу христианской доктрины ада и рая? Во-первых, библейское сказание об изгнании Адама и Евы из Эдема не имеет прямого отношения к ней. Мы знаем о том, что само это сказание является копией более древнего шумеро-вавилонского мифа. Наконец, ветхозаветные книги не содержат концепции ада и рая, а загробный мир представляют как местопребывание для душ умерших.

А вот как выглядит православный вариант христианского представления о рае и аде. Одиннадцатый член православного символа веры («Чаю воскресения мертвых») говорит о будущем всеобщем воскресении мертвых, которое произойдет перед последним страшным судом при втором пришествии Иисуса Христа. Воскресение из мертвых православные богословы представляют как сверхъестественное деяние бога, вследствие которого все тела умерших людей оживут, соединясь опять с их душами. Воскресшие тела хотя и будут выглядеть так, какими они были при жизни, но по своим свойствам они изменятся, став духовными и нетленными. Духовны они будут в том смысле, что не будут ограничены пространством и временем, а станут тонкими, легкими, не будут иметь нужды в пище, питье и других телесных потребностях. Как похожи эти рассуждения христианских богословов на воззрения древних маздаистов, которые точно так же представляли воскресение из мертвых!

Далее православные богословы утверждают, что тела воскресших станут «бессмертными», то есть не будут умирать и разрушаться. Они сделаются прекрасными, «световидными», так как в них отразятся все добрые дела, которые они совершили, живя на земле. Тела же грешников станут безобразными, отразив все пороки и злые дела, которыми они осквернили свои души и тела на Земле, не желая очиститься церковным покаянием.

Воскреснут в день страшного суда только умершие ранее, а те, которые ко времени всеобщего воскресения останутся в живых, мгновенно преобразятся, и их тела точно так же станут духовными и бессмертными. Кончина мира, утверждают православные богословы, будет состоять не в уничтожении его, так как по существу своему он останется тем же, а в очищении его в мир нетленный, сообразный со свойствами воскресших тел. В первый раз мир очистился посредством воды («всемирный потоп»), во второй же раз он очистится и преобразится посредством необыкновенного огня. Опять мы встречаемся с мотивом, известным нам из анализа маздаистских верований.

Что же представляет собой «жизнь будущего века», о которой говорит двенадцатый член православного символа веры? Согласно утверждениям православных богословов, это «полное, совершенное и решительное» блаженство для праведников и такое же полное и решительное мучение для грешников. «Полное» блаженство или мучение потому, что их будет испытывать не только душа, но и тело; «совершенное», так как речь идет не о предначатии блаженства и мучений, а о всецелом блаженстве или мучении по заслугам каждого; «решительное», поскольку для каждого это состояние блаженства или мучения будет неизменным навеки.

Для праведников, соблюдавших все божественные установления, вечная жизнь будет столь блаженна, что христианские богословы не берутся ее описать. Они часто ссылаются на одно из посланий апостола Павла, в котором говорится: «Знаю человека во Христе… что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать»[50]. Это блаженство, полагают богословы, происходит от созерцания бога во свете и славе его и от единения с ним: «…не видел того глаз, — говорится в первом послании апостола Павла к коринфянам, — не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил бог любящим его»[51]. «Светловидные» праведники непрестанно возносят хвалебные гимны богу, сами слушают божественные мелодии и больше ничем не занимаются.

Что же касается нераскаявшихся грешников, то они обречены испытывать вечные угрызения совести, вспоминая свою греховную жизнь, бесполезно сожалеть о потере благодатного времени, которое было дано им для достижения спасения, мучиться сознанием, что своим страданием они обязаны только самим себе и что адским мучениям не будет конца. К этим внутренним мучениям присоединяются и внешние — от неугасимого огня, который вечно жжет и не сжигает, действуя не только на тело, но и на душу, так как он предназначен также для дьявола и злых духов.

Православная концепция ада и рая отразила реальное неравенство, существующее в классовом обществе. Степень блаженства праведников определяется в зависимости от того, насколько успешно подвизались они в вере, любви и добрых делах. В аду тоже нет равенства, мучения грешников одинаково бесконечны, но различны по степени страдания. Однако, несмотря на различную интенсивность райского блаженства, все будут чувствовать себя одинаково счастливыми и не станут завидовать друг другу, так как там их будет украшать одна любовь, при которой зависти быть но может.

Таков один из вариантов концепции рая и ада в христианстве. Есть и другие. Католики, например, представляют загробную жизнь состоящей не из двух сфер — ада и рая, а из трех — ада, чистилища и рая. В чистилище души умерших, не получившие прощения на земле за совершенные грехи или не раскаявшиеся перед смертью и не понесшие при жизни епитимии (церковного наказания), терпят временные мучения, чтобы очиститься и удовлетворить требованиям божьего правосудия. Католическая доктрина чистилища тоже не является богооткровенной, а возникла в результате вполне определенных социальных причин.

Католическое богословие выдвинуло концепцию так называемых «сверхдолжных дел», которые святые совершили в своей земной жизни. Этих добрых дел в свое время оказалось значительно больше, чем нужно было для спасения самих святых, и их остаток составил некий запас, которым, разумеется, распоряжается католическая церковь. Молитвы католических священнослужителей, согласно этой доктрине, могут изменить посмертную судьбу умерших, которые не совершили достаточного количества добрых дел для собственного спасения. Католическая церковь может уделить им необходимую толику из запаса «сверхдолжных дел» и перевести из чистилища в рай.

Так же как и православный, католический рай неимоверно скучен, основное занятие праведников состоит в нескончаемом благодарении и прославлении бога, а главное блаженство заключается в непосредственном общении с богом. Скуку католического рая не смог одолеть даже гений великого итальянского поэта Данте. Первая часть его «Божественной комедии» — «Ад» — полна великолепных зарисовок, знакомит читателя с сильными характерами людей, томящихся в аду, но не потерявших чувства собственного достоинства. Путешествие по чистилищу, а тем более по аду гораздо менее интересно в этом отношении.

Таковы основные положения христианской концепции рая и ада. Как видим, она сложилась в процессе выполнения церковью функции утешения верующих, функции примирения трудящихся с социальной несправедливостью посредством иллюзии возможного воздаяния в загробной жизни.

Исторические факты свидетельствуют о том, что первоначальное христианство не только не имело еще представления об аде и рае, но и придерживалось прямо противоположных воззрений на жизнь будущего века. Первые поколения христиан были убеждены, что награда за все страдания будет дана им спасителем в этой реальной, земной жизни. Они верили, что буквально со дня на день наступит тысячелетнее царство божье, где праведники получат блаженство. И во многих новозаветных книгах, окончательно сформировавшихся только во II в. н. э., сохранились следы этих воззрений. «Время близко», возвещается в них: уже в жизни этого поколения («не перейдет род сей») произойдет переход к тысячелетнему царству божьему на земле. В последующих поколениях христиан, на собственном опыте убеждавшихся, что тысячелетнее царство божье на земле не наступает, время его прихода постоянно отодвигалось, и стала складываться разобранная нами концепция рая и ада.

Нам осталось рассмотреть концепцию рая и ада в самой молодой мировой религии — в исламе. Он возник сравнительно поздно, в VII в. н. э. на Аравийском полуострове, когда там шел бурный процесс социальной дифференциации и образования централизованного арабского государства. Ислам выступил в качестве идеологии этого формирующегося государства. Ислам, пожалуй, наиболее определенно обнаруживает непосредственную связь, существующую между возникновением мировых религий и образованием классово-эксплуататорского общества. Концепция рая и ада в исламе откровенно выполняет функцию примирения верующих трудящихся мусульман с эксплуататорскими порядками. Идея рая и ада была одной из причин, обусловивших быстрое распространение ислама в арабском мире.

Один из вариантов мусульманского рая изложен в главе (суре) Корана, называемой «Преграды». В начале суры говорится о том, что бог создал людей, придал им форму и приказал ангелам «поклониться Адаму», о том, как все ангелы, кроме Иблиса, поклонились Адаму. Далее рассказывается о том, что Адам и его жена поселились в раю, получили право питаться всем, чем они хотят, кроме плодов одного из деревьев. Но первые люди нарушили запрет аллаха и были изгнаны из рая. Сура приводит слова бога, обращенные к потомкам Адама и Евы: «О сыны Адама! Пусть сатана не искусит вас, как он извел ваших родителей из рая». Далее следует предсказание о том, что, когда придет последний день, те, «которые считали ложью мои знамения и превозносились над ними, — они — обитатели огня, в нем они пребывают вечно!», а «те, которые уверовали и творили благое, — мы возлагаем на душу только возможное для нее, — они — обитатели рая, они в нем пребывают вечно»[52]. Страшны будут мучения для грешников: «И возгласят обитатели огня к обитателям рая: „Пролейте на нас воду или то, чем наделил вас аллах!“ Они (праведники) скажут: „Аллах запретил и то и другое для неверных“»[53].

Картины рая и ада, представленные в Коране, очень чувственны и во многом отражают специфические условия жизни древних арабов. Мусульманский рай обширен, как «небеса и земля»[54]. Это чудесный оазис с прохладной, чистой водой, цветущими садами, место, в котором «реки из воды непортящейся и реки из молока, вкус которого не меняется, и реки из вина, приятного для пьющих, и реки из меду очищенного»[55]. Праведники, вошедшие в эти сады рая, украсятся там «браслетами из золота и жемчугом; одеяние их там — шелк»[56]. Тридцать шестая сура Корана говорит о том, что «обитатели рая сегодня поистине своим делом наслаждаются. Они и их супруги в тени возлежат на ложах. Для них там фрукты и все, чего они потребуют»[57].

Ад в исламе рисуется столь же яркими, но мрачными красками. Грешники там будут «мучиться в самуме и кипятке, и тени черного дыма, непрохладной и не благой»[58]. Ад состоит из семи кругов, наполненных всевозможнейшими орудиями пыток от кипящего огня до ядовитых скорпионов, змей и страшных чудовищ, которые терзают грешников. Через ад переброшен мост Сират, тонкий как волос и острый как меч. Этот мост могут преодолеть только праведники, а грешники низвергаются с него в геенну огненную. По-видимому, образ этого моста заимствован исламом от маздаизма: вспомним мост Цинват (Синват), по которому души умерших шли в небесный мир.

Представляя верующим все прелести рая, Коран в тридцать седьмой суре говорит: «Поистине это и есть великая прибыль! Для подобного этому пусть труждаются труждающиеся»[59].

Мы смогли установить основные стадии формирования этих верований: стадию, когда не было никаких представлений о загробной жизни; стадию, когда стали формироваться смутные представления о посмертном существовании душ умерших; стадию, когда загробный мир представлялся по образу и подобию земного, только более благодатного; стадию, когда возникли первые представления о рае, но не было еще представлений об аде, или, напротив, стадию, когда возникли какие-то смутные представления об аде, но не было еще представлений о рае; стадию, когда представления о рае и аде начали объединяться в единую картину загробной жизни.

Нас могут спросить: неужели современные богословы не знают этих фактов? Конечно, знают, тем не менее они стараются отстоять основное содержание религиозных концепций ада и рая, идею загробного воздаяния. Так, некоторые христианские богословы признают влияние, оказанное на христианскую доктрину ада и рая предшествовавшими религиями. Они призывают к очищению христианских воззрений на загробную жизнь, к восстановлению их в «чистом» и «первозданном» виде. Но что это должно было бы значить? Вернуться к воззрениям ранних христиан на тысячелетнее царство божье на земле? Но тогда следует отказаться от самой концепции ада и рая, а она уже стала важнейшей составной частью христианского вероучения.

Другие христианские богословы, в особенности в современном католицизме, пытаются представить вечное райское блаженство и вечные адские мучения не как физическое наслаждение или страдание, а как радости и мучения совести. Описания физических мучений, которыми изобилуют книги прежних христианских богословов, они истолковывают просто как попытки помочь верующим наглядно представить себе загробную жизнь. Однако в новозаветных книгах прямо говорится о том, что грешники пойдут после страшного суда в геенну огненную и будут терпеть там вечные муки от адского пламени.

Пожалуй, самой распространенной концепцией в современном христианском богословии, призванной обновить представления об аде и рае, является концепция «повреждения» человеческого духа в результате грехопадения. Согласно этой концепции, бог когда-то сообщил первым людям великую истину о грядущем райском блаженстве для праведников и вечных мучениях для грешников. Но после грехопадения люди забыли ее и утратили представления о рае и аде. Однако это забвение оказалось не одинаково глубоким у различных народов. Именно этим и объясняется тот факт, что в воззрениях на загробный мир в дохристианских религиях встречаются детали, очень напоминающие описания ада и рая в христианстве.

Эта концепция страдает двумя очевидными изъянами. Во-первых, надо еще доказать, что бог действительно когда-то сообщил первым людям истину о рае и аде. Однако даже ветхозаветные книги, описывающие изгнание Адама и Евы из райского сада, ничего не говорят о том, что когда-то, в будущем, их потомки вернутся в рай. Во-вторых, странно, что это забвение божественной истины о рае и аде происходило у народов в точном соответствии со степенью развития их социальных отношений. Более основательно предположить, что представления о загробном мире формировались постепенно и отражали те изменения, которые происходили в социальной жизни народов.

В социалистических странах христианские богословы пытаются смягчить противопоставление вечной грядущей жизни в царстве небесном и бренности земной жизни. Некоторые из них убеждают верующих устраивать свою жизнь в мире и верить в ее вечное продолжение через воскресение, проводят мысль, что якобы христианство всегда считало, что, прежде чем верующий достигнет «жизни вечной», он должен переустроить и сделать счастливой эту земную жизнь. Однако современные христианские богословы не могут изменить самой сути религиозной концепции рая и ада, веками выполнявшей функцию примирения верующих трудящихся с социальной несправедливостью и отвлекавшей их силы от борьбы за улучшение своего социального положения.

Ну, хорошо, скажет иной читатель, мы проследили развитие представлений о загробной жизни с момента их возникновения до окончательного оформления в мировых религиях. Вы показали, как они изменялись по мере того, как усложнялась жизнь общества. Можно согласиться, что воззрения на посмертное существование были вызваны вполне определенными естественными социальными причинами. По-видимому, верно и то, что именно различие в социальных условиях жизни людей обусловило специфику воззрений на загробный мир у древнего египтянина, древнего китайца, древнего римлянина, брахманиста, буддиста, христианина, мусульманина и т. д. Тем не менее остается вот какой вопрос: а может быть, за всеми этими различными представлениями о загробной жизни скрывается момент истины? Может быть, видения людей, переживших состояние клинической смерти, на разборе которых автор обещал остановиться, как раз и свидетельствуют о каком-то рациональном зерне, которое содержится в верованиях в загробную жизнь?

Данной проблемой занимались и занимаются многие ученые. Так, на Западе кроме уже упоминавшегося Р. Моуди ее исследовали К. Осис и Э. Харалдсон, крупный авторитет в вопросах изучения смерти Элизабет Кюблер-Росс, в Советском Союзе — один из основателей отечественной реаниматологии академик В. Неговский и другие. Мнения специалистов значительно разошлись. Например, Р. Моуди не считает рассказы 150 человек, собранные в его книге «Жизнь после смерти», доказательством существования загробной жизни. К. Осис и Э. Харалдсон, рассмотревшие 500 подобных случаев, оставили вопрос открытым. Психиатр Элизабет Кюблер-Росс высказывает убеждение, что смерть тела не означает конца бытия. Академик В. Неговский, несколько десятилетий занимавшийся практической реаниматологией, утверждает, что сколько-нибудь связные рассказы о предсмертных минутах — редкость. Как же нам разобраться в этом лабиринте мнений?

Попытаемся установить те моменты, связанные с пребыванием людей в состоянии клинической смерти, которые не вызывают сомнений. Обобщая наблюдения реаниматологов и психиатров, можно сделать целый ряд вполне обоснованных выводов.

Во-первых, у значительного количества людей, переживших состояние клинической смерти, никаких видений не было. Об этом свидетельствуют наблюдения советского реаниматолога В. Неговского. Его пациенты упоминают о ярких вспышках света, об искрах, мелькающих перед глазами, о «гуле», о «неразборчивом, невнятном шуме», но никаких картин загробной жизни они не видели.

Во-вторых, у некоторых людей видения в состоянии клинической смерти были, но, по убеждению врачей, они были вызваны лекарствами наркотического действия, применявшимися для обезболивания. К тому же эти видения не имели отношения к загробному миру.

В-третьих, у ряда людей, которые, по утверждению врачей, не испытывали каких-либо наркотических воздействий, способных вызвать галлюцинации, видения в состоянии клинической смерти были.

В-четвертых, хотя у некоторых людей непосредственно в состоянии клинической смерти никаких видений не было и об этом они говорили врачам сразу же после выхода из клинической смерти, впоследствии, спустя некоторое время, они «вспоминали» свои переживания на пороге жизни и смерти.

По-видимому, нам следует остановиться на третьей группе фактов. Больные этой группы не испытывали воздействия обезболивающих лекарств наркотического типа, не было у них и высокой температуры, способной вызывать бред и галлюцинации. Таким образом, наркотики и жар как естественные причины видений в данном случае отпадают. Чем же тогда они были вызваны?

В. Неговский объясняет это следующим образом. В состоянии клинической смерти и в момент выхода из нее мозг находится в болезненном состоянии, испытывает острую нехватку кислорода в результате нарушения работы сердца, дыхания, потери крови и т. п. В тканях мозга накапливаются не удаленные своевременно продукты обмена, согласованная работа различных отделов мозга нарушается. Подкорковая область мозга, в том числе центры эмоций и первичного анализа ощущений, лишенные контроля коры больших полушарий, и является физиологической основой возможных иллюзий и галлюцинаций. Иными словами, болезненное состояние мозга, нарушение нормальной работы его многочисленных отделов — вот естественная причина видений у больных, переживших состояние клинической смерти.

Клинические наблюдения при нейрохирургических операциях тоже дают ряд случаев предсмертных видений, которые сторонники религиозного мировоззрения также пытались выдать за несомненное свидетельство существования загробного мира. Например, одна домашняя хозяйка из Чикаго рассказала психиатру Элизабет Кюблер-Росс о том, что она в тяжелом состоянии была доставлена в отделение реанимации, где ей стало еще хуже. Врачи констатировали состояние клинической смерти. А больная в это время, по ее словам, почувствовала, что она отделяется от своего тела и уже сверху наблюдает за попытками бригады врачей вернуть ей жизнь. Глядя на свое тело со стороны, больная не испытывала чувства ужаса, а, напротив, переживала глубокое умиротворение. Через некоторое время, по словам больной, она почувствовала, что возвращается в свое тело.

Что по этому поводу могут сказать нейрохирурги? Оказывается, что угнетение жизнедеятельности нервных клеток в теменной и теменно-затылочной областях коры больших полушарий мозга приводит к острому расстройству пространственной ориентации и появлению «симптома двойника»: больному кажется, что он как бы раздваивается и видит себя со стороны.

Можно привести немало и других наблюдений нейрохирургов, помогающих объяснить причины некоторых видений, появляющихся в состоянии клинической смерти. Так, например, угнетение жизнедеятельности нервных клеток в зоне, ответственной за прием сигналов от ступней ног, вызывает иногда ощущение «полета», «парения». Раздражение затылочной области сопровождается появлением в поле зрения «светящихся, движущихся фигур», «человеческих лиц», «зверей». Воздействие на височные доли коры приводит к возникновению слуховых галлюцинаций: слышатся голоса людей и зверей, музыка, шум, жужжание и т. д. То есть как угнетение, так и возбуждение различных зон мозга приводят к появлению видений, галлюцинаций и иллюзорных ощущений.

Исследователи отметили и следующее обстоятельство. Оказалось, что содержание подобных видений зависит от принадлежности умирающего к той или иной национальной культуре, к тому или иному вероисповеданию. Анализ видений, возникавших у больных в состоянии клинической смерти, показывает, что большинство американцев видело родственников и друзей, большинство же индусов — религиозные образы. Никто из христиан в своих видениях не видел индийских богов, никому из индусов не явился Иисус Христос.

В свой смертный час человек испытывает сильный страх. Поэтому он невольно таким образом истолковывает возникающие у него смутные ощущения, чтобы преодолеть его. Этим и объясняется то, что он видит лица родных, друзей, слышит их ласковые, ободряющие слова. Ведь человек, мучимый жаждой, принимает за воду любую блестящую поверхность. Тот же механизм срабатывает и при возникновении видений в состоянии, близком к клинической смерти. Одним словом, человек видит то, на что надеется, что более всего хочет видеть.

Как видим, галлюцинации и видения, возникающие на пороге жизни и смерти, ни в коей мере не свидетельствуют о существовании загробного мира. Исследователи вскрыли вполне естественный физиологический и психологический механизм этих феноменов. Новые исследования в этой области помогут разобраться и в других аспектах данного явления.