В западне

2

В уже сгущающихся сумерках Элизабет вела машину по улицам, ведущим к холму – самой фешенебельной части Ласковой Долины. Она включила радиоприемник и тихонько напевала себе под нос, чтобы хоть как-то подбодрить себя. Руль красного «фиата», на котором они с Джессикой ездили, выскальзывал из рук. Пока машина медленно взбиралась на холм, Элизабет не обращала никакого внимания ни на красиво затененные деревья у нее над головой, ни на блестящий, сапфирового цвета океан. Единственное, что ее занимало, была мысль о том, что может ждать впереди.

Когда машина свернула с трассы и глазам Элизабет внезапно открылось все имение Морроу, ее нервное возбуждение возросло.

– Ворота открыты! – воскликнула она и затормозила у начала подъездной дороги, ведущей к особняку.

После минутного колебания она снова нажала на газ.

«Может, удастся раскрыть эту тайну? Подходящий момент», – подумала Элизабет, поворачивая машину к дому Морроу.

Ее сердце бешено колотилось. Она подъехала к дому, остановившись в конце аллеи, как можно ближе к парадной двери. Может быть, это нервы? Но Элизабет показалось, что в этот вечер имение выглядит как-то призрачно. Ей всегда нравился особняк Морроу. Несмотря на огромные размеры и все его великолепие, в нем было что-то доброжелательное, почти домашнее. По обочинам дорожек, ведущих к входу в дом, росли кипарисовые деревья, кусты и цветы. Но сегодня все это казалось ей неухоженным, почти заброшенным.

– Ну, была не была, – решилась Элизабет и нажала на кнопку дверного звонка.

Вспоминая скептицизм Джессики, она немного смущалась своего страха.

«Джес и вправду решила бы, что я идиотка, если бы увидела, как я дрожу здесь перед закрытой дверью», – подумала она.

Но тут дверь распахнулась. На пороге стояла женщина и строго оглядывала Элизабет с ног до головы.

– Чем могу служить? – холодно поинтересовалась она.

Элизабет сглотнула слюну.

– Я одноклассница Регины, – начала она, пытаясь заглянуть через плечо женщины в парадную гостиную Морроу, – то есть была ее одноклассницей до того, как она уехала в Швейцарию. Я слышала, что она ненадолго вернулась домой, и вот проезжала мимо и…

– Регины здесь нет, – отрезала женщина и попыталась закрыть дверь.

На лице ее появилось напряженное нервное выражение.

Элизабет привлекла все свои репортерские навыки, чтобы попытаться хорошенько запомнить, как выглядит эта женщина. Интересно, это она представилась Брюсу тетей Регины? У нее были начинающие седеть золотисто-каштановые волосы и бледная кожа. Но что в ней было необычное – так это глаза. Серые, слегка раскосые, от одного взгляда которых мороз пробегал по коже.

– Ее правда нет дома? – настойчиво переспросила Элизабет, к которой вернулось самообладание. – Я уверена, что слышала, как… – Она запнулась на полуслове.

К ее огромному удивлению, в гостиную вошла Регина.

– Регина! – воскликнула Элизабет и помахала ей рукой. – Когда ты вернулась домой? Мы с Брюсом пытались…

Странное выражение появилось на лице женщины, когда она обернулась и увидела Регину.

– А мне казалось, что я велела тебе оставаться наверху, – сказала она тихим строгим голосом.

Регина беспомощно посмотрела на Элизабет, стоящую в дверях. Ее взгляд, казалось, о чем-то настоятельно просил. Но Элизабет не могла понять о чем. Регина почти минуту стояла, замерев посреди гостиной. Затем с выражением полной беспомощности повернулась и подошла к лестнице.

Женщина, явно стараясь сохранять полное спокойствие, снова повернулась к Элизабет.

– Регина плохо себя чувствует, – быстро произнесла она и опять попыталась закрыть дверь, но Элизабет придержала дверь ногой. – Она сейчас не может никого видеть, – еще более настойчиво повторила женщина, – она плохо себя чувствует. – Ее голос дрожал от гнева.

Несмотря на это, Элизабет стала отчаянно подавать Регине знаки руками. Но Регина или боялась, или не захотела ей ответить. Во всяком случае, ее взгляд говорил то, чего не скажешь словами. У нее был такой беспомощный вид, она казалась такой одинокой, что Элизабет содрогнулась при мысли, что ей приходится жить наедине с этой суровой женщиной, стоящей в дверях. Значит, у нее нет другого выхода.

Не говоря больше ни слова, женщина напряглась изо всех сил и захлопнула дверь. Элизабет осталась снаружи, бессильно глядя на тяжелую запертую дверь, за которой была Регина.

Элизабет еще больше убедилась в том, что происходит нечто странное, но что? Она до сих пор не могла этого понять. Неужели эта странная женщина выдает себя за тетю Регины? Но зачем? А может, Регину держат в ее собственном доме против ее воли?

Элизабет была совсем сбита с толку. Чувства смущения и тревоги не покидали ее, пока она медленно съезжала на машине по дороге, огибающей большой холм. Каждый вопрос, приходивший ей на ум, рождал еще десяток новых. Где же родители Регины? А Николас? Знают ли они по крайней мере эту странную «тетю» или, может, они тоже попали в беду?

Когда Элизабет свернула на аллею, ведущую к дому Уэйкфилдов, у нее так и не нашлось ответа ни на один вопрос. Впереди она увидела машину отца и посмотрела на часы. Было уже полседьмого.

Элизабет снова бросила взгляд на машину отца, и ей в голову пришло неожиданное решение. Мистер Уэйкфилд был адвокатом, и Элизабет не сомневалась, что он сможет предложить что-нибудь дельное, если бы они с Джессикой рассказали ему о странных событиях, происходящих в имении Морроу. Но мистер Уэйкфилд был заботливым, любящим отцом и всегда оберегал дочерей от разного рода неприятностей.

«Нет, нам с Джессикой нужно держать все это в тайне!» – решила Элизабет и торопливо пошла к входной двери.

Она хотела увидеться с сестрой прежде, чем Джессика расскажет родителям о Регине. Если она успеет хоть что-нибудь рассказать, им не удастся помочь подруге. Родители никогда не позволят им вмешаться во что-то опасное.

А сегодня вечером Элизабет убедилась, что вмешательство в то, что происходит в доме Морроу, вряд ли будет безопасным.

– Естественно, я ничего не рассказала отцу, – обиженно произнесла Джессика и нахмурилась.

Она лежала на ковре, закрывавшем пол в ее комнате, и занималась аэробикой, поднимая ноги в такт музыке, доносившейся из магнитофона.

Элизабет оглядела комнату.

– Из одного сумасшедшего дома в другой, – засмеялась она и присела на краешек незастланной кровати Джессики.

Комната Джессики была постоянным предметом шуток в семье Уэйкфилдов. От выцветших стен до одежды, разбросанной по всей комнате и всюду попадавшейся на глаза, ее комната выглядела как «доживавшая свои лучшие дни». В этот день она была похожа на зону национального бедствия.

– Ну и что ты там увидела? – поинтересовалась Джессика.

Она села и принялась поднимать и опускать голову к коленям.

– Знаешь, на тебя и так-то смотреть тошно, – заметила Элизабет, – а тут еще рассказывай, что я увидела в доме Морроу, когда ты болтаешься вверх-вниз.

– Хорошо, – наконец сказала Джессика, внимательно глядя на сестру, – валяй!

Элизабет вздрогнула.

– Не надо так говорить, Джес. Меня от всего этого в дрожь бросает, а ты смеешься. Меня, между прочим, сегодня весь день трясет.

– Тогда тебе нужно взять себя в руки, прежде чем видеться с Брюсом, – съязвила Джессика, и ее глаза ехидно блеснули.

– Ничего смешного нет, – ответила Элизабет, понизив голос. Она встала, подошла к двери, плотнее прикрыла ее и опять села на кровать. – Как раз поэтому я и не хочу ничего рассказывать родителям. Они точно не разрешат нам еще раз ехать туда, если узнают об опасности происходящего.

– Лиз, хватит отвлекаться. Расскажи мне наконец, что ты там увидела.

Элизабет быстро рассказала сестре о суровой незнакомке, которая пыталась обмануть ее, сказав, что Регины нет дома.

– Но Регина была там! Я видела ее в гостиной. У нее было такое странное лицо, когда она посмотрела на меня, – на нем были написаны мольба и страх.

– Мне все-таки кажется, что ты начиталась триллеров, – ответила Джессика, немного поразмыслив. – Но я согласна, звучит это все как-то таинственно. Ты думаешь, эта женщина захватила Регину как заложницу, да?

– Мне кажется, – задумчиво произнесла Элизабет, – что дело становится слишком запутанным, чтобы разобраться в нем самостоятельно.

– Но ты же только что сказала, что не хочешь ничего говорить об этом родителям.

– Не хочу, – твердо сказала Элизабет, – но я не их имею в виду. Джессика, я думаю, нужно звонить в полицию.

Джессика, заморгав, посмотрела на нее.

– Ты уверена? – с сомнением спросила она. – Лиз, тебе не кажется, что ты слишком спешишь? А если эта женщина действительно тетя Регины и сегодня вечером у нее было просто плохое настроение?

– Это наш единственный шанс, – решительно заявила Элизабет и потянулась к телефонной трубке, лежащей на ночном столике сестры. – В этой ситуации, Джес, я лучше перестрахуюсь, чем потом буду кусать себе локти. И я буду чувствовать себя гораздо спокойней, если этим займется полиция Ласковой Долины.

– Ну и денек сегодня выдался, – вздохнула Элис Уэйкфилд, ставя блюдо с курицей на стол. – Я, наверное, сойду с ума, если увижу еще один эскиз обоев.

Стройная, привлекательная, светловолосая миссис Уэйкфилд работала дизайнером по интерьерам. Ее голубые глаза сверкали, в то время как она рассказывала о своей последней битве с особенно трудным клиентом.

– Похоже, у тебя сегодня день не лучше моего, – сказал Нед Уэйкфилд, откинулся в кресле и широко улыбнулся. Он пригладил рукой волнистые темные волосы и продолжил: – Да, неделька была из тех, после которых хочется бросить к черту все эти кодексы и отправиться на пляж!

– Прекрасная идея, пап, – шаловливо сказала Джессика и потянулась к тарелке с салатом. – Мы можем продать дом и стать бродягами.

Элизабет фыркнула:

– Можете себе представить Джессику бродягой? Бродяга, который тащит за собой тридцать чемоданов с одними только маникюрными принадлежностями!

Но вдруг зазвонил телефон, и сестры тревожно переглянулись. Элизабет просила сержанта О'Брайена перезвонить ей, когда полиция проверит имение Морроу. Наверняка это звонил он.

– Я возьму трубку! – хором воскликнули Элизабет с Джессикой, вскочили со своих мест и, отталкивая друг друга, бросились к телефону, стоявшему на кухне.

Элизабет на долю секунды опередила сестру и первой завладела трубкой. Как она и предполагала, это звонили из полиции. Голос сержанта О'Брайена показался Элизабет не очень радостным, когда он попросил позвать ее к телефону.

Джессика прижалась к Элизабет, и та немного отодвинула трубку от уха, чтобы они могли вместе слышать, что будет говорить сержант О'Брайен.

– Как вы и просили, мы произвели проверку дома Морроу, – сразу перешел к делу полицейский. – Но я не обнаружил ничего, внушающего беспокойство. Женщина, открывшая дверь, оказалась Кларой Дэвис, сводной сестрой Скай Морроу. Она приехала погостить из другого города. Когда мы к ним заехали, Регина была наверху, и мы не нашли никакой причины для беспокойства.

– Понятно, – упавшим голосом ответила Элизабет. Сводная сестра! Вот как все повернулось. Они с Брюсом даже и не подумали об этом. Она хотела было спросить сержанта, не было ли дома родителей Регины, но побоялась своих родителей. – Ну тогда спасибо вам огромное, – неловко закончила она.

– Нет проблем, – кратко ответил сержант О'Брайен. – Только в следующий раз постарайтесь не так сильно тревожиться из-за того, что ваша подружка не может выйти из дому, чтобы с вами повидаться, хорошо?

Элизабет пожала плечами и, повесив трубку, беспомощно посмотрела на сестру.

«Ну и дела, – грустно подумала она. – Вот и добилась своего!»

– Кто это звонил? – спросила миссис Уэйкфилд, когда сестры вернулись в столовую.

– Да это мне. Передали информацию, которую я ждала, – сказала Элизабет, садясь на свое место.

Мать больше не стала мучить ее вопросами, так как Элизабет часто звонили с последними новостями для статей в «Оракул».

Но спустя минуту миссис Уэйкфилд еще раз спросила, внимательно глядя на Элизабет:

– У тебя что-то случилось, дорогая?

– Да нет, все нормально, – с отсутствующим видом пробормотала Элизабет.

Она заставила себя немного поесть, но, несмотря на то что мать приготовила отменный салат с сыром, вкуса его не почувствовала.

«Брюс говорил, что у миссис Морроу нет родных сестер, – думала она, – но, может быть, есть сводные? А если нет, то кто же тогда Клара Дэвис?»

Элизабет поняла предупреждение сержанта О'Брайена. Не вмешивайся! Что бы там ни происходило, это не твое дело! Но Элизабет не могла забыть Регину, застывшую посреди гостиной с глазами, полными страха.

«Я должна что-то сделать, – с отчаянием решила она. – Если даже малейшая опасность угрожает Регине, я должна сделать все, что в моих силах, и помочь ей».

Безразлично, что думает сержант О'Брайен. Она позвонит Брюсу, как только закончится ужин, и не успокоится до тех пор, пока не будет уверена в безопасности Регины.