В поисках Золушки (ЛП)

Глава 9

Я не знаю, почему я все еще здесь. Я не хочу быть здесь. Я уверен, что пробыл здесь уже полчаса. Я просто не могу уйти раньше ланча, потому что боюсь даже представить, что она может надумать, если я не покажусь на обеде. Я мог бы отправить ей сообщение с просьбой поговорить позже, но я даже не уверен, что хочу отправить ей сообщение. Мне необходимо все обдумать, поэтому я лучше буду ее игнорировать до тех пор, пока не разложу все по полочкам.

Я подошел к дверям кафе и направился к нашему столику. У меня нет аппетита, поэтому я прошел мимо буфета. Брекин сидит на моем обычном месте рядом с Шесть, но, возможно, сейчас это к лучшему. Во всяком случае, я не уверен, что смогу сидеть рядом с ней.

Шесть сконцентрировала все свое внимание на учебнике, лежащем перед ней. Она больше не плачет. Я сел напротив нее. Шесть знает, что я сел, но ее взгляд так и остался неподвижным. Я наблюдаю за Скай и Холдером, которые увлечены беседой с Брекином. Я пытаюсь найти удобный момент, чтобы вступить в разговор.

Я не могу вступить в их беседу, потому что не могу сосредоточиться. Я исподтишка поглядываю на Шесть в надежде поймать ее взгляд на себе и убедиться, что она больше не плачет. Она ничего из этого не делает.

— Ты не ешь? — спросил Брекин, крадя мое внимание.

Я покачал головой.

— Я не голоден.

— Тебе нужно поесть, — сказал Холдер, — к тому же, тебе не помешает сиеста [5]. Может быть, тебе нужно пойти домой.

Я кивнул, но ничего не ответил.

— Если ты пойдешь домой, захвати с собой Шесть, — сказала Скай. — вам обоим нужно вздремнуть.

Я не могу кивнуть в ответ на ее высказывание. Я снова взглянул на Шесть, как раз вовремя, чтобы увидеть, как слеза упала на страницу ее книги. Она быстро вытерла ее рукой и перевернула страницу.

Черт побери, если это не заставило меня чувствовать себя полным дерьмом.

Я наблюдаю за ней. Ее слезы продолжают капать на страницы, одна за другой. Она быстро вытирает их рукой и, прежде чем другие смогли бы заметить ее слезы, переворачивает страницы, даже не дочитав их до конца.

— Брекин, встань, — сказал я. Он смотрит на меня недоуменным взглядом, но даже не прилагает усилий, чтобы встать. — Я хочу сесть на твое место. Поднимайся.

Наконец то, он понял, что я сказал, поэтому быстро поднялся. Я встал и обошел кругом стол, потом присел рядом с ней. Как только я сел, она сложила руки на стол и опустила голову на локти. Ее плечи начинают трястись и, будь я проклят, если смогу ей позволить продолжить ей и дальше плакать. Обняв ее и положив голову ей на макушку, я закрыл глаза. Я ничего не говорю. Я просто поддерживаю ее, пока она плачет, уткнувшись в свои руки.

— Дениэль, — я слышу, как она говорит сквозь слезы. Она подняла голову и посмотрела на меня. — Дениэль, мне так жаль. Я очень сильно сожалею, — ее слезы превращаются в всхлипы, и всхлипы причиняют мне боль. Это чертовски больно.

Я притянул ее к своей груди

— Шшш. Не надо. Не извиняйся.

Она обессиленно падает в мои объятия. Все в кафе посматривают на нас. Мне хочется обнять ее и сказать, как сильно я сожалею, что позволил вчера ей уйти, но нам нужно уединиться. Одной рукой я крепче обнял ее за талию, а другой поднял ее ноги. Прижав ее к себе, я поднялся и пошел в коридор. Я свернул за угол и нашел нашу комнату. Она все еще плачет, крепко обнимая меня. Я открыл дверь нашей секретной комнаты и, зайдя внутрь, закрыл ее за собой. Прижимая спиной к двери, я соскользнул на пол, крепко держа в объятиях Шесть.

— Шесть, — прошептал я ей на ушко, — я хочу, чтобы ты успокоилась. Мне нужно о многом тебе рассказать.

Я почувствовал ее кивок на своей груди и замер, ожидая, когда она успокоится. Прошло несколько минут, прежде чем она успокоилась, позволяя мне продолжить.

— Прежде всего, я сожалею о том, что позволил вчера тебе уйти. Я не хочу, чтобы ты даже на мгновенье думала о том, что я осуждаю твое решение. Договорились? Я не буду ставить себя на твое место и говорить тебе, что ты сделала неправильный выбор, потому что меня не было рядом, и я не представляю, как тебе было тяжело.

Я расположился удобней и вытянул ноги, вынуждая ее сесть и посмотреть мне в глаза.

— Я просто расстроен. Понимаешь? Вот и все. Я могу погрустить об этом и мне нужно, что бы ты позволила мне сделать это. Вчера на меня слишком много свалилось.

Ее губы вытянулись в тонкую линию, и она кивнула, пока я вытирал ее слезы большим пальцем.

— У меня много к тебе вопросов, Шесть. И я знаю, ты ответишь на них, когда будешь готова. Я подожду. Если тебе нужно время, я тебе его дам.

Она покачала головой.

— Дениэль, это — твой сын. Я отвечу на любой твой вопрос. Я не знаю, хочешь ли ты услышать ответы на свои вопросы, потому что… — она с силой зажмурила глаза, сдерживая слезы, — потому что я сделала неправильный выбор и сейчас слишком поздно. Слишком поздно вернуть все назад.

Она снова заплакала, а я обнял ее за плечи.

— Дениэль, если бы я знала, что это был ты или, в конце концов, я тебя встречу, я бы никогда этого не сделала. Я бы никогда от него не отказалась, но я уже это сделала. Сейчас слишком поздно. Я не знаю, где он. Я сожалею. Я очень сильно сожалею, Дениэль. Боже мой, мне так жаль.

Я покачал головой, желая, чтоб она остановилась. В этой ситуации больше всего меня ранит ее боль.

— Шесть, послушай меня, — я наклонился назад и посмотрел ей в глаза, трепетно держа ее лицо в своих руках. — Ты приняла это решение для него. Не для себя. Не для меня. Ты сделала то, что будет лучше для него, и я никогда не смогу отблагодарить тебя за это. И пожалуйста, не думай, что это изменит мои чувства к тебе. В любом случае, это дает мне знать, что я не спятил. В прошлом месяце, я думал, что мои чувства к тебе не могут быть настоящими, потому что их много и они переполняют меня. Мои чувства к тебе сильны до сих пор. Когда я рядом с тобой, мне приходиться держать язык за зубами, потому что все, что я хочу сделать — это сказать тебе, насколько сильно я тебя люблю. Но прошел всего лишь месяц с нашего знакомства, и единственный раз, когда я произносил эти слова вслух — это год назад одной девушке. Прямо здесь, в этой комнате. Шесть, ты не поверишь, как сильно я хотел, что бы в тот момент все было по— настоящему. Я тебя не знал, но Боже, я хотел сделать это. И теперь, когда я тебя знаю… действительно знаю тебя… Я знаю, это все по— настоящему. Я тебя люблю. И зная то, что мы делали в том году, а теперь осознавая, через что тебе пришлось пройти, и какой ты стала… это просто потрясение для меня. Этого достаточно, чтобы понять, что я люблю тебя.

Я чувствую ее руки, вытирающие слезы на моих щеках, когда я нагнулся, чтобы поцеловать ее. Я прильнул к ней, а она ко мне, я больше никогда ее не отпущу. Я целую ее, пока ее руки изучают мое лицо. Наши губы разъединились и я прислонился своим лбом к ее. Она все еще плачет, но сейчас ее слезы были другими. Чувствую, что сейчас это слезы облегчения, сменившие слезы волнения.

— Я так рада, что это был ты, — сказала Шесть, держа в руках мое лицо. — Я счастлива, что это был ты.

Я притянул ее к себе и крепче и обнял. Я обнимал ее до тех пор, пока не прозвенел звонок и коридор снова опустел, а затем прозвенел еще один звонок, а мы до сих пор были тут вместе. Я целовал ее волосы (макушку), поглаживая ее по спине и целуя в лоб.

— Он был похож на тебя, — тихо сказала она. Ее рука медленно поглаживала мою руку, а щека прислонилась к моей груди, — у него были твои карие глаза и он был лысым, но я уверена, что у него, так же как и у тебя, будут темные волосы. И у него твой рот. У тебя большой рот.

Поглаживая ее по спине, я поцеловал ее в макушку.

— Представляю, — говорю я. — Он копия своего отца, с сильным характером, как у его матери, и с милым итальянским акцентом. У мальчика не будет проблем в жизни.

Она смеется. От этого прекрасного звука на моих глазах наворачиваются слезы. Я с силой сжал ее и, вздохнув, положил свою щеку на ее макушку.

— Возможно, это к лучшему, что все так сложилось. Если бы мы оставили его, я бы разрушил его жизнь дурацким прозвищем. Возможно, я бы назвал его Соленый Шарик или как— то по— другому. Очевидно, я еще не готов стать отцом.

Она качает головой.

— Ты бы был хорошим отцом. И настанет день, когда Соленый Шарик будет прекрасным прозвищем для наших детей. Просто время не пришло.

Сейчас я смеюсь.

— А что будет, если у нас будут только девочки?

Она пожала плечами.

— Лучше.

Улыбаясь, я прижал Шесть ближе к себе. Прошлой ночью я отдалился от нее, я знаю, что для нее это было очень тяжело. Я знаю, что никогда не хочу снова это ощущать. Я не хочу, чтобы она снова себя так чувствовала.

— Знаешь, что я только что поняла? — говорит она. — У нас уже был секс. Я была расстроена, потому что если бы у нас был секс, то ты был бы седьмым, с кем я спала, а это много. Но сейчас ты шестой, потому что у нас был секс ранее, когда мы еще не знали друг друга.

— Мне нравится шесть. Это хорошее число. К тому же, это мое любимое число.

— Не обольщайся тому, что у нас уже был секс. Теперь тебе придется подождать.

— Когда— нибудь я тебя уговорю, — шучу я.

Я поднимаю свою руку к ее голове и держу ее там, наклоняюсь ближе к ней, и нежно целуя ее в губы. Я задержался около ее рта и признался ей:

— Я не упоминал об этом потому, что мы были вместе сравнительно недолгое время и боялся, что спугну тебя. Но сейчас, когда я знаю, что у нас был ребенок, это смущает меня

— О— о— о нет. Что случилось? — нервно спросил она.

— Меньше, чем через месяц мы закончим учиться. Я знаю, что ты, Скай и Холдер планируете вместе поступать в колледж в Делласе после лета. А я подал документы в университет в Остине, но потом, когда познакомился с тобой, я подумал, что тоже могу подать документы в Деллас. Знаешь…в том случае, если мы будем вместе. Мне не нравится, что нас будут разделять друг от друга пять часов езды.

Наклонив голову в бок, она посмотрела на меня.

— Когда ты подал заявку?

Я пожал плечами, как будто это не имело большого значения.

— В тот вечер, когда Скай устроила для тебя праздничный ужин.

Шесть села и посмотрела на меня.

— Это было спустя двадцать четыре часа после того, как мы в первый раз с тобой гуляли. Ты выбрал мой университет, зная меня всего лишь день?

Я кивнул.

— Да, но теоритически мы знакомы уже год. Если рассматривать с этой точки зрения, то это не так уж и странно.

Она смеется над моими рассуждениями.

— Ну и как? Тебя приняли?

Я кивнул.

— Возможно, я буду жить вместе с Холдером.

Она улыбнулась. Эту улыбку я люблю больше всего в жизни.

— Дениэль? Это серьезно. Эта вещь между нами. Это достаточно сильно, да?

— Да. Думаю, на этот раз мы можем влюбиться по— настоящему. Больше не нужно притворяться.

— Сейчас, когда все так серьезно, думаю, настало время познакомить тебя с моими братьями.

Я отодвинулся и замотал головой.

— Быть может, я преувеличиваю. Я еще не настолько тебя люблю.

Она смеется.

— Нет, ты любишь меня. Дениэль, ты сильно любишь меня. Ты полюбил меня в тот момент, когда я позволила тебе случайно потрогать свою грудь.

— Нет, думаю, я тебя полюбил тогда, когда ты заставила мой язык проникнуть в твой рот.

Она покачала головой.

— Нет, ты влюбился в меня в то мгновенье, когда я позволила тебе поцеловать меня в переполненном ресторане рядом с грязными пеленками.

— Неа, я влюбился в тебя в тот момент, когда ты зашла в комнату Скай с ложкой во рту.

Она смеется.

— На самом деле, ты влюбился в первый раз в меня, когда год назад сказал, что любишь меня. Прямо здесь, в этой комнате.

Я покачал головой.

— Я полюбил тебя в то мгновенье, когда ты упала на меня и заявила, что всех ненавидишь.

Она перестала улыбнуться.

— Я влюбилась в тебя в тот миг, когда ты сказал, что тоже ненавидишь весь мир.

— Я ненавидел всех до тех пор, пока не познакомился с тобой.

— Ты сказал, что ты «не ненавидящий», — она улыбнулась.

— И я тебе сказал, что не существует такого слова «не ненавидящий».

Ее взгляд сфокусировался на мне, она взяла меня за руку, переплетая наши пальцы. Мы внимательно смотрим друг на друга, как делали это много раз, но в этот раз, я чувствую каждую часть себя. Я чувствую ее каждой клеточкой и это чувство ново и сильно, и всепоглощающе, и именно в этот момент я понял, что вместе мы нечто большее.

— Я люблю тебя, Дениэль Уэсли, — прошептала Шесть.

— Я люблю тебя, Семь Мария Шесть Золушка Джекобс.

Она смеется.

— Спасибо тебе, за то, что не пытаешься измениться.

— Спасибо за то, что не просишь меня меняться, — я наклонился и поцеловал ее улыбку, растянувшуюся у нее на губах. Я молча благодарю Вселенную за то, что она снова вернулась ко мне.

Мой чертов ангел.