В собачьей шкуре

Глава 14

После обеда мисс Смит писала письма, а Кэтлин отдыхала на свободной кровати. Сириусу, который смотрел на стремительно летавшее по бумаге перо и растущую кучу конвертов, казалось, что у мисс Смит в свое время учились все важные люди в городе, от члена парламента до ответственного за благотворительность. Сириус подумал, что ей, похоже, нравится писать эти письма. Потом в гостиную вышла повеселевшая Кэтлин. Она с удовольствием вымыла у мисс Смит пол на кухне и подала чай с печеньем в чайном сервизе с золотыми каемками.

— Я не просила тебя здесь делать мою работу по дому! — сердито повторяла мисс Смит, не отрываясь от писем.

— Но мне это нравится, потому что вы такая милая, — отвечала Кэтлин.

Сириус и Брюс изрядно наследили на мокром полу. Они договорились, что уйдут сразу же, как только мисс Смит и Кэтлин лягут спать. Потом они вдруг обнаружили, что носятся, как щенки, туда-обратно по траве и заросшим клумбам, яростно вырывая друг у друга полосатый чулок, должно быть, некогда принадлежавший мисс Смит. Разорвав чулок на куски, они вернулись в дом и съели пирожные с кремом. После этого они улеглись вздремнуть, пока мисс Смит дописывала свои письма, а Кэтлин устроилась в кресле с книгой — у мисс Смит было множество книг.

Только отправив все письма, мисс Смит позвонила Даффильдам. Услышав в трубке голос Даффи, Сириус ощетинился.

— Кэтлин и ее пес у меня, — сказала мисс Смит. — Моя фамилия Смит. — Затем, после паузы, наполненной холодными, резкими словами из телефона, она добавила: — Моя добрая женщина, жалуйтесь кому хотите. Я не намерена больше вас слушать. — Она швырнула трубку на рычаг и с воинственным видом вернулась в кресло.

— Вы не назвали своего адреса, — сказала Кэтлин.

Мисс Смит усмехнулась.

— Это самое большое преимущество фамилии Смит. Им понадобится несколько дней, чтобы выяснить, какая именно Смит им звонила. Я не хочу, чтобы эта женщина нас беспокоила, пока мы не уладим наши дела.

Тем не менее самый мирный вечер, какой когда-либо был у Сириуса, был испорчен телефонным звонком. Когда мисс Смит ответила, Сириус услышал в трубке мальчишеский голос и насторожил уши.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — сказала мисс Смит. — Кто такой Шеймус? — Высокий голос поправился. — Или Лео, — сказала мисс Смит. — Пес? О Господи, у меня здесь не зоомагазин!

Она положила трубку.

— Один из твоих Даффильдов, кажется, пытается тебя найти, — сказала она Кэтлин. — Судя по голосу, очень маленький.

— Робин! — воскликнула Кэтлин. — О Боже, я не подумала! Робин, должно быть, ужасно по нам скучает.

— Он сможет приходить к тебе в гости, когда мы со всем разберемся, — сказала мисс Смит.

После всех этих писем мисс Смит устала. Она рано легла спать, велев Кэтлин запереть дверь и выключить свет, когда она дочитает книгу. Кэтлин, казалось, погрузилась в чтение. Но, как только мисс Смит ушла наверх, девочка тихонько отложила книгу в сторону и села, уставившись прямо перед собой. Через некоторое время у нее по лицу потекли слезы.

— Мне не следовало разбивать горшки Даффи, — в отчаянии сказала она Сириусу. — Я это сделала, потому что моего папу застрелили. А вовсе не из-за того, что сказала Даффи. Я тебе говорила, какая в голове путаница, когда грустишь.

Сириус подошел к Кэтлин, сел рядом и прижался к ее ногам, пытаясь ее утешить. Девочка благодарно ухватилась за его ошейник, но плакать не перестала. Через час Сириус встревожился. До восхода луны оставалось недолго. Он нашел Кэтлин дом и друга. Но он явно по-прежнему был ей нужен. Сириус подумал, а сможет ли он вообще уйти.

Брюс нетерпеливо бродил по комнате. Потом он подошел к двери, открыл ее носом и многозначительно посмотрел на Сириуса.

— Иди, — сказал Сириус. — Встретимся у кустов бузины, если я смогу уйти.

— Правда? — спросил Брюс. — Я не хочу пропустить эту охоту, но…

— Давай, иди, — сказал Сириус. — Ты можешь оказать мне услугу, если я не приду. Когда охота закончится, попроси у ее Хозяина штуку под названием Зоаи. Если он отдаст ее тебе, принеси ее мне.

— Зоаи, — повторил Брюс. — Ладно. Увидимся.

Он тихонько пробежал через коридор и кухню. Собачья дверь хлопнула. Кэтлин не обратила на это внимания. Она по-прежнему сидела, запустив руку в ошейник Сириуса, и плакала. На Сириуса напала новая тревога. Его, должно быть, ищет его Спутница. Она вот-вот выяснит, что у Даффильдов его нет, начнет обыскивать весь город, и ему придется в одиночку бежать на пустырь. Спутница его легко найдет, и Земля на этот раз, возможно, не сможет ему помочь.

Брюса не было уже почти час, когда кто-то позвонил в дверь мисс Смит.

Кэтлин подпрыгнула.

— О Лео, а что, если это Даффи! Мне открывать?

Сириус встал и тихо подошел к входной двери. Он осторожно принюхался к щели под дверью. Это была не Даффи. Он потрогал дверь лапой и заскулил, чтобы показать Кэтлин, что ей стоит открыть.

— Ну, если ты так думаешь… — Кэтлин с сомнением открыла дверь всего на дюйм или около того.

Робин распахнул дверь во всю ширину и бросился к ним обоим, одновременно дрожа, плача и радуясь.

— Я знал, что вы тут! Из всех Смит только она одна не сказала мне, что я не туда попал. Кэтлин, пожалуйста, скажи, что мне можно остаться с тобой! Я хочу быть с тобой и Шеймусом. Дома с одним только Бэзилом просто ужасно.

— Тише! — сказала Кэтлин. — Мисс Смит спит. Иди погрейся. Ты замерз.

Она провела Робина в гостиную. Он бросился в кресло, которое больше подходило для собак, и расплакался.

— Это было ужасно! — сказал он. — Они так рассердились. А нам с Бэзилом в конце концов пришлось готовить ужин, только мы все сожгли. А Бэзил из-за этого жутко поругался с мамой и умчался искать Ископаемые. А когда он не вернулся…

— Не вернулся? — спросила Кэтлин.

— Нет, — всхлипнул Робин. — Он им сказал, что уходит навсегда. Я думаю, на самом деле потому, что мама собирается усыпить Кры… то есть Шеймуса, но они оба притворялись, что это из-за ужина. А потом папа с мамой тоже поругались, и папа опять позвонил в полицию, так что мне пришлось сто лет ждать, пока я не смог уйти. Пожалуйста, позволь мне остаться тут, Кэтлин.

— Ты можешь остаться, пока не согреешься, — сказала Кэтлин. — А потом я отведу тебя обратно. Так надо, — сказала она, когда Робин громко расплакался. — Они с ума сойдут от тревоги, если ты тоже пропадешь. Но злятся они на меня. Я объясню насчет тебя дяде Гарри и останусь, если хочешь. Я знала, что остаться у мисс Смит — слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Сириус вздохнул, слушая, как Кэтлин успокаивает Робина. В этом была вся Кэтлин. Она сейчас испортит все планы мисс Смит и его собственные и вернется мучиться к Даффильдам — только потому, что Робин расстроился. Но по крайней мере она была так занята Робином, что, казалось, Сириус ей больше не нужен. Он подумал, что может уйти. Он уже встал и пошел к двери, когда дверной звонок снова залился сердитой пронзительной трелью.

Робин схватил Кэтлин за руку.

— Это папа?

— Я посмотрю. — Кэтлин расправила плечи и подошла к двери. Сириус пошел за ней. Если это Даффи, возможно, ему придется еще раз ее укусить.

Но это был Бэзил. Он стоял на ступеньках и довольно сердито смотрел на Кэтлин.

— Я увидел Робина и проследил за ним, — зло сказал он. — Чего ты хотела добиться, когда позволила ему укусить маму? — Прежде чем Сириус успел подумать, кто кого покусал, Бэзил пролетел мимо Кэтлин и показал, что он имеет в виду Сириуса, обняв его изо всех сил. — Старый противный Крыс! — сказал мальчик, пряча лицо у Сириуса в шерсти. — Она теперь больше не пустит тебя в дом.

Робин вышел в коридор.

— Как он сюда попал? — неприветливо спросил он.

— Тише! — сказала Кэтлин, захлопывая входную дверь и встревоженно глядя на лестницу. — Бедная мисс Смит так устала. Пойдемте в гостиную, все.

Сириус понял, что этой ночью ему вряд ли удастся уйти. Бэзил, не выпуская его, плюхнулся в кресло, из которого только что поднялся Робин, и зажал Сириуса между коленями. Сириус понял, что рад видеть Бэзила. И энергично завилял хвостом.

— Я думал, что видел тебя, Крыс, — сказал Бэзил. — На пустыре у реки. Там был пес, лаявший на мужчину и женщину, таких странных типов, вроде как подсвеченных по краям, мужчина синим, а женщина — вроде как белым. Я подумал, может, это ты лаешь, и близко подошел к ним. А они увидели меня и убежали, а потом я увидел, что это не ты, а пес, как две капли воды похожий на тебя.

— Это, должно быть, был Брюс, — сказала Кэтлин. Сириус тоже так подумал. Очевидно, Новый Сириус и его Спутница тоже перепутали его с Брюсом, как и Бэзил. Сириус надеялся, что с Брюсом все в порядке.

— Но, Бэзил, — сказала Кэтлин, — о чем ты думал, вот так уходя из дома?

Бэзил был мрачен.

— Я был в полной ярости. Я собирался целую ночь не возвращаться домой и как следует напугать родителей. Я читал сотни книг, где люди не ложатся целую ночь. Только, — обиженно сказал он, — ни в одной из них не сказано, как это скучно. И еще там говорится, что ты устаешь — но ты не устаешь. Просто тошнит и хочется есть, и где-нибудь посидеть, а все кафе закрываются. Так что я пошел домой, но увидел, как Робин выходит из дому, и пошел за ним следом. Кэтлин, у тебя есть что-нибудь поесть?

Бэзил выглядел таким несчастным, что Кэтлин пробралась к мисс Смит на кухню, вскипятила чай и намазала маслом немного оставшегося печенья. Сириус мрачно ходил рядом с ней, тревожился за Брюса и был уверен, что упустил шанс найти Зоаи. У него не было моральных сил съесть печенье, которое ему дала Кэтлин. Он лежал в гостиной, положив печенье между лап, и слушал, как дети едят, пьют и разговаривают. Было ясно, что Кэтлин собирается вернуться к Даффильдам. Робин хотел, чтобы она вернулась. Бэзил просто считал, что она вернется. Сириус вздохнул.

Настало внезапное молчание. Через некоторое время Сириус поднял взгляд, чтобы посмотреть, почему. К его удивлению, все трое уснули, Бэзил в кресле собачьей формы, и Робин с Кэтлин — забившись вдвоем в поношенное кресло напротив. В комнате слышалось только дыхание детей и громкое тиканье чудаковатых часов мисс Смит. Сириус понял, что ему наконец-то повезло. Он встал и подкрался к собачьей двери. Она захлопнулась за ним, и он помчался через сад.

К его облегчению, Луна еще не поднялась. Но он чувствовал, что она рядом, совсем под горизонтом. Он галопом понесся к пустырю, в спешке позабыв о Спутнице и Новом Сириусе.

Пустырь был темен и тих, но оттуда, где, словно искалеченные чудовища, стояли бульдозеры, ветер донес слабый запах озона и жасмина. Совсем слабый. Тем не менее Сириус согнул лапы, пригнулся и начал красться, как большая белая кошка, пока не добрался до зарослей крапивы. До него донесся резкий запах бузины. Среди молодой листвы мерцала белая шкура. Брюс ждал его.

— Привет, — осторожно сказал Сириус.

— Привет-привет-привет! — Белая шкура зашевелилась, и ветви раздвинулись сразу в нескольких местах. Брюс помчался ему навстречу, и вслед за ним из зарослей выскочили другие белые собаки с рыжими ушами — целая компания собак, и все бегали вокруг него и говорили «Привет». Сириус потерся носами с Пиратом, с Рыжеухим, с самим Брюсом и с Пятнашкой. Поскольку Пират был с Пятнашкой, она была спокойнее и дружелюбнее всех.

— Что вы все тут делаете? — спросил Сириус, бегая кругами вместе с остальными.

— Брюс говорит, что будет охота, — сказал Рыжеухий. — Как весело, как весело, как весело!

— Я открыл им калитки, — сказал Брюс. — За мной погнались какие-то странные люди, и мне стало грустно и одиноко. Я надеюсь, ты не против.

— Вовсе нет, — сказал Сириус, которому все еще трудно было этому поверить.

Луна мягко поднялась над домами.

Пустырь вдруг неузнаваемо изменился. Он превратился в зачарованную сеть синих теней и белых листьев, и кучи щебня на нем напоминали каких-то старых, покрытых корой существ. Казалось, они в любой момент могут проснуться, потянуться и почесаться там, где их щекочут листья. Каждое живое существо казалось в десять раз живее. Пятнашка чихнула, Пират зарычал. Через пустырь донеслись запахи — озоново-жасминовый и зеленый, такие же сильные, как запах бузины, и почти заглушили плоский белый запах Луны. По пустырю шли две фигуры — большая и маленькая. Свет Луны встретился и столкнулся с сине-зеленым ореолом мужчины и жемчужно-белым ореолом женщины, так что они мигнули и вытянулись, как пламя свечи.

— Бегайте кругами, не останавливаясь! — отчаянно сказал Сириус.

Остальные собаки послушались, весьма озадаченные.

— Что, уже началась охота? — спросил Рыжеухий.

— Вроде того, — ответил Сириус, бегая вокруг него и вокруг Пятнашки. Две фигуры остановились, но вряд ли ему удастся надолго сбить их с толку. Теперь, когда взошла Луна, Сириус увидел, что он не совсем похож на братьев и сестру. Они с Брюсом и правда очень походили друг на друга, с длинными ногами и узкими телами, но Пират и Рыжеухий были более кряжистого лабрадорского сложения, и Пират был явно полнее остальных. Пятнашка была чем-то средним, с узким телом, как у Брюса, но с более короткими лапами. Сириус знал, что его Спутница легко отличит его от остальных, просто посмотрев ему в глаза.

— Один из них — наверняка он, — сказал Новый Сириус.

— Не трать больше времени, — ответила Спутница. — Я чувствую, что Зоаи близко. Ты бы лучше убил их всех.

Новый Сириус поднял руку, в которой мерцали сине-голубые лучи. В ту же секунду почувствовалось яростное свежее покалывание Зоаи. Из ничего появилась огромная неясная тень. Это мог быть человек на лошади или что-то еще. Что бы это ни было, Новый Сириус и Спутница были прямо у него на пути. Новый Сириус повернулся и нанес удар по этой тени. По крайней мере, Сириусу так показалось. Сине-зеленый свет вспыхнул и исчез, поглощенный тенями. Затем огромная тень отшвырнула и Нового Сириуса, и Спутницу в сторону и продолжила свой путь.

Сириус был изумлен. Ни одно существо, ни одно дитя Земли не могло бы запросто отшвырнуть в сторону двух светил. Но думать об этом времени не было. Из беззвучной фанфары вылетел звук, который не был звуком. «Следуйте за мной, следуйте за мной, следуйте за мной!» Звук заполнил мозг Сириуса, он звенел даже сильнее и яростнее, чем покалывающая, брызжущая жизнь Зоаи. Охота началась.

Сверкающие, мерцающие, морозные, холодные собаки толпой выбежали на пустырь. Кругом были мерцающие глаза, блестящие шкуры и дикий стук лап — сотни собак помчались следом за неясной тенью.

— Пошли! — сказал Брюс.

Неуверенные в том, что они делают — следуют или преследуют — пять теплых собак влетели в толпу холодных. Охота захватила их и понесла через пустырь. Через мгновение они сломя голову неслись по ближайшей дороге, которая вела к реке. Сириус предположил, что Новый Сириус и его Спутница, должно быть, следуют за ними, но у него не было времени об этом думать.

В конце улицы, у реки, беззвучный звук раздался снова и снова. «Следуйте за мной, следуйте за мной!» Темная тень и преследующие ее белые собаки повернули вверх по течению и помчались по глинистому берегу. Сириус и Брюс, будучи наиболее легко сложенными из пятерых, пробрались в середину стаи и бежали там, окруженные холодными тяжело дышащими телами, каждое из которых излучало жалящее покалывание — значит, они все побывали рядом с Зоаи.

Но Сириус почти забыл о Зоаи. Он был просто рад, что собаки холодные. Ему было жарче, чем когда-либо в жизни. И странный властный зов продолжал звенеть у него в ушах, веля ему следовать, следовать, следовать и ни о чем больше не думать.

Он мчался бездумно, задыхаясь и толкаясь, по берегу и через темную сортировочную станцию, через железнодорожные пути и через сваленные в кучу старые спальные вагоны. За железнодорожными ангарами они помчались вдоль железной ограды. Сквозь нее Сириус заметил старый, заросший травой мост через реку. Их добыча уже летела через мост, собаки наступали ей на пятки. Она была похожа на огромного черного зверя с ветвистыми рогами. Сириус захотелось торжествующе залаять. Но холодные псы мчались молча, и он не осмелился шуметь.

В следующую секунду та же неясная тень — определенно та же: он знал, что она одна — оказалась рядом с ним, прямо рядом с несущейся, борющейся стаей, и приказала им пересечь мост. «Следуйте за мной, следуйте за мной, следуйте за мной!» — гремел настойчивый звон. И Сириус, хотя он неистово преследовал черного зверя, внезапно испугался того, что зверь будет пойман. И все же он помчался через старый мост и ринулся бежать среди домов на другом берегу.

Дома кончились, они оказались в открытой местности. И тут Сириус обнаружил, что до этого была просто разминка. В полях они понеслись еще безумнее. Они мчались по прорастающим посевам с белой Луной над ними, и под ними мерцали их черные лунные тени. Они текли вокруг темных зарослей, где над ними порхали летучие мыши и кружили совы. Они перепрыгивали через заборы, продирались через живые изгороди, прыгали в канавы и выбирались из канав, не обращая внимания ни на что, кроме все того же беззвучного звука, звавшего их бежать, бежать, бежать следом за неясной тенью. Иногда звук неясно и властно доносился откуда-то спереди. Иногда он звучал совсем рядом с ними. Сириус бежал, как одурманенный. Один или два раза, в начале охоты, он чувствовал легкий запах озона и жасмина. Но этот запах быстро исчез, а Сириус почти не замечал ничего вокруг. Он пытался понять, бегут ли они вместе со своей добычей или вслед за ней.

Дурман сильнее захлестнул Сириуса. Он не понимал, чего хочет. Их добыча бежала, делала петли и вздвойки, в отчаянии мчалась вокруг черной рощи деревьев, и они почти потеряли ее. Сириус вместе со всеми остальными собаками изо всех сил мчался следом, боясь, что они потеряли ее навсегда. И в то же время он был счастлив, что добыча убежала.

Нужный запах нашел Брюс.

— Вот! Сюда! О, я надеюсь, что мы его не поймаем! — И он повел охоту по серебристой вершине холма, разгоряченный преследованием зверя, жаждущий его крови и безумно желающий, чтобы зверь спасся.

Неясный зверь еще несколько раз убегал от них. Каждый раз они находили его все быстрее, все безумнее, и каждый раз Сириус все сильнее надеялся, что зверь спасется. Миля за милей, и его мысли все больше путались. Он хотел остановиться и подумать, но не мог, потому что каждый раз, когда он задерживался, сама неясная тень стремительно проносилась через бесшумную толпу собак, и безвучный звук кричал «следуй за мной, следуй за мной!» Приходилось следовать за ним. Сириус начал ненавидеть этот звук с каким-то нежным ужасом.

И наконец, в середине поля, за много миль от чего угодно, они поймали и настигли его. Это была безумная куча белых тел и сражающейся черной тени, и Сириус бегал вокруг, ожесточенный печалью и возбужденный триумфом. Куча превратилась в плоскую кляксу толпящихся собак, рвущих и тянущих что-то. Беззвучный звук опять раздался снизу, но на этот раз он говорил: «Убит, убит, убит!"

Странный холодный кусок мяса оказался перед Сириусом — он не знал, как. Он яростно набросился на него и виновато съел. Рядом с ним Брюс, Рыжеухий и Йефф рычали и рвали свои куски мяса. Потом, когда все было съедено до кусочка, они все легли на землю, холодные и задыхающиеся, под опускающейся Луной, потому что что-то приказало им отдыхать. Сириус никогда в жизни не чувствовал себя таким несчастным и таким торжествующим.

— Что все это значит? — спросил он у Луны.

— Тише, — сказала Луна. — Увидишь.

Внезапно они снова оказались на ногах. Первой поднялась огромная неясная тень. Она полетела обратно через поле, призывая их следовать, следовать за ней. Сириус увидел, хотя и не понял, что Хозяин и добыча — действительно одно и то же. Он знал, что они только что его съели, и все же вот он, и они преследуют его, и холодные собаки и теплые. Сириус помчался за неясной тенью, пытаясь увидеть, что это за существо. Он не мог ничего разглядеть, но почему-то больше не удивлялся тому, что Земля приложила столько сил, чтобы помочь этому существу. Сириус обнаружил, что и сам хочет помочь ему. Вовсе не беззвучный зов заставлял так быстро мчаться, а необыкновенное, яростное сочувствие.

Охота мчалась обратно к городу. Тем временем в доме мисс Смит проснулась Кэтлин. Во сне она слышала, как хлопнула собачья дверь, как щелкнула и заскрипела калитка, когда Сириус ушел, и ждала, когда те же звуки послышатся в обратном порядке, то есть Лео вернется. Не услышав этого, она проснулась.

— Робин! Я думаю, Лео убежал!

Робин и Бэзил подскочили и оглядели незнакомую комнату мисс Смит, недоумевая, почему они здесь, а не в своих спальнях.

— Он не мог! — сонно сказал Робин, а Бэзил, пытаясь размять затекшую шею, спросил: — Зачем бы ему убегать?

— Потому что он услышал, что я возвращаюсь домой с вами, — нетерпеливо объяснила Кэтлин. — Он подумал, что его уничтожат.

Робин принял это без вопросов и поднялся из кресла.

— Нам бы надо пойти его поискать.

— Но он не понимает таких вещей! — сердито сказал Бэзил. Он хотел снова уснуть.

— Понимает, — заверила его Кэтлин. — Он знал, что собирается сделать Даффи, когда он ее укусил. И когда мне пришлось сказать Даффи, что я сама собираюсь отвести его к ветеринару, он не двигался, пока я ему не сказала, что не собираюсь этого делать.

Бэзил ей поверил. Вообще-то он в любом случае знал, что Крыс — необыкновенный пес. Но он все еще хотел спать.

— И где его теперь искать? — с презрением спросил он.

— Я думаю, он ушел с Брюсом, — сказала Кэтлин. — Ты видел Брюса сегодня вечером, Бэзил. Отведи нас туда.

Несмотря на ворчание Бэзила, она взяла ручку мисс Смит и написала ей записку, чтобы она не беспокоилась. Бэзил, Робин и я пошли за Лео и Брюсом к реке. С любовью, Кэтлин.

Пока она это писала, Робин сонно оглядел все комнаты в доме мисс Смит, просто чтобы убедиться, что Шеймус не спит в кровати или где-нибудь еще. Но его нигде не было. Так что они тихонько вышли из дома.

Они все трое только наполовину проснулись. Им казалось, что они все делают во сне. Даже ночного холода они не заметили, а глухое эхо их шагов только усиливало ощущение сна, как и пустые магазины, заходящая желтая Луна и двойные, а иногда и тройные тени, которые они отбрасывали в свете луны и уличных фонарей.

Когда под ногами заскрипел пепел, а все фонари исчезли, и осталась только Луна, они это восприняли как новый сон. Никто из них не встревожился при виде мужчины и женщины, спрятавшихся при их появлении за кучу щебня. И они совсем не удивились, увидев бирюзовый ореол вокруг мужчины и белый — вокруг женщины, потому что во сне и не то можно увидеть.

— Это те самые люди, на которых лаял пес, — заметил Бэзил. — Чуть подальше, в зарослях. Я вам сейчас покажу.

Он повел Кэтлина и Робина за кучу щебня. Сорняки цеплялись за ноги. Дети спотыкались о кирпичи и почти не замечали, что их жалит крапива, потому что все по-прежнему казалось им сном.

И уж тем более им показалось сном, когда на них понеслась Дикая Охота. Дети услышали яростный морозный топот и обернулись. Огромная темная тень, мчавшаяся впереди, приближалась к ним. Они поскорее отскочили с ее пути. Но не успели они испугаться, как за тенью помчались сияющие белые собаки, все больше и больше, быстрее и быстрее. Дети смотрели на этот белый живой поток, ошеломленные и очарованные.

— Кажется, нам не повезло, — неуверенно заметил Робин.

— Там Лео! — завизжала Кэтлин.

— Где? — сказал Бэзил.

— Там! Там! — сказала Кэтлин и шагнула вперед, прямо в мчащуюся толпу собак. Псы просто расступились, не останавливаясь, холодные и быстрые, как пенящаяся река. Но Кэтлин увидела, как мимо нее пробежал пес в ошейнике, и ухитрилась схватиться за него. Брюс побежал дальше, таща за собой Кэтлин.

— Это не Крыс, — пренебрежительно сказал Бэзил.

Невероятный живой поток начал иссякать. Собак стало меньше, они двигались медленнее. Рыжеухий и Пятнашка, тяжело дыша, пробежали мимо, грязные, с стертыми лапами, не падавшие только потому, что неслышный звук по-прежнему звенел у них в головах. Робин схватил Пятнашку за ошейник.

— Хватайся! — сказал он Бэзилу. — Мы найдем Шеймуса, когда они остановятся.

Пират прибежал последним, хромая, в изнеможении. Бэзил схватился за ошейник Пирата и побежал с ним за остальными. Вероятно, если не Бэзил, Пират не добежал бы последних нескольких ярдов. Но он это сделал и вместе с Бэзилом шагнул в ничто.