В путь за любовью

Глава 25

Фрезеры стояли перед уютным домом, обшитым белыми досками. Постучали. Рыжеволосый молодой человек открыл дверь и приветливо улыбнулся. Ребекка тут же прониклась к нему глубокой симпатией.

– День добрый.

– Вы Стивен Берг? – спросил Клэй.

– Да. Чем могу помочь?

– Мое имя Клэй Фрезер. Это моя жена Ребекка и мой брат Гарт.

– Вы братья Лисси! – воскликнул Стивен и с жаром пожал им руки. – А я ее муж. Она так и думала, что вы приедете. Входите. – Он указал на кресло: – Прошу садиться, мэм, так будет удобнее. Лисси нянчится с малышом, я сейчас позову ее.

– Ну, мальчики, и кто из вас будет его убивать? – осведомилась Ребекка, когда Стивен вышел.

Клэй и Гарт засмеялись, и тут в комнату ворвался ураган.

– Клэй! Гарт!

Девушка поразила Ребекку своей красотой – хрупкая, с длинными волосами, такими же темными, как у братьев, и с сияющими голубыми глазами, которые тут же наполнились слезами. Все трое обнимались и целовались, и Ребекка готова была поклясться, что и у Гарта глаза увлажнились.

Когда все наконец успокоились, Клэй представил сестре Ребекку.

– И вообще, где ребенок? – спросил Клэй. – Неужели ты думаешь, что мы проделали весь этот путь только для того, чтобы увидеть тебя?

Лисси рассмеялась:

– Ваш племянник Теодор только что заснул.

– Значит, у тебя мальчик, – заметил Гарт.

– Да. Представьте себе, Стивен хотел назвать его Улиссом в честь генерала Гранта![9]

Стивен явно смутился:

– По-моему, это лучше, чем Борегар,[10] как предложила Лисси. Так что я подумал, что стоит назвать сына в честь вашего отца.

Все засмеялись. Гарт подошел к Стивену и похлопал его по плечу:

– Ты правильно решил, парень.

Ребекка заметила, как засветилась Лисси, услышав эти слова.

Когда Теодор проснулся и был представлен дядюшкам и тетушке, Лисси позволила Ребекке выкупать вместе с ней малыша. Ребекка с восторгом мыла крохотные ручки, ножки, маленькую розовую попку. Пальчики на руках и ногах, ладошки и пяточки – какое все крошечное и при этом совершенное! Она не могла не улыбнуться, глядя, как Клэй и Гарт воркуют с племянником, и удивилась, как ловко и уверенно Клэй подхватил Тео на руки, когда тот заплакал. Клэй расцвел от радости, когда малюсенькие пальчики сомкнулись вокруг его большого.

Позже, когда уже собрались уходить, Клэй поднялся в спальню в поисках Лисси и Стивена. Увидев их возле колыбельки, он замер в дверях. Стивен обнимал жену за плечи. Оба с невыразимой нежностью смотрели на спящего малыша.

Стивен поднес к губам руку жены и поцеловал ей ладонь:

– Я люблю тебя, Лисси.

Она положила голову ему на грудь и улыбнулась сыну.

– А я люблю тебя, Стивен.

– Спасибо тебе за нашего прекрасного сына. Ты наша жизнь, Лисси. Ты нам обоим необходима. Ты в таких муках подарила ему жизнь – как подарила ее и мне, когда стала моей женой.

Клэй очень жалел, что стал невольным свидетелем такого интимного момента, но их слова слишком растрогали его, чтобы он мог вот так запросто уйти. Неприязнь, которую он питал к Стивену, улетучилась. Клэю было стыдно за себя. Как могли они с Гартом думать, что имеют право препятствовать этой любви?

Дело чести? Чьей, черт возьми, чести? Честно поступили эти двое любящих друг друга людей. Они признали свою любовь и приняли ответственность за последствия того, что сделали, – не из самодовольного чувства чести, а из любви.

Клэй развернулся и лицом к лицу столкнулся с Бекки. Как много она услышала из разговора? Они долго смотрели друг другу в глаза, а потом Клэй взял ее за руку, и они тихонько ушли.

Гарт вознамерился поближе познакомиться с местными женщинами и ушел, как только они добрались до гостиницы. Клэй постучал в дверь смежной комнаты.

Ребекка открыла.

– Ты есть хочешь? – спросил он.

– Умираю с голоду.

– Тогда давай спустимся поужинать. Или ты хочешь сходить куда-нибудь еще?

– Нет, давай поужинаем здесь.

Клэй осторожно коснулся ее спины, когда они вошли вслед за официантом в альков с атласными драпировками на стенах. Струнный квартет играл нежную мелодию моцартовской сонаты. Официант отодвинул Ребекке стул и подал им меню. Клэй заказал бутылку вина.

Ребекке нравилась обстановка. Свет свечей таинственно играл на стенках хрустальных бокалов. Ребекка мягко провела рукой по крахмальной скатерти – прохладная и гладкая. Ваза с белыми и желтыми цветами распространяла тонкий аромат жасмина, и Ребекка наклонилась, чтобы глубже ощутить сладкий запах.

– Здесь так чудесно. – Она наклонилась к Клэю и прошептала: – А мы можем себе это позволить?

– Это наш последний ужин вместе, я бы хотел сделать его особенным.

Его слова стали для нее болезненным напоминанием; Как же мало времени у них осталось! Свечи тут же померкли, и музыка потеряла всю прелесть.

Вернулся официант, и эта пауза дала Ребекке шанс взять себя в руки. Он разлил вино по бокалам и подал им заказ.

Клэй поднял бокал:

– Но этому случаю я хочу выпить за самую потрясающую женщину из всех, кого я знал. Я никогда не забуду тебя, Бекки. И пусть тебе улыбнется счастье, которого ты заслуживаешь.

Ребекка дрожащей рукой потянулась к своему бокалу:

– И за тебя, Клэйтон Фрезер. За лучшего мужчину из тех, кого я встречала. – Ребекка не знала, как пережить этот ужин – и не разреветься прямо у него на глазах. – Но прощание так болезненно, Клэй. Давай не будем говорить о расставании здесь, при свечах и под музыку. Это было бы слишком тяжело. – Она посмотрела в его дивные карие глаза. Разве сможет она его забыть? Для поднятия настроения она добавила: – Хоть ты и конфедерат-сепаратист.

Он все понял – она знала, что поймет, – и рассмеялся. Господи, какой же он красивый, когда смеется! Чокнулись. Раздался звон хрусталя.

За ужином оба старательно говорили о чем угодно, лишь бы избежать неловкого молчания.

По пути наверх они не разговаривали. Ребекка отперла дверь, еще раз поблагодарила Клэя за роскошный ужин и пожелала ему спокойной ночи.

Она переоделась в пеньюар и забралась в постель. Пыталась читать – за полчаса не продвинулась дальше первой страницы.

По приезде в Сакраменто она совершила ужасную ошибку. Нужно было сказать ему последнее «прости» еще возле фургона. Оттягивая неизбежное, она только все усложнила. Ее самообладание с каждой минутой не укреплялось, а таяло, как снег. Разве сможет она переступить через любовь к этому человеку, пока он рядом? Она должна окончательно выдворить его из своей жизни. Не будет больше никаких обедов и ужинов. Никаких прикосновений. Его взглядов. Даже звуков его голоса не будет.

Судя по тому, как Клэй вел себя за ужином, предстоящее расставание не особенно его беспокоило.

Он ждет не дождется, когда же вновь окажется в своей Виргинии. Смирись, Ребекка. Раз и навсегда.

С утра первым делом она разыщет брата, а потом найдет юриста, чтобы оформить развод.

В тот самый момент, когда она потянулась к лампе, чтобы погасить свет, в дверь постучали.

– Бекки, ты не спишь?

Ребекка закусила губу. Гораздо умнее с ее стороны было бы притвориться спящей. Но вдруг у Клэя что-то важное?

– В чем дело, Клэй?

– Можно войти? У меня осталась вещь, которая принадлежит тебе.

Ребекка встала, надела пеньюар и открыла дверь:

– И что же это?

Клэй вошел и прикрыл за собой дверь – босиком, по пояс голый, с блестящими после ванны влажными волосами. Ребекка ощутила терпкий аромат лаврового мыла, когда он протянул ей кольцо Чарли, которое она потеряла в день похищения.

– Я подумал, что оно тебе понадобится. Я нашел его, когда…

– Знаю.

– Я совсем про него забыл. Наверное, оно затерялось среди моей одежды и оказалось в конце концов на дне седельной сумки.

– Спасибо, Клэй!

Ребекка привстала на цыпочки, чтобы в благодарность поцеловать его в щеку, в тот самый момент, когда Клэй повернул голову. Их губы на мгновение встретились.

Они, потрясенные, смотрели друг другу в глаза. А потом его теплая ладонь легла ей на затылок, и Клэй нежно притянул ее к себе. Ребекка задышала чаще, удары сердца глухо отдавались у нее в ушах.

Клэй опустил голову и накрыл ее губы своими, теплыми и влажными, упругими, ищущими, требовательными. Он прижал ее к себе, и Ребекка задрожала всем телом от прикосновения его мускулистой мощи.

Задохнувшись, он оторвался от ее губ – и тут же скользнул поцелуем вдоль шеи, а потом снова приник к губам. Ребекка сходила с ума от противоборства чувств. В ней боролись страсть и страх. Минутная близость только сделает расставание еще более мучительным, но разве может нечто столь прекрасное быть неправильным? Почему не испить до дна все время, что им осталось?

И она сдалась.

Клэй прервал поцелуй и прерывисто вздохнул. Зарывшись пальцами в волосы Ребекки, он поднял ее голову и заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Ты уверена, что хочешь этого, Бекки? Еще не поздно остановиться. – Взгляд тепло-карих глаз, казалось, проникал до самых потаенных уголков ее души.

– Если это наша последняя ночь вместе, то я хочу ее запомнить навсегда.

Он улыбнулся нежно и с той же нежностью поцеловал ее. Ребекка не сводила влюбленных глаз с любимого лица, запоминая каждую черточку, пока он расстегивал пуговицы у ворота ее ночной рубашки. Потом Клэй снял ее с Ребекки и отбросил в сторону.

Она не чувствовала ни стыда, ни застенчивости, стоя обнаженной под жадным взглядом Клэя, более того, она упивалась ощущением того, что ее женская чувственность удовлетворит потребности его как мужчины. Этому ее научил Клэй.

Он снял брюки, нагой под ними. Ребекка беззастенчиво изучала его, впечатывая в память красоту большого, мускулистого тела.

Она любовно погладила его плечи и грудь кончиками пальцев, наклонилась, поцеловала центр груди, где росли темные волосы. Клэй дышал так же часто, как и она.

– Бекки… Бекки… – простонал он и поднял ее на руки.

Бережно опустив ее на кровать, он лег сверху. Нежность ее плоти дарила ему такую же сладкую муку, как ей – твердость его. Клэй ласкал ртом ее упругую грудь и шелковистый живот, и Ребекка отвечала на его ласки, не сдерживая страсти.

Они любили друг друга нежно, исследуя, распаляя, удовлетворяя и радуя. Давать, брать, делиться… Все смешалось в бессловесном выражении любви, в которой ни он, ни она ни за что бы не признались вслух.

Ребекка заснула с его именем на устах. Клэй погрузился в сон, крепко держа ее в объятиях.

Клэй открыл глаза. Ребекка свернулась у него под боком. Этой ночью он донял, что привязался к ней гораздо сильнее, чем планировал изначально. Однако он предполагал, что Бекки в таком же положении – и это работает на него. Ему придется преодолеть ряд препятствий, а для этого нужна ясная голова. Возможно, ему удастся убедить Ребекку остаться с ним.

Он осторожно выбрался из постели, подхватил брюки и потихоньку выскользнул через межкомнатную дверь к себе в номер.

Гарт сидел за столом с карандашом и листком бумаги.

Он окинул взглядом Клэя:

– Ого, братец, либо ты проиграл панталоны в покер, либо ты провел ночь в постели с женой.

– Ш-ш, говори тише, а то разбудишь Бекки. – Он нашел пару панталон в сумке и оделся.

– Тебе потребовалось немало времени, – заметил Гарт. – Я уж было подумал, что этого никогда не случится. Что вы намерены делать дальше? Похоже, план с аннулированием рухнул.

– Этот план рухнул еще в ту ночь, которую мы с Бекки провели в хижине.

– Все равно очень долго.

Клэй злобно посмотрел на него:

– Гарт, смени тему, или я запущу в тебя стулом.

– Эй, полегче, Клэй, я же просто пошутил. Что на тебя нашло?

Клэй бросился на кровать и вытянулся, заложив руки под голову.

– Прости. Я загнан в угол и не знаю, как выбраться.

– Ты имеешь в виду Бекки?

– Да. Мне нужно подумать, что с этим делать.

– Ты всерьез хочешь расторгнуть брак?

– Она хочет этого.

– Не верю. Бекки производит впечатление женщины, которая никогда не станет спать с мужчиной, которого не любит. А ты как думаешь?

Клэй вскочил и принялся ходить по комнате туда-сюда.

– Я в замешательстве. Я бы хотел дать нашему браку шанс, но мне кажется, что она ждет не дождется, когда же эта история закончится. И даже если я уговорю ее попробовать, я уверен, она ни за что не поедет со мной в Виргинию. Она ненавидит южан, ты же знаешь.

Гарт усмехнулся:

– А по-моему, путь до Калифорнии выбил эту дурь у нее из головы.

– Гарт, но это же палка о двух концах. Она не сможет жить на Юге. Там полно людей, которые ни за что ее не примут только потому, что она янки.

– Вы оба будете идиотами, если позволите кому-то проживать вашу жизнь за вас. Забудь о Виргинии, оставайся здесь, построй свое будущее. Я хочу тебе сообщить, что не вернусь назад. Кажется, момент подходит как нельзя лучше.

– Отправляешься на поиски сокровищ?

Гарт поднял листок бумаги.

– Я всю жизнь мечтал об этом прииске, Клэй. Вот, нарисовал карту по памяти. Сейчас – самое лучшее время пойти за мечтой. Я думал, ты присоединишься ко мне, но раз вы с Бекки остаетесь вместе, я отправлюсь один.

– Когда ты планируешь вернуться домой?

– Полагаю, что через несколько лет через всю страну проложат железную дорогу. Вот тогда я, может быть, вернусь на родину и осяду.

– Часть Фрезер-Кипа принадлежит тебе, Гарт.

Он только покачал головой:

– Фрезер-Кип принадлежит Уиллу. Он костьми лег, чтобы сохранить дом. Я люблю свой дом, но хочу найти что-то такое, что будет только моим. Что-то, что я сам создам потом и кровью.

– Я не могу представить себе дом без тебя. – Клэй рухнул на кровать и закрыл лицо руками. – Двойной удар – потерять сразу жену и брата.

– Брата ты не теряешь. А что касается жены, то Бекки, по-моему, женщина, о которой можно только мечтать. Почему ты хочешь бросить ее?

– Ты ошибаешься, Гарт. Это она хочет меня бросить.

Гарт засмеялся:

– Позволишь янки победить в этом бою? – Гарт сложил карту, сунул ее в карман и встал. – Я подожду тебя в столовой. – Он остановился рядом с братом и хлопнул его по плечу – Переступи через свою гордость, Клэй. Не дай Ребекке уйти. Почему бы тебе не пойти к ней прямо сейчас и не сказать, что ты ее любишь?

Вопрос застал Клэя врасплох.

– А кто сказал, что я ее люблю? Она моя жена, я отвечаю за нее, у меня обязательства…

– Брат, – оборвал его Гарт, – посмотри правде в глаза: ты и сам прекрасно знаешь, что любишь ее.

Клэй широко улыбнулся:

– Если я буду слушать советы младшего брата, значит, у меня и вправду проблемы.

– Да уж, кто знает женщин лучше тебя? Про Элли небось уже забыл?

– А кто такая Элли? – Клэй улыбнулся и легонько пнул брата под зад, когда тот выходил из комнаты.

Зачем обманывать себя? У него была веская причина, чтобы остаться с Ребеккой. С ним случилось невероятное: он влюбился в собственную жену…