Валюта любви. Отважное путешествие к счастью, уверенности и гармонии

Мой «План Парижа»

Европейские полицейские сирены и сигналящие машины утром выводят меня из комы. В комнате так холодно, что мое лицо онемело. Краем глаза вижу трубу, которая идет вдоль стены. Она покрыта выцветшими цветочными обоями, такими же, как на стенах. С улыбкой думаю об Аллейн.

Город мерцает в утреннем тумане, а наше такси мчится через Пон-Неф и дальше вверх по улице Риволи. Офис фирмы Paris Planning находится в доме 29 по улице Тронше, на одном конце которой находится церковь Ла-Мадлен, а на другом – галерея Лафайет. Огромная деревянная дверь ведет в мощенный булыжником двор. Поднимаемся по старой лестнице на второй этаж, где блестящая медная доска на двери гласит: PARIS PLANNING MODELS.

За дверью нас ждет грохочущая клубная музыка, телефонные звонки и вопли на французском языке. Совершенно белое, современное, спокойное с виду пространство – какое угодно, только не спокойное. Громкоголосые, говорливые агенты отвечают на телефонные звонки за высокой стойкой, которая тянется по всей длине узкой комнаты, а напротив – стена с окнами и полками, уставленными композитками моделей. Каждая композитка с логотипом Paris Planning, или карта, содержит снимки модных фотосессий, портретные снимки, фотографии в полный рост, с указанием имени и физических параметров модели, как на аукционе или в офисе агентства недвижимости.

Жеральд, глава Paris Planning, подходит к нам и приветствует широкой улыбкой.

– Bonjour, les filles (Здравствуйте, девушки), вижу, вы уже в Париже! Как спалось? Вы, девочки, готовы работать?

У него сильный французский акцент. Он целует нас в обе щеки. Жеральд красивее, чем запомнился мне. Уверенный, немного дерзкий, но это подходит ему и выглядит естественно. Даже его кривые, прокуренные зубы выглядят круто. Растрепанные каштановые кудри спадают вокруг его лица, мимические морщины обрамляют озорную ухмылку и голубые глаза. Я думала, что черные кожаные штаны и байкерские куртки носят только рок-звезды. Это уже не так.

– Вот ваши букеры. – Он жестом показывает на стойку. – У вас есть Ивлин, Изабель, Жаклин и, наконец, но не в последнюю очередь, Пеппер.

Ее конторка в конце. Она перегибается через стойку, чтобы пожать нам руки, держа телефон возле уха, а ручку во рту.

– Bonjour, ladies (Добрый день, леди), – мурлычет она с хрипотцой и преувеличенным акцентом.

Жеральд продолжает:

– Ваши почтовые ящики здесь, а там дальше мужское агентство, Francois Lano. Пеппер предоставит вам список просмотров. По любым вопросам обращайтесь к ней. Увидимся позже.

Он целует нас в щеки и возвращается к своему компьютеру.

Пеппер слегка опускает веки.

– Дайте мне ваши буки, девочки.

На этот раз она говорит с американским южным акцентом, растягивая слова. Она маленькая, с каштановыми волосами, голубыми глазами и высокомерно вздернутым курносым носом, который можно назвать уродливым, но при этом он выглядит сексуально. На ней зеленый свитер, спущенный с плеч, узкая черная юбка, чулки в сетку и туфли на каблуках. Мне нравится ее макияж – жидкая черная подводка для глаз, матовые красные губы.

Она изучает мое портфолио и, к моему ужасу, начинает удалять самую лучшую работу. И вручает мне новое белое портфолио Paris Planning с четырьмя кадрами в пластиковых карманах.

– Как мне работать с четырьмя фотографиями в моем буке? – спрашиваю я.

Она игнорирует мой вопрос и передает мне список из одиннадцати просмотров, что явно многовато для первого дня. У Скарлетт их всего три. Я пытаюсь скрыть свое замешательство.

– Сходите в книжный магазин и купите Plan de Paris («План Парижа»). Это карта со всеми улицами Парижа, которая будет вашей библией. Если вам понадобится туалет, воспользуйтесь туалетами в кафе.

– Мы должны что-то купить, прежде чем воспользуемся их туалетом? Они не рассердятся? – спрашиваю я.

– Нет. О, включая и чаевые. Если хотите, вы можете провести весь день в кафе. Удачи.

Она берет телефон и показывает нам спину.

Я так расстроена и смущена сценой в агентстве: Жеральд, сам Мистер Красота и Очарование, и Пеппер, воплощение заносчивости и отчужденности, раздирающая мое портфолио, – что поскользнулась на куче собачьего дерьма по дороге в книжный магазин. Парижане не убирают собачье говно. Если мой бук настолько плох, зачем они вообще пригласили меня?

Мы находим книжный магазин и маленький темно-бордовый «План Парижа». Кассир по-французски рычит сердитые слова, когда выписываю дорожный чек. Понимаю, что ему нужны наличные деньги, но я их еще не получила. «План Парижа» похож на атласы из серии Thomas Guide, которыми пользуюсь дома, только на французском языке.

– Удачи сегодня, Скарлетт.

Я обнимаю ее.

– И тебе того же.

Мы выразительно закатываем глаза, в смысле «к черту!». Она отправляется на встречи, связанные с рекламой средств для лица и волос, а я устремляюсь на модные показы. Неуверенно спускаюсь в метро, которое теперь напоминает настоящий улей по сравнению с тишиной прошлой ночи. Все носятся туда-сюда, глядя прямо перед собой. Никто не приветствует и не улыбается друг другу, как это принято в Калифорнии. Одна сплошная деловитость.

На первом крутом повороте врезаюсь в какого-то лоснящегося мужчину. Извиняюсь на английском языке и хватаюсь за поручень.

Моя композитка в агентстве Paris Planning