Варфоломеевская ночь

III

Мы оставили Генриха Наваррского готовым оказать сопротивление тем неизвестным, которые догоняли кортеж, увозивший королеву-мать. Стук копыт преследователей слышался все ближе и ближе…

По знаку Генриха Ноэ Лагир и Гектор окружили экипаж, причем Гектор сказал королеве:

— По всем признакам, за нами гонятся, чтобы выручить ваше величество. Если это так, то вам несдобровать, потому что мы не выпустим вас живой.

— Но помилуйте… — взмолилась королева. Однако Гектор, не обращая на нее внимания, подошел к Генриху и Ноэ, совещавшимся между собою. — Государь, — сказал Ноэ, — если я не ошибаюсь, преследующих, судя по стуку копыт, должно быть не менее полутора десятка, нас же — только четверо. — Маловато, что и говорить! — согласился король.

— Допустим, что мы сможем продержаться час, но потом нам все же придется пасть. — Ну, так мы и падем, друг мой Ноэ.

— А ваша звезда, государь? Та самая звезда, которая говорила вам о блестящей будущности?

— Ну, так что же? Если это действительно — моя звезда, то она не покинет меня и сейчас!

— Государь, но пословица недаром говорит, что «на Бога надейся, а сам не плошай». Так же и ваша звезда будет охранять вас только в том случае, если вы сами будете делать все, что надо. — А что мне надо делать, по-твоему?

— Государь, ваша лошадь устала, но лошадь Гектора еще довольно свежа. Возьмите ее и спасайтесь! Генрих весело расхохотался и сказал:

— Да вы все просто с ума сошли! Полно говорить глупости!.. Лучше примем меры к защите. Наши лошади слишком устали, чтобы продолжать путь, но сражаться они еще могут. Так вперед же, ребята, в позицию! — и юный король, полный воинственного задора двинулся навстречу быстро приближавшемуся врагу.

Ноэ поехал рядом с Генрихом, а Гектор и Лагир встали по обе стороны экипажа.

Действительно, отряд, стук копыт которого слышали наши герои, несся на выручку королевы-матери. Но если бы в нем были только те лица, которые входили в его состав с самого начала, то положение наших гасконцев было бы вовсе не плохо, так как пятеро против четверых — перевес небольшой. Однако предусмотрительный Рене захватил с собой дюжину рейтаров, встреченных на пути и соблазнившихся обещанной им денежной наградой, и, таким образом, Генриху Наваррскому приходилось иметь дело с подавляющим по численности неприятелем. Но Генрих был отважен, неравенство сил не пугало его, и, не дожидаясь, пока враги бросятся на него, он первый кинулся на них.

Произошел решительный, но короткий бой, причем несколько человек из нападавших сразу же упало. Однако герцог Гиз был искусным полководцем. В первый ряд он поставил рейтаров, представлявших весьма посредственную боевую силу, а когда первый натиск наваррского короля и его товарищей обрушился на рейтаров и смял их, на арену борьбы выступил сам герцог со своими спутниками.

При свете луны Генрих Наваррский сразу узнал своего тезку и соперника и смело ринулся к нему навстречу. Ноэ, под которым была убита лошадь, сражался пешим, еле поспевая за своим царственным другом.

Герцог Гиз не мог видеть под маской лица наваррского короля, но понимал, что кроме Генриха, некому было пуститься в такую рискованную авантюру. Поэтому, увидав Генриха, со шпагой в руках прокладывавшего себе дорогу именно к нему, Гиз сразу догадался, кто это такой, и с дикой радостью ринулся на соперника.

Завязался ожесточенный бой. Наваррский король стал уже теснить герцога, и, видя это, Рене со свойственным ему предательством забрался в тыл Генриху, чтобы удобнее поразить его. Однако Ноэ увидал этот маневр и, подстрелив лошадь Флорентинца, бросился на него со шпагой.

Ноэ сделал резкий выпад, но Рене отскочил в сторону, и это заставило Амори потерять равновесие и упасть. В тот же миг на него кинулись два рейтара. Но Рене крикнул им:

— Не убивайте его! Пусть этим займется палач. Свяжите его покрепче!

Итак, из четырех лиц один был выведен из строя, другой был поглощен поединком с герцогом Гизом. Двоим остальным пришлось выдерживать натиск целой оравы людей. Конечно, такой неравный бой не мог продолжаться долго, и вскоре Генрих вторично услыхал крик Рене: — Не убивайте его, а свяжите покрепче!

Эти слова относились к Лагиру, который упал вместе с раненой лошадью на землю.

Гектор остался один. Его положение было совсем плачевным, и смелый гасконец видел, что если он не примет своих мер, то вскоре и его свяжут так же, как и Ноэ и Лагира. Продолжать сопротивление было бесполезно, нужно было бежать.

Но сначала надо было исполнить данное обещание и не допустить, чтобы королева попала в руки герцога. С этой целью Гектор изо всей силы ткнул Екатерину кинжалом…

Послышался глухой крик, и горячий поток оросил руку гасконца.

«Я убил ее!» — подумал он и затем пустил огневого Вельзевула прямо на нападавших.

Этот неожиданный маневр заставил их раздаться. Тогда в несколько прыжков Гектор очутился рядом с наваррским королем и крикнул ему что-то по-беарнски. Генрих утвердительно кивнул ему головой. Гектор заехал вперед и ринулся на герцога Гиза, а король Генрих быстро соскочил со своей лошади, усталой и раненой, вышиб из седла какого-то рейтара, вскочил в седло и понесся во весь опор прочь. Тогда и Гектор круто повернул коня V. тоже понесся прочь от места схватки.