В стране монстров

Глава XVIII ОПЯТЬ ВСЕ НЕ ТАК

Это был просторный подземный зал, куда карлики годами, а может, и веками приносили мешки с драгоценными и самоцветными камнями, огромные самородки золота, серебра и платины, клады золотых монет, жемчуга, бриллиантов, драгоценной посуды и богато отделанного золотом и каменьями оружия. А главное — вот чудо-то! — никакого освещения в зале не было, сокровища сами по себе светились всеми цветами радуги.

Конечно, поначалу у Тольки просто глаза разбежались и появилось сумасшедшее желание нахватать всего этого как можно больше. Но он вовремя сдержался. Во-первых, потому что знал: все это богатство существует только тут, в виртуальном мире. А в нормальном мире, куда Тольке с каждым часом хотелось все больше, все эти сокровища — просто красивая картинка на дисплее. Поэтому с собой его не унесешь. Зато, провозившись с этими драгоценностями, можно дождаться захода солнца и встретиться с карликами. А череп сэра Парамора Заовражного так и маячил перед глазами. За посягательство на свою священную собственность дварфы, ясное дело, по головке не погладят. Тем более что Тольку сюда посылали за мечом, а не за алмазами и тому подобной дребеденью.

Поэтому Лаптев решительно прошел мимо гор рубинов, изумрудов и сапфиров, мимо сверкающих кувшинов и жемчужин с куриное яйцо, мимо сундуков, наполненных огромными золотыми монетами, и прочего великолепия. Он почти сразу сообразил, что все оружие собрано в одном углу зала, и пошел именно туда.

К сожалению, карлики, как видно, были не очень аккуратными ребятами. То есть они швыряли все трофеи в кучи, не сортируя оружие даже по видам. Мечи у них валялись вперемежку с алебардами, луки — с копьями, отдельные части доспехов тоже лежали где попало, и составить из них полноценное рыцарское вооружение было бы очень сложно.

Конечно, Толька прикидывал, что такая штуковина, как меч «Серебристый Принц», по идее не должна валяться в общей куче. Сам бы Лаптев для него специальную комнату устроил, с кодовым замком на магнитной карточке, а заодно — со сканированием отпечатков пальцев и рисунка сетчатки глаза. Ну, а в качестве дополнительной степени защиты ввел бы пароль, который надо произнести для опознания компьютерной системой. Конечно, у карликов таких прибамбасов нет, хоть они и сами в компьютере живут. Но комнату с сейфом или хотя бы секретным сундуком вполне могли бы соорудить. Ну и какую-нибудь магию приспособить вместо электронных систем.

Хуже всего было то, что Толька не знал, как этот самый «Принц» выглядит. Мечей — в том числе и очень богато украшенных, и очень больших по размерам — тут было полным-полно. Кроме того, тут валялось немало длинных кинжалов, которые у древних римлян, греков или каких-нибудь скифов тоже сошли бы за мечи.

Толька отчетливо понимал, что если он сам начнет определять, то наверняка ошибется. Нет, надо срочно связываться с Трундаксом! Интересно, проснулся этот старый хрыч или все еще храпака задувает?

Однако тут получилось то, что нынче принято называть «обломом». Зеркальцу так понравилось работать фонарем, что превращаться обратно в видеотелефон оно не хотело. Сколько Толька ни дышал на него, зеркало продолжало светиться и даже самого Лаптева отражать отказывалось. Возможно, Толькины эксперименты с солнечными зайчиками что-то испортили в волшебном механизме.

Так или иначе, но спросить, как выглядит меч, было не у кого. Толька принялся сам доискиваться. Для начала он просто стал выдергивать из груд оружия все, что было похоже на мечи. Сабли, кинжалы, ножи и кортики он оставлял на местах. В конце концов набралось тридцать две «единицы» холодного оружия. Потом Лаптев изъял из этой кучи четыре кривых самурайских меча, посчитав, что они больше похожи на сабли. Остальные двадцать восемь клинков Толька разложил в ряд и посмотрел на них сверху. Именно после этого он заметил, что один из больших двуручных мечей — если б Лаптев не заполучил силу от Черепахи, то не поднял бы его и четырьмя руками! — явно выделяется среди всех остальных.

Как уже говорилось, практически все оружие было отделано драгоценными камнями, золотом, жемчугом и прочими побрякушками. У многих даже лезвия были позолочены или украшены орнаментами, не говоря уже о ножнах и эфесах. А этот меч имел очень простую, ничем не отделанную рукоять, обмотанную воловьими жилами. Но лезвие при этом хоть и не было ничем изукрашено, излучало яркий серебристый свет.

«Возьму этот!» — решил Толька и ухватился за рукоять меча.

— Ты сделал правильный выбор! — услышал Лаптев, причем слова эти прозвучали, казалось, прямо у него в мозгу. Голос был приятный, хотя и немного металлический.

— Кто это сказал? — Толька лихорадочно огляделся, но никого, способного произнести что-нибудь вслух, не приметил.

— Это говорю я, «Серебристый Принц»! — только тут Лаптев почувствовал, как от рукояти меча исходит легкая вибрация, соответствующая звукам речи. — Ты предпочел меня всем этим разукрашенным лентяям, ни разу не бывавшим в битвах, и теперь я буду служить тебе верой и правдой! Как твое имя, о доблестный рыцарь?

— Толя… — пробормотал Лаптев, но вовремя сообразил, что «Серебристому Принцу» надо представляться полным титулом, и поправился:

— Сэр Анатолий Заовражный!

— Я присягаю тебе, сэр Анатолий Заовражный, что буду служить тебе верой и правдой во всех дуэлях, турнирах, битвах, осадах и штурмах, пока мой клинок не иступится, не иззубрится, не проржавеет и не сломается в бою! — торжественно провозгласил меч. — И да будут свидетелями моей клятвы Айбиэм и Майкрософт!

Толька уложил меч на плечо и двинулся к выходу. Как ни странно, ему показалось, будто сводчатый коридор стал намного короче, и даже воздух в нем оказался свежее, чем во время битвы с духами. К тому же очень скоро Лаптев заметил лучи света, добиравшегося в подземелье откуда-то сверху.

Это последнее обстоятельство Тольку не очень обрадовало. Он ведь прекрасно помнил, что плита, закрывавшая вход в подземелье, сама по себе задвинулась, едва он вошел в сводчатый коридор. Конечно, она могла открыться как-нибудь автоматически, после того как с духами было покончено. А если нет? Если это карлики подсуетились? Правда, раз из колодца виден дневной свет, значит, солнце еще не зашло, но кто их знает, этих дварфов? Может, у них подземелье на сигнализации стоит? Почуяли, что кто-то пролез, утащил меч, и теперь поджидают с топорами у выхода, чтобы дать по башке, как сэру Парамору…

По дороге Толька поднял с пола ту самую «простую» стрелу, которую сгоряча пустил в духов. С ней ничего не случилось, а вот все те, что были смочены снадобьем номер V и поражали духов — исчезли бесследно. Итак, у него всего десять стрел. Маловато! Может, вернуться и набрать еще пару десятков в сокровищнице карликов? Но возвращаться — плохая примета…

Не доходя до лестницы, Толька остановился, прислонил «Серебристого Принца» к стене, а затем при свете зеркальца смочил наконечники всех оставшихся у него стрел снадобьем номер VI. Правда, в кармане еще полно бузины, а трубочка готова к бою, но подействует ли это на дварфов так же, как на духов? Духи ведь бестелесные, а карлики — очень даже конкретные и с топорами… Конечно, «Серебристый Принц» тоже не подарок, но, если Тольку подловят, когда он будет из колодца вылезать, где с двуручным мечом не развернешься — считай, «game over»!

— Все будет хорошо, сэр Анатолий! — убежденно заявил меч, когда Толька взвалил его на плечо и не очень уверенно стал подниматься по ступенькам, нервно поглядывая наверх.

Когда Толькина голова поднялась на уровень земли и он смог видеть то, что творилось вокруг колодца, Лаптев даже испугался, не обнаружив поблизости дварфов. Небось затаились с луками в кустах, а когда Толька вылезет — расстреляют в упор. Утешало лишь то, что солнце еще не совсем скрылось за горизонтом и небо было светлое, хотя тут, в лесу, уже царили сумерки.

Еще поднимаясь по ступенькам, Лаптев увидел, что плита, закрывавшая вход в подземелье, не просто отодвинута, а поставлена вертикально. И теперь на ней отчетливо просматривались красные русско-готические буквы: «Миссия 3-я».

Выбравшись из колодца, Толька поскорее нашелушил еще пару горстей бузины, чтоб пополнить свой «боекомплект», еще одну горсть сунул в рот, взял в левую руку плевательную трубочку, а в правую — двуручный меч, благо силушка это позволяла.

Именно в таком виде, обойдя плиту, он спустился вниз, к могиле сэра Парамора, вокруг которой на склоне оврага была небольшая ровная полянка.

— Приветствую тебя, великий воин! — услышал Толька, и прямо перед ним из-за ближних кустов появился длиннобородый старичок, ростом где-то с метр. На голове у старичка возвышался конусообразный шлем, склепанный из нескольких стальных пластинок и украшенный небольшими бычьими рожками, торчащими в разные стороны. В общем, дедушка «метр со шлемом». Кроме шлема, на старичке были кожаная куртка с нашитыми на нее металлическими пластинками, должно быть, заменявшая кольчугу, широкие штаны, похожие на шаровары запорожских казаков, и кожаные сапоги, смазанные березовым дегтем. При этом ноги у старичка были совсем коротенькие, а туловище и руки — длинные, как у шимпанзе. Толька как-то сразу догадался, что этот дедуля и есть карлик-дварф.

Еще за несколько секунд до этого Лаптев был намерен при первом же появлении дварфов разить их мечом и обстреливать бузиной. Однако старичок хоть и имел при себе лук, но держал его в чехле, а топор — точнее, секиру или алебарду с длинным древком — на плече. И слова, с которыми обратился дварф к Тольке, были уважительные. В самом деле, ведь: «Приветствую тебя, великий воин!», это совсем не: «Слышь, пацан, ты чего тут по нашему лесу шляешься?!»

— Он пришел с миром, — подсказал меч (карлик этого совета не услышал), — надо воткнуть меня в землю и ответить с учтивостью: «Приветствую тебя, о старейший из дварфов!»

Толька решил, что мечу виднее. Он вогнал «Принца» острием в землю, поспешно выплюнул боевую бузину на ладонь, стряхнул в карман, вытер руку о штаны и послушно произнес подсказанную фразу:

— Приветствую тебя, о старейший из дварфов!

Карлик очень приятно улыбнулся, хотя зубов у него сохранилось не больше десяти штук, и произнес:

— Боги даровали тебе не только разум и силу, но и учтивость. Я вижу, что предсказания наших прорицателей сбываются и отныне наш народ обретет достойного покровителя и защитника! Позволь узнать твое имя?

— Сэр Анатолий… Заовражный, — произнес Толька, опасливо покосившись на череп сэра Парамора Заовражного.

Старичок взял свою алебарду за древко, как посох, и трижды стукнул оземь. Со всех сторон послышался многоголосый гомон, и на поляну вышло множество карликов и карлиц. Причем это были только первые ряды, а позади, в лесу, скрывались еще многие сотни, а может быть, и тысячи. Пожалуй, у Тольки даже бузины не хватило бы, чтоб от такой орды отбиться.

— Тише! — прикрикнул старейшина. — Я, Тур Трюгвессон, старейший из дварфов, призываю всех к тишине!

Гомон сразу стих. В наступившей тишине послышались шаркающие шаги по траве, и откуда-то из задних рядов вышел еще один старичок. Он был одет в длинной, почти до пят, черной хламиде или рясе и конической шапке с изображением звезд, солнца, комет и прочей астрономии. В руке он держал только суковатый посох, похожий на тот, с каким ходил Трундакс, но без бриллианта на верхушке. Кроме посоха, старичок нес с собой черную шкатулку, похожую на маленький сундучок с ручкой на крышке. Не иначе, это был здешний колдун, астролог, предсказатель, прорицатель и прочая, прочая, прочая.

— Слово мудрейшему из дварфов! — провозгласил Тур Трюгвессон. — Сейчас мудрейший Стиг Стурсон огласит то, что было написано в древнем свитке.

Мудрейший воткнул посох в землю, открыл сундучок-шкатулочку и вынул оттуда пергаментный свиток. После этого он начал разматывать пергамент и не очень внятно, блеющим голоском читать:

— В лето — хм!.. неведомо какое (должно быть, там свиток истерся и разобрать дату было невозможно), — король повелел народу дварфов хранить меч, именуемый «Серебристый Принц». Сей меч был помещен нашими предками в подземелье, где хранились сокровища народа дварфов, собранные за триста лет. Но злодей-маг по имени Трундакс (Толькино сердце екнуло) чернокнижием и колдовством поселил в подземелье злых духов. Духи сии насылали на народ наш порчу, болезни и иные бедствия. Дабы избавить народ свой от сих напастей, старейшины порешили платить духам дань, и с тех пор все наши сокровища мы относим духам в подземелья и живем в кабале, как невольники. Но сия кабала не вечна. От богов Айбиэма и Майкрософта было откровение великое. Спасение народу нашему придет от тринадцатилетнего рыцаря, рожденного накануне тринадцатого числа, пришедшего тринадцатого, тринадцатым по счету. Он победит духов и освободит наш народ от дани. В награду он возьмет себе меч «Серебристый Принц» и будет провозглашен нашим народом бароном Дварфским. А племена наших братьев эльфов и гоблинов добровольно и без принуждения признают его своим сюзереном, и потому окончательный титул нового владетеля будет таков: сэр Заовражный, барон Дварфский, Эльфский и Гоблинский… Дальше, увы, отгрызено крысами, — завершил чтение мудрейший Стиг Стурсон.

— Слава барону Дварфскому! — завопили карлики по всему лесу.

— Слава барону Эльфскому! — послышалось откуда-то сверху, и Толька, задрав голову, увидел над поляной множество маленьких человечков в зеленых куртках, штанах и шляпах. За спиной у них трещали крылышки вроде стрекозиных.

— Слава барону Гоблинскому! — через толпу карликов протиснулись длинноносые и длинноухие человечки, у которых уже не одежда, а собственная кожа была зеленая. Одеты гоблины были только в набедренные повязки из звериных шкур, а вооружены корявыми копьями с каменными наконечниками.

Поскольку солнце уже зашло, то стало почти совсем темно. Однако ненадолго. Дварфы и гоблины на земле зажгли множество факелов, а эльфы сами стали светиться зеленоватыми огоньками. Все они орали кто во что горазд, и гвалт, естественно, стоял просто неимоверный.

Толька от этого шума немного обалдел и даже не знал, радоваться надо или плакать. Вообще-то, по идее стоило радоваться, что встреча с дварфами обошлась без потасовки, но, с другой стороны, попасть к ним в начальники Лаптев был явно не готов. Конечно, он помнил слова Трундакса насчет королевского указа, который вроде бы назначал его бароном над всеми этими мелкими существами, но всерьез над тем, как будет править дварфами, эльфами и гоблинами, естественно, не задумывался.

Сейчас-то они все ликуют, орут от восторга и так далее. А что потом будет? Ведь, скажем, их лесная экономика для Тольки типичный лес. Ну, дварфы вроде бы, как всякие гномы, драгметаллы добывают, самоцветы и прочее. Но все это кушать нельзя. Стало быть, надо эти самые камни и золото на что-то съедобное менять. А Толька в здешних ценах еще не разобрался и даже точно не знает, что его подданные едят, а что нет.

Ладно, добро бы ему один народец под управление достался, а то сразу три! И наверняка у них какие-то сложности в отношениях встречаются. В том смысле, что если дварфы где-то свои шахты сооружают, то наверняка какой-то вред окружающей среде наносят. А эта среда, допустим, очень нужна для обитания тех зверей, на которых гоблины охотятся, или, допустим, для пчелок, которых эльфы разводят. А эти самые пчелы и звери, возможно, очень не нравятся дварфам. Получится конфликт. Куда пойдут искать правды? К нему, сэру Анатолию, всенародно избранному барону. А как он этот конфликт будет решать — неизвестно.

Кончится тем, что все передерутся и придется королевские войска приглашать в качестве миротворческих сил. А уж после этого непременно дождешься стрелы в глаз или топором по кумполу…

Ну, а другие дела? Небось королю Адальберту надо налоги какие-нибудь в казну платить. И очень даже возможно, что вся эта мелкая публика ему сильно задолжала. Начнешь эти налоги собирать — сразу все разлюбят.

Да и вообще, надолго тут Толька задерживаться не собирался. Ему ужас как домой хотелось.

Внезапно галдеж вокруг поляны стих. В наступившей тишине откуда-то с небес послышался тревожный голосок какого-то эльфа:

— Беда! Беда, братья и сестры!

«Ну вот и началось, — с тоской подумал Толька. — Уже чего-то не поделили!»

Эльф сделал круг над поляной и приземлился почти рядом с Лаптевым. Чуть отдышавшись, он прокричал:

— Черный Дракон с полчищами гидр, грифонов и троллей перешел Синюю реку! Они стали лагерем на заливных лугах и требуют, чтобы все мы, эльфы, гоблины и дварфы, признали себя их вечными данниками. В противном случае они обещают, что не пощадят никого…

— Не бывать этому! Смерть Дракону! Мы ему все головы поотшибаем! Веди нас, славный барон! — заорала толпа, и Толька понял, что влип гораздо крепче, чем ему казалось несколько минут назад.