В снежной ловушке

Глава 2

Под номером тридцать два или около того в списке Рэйчел из ста одного способа как соблазнить её босса, значилось притвориться незнакомкой в баре. Быть принятой за незнакомку в баре оказалось достаточно, чтобы послать возбуждение вниз по её позвоночнику.

— Не думаю, что до этого я когда-нибудь слышал, как ты смеёшься, — сказал он голосом не мистера Блэкстоуна, а мужчины, который соблазняет женщину в баре.

— Ты никогда не рассказывал мне шуток о двух эльфах, оленях или шоколадных конфетках.

Он развернул стул в её сторону, так что их колени почти соприкасались.

— Позволь мне купить тебе выпить, и я придумаю шутку.

Ей стоило сказать, что она устала, и вернуться к себе в номер. По каким-то причинам этим вечером Адриан Блэкстоун смотрел на неё по-другому, пока она фантазировала о том, о чём фантазировала уже много раз, но в реальной жизни Рэйчел хотела сохранить работу.

Работа в «Блэкстоун Хисторикал Реновейшнс» испытывала её способности, но также обеспечивала ей поездки в красивые места и профессиональное уважение. У неё была тяжёлая работа, которая порой очень изматывала, но это более чем восполняло финансовое вознаграждение. Кроме того, Адриан Блэкстоун уважал своих сотрудников и всегда говорил «пожалуйста» и «спасибо». Глупо было бы потерять всё это.

Она не могла в одно мгновение рискнуть всем. Это было бы огромной ошибкой.

— Один коктейль, — услышала она свой голос, — а потом я иду спать.

Два часа спустя у Рэйчел от смеха болел живот, и она выпила больше чем один коктейль. Недостаточно, чтобы опьянеть, но достаточно, чтобы смеяться над его ужасными шутками. А его анекдоты были настолько плохи, что она смеялась ещё больше.

Они повернулись друг к другу на барных стульях, одно его колено находилось между её колен. Их обоих, прислонившихся к бару, тянуло друг к другу, и она знала, что они были похожи на других людей в комнате — мужчина и женщина, которые проводят время, чтобы позже вместе подняться наверх.

— Как ты назовёшь человека, который боится Санту?

— Хватит, — прокричала она, подняв руки в знак капитуляции. — Я больше не могу.

— Клаустрофобик. — Он взял её за руки и потянул к себе. — Потанцуй со мной.

Её пульс участился, и она оглядела тускло освещённую комнату.

— Больше никто не танцует.

— Тогда мне придётся и дальше рассказывать тебе анекдоты, потому что я ещё не готов вернуться в свой номер. — Он немного нахмурился, будто пытался думать о чём-то хорошем или о чём-то действительно плохом.

— Ладно. Один танец. — Она могла пережить четыре минуты в объятиях Адриана, не поставив себя в неловкое положение. Наверное. — Только должна предупредить, что я не самая лучшая партнёрша для танцев.

Он встал и потянул её с табурета, провёл руками вниз от её плеч к бёдрам, прежде чем взять её руку в свою. Другая его рука покоилась в нижней части её спины, что заставляло Рэйчел немного задыхаться.

— Как и я, — признался он, его дыхание задевало волосы на её виске, пока они слегка покачивались под песню «I’ll Be Home for Christmas». — Однако, это не имеет значения. Всё, что мне нужно, — это докружиться вон до того угла, где висит омела, а затем чтобы ты постояла на месте, пока я буду тебя целовать.

Её тело практически растаяло в его, его рука очень медленно спускалась вниз по её спине, и Рэйчел не смогла найти в себе силы, чтобы сказать, что это не лучшая из его идей. Она хотела, чтобы он целовал её так долго, что здравый смысл просто заткнулся.

* * *

Адриана не волновало, выпадет ли так много снега, что они никогда не выберутся оттуда. Потому что больше ничего не хотел, кроме как танцевать в баре с Рэйчел.

Она не прокомментировала его идею об омеле, но не отказала и не отстранилась. А из-за румянца на её щеках он стал подозревать, что не единственный, кто ждал этого. Мысль о том, что он привлекает Рэйчел точно так же, как и она его, опьяняла, и ему пришлось взять себя в руки.

Когда певец пропел о том, что будет дома на Рождество и слова просочились в его мозг, Адриан вздохнул.

— Знаешь, я чувствую себя виноватым, что притащил тебя сюда. Если бы я назначил встречу в Бостоне, то ты была бы дома, и так как скоро Рождество, наверное, у тебя есть миллион гораздо более важных дел, чем танцевать со мной.

Она снова засмеялась, и вблизи это звучало ещё лучше.

— На самом деле, нет. Мои родители живут во Флориде, но каждый февраль они ездят кататься на лыжах, поэтому мы отмечаем Рождество позже. Рождество — это ходить во фланелевой пижаме и смотреть все те удивительные фильмы, которые показывают только раз в году, поэтому, нет, у меня нет ничего более важного, чем танцевать с тобой.

— Хорошо, потому что мы почти возле омелы. Осталось ещё несколько шагов.

Он почувствовал её вздох, её горячее дыхание касалось его шеи.

— Думаю, в мои обязанности входит напомнить тебе, что целовать своего секретаря — очень плохая идея.

— Для меня ты гораздо больше, чем секретарь, Рэйчел. И я уже полтора года говорю себе, что поцеловать тебя — плохая идея, но при этом лгу себе. Это очень хорошая идея. — Ещё два скользящих шага, и они будут на месте. — Кроме того, даже если бы прямо сейчас мы разошлись, я зашёл слишком далеко. Я больше никогда не посмотрю на тебя в офисе, не вспомнив при этом, как ты сегодня выглядела, как сверкали твои глаза и как краснело твоё лицо, когда ты так сильно смеялась над моими глупыми шутками.

— Боже, мы уже на месте?

— Очень близко, — сказал он, а затем наконец-то поцеловал её.

Сначала его рот был нежен, но только до тех пор, пока она не обернула руки вокруг его шеи и не издала стон у его губ. После чего он словно принялся её поглощать.

Шестнадцать месяцев Адриан представлял себе этот момент, но его фантазии не шли ни в какое сравнение с тем, как потрясающе это ощущалось в реальности. Это было… идеально. И это заслуживало каждого мучительного месяца желания и ожидания.

Но поцелуй был очень коротким. Засвистел какой-то умник, и Рэйчел, смеясь, отстранилась.

— Адриан, мы устраиваем представление.

Звук его имени на её губах был так же силён, как и физические ласки.

— Знаешь, только что ты впервые назвала меня по имени.

Из её глаз пропали смешинки, и он пожалел о произнесённых им словах.

— Я… знаешь, вот почему это было плохой идеей. Ты мой босс и, откровенно говоря, даже если бы ты не целовался как… греческий бог поцелуев, я бы не хотела работать на кого-то другого. Мне очень нравится моя работа, и очень глупо лишиться её из-за одной ночи с боссом.

Она попыталась отстраниться, но он её удержал.

— Постой. Во-первых, твоей работе ничего не угрожает. Для меня ты незаменима. Ты могла бы ударить меня по голове бутылкой вина и украсть мой бумажник, но я бы всё равно тебя не уволил. Во-вторых, мне нравятся слова о греческом боге. И в-третьих, так как только в своей голове я слышал, как ты называешь меня Адрианом — иногда, когда сплю или когда в душе, — то хочу чаще слышать это от тебя.

Её щёки вспыхнули от его прямоты.

— Просто кажется немного странным танцевать с тобой под омелой.

Адриан поднял её лицо, чтобы иметь возможность видеть её глаза.

— Ты же не чувствуешь давления, так ведь? Будто если ты скажешь «нет», это как-то навредит твоей работе?

К его облегчению, её улыбка была искренней.

— Нет, не чувствую. Я поцеловала тебя потому, что давно этого хотела.

Он ощутил предвкушение и ближе притянул её за бедра, чтобы и она могла это почувствовать.

— Хорошо. А теперь вернёмся к моему списку. В-четвёртых, мне даже в голову не приходило провести с тобой одну ночь.

* * *

Рэйчел почувствовала, как у неё пылают щёки, и уставилась на его верхнюю пуговицу.

Одна ночь не приходила ему в голову? А к чему он, собственно, думал, вели эти танцы, поцелуй и впечатляющая эрекция, прижатая к её бедру?

Адриан поцеловал её в шею, и она вздрогнула, когда его рот переместился к её уху, чтобы он мог прошептать:

— Это будет больше чем одна ночь. Я слишком долго хотел, чтобы насытиться тобой за одну ночь. Так что будут как минимум две.

Смешок, после сказанных им слов, защекотал её кожу, и она вздрогнула.

— Думаю, мы достаточно далеко зашли при зрителях, чтобы хватило для обвинения в непристойном поведении.

— Рэйчел, проведёшь со мной ночь? — Она кивнула, и он простонал в её волосы: — Ты уверена?

Она встала на цыпочки и поцеловала его, пока все вокруг — другие посетители, хоралы, доносящиеся из динамиков, — не исчезли. Когда он оторвался от неё и посмотрел ей в глаза, будто искал там что-то, она взяла его за руку и повела к выходу.

Им потребовалось почти шесть минут, чтобы добраться до номера Адриана, и Рэйчел даже на секунду не позволила себе подумать о чём-то другом. Сегодня вечером это произойдёт в спальне. А о зале заседаний она позаботится позже.

Заперев за собой дверь, Адриан подошёл к ней сзади и обнял её за талию, уткнувшись носом ей в шею.

— Я говорил тебе, как сильно мне нравятся твои новые духи?

Как он узнал, что они новые? Месяц назад перестали выпускать её прежний любимый аромат, и ей пришлось попотеть, чтобы подобрать другие.

— Нет, не думаю.

— Ты впервые использовала их в день встречи с Эдельштейном. Я был так отвлечён, что три раза забыл название его компании.

Когда он скользнул руками под её свитер и задел кончиками пальцев голый живот, Рэйчел почти забыла, о чём они говорили.

— Я… ты не выглядел отвлечённым.

— Это всё благодаря практике. — Его руки добрались до её груди, но не касались её, и она со вздохом откинулась на него. — Каждый день работы на протяжении последних шестнадцати месяцев я должен был притворяться, что не хочу тебя, и делать вид, что показываю отчёты о расходах, когда всё, чего я хотел, — это касаться тебя.

С дрожью Рэйчел призналась себе, что её карьера — не единственное, чем она рискует. Её сердце в такой же опасности, как и её работа.

Путешествуя так часто вместе, они поддавались определённой близости. Не близости в смысле его рук, касающихся её голого живота и направляющихся к груди, как сейчас, а в том, что они очень хорошо знали друг друга.

Рэйчел в течение многих месяцев была немного влюблена в Адриана Блэкстоуна, и теперь, когда знала, что сексуальная химия между ними оказалась такой же мощной, как она себе и представляла, существовала угроза, что её влюблённость перерастёт во вполне созревшую, не дающую дышать любовь, от которой хочется петь в душе.

— Ты отвлёк себя тем, что завизировал Дане возмещение покупки кофеварки? — поддразнила она, думая, что, возможно, если она сменит тему, сможет контролировать свои эмоции.

— Я возместил её, чтобы молодая мама не сошла с ума. — Он укусил её за мочку уха, когда наконец-то обхватил её груди ладонями, и двойные ощущения заставили её втянуть воздух. — Вероятно, по той же причине ты три недели работала допоздна после того, как она вышла из декретного отпуска, чтобы никто не знал, как она выбивалась из сил, пытаясь нагнать то, что пропустила.

— Я и представления не имела, что ты знал об этом.

— Я знаю обо всём, что происходит в моей компании, особенно, если в это вовлечена ты. И твоё сострадание — одно из качеств, что я нахожу очень привлекательным в тебе. — Его большие пальцы коснулись её сосков через атлас бюстгальтера. — Наряду с твоими глазами, улыбкой, чувством юмора. Этими ногами. И твоим смехом.

Рэйчел схватилась за подол свитера и сняла его через голову, надеясь подтолкнуть его как минимум к действиям, и как максимум — к занятию любовью.

— Ох, с Рождеством меня, — пробормотал Адриан, а затем развернул её в своих объятиях так, чтобы она смотрела на него.

Любой ответ, который она могла бы дать, исчез из её мыслей, когда Адриан снял бретельки её праздничного красного бюстгальтера вниз по плечам. В то время как его руки скользнули под атлас, обнажая грудь и касаясь её, она начала расстёгивать на нём пуговицы.

Адриан Блэкстоун следил за собой. Очень. Рэйчел провела кончиками пальцев по его загорелой груди и задрожала, когда он задел её соски большими пальцами.

— Не уверен, насколько медленным я могу быть, — сказал он ей охрипшим голосом. — Просто находиться возле тебя эти полтора года уже возбуждало меня, а когда ты касаешься меня… давай просто скажем, что я, чтобы не опозориться, стискивал зубы и декламировал про себя футбольную статистику.

— Тогда давай ускорим эту нашу первую встречу и разработаем очень длинный и тщательный план действий.

Он засмеялся и расцепил застёжку её бюстгальтера.

— Раз ты у нас блюститель моего распорядка, то когда ты сможешь разработать этот план?

Ободрённая их повседневной лёгкостью, Рэйчел скользнула руками вниз по его подтянутому животу и расстегнула ширинку.

— Через двадцать минут с этого момента?

Адриан позволил своей рубашке соскользнуть на пол и начал идти на неё, побуждая Рэйчел отступать к кровати.

— Тогда давай перейдём к экспедированию.

Следующие несколько минут прошли в чувственном тумане раздевания, поцелуев и прикосновений. Большого количества прикосновений. Его руки сжимали её груди, языком держа в плену её соски, пока она не начала хныкать от желания. Пока он дразнил её, она кончиками пальцев исследовала его тело, ощупывая мышцы его плеч, спины и ягодиц.

И это оказалось даже лучше, чем во многих её фантазиях.

— Я так много раз думал об этом, но реальность превзошла все фантазии, — сказал Адриан, подняв голову от её груди, и она улыбнулась синхронности их мыслей.

Но стоило его руке скользнуть меж её ног, и улыбка исчезла. Она выгнулась, пока его пальцы гладили её, ощущений было так много, что их почти нельзя было вынести. И когда он скользнул одним пальцем в неё, она не смогла сдержать стон.

— Ты такая горячая, — прошептал он ей в волосы.

— Я хочу почувствовать тебя.

Довольно скоро — но недостаточно — Рэйчел услышала шелест обёртки презерватива, после чего Адриан оказался между её бёдер. Она вздохнула, когда он медленно вошёл в неё, его твёрдый член с каждым медленным погружением проталкивался всё глубже. Ощущение было настолько сильное, что она запустила пальцы в его волосы, заставляя его поцеловать её, когда он наконец-то погрузился в неё целиком.

Он застонал ей в рот, продолжая двигаться, и из Рэйчел вырвался чувствительный звук. Пробежав руками по его лопаткам, она приподняла бёдра, поймав его ритм и призывая его двигаться быстрее. Жёстче.

Его спина под её ладонями была горячей и скользкой, и она упивалась ощущениями его голой кожи. Когда он двигался в ней, то его горячее дыхание касалось её шеи, и она закрыла глаза, чтобы насладиться ощущениями.

— Ты такая красивая, — произнёс Адриан хриплым голосом, когда его пальцы впились в её грудь.

Рэйчел застонала, когда её сотряс оргазм, и встретилась с его толчком, пока её тело содрогалось. И когда он рухнул на неё, так же тяжело дыша, она обняла его и крепко прижала к себе.

— Это стоило тех ожиданий, — пробормотал он ей в волосы несколько секунд спустя. Рэйчел искренне согласилась.

Она долгое время хотела Адриана, но реальность оказалась даже лучше, чем она могла себе представить. Независимо от того, что случится завтра — или, если быть точными, в понедельник, — она собиралась в полной мере насладиться этой ночью, проведя её с ним.