Вампир

15

Против ожидания этой ночью Деляну не только хорошо спал, но и проснулся с ощущением силы и без всяких воспоминаний о кошмарном сне. Бой, который он выиграл, не только довел его до изнеможения, но и опустошил.

Ему принесли пищу, достойную графа. Андрей проглотил все до последней крошки, не переставая удивляться самому себе — не только своему аппетиту, но и тому противоестественному спокойствию, которое его переполняло. Ему следовало ужасаться, по меньшей мере возмущаться, но он, в сущности, не чувствовал ничего, разве что смутную печаль при мыслях о Марии.

Когда взошло солнце, послышались шаги на лестнице. Дверь распахнулась, и вошли двое вооруженных солдат. Они ничего не сказали, но Андрей знал: они пришли за ним; он не забыл сказанное Цепешем накануне. О доказательстве доверия…

И еще кое-что изменилось. Пока Андрей вставал и шел за солдатами на лестницу, он взвешивал, какую опасность они представляют для него. Он оценивал их вооружение, их внимание и то, как они движутся, и размышлял при этом, как поскорее и без малейшего риска исключить их из игры.

Деляну испугался самого себя, но мысль не уходила. Когда солдаты вошли, он испытал некоторое напряжение, но оно скоро прошло: Андрей понял, что они не представляют для него никакой опасности. Что-то произошло с ним. Он не знал, что именно, и это пугало его.

Уже на дворе, в проходе, его поджидали еще четверо солдат, из которых сформировался молчаливый, но чрезвычайно нервный эскорт. Андрей не оборачивался, но чувствовал стрелы арбалетов, направленные ему в спину.

Иначе, чем вчера, выглядел замок Вайхс: он был полон жизни. Холодный темный склеп, в котором зловеще отзывался каждый шаг, превратился в шумное, кишащее людьми, ничем не ограниченное пространство. Множество людей, большую часть которых составляли отнюдь не солдаты, шли им навстречу.

Двор тоже был полон людей. Поблизости от ворот громоздилась высокая, в человеческий рост, груда военного имущества и трофеев, а между башен на стенах, рядом с черно-красным флагом с изображением дракона, принадлежащим Цепешу, полоскались на ветру захваченные в сражении флаги разгромленного войска Селика.

Сопровождающие грубо вытолкнули его во двор, дали сигнал остановиться и не двигаться с места. Никто не пытался заговорить с ним, солдаты даже избегали его взгляда. «Очевидно, они решили, что я могу сглазить», — подумал Андрей. Никто здесь не считал его обычным военнопленным. Кругом поговаривали, что в замке Вайхс в настоящий момент скрываются особые гости.

Андрей озирался по сторонам. Он не обнаружил ни костра, ни устрашающих кольев, только в некотором отдалении стояла клетка, предназначенная, по всей видимости, для пленника, но в этот момент пустая: куб с гранью длиной в метр, утыканной острыми, направленными внутрь шипами. Рядом стояли четыре лошади с совершенно незнакомым Андрею типом упряжки. Во дворе было довольно много вооруженных людей, которые держались, однако, на почтительном расстоянии от Андрея и сопровождающих его солдат. Пока Андрей должен был, ничего не делая, ждать, многочисленные отряды всадников покинули замок или же вернулись в него. Один раз они пригнали группу оборванных и изможденных пленников, в большинстве своем раненых. Цепеш еще не прекратил охоту на оставшихся в живых мусульманских воинов. Пока пленных пинками и палочными ударами загоняли в низкую дверь, которая вела, вероятно, в темницы, Андрей старался, по возможности незаметно, разглядеть их лица.

— Не волнуйся, Деляну, — послышался из-за его спины голос Цепеша, — твоего мусульманского друга среди них нет.

Андрей нарочито не спеша обернулся: Цепеш снова подошел так тихо, что его шагов не было слышно. Видимо, он хорошо освоил это дело.

— Я велел своим людям оставить в покое мавра и его спутников. Прими это как знак моей доброй воли и как задаток нашей с тобой сделки.

— Я и не знал, что мы заключили сделку, — сказал Андрей.

Цепеш усмехнулся. Он изменился, был одет во все черное, и на простом ремне у него крепился небольшой меч, достигающий бедра. Странным образом граф казался теперь еще опаснее.

— Посмотрим, — только и сказал он, но слова эти, как показалось Андрею, не сулили ничего хорошего.

Цепеш полуобернулся, поднял руку, и тут же ворота основного здания распахнулись и странная процессия покинула двор: это были четверо людей Цепеша, которые несли грубо сколоченный паланкин, на котором сидел отец Доменикус. Как и раньше, он был привязан к своему креслу, однако таким образом, что Андрей усомнился, действительно ли веревки обеспечивают его безопасность или служат оковами. Билер, последний и, возможно, самый сильный его воин-вампир, следовал за ним. На нем больше не было золотых доспехов, но в ножнах был огромный меч, рукоять которого сжимала его правая рука. Его лицо было неподвижно, но, несмотря на это, ему не вполне удавалось скрыть тревогу. За ними шла Мария, а заключал шествие Фредерик. Не было никакого вооруженного эскорта, как у Андрея, но двор кишел солдатами.

— Отец Доменикус! — Цепеш сделал несколько шагов в сторону инквизитора, и этого было достаточно, чтобы паланкин сразу же опустили на землю. — Надеюсь, вы провели приятную ночь? Предполагаю, что мой скромный замок не отвечает вашим запросам, за что прошу прощения, но мои слуги сделали все, что было в их силах.

Доменикус прямо-таки пронзил его взглядом. Не отвечая на его слова, он, не в силах сдержать возмущение, указал рукой на Андрея:

— А что делает здесь этот колдун? И почему он не закован в цепи?

— Прошу вас, отец, — улыбаясь, сказал Цепеш. — Вы настолько не доверяете стенам моего замка и возможностям моих воинов?

Доменикус что-то ответил, но Андрей больше не слушал. Он хотел, чтобы Мария увидела его, но она не поднимала глаз от земли. Фредерик, стоявший рядом с ней, был теперь без оков. Он смотрел на Андрея, но его взгляд был скорее упрямым, даже требовательным, хотя Андрей при всем желании не мог понять причину этого. Глаза Билера откровенно выдавали жажду убийства. Андрей хотел подойти к Фредерику, но Цепеш удержал его движением руки и тем же движением заставил Доменикуса замолчать.

— Довольно, отец, — сказал он. — Я знаю, как обращаться с пленными.

— Хотелось бы верить, — ответил Доменикус. — Не будете ли вы столь любезны объяснить, зачем вы меня позвали. Для меня это важно. Моя рана все еще не зажила. Каждое движение причиняет сильную боль.

— Я хотел задать вам всего один вопрос. Один простой вопрос, от ответа на который многое зависит.

— И что это за вопрос?

— Видите ли, отец… — Цепеш указал на Андрея. — Вчера вечером у нас был интересный разговор с этим человеком, которого вы так охотно называете колдуном.

Доменикус мрачно посмотрел сначала на него, потом на Андрея, и Андрей заметил, как Билер напрягся и сделал шаг в его сторону. Доменикус не отреагировал на слова, и Цепеш продолжал в более резком тоне:

— Конечно, его слово значит для меня не так много, как слово святого человека и представителя Церкви, — ваше слово, отец. И все же я спрашиваю себя, не сказал ли он правду?

— Правду о чем? — спросил Доменикус.

— Что вы меня оболгали, — жестко ответил Цепеш. — Что вы лжец и убийца, который использовал меня как орудие для своих гнусных планов.

Глаза Доменикуса сверкнули:

— Что вы позволяете себе, граф?

— «Сожгите ведьм!» — ответил Цепеш. — Ведь это ваши слова, не правда ли? Я не вполне понял их в тот момент, когда вы их произнесли. Шла ли речь только о шхуне пирата, пользующегося дурной славой, который плыл вверх по Дунаю, чтобы захватить там добычу?

Доменикус мрачно смотрел на него и молчал.

— О нескольких дюжинах мужчин и женщин, которых закованными держали в трюме, вы забыли мне сообщить.

— Ведьмы! — ответил Доменикус, не скрывая ненависти. — Они все были колдунами и ведьмами, состоявшими в союзе с самим дьяволом!

— Значит… значит, это правда? — Мария смотрела во все глаза на брата. — Ты знал об этом?

— Они заслуживали смерти, — ответил Доменикус.

— Они сгорели заживо, — продолжал Цепеш. — Мужчины, женщины и дети — более пятидесяти человек. Это я их сжег, отец Доменикус. Но я не знал, что они там находятся. Вы знали это.

— Скажи, что это неправда! — с трудом переводя дыхание, попросила Мария. — Скажи!

Ее брат молчал, а Цепеш продолжал холодным и каким-то отрешенным голосом:

— Вы убийца, Доменикус. Бессовестный убийца и лгун. Я покажу вам, что я делаю с людьми, которые мне лгут. Взять его!

Два последних слова он выкрикнул. Андрей видел, что Билер реагирует быстро, как он и ожидал. Молниеносным движением бросился тот вперед, на ходу обнажая меч.

Но его стремительность не помогла ему. Полдюжины арбалетчиков выпустили свои стрелы, как рой разъяренных шершней. Большинство выстрелов оказались неточными, потому что Билер перемещался с почти нечеловеческой скоростью, но одна из стрел попала ему в правое плечо и заставила его круто развернуться, вторая вонзилась в колено, и он упал. Вампиру хватило нескольких мгновений, чтобы выдернуть стрелы и восстановиться, но над ним уже склонились люди Цепеша. И хотя Билер защищался с отчаянной решимостью, против многократно превосходящей его силы ничего не мог сделать. У него вырвали меч, тогда он подполз к Цепешу и упал перед ним на колени.

— Что это значит?! — воскликнул Доменикус. — Как вы смеете?

Выдержав паузу, Цепеш сделал властное движение головой. Его люди подхватили Билера и потащили через весь двор к железной клетке и к лошадям. Догадываясь, что ему предстоит, Билер вырвался, распрямился и стал защищаться с такой яростью, что для его обуздания в борьбу включились новые люди Цепеша. Несмотря на невероятное сопротивление, ему связали руки и ноги грубыми веревками, а концы их прикрепили к лошадиной сбруе.

— Нет! — кричал, задыхаясь, Доменикус. — Вы не сделаете этого!

Цепеш поднял руку, и четыре лошади рванулись в разные стороны.

Билер был разорван на куски. Мария пронзительно вскрикнула, зажала рукой рот и, давясь, отвернулась. С подавленным стоном Доменикус закрыл глаза. Только Фредерик смотрел с интересом на жестокую расправу.

— Удивительное дело, — сказал Цепеш. — Оказывается, вас можно убить. — Громким голосом он отдал команду: — Сожгите останки. И не уходите до тех пор, пока от него ничего не останется.

— Ты чудовище! — с ненавистью воскликнул Доменикус. — Бессовестный убийца! Ты поплатишься за это!

— Не думаю, — невозмутимо произнес Цепеш. — «Сожгите ведьм!» — это ведь ваши слова? Именно этим я и занимаюсь. Я сжег вампира. Хотите привлечь меня к ответу? — Он так подался вперед, что его лицо едва не коснулось лица инквизитора. — Благодарите своего Бога, поп, что я не распорядился проделать с вами то же самое! Я разрешаю вам жить. Видите вон ту клетку? — Он засмеялся. — Теперь мы легко узнаем, нужны ли вы своему господину на небесах. Если до заката солнца вы будете живы, считайте себя свободным и отправляйтесь куда вам вздумается.

— Нет, — пробормотала Мария. Она пришла в себя, хотя все еще оставалась бледной. Но ей уже не надо было изо всех сил бороться с тошнотой. — Прошу вас, граф! Не делайте этого! Вы его убьете!

— Мое дитя, — Цепеш покачал головой, — его судьба теперь полностью зависит от воли Бога!

— Но…

— Перестань, Мария, — сказал Андрей. — Разве ты не понимаешь? Чем отчаяннее ты будешь его просить, тем большее удовольствие доставит ему мучить тебя. — Он обернулся к Дракуле: — Теперь моя очередь?

С наигранным удивлением Цепеш сдвинул брови:

— Твоя? Но, друг мой, прошу тебя! Все это я сделал исключительно ради того, чтобы убедить тебя в своей искренности!

— Искренности?

Цепеш горячо кивнул.

— Ты еще боишься, что я стану искать другого союзника. Теперь не осталось никаких других союзников, не так ли? — Он засмеялся. — Это странно, правда? Всю жизнь я ищу кого-то вроде тебя, и теперь вдруг не осталось почти никого сильнее меня.

— Может быть, ты не того казнил? — спросил Андрей. — Я-то уж точно не стану тебе помогать.

— Это мы еще посмотрим. — Цепеш указал на Доменикуса. — Посадите его в клетку, — распорядился он. — И поставьте ее на солнце. Мы не хотим, чтобы он замерз.

— Ты изверг, — пробормотала Мария. — Если ты его убьешь, то…

— То? — уточнил Цепеш, когда она оставила фразу незаконченной. Он тщетно ждал ответа, потом пожал плечами и сделал еще один повелительный жест. — Отведите женщину в ее комнату. Но будьте осторожны. Это дикая кошка.

Мария с ненавистью взглянула на него, но не позволила насильно увести ее в замок. Она пошла сама с высоко поднятой головой. После кивка своего господина за ней последовали два солдата, после чего Цепеш обернулся наконец к Андрею.

— Ты видишь, я держу свое слово, Деляну, — сказал он. — Ты обдумал мое предложение?

— Ты знаешь ответ. — Андрей указал на Доменикуса, которого подручные Цепеша в этот момент грубо заталкивали в клетку. — Если ты действительно велишь убить его, то навлечешь на себя большие неприятности. Хотя инквизиция уже не так могущественна, как некогда, но Рим едва ли обрадуется, если его посланцев станут убивать.

— Цыган, — ответил Цепеш подчеркнуто спокойно, — будет, видимо, рад отделаться от обременительного и непредсказуемого патрона, такого, как Доменикус, столь удобным способом. Кроме того, дело зашло довольно далеко. И как знать, быть может, уже через несколько лет флаг с полумесяцем будет развеваться над Римом?

— Я по-прежнему отвечаю «нет».

— Очень жаль, — вздохнул Цепеш. — Однако другого ответа я от тебя и не ждал, Деляну. Слава богу, я от тебя не завишу. С тобой трудно иметь дело. Ты слишком честен. — Он повернулся к Фредерику, пристально посмотрел на него и спросил: — Мы с тобой заодно?

Заодно?!

Фредерик молчал долгие секунды. Его взгляд блуждал между Цепешем и Андреем. Заодно?!

Наконец он кивнул:

— Да.

— Фредерик? — пробормотал Андрей. — Что это… значит?

Цепеш снова повернулся к нему с довольным лицом:

— Можешь идти, Деляну.

— Как это? — спросил Андрей растерянно.

— Ты свободен, — повторил Цепеш. — Возьми коня и уходи. Не сердись, что я не даю тебе оружия. Кроме него, можешь взять все, что тебе надо.

— Чтобы идти куда?

— Да куда хочешь, — ответил Дракула. — Ты свободный человек. Мы с тобой не ссорились. Однако я прошу тебя покинуть мои земли.

Андрей молчал. Он смотрел на Фредерика. Тот продолжал сохранять упрямое выражение лица, но глаз не поднимал и начал нервно перебирать ногами.

— А Мария?

— Я уже говорил: для меня она слишком молода. Какое-то время она останется тут, пока не успокоится, а потом я доставлю ее туда, куда она пожелает. С ней ничего не случится. Даю слово.

В мыслях Андрея была сумятица. Слово Цепеша стоит, видимо, не больше, чем грязь под ногами. Но был ли у него выбор? Крики Билера все еще раздавались в его ушах. Спасти воина было невозможно.

— Я хотел бы поговорить с Фредериком, — сказал Андрей. — Наедине.

— Как тебе угодно.

Цепеш думал, что они оба уйдут. Но когда понял, что они никуда не уходят, он пожал плечами и ушел сам.

— Что он тебе обещал? — спросил Андрей.

— Ничего, — ответил Фредерик. Он все еще нервно перебирал ногами.

— Фредерик!

Парень наконец посмотрел на него. Он был бледен. Его стиснутые губы образовали узкую полоску.

— Позволь задать тебе вопрос, — сказал Андрей. — Он предложил оставить меня в покое и отпустить, если за это ты останешься у него. Я прав?

— Тебя и Марию, — сказал Фредерик. — Да.

— И ты поверил ему?

— Ты можешь уйти? — дерзко спросил Фредерик.

— Это не ответ на мой вопрос, — заметил Андрей. — Ты веришь ему?

— Чем это отличается от того, что сделал ты? — спросил Фредерик. — Ты был готов продать себя за Абу Дуна, чтобы спасти мне жизнь. Теперь я делаю то же самое.

— Отличается, — сказал Андрей уверенно. — Абу Дун был пиратом. Убийцей и вором. Но Дракула… злой. Он не человек, Фредерик.

— Думаешь, он такой же, как мы? — спросил Фредерик.

— Ты считаешь, что дорос до него? — продолжал Андрей. В душе он осознавал, насколько бессмыслен этот разговор. Фредерик не понимал его, потому что не хотел понимать. Несмотря на это, он пытался вразумить мальчика: — Ты не такой. Я тоже не был бы таким, Фредерик… Если ты останешься, он тебя испортит. Пройдет немного времени, и ты станешь таким, как он.

А если уже стал? Андрей изо всех сил старался отогнать эти мысли, но внезапно ему показалось, что он слышит голос Абу Дуна, да так явственно, что ему захотелось обернуться и убедиться, не стоит ли пират и в самом деле у него за спиной: «Не приходилось ли тебе задумываться о том, что есть люди, которые рождаются злыми?»

— Я не стану, — возразил Фредерик. — Я не боюсь этого… старика. Если он мне надоест, я убью его. — В его глазах появилось лукавство. — Мы могли бы сделать это вместе. Спрячься на пару дней. Как только я завоюю доверие Цепеша, я дам тебе знать. Ночью я впущу тебя в замок. Мы убьем его и освободим пленных.

Андрей смотрел на него пристально и печально. Потом молча развернулся и вскочил на лошадь.