Вальс под звездами

ГЛАВА ВТОРАЯ

Сидя на деревянном стуле, Люси неторопливо потягивала крепкий кофе. Она сделала для себя два вывода.

Во-первых, Броуди Гамильтон был отличным хозяином. В конюшнях, на ферме и в доме царил идеальный порядок. Это характеризовало его как человека ответственного и организованного.

Во-вторых, в доме была главной миссис Полсик. Люси улыбнулась, вспоминая, как экономка при ней показала Броуди, кто здесь настоящий хозяин. Когда он представил Люси полную женщину с румяными щеками, миссис Полсик велела ему отнести наверх вещи гостьи, и он беспрекословно подчинился. Никаких недовольных гримас и закатывания глаз, только искреннее уважение и почтение.

Тем временем миссис Полсик проводила гостью на кухню и, налив ей кофе, принялась вынимать из печи противни с пирожными. В воздухе витали ароматы кофе, корицы и ванили.

Люси охватили такая сильная тоска по дому, что к горлу подступил комок, а на глаза навернулись слезы. Ей не хватало подобных вечеров. Чай в гостиной и кофе с пирожными на кухне — разные вещи.

- Я отнес ваши сумки, — раздался у нее за спиной голос Броуди. Люси тяжело сглотнула. Она даже не подозревала, что приезд сюда будет таким болезненным. Что «Прейри Роуз» напомнит ей о месте, которое когда-то было ее домом. Было очевидно, что Броуди принимал все это как должное. Понимал ли он, как ему повезло в жизни?

Но, разумеется, она не могла сказать ему об этом. Вместо этого она повернувшись к нему лицом, произнесла;

- Спасибо.

- Не за что.

Несколько больших шагов — и он уже сидел за столом рядом с ней. Его голос был полон мальчишеского озорства, когда он обратился к экономке:

- Если это вишневый штрудель, я ваш навеки, миссис Пи.

Пожилая женщина нетерпеливо вздохнула, но достала из буфета белую кружку и налила ему кофе.

Люси почувствовала на себе его взгляд, но не стала поднимать глаза, чтобы он не увидел ее слез.

Не хотела предстать перед ним уязвимой. У нее не было возможности вытереть слезы, поэтому она широко раскрыла глаза, чтобы влага поскорее испарилась. Она думала, что эта поездка поможет ей забыться, а вместо этого боль и переживания последних месяцев прорвались наружу.

Несколько минут они пили кофе в тишине. Казалось, Броуди ждал, когда она заговорит первой, но Люси не могла найти подходящую тему. Свою личную жизнь она не собиралась с ним обсуждать. Меньше всего ей хотелось, чтобы он начал относиться к ней по-другому. Наверное, ей следовало расспросить Броуди о его методике разведения лошадей, но в голове у нее вертелись совсем другие вопросы. Управлял ли он всем этим огромным хозяйством в одиночку? Если да, то как получилось, что он оказался здесь один? Были ли они с миссис Полсик родственниками? Но подобный разговор предполагал равную степень откровенности с ее стороны, а она не могла себе это позволить.

Уставившись в свою кружку, Люси поджала губы и постаралась прогнать болезненные воспоминания. Должно быть, все дело в усталости. Она совсем не обижалась на Броуди. Он был с ней приветлив. Она прекрасно понимала, он не отдавал себе отчета в том, что он принимал свое благополучие как должное. Обычно люди не видят, как они счастливы, до тех пор, пока не лишаются этого. Лишь затем они начинают сожалеть. Люси была готова поспорить, что Броуди не испытывал никаких сожалений.

По крайней мере, так ей было проще убеждать себя в том, что он ей не нравится. Если он будет вызывать у нее неприязнь, ей не захочется рассказать ему больше, чем следовало.

— Мисс Форнсворт?

Она подняла глаза. Броуди смотрел на нее поверх своей чашки. Его взгляд был серьезным.

- У нас будет еще много времени для разговоров Вы устали после долгого перелета, не нужно себя пересиливать.

Броуди оправдывал ее, был любезным с гостьей. Он давал ей хорошую возможность установить между ними дистанцию, и ей следовало этим воспользоваться. Однако пустая незнакомая комната ее тоже не привлекала. За последнее время она устала от одиночества.

- Можете называть меня Люси. — Слуги в Маразуре неохотно обращались к ней «мисс Форнсворт» после того, как она запретила им называть ее принцессой. Даже обычное «мэм» или «мисс» заставляло ее чувствовать себя чужой. Она привыкла к тому, что друзья на «Тремблин Оук» кричат ей вслед: «Эй, Люси», но убедить слуг называть ее по имени она не смогла. А ей хотелось быть просто Люси. Возможно, если Броуди будет называть ее по имени, она перестанет чувствовать себя обманщицей.

- У вас замечательный дом, — сказала она из вежливости. — Здесь очень уютно.

В глубине его глаз промелькнула мрачная тень, но голос оставался веселым.

- Как управляющий конюшнями короля Александра, думаю, вы привыкли к роскоши.

- Вовсе нет. Дворец никогда не был моим домом.

Это была правда. Впервые она увидела Маразур несколько месяцев назад, а приезд во дворец стал для нее настоящим потрясением. Выросшая в семье со скромным достатком, она привыкла к потрепанной мебели, дешевой посуде, джинсам и футболкам. Дворец же был полон шикарной мебели, тонкого фарфора, шелка и кружев.

— Я получила типичное для среднего класса воспитание, — призналась она.

— Как вы оказались на этой работе? Вы слишком молоды.

— Слишком молода? — возмутилась Люси для видимости. Не могла же она признаться ему, что ее отправил сюда папочка.

— Очевидно, нет. У меня такое чувство, будто вы знаете, что делаете.

Для комплимента это прозвучало слишком вежливо.

— Меня с детства окружали лошади, и...— Остановившись, Люси задумалась. Она не хотела, чтобы он знал, иначе не будет никаких посиделок на кухне, а ей их очень не хватало. Хотя южная Альберта сильно отличалась от Вирджинии, в этой кухне было так тепло и уютно, как и в той, которую она помнила. Ей хотелось снова испытать те чувства, несмотря на горький осадок в душе. Миссис Полсик заново наполнила ее кружку, и на нее нахлынули воспоминания о крепком кофе в «Тремблин Оук», о печенье из жестяной коробки, которое почему-то всегда высыпалось на поцарапанный деревянный стол. Такие образы возникали в ее голове при слове «дом».

Она не хотела, чтобы к ней относились по-другому. До тех пор, пока Броуди думает о ней как о Люси, она сможет какое-то время себя обманывать. Узнай Гамильтон, кто она на самом деле, он не стал, бы воспринимать ее всерьез. Правда заключалась в том, что ей было необходимо убедить его в своей компетентности.

— Я нашла это место через знакомых, — солгала она.

Броуди напрягся. Люси призналась, что получила работу по знакомству. Он презирал кумовство. Почему-то это напомнило ему об одном человеке. О той, которая однажды посчитала, что «Прейри Роуз» слишком провинциальна для нее. Его пальцы крепче обхватили кружку.

Поставив перед ними тарелки с теплым штруделем, миссис Полсик направилась к холодильнику. Уставившись на свою порцию, Броуди приказал себе выбросить из головы неприятные мысли. То, кем была Люси Форнсворт, не имело никакого значения. Она не Лиза, и их связывали чисто деловые отношения. Ее близость к дому Наварро и королю Александру вот что было важно. Сотрудничество с королем Маразypa было многообещающим.

Отломив вилкой кусок пирога, Броуди отправил eго себе в poт.

- Вишневый. Дай ей бог здоровья.

Люси слабо улыбнулась, словно не привыкла к этому. Почему?

Опять он отвлекается. Единственное, что сейчас должно его интересовать, это планы короля Александра. Сотрудничество с одной из крупнейших конюшен в Европе станет новым этапом для «Прейри Роуз». Он сможет усовершенствовать свою программу, которая принесет его ранчо мировую известность. Он должен был это сделать ради своего отца. Ради себя самого и миссис Полсик.

- Ну и как это? Я имею в виду, работать на столь на высокопоставленное лицо?

Люси съела кусочек штруделя, чтобы скрыть свое удивление. Она почувствовала, что Гамильтон начал отдаляться, как если бы она чем-то его разозлила. За его вежливыми вопросами пряталось большая заинтересованность. Еще немного в таком духе — и он вытянет их нее всю историю. Нужно быть осторожнее, чтобы не наговорить лишнего.

Люси была в таком замешательстве, что ей пришлось съесть еще немного пирога, пока она придумывала ответ. За свою жизнь она имела дело со многими скотоводами, и красноречие было не самой сильной их стороной.

Работать на короля Александра временами было просто невыносимо, поскольку она всегда помнила, чему обязана своим нахождением во дворце. Несмотря на все заверения в обратном, она чувствовала себя там чужой. Впрочем, ее безрадостное существование частично скрашивали прогулки верхом на ее любимой лошади. Лишь эти маленькие кусочки свободы поддерживали в ней интерес к жизни.

Она не могла рассказать все это Гамильтону, если не хотела, чтобы он усомнился в ее компетентности. Чтобы он видел в ней только папину дочку, для которой лошади были всего лишь очередной прихотью.

Расправив плечи, Люси заставила себя улыбнуться.

— У Его Величества прекрасные конюшни и лучшее оборудование. Одно только хранилище для кормов там занимает помещение, равное по площади половине вашей конюшни. Лошади Наварро пользуются большим спросом по всей Европе. Все его служащие образованны и компетентны. Это место — настоящая мечта для менеджера.

- Но?

Медленно положив вилку, Люси удивленно посмотрела на него:

— Что вы имеете в виду под «но»?

— То, что вы недоговариваете.

— Я ничего от вас не скрываю. Я вполне довольна своей работой.

— Тогда почему вы не смотрели мне в глаза, когда рассказывали мне о ней?

— Прошу прощения? — Почувствовав, как ее щеки заливает краска, Люси взяла кружку и сделала глоток кофе. Она никогда не умела скрывать свои чувства.

— Вы не смотрите на меня. Моя мать всегда говорила, что так делают, когда, лгут.

Люси была ошеломлена. Он знаком с ней всего какой-то час, а уже называет ее лгуньей! Она с грохотом поставила на стол кружку. Этот человек не знал, кто она на самом деле, а если знал, то притвориться с его стороны было бестактно. Миссис Полсик обернулась, но ничего не сказала и как ни в чем не бывало продолжила резать овощи.

— Вы в чем-то меня обвиняете?

- Конечно, нет. Просто хочу знать, что вы не договариваете, чтобы после подписания контракта не было неприятных сюрпризов.

Люси резко поднялась. Черт побери, даже сидя он был немного выше ее.

— Вы намекаете на то, что я что-то скрываю о конюшнях Наварро? Мне это не по душе. Думаю, будет лучше, если я остановлюсь в отеле. Конюшни Наварро не нуждаются в «Прейри Роуз», точно так же, как...— Она гордо вскинула подбородок и заглянула Броуди прямо в глаза. — Точно так же, как вы не нуждаетесь в Наварро. Наши конные заводы не единственные в мире.

Гнев придал ей сил и уверенности. Но она отдавала себе отчет в том, что провоцировать Гамильтона было бы тактической ошибкой. Его глаза сверкали как горящие угли.

— Возможно. Но у меня сложилось такое впечатление, что королю Александру нужно только лучшее.

Люси встретилась с ним взглядом. Ее одновременно раздражала и восхищала его уверенность.

— А ваш завод лучший, я полагаю.

— Вы ведь не приехали бы сюда, будь это не так?

Люси поджала губы. И он еще смеет ей об этом говорить?

— Вы очень самоуверенны.

— Не надо воспринимать меня в штыки. Вы рассказали мне о конюшнях то, что обычно пишут в рекламных брошюрах. Я просто хочу знать больше. Имею я право знать, с кем имею дело?

Его безжалостное спокойствие вывело ее из себя. Кто он такой, чтобы сомневаться в репутации Наварро? Люси захотелось больно его ударить. Чтобы удержаться от этого, ей пришлось засунуть руки в карманы. Она знала, что в делах эмоции только мешают, но ничего не могла с собой поделать.

— Все, что вам нужно знать, это то, что я приехала сюда выполнять свою работу. Работу, для которой у меня есть необходимая квалификация. И я не собираюсь с вами больше ничего обсуждать.

Она повернулась, чтобы уйти, но его голос остановил ее.

— Убегаете?

Внутри ее все замерло.

Убежать? От его спокойствия у нее перехватило дыхание. Если бы только она могла. Если бы только могла убежать от своей теперешней жизни. Ей надоело слышать от всех и каждого, что все будет хорошо. Потому что она в этом сомневалась. Все, чем она жила, во что верила, было навсегда потеряно после одного разговора. Ее жизнь безвозвратно изменилась, и она в один миг лишилась всего, что у нее было.

Своей работы. Своего дома. Своей матери.

Да, ей бы очень хотелось убежать, но все же она решила найти хоть что-нибудь, что поможет ей удержаться на плаву в безбрежном океане потерь и отчаяния. Она обрела это в работе на конюшнях и в поездке на «Прейри Роуз», так что теперь ей волей-неволей придется иметь дело с Броуди Гамильтоном.

Повернувшись, Люси посмотрела на него. Он пристально наблюдал за ней в ожидании ответа.

Он, наверное, даже, не представляет, как ему повезло. Он твердо знал, где его место, чувствовал уверенность в настоящем и будущем. На долю секунды ей вдруг захотелось оказаться в его объятиях и забыть обо всем на свете. Люси сглотнула. Это было нелепо. Она едва его знает. Должно быть, всему виной усталость. Одна лишь мысль о близости с Броуди Гамильтоном была абсурдной.

Этот человек только что в ней усомнился, и ей следовало сбить с него спесь. Вместо этого она уставилась на его губы и почувствовала, как внутри ее разливается жидкий огонь.

Люси быстро сделала шаг назад.

— Споря, мы вряд ли придем к соглашению, - наконец произнесла она. — Думаю, всему виной разница во времени. Я сама не своя. Простите, мне нужно отдохнуть. Уверена, завтра я буду в порядке, и мы сможем приступить к работе.

Его взгляд ничего не выражал.

— Ну разумеется, — Его тон был холодно-вежливым.

— Я вас провожу, дорогая. — Из-за угла появилась миссис Полсик с приветливой улыбкой. Люси повернулась спиной к Броуди, но по-прежнему ощущала на себе его взгляд.

— Вам не помешает принять горячую ванну и подкрепиться. Скоро мы будем ужинать.

Люси хотелось остаться до утра в комнате, но разве она могла пренебречь гостеприимством пожилой женщины?

— Увидимся за ужином, мистер Гамильтон.

— Да, мэм.

Экономка проводила ее в просторную спальню с окнами, выходящими на запад.

— Ванная рядом, — услышала Люси, восхищенная красотой гор вдали. Она видела их с шоссе, когда ехала на юг из Калгари, но после поворота на восток, в Ларч-Вэлли, они скрылись из виду. Сейчас их суровые вершины были окутаны в голубом небе легкой дымкой.

— Отсюда всегда видно горы? — спросила она у стоящей в дверях миссис Полсик.

— В ясные дни. А какой вид открывается с Вэйдз-Батт!

- Вэйдз-Батт? — Люси не припоминала этого названия на карте.

- Попросите Броуди отвезти вас туда. Это место находится на краю фермы. Два часа в седле — и вы там.

- Название мне не знакомо.

- Ну разумеется, ведь его нет ни на одной карте. Место названо в честь деда Броуди. — Миссис Полсик мило улыбнулась. — А сейчас вам лучше немного отдохнуть. Скоро будем ужинать. Я приготовила жареного цыпленка, а на десерт будут бисквиты с персиковой начинкой. На прошлой неделе Келли привезла из Би Си две упаковки.

Люси понятия не имела, кто такая Келли и что такое Би Си, но бисквиты с персиковой начинкой были ее любимым лакомством.

- С удовольствием принимаю ваше приглашение, — ответила она как можно любезнее.

Оставшись одна, Люси оглядела комнату. Она никогда не останавливалась в подобных местах. Полированный пол из твердой древесины и мебель сверкали чистотой. Пестрое покрывало на кровати, изготовленное в стиле пэчворк, напоминало цветочный луг. На туалетном столике стояла ваза с цветами. Подойдя к ней, Люси понюхала настурции. Они были срезаны в саду. Специально для нее. Она была тронута таким вниманием к себе со стороны хозяев.

Раздевшись, Люси направилась в ванную и пришла в восторг, обнаружив там корзиночку с туалетными принадлежностями и стопку махровых полотенец. Включив воду, она насыпала в нее немного ароматизированной соли. Даже несмотря на летнюю жару, после долгого путешествия горячая ванна казалась настоящим раем.

Час спустя отдохнувшая и с влажными волосами Люси спустилась к ужину. Броуди уже был на кухне. Он делал пюре. Остановившись у подножия лестницы, она стала наблюдать за ним. С каждым движением руки темная футболка теснее облегала его широкие плечи. Рядом с ним миссис Полсик сбивала миксером сливки. Когда Броуди поднял большую банку с молоком и добавил немного в картофель, у Люси перехватило дыхание при виде напрягшихся мышц его рук.

Она слишком долго не была на свидании, раз возбуждается при виде Броуди Гамильтона, готовящего картофельное пюре. Когда он улыбнулся миссис Полсик, на его левой щеке появилась ямочка.

В ванной у нее было время подумать. Она поняла, что Броуди был прав. Она действительно кое-что скрывала, и он имел полное право ее подозревать. Откуда ему было знать, что она с радостью предпочла бы свою прежнюю жизнь безрадостному существованию во дворце? Кроме того, он просил ее рассказать ему о конюшнях, а не о ней, и она дала ему слово. Придется его сдержать, даже если ей меньше всего этого хотелось.

Поставив миску с картофелем на стол, Броуди неожиданно обернулся и застал ее врасплох. Его взгляд тут же стал холодным и настороженным, и Люси удивилась, откуда у него к ней такая неприязнь.

— Ужин готов, — отрезал он.

Миссис Полсик поставила на стол блюдо с цыпленком, тарелку с овощами и соусник.

— Прошу вас, Люси, садитесь.

Она села с торца, Броуди - напротив нее, а экономка устроилась посередине.

Наклонив седую голову, миссис Полсик, к удивлению Люси, прочитала молитву на незнакомом ей языке.

Когда пожилая женщина закончила, Люси встретилась взглядом с Броуди, и между ними проскочил электрический разряд.

Она понимала, что из этого ничего хорошего не выйдет. Она не могла сблизиться с Броуди Гамильтоном.

Не могла себе позволить сблизиться ни с кем.