В пути

Линнет 5

Птицы за окном орали так, словно очкарик Стефан, привязал к их тонким лапкам веревочки, пропитанные жирным горючим маслом, и, довольно ухмыляясь, поджег обратный конец. Быть может, у них имелся какой-то серьезный повод для такого поведения, может так звучали их обыденные крики, а может пернатые просто скучали.

Бросив полный ненависти взгляд на окно, Линнет поправила сбившуюся за ночь подушку. Вставать совершенно не хотелось. Так же как вчера, позавчера, за день до этого и неделю до того. Или две. Сутками валяясь в мягкой уютной постели, дочь графа совершенно потеряла счет времени.

Потянувшись к маленькому зеркалу, лежащему на прикроватном столике, девушка в последнее мгновение отдернула руку. Даже попытка вновь посмотреть на отражение вызывала желание повеситься. А принятие реальности в конечном счете означало победу Паскаля и его банды уродов. Сдохнув, твари ухитрились победить, окунув жертву в бездну апатии.

— Зачем я вообще приехала?

Птицы не знали ответа. Или не хотели делиться мудростью, продолжая попусту драть горло.

— Стоило остаться дома, выйти за какого-нибудь внучатого племянника прошлого короля без всяких прав на престол, дождаться, когда ему выдадут в управление мелкую крепость на границе обжитых земель и статус барона… Родить несколько детей…

— И умереть со скуки? — Поинтересовалась Эриберта, без стука вошедшая в комнату.

— Пей. — Не терпящим возражения тоном приказала она, сунув подопечной стакан воды. — Выпьешь, истерика прекратится.

— А если нет?

— А если нет, то я тебе по мордасам надаю хорошенько. Благородством происхождения похвастаться, уж прости, не могу, а вот младшими сестрами — запросто. Потому методы у меня грубоватые, но действенные. Пойми, милая, — продолжила старуха, присаживаясь на край кровати, — прошлого не вернуть. Рыдать можно долго, но толку будет как воды с пересохшего колодца. Стучи, не стучи ведром о стенки, воды не прибавиться.

— И что в таком случае делать?

— Ну, можно выкопать новый колодец…

— Предлагаете отрастить ухо? — Поинтересовалась Лина, отводя волосы назад и выставляя напоказ пропитанную засохшей кровью ткань. Рана под ней жутко ныла, но по мнению усталого доктора, накладывавшего повязку, выздоровление проходило весьма успешно, и уже через несколько дней необходимость в бинтах отпадет за ненадобностью.

— А можно дойти до реки или озера, подняться повыше в горы в поисках ледника, собирать осадки. — Спокойно продолжила карга. — Потерянное конечно не вернешь, разве что наткнешься на могучего и никому не известного целителя, способного отращивать части тела. Я слышала, так могли предтечи, но кто поручится за достоверность старых легенд?

— А люди? — С надеждой спросила девушка.

— Говорят, Веллинор, убегая с совета вождей, утратил левую руку, а через год его уже видели абсолютно здоровым. Но Веллинор был уникумом. Некоторые даже верят, что он был полубогом. Хоть имперские хроники и отрицают это.

— Почему?

— Потому что тогда его внук Гаргалан тоже не полноценный человек. А значит и победа над древними одержана при помощи со стороны. Поверь, девочка, каждый великий владыка, мелкий дворянин, или батрак, не умеющий считать до десяти, хочет видеть среди предков могучих воинов и героев, а не ушлых дикарей, воспользовавшихся чародеем со стороны. Пусть Гаргалан вырос вдали от битв, пусть не принадлежал ни одному племени, но за сомнения в его исключительно людской природе тебе в лучшем случае плюнут в спину.

— В таком случае с чего вы взяли, что Веллинор был человеком наполовину, учительница?

Заинтересовавшись, дочь графа почти забыла про терзавшие душу проблемы. Лишь где-то в глубине свернулась клубком змея паники, затаившись и выжидая удобный момент для атаки.

— Скрытые Острова всегда существовали отдельно от остального мира. — Важно заявила Эриберта. — Порталы, ведущие к крупными континентами, позволяли вернуться лишь в ту точку, из которой прибыл путешественник. Конечно, какой-нибудь свихнувшийся император мог построить здесь крепость, но тратить огромные ресурсы на гарнизон, защищающий несколько скал — занятие бессмысленное. Отправить несколько шпионов и доносчиков — другое дело. Так поступают все влиятельные люди, но вот устанавливать над Скрытыми Островами протекторат — идея бесперспективная.

А вот для магов все сложилось совсем наоборот. Там, где землепашец видел лишь голые камни, мы обнаружили буквально искрящийся от эфира воздух, в разы усиливающий способности! И почти сразу после открытия Острова стали подконтрольны лишь волшебникам. Не буду скрывать, колдовские поединки случаются и сейчас, а на заре истории не было и дня, чтоб кого-то не обращали в пепел, но в конце концов мы сумели объединиться, выработав законы и правила.

— Башня. — Догадалась Лина, и старуха одобрительно кивнула.

— Да, милая. Башня магов — не столь строение, или школа для одаренных, сколь организация. И организация весьма сильная, пусть власть ее и ограничена крайне небольшой территорией. Сегодня не каждый король сумеет вторгнуться на Скрытые Острова и довести войско до ее врат, вооружи хоть всех подданных. И даже проверни он подобное, напав ночью, соседи тут же разорвали бы оставленные без защиты земли. Именно поэтому Башня позволяет себе хранить неудобную правду.

— Но секретных техник лечения нет даже здесь…

— Нет. — Согласилась бабка, вставая на ноги. — Более того, я не уверена, что природа людей позволит такое. Не буду врать, ты навсегда запомнишь тот сгоревший дом и его мертвых обитателей. Вопрос лишь в том, провалишься ли ты в пустые самоистязания, или примешь судьбу и станешь сильнее. Добьешься, что ни один выродок никогда не сотворит несправедливость, или позволишь душе медленно угасать.

— Я не сдамся! — Неожиданно для самой себя выкрикнула девушка. Рывком поднявшись с кровати, она принялась быстро одеваться, временами с интересом поглядывая на учительницу. — Вы ведь что-то придумали, правда?

— Разумеется! — Заявила Эриберта, подхватывая возбужденный тон. — Стала бы я иначе распинаться?

— И что именно?

— Все ей расскажи. — Беззлобно усмехнулась старуха. — Впрочем, чего тянуть-то?

Вновь усевшись, она сняла очки и принялась меланхолично протирать их уголком шали, явно не зная, с какой стороны лучше подступить к теме.

— Каждый маг рано или поздно проходит посвящение. Для тех несчастных рунистов, посвящение — лишь дурацкий ритуал. Даже не завершающий обучение, а скорее наоборот лежащий в его основе… Посвящение — как основы письма. Чтобы прочитать книгу надо знать буквы. С магией так же. Сначала надо освоить азы, примитивные основы, а потом браться задачи посложнее…

— А почему вы не рассказывали об этом раньше? — Спросила Лина, застегивая маленькие бронзовые пуговицы на рукавах платья.

— Да потому что о некоторых вещах говорят только когда ученик готов! Не раньше и не позже. А подготовка требует времени. У некоторых — годы. Практиковать магию — не мечом махать, знаешь ли.

— Но ведь я ничего не умею! И мечом махать непросто, у меня младший брат каждый день упражнялся!

— Вот мне делать больше нечего, кроме как за дураками с железками следить! — Всплеснула руками бабка. — Своих проблем хватает: пол не метен, окна не мыты, занавески не стираны! Но в одном твоя правда. — Добавила она успокаиваясь. — Ты действительно ничего не умеешь. И не смотри так, словно я каждый день палкой по спине охаживаю! Ты ничего не умеешь, но не потому что я не хотела учить. Для прирожденных магов все куда сложнее. Их волшебство иное. А что ты прирожденная я поняла в первый же день.

— Здорово. — Улыбнулась девушка. — Всегда хотела стать особенной.

— Здорово-здорово. Если на костер не угодишь. — Передразнила карга, водружая очки на переносицу. — А что б ты делала, особенная, живи там, где врат нету? Думаешь, боли головные — недуг простой? Нетушки, волшебство! Знала б ты, сколько людей от подобного мрет… А следы висят долго… Слышала поверье о ведьмах, обходящих кладбища? Это не потому, что духов-призраков боятся. Иная причина. Идешь вдоль погоста и видишь: тут лежит парнишка, своей же силой разорванный, там женщина из-за нее усопшая, здесь ребенок совсем…

Замолчав, Эриберта тяжело вздохнула и некоторое время неподвижно сидела, уставившись в окно.

— С прирожденными сложно. — Вздохнула она наконец. — Их сила… Их сила очень похожа на силу тех, кто может использовать лишь руны. Похожая, но другая. В ней скрывается нечто, отрицающее топтанные-перетоптанные пути. У меня — огонь. У тебя… Да тролль его знает…

— А нельзя нащупать путь самой? — Спросила Линнет, видя растерянность наставницы. — Ну как научиться плавать, упав в реку?

— Некоторым удается. — Пробормотала старуха. — Думаю, основатели осваивали магию своими силами, чтобы не захлебнуться ей же… Ты нашла удачное сравнение. Поздравляю. Встречаются самородки, прорвавшиеся через волны неизвестного, но лишь Двуликому ведомо какими усилиями. Кто себя теряет, кто с ума сходит… Слышала о волкодлаках? Конечно нет, башня постаралась стереть и тварей и все упоминания о них… Сотни лет назад в селе близ Косвальда жил юноша. Молодой, умный, обаятельный, по крайней мере так в летописях врут. В общем, замечательный юноша, но со странностями. Только на небе полная луна засияет, он не спит, часами сидя на крыше дома. Иногда тихо подвывает. Ест сырую рыбу и мясо. Собаки и кошки его на дух не переносят, подальше убегая… В одной книге даже сказано, парень мехом обрастал, но то набрехано. Ну я так думаю. Будь он волосатым — младенцем бы в костер кинули, делов-то? В общем, все считали, что несчастного головой о край кроватки приложили в детстве, а он прекрасным январским деньком загрыз жену и детишек, да убежал в лес. Местные, хотели, конечно, убийцу выследить, да на кол посадить как принято, но вернулся из чащи всего один следопыт и тот погрызанный. Наврал, что отряд наткнулся на порвавшего их тролля, а его самого не добил, приняв за покойника. Только как вновь полнолуние случилось, выживший обратился человеко-волком. Крестьяне его (а заодно и пятую часть деревенских) на вилы надели, староста графу донес, а тот уже в Башню послание отправил. А волкодлаков волшебники в лесах еще лет семьдесят ловили… Говорят, нашли всех…

— Такие истории на ночь нельзя рассказывать. — Произнесла Линнет, чье бурное воображение рисовало крадущегося в тени монстра.

— Ну так радуйся, что утро на дворе! И не переживай, волкодлаки — это ж случай уникальный. Чаще одержимые обычными дурачками становятся, или руки на себя накладывают. Изредка используют силу, но не пойми как. Грустит, допустим, пастушок и дождь вызывает. Из него бы водяной маг вышел на загляденье, но никто вовремя не заметил, и будет шалопай до конца дней тучи созывать. К чему это я?

— К чему? — Повторила озадаченная девушка.

— К тому, что некоторым нужен особый учитель. Такой же прирожденный, с тем же природным сродством. — Менторским тоном заявила бабка. — Только такой на нужный путь наставит и инициацию поможет пройти. А я разве что сдерживать твои силы сдюжу, милая, не дав навредить.

— А вы не можете сделать меня огненным магом?

Взглянув исподлобья, Лина состроила грусные глаза, достойные выпрашивающей кусок со стола собаки. На отце фокус срабатывал регулярно, на Ариане — почти всегда, на прочих — с переменным успехом. Карга же проигнорировала печальную рожицу, лишь отмахнувшись рукой.

— Даже не проси. — Отрезала она. — Во-первых, в тебе ни капли огня. Поверь, я бы учуяла и крупицу. А во-вторых, я проходить обряд пламени не каждому врагу пожелаю.

— Почему?

— Да потому! Огонь — это боль! — Рявкнула Эриберта, поднимаясь с кровати. — Попробуй сунуть руку в камин. Или дотронуться до раскаленной железяки. Что б огонь постичь нужно силу контролировать и отгораживаться от нее одной лишь мыслью. Мысль против яростной стихии, девочка! Я сотни, тысячи, десятки тысяч раз пыталась остановить пламя, и каждый раз оно сжирало меня заживо!

— Учительница… — Прошептала девушка. Не находя нужных слов, она подошла к старухе и молча обняла ее.

— Это не твоя вина, милая, — отстраняясь произнесла успокоившаяся Эриберта, — но будь рада иной судьбе.

— Какие у меня способности? — Решилась наконец задать главный вопрос дочь графа. Несколько секунд взгляд наставницы метался из угла в угол, а затем, закусив губу, она все-таки выдавила:

— Давай не будем спешить. Я не уверена в догадках, а неверные мысли служат дурную службу… Перекуси, и мы отправимся за точным ответом.

***

— Лаборатория Даада седьмого. — Ткнула Эриберта пальцем в сторону сотрясаемой изнутри пирамиды красного цвета, издававшей едва слышимое жужжание, словно в ее основании были замурованы тысячи рвущихся наружу пчел.

Едва поспевая за не по возрасту бодро топающей к неведомой цели старухой, Линнет внимала каждому слову. Ей впервые выпала возможность узнать о Скрытых Островах что-то отличное от цен на хлеб, лакрицу, шалфей, драконью кровь (она же смола драконова древа) и желчь синего козла (самого натурального, перед умерщвлением измазанного лазуритом). Следующая экскурсия ожидалась чуть позже чем никогда, ведь наставницу волновали дела либо низменные, либо тонкие и эфемерные. Любопытство ученицы очевидно не попадало ни в первую, ни во вторую категории. А может карге просто не хотелось лишний раз выползать из берлоги.

Любой нормальный человек сказал бы, что Лине стоило озаботиться осмотром окрестностей несколько раньше, но едва пройдя портал, она витала в облаках, затем тонула в крайне несправедливых обязанностях, взваленных на нежные девичьи плечи, а после ухитрилась попасть в плен. Впрочем, кто мешал исправить досадное недоразумение сейчас?

— Безумный дед. — Продолжала Эриберта, остановившись размять затекшее колено. — Орет о невероятных открытиях, а на деле доэкспериментировался разве что до зеленых пятен на роже… Даад — даже не его настоящее имя, и идиотский титул! Изначальный Даад — выходец с Пылающего архипелага. Приехал, взял к себе несколько пацанят. Самого талантливого оставил и передал имя, остальных сожрал. Ну говорят так по крайней мере. Приемник оказался поумнее, людоедствовать не решил. Но кличку оставил. И понеслась…

— А почему форма такая?

— Новострой. Лет двадцать назад старое здание в очередной раз взорвалось, и великий архимаг постановил сложить стены так, чтоб в случае чего валились внутрь, а не разлетались по округе.

— Странно, что его вообще не изгнали…

— Колдуны — это тебе не оборванцы с кистенем за поясом, — перешла на менторский тон бабка, — особенно навроде Даада. У него в рукаве наверняка припрятано несколько сюрпризов на случай стычки с серьезным врагом. Столкновения волшебников вообще непредсказуемы. Конечно, страви посвященного высших ступеней с неофитом, и первый попросту задавит силой, но равные соперники стараются избегать конфликтов. А поскольку адепты уникальных стилей не выставляют реальные возможности напоказ, то каждого из них приходится считать равным… Справа, кстати, штаб алой коллегии. Ее члены как раз старательно записывают все виденные приемы и историю магии в целом.

— Зачем? — Бросив взгляд на аляповатый барак, выкрашенный бурой краской, Лина лишь пожала плечами. По ее скромному мнению, основатели коллегии изрядно погорячились со словом “алая”. Стоило использовать “какашечная” или “ржавая”, куда лучше отражающие цветовую палитру стен.

— Считают, знания сии принесут им величия. — Объяснила Эриберта. — Приторговывают собранной информацией, если кто интерес проявляет. Пытаются с помощью дотошного протоколирования и дальнейшего изучения раскрыть секреты волшебства. Несколько лет назад даже выдвинули теорию, согласно которой творить чудеса могут лишь те, среди чьих предков затесались древние. Архимаги тут же подняли бедолаг на смех, но что-то в этом есть… Окажись Веллинор арагорийцем, пусть и наполовину, клубок бы размотался… Но с доказательствами туговато…

— Я в детстве думала, — призналась Линнет, смущенно улыбаясь, — что колдовство зависит от желания. Если очень-очень сильно мечтать колдовать, то рано или поздно научишься. А кто сдается — просто хочет недостаточно.

— Тоже неплохо. — Усмехнулась старуха. — Мыслей по миру ходит столько, что запиши все на бумагу, и получившуюся книгу можно вместо стула пользовать. А воз и ныне там. Лично я вообще сомневаюсь, что правду кто раскопает…

— Грустно…

— А то… Пришли, кстати. — Внезапно заявила посвященная, кивнув в сторону дома, отличающегося от прочих зданий словно человек, спокойно разместившийся в компании жутких монстров — в самом ничего необычного, но окружение переворачивает ситуацию вверх ногами.

Впрочем, в строении чувствовалось нечто монументальное: сложенные кольцом вместо привычного четырехстенка массивные поросшие плющом булыжники, отсутствие окон, здоровенное птичье гнездо, свитое в углу крыши. Казалось, неведомый строитель покинул жилище десятки, если не сотни лет назад, бросив творение на произвол судьбы. Даже замерший перед дверью мужчина не выделялся, а скорее дополнял общую картину.

— Значит так, — произнесла ведьма, переходя на шепот, — я говорю, ты помалкиваешь, пока не спросят, понятно? Особенно если покажется, что тебя оскорбили, унизили, или удумали вред нанести.

— Не слишком ли это?

Сложив руки на груди, Лина попыталась сделать лицо возмущенное настолько, насколько возможно, но наставница вновь проигнорировала кривляния.

— Не слишком, милая. — Аккуратно взяв дочь графа за подбородок, она уперлась взглядом в глаза девушке. — Есть силы, шутить с которыми не стоит. К сожалению, их немало. К еще большему сожалению порой их даже нельзя выявить. Но если натыкаешься на что-то выходящее за грани, не пытайся шутки шутить. И если думаешь “бабуля струсила”, то поверь на слово: так бы поступил и Даад и все колдунишки алой коллегии вместе взятые и великий архимаг.

— Тот, к кому мы идем столь силен?

— Тот? — Усмехнулась карга, убирая руку. — А с чего ты взяла, что это мужчина? Но отвечая на вопрос — да. Сильнее некуда. Я знаю лишь пару чудотворцев, с которыми не стоит враждовать ни при каких обстоятельствах: хозяйка этого дома и дядюшка Ма.

— Не удивляйся. — Продолжила она, видя реакцию ученицы. — Люди часто совсем не те, кем прикидываются. Южные шахи выдают себя за нищих и бродят по трущобам, изучая жизнь подданных. Безродные пройдохи за межевых рыцарей, устраиваясь на службу феодалам. Беглые рабы — за выходцев из благородных семей, ищущих отмщения и спонсорских денег на него же. Монстры — за обывателей. Хотя не каждый знающий даже людьми их назовет.

— Почему?

— Делают то, что смертным не по чину. Но давай вернемся к этому разговору потом.

Сделав несколько глубоких вдохов, волшебница расправила плечи и уверенной походкой направилась к покрытому вьюном жилищу.

Стражник преступил им дорогу, когда до двери оставалось три-четыре шага. В смешных широченных шароварах, свободной белой рубашке, подпоясанной куском алой ткани и заткнутой за него дубинкой, издалека он казался пародией на грозного привратника, вблизи же вызывал необъснимую дрожь. Были причиной тому не по годам седые неухоженные волосы, бледная потрескавшаяся кожа, немигающие белесые глаза или что-то еще Лина не знала, но каждая клеточка тела буквально требовала бежать, пока мужчина не напал. Наставница могла не требовать вести себя аккуратнее — девушка сама ни за какие сокровища мира не стала бы злить колдуна, чьей воли служит подобная тварь.

— Посвященная Эриберта с ученицей. — Дрогнувшим голосом представилась старая ведьма, ухитряясь выдерживать взгляд воина. Несколько секунд ничего не происходило, но спустя вечность воин слегка дерганым движением убрался в сторону, вновь замирая и безразлично глядя сквозь незваных гостей.

— Что он такое? — Прошептала дочь графа, плотно закрывая за собой дверь, но воспитательница лишь неоднозначно цыкнула, жестом велев следовать за ней.

Внутри дом оказался похож на обиталище носителя неведомой силы еще меньше, чем снаружи. Разве что вместо каменного потолка над головой нависало монолитное стекло, а стены оказались обиты не стругаными досками, как принято в жилищах нормальных людей, а бледно-голубым бархатом, расшитым серебряными нитями. “Крайне дорого и столь же бессмысленно” представила Лина реакцию дядюшки Моргана на модные украшения. Невольно улыбнувшись, она проследовала за старухой в гостевую комнату, часть которой отделялась от остального пространства несколькими слоями струящейся полупрозрачной ткани. За тканью угадывался силуэт, но разобрать детали представлялось абсолютно невозможным, и девушка решила не гадать на кофейной гуще.

— Берта. — По комнате весенним ручьем разлился мягкий женский голос. — Не думала, что ты преодолеешь страх перед моими слугами и приблизившись ближе тысячи шагов.

— Страх и правда велик, старшая, — склонив голову, волшебница дернула Линнет за рукав, и та повторила движение наставницы, — но нужда, как говорится, заставила.

— Выпрямись. Ты знаешь, я не люблю церемонии. Бессмысленные телодвижения не изменят запертых в сердце чувств. — Раздалось из-за завесы. — Выпрямись и поведай о своих проблемах. Быть может, я помогу с их решением. Быть может, объясню, что решения не существует.

— Собственно проблема не совсем у меня. — Переминаясь с ноги на ногу, Эриберта нелепым детским движением почесала за ухом. — Проблема у ученицы моей. Думаю… Думаю, у нее тот же талант, что и у вас.

— Продолжай. — Приказал голос.

— Во снах мертвецов постоянно видит, — потупив взгляд принялась перечислять бабка, — тараканы из дома бежать стали, а еще ее недавно в плен схватили, так один из похитителей выглядел будто чумной. Но главный признак — сны, да.

Отодвинув в сторону шелка, из-за занавески вышла женщина. Молодая, черноволосая, ослепительно красивая, она казалось принцессой из айбильских сказок, естественной среди бескрайних южных пустынь, пересекаемых гружеными специями, парчой и жемчугом караванами, ползущими от одного оазиса до другого, но никак не на холодных каменных островах, отрезанных от мира великим тенештормом.

— Ты права, Берта. — Промурлыкала красотка, медленно обходя Лину по кругу.

— А что бы выбрала ты, дитя, — спросила она, без всякого стеснения изучая гостью, — прожить простую жизнь рунического мага, без особых талантов и способностей, или обрести могущество и власть, но потерять уважение людей, вызывая лишь ужас в темных душонках?

— Ужас буду вызывать я или мои силы? — Уточнила Линнет, старательно ища подвох в словах незнакомки. — Они изменят меня?

— Изменят. — Подтвердила женщина. — Люди постоянно меняются. Причиной может служить непогода, ссора с близкими, повышение налогов или их отмена. И сила, разумеется, тоже. Открывшаяся сила не наложит на характер значимого отпечатка, но отношение к ней — возможно.

— В таком случае я рискну. — Набравшись храбрости заявила Линнет. — Если кто-то подумает обо мне плохо без повода — пусть катится в чащу к троллям.

— Хороший ответ. — Улыбнулась хозяйка. Ее глаза заволокла тьма, руки охватило зеленоватое свечение. Мир сжался в точку меньше песчинки, а спустя мгновение девушка обнаружила себя на берегу моря, в самом сердце кошмаров.

***

Пушистый снег степенно опускался на изрядно припорошенную землю. По всем законам логики он должен был таять в теплом летнем воздухе, но безумные правила снов вносили свои коррективы, превращая окружающий мир в самую настоящую сказку. Окажись на месте Линнет человек, не знакомый с островом, он бы наверняка поверил царящей вокруг убаюкивающей атмосфере, поймал ладонью несколько снежинок, пробежался босыми ногами по толстому белому одеялу, с любопытством разглядывая собственные следы, слепил снеговика и прокатился на заднице с ближайшей горки, смеясь и выкрикивая ничего не значащие звуки. Но девушка хорошо представляла грядущие неприятности. В ближайшем будущем ждали сотни поднимающихся со дна утопленников и ужас. Много-много ужаса.

— Нетушки… — Пробормотала она, очерчивая вокруг почти ровный круг. Не стоило дожидаться врага с распростертыми объятиями, если можно подготовить надежный барьер.

— Засыпет. — Прокомментировал неслышно подошедший сзади старичок-привратник, едва не вызвав у Лины остановку сердца.

— Заново раскопаю. — Огрызнулась дочь графа, проклиная невнимательность. Самый тупой, медлительный и отвергнутый прочими тварями покойник перегрыз бы ей горло, напади со спины. А здешние мертвяки не отличались любовью к одиночеству, собираясь в огромные стаи. Оставалось лишь удивляться, как в воде скопилось столько тел при полном отсутствии трупов на суше. Ворвись в сновидение Касиан, он бы наверняка выдвинул теорию о какой-нибудь масштабной морской битве, проходившей поблизости, и бросился разыскивать несуществующие остовы старинных кораблей. Возможно, даже подобрал на берегу увесистую дубину и сунулся в воду, надеясь отогнать утопцев. То-то был бы им праздник.

— Раскопаешь. — Легко согласился дедуля. — А дальше что? Заново же засыпет.

— Заново засыпет — заново раскопаю.

— Надеешься побороть стихию? — Улыбнулся приставучий старикашка, поправив съехавшую на бок смешную вязаную шапочку. — Осадки, знаешь ли, могут за час на нет сойти, а могут неделю сыпать. А тебе надо есть, пить, спать… В туалет ходить надо. — Смущенно добавил он. — Допустим, вытерпишь или придумаешь как границу выложить постоянную. А дальше?

— Проснусь. — Отрезала Линнет, не желая признавать правоту собеседника.

— А если нет? — Не унимался тот. — А если не проснешься? Или проснешься, а следующей ночью снова сюда? До конца жизни будешь прятаться в круге?

— Да что вы понимаете? — Завопила девушка, не в силах сдержать эмоции. — Не за вами гонятся чудовища! Не вас жрут! Почему? — Внезапно воскликнула она, вспомнив как старик спокойно ходил среди покойников в прошлую встречу на проклятой земле. — Почему они не трогают вас?

— Ты же сама знаешь.

Непроизвольно отступив, Лина попыталась найти камень или палку, но в очерченных пределах как назло не было ничего даже отдаленно напоминающего оружие.

— Я закричу. — Произнесла она, понимая бессмысленность угрозы. Ноги предательски задрожали, но нежелание вновь стать чей-то игрушкой оказалось сильнее. Тряхнув волосами, дочь графа выпрямилась и встретилась взглядом с таинственным гостем сновидения, но тот и не думал проявлять агрессию.

— Кричи. — Пожал он плечами, степенно расчесывая седую бороду невесть откуда появившимся гребешком. — Порой крик — лучшее решение. Очень помогает выплеснуть накопившееся… Идущие до тебя тоже кричали. А накричавшись — слушали. Поверь, я могу ждать вечно. А впрочем…

Коварно подмигнув, привратник провел ладонью перед лицом.

Момент перехода занял тысячные доли секунды. В одно неуловимое мгновение дряхлый дедуля превратился в точную копию Ариана: те же смеющиеся зеленые глаза, те же непослушные черные волосы, те же оттопыренные уши. Вплоть до походки незнакомец стал идеальным отражением брата.

— Думаю, так тебе будет проще поверить, сестренка. — Сказал оборотень и, дразня девушку, парой изящных прыжков преодолел барьер, а затем выскочил обратно.

— Мать родная не отличит! — Заявил он знакомым голосом, щурясь из-за пробившегося сквозь облака солнца. — Кстати, если хочешь, могу в нее превратиться. Или отца. Выбирай.

— Да хоть в мамашу Веллинора из росказней Эриберты. — Прошептала Линнет, ошалело глядя на собеседника.

— В нее, увы, не смогу. — Пожаловался лже-Ариан, разведя руками. — А вот самим Веллинором я стану, появись у тебя подобное желание. Достойнейший муж. Сильнейший из колдунов, ходивших под небом. В путешествии по Норнланду самолично спалил несколько сотен снежных великанов, оставив их цивилизацию лишь на страницах истории. Те пережитки прошлого, выбирающиеся порой из легенд северян в суровую реальность — жалкие крохи некогда грозного племени. Но, — куда веселее произнес он, — будем честны, никто не предложил бы лучшего решения. Настолько кровожадных тварей, убивающих не для пропитания, а исключительно ради забавы еще поискать. Рано или поздно они разделались бы с северянами, преодолели пролив Злых Ветров и поперлись крушить человеческие королевства. И как бы вы, людишки, выживали? Не стену же гигантскую строили бы?

— Кто ты и что тебе нужно? — Устало спросила девушка, прерывая тираду. Ей надоели бесконечные загадки, головоломки и предания, сыплющиеся как из рога изобилия с первых дней на Скрытых Островах. Твердо решив покончить с увертками, она уперла руки в боки, как делала порой наставница, и уставилась на самозванца.

— Хорошие вопросы, а вернее хороший вопрос. — Мгновенно капитулировал оборотень. — Обычно меня называют Хранителем. Это не ответ, но суть. Боюсь, никто не объяснит точнее. Я встречаю таких как ты. Сопровождаю в пути. Отпускаю в конце.

— Сопровождаешь куда?

— К цели, разумеется. — Усмехнулся перевертыш, вновь юля точно схваченный за руку карманник. — Ты пытаешься получить от меня то, что находится в глубинах твоей души. Пойми, я лишь помощник, советчик. Решение принимать тебе.

— И ничего толкового я не добьюсь?

— Так заведено.

— Отлично. — Рявкнула Лина со злостью затирая ногой уже порядком запорошенный круг. Ее вдруг охватила такая злость, что даже сотня мертвецов не казалась сейчас серьезной угрозой, и утопленники, чувствуя произошедшие изменения, оставались в глубинах вод, не рискуя выбраться на сушу. — Просто здорово. Лучше не бывает. Значит, я решаю что делать, а ты бегаешь за мной и поддакиваешь, правильно?

— Изредка советуя и наставляя. — Подтвердил хранитель, опустив голову в вежливом поклоне.

— Замечательно. — Произнесла дочь графа, принимая невозможность получить нормальный ответ. По крайней мере пока. — В таком случае сообщи, что делали мои предшественницы.

— О, очень многое. — Хитро прищурился лже-Ариан. — Бродили по острову, пытались убраться подальше (вплавь и на плотах), дрались, убегали, вели с умертвиями переговоры…

Жестом оборвав перечисление, Линнет уточнила:

— Что делали успешно прошедшие упомянутый путь? Что бы это не значило.

— Те, чьи нити судеб не спутывались и не обрывались, шли в лес. Там они познавали истину и находили гармонию.

— И это решение, конечно же, они принимали сами.

Звонко рассмеявшись, Хранитель подал девушке руку.

— Я лишь помогаю и советую, сестренка. Так заведено.