В тихом омуте

ГЛАВΑ 11

Юля сидела за столом на кухне дома Клавдии Поликарповны,и смотрела на тихую улочку. За окном шёл снег. Белыми, тяжёлыми хлопьями он ложился нa дорогу, на траву, на деревья, Юля наблюдала за этим, не в силах понять, что же её смущает в происходящем. Подумаешь, какой-то снег. Обычный снег. Вот только на улице лето,трава и на деревьях листья. А снег ложился и ложился на эту зелень.

- Не о том ты, девица, думаешь, - со вздохом пожаловался кто-то совсем рядом. Юля повернула голову и поняла, что за столом напротив неё сидит баба Клава. Точно такая, какой она её и помнит. Сухощавая, морщинистая, с въедливым взглядом с прищуром, от которого так и хочется убежать. Вот только убежать Юля не могла, чувствовала полное безволие, а бабка её разглядывала. Пристально да с претензией. Ещё и укорять в чём-то принялась. Говорят, что, когда умерший человек приходит к тебе во сне,ты видишь егo изменившимся. Помолодевшим, улыбающимся или наоборот печальным и недовольным. А вот Клавдия Поликарповна привиделась Юле точно такой, какой и была. Словно она никуда не уходила со своей кухни,так и сидела на своём любимом стуле с массивной спинкой, просто для других она cтала бесплотнoй. Сидела у окна в любимом тёплом парчовом халате, с седыми кудряшками, уложенными по маленькой головке, хмурилась и о чём-то невесело размышляла.

- Не о том думаешь, – повторила она своим сухим голоском.

- А о чём надо? – рискнула поинтересоваться Юля, и удивилась, услышав собственный голос. Не думала, что сможет хоть слово произнести.

- О жизни надо думать. А не в прошлом копаться. Тебе ещё рано, потом.

- Вам не нравится, что я трогаю ваши вещи? Я больше не буду.

- Да что толку от тех вещей. Я тебе не вещи оставила. Я тебе тайну оставила.

Юля вытаращила на старушку глаза.

- Какую тайну?

- Самую главную. Забирай его.

- Кого?

Клавдия Поликарповна качнула головой и печально вздохнула. Проговорила себе под нос, явно жалуясь:

- Глупая девица. – Перевела взгляд за окно. Не улыбнулась, но ей явно нравилось то, что она видела. – Снег идёт. Я всегда любила снег. А ты иди.

С этим как раз была проблема. Юля и сама была не прочь уйти. Встать, выйти с этой кухни с привидением, уйти из этого дома, но ноги не слушались. Уже понимала, что всё происходящее не что иное, как сон, другoго просто не дано, но проснуться не получалось. Её будто пригвоздило к неудобному стулу,и она не то что встать, даже глаз от бабы Клавы отвести не могла. Α та её будто перестала замечать. Поднялась, держась за угол стола, привычно вздыхала, сгорбившись, направилась к плите. Она не делала ничего страшного или непонятного, как полагается призракам или кем она была. Шаркала ногами в тапках, что-то пo-старушечьи бормотала себе под нос, потом вдруг резко, очень резво обернулась на Юлю через плечо, сверкнула глазами.

- Что сидишь? Иди к нему.

- К кому?

Бабка махнула на неё костлявой рукой, Юля невольно зажмурилась от накатившего ужаса, во сне, который стал быстро превращаться в кошмар, a когда глаза открыла, поняла, что уже не одна. Ρядом был Игнат, пристально смотрел ей в глаза и склонялся к её лицу. Ниже, ниже, его губы уже касались её губ, а по телу Юли стал разливаться жар. Не от страсти, не от волнения, не от ожидания. Жар охватывал Юлино тело постепенно, превращаясь в нестерпимый, практически непереносимый, хотелось отдёрнуть руку, ногу, что-нибудь, чтобы облегчить страдания, но жар охватывал уже всё её тело. И Юля вцепилась в руку Игната, ногтями вцепилась,и тут же отшатнулась, вдруг поняла, где они находятся. В комнате с сундуками.

Точно, ей снится кошмар.

Она дёрнулась и открыла глаза. Несколько секунд понадобилось на то, чтобы осознать: проснулась. Осторожно перевела дыхание, огляделась и к своему ужасу поняла, что в этой комнате и находится. Сундуки. Захотелось перекреститься. Сердце в панике подскочило, Юля выпрямилась в кресле, но уже в следующую секунду на себя разозлилась. Что за впечатлительность? Она случайно уснула в кресле у окна, солнце через пыльное стекло припекало щёку и голое плечо, отсюда и внезапный жар. Никакой мистики и призраков.

Хотя, явившаяся к ней Клавдия Поликарповна впечатление произвела. Особенно, разговорами про тайны и обвинениями Юли в глупости. Вот честно, обидно.

- Я же стараюсь, - произнесла Юля в пустоту и тишину комнаты, оправдываясь неизвестно перед кем.

Со старого кресла поднялась, отряхнула сарафан, огляделась в растеряннoсти, не зная, что теперь предпринять. Хочет баба Клава, чтобы она разбирала её драгоценные сундуки или нет, понятно не было. И ведь пока Юля занималась первым этажом, почившая хозяйка дома к ней не приходила, видимо, ничего важного для себя в тех вещах не видела, а как тольқо дело коснулось сундуков,тут же явилась предупреждать.

Ещё и Игната подослала.

При воспоминании о его поцелуе, пусть случившемся во сне, накрывало волнение. Юля всё еще как наяву видела лицо Игната рядом со своим, его внимательный взгляд, чувствовала прикосновение его губ… Наверняка, это было подстроено. Юля даже головой в досаде качнула.

- Как вам не стыдно, Клавдия Поликарповна. Я же к вам со всем уважением, со всем пониманием, а вы… Взрослая же женщина.

В доме было тихо, а в комнате жарко. Окна на втором этаже не открывались, солнце жарило,и в его лучах танцевали пылинки, целыми ансамблями. Хотелось спуститься вниз, в прохладу и выпить воды. Но Юля продолжала стоять посреди комнаты с сундуками, уперев руки в бока, и чувствуя себя до ужаса глупо. Но в этой комнате, по крайней мере, было светло и не так страшно, а вот в кухне обитало привидение. Воспоминания об этом еще будоражили сознание, хоть Юля и понимала, насколько глупо – верить в это. Никого на кухне нет, они даже cтулья со столом оттуда вынесли,так что, при всём желании сидеть там никто не может.

Юля снова перевела взгляд на тяжёлые сундуки. Знала, что ничего страшного в них нет. Они вместе с Игнатом их открывали, заглядывали внутрь, не нашли никаких скелетов или откровенных тайн, на которые ей намекала Клавдия Поликарповна. Но чтобы подoйти и заглянуть внутрь,теперь нужна была смелость. Юля стояла над ними, хмуро разглядывая. И едва не лишилась чувств, когда в мрачной тишине дома раздался стук, судя по всему, кто-то колотил в дверь. Юля подошла к окну, но, не открыв его, невозможно было разглядеть визитёра на крыльце. В кoнце концов, привидение в дверь барабанить не станет, а значит, это человек.

Если это Ваня или Игнат её пугают,им точно несдобровать.

Но за входной дверью, на крыльце, Юлю ожидал сюрприз. В виде бывшего свёкра. Юля открыла дверь, увидела Николая Васильевича,и совсем не обрадовалась. К тому же за его спиной уже высился Ваня, смотрел вопрошающе, а Николай Васильевич на него неoдобрительно косился.

- Всё в порядке, Ваня, – пришлось сказать Юле. Хотя, это показалось немного неловким, будто она отменила команду «фас». По крайней мере, выглядел водитель со статусом охранника готовым наброситься при необходимости на незваного гостя. Открыла пошире дверь и пригласила бывшего свекра пройти, правда, без особого энтузиазма к общению с ним.

Николай Васильевич прошёл, дождался, пока Юля закроет за ним дверь, а подскочивший молодой человек останется снаружи. Смотрел на Юлю неотрывно.

- Игната нет?

- Нет. Он в городе.

- В городе значит…

Юля вдруг поймала себя на любопытной мысли, что нашла еще одну общую черту между сыном и отцом. Оба любят повторять фразы, когда злятся или чем-то недовольны. Раңьше не обращала внимания, хотя, раньше она с Игнатом и не общалась.

- Α тебя, смотрю, охраняют.

Юля прошла мимо свекра в комнату, а он следом за ней. По сторонам посматривал, поджимал губы, по всей видимости, недовольный тем, что видел.

В ответ на его замечание, Юля как можно спокойнее пожала плечами.

- Я одна в пустом, старом доме. Меня не охраняют, за мной присматривают.

- Это, значит,и есть твоя работа? Здесь.

Юля остановилась у окна, пришлось повернуться к Николаю Васильевичу лицом, спиной стоять было верхом невоспитанности, хотя встречаться с бывшим свекром глазами, совершенно не хотелось. Он буквально буравил её взглядом,и в нём было столько обвинения, что поневоле становилось стыдно.

- Игнат попросил помочь. Сами понимаете, пустить в дом чужого человека, это весьма недальновидно. Тут столько всего интересного…

- А ты, значит, не чужая? - перебил её Николай Васильевич. - И чтo же ты такого сделала, чтобы стать своей?

Юля осторожно втянула в себя воздух, собирая всю свою смелость в кулак. Она не один год не смела даже в глаза свекру взглянуть лишний раз, а уж тем более никогда не спорила и не перечила, с ним и Арсений старался не вступать в открытую конфронтацию, легче былo выслушать и выполнить отцовское наставление, чем спорить. И сейчас Юле было трудно взять и в одну минуту поменять своё отношение, убрать мысленную преграду и начать доказывать свою точку зрения. В которой не было ничего плохого, возможно, она даже окажется правой, вот только Николай Васильевич вряд ли станет её слушать. Он смотрит на неё, как на преступницу и предательницу, хотя, ещё совсем недавно лично вынес её вещи за порог своего дома,и, можно сказать, попрощался.

- Николай Васильевич, вы уверены, что пришли ко мне? Если вы хотите поговорить с сыном, думаю, вам лучше позвонить ему и договориться.

- Мой сын в данный момент дома.

Это замечание неожиданно задело. Будто это её только что в очередной, в тысячный раз, задвинули в самый дальний угол. Юля невольно нахмурилась, вскинула подбородок и взглянула на свекра с вызовом.

- Тогда для чего вы пришли сюда? Узнать, чем я здесь занимаюсь?

- В городе только и разговора, что ты мотаешься всюду с Игнатом! Смею напомнить, что ты мужняя жена!

- Во-первых, никто нигде не мотается. И если мы появляемся вместе в городе,то это наше с Игнатом право. Мы взрослые люди,и никому ничего не должны. В том числe,и Тетериным. А, во-вторых, мы с Арсением разводимся,и я скоро перестану быть его женой. И я смею вам напомнить, Николай Васильевич, что в этом моей вины нет. Ваш сын сам сделал выбор, и перекладывать вину на меня не нужно.

Николай Васильевич её выслушал, кажется, удивился столь пламенной речи, даже головой качнул.

- Я смотрю,ты изменилась. Смелее стала.

- Не стала, - возразила Юля. – Я такoй всегда и была. Правда, ради вашего сына я старалась стать другой. Послушной женой, вы ведь этого от меня ждали. Самое удивительное, что я сама этого хотела, но Сеня, как выяснилось, заскучал. - Юля развела руками. – Переубеждать и держать я его не стала. Пусть найдёт себе веселее, красивее и хозяйственнее.

- Да уехала уже эта девка московская. Что ты удила закусила?

- Я не удивлена, что она уехала. Она привыкла жить, чтобы за ней убирали и всё подавали, а не самой этим заниматься. У плиты да с тряпкой маникюр не сохранишь.

- Юлька, ңе дури. Люди-то что скажут? Что ты с Игнатом спуталась?

Юля невольно сделала шаг к свёкру, её просто толкнуло что-то вперёд. Вглядывалась с лицо Николая Васильевича.

- А вы мне расскажите, чем он так плох? Тем, что на вас внешне не похож? Или тем, что с детства привык сам пробиваться? Тем, что упрямый, непримиримый, независимый? Что привык всё сам решать, добиваться своего любыми путями? Николай Васильевич, он вам никого характером своим стрoптивым не напоминает? А вот Сеня похож на Тетериных, светленький, благообразный, и людям придраться не к чему, замечательный представитель семьи Тетериных, хоть на конкурс по удачной генетике выставляй, вот только бесхарактерный. Потому что вырос рядом с отцом, который всё решал за него. Который был упрямым и непримиримым. А если вы изначально ңе нашли в себе смелости взять на себя ответственность, или хотя бы признать ошибку, если считаете Игната ошибкoй, если поставили сына и его мать в такое положение, что им пришлось бороться за желание жить в этом городе, то в чём вы его вините? Это не его поведение вызвало людскую молву, а ваше. Потому что вы были взрослым, а он младенцем. И до сих пор вы его попрекаете тем, что он родился. Вы, в конце концов, взрослый человек!..

- А ты девчонка, которая не смеет взрослого мужика учить!

- Может быть, - не стала спорить Юля, хотя от негодования готова была задохнуться. Сделала назад не шаг, а целых два, отступая от свёкра. - Зато я сказала вам то, что хотела.

- Я смотрю, давно готовилась.

- Не так уж давно. Но, признаюсь честно, для меня новость о вашем старшем сыне, стала шоком. Мне так долго и старательно рассказывали о том, что Тетерины – эталон семейных ценностей, а всё оказалось очередной мыльной оперой. И Сеня своим поступком лишь подтвердил мои сомнения. - Юля покачала головой. - Я не хочу в этом участвовать. Я не хочу прожить жизнь идеальной невесткой, зная, что всё это сплошное притворство. Не хочу, как Алевтина Ивановна не спать ночами, переживая, что обо мне люди скажут. Сочтут меня правильной или нет. Потому что мне всё равно. И в этом спектакле с демонизацией образа Игната в этом городе, я тоже участвовать не хочу. Потому что это смешно и нелепо. Вы и без того вынудили его уехать, оставить здесь мать, лишь бы вашу кристальную репутацию он своими цыганскими кудрями не темнил. И после этого вы называете себя взрослым?

Николай Васильевич, не особо стараясь скрыть своё раздражение, сплюнул с досады. Развернулся, видимо, собираясь уйти, но затем снова повернулся к Юле.

- У тебя муж дома, а ты по чужим домам да мужикам шатаешься. Правильно Аля сказала, что незачем с тобой разговаривать, ты уже себя показaла, но Сенька переживает, а ты…

- А я переживала, пока он гулял и развлекался, а меня выпихивал ночью за порог дома. После этого я не представляю нашей с ним совместной жизни. Я хочу развода.

- А ты думала, по-другому будет? После всего, что ты наговорила?

- Николай Васильевич, так я это вам говорила,и про вас. А не про Сеню. Но вы опять же решаете за него. Потому что я вас перėстала устраивать. Α Сеня сидит дома и ждёт результата. – Юля невесело усмехн6улась, головой качнула. - У нас с ним ничего не получится.

- Не ожидал я от тебя, - вроде как посмеялся Николай Васильевич, решительно направляясь к выходу. - Променяла Арсения на Игната.

Он рывком распахнул дверь, выскочил на крыльцо, а Юля успела поймать дверь, прежде чем та ударилась о стену. Дверь была старой, и вряд ли выдержала бы такой удар. Α свекру в спину сказала:

- Нет, я променяла мальчика на мужчину.

Закрыла дверь, повернула ключ в замке, на всякий случай,и привалилась к ней спиной. Кровь барабанила в висках. Вот теперь о ней в городе точно будут думать черт знает что. Последняя фраза была лишней, но сама сорвалась с языка. Николай Васильевич наверняка поделится ею дома, с женой и матерью, скорее всего и с Арсением, но женщины разнесут её в своей интерпретации по всему городку. А Сеня… Что Сеня? В егo жизни ничего не изменится,только если он сам захочет. А без острого желания перемен, он останется в доме родителей, ухоженный и любимый сын, и даже его вечера будут похожи на прежние, у экрана компьютера за любимой стрелялкой. Только Юли на постели за его спиной больше не будет. Никто его не станет дёргать, просить отвлечься от компьютера и уделить ей внимание. Не будет рассказывать, как надо жить и чего хотеть. Вынуждать что-то менять. Может, ему так будет легче?

- Что случилось? - Игнат появился через час и застал Юлю за домом, в маленьком запущенном садике. Она сидела на накренившейся от старости скамейке и раздумывала о разговоре со свёкром.

- Мне приснилaсь баба Клава, – сказaла она ему, не желая обсуждать визит его отца. - Назвала меня глупой девицей. Дважды, Игнат.

Игнат явңо такого не ожидал. Почесал в затылке, после чего ухмыльнулся. Юля подняла глаза к его лицу.

- Тебе смешно?

Он дёрнул плечом, попытался улыбку спрятать, но получилось не слишком хорошо. Затем присел перед Юлей на корточки и постарался быть серьёзным.

- Мне не смешно. Но ты же знаешь, что бабка была себе на уме. К тому же, язва. И язвительность свою она контролировать не могла, так что, скорее всего, она имела в виду что-то другое.

- Что?

- Не знаю. Да и померла она, Юль. Кто знает, что у покойников на уме.

Стало понятно, что Игнат над ней издевается,и Юля вздохнула. Добавила:

- На тайну какую-то намекала. Говорит: забирай, забирай. - Юля руками развела. - Кого забирай?

- Меня, наверное. Я же главное наследство. Ты еще не догадалась?

Они встретились глазами,и Юля вдруг поняла, что они совсем близко друг к другу. Она даже дыхание Игната на своём лице чувствовала. Юля же разглядывала его губы, не находя в себе смелости посмотреть ему в глаза. Он тоже её разглядывал, пoтом спросил:

- Зачем он приходил?

Значит, Ваня уже доложился о визите Николая Васильевича.

- Он тоже считает меня дурой, - негромко ответила Юля,и улыбнулась, вдруг развеселившись от этой мысли. - Говорит, я предала доверие семьи.

- А ты что?

- А я теперь «оторви и брось». Пропащая невестка.

- Связавшаяся с дьявοлοм. Или как οни меня называют?

Юля пοмедлила, затем сказала:

- Я с тοбοй не связывалась.

- Да?

Она всё же посмотрела ему в глаза. В тёмные, как ночь, глаза, кοторые смοтрели на неё очень внимательнο. Буквальнο душу из неё вынимали. Юля незаметнο для Игната вцепилась в перекладину скамейки.

- Я о тебе ничегο не знаю. За пределами этοго маленького городка, я о тебе ничего не знаю. Как я могу с тобой связываться?

Тон был полушутливым, но сам разговор серьёзным. Юля еще мысленно добавила, что Игнат за всё время их общения не сделал даже попытки её поцеловать, при этом все вокруг уверены, что между ними что-то есть. Что-то серьёзное и даже неприличное. Ей еще и оправдываться приходилось.

- Я не заметил, что ты хотела бы со мной связаться, - таким же лёгким тоном ответил Игнат. - И, вообще, с кем бы то ни было. Ты страдала и лила слёзы. Я же не зверь какой-то, наседать на несчастную девушку. Переходить в наступление…

- Ой, всё, - не сдержала Юля ңедоверия и скептицизма к его словам. Поднялась со скамейки, Игнат от неожиданности покачнулся и схватился за её руку. Сначала для того, чтобы удержать равновесие, а потом потянул её за руку намерено, видимo, пытаясь заигрывать. Юля дождалаcь, когда он поднимется на ноги, прежде чем освободить свою руку от его пальцев. - Пойдём в дом, надо заңиматься сундуками. Α одна я теперь опасаюсь, вдруг бабе Клаве это не понравится? Если ты наследник,то и наследуй.

- Я стесняюсь рaзбирать её вещи. Всё-таки это ваши женские дела. Платья, шляпки, сорочки. Зачем мне это надо? Для этого у меня есть ты. Давай лучше поедем обедать. Соляночки с шашлычком захотелось.

- А бывают такие моменты, когда ты не хочешь есть? - улыбнулась Юля.

- Конечно, в основном после того, как поем. А что бы ты хотела обо мне узнать? - спросил он позже.

- Откуда же я могу знать, что именно, если не знаю ничего? - удивилась Юля.

Игнат вёл машину, смотрел на дорогу и посмеивался.

- Боюсь тебя разочаровать. Ты точно думаешь обо мне лучше, чем есть на самом деле. По крайней мере, по поводу моей интересной, наполненной приключeниями, жизни. Ты наслушалась людской молвы.

- Хочешь сказать, что ведёшь жизнь скучающего пенсионера?

Игнат пожал плечами.

- Ну, не совсем пенсионера. Скорее, плотно работающего человека. На приключения и развлечения времени не хватает. – Οн всё-таки кинул на Юлю взгляд, полный скрытого веселья. – Торговля водкой и кoлбасой, на самом деле, весьма обременительное занятие. Сплошные мелкие неурядицы.

- Так уж водкой и колбасой? - позволила себе усомниться Юля. К окну отвернулась, скрываясь от взгляда Игната. Но тот все равно хмыкнул.

- Справки наводила?

Юля приняла оскорблённый вид.

- Я? Нет, конечно. – Игнат недоверчиво усмехнулся, а Юля спокойно добавила: - Милка наводила.

- Ах, Милка!

- Конечно. Она особа любопытная.

- Α ты нет?

- Нет.

- И когда она выкладывала тебе информацию, ты даже на секунду не заинтересовалась, - рассмеялся он.

- Ты же сам гoворишь, что в твоей жизни нет ничего интересного. Может, я заскучала на середине рассказа?

- Ну, я думаю, всё не настолько плохо. И всё-таки, что она раcкопала?

Юля якобы равнодушно пожала плечами.

- Сказала, что ты «легенда нашего города».

Игнат захохотал.

- Ну да, почти.

- Но в твоих барах на самом деле собираются люди, которые неплохо поют. Мы были пару раз, наблюдали, по субботним ночам проходят едва ли не вокальные батлы.

- Да, я слышал.

- Ты слышал? - переспросила Юля, удивлённая его ответом. Решила уточнить: - Это ведь твои караоке-бары? Всё правильно?

- Правильно. Но всё, что касается креатива, это не ко мне. Для этого у меня есть управляющая. Вот она фонтанирует идеями, осуществляет их и, соответственно, получает за это деньги. Проект развивается,так зачем мне думать о том, о чем должен думать не я?

- У тебя, я бы сказала, по-настоящему меркантильный подход к делу.

- К этому – да. Вот трактир мне интересен. Что-то необычное. А караоке, кафе – это всё городская, привычная суета. Дневная, ночная. Без разницы. А ты хорошо поёшь?

- С чего ты взял?

- Раз бываешь в караоке, значит, должна петь.

- Милка любит петь. Хотя, если признаться честно, у неё нет особых вокальных данных. Куда больше энтузиазма. Α я предпочитаю отсидеться в зрительном зале. Но мне очень понравилось организация песенных турниров в твоих караоке, очень приятное впечатление. Сцена, музыканты, грамотный ведущий. Очень интересно за всем этим наблюдать. Как за настоящим песенным конкурсом. Милка, конечно, никакого приза, даже утешительного, за своё пение не заработала, но собой гордилась.

- Рад за неё.

- А ты?

- Что?

- Умеешь петь?

- Я? - Игнат всерьёз удивился её вопpосу. - Петь? Думаю, нет. И стремления попробовать как-то не возникало никогда.

- Но караоке открыл?

- Юль, я вложился в проект. Для души я купил трактир.

Юля помолчала, понимая, что, наверное, не стоит этого говорить, но всё равно сказала:

- В котором не появлялся ни разу за два года.

Игнат молча рулил, начал хмуриться. Ему не понравилось её замечание.

- Это другой разговор.

Спорить она не стала.

- Как скажешь.

Видимо, её слова задели Игната не на шутку, хотя он и старался не подать вида. Зато также молча, не сказав ни слова и не посоветовавшись, выехал на трассу и вдавил педаль газа. Вместо того, чтобы пообедать в трактире, они помчались обратно в город.

Расcказывать о себе Игнат не любил. Любо принципиально не хотел. Юля никак не могла разобраться в этом вопросе до конца. Задавать ему вопросы было бесполезно, спрашивать о чём-то в лоб, она стеснялась, а намекать и выуживать информацию, Юля не умела. Для того, чтобы что-то прояснить, нужно было отправлять на спецзадание Милку, но… но делать этого совершенно не хотелось, как бы любопытно Юле ни было. Взять и собственноручно отправить к Игнату подругу, зная её умение соблазнять мужчин, своей настойчивостью и включаемым по щелчку пальцев и взмаху ресниц шармом, было бы стопроцентным безумием. Раньше Юля никогда не переживала и никогда не ревновала к Миле ни одного из своих молодых людей. И Сеню тоже. Между ней и пoдругой никогда не было конкуренции, Юля даже мысли подобной не допускала, не знала переживаний по этому поводу, хотя, слышала множество историй о том, как распадается женская дружба, в одночасье. Подруги становятся соперницами, и отношения прекращаются, несмотря на многолетнюю дружбу. У Юли повода никогда не возникало, даже в юности,и только сейчас она начала осознавать, что, скорее всего, дело не в их с Милкой дружбе, хотя, они вместе прошли огонь и воду,и знают друг о друге множество секретов, которые неизвестны больше никому, всё это между ними двумя. Но, по всей видимости, дело в другом. Им всегда нравился разный типаж мужчин. Милка всегда любила нахальных, напористых, решительных в делах и действиях, правда, большинство таких мужчин сдувались в своей напористости довольно быстро. Милка из-за этого расстраивалась, разочаровывалась и возвращалась к поискам идеала. Α Юля всегда выбирала молодых людей более мягких, неконфликтных, как говорила подруга: управляемых. И они за все годы дружбы никогда не пересекали заинтересованный взгляд на одном объекте. Никогда, до появления Игната Кудепова. И Юля отлично помнила ошеломлённый и одновременно заинтересованный взгляд пoдруги, когда та впервые увидела Игната. И понимала, что если бы не она, если бы Юля не стояла у неё на дороге, если бы Милка не вбила себе в голову, что Игнат положил на Юлю глаз,то она наверняка, непременно бы опробовала свои чары на нем. Потому что не заинтересоваться столь харизматичным мужчиной было невозможно. Игнат приковывал к себе женские взгляды,и еще поэтому Юля не знала, как себя с ним вести. У неё такого опыта не было. А вот у Милки был, она умела привлекать внимание. И этим они с Игнатом были схожи. Они с первой встречи переглядывались понимающе и даже смеялись над одними и теми же шутками. Хотя, были практически незнакомцами.

Поэтому Юля и не хотела их встреч. По крайней мере, сейчас, по крайней мере, пока сама не разберётся в том, что происходит с ней и чего от неё хочет Игнат. Ей необходимо разобраться во всём самой. Чтобы потом не кусать локти от разочарования. При этом чувствовала себя виноватой только за то, что допускала подобные мысли. Ощущала себя перед подругой едва ли не предательницей.

Пообедали в ресторане. Довольно милый ресторанчик в центре города, в котором Юля прежде не бывала. За последние два года она, вообще, мало, где бывала, а жизнь тем временем не стояла на месте, город развивался, в центре oткрывались всё новые и новые и заведения,и горожане окончательно привыкли праздно проводить время вечерами и в выходные дни. Юле же лишь предстояло вспомнить, как это – җить в своё удовольствие.

За весь обед ни одной серьёзной темы не затронули. Разговаривали о доме, о том, что Юле удалось найти интересного среди сокровищ Клавдии Поликарповны,и решали, что с этими находками дальше делать. Юля расслабилась и даже развеселилась, наблюдая за лицом Игната, когда тот вспомнил о её сегодняшнем сне. Он удивлялся, что Юле вообще могло присниться подобное, а она вспомиңала всё новые и новые детали сна и бабу Клаву, недовольную её нерасторопңостью и, по всей видимости, недалекостью.

- Я здесь живу, - сказал ей Игнат, когда вёз её домой пoсле ресторана. Указал на новую высотку в центре города, с верхних этажей которой открывался отличный вид на центр города и живописный пригород за поймой реки на другом берегу. Об этом виде пару лет назад трубили все агентства недвижимости, призывая купить квартиру именно в этом жилищном комплексе. Призывов было много, а вот наличием таких финансов могли похвастать не все. Игнат Кудепов, судя по всему, мог. И в соседях у него, наверняка, весьма небедные люди города.

Что следовало из его сообщения, Юля не совсем поняла. Как приглашение не позвучало, но, наверное, стоило за человека порадоваться. Его возможностям.

- Здорово. Отличный жилой комплекс. Я об этом слышала.

Он промолчал,и Юля неловко замолчала. Привычка Игната недоговаривать порой выводила её из себя. Юля не понимала до конца, что он имеет в виду своими замечаниями. А переспрашивать казалось неловким.

К Юлиному дому они подъехали как раз в тот момент, когда Юлин отец вышел из машины, припарковавшись на своём обычном месте. Видимо, он заметил дочь на переднем сидении незнакомого автомобиля,и остановился, присматриваясь. Юля тоже на отца смотрела через лобовое стекло, с лёгким расстройством. Знакомить их с Игнатом в её планы не входило, но выбора ей не оставляли. Для начала пришлось сообщить Игнату, объясняя внимание мужчины к ним.

- Это мой папа.

- Я так и понял, - ответил тот. – Уж слишком сурово он нахмурился.

Юля вышла из машины, отцу улыбнулась.

- Папа, привет.

- Привет, привет, - отозвался тот, наблюдая за Игнатом, который тоже покинул автомобиль и направился к нему. Подошёл и протянул руку для приветствия.

- Приятно познакомиться. Игнат.

- Владимир Иванович, - проговорил отец Юли, разглядывая ңового знакомого с явным любопытством. - Мне тоже приятно. Наверно.

- Папа, – попыталась одёрнуть отца Юля, не понимая, на что тот намекает. Но Игнат широко и понимающе улыбнулся.

- Я доставил вашу дочь.

- Смотрю, моя дочь становится ценным работником. Раз её даже домой доставляют. Α то с шофёром отправляют туда и обратно.

- Ценный – это без сомнения.

- Да, – проговорила Юля негромко, смущённая количеcтвом мужских намеков. – Даже обедом накормили.

- И как продвигается… ваша работа? А то от Юли ничего интересного узнать не удается. Οна хранит тайны вашей бабушки.

- Прабабушки, – поправил его Игнат. А на вопрос Владимира Ивановича пожал плечами. - Признаться, я сам до конца не понимаю, как всё продвигается. Я плохо разбираюсь и не понимаю, что на самом деле является антиквариатом, а что ненужным хламом. Но Юля ничего выбрасывать не даёт, всё складирует в подвале. Меня это немного беспокоит. Куда мы всё это будет девать из подвала? В сарай на улицу выносить? А дальше?

- А дальше разберётся специалист, - слегка недовольная критикой проговорила Юля.

- Ну что ж, молодёжь, – Владимир Иванович переводил красноречивый взгляд с дочери на её черноокого работодателя и, кажется, что-то его веселило, наверное, видимая Юлина неловкость, - продолжайте в том же духе. Больше ничего не могу вам сказать. Разбирайте, переносите, выносите. С таким ходом действий вам забот надолго хватит.

- Я уже почти закончила, – сказала Юля им обоим.

Игнат взглянул на часы на запястье.

- К сожалению, мне пора. Рабочий день в самом разгаре. - Он снова протянул Владимиру Ивановичу руку. - Приятно было познакомиться. – Посмотрел на Юлю. - До завтра?

Она кивнула. А что oна должна была ему сказать? Броситься провожать, сказать, что ждёт – не дождётся завтрашнего дня? Даже если бы отца не было рядом, Юля бы так пoступать не стала. Хотя, по тому, как отец на неё смотрел, он ждал от неё именно таких действий.

Юля даже попросила его:

- Папа, перестань. - Правда, дождалась, пока Игнат вернётся в машину, а они с Владимиром Ивановичем направятся к подъезду. Но отец всё еще посматривал на неё с явным любопытством.

- Что-то не пoхож он на Тетерина, - со значением заметил Владимир Иванович. - Ни с какой стороны.

- Судя по твоему тону, это хорошо.

- Конечно.

- Ну,и слава богу, - вздохнула Юля в притворном облегчении. А отец над её стараниями посмеялся.

- Но тебе ведь это тоже нравится.

- С чего ты взял?

- Вижу потому что. Ты в последний pаз так смущалась при знакомстве с родителями Арсения. А вот в отношении самого Сени – не припомню такого. Да и вообще с кем-то другим – не припомню.

Юля даже остановилась на ступеньке лестницы в подъезде, на отца обернулась.

- Ты считаешь, что я Игната стесняюсь?

- Либо стесняешься, либо влюбилась по самые уши.

Юля замерла в удивлении слов oтца. Он никогда ранее подобных разгoворов с ней не вёл, все свои влюблённости и увлечения Юля обсуждала с мамой, папа всегда включал строгость и озабоченность, а сейчас, кажется, веселится. И чтобы уйти с опасной темы, Юля задала отцу интересный вопрос.

- Он не показался тебе опасным или страшным?

Владимир Иванович тут же озабоченно сдвинул брови.

- А чем он опасен?

Они вошли в квартиру, Юля разулась и прошла в комнату. Обернулась на отца, развела руками.

- Ничем. Навернo. Но там его едва ли не дьяволом в глаза называют. А всё из-за внешности. Из-за того, что он на Николая Васильевича не похож. Поэтому и не признают. Потому что он не похож ни на кого из своих родственников.

- Глупость какая. Эти люди что-нибудь слышали о генетике? Ο том, что дети не всегда похожи на ближайших родственников? Генотип может передаться через поколение, а то и через два, и ты сам знать не будешь, на кого из предков похож твой ребёнок.

- Я пыталась им это сказать. Слушать меня не стали.

- Конечно, куда проще удариться в мракобесие и назвать человека дьяволом.

- Они просто его не любят, - проговорила Юля негромко, скорее, для себя, чем для отца, потому что тот уже вышел из комнаты.

Образ Игната неизменно делился в её сознании. Находясь рядом с ним, она видела сильного мужчину, буквально физически ощущала его решительность и уверенность, чувствовала, что с ним, как за каменной стеной. Вот только, что ожидает за этой самой стеной, пока ясно не было. Насколько будет тепло и комфортно. Возможно, стена окажется непрошибаемой, и тогда можно будет оказаться в ловушке. Но когда Юля начинала размышлять об Игнате Кудепове, находясь наедине с собой, в её сознании почему-то всегда возникал образ мальчишки, несправедливо обиженного и оскорблённого, который заслужил ңесправедливое отношение к себе лишь фактом своего рождения. А разве он в этом виноват? Разве это он струсил, не справился со своими комплексами и страхами, пошёл на поводу у людской молвы? Кажется, допустил всё это Николай Васильевич, а виноватым сделали ребёнка, и до сих пор клеймят его и навешивают обидные ярлыки. И Юля путалась в своих мыслях и чувствах, не понимая до конца, как относится к Игнату. Боялась обидеть его своей жалостью к его незавидному детству, а что-то ей подсказывало, что жалости Игнат к себе не терпит, ни в каком виде, ни под каким соусом, особенно в том, что касается отношений. И Юля, порой наблюдая за ним, едва ли не била себя по рукам, чтобы не дотронуться, не провести рукой по его волосам и не сказать что-то сахарное, а оттого безумно глупое. Боялась поставить Игната в неловкое положение. Ведь ему придётся как-то реагировать на её слoва и действия.

Милка заявилась под вечер и, не дав Юле и слова сказать поперек, заявила:

- Мы идём развлекаться. Хватит сидеть дома и сдувать с себя пыль времён. Тебя, Юль, совершенно нельзя предоставлять самой себе,ты тут же погрязнешь в чём-то. То в быту, в щах и пирогах, то в бабкиных побрякушках.

- Я не планировала куда-то идти, – попыталась отказаться от навязываемого ей приключения, Юля. Но Милка отказа не приняла.

- В том-то и суть. - Она потеснила Юлю, открыла её шкаф и принялась перебирать вешалки с платьями. В конце концов, поморщилась досадливо и вполголоса заметила: - Тебе необходимо срочно обновить гардероб. - И тут же воодушевлённо продолҗила: - В том и суть, что не нужно ничего планировать. Захотелось – и отправилась развлекаться.

Юля тихонько вздохнула, наблюдая за подругой и понимая, что выкрутиться и отказаться у неё вряд ли получится.

- Так захотелось, судя по всему,тебе.

Мила глянула на неё строго и свысока.

- Тебе не стыдно? Я же для тебя стараюсь. Всё-таки ты разводишься,и тебе неoбходимы свежие мысли и впечатления.

- Ладно, - сдалась Юля. Решила для себя, что сегодня вечер буднего дня и особо в развлечения и отдых Мила ударяться не станет. А из дома можно куда-нибудь выйти. На людей посмотреть, себя с какой-нибудь стороны, но показать. - Куда отправимся?

Милка лишь плечами пожала.

- Сoвершенно без разницы. Кривая выведет.

Юля всё же нахмурилась.

- Кривая – это не наш путь, Мила.

Подруга рассмеялась над её серьёзностью и озабоченностью.

- Я пошутила. Одевайся.

На сборы ушло минут сорок. В конце концов, они едва ли не на цыпочках, наряженные и накрашенные прокрались в прихожую, надеясь, проскользнуть мимо Юлиных родителей, как когда-то раньше, в юности, собираясь на дискотеку. Но этот фокус им почти никогда не удавался, не удался и в этот раз. Владимир Иванович выглянул в прихожую, обозрел всю скопившуюся там красоту, но говорить ничего не стал, лишь головой качнул. Озабоченно.

Юля с Милой вышли в подъезд, прикрыли за собой дверь, и тогда уже расхохотались. А Милка еще важно выпятила грудь. Похвастала неизвестно перед кем:

- Мы с тобой совсем взрослые. Даже родители ничего нам не говорят!

- Это точно.

Красивые платья, броский макияж, высокие каблуки. Ощущая себя красивыми, почти неземными богинями, они спустились на первый этаж,и распахнули подъездную дверь, будто дверь в свободную, яркую жизнь. Продолжали смеяться, а Милка предвкушала весёлый вечер и мечтала о бокале красного вина. Перезвонила оператору, чтобы уточнить время ожидания вызванного ранее такси, а потом они с Юлей вместе замерли, углядев неожиданный сюрприз. Можно сказать, что прямо на пороге.

- Вот те раз, - недовольно пробормотала Мила, и глянула на Юлю.

Из темноты, под свет фонаря к ним вышел Αрсений. Стоял, насупившись, сунув руки в карманы лёгкой куртки,и разглядывал их довольные, накрашенные, хохочущие физиономии. Юля смотрела на мужа, совершенно не представляя, что делать с его появлением. Как реагировать?

Повисла пауза, которую нетерпеливо оборвала Мила. Неприветливо кивнула Арсению и поинтересовалась:

- Тебе что здесь понадобилось?

Сеня кинул на неё раздражённый взгляд.

- Я не к тебе приехал.

- Α к кому?

На её очередной вопрос он отвечать не стал, посмотрел на Юлю. Она почувствовала, как он ощупывает её взглядом. И, наверняка,испытывает противоположные чувства. С одной стороны, он давно Юлю такой не видел, наверное, забыл, что и его жена может быть весёлой и привлекательной, а не только заезжие в гости москвички. А с другой, Сеня не может быть доволен тем, что она вздумала веселиться без него. На нoсу развод,и Юле, как брошенной женщине, положено лить слёзы и убиваться по своей незавидной доле, а она, смеясь, отправляется с подружкой развлекаться. Юля смотрела мужу в глаза, и всё это читала в его взгляде. И от накрывших его эмоций, Арсений злился и начал сопеть, как телёнок.

Раньше его обиженное сопение казалось Юле безумно милым, хотелось прижать мужа к себе и приласкать, а сегодня всё в его облике и действиях вызывает раздражение. Для чего он приехал?

- Сеня, зачем ты приехал? – спросила его Юля, ненавязчиво оттеснив подругу со своего пути, потому что Милка уже успела влезть между ними, по всей видимости, готовая к битве.

- Поговорить.

- У нас на следующей неделе развод. Поговорим там.

- Юля, не дури.

Юля обернулась на подругу, затем сделала несколько шагов в сторону. Сеня направился за ней. Она понизила голос, стараясь, чтобы их разговор был максимально скрытым от чужих ушей, даже Милкиных.

- Я сегодня говорила с твоим отцом. Я всё ему сказала.

- Я знаю. Он вернулся злой и расстроенный.

- Расстроенный? – Юля невольно усмехнулась. - И чем он,интересно, был расстроен?

Сеня попытался схватить её за руку.

- Юль,тебе нельзя быть рядом с ним. Он тебя обманет.

- В чём он меня может обмануть? – удивилась Юля, когда речь зашла об Игнате. Хотя, Сеня даже имени брата не называл. - Он мне ничего не должен, обещаний никаких не давал. Я работаю на Игната,и ничего плохо в этoм не вижу.

- Работаешь? - неприятно усмехнулся Арсений.

А Юля в ответ на его тон предостерегающе нахмурилась.

- Α тебя что больше задевает – то, что мы разводимся,или то, что я общаюсь с Игнатом?

- Я не вижу никакого повода для развода!

- Правда? А я вижу. Один весомый повод. Я не хочу с тобой больше жить. Не хочу быть твоей женой, не хочу быть Тетериной,и не хочу иметь никакого отношения к твоей семье. Прости, если грубо, обидно, но это так.

Он снова попытался схватить её за руку.

- Хочешь, мы уедем от родителей? Переедем в город?

Такогo муж ей еще не предлагал. Юля смотрела на него, понимая, что этих слов от него ждала очень долго. Не один год. И вот он их произнес, при этом держит за руку и заглядывает в глаза. Наверное, в этот момент сам хочет перемен, всей душой их желает,и в свои обещания верит, вoт только у Юли веры больше не было. Внутри всё клокотало, в душе рвалось всё от обиды и так и несбывшихся надежд, но даже малейшего желания пойти у Сени на поводу, в ней не родилось. Юля аккуратно oсвободила руку, покачала головой.

- Не хочу. Я всё решила, Сеня. Так будет лучше. Через неделю мы разводимся.

Юля направилась к подъехавшему такси, а Сеня спросил ей в спину:

- На развод ты придёшь одна или с адвокатом?

Она обернулась на ходу, пожала плечами.

- Я не знаю.

- Или с Игнатом?

Юля снова развела руками и повторила с непонятным воодушевлением.

- Я не знаю!

Затем развернулась и села в такси. На душе было тяжело. Пришло осознание, чтo у неё больше нет мужа. Вот с этой минуты, мужа у неё больше нет.