В поисках тебя

5

– О! – Джуди приветливо улыбнулась, увидев в зеркале отражение подруги сына. – Вы решили покинуть наших кавалеров? Чем же они провинились?

Анаис, все еще чувствовавшая себя скованно с женщиной, которая ей годилась в матери, застенчиво улыбнулась.

– Ну что вы. Просто Мартину позвонил отец, а мне стало как-то не по себе оставаться один на один с вашим молодым человеком.

Глаза Джуди вспыхнули гордостью. Было видно, что этот мальчик составляет ее самое дорогое украшение.

– А могу я обратиться к вам как к женщине? – Джуди прямо засияла каким-то девичьим задором, не вязавшимся с ее более чем взрослым, серьезным видом. – Забудьте, что я мать вашего парня, и давайте поболтаем, посплетничаем.

Ошарашенная такой непосредственностью, Анаис повернулась к зеркалу, делая вид, что поправляет макияж. Честно говоря, идя в дамскую комнату, она надеялась разминуться с Джуди. А уж слушать ее откровения тем более не собиралась.

– Итак, что вас привлекло в моем сыне?

Анаис чуть не уронила помаду. Кажется, теперь она сообразила, куда ветер дует. Отсюда напускная развязность, желание выглядеть моложе и быть на равной ноге. Мамаша печется о сыночке и пытается втереться в доверие к безродной выскочке – которая, разумеется, не устраивает ее в качестве члена семьи, – чтобы разузнать у нее подробности отношений со своим отпрыском. Но что делать? Перейти на прямой тон и объясниться без всех этих светских обхождений? Тогда, пожалуй, надо сказать правду: «Деньги! В вашем сыне самое замечательное качество – это его набитый кошелек». Но, встретившись глазами с Джуди, Анаис не посмела произнести этих слов. Все-таки фразу Джуди можно толковать по-разному. Может, она и вправду сама наивность и не прикидывается. Хотя вряд ли, конечно.

Анаис лукаво улыбнулась.

– Вы знаете, современные мужчины такие… как бы это выразиться… такие тряпки. Никакой настоящей решительности. Не умеют добиваться поставленных целей, не умеют идти за своей мечтой, а ваш сын… – Анаис едва удержалась от банального комплимента, что характер детей прежде всего заслуга родителей, – очень решительный, сильный, сильный именно по-мужски. Не могу объяснить более точно, но он умеет настоять на своем.

– О, понимаю, моя милая. Это у него от отца. Он из семейства потомственных банкиров, где всего добились с нуля. Такие люди умеют терпеть лишения ради достижения намеченного результата.

Анаис согласно закивала.

– Да, это, пожалуй, именно наследственное, потому что я видела много раз, как Мартин поступает подобным образом, почти не задумываясь, бессознательно. Он даже не понимает, чем вызывает мои восторги. Я пробовала объяснять, но бесполезно, это в крови.

– Ну хорошо, – подмигнула Джуди. – А как ты оцениваешь моего молодого человека? Вы ведь с ним ровесники, тебе должно быть виднее, чем, положим, мне. Общие интересы – ну там… книги, фильмы, на которых росло ваше поколение.

Анаис снова была поставлена в тупик такой резкой сменой темы. Ничего не понятно. Если ей нужна информация о намерениях сына, то при чем тут этот Рене? Или дамочка действительно просто хочет быть любезной с человеком намного моложе ее.

– Мне кажется, он довольно милый.

– Настолько милый, что ты не захотела остаться с ним один на один даже на пять минут? – усмехнулась Джуди.

А вот здесь уже стоило насторожиться. Интересно, это тоже наивность или тонкий светский намек? Она что, держит меня за дуру? Что за игры? Но правила, раз принятые, нужно соблюдать, особенно в общении с подобными дамочками. Змея в шоколаде. Ну и пускай. Анаис мило улыбнулась, окончательно решив разыгрывать почти детский восторг и непонимание элементарных вещей. Будем бить тем же оружием. Если миссис Теренс в итоге перейдет на откровенность, то можно будет и ответить подобающим образом, а пока все тихо, нечего самой первой лезть.

– Да, он очень красив, сразу видно, что крутится в модельном бизнесе, – ресницы хлоп-хлоп. – Такой очаровашка. Просто супер. Вам очень повезло, что он так предан вам.

– Ты думаешь, это искренне? – оживилась Джуди.

– Вне всяких сомнений, – заявила Анаис, хотя если и была в чем уверена, то как раз в обратном.

– Знаете, может, вам это знакомо, вы ведь модель и тоже человек довольно состоятельный… Я, например, очень часто сталкиваюсь с тем, что люди играют со мной в любовь из-за моего состояния…

Вот это удар! У Анаис даже дыхание перехватило, словно ее и вправду ударили в живот. Как тонко! И в то же время прямо в лоб. Теперь можно не сомневаться, что это хорошо продуманная игра намеков, остается только постараться быть на равных.

– …но Ноэль на самом деле богат, просто отказался от своих денег, поскольку разругался с отцом.

А вот тут уж Анаис едва удержалась от смеха. Богат? Ну нет. Она безошибочно угадала в молодом человеке охотника за чужим благосостоянием. Так один банкир видит другого, модельер модельера, таксист таксиста. Люди сходных занятий легко находят себе подобных в толпе. Ноэль – жиголо. Это ясно идиоту. Анаис вновь внимательно посмотрела на собеседницу, но та, кажется, искренне верит в любовь этого альфонса.

– Понимаешь, – продолжала Джуди, – он сын аристократа, очень богатого, но незаконнорожденный. Мать-пианистка оставила карьеру, мои подруги даже достоверно узнали, кто она. Это знаменитая в свое время Катрин Ле Бриен. Ты не помнишь, конечно, но я в молодости даже попала на несколько ее концертов. Человек уникальной музыкальной одаренности, она бросила все ради сына и уединилась в одной из французских провинций. Она тогда вдруг неожиданно все оставила, хотя ей пророчили блестящее будущее, и даже газетчики не смогли выяснить истинную причину – официально «артрит костей правой кисти». Но я уже тогда поняла, что все это ложь. Так вот, Ле Бриен не хотела вытаскивать на поверхность грязную историю, порочащую имя ее мальчика. Поговаривают, правда, что отец ребенка до конца жизни Катрин содержал бывшую любовницу и сына, но так и не признал его своим законным наследником. И вот тут начинается самое интересное. Ноэлю было уже двадцать, когда умерла мать. Состоятельный папочка приглашает его работать в свое дело. У мальчика оказались огромные способности к бизнесу. Одна моя приятельница рассказывала, что он в каких-нибудь три дня ознакомился со всеми текущими делами компании и уже через неделю выступил на совете директоров с целой папкой предложений. Кстати, очень дельных. Их сразу взяли на вооружение, и это принесло огромные доходы, да и сейчас приносит.

По ходу рассказа глаза Анаис округлялись все больше. Однако не одаренность Ноэля и не его родословная вызвали ее удивление. Парень нищий! Это же очевидно. Если миссис Теренс и в самом деле так наивна, то можно поздравить Мартина с тем, что хоть он не вырос лопухом.

– Их совместная работа, – восторженно продолжала Джуди, – образец семейной идиллии в деловом мире. Но как раз из-за денег и вышел конфликт. Отец, поняв, что Рене имеет гораздо больше способностей к бизнесу, чем его сводные братья, стал скрытным, неохотно посвящал мальчика в свои тайны и финансовые расчеты. Рассудив, что умный отпрыск при желании может оставить с носом законных наследников, отец постепенно отстранил Ноэля от самых важных дел и документов. Разумеется, Рене, эта чистая наивная душа, еще ни разу не сталкивавшийся с правдой жизни, сперва не понял перемены в отношениях. Не знаю точно, кто помог ему разобраться, но, уяснив стратегию отца, он просто взял и ушел из дела. Вообрази, какой широкий жест с его стороны. Какая смелая натура! Ведь, разорвав с отцом, Рене остался почти нищим, без средств к существованию. Конечно, у него великолепное образование, но все-таки…

Изумлению Анаис уже не было предела. Рене Ноэль! Одаренный! Талантливый! Да, вне всяких сомнений, актер из него бы вышел первоклассный, но этим, пожалуй, его таланты исчерпываются!

– И вот он решил мстить папаше. Пускается теперь во все тяжкие. Говорят, пытался заниматься игорным делом, пил, а потом дошло дело и до наркотиков. Хотя, пережив такую душевную травму (ведь отец его просто бросил), люди могут вести себя неадекватно. Моя знакомая, Энн Макбрайт, сказала, что вытащила его чуть ли не из сточной канавы. Мальчишка вовсе слетел с катушек, горе убило в нем все живое, веру в людей, в жизнь. Ноэль долго не приходил в себя. Энн несколько месяцев продержала его на своей вилле в Италии, подальше от людей. Нанимала врачей, приглашала специалистов. И в итоге все кончилось благополучно. Но чего только она бедная не натерпелась! Ей пару раз даже приходилось применять грубую силу. Не знаю, смогла бы я сделать для постороннего человека то же самое. Наверное, нет.

Джуди многозначительно замолчала. Ее вдохновенный взгляд замер где-то на потолке, но вдруг без всякого перехода она спросила:

– А как ты думаешь, каковы намерения Мартина относительно тебя?

Анаис еще находилась под впечатлением от рассказа и потому не сразу сообразила.

– Простите, что?

– Мой сын редко знакомит родителей со своими подругами. Единственное исключение – некая Дадли Хью. Дочь богатого бизнесмена, очень родовитого, возводящего свою родословную чуть ли не к английской королеве. Я ее почти не знала. Видела на помолвке и на свадьбе. Правда, Мартин не захотел обременять себя семейной жизнью – через три месяца они расстались.

Это было для Анаис настоящим открытием. Так, значит, Теренс был женат. Имеет опыт семейной жизни. Очень интересно, надо будет разузнать поподробнее. Так, значит, Мартин действительно хочет семью. Не притворяется, не бросает слов на ветер. Брак возможен, однажды он уже решился на него.

– Да ты, я вижу, совсем меня не слушаешь?

Словно выйдя из транса, Анаис увидела перед собой улыбающееся лицо миссис Теренс.

– Простите, немного закружилась голова, – поторопилась объяснить она. – Так о чем вы? Я не совсем уловила суть.

– Да все о том же. – Джуди достала из сумочки помаду и подкрасила губы. – Мартин не случайно пришел на ужин вместе с тобой. Подумай об этом. Понимаю, что ты не ожидала, но…

Она приветливо улыбнулась, но вытянувшиеся тонкие губы как-то неестественно перекосились, придав лицу выражение звериного оскала. Анаис едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Лицемерка. Только и ждет, чтобы всадить нож в спину.

– Ну что-то мы с тобой задержались здесь, мужчины наверняка уже начали беспокоиться.

Анаис учтиво открыла двери, пропуская Джуди вперед. Освещение изменилось, и теперь ее лицо казалось самым обыкновенным, даже несколько помолодевшим от обновленного макияжа. А главное, Анаис не могла разглядеть в нем ни злости, ни ненависти, которые столь ясно увидела секунду назад. Нет. Просто показалось. Мать Мартина очень мила, даже слишком для своего возраста и положения.

Анаис пыталась успокоить себя этими мыслями, но в душе остался непонятный осадок, не давая ей сосредоточиться на разговоре. А между тем беседа, завязавшаяся за столом после возвращения дам, требовала напряженного внимания.

– Нет, работа Ноэля абсолютно мне не мешает, – говорила Джуди. – Мы иногда не видимся неделями, зато потом еще приятнее отдыхать вместе после длительной разлуки. А у вас?

– А я, мама, честно говоря, тиран в этом отношении. – Мартин подцепил лист салат и посмотрел на него с выражением брезгливой снисходительности, словно у него на вилке болталась грязная салфетка. – Пока Анаис со мной, работать ей не нужно. Так зачем же расставаться? Ужасный ресторан. Никогда в жизни больше не приглашу вас сюда.

Эта резкая смена темы всех позабавила.

– Мартин, милый, – Джуди отечески потрепала его по щеке, – мы обсуждаем профессию самых дорогих нам людей, а ты продумываешь план мести владельцам ресторана. Очнись, никто не заставляет тебя есть это блюдо. Если оно не приглянулось, это не значит, что нужно испортить аппетит всем окружающим и закончить вечер публичным скандалом. Прекрати, терпеть не могу подобных выходок!

Мартин поспешил извиниться.

Анаис залюбовалась им. Этот виноватый наклон головы, этот тактичный уход от неудобной для него сцены. Да, Мартин всегда умел себя вести. И еще ее приятно удивила сыновняя покорность. Любой отпрыск возраста Теренса наверняка не преминул бы осадить мать. Мол, не маленький, сам разберусь. Но Мартин даже не заикнулся на этот счет и просто продолжил разговор:

– Итак, я поясню свою точку зрения. Ноэль – мужчина, следовательно, всегда должен иметь деньги для выполнения прихотей своей дамы.

В этот момент Анаис посмотрела прямо в лицо Рене, но тот даже не шелохнулся, словно и правда тратил на свою благодетельницу уйму денег, а не наоборот.

– Поэтому Ноэль не может оставить работу даже на время. – Мартин многозначительно поднял палец вверх. – А Анаис девушка. Все ее желания обязан выполнять я. Следовательно, необходимость работать отпадает сама собой.

Джуди улыбнулась и взяла сына за руку.

– Рыцарь мой. Вот именно это мне и нравилось в твоем отце.

Пока между Теренсами происходил обмен нежными взглядами, Анаис и Ноэль остались как бы не у дел. Им неловко было вмешиваться в эту идиллию. Анаис всмотрелась в своего коллегу. Тот уныло ковырял вилкой салат, не проявляя ровным счетом никакого интереса к услышанному. Слова Мартина, казалось, прошли мимо него. По крайней мере, не зацепили ни гордости, ни самолюбия. Как же этому наглецу удается оставаться столь невозмутимым?

Тем временем Теренсы уже успели закончить свои телячьи нежности и разговор возобновился.

– А вы, Анаис? Как вы относитесь к такой позиции мужчины? – Джуди подмигнула, вероятно намекая на беседу в дамской комнате.

– Обеими руками «за». – Анаис элегантно вытерла губы салфеткой. – Но, с другой стороны, здесь есть одна проблема, а точнее, сразу несколько проблем.

Мартин, увлекшийся казалось бы едой, удивленно вскинулся.

– Да-да, есть, – опередила его возражения Анаис. – И вы, Рене, вне всяких сомнений, сейчас меня поддержите.

Ноэль кивнул, но без прежней снисходительности, даже, можно сказать, заинтересованно. Это придало Анаис уверенности. Она уже давно хотела поговорить с Мартином о своей работе, а тут появился шанс заручиться поддержкой не только случайно встретившегося коллеги, но и матери.

– Профессия модели, так же как и другие, требует определенных навыков. И они не из простых: умение соответствовать образу, задуманному сценаристом фотосессии, умение нравиться людям, даже простое поддержание фигуры. Все это требует постоянной тренировки. Перестаешь заниматься делом и сразу чувствуешь, как падает твой профессиональный уровень. Поэтому надолго расслабляться нельзя. К тому же стоит несколько раз подряд отказать агентам рекламных фирм – и они отворачиваются от вас, какой бы известностью вы ни пользовались. А налаживать новые связи в мире модельного бизнеса довольно тяжело. С тех пор как я общаюсь с Мартином, мне лишь пару раз удалось поучаствовать в настоящ

– Но я думал, что даю тебе возможность отдохнуть, – попытался оправдываться Мартин, хотя и он сам, и Анаис отлично знали, что это ложь: просто Теренс, как любой человек с раздутым «я», терпеть не мог, если его избранница занимается чем-то, кроме него самого.

– А по-моему, девочка права, – поддержала Анаис Джуди. – Ведь мы живем не в девятнадцатом веке, когда только мужчины зарабатывали деньги и имели профессии. Анаис уже многого добилась, и было бы неправильным теперь все перечеркнуть. Ноэль, ты согласен?

– Абсолютно, – закивал Рене. – Для модели действительно самое важное практика.

– Знаете что, – лицо Джуди озарилось улыбкой, – ведь Анаис уже давно не занималась работой, а мне буквально вчера звонил один знакомый, редактор модного рекламного журнала. Его зовут Джек Трейтер. Так вот, ему нужны парень и девушка, буквально на несколько дней. Желательно профессионалы, потому что работа срочная и нельзя терять время. Ноэль, я хочу, чтобы вы с Анаис вместе снимались в этой рекламе, организуем вам совместную фотосессию.

После этих слов за столом повисла пауза. Рене неуверенно почесал затылок. Мартин, вероятно, подбирал выражения, чтобы выразить свое недовольство как можно более мягко, а Анаис просто не поняла, шутка это или настоящее предложение.

– Я серьезно. Все можно устроить в самые короткие сроки, – продолжала внедрять свою идею Джуди. – И это ненадолго.

Первой отозвалась Анаис. Ей уже давно хотелось заняться работой, а здесь представилась такая возможность, да еще в качестве короткого эпизода общего путешествия. Мартину, разумеется, не понравится, но один день потерпит. А что до этого наглого типа, так с кем только раньше она не снималась! Ерунда, можно пережить. Опять же деньги не будут лишними в случае очередного разрыва с Теренсом.

– Я согласна.

Теперь главное, чтобы не заупрямился этот принц голубых кровей. Но, к удивлению Анаис, Ноэль кивнул почти одновременно с ее ответом.

– Я тоже.

– Ну вот и отлично, – подвела итог Джуди. – Значит, решено. Я сегодня же перезвоню Джеку. Думаю…

– Подожди, мама, – довольно резко перебил ее Мартин. – Вы, кажется, забыли спросить меня. А я против. Я не хочу, чтобы лицо девушки, сопровождающей меня в путешествии, красовалось на всех рекламных щитах.

– Милый, ты не понял. – Джуди сделала властный жест рукой, который никак не согласовывался с мягким тоном ее голоса. – Это журнальная реклама. Ее никто не увидит, кроме читателей.

А Анаис, глядя на Мартина, уже успела сообразить, против чего, собственно, он возражает. Нет, известность и зеваки на улицах здесь ни при чем. Деньги. Мартин очень четко увидел в них угрозу. Как это ни парадоксально, но именно хрустящие бумажки, называемые банкнотами, делают человека свободным. Они же способны сделать женщину независимой от мужчины.

– Мама, я против. Мы отдыхаем, и я не хочу потерять пускай даже один день на…

– Извини, дорогой, – Джуди повторила свой жест, – но Анаис ясно выразила свое желание. А ты, кажется, обязался их выполнять. Сейчас тобой движет мелкий эгоизм, тебе хочется, чтобы она следовала за тобой, как оруженосец за рыцарем. Но ты забываешься. Она живой человек, со своими интересами, взглядами, профессией, в конце концов. Учти, именно из-за таких наклонностей тирана мы разошлись с твоим отцом.

И снова пауза. Мартин не посмел открыть рот, а поскольку спор перешел с вопроса узкопрофессионального на чисто семейное выяснение отношений, то ни Ноэль, ни Анаис не посчитали возможным вмешиваться.

– Хорошо, мама. – Мартин согласился, но в его словах сквозил внутренний протест. – Тогда позвони нам еще раз, чтобы уточнить сроки. Я постараюсь в этот день заняться делами отца, не буду терять время даром.

– Вот так уже лучше. – Джуди кокетливо улыбнулась и взяла сына за руку. – Не сердись, но мы, женщины, если уж чего захотим, горы можем свернуть.

– Ничего, мам. – Мартин тоже улыбнулся, но как-то уклончиво. – В конце концов, мы слишком редко видимся, раз в год можно и уступить.

Ноэль сидел с застывшим на лице выражением безразличия. Казалось, разговор не касается его вовсе. А Анаис уже прикидывала, чего будет стоить ей эта фотосессия, если Мартин уже сейчас почти что бесится.

После ужина, едва Мартин и эта Анаис сели в такси, Джуди надулась как рыба-еж. В машине не было сказано ни слова, а в глазах Джуди пылали злобные огоньки, словно она готовилась атаковать. Обычно строить рожи, как называл подобные вещи в отношениях с клиентками Рене, было его привилегией. Женщинам в возрасте почему-то очень нравилось уговаривать своего мальчика, обхаживать, давать наставления, выполнять прихоти. Поначалу он не понимал, что откровенные капризы являются чуть ли не такой же его непосредственной обязанностью, как секс. Но потом, почитав литературу по психологии среднего возраста, сообразил. У пятидесятилетних женщин, которые берут себе молодых любовников, имеется комплекс матери. Потребность помогать кому-то более слабому разбираться в жизни, ласково журить за шалости, удовлетворять все, даже самые взбалмошные желания. Короче, половина женщин стремилась занять для слишком молодого партнера еще и место матери, старшего друга, а не только любовницы. Таким образом, и Рене приходилось брать на себя роль и мужчины, и мальчика-сына, которому иной раз хочется взбрыкнуть и выкинуть какое-нибудь коленце. Инфантильность, почти детские обиды приветствовались большинством клиенток. А раньше Рене считал подобные вещи недопустимыми в своей работе. Выяснилось все случайно. Одна дама, что называется, довела его до белого каления, и, наплевав на вознаграждение, Ноэль просто собрался и ушел, имея все основания полагать, что больше никогда с ней не встретится. По крайней мере, на правах любовника. Каково же было его удивление, когда дамочка примчалась на следующий день с извинениями, раскаянием и кучей подарков! Правда, вечером она все-таки не преминула слегка поругать глупого мальчика за такие амбиции, но была очень мила и внимательна все остальное время. Вот тут-то Рене и стал выдрючиваться направо и налево, с удивлением отмечая, что его старших подруг это не отталкивает, а, наоборот, привязывает к нему еще сильнее. У некоторых комплекс материнства был настолько сильно выражен, что приходилось порой прилагать массу усилий, чтобы разыгрывать инфантильность, которой Рене не отличался. Одна дамочка даже как-то раз надрала ему уши за невыпитое вовремя лекарство. Он так втянулся в эти игры, что иногда с ужасом отмечал, что переносит свои гипертрофированные обидчивость и своеволие на нормальных людей, которых, естественно, раздражает подобное поведение.

И вот сегодня, кажется, акценты поменялись. Джуди вышла из машины и, не проронив ни слова, направилась к лифту.

Рене, опередив ее, нажал кнопку. Чем же он провинился? Вроде бы выполнил все требования: говорил с этим Мартином на все предлагаемые темы, общался с его подружкой, во всех решениях поддерживал Джуди, согласился на фотосессию. Что не так? Не был достаточно эмоционален?

Лифт бесшумно поднимался вверх, за стеклянными дверьми мелькали этажи, люди. Служащие уже приступили к уборке коридоров, то там, то здесь можно было увидеть стройных горничных в белых фартуках. Рене недоумевал:

– Я что-то сделал не так? – решился он спросить напрямую.

Джуди удивленно обернулась.

– Что? Я прослушала.

– Ты ведешь себя так, словно я провалил операцию вселенского значения. – Ноэль скрестил руки на груди в знак протеста: не нравится, значит, можно расстаться сегодня же.

– Разве? – Джуди погладила его по плечу. – Успокойся, не ты причина моего раздражения. Не обращай внимания, я расстроена. Сейчас пойду полежу, а ты зайди минут через сорок. Есть серьезный разговор.

Рене только пожал плечами.

– Как скажешь.

Приблизительно через час он, пройдя через коридор, вошел в ее номер. О чем она хочет поговорить? Сколько ни думал Рене над этим вопросом, но ничего хоть сколько-нибудь путного в голову не приходило.

В номере пахло жасмином. Значит, Джуди устроила себе ароматерапию. Она всегда прибегала к ней в случае приступа мигрени. Джуди лежала на кровати в спальне с мокрым полотенцем на голове. Она не открыла глаза, когда вошел Рене, но по звуку шагов безошибочно определила его местонахождение.

– Сядь ко мне, мой мальчик. И какие же вы все-таки бываете глупые!

Ну началось! Общение с сыном плохо повлияло на Джуди, теперь ей все сверстники Мартина будут казаться неразумными мальчиками. Рене тяжело вздохнул и, нехотя натянув на себя маску инфантильного подростка, ответил:

– Не расстраивайся. Со временем все проходит.

– Я хочу попросить тебя об одной важной для меня вещи. О деньгах даже не спрашивай, хватит на безбедную старость, еще и твоим внукам останется.

Бесцеремонность Джуди насторожила Рене: обычно она не говорит о вознаграждении вообще, предпочитая просто оставлять его в конверте в номере любовника. А раз зашла речь о деньгах, значит, дело не из обычных. Она не замедлила подтвердить это предположение:

– Ты видел девчонку, которая решила окольцевать моего сына?

– Да, – спокойно кивнул Рене.

– Так вот. Эта дешевка решила сделаться миссис Теренс. У нее уже все распланировано, и она верными шагами идет к своей цели. Мартин умный мальчик, но женские чары способны скрутить любого, даже гении не могли порой устоять перед женской красотой. Так вот, постараюсь покороче: я не хочу, чтобы эта выскочка вошла в нашу семью. Твоя задача соблазнить ее. Думаю, проблем не будет. Завтра вы, скорее всего, поедете на скачки вдвоем, можешь приступать к своему заданию. Вскружи ей голову, делай что хочешь, но мой сын не должен жениться на этой… У меня даже слов нет.

Рене раньше как-то не замечал за Джуди склонности к интригам. Теперь же она предстала перед ним в истинном свете: львица, готовая сожрать любого, кто зазевался. Рене тяжело вздохнул. Пошлость и низость. Все из-за угла, все исподтишка. Ему захотелось просто встать и уйти, но Джуди, предчувствовавшая подобную реакцию, ухватила его за руку.

– Ты сделаешь это, Рене, или мы больше не увидимся. Больше того, я ославлю тебя по всем гостиным Лондона и Парижа. Сделаешь – и точка.

Рене хотел вырвать руку, но стоило ему пошевелиться, как Джуди буквально вцепилась в его запястье, даром что глаза ее по-прежнему были закрыты.

– Рене, тебе ничего не стоит окрутить эту интриганку. Сделай это ради меня. Я очень прошу. Один ее вид приводит меня в ярость.

Девчонка не понравилась Рене, но он, однако, не имел обыкновения за это мстить. Он даже пожалел, что принялся давать мудрые советы этой куколке. Если уж она сумела прыгнуть в постель к одному из самых видных женихов Европы, то, пожалуй, ни в чьих наставлениях не нуждается. Жалко будет разрушить ее надежды, все-таки старалась, добивалась, ломала себя. Рене мог не любить подобных людей (хотя и сам к ним относился), но всегда уважал их. С другой стороны, какое ему, собственно, дело? Пусть считает, что судьба поставила очередное препятствие на ее пути к цели. И усмехнувшись он ответил:

– Само собой, Джуди, мне будет даже весело развлечься с ней. Она заносчива не в меру. Пусть знает свое место.

– Вот и отлично, вот и отлично, – затараторила заботливая мамочка, – приступай прямо завтра.

– Да хоть сегодня.

Рене обвел взглядом высокий потолок. Последние слова он произнес с выражением какого-то пассивного, вялого пренебрежения ко всему вокруг. От того, на что он решился, стало противно, гадко на душе. А еще Джуди теперь упала в его глазах минимум на десять пунктов: такая же, как все. Сплетни, интриги, официальные приемы, обеды, деловые встречи – вот из чего состоит ее жизнь. Сплошной обман и самообман с утра до вечера. Хотя, в сущности, какое ему дело и до Анаис, и до Джуди, и до Мартина.