В стороне от туристских дорог

ВСТРЕЧИ С «ТИГРОМ СНЕГОВ»

На банкете в честь иностранных студентов и ученых в Дарджилинге мы обратили внимание на человека лет сорока в простом черном свитере. Он был невысок и строен, но в нем угадывалась недюжинная физическая сила. Темные глаза смотрели серьезно, даже чуть-чуть грустно. Но выражение лица менялось, когда его озаряла белозубая улыбка, такая простая и заразительная, что невольно хотелось улыбнуться в ответ. Это был Тенцинг Норгей — победитель Джомолунгмы. Нас познакомили, мы разговорились, и Тенцинг пригласил нас побывать у него дома.

Как известно, Джомолунгма — самая высокая (8848 метров) и труднодоступная горная вершина на земном шаре. Начиная с 1921 года предпринималось много попыток покорить ее, снаряжались большие и малые экспедиции. Так, в экспедиции 1922 года участвовало 13 англичан, 6 непальцев, больше 100 тибетцев-носильщиков. Еще многочисленнее была экспедиция 1936 года. А вот англичанин Морис Уилсон попытался овладеть вершиной в одиночку. Это, вероятно, единственный случай «религиозного альпинизма». Уилсон был одержим идеей (сформировавшейся не без влияния индийской философии йога) подняться на вершину Джомолунгмы в состоянии религиозного аффекта. Уилсон считал, что после трехнедельной голодовки он достигнет такого состояния, при котором освободится от телесных и духовных недугов и сможет наслаждаться полнотой физических и духовных сил. Тогда он покорит Джомолунгму, его идея восторжествует и будет воспринята всем миром. Уилсон, разумеется, не имел никакой альпинистской подготовки. Нетрудно догадаться, чем могла кончиться и закончилась такая попытка восхождения — Уилсон умер в своей палатке в 1934 году, отойдя недалеко от подножия горы.

Уилсон был не единственной жертвой Джомолунгмы: во время экспедиции 1922 пода погибло семь носильщиков, в 1924 году — два английских альпиниста, в 1936 году — носильщик и т. д.

Сын бедного скотовода из непальского племени шерпа Тенцинг начиная с 1935 года был участником всех экспедиций на Джомолунгму. Европейцы-альпинисты охотно брали носильщиками представителей племени шерпа, которые славились тем, что карабкались в горы с грузом в 35–40 килограммов, умели находить тропы, выбирать место для привала. В обязанность носильщиков входило также приготовление пищи для господ альпинистов, наблюдение за их снаряжением, забота об их комфорте. Они должны были облегчать восхождение белых господ и, рискуя жизнью, обеспечивать их безопасность, в случае же успеха их имена даже не были бы упомянуты. Тенцинг считает большим завоеванием то, что Гималайский клуб, главная альпинистская организация в Индии, с 1938 года учредил звание «тигров» и стал выдавать медали тем проводникам, которые достигли наибольшей высоты. Тенцинг был в числе первой группы проводников, получивших звание «тигров».

С 1939 года Тенцинг стал выполнять в экспедициях обязанности сирдара (бригадира носильщиков). Тенцинг мог теперь носить меньше груза, но в остальном его положение ничем не отличалось от положения других носильщиков. И, конечно, нельзя было и мечтать о том, чтобы из носильщика, слуги, стать полноправным членом экспедиции.

Но вот весной 1952 года руководитель швейцарской экспедиции доктор Висс-Дюнан пригласил Тенцинга принять участие в экспедиции на Джомолунгму не только как самого опытного сирдара, но и в качестве члена экспедиции. Случай небывалый, и сам Тенцинг объяснял его демократичностью швейцарцев. В швейцарской экспедиции осенью 1952 года (в это время года экспедиция на Джомолунгму проводилась впервые) Тенцинг снова участвовал не только как сирдар, но и как полноправный член экспедиции.

В 1953 году Тенцинга пригласил руководитель английской экспедиции полковник Джон Хаит. Поскольку Тенцинг уже был членом двух швейцарских экспедиций, пришлось и на этот раз предоставить ему те же права. Тенцинг уже седьмой раз участвует в попытках покорить Джомолунгму.

Из последнего перед вершиной лагеря было решена послать на штурм ее две группы, причем ставка делалась на то, что достигнет вершины первая группа — англичане Бурдилон и Эванс. Они должны были водрузить британский флаг на Джомолунгме как раз в день коронации королевы Елизаветы. Англичане потерпели неудачу и возвратились в лагерь, и тогда была послана резервная группа, состоявшая из новозеландца Хилари и Тенцинга, и 29 мая 1953 года Джомолунгма была наконец покорена.

К Тенцингу пришла шумная слава. Его осаждали полчища репортеров, король Непала (на территории которого находится Джомолунгма) вручил ему высшую награду государства. Тенцингу и другим членам экспедиции была устроена триумфальная поездка в Лондон, где они были приняты королевой, награждены орденами и т. п.

Но вскоре Тенцинг познал и горечь славы: какие-то подозрительные люди уговаривали его выступить с заявлением, что он гражданин Непала, а не Индии, и достиг вершины Джомолунгмы раньше Хилари. Тенцинг отказался, но его не оставляли в покое, от уговоров перешли к угрозам и чуть не довели его до сумасшествия, подсовывая на подпись различные бумажки, которых Тенцинг не мог прочесть.

Но самую горькую горечь почувствовал Тенцинг, когда узнал, что его товарищ по штурму Джомолунгмы Хилари вопреки фактам стал утверждать в печати, что без его помощи Тенцинг не достиг бы вершины, что на последние полтора десятка метров Хилари чуть ли не втянул Тенцинга.

Ограбить товарища, присвоить его деньги (или славу) — обыденное явление в мире капиталистического чистогана, но Тенцинг был потрясен предательством Хилари сильнее, чем попытками буржуазных журналистов сделать сенсацию из того, что Тенцинг якобы не первый вступил на вершину. Ведь когда они с Хилари, связанные одной веревкой, поднимались на Джомолунгму и помогали друг другу, Тенцинг меньше всего думал о том, кто будет «первый», а кто «второй».

Узнав все это из рассказа самого Тенцинга, а также бесед с индийцами, которые знали его, я понял, почему глаза Тенцинга бывают такими грустными.

Принял нас Тенцинг очень радушно в своем домике на окраине Дарджилинга. Домик прилепился к высокой скале так, что склон горы как бы образует одну из стен дома. Для того чтобы попасть в него, надо подняться по крутой лестнице к площадке у входа в дом. На стене — крупными буквами надпись: «29 мая 1953 года», а ниже барельеф с силуэтом горной вершины и перекрещенными ледорубами. В доме масса фотографий и снаряжение различных экспедиций, в которых участвовал Тенцинг, и нам казалось, что мы в музее альпинизма.

Перед нашим уходом Тенцинг познакомил нас с женой, сфотографировался с нами на память и подарил свою книгу «Человек Эвереста. Автобиография Тенцинга» (в русском издании она называется «Тигр снегов»). Мы тепло попрощались с Тенцингом, пожелали от всей души счастья ему и его семье, а он попросил нас передать привет советским альпинистам.

И вот 26 февраля 1963 года Тенцинг Норгей приехал в Советский Союз. Ему стали показывать достопримечательности Москвы и других городов, но, когда он узнал, что советские альпинисты заслуженные мастера спорта И. Кахиани и М. Сергиани, мастер спорта Г. Аграновский и другие собираются подниматься на Эльбрус, Тенцинг загорелся желанием принять участие в этом восхождении. Участники экспедиции собрались в альпинистском лагере Адыл-Су. Тенцинг в течение двух дней присматривался к своим новым товарищам, а также знакомился с работой лагеря и детской горнолыжной школы, катался на лыжах. Стояла прекрасная погода, и восхождение на Эльбрус началось. Поднялись до «Приюта 11» (высота 4200 метров), где должны были переночевать, чтобы с раннего утра пойти на штурм вершины. Но здесь старый Эльбрус решил доказать, что, за исключением высоты, он ни в чем не уступит Джомолунгме: поднялся такой ураганный ветер, что было бы безумием начинать штурм. Тенцинг и его спутники ждали день, ночь, еще день и ночь, но ветер и не думал стихать. Альпинистам ничего не оставалось, как двинуться в обратный путь.

Перед отъездом на родину Тенцинг на один день — 17 марта — прилетел в Москву, и мы снова встретились, вспоминали наши встречи в Дарджилинге. Тенцинг рассказывал о своих впечатлениях от пребывания в СССР. Из городов, которые повидал Тенцинг, ему больше всего понравился Ленинград. «Ташкент тоже хорош, но там очень жарко», — пожаловался Тенцинг, как бы оправдывая свое второе имя — «тигр снегов». На вопрос об Анг Лахму (жене) он ответил, что она, конечно, будет очень рада его возвращению, даже без победы над Эльбрусом, обрадуется и подарку, который он ей везет, русскому самовару. Ну, а сам Тенцинг? — Разумеется, неудачей на Эльбрусе он расстроен, но не собирается сдаваться. «Ну что ж, — говорит он на прощание, — теперь есть веская причина снова приехать в Советский Союз, может быть, даже будущим летом».