Вакагасира. Том 1

Глава 12

Когда уже пытался досматривать первый сон, мне позвонили с неизвестного номера. Продрав глаза, глянул сначала на будильник. Десять вечера, формально – детское время. Поэтому послать просто так будет невежливо. Да и не особо я телефоном светил, чтобы любые посторонние набирали.

– Моши-моши? – тон у меня явно не дружеский.

– Тэкеши-сан, буду рад увидеться с вами в “Суширо” через двадцать минут. Желательно, без сопровождающих.

И все, трубку положили. А я сразу проснулся, потому что звонившего узнал. Я этот сухой невзрачный голос, как и советника микадо по специальным вопросам, прекрасно запомнил. И если подобные люди выражают просьбу, лучше собрать задницу в кучу и с низкого старта рвать. Благо – до забегаловки минут десять неспешным шагом. Помню я ее – кафешка на втором этаже. Эдакая буква “П” – внизу банкоматы и выдача готовых заказов, лестница наверх – там застекленное небольшое заведение с привычным для большинства ресторанчиков набором блюд.

Джинсы, майка, куртка. Подумав, сунул в карман два болта с подзаряженными наконечниками. Исключительно на всякий пожарный. Все, можно топать. Парней беспокоить не стану. А хожу я аккуратно и тихо.

Вот только недооценил я телохранителя. Не знаю, каким образом, но когда я открыл дверь, он уже выскользнул в коридор. Нобору дрых, а вот Масаюки уже тут как тут.

– Господин?

– У меня встреча. На которую нужно идти одному. Поэтому – ждешь здесь.

– Меня не увидят, господин.

– Масаюки-сан, мы же обсуждали это. Когда мне нужна твоя поддержка, ты всегда за моим плечом. Но в некоторых ситуациях тебе придется ждать меня дома. Можешь в зале посидеть. Можешь на улице у байков подождать. Но я пойду один.

– Хай.

Понятно. Будет мерзнуть на улице и обижаться, что оставил его в клубе. Но условия в этот раз диктую не я.

Господин Фудзивара сидел в углу, читая газету. Небольшие очки, мятый костюм, усталый вид. Клерк по дороге домой после сверхурочных на выходных. Набрав себе суши, пристраиваюсь рядом.

– Конбанва, Фудзивара-сан.

– Конбанва, Тэкеши-сан. Сумимасен, что так поздно выдернул… Меня просили передать, что помнят о верном “цепном псе”. И хотят проверить тебя в деле. Если ты на самом настолько хорош, то возможно, могут предложить работу.

Уточняю, потому что это очень важно:

– Вы хотите предложить, или тот, кто помнит?

– Я только выступаю в качестве посредника.

Понятно. Микадо ведет собственную игру и решил в нее ввести новую пешку.

– Что от меня требуется? И как это скажется на непосредственном оябуне?

– По результатам будет принято окончательное решение – какие именно границы будут приняты по отношению к твоей семье и насколько конкретного человека и его господина приблизят к центру принятия решений… Разумеется, неофициально.

Да, очень серьезное заявление. Если принять во внимание, что борекудан после войны активно использовали в политике и давили любые выступления против властей среди чернорабочих из Кореи и Китая. Плюс – большая часть местных политиков так или иначе берет деньги с криминала, чтобы потом проталкивать нужные законы или лоббировать скрытые интересы. И теперь я наблюдаю продолжение прежнего курса.

– Я вас слушаю, Фудзивара-сан.

– Вы ведь знакомы с тем, как себя ведет часть абэноши? Кому мало служить государству и кто претендует на право считаться новыми богоизбранными?

– Да. Их мало, но из-за таких паршивых овец обычные люди готовы забить все стадо. Из-за них, кстати, начали возникать конфликты со старыми аристократическими семьями, чья история уходит в прошлое на тысячелетия.

– Именно. Так вот, пока эти люди не пытаются продвигать чужие интересы из-за рубежа, мы терпим их выходки. Мало того, если кто-то выплатил все долги и решил уехать в другую страну, ему не чинят препятствий. Хотя, стоит признать, в Ниппон одаренные получают намного больше, чем в той же Америке. Но – недовольные всегда существуют. Есть несколько человек, кто начал активно сотрудничать с янки. Пытается для них собирать информацию, манят выгоревших обещаниями вернуть дар. К сожалению, эти люди слишком сильно завязаны на ряд местных кланов, поэтому мы не можем официально их одернуть. Но и терпеть это больше не считаем нужным. Особенно после того, как они спутались с триадами. Поэтому вас, Тэкеши-сан, просят поставить точку в карьере провинившихся. Можно оставить ложный след на последних заказчиков из Гонконга. Или Штатов.

– Сколько их?

– Четверо, все абэноши. Люди, кто работает на них, не в курсе. Поэтому – только эту четверку.

– Что-то еще?

– У них должен быть архив. Переписка, контакты, счета. Нужно из ситуации выжать максимум.

– Кто мне даст вводную информацию?

– В семь утра во вторник, двенадцатого апреля, займитесь физкультурой в парке Хонго, на любимой поляне. К вам подойдет человек, вот его фото. Он передаст материалы, которые удалось собрать. Все, что вы сможете получить в результате акции, записать на носители и оставить в том же парке в условленном месте. Посредник скажет, какой сигнал сообщит нам о завершении работы.

– Если в процессе работы я найду что-то интересное для себя?

– Главное, чтобы на вас потом не вышли.

– Сроки?

– Желательно уложиться в месяц. Пока четверку чуть прижали, они наверняка постараются затаиться. Но если тянуть, могут покинуть страну и за рубежом их достать будет намного сложнее.

– Понял. Как только посмотрю собранную информацию, смогу дать развернутый ответ. Все контакты теперь только через человека с фото?

– Да. Господин Сато, ваш контакт.

Сато. Это как Иванов в России.

– Могу попросить об небольшой услуге, Фудзивара-сан? Я буду признателен, если вы расскажете, кто на самом деле пытался меня убить. Исключительно для того, чтобы обезопасить себя от возможного повторного удара.

Смотрит снулой рыбой. Но меня такими взглядами не пронять. Тут все четко – вась-вась. Ты меня просишь помочь хозяину дерьмо прибрать без лишнего шума, я вместо денег за выполненную работу хочу информацию. Более чем уверен, что у вас все расклады уже на руках.

– Я посмотрю, что можно сделать.

– Домо аригато, – собираю пустые тарелки, встаю, кланяюсь: – Оясуминасай.

Не удивлюсь, если разговор писали. И пара клерков по углам кафэшки прикрывают господина Фудзивара от возможных неприятностей. Пистолет у одного точно есть, неудачно он пиджак подобрал, заметно.

Телохранитель меня так и ждет в тени, превратившись в черное пятно.

– Все нормально, Масаюки-сан. Пойдем спать.

– Хай, господин.

– Возможно, у нас будет небольшой заказ. Похожий на тот, когда мы познакомились. Но об этом позже поговорим. А теперь давай отдыхать, день был тяжелый. А завтра снова школа, чтоб ее… И напомни, чтобы я утром оябуну перезвонил, надо будет это в деталях обсудить.

Подумав утром, я набрал большое начальство. Формально – можно и вакагасиру дернуть, но тут уровень проблемы другой. Поэтому позвонил Акира Гото и рассказал о ночной беседе. Намеками. Хоть мы скремблеры используем теперь на всех трубках внутри клана и машину на жучки регулярно проверяем – но лучше о просьбах с Фудзиямы общаться лично.

– Я тебя понял, Тэкеши-сан. Завтра вечером мы собираемся в ресторане, будем отмечать дни рождения в этом месяце. Подходи, заодно и обсудим проблему. Если за тобой присматривают, пусть все будет естественно.

Само собой, присматривают. Это в клубе пока стукачей нет, я в этом уверен. А вот камеры кто-то регулярно проверяет – куда ездил, с кем встречался. Я даже найденные закладки не трогаю – трейсером прошелся по хостам, проверил, кто именно такой заботливый и оставил как есть. Всплывет очередной урод с недобрыми намерениями – буду реагировать. Имперской канцелярии же положено за разного рода дурными абэноши присматривать. Так вот пусть и любуются. Когда что-то серьезное буду устраивать, тогда и замаскируюсь. Пока же – в школу.

День промелькнул, будто его и не было. Последним уроком физкультура, у меня четверо храбрых или больных на голову разминаются под чутким руководством. Мало того, я им даже форму выдал – старенькие дзюдоги, кимоно для занятий дзюдо. Чистые, заново простиранные, но со следами использования. Проверил, как народ белые пояса завязал и объяснил:

– Броски и захваты отрабатывать на майках – это не очень хорошо. Поэтому пока используем это. Когда чуть опыта наберетесь, сменим форму одежды на более привычную для города.

– Мы могли бы купить, – Широ разглядывает намертво въевшееся пятно на рукаве.

– А зачем? Если тебе понтоваться, то иди в додзе к блатным. Потом расскажешь, как они о тебя станут ноги вытирать. Я же считаю, что надо быть практичным и не заморачиваться условностями.

Кстати, у меня этой формы еще комплектов двадцать в клубе осталось. Спасибо сэмпаю, его наставник мне старье сбагрил буквально за несколько йен, разных размеров. Мои головорезы даже себе что-то подобрали и теперь с удовольствием сидят у стеночки, глаза жмурят. Единственный вопрос, который задали – имеют ли они право белый пояс носить. Потому что вроде как официально их не посвящали. Я свой белый показал и бровь выгнул – все, вопросов больше нет. Раз хозяину не зазорно, то самураи почтут за честь.

Размялись, попадали. Убедился, что вроде в голове проблески какие-то у четверки появились, после чего “порадовал”:

– Этот час мы с вами будем очень заняты. Общая физическая подготовка и падения. В одиночку, с напарником. До одури. Потому что прием считается усвоенным, когда ты его десять тысяч раз сделал. Без ошибок. Демонстрирую на себе… Нобору-сан, прошу тебя помочь. Покидай меня чуть-чуть.

Иногда кажется, что мой водитель способен тот же “крайслер” перевернуть без помощи окружающих. Сила в мужике чудовищная. Плюс бывший борцовский опыт. Что ему мои жалкие семьдесят кило? Вот и летал как перышко – и кверх ногами, и на дальность. И каждый раз или приземлялся на четыре кости, как кошка, или завершал перекатами. Заодно согрелся. Поблагодарив спарринг-партнера, вернулся к ученикам:

– Видели? Понятно, зачем это нужно? Вот и отлично. Начали…

Когда урок закончился, подошел Кацуо Накамура. Я его еще раз за форму поблагодарил, потом припряг его простейшие подсечки показывать и детали разбирать – как с их помощью можно кого-то уронить, желательно неожиданно и больно для агрессора.

Еще полчаса. После чего – всем пожелал хорошего дня и отправил умываться. Сам взял бамбуковую палку, которых мы набрали для будущих тренировок, покрутил в руках. Вспомнил отработанный почти до автоматизма базовый комплекс с мечом и прогнал его разок. Чуть увлекся, скорость задал такую, что воздух гудел от ударов все время. Когда закончил, глаза сэмпая надо было видеть.

– Эй, Накамура-сан, я руками и ногами так не умею. И если ты меня за майку прихватишь, то завалишь в момент. У тебя опыт колоссальный в борьбе.

– Ага, ага. Вот только мне почему-то кажется, что один молодой и нахальный парень бедного дзюдоиста грохнет раньше, чем упадет на землю. Исключительно из вредности.

– Возможно. Хотя меня пока мужики швыряют, если ушами хлопаю.

Швыряют. Масаюки с Нобору рады господина в татами впечатать. Правда, в свободных спаррингах у нас пока паритет – они за счет массы и силы выигрывают, я за счет скорости с изворотливостью. И это – когда “потолкушки”. В рукопашке мы друг друга бережем. Особенно после того, как у меня дурацкая привычка появилась удар усиливать за счет внутренних резервов организма. Одну деревянную макивару пришлось заменять. “Щелкнул” от души – только щепки в разные стороны. Так что – в зале работаем вежливо, с полным пониманием возможных последствий.

Все, моя очередь в душ идти. И потом визит к одному очень интересному человеку, которого якобы нет, но на самом деле он есть.

– Вон там припаркуйся, Нобору-сан.

В парк приехали. Другой, не куда я иногда бегаю разминаться по утрам. Зоологический сад в Каназаве – огромный такой кусок леса в городе, с кучей дорожек, парковок и детских площадок. Нужный мне человек здесь. Ясуо Кодзима, на год меня старше. Худой, с мрачным взглядом карих глаз, растрепанной прической. У местных парней это непонятный для меня фетиш – таскать на голове взрыв на макаронной фабрике. Еще в разные цвета выкрасить и лаком залить. У Кодзимы хотя бы волосы черные, без “вырви глаз”.

Парень сидит на лавочке, рядом инвалидная коляска с тринадцатилетней сестрой, Кеико Кодзима. Имя – как насмешка. “Счастливая” девочка, у которой рассеянный склероз. Ради Кеико я в госпитале пациента “инспектировал”.

Присаживаюсь рядом, заработав неодобрительный косой взгляд. Конечно, лавочек кругом полно, всякие скульптуры бегемотов и жирафов для малышни. Но ведь нет – приперся хрен с горы, мешает в тишине посидеть.

– Не знаешь, Кодзима-сан, почему хакер “Трэшер” последний налет на сайт “Асахи Симбун” столь грязно выполнил? Может, не выспался? Или мысли были чем-то другим заняты? Чистить за ним пришлось… Я просто так спрашиваю. Как говорится – риторический вопрос, поэтому не надо палку присматривать и по голове бить…

– Я тебя не знаю, – ворчит парень.

Легкий поклон:

– Тэкеши Исии, кобун в Инагава-кай. Второй класс старшей школы, сирота, живу в Йокогаме. На прикид внимание не обращай, это я сумел собственными мозгами заработать. А так как больной сестры у меня нет, то трачу исключительно на себя и новые проекты.

– Ага. Мажор драный.

– Фу, как предсказуемо… Кодзима-сан, я тебя тоже не знаю. Так, чуть справки навел. Ты учишься в техникуме на слесаря, в хак пошел, чтобы денег подзаработать на лекарства. Ну и в итоге уперся в официальный ответ одаренных в госпитале: “Гомен-насаи, эту болячку пока не лечим”.

Сижу, разглядываю руки. Этот трюк вчера освоил. Он абсолютно дурацкий, но на непосвященного человека должен подействовать убойно. У меня сейчас вены на руках чуть светятся, той самой непередаваемой ультрамариновой гаммой с золотыми искрами. Убираю иллюминацию и поворачиваюсь к застывшим парню и девчонке:

– После замеса в Токио меня признали выгоревшим. Неделю вливали дрянь литрами, колдовали, хороводы вокруг водили. Результат – даже бывшую единичку-минус я подтвердить не смог… Начал латать себя сам. И вот что я тебе скажу, Кодзима-сан. За время работы с компьютерами понял одно – мне никогда не перепрыгнуть среднюю планку. Я многое знаю, умею, нахватался разного в куче дисциплин. Но для меня комьпютер просто инструмент, у которого я в лучшем случае процентов десять могу использовать. Ты же – гений от природы. Там, где мне придется нанимать боевиков и штурмовать офис, ты пролезешь через любую систему безопасности, откроешь замки и вывезешь содержимое на местном роботе-уборщике… Утрирую, конечно. Но где-то так.

Кеико молчит, а Ясуо чуть оживает:

– Я вспомнил тебя. Ты махался с китайцами рядом с аэропортом. И да, в газетах писали, что выгорел совсем. Ради того, чтобы охрану вытащить.

– Они мои самураи. Я ошибся с оценкой ситуации, подверг всех неоправданному риску. Я не мог их там бросить. У меня пунктик. Своих не бросаю.

– Может быть.

Откидываюсь на спинку скамейки, закидываю руки за голову. Здесь хорошо: зелень кругом полезла, ветерок слабый, солнышко светит. Не удивительно, что куча детей вечерами играет. Днем они обычно по садикам или школам.

– Видишь, мы что-то о собеседнике знаем. Например, про тебя говорят, будто “Трэшера” не существует, загнулся от передоза. Кстати, меня такой расклад вполне бы устроил. Был хакер – и его не стало.

– Чтобы мое имя полоскали?

– Твое имя, если будешь работать на меня, напечатают на дорогих визитках. Ты станешь начальником департамента айти-разработки. У меня семнадцать мозгоклюев уже на низком старте сидят, готовы софт строгать. Проблема в том, что мне нужны два человека. Первый – кто будет по четко описанному техзаданию бизнес-планы рисовать. Этого добра после университетов – только успевай отбиваться. И второй, кто с палкой встанет над непризнанными гениями и начнет загонять их в рамки нормального рабочего процесса. Скорее всего, из них получится выдернуть пару-тройку техлидов, на кого ты свалишь прорву работы. Но с палкой стоять все равно придется… Официально. А в свободное от работы время – помогать мне решать разного рода технические проблемы. Где банк проверить, где в чужую прошивку тараканов запустить.

– Тараканов нет. Есть баги.

– Баги – это когда те самые семнадцать думают о бабах и левой пяткой что-то клепают. А таракан – это псевдоразумная программа, созданная злоумышленником и запущенная для проведения диверсионной акции. Извини, черви и вирусы мне неприятны. Я из-за них однажды комп переставлял. Хотя – называй как хочешь… Держи, это вариант контракта для официальной позиции. Полмиллиона зарплата сразу, плюс два процента с доходов от выпуска разных игр, программ и прочего. Почитай, подумай.

Встал, отряхнул штаны. На скамейке никто ногами не топчется, но мелкий мусор ветром все же наметает.

– Зачем это нам?

– Потому что ответ я хочу получить не сейчас. И не завтра. А когда попробую твоей сестре помочь. Не обещаю, что смогу вылечить, зачастую сам в потемках по темным углам тычусь. Но если бы я слушал одних докторов, то так бы и остался выгоревшим неудачником. А я уже старый ранг восстановил.

Он не будет болтать. Парень вообще из нелюдимых. Но он мне нужен. Он в самом деле непризнанный гений. И ведь начал достаточно поздно, года три назад. И за три года настолько как хакер вырос, что мне и не догнать никогда. Мне такой специалист позарез нужен.

– Я подумаю.

– Подумай. Вот моя визитка. Вот буклет клуба, последний дарю, остальные все раздал. Там адрес. Вот десять штук наличкой. Если надумаешь, позвонишь в такси, закажешь микроавтобус, приедете. Или меня наберешь, я клубный автобус пришлю. И вот когда мы вместе попробуем и оценим результаты, только тогда ты примешь решение. Важное решение, Кодзима-сан. Потому что вход только в одну сторону, слишком серьезными вещами на пару станем заниматься… Да, если вдруг случится чудо и я смогу вылечить Кеико-сан, для тебя это будет бесплатно. Самому интересно, насколько у меня эта особенность работает.

Мне кажется, что он приедет. Ради призрачной надежды – а вдруг?! Мало того, совсем не обязательно, что если сестру получится вылечить, хакер станет на меня работать. Он очень независимый и терпеть не может, когда давят. Как и я, между прочим. Но если мы договоримся, я огромный пласт проблем смогу на Кодзиму переложить. И ради этого тоже готов рискнуть. Ведь если я мелкие проблемы у того же Масаюки подлечил и себе потроха изредка правлю, то почему бы это не испытать на запущенном случае? Частным образом, само собой. Без рекламы.

Мастер клинка Ютака Хикито с братом Митсуо приехали ровно к восьми. Припарковали машину рядом с микроавтобусом, зашли в клуб, поздоровались. Я пригласил их на задний двор. Там в течении часа из меня пытались сделать специалиста по рубке воздуха. Масаюки сразу с младшим Хикито в сторону отошел, стал демонстрировать наставнику, что умеет. Потом они какой-то заумью занялись – что-то разбирали, стойки демонстрировали, медленно каждое движение отрабатывали. Врать не буду, но телохранитель на себя явно наговаривал. Митсуо-сан остался доволен и заявил, что ученик у него отлично подготовленный, приятно заниматься.

Со мной ситуация куда сложнее. Как под конец класса заметил Ютака:

– Вы, Тэкеши-сан, похожи на студента музыкальной школы, кто прекрасно подбирает мелодию на слух, но не знает основ. Я постараюсь с вами это пройти, но сам способ изучения нового меня поражает. Как и прогресс, который вы демонстрируете почти сразу. Поэтому мы попробуем новую программу. Сначала я показываю связку, потом объясняю по шагам, почему это именно так надо делать. Затем мы вместе ее повторяем несколько раз. Правим ошибки. И так каждый урок добавляем по чуть-чуть нового. Когда основа будет выучена, приступим к отработке элементов поединка. Я попрошу слишком сильно не усердствовать и не пытаться с Хасэгава-сан спарринговать.

– Я понял, Хикито-сэнсей. Мы мечи не трогаем без вашего присутствия. Мне вполне хватает, что мной татами периодически вытирают.

– Вы занимаетесь борьбой с Хасэгава-сан? И как успехи, если не секрет?

– Пока паритет. То он мне больно делает, то я ему.

Похоже, не поверил. Телохранитель меня раза в два в плечах шире и массивнее. Когда двигается, словно медведь-шатун в атаке – стремительно и неотвратимо. Представить, что худосочный школьник способен ему сдачи дать – это надо нас в зале увидеть, когда в раж входим. Нобору пару раз орал в полный голос “Ямэ!”, думал, поубиваем друг друга. А так мы развлекались. Правда, нос мне тогда сломали, да. Вправил и залечил сам, хотя чесалось неимоверно еще два дня. Про отбитые бока и не вспоминаю.

Попрощались до следующего понедельника. Я по вечерам постараюсь все повторить и не один раз – запомнил.

Проводив гостей, пошел в клуб, поближе к кухне, ужинать. Надо будет на глистов провериться – жру как в не в себя. И худой, словно палка. С чего бы?

Утро вторника. Разминаюсь на любимой полянке, где давным-давно схлестнулся с местными хулиганами в юбках. На самом деле – времени прошло всего ничего, а будто изрядный кусок жизни промелькнул. Вижу, как по дорожке рысцой трусит дядька, чью рожу мне на фото демонстрировали. Абсолютно средний, неприметный, весь в босса. Пробегая мимо кустика притормозил, подтянул шнурки на кроссовке и поскакал дальше, оставив небольшой пластиковый пакет. Вот так – подходи, кто хочет, бери что хочешь. Ладно, это мой заказ. Закончив махи ногами, забираю его и двигаю к машине. Пешком. Бежать мне лень. Я вообще после того, как стал в клубе усиленно тренироваться, редко по утрам бегаю. Максимум – медитация. А физкультуры мне теперь и так хватает. Как влупит коленом по брюху Масаюки, так сразу и хочется чем-нибудь более мирным заняться. Балетом, например.

В школе все шло по накатанной – половину урока изображаю старательно задрота, потом за десять минут делаю все, что очередной учитель напридумывал, затем до звонка медитирую с наглой рожей. Перемену объявили – с остальными сдаю бумажки и готовлюсь к следующему уроку. Сначала на меня косились, но вроде уже привыкли. На любой вопрос я “включаюсь” моментально, отвечаю. Значит – не сплю, а чем-то своим важным занят. Судя по тому, что переделывать сданное не заставляют, лажаю не очень сильно. Да и пока по старым темам пробегаем, нового не так много.

Удивила только Мияко Танака, наша поп-дива. Подошла, извинилась и спросила:

– А в группу на физкультуре ты еще школьников набираешь?

– Да, всех берем. Просто там нагрузка большая. Для того, чтобы какие-нибудь приемы изучать, надо сначала хотя бы минимально подкачаться. Прыгать, отжиматься, пресс качать. Оно тебе надо?

– Мне интересно, да… Я дома спросила, про твою лицензию рассказала. Мне разрешили.

– Ну, я не против. Правила простые – делать, что я скажу и не пыхтеть обиженно, если на татами больно уложили. Сменную одежду можно не брать, дзюдоги у нас есть. Вторник и четверг, во время физкультуры и еще полчаса позже. Тогда сэмпай Накамура подтягивается. У него с борьбой намного лучше получается тренировать.

– А у тебя?

– А у меня очень важная и сложная работа. Я ору на провинившихся.

Ладно, значит, у меня теперь пятеро учеников. Может, еще кто прибьется. Все же занимаемся мы на глазах у трех классов одновременно, в углу спортзала. Никакого криминала. И никакой дедовщины, чем зачастую “славятся” местные додзе. В ситуации, где задавленные бесконечным прессингом школьники срываются на более слабых и буллинг на всех углах махровым цветом – я получаюсь няшка. Палкой по спине не бью, ошибки разбираю и заставляю их исправить, даже если повторять приходится раз по десять. У меня задача не свое эго выпячивать, а народу жизнь в будущем хоть немножко облегчить. И, самое главное, никакого принуждения. Не понравилось – свободен. Значит, не твое. Физрук будет рад нагрузить согласно составленных планов.

Когда домой ехали с опекуном в обед пересечься, на телефоне блимкнула эсэмэска. “Буду признателен, если пришлете автобус в удобное вам время”. И адрес. Так, меня клиент будет ждать. Когда из “крайслера” выбирался вместе с телохранителем, предупредил Нобору:

– Мы на час. К трем можешь подъезжать. Обедать в клубе будешь?

– Я позже, господин. Пока не хочу.

– Как скажешь. Значит, я сейчас Горо-сан наберу, надо будет двух человек забрать. Девочка на инвалидной коляске, поэтому помоги, как приедут. Я за ними микроавтобус хочу сгонять, Изаму вроде свободен.

Бывший автогонщик с моим водителем по вечерам с кучей народу созваниваются, насчет гоночного болида договариваются. Боксы арендовали, теперь оборудование подбирают. Одновременно с этим Изаму Исикава потихоньку превратился в водителя. Макото Огава иногда на “Урале” куда-то исчезает, остальное время за барной стойкой проводит. У нас уже второй день, как народ тусит. Байкеры заглядывали, школьники вчера мелькали. И с шести до восьми на арене басами рокеры гремели. Сегодня другая группа будет струны терзать. Дискотека, соки, минералка и музыка. Что еще молодежи надо.

На входе, кстати, плакат висит. И в начале вечера Сузуму к микрофону встал, речь толкнул:

– Минуту внимания! Вы пришли к нам домой, мы рады гостям. Но очень не любим, если гости нарушают простые правила. Правило первое – пиво только с двадцати лет. Мы дали слово местному кобану, что детей спаивать не станем. А наше слово дорого стоит… Правило второе – никакой дури. Кто хочет себя гробить – идите в другое место. Здесь собираются друзья, кто спортом занимается, кто не прочь на байке покататься или на татами приятеля прищучить… И правило третье – никакого выяснения отношений. У нас нейтральная территория. Вот слева я вижу ребят из “Кровавого дрифта”, а справа их закоренелые друзья из “Тануки Чибо”. Если у них возникнет желание, то забьют стрелку в городе и там уже другу все скажут. Здесь же – томагавк войны зарыт и никто хлебало на других не разевает.

Вроде прониклись.

Да, совсем забыл. Нобору же друга привел. Я когда его впервые увидел, офигел. Представьте себе двухметрового сумоиста, у которого пузо – исключительно для соответствия правилам состязаний. В остальном – руки как бревна, ноги как колонны, шеи нет, голова бритая и рожа – ночью встретишь и рванешь быстрее собственного визга. Но при этом – он не жирный, нет. Просто таким уродился. И кушал хорошо.

– Это Мэдока Киносита, мы с ним раньше вместе выступали. Потом конкуренты ему тормоза на машине испортили, сильно разбился. Сейчас работу ищет.

– Если не секрет, почему Киносита-сан с прошлого места ушел?

– Владелец магазина неправильно оценил будущие доходы, деньги закончились. Зарплату второй месяц задерживает, – прогудел человек-скала. А я еще на Нобору говорил, что он великан. Похоже, я настоящих великанов не видел.

– Нам в клуб нужен человек, чтобы бузотеров мог успокоить. И если здоровье позволяет, Тошико-сан помог коробки с продуктами передвинуть и кеги с пивом изредка переставить. Устроит?

– Какой испытательный срок? – вопрос не праздный. Многие делают месяц, три, кто-то полгода. От наглости нанимателя зависит.

– Зачем нам испытательный? Вас Нобору-сан привел, поручителем выступил. Если он говорит, что вы хороший человек, то мне больше ничего и не надо.

– Хороший, – поддакивает водитель. – Он претендовал на место сэкитори в дзюрё.

Серьезно – вторая по значимости лига в сумо, количество мест ограничено.

– Тогда можно прямо сейчас и выходить на работу. Мурата-сан у себя сидит. Взять у него договор, прочитать и подписать. Зарплата у нас сейчас сто пятьдесят тысяч в месяц в клубе. За переработки и дополнительные какие-либо припашки – начисляют дополнительно. Если что-то свое захочется делать – можно с Горо-сан поговорить, он в клубе главный.

– Что-то еще? – пытается понять новенький.

– Ага. Сузуму-сан в компьютерные дела вроде хотел податься. Чихару-сан с мотоциклами закопалась, заказы на тюнинг и аэрографию берет. Художники ей картинки сбрасывают, это уже как наклейки на машины. Одним словом – если кому-то хочется, то на зарплате не сидит, попутно что-то свое крутит. Если взлетит – личная фирма будет.

– Картинки?.. Я для тату-салонов рисовал разное, когда с деньгами туго было.

– Тем более. Значит – к бухгалтеру, договор и можно начинать работать. Если по финансам сложно, половину зарплаты за этот месяц авансом выдаст сейчас.

Потом я подрулил к Горо Кудо. Он как раз себе кружку пива нацедил и собирался помедитировать.

– Мужика видел?

– Ага. Солидный дяденька.

– Теперь это наш вышибала. Ну и продукты в подсобку перетащить, если нужно. На все руки мастер. Доволен?

Глава босодзоку сделал глоток, зажмурился и благодарно кивнул:

– Более чем. Тебя же не допросишься кеги ворочать.

– А я несовершеннолетний, мне к пиву прикасаться вообще нельзя.

Теперь у нас на балкончике второго этажа восседает Киносита-сан. Если молодежь внизу начинает слишком бесноваться, он просто встает и откашливается. Этого хватает, чтобы градус идиотии понизился, после чего все продолжают заниматься своими делами: любители рока выплясывают рядом со сценой, человек-гора устраивается в монументальном кресле. И все довольны.

После обеда подкатываю в клуб. Горо-сан пообещал проконтролировать, чтобы нужных мне людей забрали, привезли, напоили-накормили и усадили в тихом уголке, если еще не вернусь.

У меня – важное дело. Я за три дня опекуна впервые вживую увидел. Ради этого дела приволок кучу снеди, часть в холодильник, часть на стол. Масаюки рядом, втроем пообедали. Рассказал Аки-сан, как дела в школе. О благодарности директора и физрука за группу любителей здорового образа жизни. Попутно узнал, как дела на работе. Опекун заважничал – ему теперь доверяют проверять квартальный отчет, а это очень серьезное мероприятие. Поэтому он вынужден будет задерживаться на полчаса вечером. Порадовался с ним насчет бешенного карьерного роста. Предупредил, что у друзей день рождения, поэтому или домой поздно приеду, или сразу в клуб. Я половину вещей туда уже перетаскал, обжил комнату. Поулыбались друг другу и раскланялись. Аки-сан по магазинам побежит, ему какие-то специфические скрепки и прочие канц-товары понадобились. Я же поехал воплощать чужую мечту в жизнь. Мечту прожить без боли хотя бы еще один день.

По приезду сначала к себе зашел, переоделся “в домашнее” – футболку и джинсы. Кстати, футболки моднючие, с логотипом клуба. Если надо попонтоваться – народ их надевает. Если чем-то грязным и потным заниматься, тогда меняет на те, что в подсобке лежат, для хозяйственных работ. Там чего только нет – в сэкондхэнде хапнули гору. Есть и с покемонами, и с какими-то заумными высказываниями на фоне гор, и просто с рекламой неизвестных точек общепита по всей Ниппон.

Спустился вниз – гости на диване пристроились рядом со спортзалом. Там уже Нобору вместе с Мэдока гантели мучают. Два здоровяка, флегматичные и добрые, хотя умело это скрывают. Я повернулся к Макото, полировавшему пивные кружки в предверии веселого вечера:

– Гостевая комната рядом со мной свободна?

– Да. С утра прибрали, можно любую выбирать.

– Хорошо… Киносита-сан, можно вас попросить помочь поднять девочку наверх? Кресло здесь пока оставим.

К официальному вышибале клуба я пока обращаюсь по фамилии – не настолько хорошо знаю еще. Здоровяк бережно достает Кеико и словно пушинку несет по лестнице. Я с ее братом идем следом.

Гостевая комната стандартная: в дальнем углу справа за раздвижной ширмой кровать. Слева – санузел с крохотной душевой кабинкой. У входа маленький столик и навесные тумбочки с посудой – чай заварить или просто пожевать, что внизу добыл. В центре – столик и подушки.

– На кровать, пожалуйста. – Обернувшись к хакеру, объясняю: – нужно будет ее спину посмотреть и руки. С них начнем. Чувствительность еще не потеряла на кончиках пальцев?

– Работает мизинец на левой и указательный на правой.

Паршиво, похоже, процесс идет по нарастающей. Еще с полгода – и все, отмучается, бедняга.

– Вот с них и начнем. Киносита-сан, я вас позову, когда будет надо.

– Хай, Исии-сан.

В приоткрытые двери просачивается наглая рыжая морда. Бата садится между столом и дверью, начинает оглядываться. Я эту манеру знаю – он так может и час глаза пучить, и два. Гнать смысла нет – кот просто дурака валяет. Он везде уже не по разу побывал, все обнюхал. Сейчас просто на публику играет.

– Давай начнем.

Все же не зря я в больнице тогда в реанимацию ходил. Картинка чуть иная, но зато я уже представляю, где смотреть. И потом на себе по нервным окончаниям “бегал”, пытался ощутить, как здоровая система работает. То, что профессор называет матрицами органов, мной воспринимается как некая мелодия. Хотя я ее и в виде графической сложной паутины представить могу. Не знаю, что этим кодируется и как на самом деле это работает, в учебниках все, что успел просмотреть – муть заумная. Для меня важно другое – я могу на пораженную часть организма настроиться и попытаться ее “починить”. Если здоровые ткани рядом остались, матрицу с них считываю. Если нет – пытаюсь с себя содрать и приспособить.

Достаю небольшой деревянный чемоданчик, раскладываю его на две половинки. Здесь у меня в склянках с притертыми крышками намешано разного. Мази с богатым содержанием кальция, калия, фосфора. Желатин на основе морских водорослей. И прочая “алхимическая” фигня, которую на досуге собрал. Я заметил, что если тем или иным составом обмазаться, а потом “ворсинками” с кожи потянуть внутрь, то прорва полезных веществ не из крови и запасов клеток добывается, а с этих моих экспериментальных снадобий. Плюс энергии меньше трачу.

– Сначала диагностика, затем пройдем по недавно пострадавшим участкам. Они лечению поддаются лучше. Остальное – позже.

Поехали.

Просидели мы так четыре часа. Девочка почти сразу задремала, но потом глаза открыла. Кот пришел поближе, презрительно все банки обнюхал, затем лег у кровати, затарахтел успокаивающе.

Я прошерстил весь организм Кеико, наметил себе программу на будущее. Выявил очаги поражения, как смог. Потом занялся шейным отделом позвоночника, чуть ниже и оттуда уже на руки, до кончиков пальцев. Наносил разные мази, выбирал, что лучше действует. И правил тусклые нервы девочки, добиваясь нормального ярко-голубого свечения. Шаг за шагом, сантиметр за сантиметром. Когда закончил, к себе прислушался. Внутри почти пусто, потроха от усталости в комок норовят свернуться. Но одновременно с этим ощущения, как после хорошей тренировки на пределе возможностей. Когда еще чуть-чуть и начнешь гробиться. А вот на этой грани – просто отлично. И майку хоть выжимай.

– На сегодня все, Кодзима-сан. Тебе помочь сестру искупать? К сожалению, ванны у нас нет, только душевая кабинка.

– Я справлюсь, Исии-сан.

Должен справиться, он же для нее как нянька. Если правильно помню – у тетки живут, про мать с отцом ничего раскопать не смог. А сестра – почти скелетик, на солнце просвечивает.

– Как скажешь. Я пойду к себе, тоже умоюсь. Минут через десять пришлю Киноситу-сан, он поможет вниз спуститься.

Не через десять, но через двадцать минут спустились. Девочку снова усадили в кресло, накрыли ноги пледом. Примчавшийся следом Бата заскочил на колени, развалился и заурчал, когда Кеико стала осторожно гладить кота. Я в это время подчищал уже тарелку, куда нагрузил кучу всего. Перед этим в зеркало глянул и отшатнулся – глаза ввалились, морда осунулась, морщины прорезались. И хотя я знаю, что это все временное, к утру уже буду опять бодрым обалдуем, но впечатление сейчас – словно после тяжелой болезни впервые на люди вышел. Горо-сан даже попытался пиво подсунуть, типа – для здоровья самое то. Послал его вежливо с междометиями, открыл себе бутылку с соком.

Когда пациенты вернулись в свой угол, позвал нашего завхоза:

– Тошико-сан, можно этой парочке все тоже самое, как и Шиджо? Так сказать, для растущего организма… Кстати, а он где?

– Уже в зале, с Нобору-сан занимается. А поесть я им сейчас соберу.

Ставлю пустую тарелку на стол и замечаю, что семнадцатилетний хакер плачет. Молча, но слезы уже проложили мокрые полоски по лицу и редкими каплями падают на майку.

– Эй, Кодзима-сан, все в порядке? Где-то болит?

Парень медленно поворачивается и тихо отвечает:

– Все в порядке, Тэкеши-сама. Все в полном порядке… Врачи сказали, что через два месяца Кеико дышать не сможет. И пальцы уже неделю почти не чувствовала. А сейчас – сама руками пользуется, кота гладит. Мне кажется, даже покушать сама сможет.

Поймав его за руку сестра шепчет:

– Не плачь, Ясуо-нисан, мне лучше. Намного лучше.

Отерев лицо, Кодзима глубоко мне кланяется, затем встает ровно и говорит:

– Я готов принять ваше предложение, Тэкеши-сама.

– Не торопись, мы только начали.

– Я знаю, что у вас все получится. Я это увидел. И еще я знаю, что вы не бросаете своих… Служить такому оябуну почетно. Я готов.

Вечером меня усадили сбоку от вакагасиры – Норайо Окада. Оябун обещал подъехать чуть позже.

Похожий на ожившую мумию старик увидел меня и тут же замахал руками:

– Тэкеши-кохай, сюда иди! На тебе лица просто нет! Место уступите кобуну, горлопаны! Может, тебе еще подушек принести?

– Домо аригато, Окада-сан, мне просто рядом с вами посидеть и достаточно. Устал просто в школе. Не представляю, как остальные этот ужас вынесли.

Со всех сторон наперегонки тут же начинают советовать: как уроки технично прогуливать, как учителям “бу” изображать, как с директором в контрах ходить. Что поделаешь – большая часть бойцов в клане зачастую даже старшую школу не закончили. Их с другого прет. И надо мной они по-доброму посмеиваются: студент будущий, до сих пор мозги не пропил, вот и мучается.

– Так, внимание всем! – вакагасира поднимает пиалу: – Тэкеши-кохай сегодня сакэ не наливать! Его каплей свалить можно будет. Поэтому – минералку сюда давайте, будет лечиться. Что тебе еще поближе переставить?

– Я бы съел еще чего-нибудь.

– Во-о-от, это правильно. Значит, рыбу сюда поближе, и вон то мясо в сладком соусе. Не жадничайте, еще принесут. А ты кушай, Тэкеши-кохай. Молодым надо хорошо питаться, бегаете по делам много, откуда силы взять.

Набулькав себе воды, салютую остальным пиалой. Хорошо вечер начинается. И пожевать смогу, и с боссами обсудить все заморочки. Главное – горло у меня не болит, здравицы именинникам орать смогу. Тем более – на трезвую голову.