Здесь так тихо, что я слышу, как болезненно громко стучит сердце в груди. Слишком много землетрясений за слишком короткий период. Что-то не так.

— Л’рен, — зовет К'тар, и я выбираюсь из-под кустов и бросаюсь в его объятия. Я крепко обнимаю его за шею, и когда наконец могу перевести дыхание, указываю на небо с улетающими птицами.

— Смотри!

Он кивает с мрачным выражением лица.

— Они уходят.

Мой инопланетянин звучит слишком спокойно, и я качаю головой.

— Ты не понимаешь. Они убегают. Они все убегают из этого места! Нам тоже нужно уходить!

Словно в подтверждение моих слов, земля снова содрогается от очередного быстрого толчка. К'тар бросает на меня мрачный взгляд и кивает.

— Мы уходим.

Слава богу. Наконец-то мы убираемся из этого места.

Глава 19


К'ТАР


Я не трачу время впустую, спрашивая свою пару, может ли она спуститься со скал. Времени нет. Земля под нашими ногами содрогается, а над головой из джунглей в большом количестве вылетают небесные когти. Они знают то, чего не знаем мы, и, как и пытался предупредить нас моя Л'рен, Великая Дымящаяся Гора не мертва.

Я думаю о давних временах, о том, как горел мир, небеса наполнялись дымом, а воздух забивался пеплом. Я помню, что он был таким густым, что мы несколько оборотов лун плевались и плакали серым, и он покрывал нас как вторая кожа. Я помню, что мой камуфляж был цвета пепла так долго, что, когда я снова стал синим, это удивило. Я помню увядающие и умирающие деревья и сезон голода.

Но больше всего я помню смерти. Погибло так много людей. Мои родители. Брат моего отца и его котята. Наша семья за одно мгновение превратилась из семи в одного. То же самое с Теневым котом и Высоким Рогом. Я помню клан Длиннохвостых, который решил никого не посылать на соревнование охотников в тот день. Никто не выжил.

Мы должны уйти, пока это не случилось вновь.

Я перекидываю Л'рен через плечо и спускаюсь по склону со всей скоростью, на которую способны мои руки. На этот раз она не протестует и не требует идти самостоятельно. Я спускаюсь, и мы мчимся вперед, встречая остальных на пляже.

— Мы не должны больше ждать, — говорит Р'Джаал, бросаясь мне навстречу.

В руках у него рюкзак, и он машет М'току. Я вижу, как клан Теневых Котов тащит плоты к воде, а Дж'шел пробегает мимо с узлами припасов в руках. Где-то в одной из хижин расстроенно воет З'Рен. Хаос.

Я киваю Р'Джаалу, который, кажется, единственный сохраняет спокойствие, как и я.

— Я помогу тем, кто не в состоянии добраться до плотов самостоятельно. Убедись, что припасы равномерно распределены между всеми тремя племенами.

Он выглядит так, словно собирается опротестовать мой приказ. Р’Джаал не любит подчиняться мне, но сдерживает протест и кивает.

Моя пара выскальзывает из объятий.

— З’рен, — говорит она мне. — Нд збрт рбнк.

Я киваю.

— Ты заберешь З'рена. Я заберу Т’чая.

— Да, Т'чай, — говорит она, затем хватает мою руку и целует костяшки пальцев.

Она кивает и улыбается, затем бросается к хижине, которую Н'дек и З'Рен временно сделали своей. Даже в этом безумии она думает обо мне. Это согревает сердце, и кхай поет нежную песню счастья. Впрочем, для этого будет больше времени позже.

Сейчас мы все должны бежать.

Я подхожу к хижине и вижу там Мрсл. Она вскакивает на ноги, ее щеки мокры от слез, бормочет что-то на своем странном языке. В отличие от моей подруги, она не пыталась выучить наши слова. Хотя я не могу ее осуждать. Она неустанно ждала Т'чая днем и ночью. У нее будет время выучить язык, когда ему станет лучше.

— Пойдем, — говорю я, подходя к Т'Чаю. — Мы уходим сейчас.

— Пджд — она хватает меня за руку. — Он н мжт!

— Мы должны идти, — снова спокойно говорю я ей и убираю руку со своего предплечья. — Пока Великая Дымящаяся гора снова не погибла.

Я подхожу к Т'Чаю и опускаюсь рядом с ним на колени. Живот мужчины раздут и выглядит обесцвеченным под перекрещивающимися ранами. Его лицо бледное, но покрыто потом, и камуфляж, кажется, полностью исчез. Ему недолго осталось жить в этом мире, и я не решаюсь переместить его.

С другой стороны, никто из нас не задержится надолго, если мы останемся.

Я игнорирую недовольные протесты М'рсл, аккуратно беру его на руки и несу к плотам. Она перестает кричать, когда видит остальных, и подбегает, сжимая его руку, даже когда я тащу его к ближайшему плоту. Возможно, она поняла, что происходит.

Р'Джаал встречает меня на краю плота.

— Сильная рука будет впереди, — говорит он мне. — Поскольку это ваш план, — он улыбается. — И у вас больше рук, чем у нас, чтобы грести.

Неужели он думает, что мы поведем их на верную смерть?

— Мой Л'рен знает дорогу, — успокаиваю я его и осторожно сажаю Т'чая на второй плот в маленькой группе из трех человек.

Неподалеку С'Брен проверяет веревки, а А'там привязывает пакеты с припасами, чтобы они не упали за борт. Я слышу сердитый крик, а когда оборачиваюсь, вижу свою пару с Толстяком на плече и З'реном на руках. Она прикрывает голову котенка рукой и осматривает небо, как будто боится, что что-то навредит ему сверху. Позади нее, прихрамывая, выходит Н'дек, тяжело опираясь на О'Джека из «Затененного кота».

Будь это в любой другой день, все бы смеялись над тремя соперничающими кланами, работающими вместе. Но сегодня никто не смеется.

Мрсл указывает на небо позади нас и что-то говорит. Моя подруга ахает.

Я оборачиваюсь и смотрю. На дальнем конце острова, где дым бесконечно стелется в море, черные облака пепла кипят и вздымаются в небо, как будто кто-то разжег большой костер. Я помню это. Это опасно.

Если мы останемся, все погибнут. Значит, решено.

— Мы уходим, — резко говорю я группе, указывая Мрсл на плот с ее парой, а затем мягко подталкиваю мою к первому. — Не будем терять времени.


***


Мы уходим в молчании. В кои-то веки между нашими кланами нет пререканий. Все молчат и принимаются за работу. Поскольку мы находимся в начале цепочки плотов, впереди у нас самая тяжелая работа. Весла погружаются в воду, и мы направляемся прочь от берега так быстро, как только можем. Даже Н'Дек, который с момента ранения ни во что не вкладывал усилий, гребет с мрачной решимостью. Моя подруга держит З'рена на руках и успокаивает его, когда он плачет, заставляя Толстяка сердито взвизгивать. Я не знал, что летун будет с нами, но когда животное, взмахнув крыльями, усаживается мне на плечо, я не могу удержаться, чтобы ласково не почесать его. Я рад его присутствию. Он будет напоминать мне о доме, даже когда мы оставим его позади.

Какое-то время течение борется с нами, но как только мы уходим дальше, оно немного ослабевает, а затем нас уносит вперед, словно ветер помогает. Мы на мгновение останавливаемся, и я осматриваю воду. Никогда я не забирался так далеко. Существа, обитающие в воде, свирепы и голодны, но сегодня они кажутся молчаливыми. Возможно, нам повезло, или они не знают, что делать с нашими большими деревянными штуками. В любом случае, я с радостью воспользуюсь любой удачей, которая нам выпадет. Время идет. Никто не произносит ни слова. Кит засыпает на коленях у Л'Рен, и она укрывает его лицо кожаным одеялом. Воздух становится прохладнее по мере того, как мы забираемся все дальше и дальше в воду.

— Смотри, — говорит Дж'шел через некоторое время. Его голос низкий, испуганный. — Позади нас.

Я поворачиваюсь, положив весло на бедро, и бросаю взгляд назад. Немедленно осматриваю плоты остальных, но, кажется, все в порядке. Затем я вижу это. Огромные клубы дыма, вдвое больше, чем были раньше, поднимаются над островом. И не только в одном месте. Серая пелена тянется длинной линией, и я понимаю, что это горят деревья.

Наш дом. Он разрушается. Деревья, которые мы вырезали для нового дома клана, исчезнут вместе с каари и ночными летунами, живущими там. Следующими исчезнут хижины наших предков, из которых состоял дом Высокого Рога. Пещеры Теневых кошек, скорее всего, тоже будут разрушены. Ничего не останется.

Выбора нет, только плыть вперед. Я оборачиваюсь и снова мрачно смотрю вперед и погружаю весло в воду. Моей паре и котенку нужна безопасность. Если это означает холодное место на дальнем конце воды, то именно туда мы и отправимся.




Глава 20


ЛОРЕН


Уже почти рассвело, когда я просыпаюсь оттого, что З'рен утыкается носом в мою макушку, пытаясь покормиться.

— Эй, малыш, — говорю я ему нежным голосом, выпутываясь из объятий спящего К'тара. Где-то посреди ночи он перебрался на мою сторону плота, удерживая подальше от края. Я защищала ребенка даже во сне, а Кки примостился на корзинке неподалеку, взмахивая крыльями и возмущенно оглядываясь по сторонам. Я сажусь и поправляю малыша, протягивая ему кусочек съедобного корня. Думаю, нам следовало получше подготовиться к путешествию. Конечно, есть яйца и сушеная рыба, но мне не хочется разбивать яйцо, когда наше путешествие только начинается. Что, если это займет больше времени, чем мы думали?

Прошел уже целый день.

Я поднимаю взгляд на небо. Наступает рассвет, или тот мечтательный бледный цвет, который появляется как раз перед восходом двух крошечных солнц. Само небо мрачного серого цвета, и температура за ночь упала. Чем дальше мы удаляемся от острова, тем холоднее становится. Я оглядываюсь назад, чтобы посмотреть, как далеко мы зашли, но ничего не вижу. В какой-то момент, пока я спала, остров полностью скрылся из виду. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на далекие горы, к которым мы направляемся. Не могу сказать, стали ли они ближе, и это беспокоит. Нас уносит течением? Или все идет наперекосяк, когда мы должны двигаться прямо вперед? Не знаю, сможем ли мы проплыть такое большое расстояние против течения, если это так. Я просто надеюсь, что скоро будет хоть что-то обнадеживающее.

Я боюсь, что завела остальных в ловушку. Конечно… конечно, не так уж трудно привести людей на другой берег, когда вдали видны пурпурные вершины? Я должна верить, что все получится хорошо. Должна.

З'рен бросает кусочек корня и суетливо вскрикивает. Я знаю, что он чувствует. Я хочу встать и размять ноги, но мы все навалены друг на друга на этом плоту, и это все усложняет. Ты быстро теряешь терпение и выходишь из себя. Я издаю кудахтающий звук и притягиваю его ближе, даже когда маленькие кулачки хватают меня за волосы. Я морщусь — четыре кулака означают, что за волосы меня дергают в два раза сильнее, чем любой земной ребенок.

— Давай, З’рен.

Небеса заполняет оглушительный грохот.

В ужасе я бросаюсь на ребенка и мгновение спустя чувствую, как большая фигура К'тара накрывает мою. Плот раскачивается, когда все просыпаются. Мгновение спустя я понимаю, что кричу. Мой рот открыт, но я ничего не слышу. В ушах звенит, и я понимаю, что не слышу ни К'тара, ни плача ребенка подо мной. Я не слышу волн. Вообще никаких звуков, кроме тишины и бесконечного гудения в ушах.

Вулкан — он взорвался.

К'тар прикасается ко мне, и когда я смотрю на него, то вижу, что он замаскирован под плот. Я вижу, как шевелятся его губы, но его я тоже не слышу. Я знаю о людях, оглохших от выстрела из пистолета, если выстрел был слишком близко к уху, и молю бога, чтобы слух вернулся.

— Я в порядке, — говорю я, или, по крайней мере, надеюсь на это. Я не слышу собственных слов.

Я сажусь прямо, пытаясь утешить З'рена. Ребенок суетится, его лицо искажено гневом, но не слышно ни звука. Я наблюдаю за К'таром, когда он прикасается к каждому члену своего маленького племени, убеждаясь, что с ними все в порядке. Кки бросается к К'тару на плечо, и моя пара, моя милая, замечательная пара хватает перепуганную птицу и крепко прижимает к своей груди, поглаживая крылья, чтобы успокоить ее. Я чувствую укол ревности к нему, держащему птицу, потому что тоже хочу, чтобы меня так держали. Но у меня на руках ребенок, а он занят проверкой остальных.

Я бросаю взгляд вдоль линии плота. Другие племена, кажется, проснулись, все потирают уши и выглядят смущенными. Кто-то указывает нам за спину, и я вижу, что там, где раньше был остров, нет ничего, кроме черной завесы пепла. Слава богу, мы выбрались.

Чья-то рука опускается мне на затылок, лаская его, и я смотрю на К'тара, благодарная за это легкое прикосновение. Хотя я и не слышу своего крика, я чувствую, как он пульсирует у меня в груди. Я так рада, что он здесь.

Я так рада, что он мой.

Я улыбаюсь, чувствуя себя слабой и шаткой. Пока мы в безопасности. Все хорошо, пока мы вместе. Я смотрю туда, где Марисоль, и вижу, что она держит за руку Т'чая, а большой воин все еще лежит плашмя в центре плота. Пока я смотрю на них, я вижу волну воды, направляющуюся в нашу сторону.

О… о черт.

Кто-то еще замечает это на третьем плоту и дико жестикулирует. Я едва успеваю ухватиться за веревки из лозы и закрепиться с ребенком на руках, прежде чем чувствую, что большое тело К'тара снова прикрывает меня. Я зажмуриваю глаза, задерживаю дыхание и готовлюсь к худшему.

Плот вздымается, и я чувствую, как все мы поднимаемся, как лифт, перемещающийся между этажами. Мгновение спустя мы снова опускаемся, и когда я поднимаю голову, вижу, как мимо проносится волна.

Хотелось бы, чтобы был способ предупредить людей на берегу о волне, что движется в их сторону. Я могу только надеяться, что к тому времени, когда она доберется туда, все будет не так плохо. Однако сейчас нам нужно побеспокоиться о себе. Быстрая проверка показывает, что за борт смыло только одного человека — А'тама, но он смог быстро доплыть обратно до плота и подняться на борт. Он дрожит от холода, и кто-то предлагает ему меховое одеяло. Все выглядят ошеломленными и напуганными.

Я точно знаю, что они чувствуют.

Приливная волна, даже тот крошечный гребень, кажется, отнес нас немного ближе к берегу. День идет к концу, и мне не нужно беспокоиться о том, что мы движемся в правильном направлении. Теперь видны пурпурные вершины гор, когда-то такие далекие. До них все еще большое расстояние, но теперь мы знаем, что плывем куда нужно, и это не мои мечты. Все чувствуют облегчение.

У меня еще несколько часов звенит в ушах, и ближе к закату я снова начинаю слышать голоса остальных. Мы бережно относимся к воде и еде, ограничивая их на случай, если что-то пойдет не так. К'тар гребет бесконечно, как будто никогда не устает, и я впечатлена его выносливостью. Я сворачиваюсь калачиком рядом с ним, пока малыш спит, и он держит одну руку на нас, обнимая обоих, словно защищая. Я чувствую себя усталой, грязной и покрытой песком от морской соли, и погода больше ни в малейшей степени не терпимая. Воздух пронизывающе холодный, и я наблюдаю, как дыхание поднимается облаками пара. Остальные уже привыкли носить слои меха, над которыми смеялись, когда я настояла на их выделке на берегу. Я вижу шокированное удивление на лице Дж'Шела, когда он дует на свои руки, чтобы согреть их. Не могу винить его за то, что он не поверил, когда я сказала, как там холодно. На острове тепло и душно, напоминаю я себе. Теперь все прошло, и от него не осталось ничего, кроме звона в ушах, удушливой черной завесы на дальнем краю неба, которая выглядит как своего рода надгробная плита, и пепла, что начал падать с неба. Сначала я подумала, что это снег, но от его вкуса на губах затошнило. Определенно, пепел.

Все это беспокоит меня, и я стараюсь закрывать рот З'рена, пока он спит, хотя и сопротивляется. Мы не можем не вдохнуть немного пепла, но его опасно вдыхать большими порциями. Конечно, сейчас все опасно. Я с тоской смотрю на берег, который все еще не ближе, чем был несколько часов назад, несмотря на усилия гребцов.

К'тар поворачивается в мою сторону и выхватывает ножи. Он кладет их на ноги, осматривая воду.

По спине пробегают мурашки, и я сажусь прямо.

— Что это? — я касаюсь его руки на случай, если у него все еще нарушен слух. — К’тар?

Он указывает на центр плота, показывая, что я должна двигаться туда. Я пробираюсь к нему, и он протягивает мне Кки. У меня в руках и птичка, и малыш, и я уже собираюсь запротестовать, когда К’тар совершенно замирает рядом.

— Что? — снова спрашиваю я, волнуясь. — Это из-за горы? Что-то еще? — когда он снова настороженно смотрит на воду, у меня по коже бегут мурашки. — Это что-то в воде?

Я оглядываюсь на другие плоты, инопланетяне растянулись на них. Р'Джаал держит в руке копье, О'Джек тоже смотрит на воду. Я выглядываю за борт так часто, как только осмеливаюсь, но ничего не вижу.

Проходит долгий, напряженный момент. Я наблюдаю за К'таром в поисках подсказки и успокаиваюсь, когда его плечи расслабляются. Что бы это ни было, оно исчезло.

Серебристая спираль быстро, как молния, тянется вверх и, схватив К'тара за руку, тащит его за борт плота.

Он уходит прежде, чем я успеваю даже закричать. Мое сердце перестает биться. Я не слышу ничего, кроме плеска воды, ударяющейся о края.

— К’тар! — зовет Р'Джаал, защищаясь, перебираясь на носовую часть своего плота. Мари вскрикивает, когда мы раскачиваемся взад-вперед, и я чувствую, как их плот дергается на веревке.

Все это не имеет значения. Мой К’тар. Моя пара ушел. Над водой нет даже намека на него, ни малейшей ряби. Я перевожу дыхание, и мне кажется, что сердце вырывается из груди. Нет. Нет! Это нереально. Это не правда. Я сажаю З'рена и птицу в центр и иду за ним. Может быть…

— Нет, Л’Рен, — говорит Дж'шел, хватая меня за лодыжку. Я хочу закричать ему в лицо, но затем он бросается за борт с ножом в зубах и тоже исчезает под водой. Его не затянуло внутрь — он бросился за моим парнем.

З'рен причитает, и я беру его на руки, прижимая к себе. О боже. О боже. Что я могу сделать? Желание отправиться за ним борется во мне, но Н'дека и З'рена нельзя оставлять на этом плоту одних. Но если он умрет…

Я не хочу жить, если он умрет. Из моего горла вырывается всхлип, и З'рен плачет еще сильнее. Кки кричит в ухо, и кажется, что весь мир плачет вместе со мной. Вода такая тихая, настолько неподвижная, что я не могу этого выносить.

— Пожалуйста, — тихо говорю я в пустоту. — Пожалуйста, не забирай его.

— К’тар! — ревет Р'Джаал, присев на корточки на краю своего плота с копьем в руке. — Дж’шел! К'тар!

— Смотри, — говорит Н'дек, и я смутно осознаю, что он рядом со мной, в его руках два ножа. Он бормочет что-то еще, чего я не понимаю, а затем указывает на воду.

Я ничего не вижу, а затем на поверхность выныривает голова. К'тар откидывает волосы с лица, и я понимаю, что он замаскирован тем же мутно-зеленым, что и океан. Мгновение спустя Дж'шел всплывает на поверхность с царапинами на окровавленном лице, и они оба начинают плыть к плоту.

Я начинаю смеяться. Или плакать. Возможно, плакать.

К'тар забирается на плот, раскачивая его целиком. Мне все равно. Я подаю ему руку и помогаю взобраться на борт, не заботясь о том, что он промок до нитки и все его тело дрожит. Все, что я вижу, это то, что по мере того, как его камуфляж медленно возвращается к своему обычному цвету, он покрывается царапинами и круглыми синяками, которые выглядят так, словно появились от присосок к щупальцам. Дж'Шел тоже избит, на его горле будто побывала плеть, значит под водой была драка, слишком глубоко, чтобы даже всплеск мог возникнуть на поверхности. Значит, прошло так много минут? Или бой был быстрым и жестоким?

Это не имеет значения. Все, что имеет значение, это то, что мой К'тар вернулся. Я хватаю его и прижимаю к себе, все еще всхлипывая от облегчения. Кажется, я вся на эмоциях. Ло-возьмет-на-себя ответственность исчезла. Я чуть не потеряла его в мгновение ока. Все, что потребовалось бы — это миг, и тогда в этом мире больше не было бы К'тара. Спокойствие покинуло меня, и я просто плачу, и плачу, и плачу, пока он прижимает меня к своей мокрой груди и пытается унять мои слезы.

— Лло, — бормочет он через некоторое время, поглаживая меня по щеке. — Хорошо. Все хорошо.

— Знаю, — всхлипываю я, а потом начинаю плакать еще сильнее, когда Н'дек забирает плачущего ребенка у меня из рук и сует одеяло в руки К'тара. Я понимаю, что он замерз, лед в его мокрых волосах, и я не заботилась о нем. Я должна была.

К'тар передает одеяло Дж'шелу с тихим словом. О, Дж'шел. Он спас мою пару. Я подхожу к нему и заставляю наклониться, чтобы я могла поцеловать его в щеку, плача.

— Ты самый лучший парень на свете, клянусь.

— Лло К'тар, — рычит мой мужчина, притягивая меня обратно к себе.

Дж'шел просто бросает на меня озадаченный взгляд.

Я даже не возражаю, что мой парень собственник. Когда он натягивает одеяло на плечи, а затем тянет меня под него, я с радостью прижимаюсь. И еще немного поплачу, потому что, черт возьми, у меня будет небольшой психический срыв, а потом я успокоюсь.

Завтра я приду в себя. Сегодня буду не в себе, и это нормально.



Глава 21


ЛОРЕН


Все находятся в состоянии повышенной боевой готовности до конца дня. Теперь, когда мы в курсе, что существа в воде знают о нас и что они голодны, я вижу копья и ножи вместо весел. К'тар и другие настаивают, чтобы мы со З'Реном все время были в центре, и я знаю, что они защищают нас. Я хочу помочь, но спорить не стоит, поэтому перехожу к середине… а хвост К'тара все время обвивается вокруг моей лодыжки, как будто он не хочет меня отпускать. Ни в малейшей степени не возражаю.

Я больше никогда не хочу выпускать его из виду. Меня не волнует, что это навязчиво. Я с радостью буду цепляться за ногу этого инопланетянина до конца своей жизни, пока это означает, что мы вместе. Я схожу с ума от любви к нему, и говорю ему об этом снова и снова каждый раз, когда он прикасается ко мне. Я не знаю, понимает ли он слово «любовь», но это не имеет значения. Мои прикосновения говорят обо всем.

Второй день близится к закату, когда я вижу крошечную струйку дыма, плывущую на фоне розовато-золотистого неба. Горы постепенно приближаются, и этот дым на горизонте дает надежду. Дыма недостаточно, чтобы быть еще одним вулканом. Он крошечный, думаю, как раз подходящего размера для костра в лагере.

Они все еще там, на пляже. Слава богу.

Я указываю на это, и мы начинаем двигаться в этом направлении. Плыть приходится против течения, но благодаря четырем сильным рукам у мужчин на плоту мы можем продвигаться вперед, пока не подплывем достаточно близко к берегу, чтобы волны помогли. Я вижу огонь на скалах на фоне сумерек и чувствую легкое волнение и тревогу где-то внизу живота.

Думают ли Харлоу, Лиз и их пары, Вектал и Рокан и все остальные синие инопланетяне, что мы с Марисоль мертвы? Никто никогда не искал нас, но дорога с острова и чуть не погибший К'тар показывают, что вода слишком опасна для путешествий. Даже сейчас я смотрю на темные воды вокруг нас с ужасом. Я не могу дождаться, когда сойду с этого плота и вернусь на берег.

Я задаюсь вопросом, конечно, слишком поздно, будут ли они рады большему количеству ртов, которых нужно накормить. Я никогда не переставала думать о том, хватит ли еды на всех. Конечно. И мне интересно, что произошло за тот месяц, что нас не было. Кто-нибудь еще откликнулся? Они построили убежища?

Виллу нашли? Или она… мертва? Мне не нравится думать об этом.

Я стряхиваю пепел с рук, наклоняясь вперед. Не похоже, что это поможет делу сдвинуться с мертвой точки, но я все равно чувствую необходимость наклониться. Я горю желанием вернуться к остальным, доставить К'тара и его людей на берег. Чтобы набить их животы горячей едой и показать, что да, есть другие люди, и они хорошие, и мы все можем счастливо жить вместе на пляже.

Надеюсь. Боже, я надеюсь. Я видела, как уживаются три разные клана, они ссорятся и дерутся, но три сплоченных плота говорят мне, что они готовы работать вместе ради общего блага. Надеюсь, мои голубые парни будут чувствовать то же самое к голубым парням Харлоу и Лиз. Я так нервничаю.

Нравится мне это или нет, но пути назад нет. Нет острова, на который можно вернуться. Пепел, падающий мне на руки и в волосы, является доказательством этого. Если они не хотят, чтобы мы были с ними… мы просто пойдем куда-нибудь еще. Мы можем сами разобраться, как добыть еду, и я немного помню, как разводить костер. Мы справимся. Шаг за шагом, вот и все, что нужно.

Но затем наши плоты скользят к берегу, уносимые набегающим приливом. Никто у дальнего костра еще не заметил нас, так как мы довольно далеко от скалистого пляжа. Тем не менее, ужасно холодно, и З'рен издает беспокойные звуки, пока я плотнее не прижимаю его к груди, уютно устраиваясь под слоями меха.

Не обращая внимания на холод, Р'Джаал и К'тар выбираются и вброд добираются до берега, затем направляют цепь плота, подтягивая нас вперед. Один за другим мы ступаем на сушу, и мои ноги подкашиваются от облегчения, когда я ступаю на хрустящий песок. Спасибо тебе, песок. Спасибо вам, горы. Спасибо тебе, далекий огонь. Спасибо тебе за то, что ты здесь, потому что я очень устала от океана.

Требуется несколько минут, чтобы все собрались на пляже. Некоторые думают захватить припасы, и М'ток и С'Брен помогают нести Т'чая вперед, Марисоль рядом с ним. Все жмутся друг к другу на холоде в ожидании.

Затем А'там прочищает горло.

— Холодно, — указывает он, зубастая ухмылка ярко сияет в темноте. — Огонь?

Они все смотрят на меня в ожидании. О, конечно. Я чувствую себя глупо, заставляя их ждать. Все это время я была требовательной и суетилась. Мне нужно довести дело до конца, а не просто передать бразды правления. Я указываю на костер.

— Я собираюсь пойти поздороваться и напомнить, что мы с Мари живы. Ты идешь, Мари?

Она колеблется, затем сжимает руку своей пары.

— Я хочу остаться с Т’Чаем, — ее голос дрожит, как будто она сдерживает слезы. — На всякий случай.

На всякий случай… Он настолько плох, что она боится, что он умрет в любой момент? Мое сердце болит, и я киваю.

— Хорошо, я пойду одна, — я жестом подзываю остальных и передаю З'рена К'тару. — Ждите здесь.

Мой большой пришелец хмуро смотрит на меня и передает ребенка Н'Деку. Кки садится К'тару на плечо, и он пытается прогнать его, но существо только раздраженно хлопает крыльями и остается.

— К’тар идет, — говорит мне моя пара. — К’тар Лло.

Могу догадаться, что это значит, мы команда, и мы делаем это вместе. Хотя я немного беспокоюсь о том, как они воспримут появление нового парня, особенно того, который меняет цвет и с четырьмя руками, я рада, что он будет рядом. Это кажется правильным, и я протягиваю руку.

— Ло К'тар, — соглашаюсь я.

Он мой, а я его.

К'тар тихо разговаривает с остальными, и я вижу, как У’дрон и И'рек сбрасывают свои рюкзаки на берег, устраиваясь поудобнее в ожидании. Надеюсь, это не займет много времени, но я не знаю, как отреагируют остальные. Мне не стоит беспокоиться — они приняли всех нас, людей, с распростертыми объятиями. Но за последний месяц многое произошло, и я даже не могу предположить, что случилось здесь, пока нас не было.

Но затем мой приятель отдает Кки Дж'шелу и поворачивается ко мне. Он берет меня за руку и затаскивает под свои меха, согревая, а затем мы идем по пляжу к костру и к нашему новому дому. Это короткая прогулка, может быть, пять или десять минут, и единственное, что я слышу — это гул его кхай в груди и плеск волн о берег. Однако по мере того, как мы продвигаемся вперед, я слышу… пение, доносящееся от костра впереди.

Очень, очень плохое пение.

— Клянусь, вы, ребята, действительно худшие, — говорит Лиз, ее голос возвышается над остальными. — Ты абсолютно не умеешь петь, Золая.

Взрыв смеха встречает ее оскорбление, и тот, кого зовут Золая, начинает петь громче. И она права. Он ужасен. Снова смех, а затем вздох. Несколько человек вскакивают на ноги, вглядываясь в тени.

Смотрят на нас.

Я тяжело сглатываю, а затем делаю шаг вперед, толкая К'тара за собой.

— Привет, милые, мы дома.



Глава 22


К'ТАР


Желание замаскироваться перед всеми этими незнакомцами непреодолимо. Я вырос в окружении большего количества людей, чем эти, но они не были мне незнакомы. Они не смотрели на меня широко раскрытыми испуганными глазами и не оценивали, представляю ли я опасность. Но если замаскироваться здесь — это не просто срывание набедренной повязки из листьев и смешивание с деревьями. Здесь нет деревьев, и если я сброшу тяжелую кожу с тела, мне грозит большая опасность отморозить себе хвост.

Но моя пара издает радостный крик, когда другая беременная женщина подходит к ней, чтобы обнять. А потом еще одна, и все они возбужденно шумят и плачут, и я думаю, это должно быть хорошо. Один из самцов выходит вперед, смотрит на меня и что-то говорит моей паре.

Она подходит ко мне, в ее глазах счастье, даже когда она плачет, и кладет руку мне на грудь.

— Т К'тар. Он мъя пр.

Глаза большого мужчины сужаются. Он что-то спрашивает на странном языке «ху-ман», и Л'Рен качает головой, выглядя недовольной вопросом. Она упоминает М'рсл и указывает жестом вниз, на пляж, показывая, что нас ждут.

Мужчина кивает и поворачивается к одному из других, стоящих рядом, большому уродливому существу с двумя руками и витыми рогами.

— Иди за ними, когда они приведут остальных.

Я останавливаюсь, пораженный. У него был странный акцент, и то, как он произносил наши слова, странно, но… Я понял его. Я делаю шаг вперед.

— Ты говоришь на языке сакхов?

Мужчина удивленно смотрит на меня.

— Я Вектал, — говорит он, беря меня за руку и изучая лицо. — И до этого момента я не был уверен, что ты один из нас.

Я тоже пожимаю руку в знак приветствия и понимаю, что маскируюсь. Ах. Я позволяю своей коже вернуться к ее нормальному оттенку и понимаю, что даже в темноте могу сказать, что у него гораздо более глубокий синий цвет, чем у меня. Есть и другие отличия. Его лоб и кожа покрыты толстыми ребристыми пластинами. У него нет четырех рук, но мы одинакового роста, хотя я намного шире и мускулистее. Его рога такие же большие, как у Р'Джаала, и мне интересно, так ли выглядели предки до того, как встретились с другими и стали четырьмя кланами вместо одного.

Я должен многое узнать.

— Мой клан ждет на пляже, — говорю я ему. — Наш дом разрушен.

Он бросает на меня любопытный взгляд.

— Где был твой дом? Мы знали, что Ло-рен и Мар-и-сол пропали, но наши ищейки не смогли их найти. Мы ждали, когда они вернутся на пляж, но никогда не думали… что они приведут с собой других.


Тот, кого зовут Вектал, странно произносит их имена, даже более странно, чем то, как моя пара это делает. Я замечаю, что она наблюдает за нашим разговором, нахмурив брови. Она не понимает наших слов, и я чувствую еще один прилив разочарования, хотя и испытываю облегчение от того, что могу поговорить с остальными. Мы все еще не можем поделиться своими мыслями так, как мне хотелось бы. Вскоре я принимаю решение. Как только все будут в безопасности, мы выучим язык друг друга. Сейчас есть более неотложные дела.

— Мы жили в зеленых джунглях, по ту сторону воды.

Другой мужчина выглядит удивленным. Его рога изогнуты и горды, но я замечаю небольшой излом в хвосте, который мотается взад-вперед, когда он скрещивает руки на груди.

— Остров? Джо-си говорила об этом. Она клялась, что по ту сторону вод был один.

Я киваю.

— Он был разрушен со второй смертью Великой Дымящейся горы. Даже сейчас на нас льются ее слезы. Я вытираю пепел со своих рук.

Вектал ворчит в знак согласия.

— Тебе здесь рады, пока ты не представляешь опасности для нас или наших женщин.

— Никогда, — я смотрю на Л'рен. — Я бы никогда не причинил вреда женщине.

— Н хршй прнь, — говорит она Векталу и улыбается мне.

Он о чем-то ее спрашивает.

— О! — восклицает Л'Рен. — Несчастный случай. Я была с Марисоль, просто ошибка.

Вектал, похоже, испытывает облегчение.

— Я утопил корабль, — говорит он на ее странном языке. — Что-то упустил и не проверил его.

— Ну, в любом случае, — она лучезарно улыбается ему и переводит взгляд на меня. — В итоге все закончилось хорошо.

Моя Л'рен, должно быть, хорошо отзывается обо мне, судя по тому, как пялятся остальные. Это заставляет меня чувствовать себя собственником, и я тянусь к ней. Она прижимается щекой к моей руке, утыкаясь в нее носом.

Вектал выглядит удивленным, когда я тянусь к своей паре, и я понимаю, почему. Моя кожаная одежда спала и открыла, что у меня четыре руки, а не две хилых, как у него. Я слышу испуганный шепот у костра.

— Вижу, нашим племенам есть что обсудить, — говорит мне Вектал. — Больше, чем просто то, как вы так долго скрывались, — его взгляд падает на мои руки. — Много, много чего нужно обсудить.

Похоже на то.


ЛОРЕН


Такое ощущение, что пляж до смешного переполнен. Когда люди устремляются вперед, освобождая место для новоприбывших у костра, вокруг меня поднимается масса болтовни, и это ошеломляет. Меня обнимают и похлопывают по спине, дарят свежие меха, еду и место у огня. З'рен в моих объятиях, с ним воркуют и предлагают угощения, а несколько женщин протягивают руки, чтобы обнять его. После нескольких дней на плоту в относительной тишине это кажется ошеломляющим. Я просто хочу оказаться в постели со своим К'таром, но знаю, что пройдет некоторое время, прежде чем все успокоятся настолько, чтобы можно было устраиваться на ночлег.

Сквозь шум толпы я слышу рыдания Марисоль.

— Он болен, — слышу я ее слова, и понимаю, что она говорит о Т'Чае.

Остальные члены его племени столпились вокруг него, неохотно покидая, хотя я замечаю, как М'ток бросает любопытные взгляды на женщин у костра.

— Все будет хорошо, — говорит успокаивающий голос, и затем я вижу, как Фарли обнимает Мари за плечи. — Давай отвезем его к Веронике. Она сможет помочь.

— Что? — Мари удивленно фыркает. — Как?

Должна согласиться с ее недоверием, мои воспоминания о Веронике как о невзрачной девушке с каштановыми волосами, неуклюжими ногами, больше ничего, что привлекало бы внимание. О, и парень с золотистой кожей, с которым она нашла отклик.

— Вероника — целительница, — авторитетно заявляет Фарли. — Мы приведем к ней твою пару, и она вылечит его.

Целительница? Я удивлена. Вероника казалась такой… пресной.

— Вау, — бормочу я, наблюдая, как группа людей Р'Джаала уносит Т'чая в одну из дальних палаток.

— Я знаю. Это довольно впечатляюще, — говорит Ханна, подходя и становясь рядом со мной. — Я видела, на что она способна. На ее лице появляется странное выражение, и она отворачивается почти так же быстро, как появилась. — Мне, э-э, нужно кое-что проверить.

Когда она убегает, я вижу, как Дж'шел поднимается на ноги по другую сторону костра. Он прижимает руку к сердцу, на лице потрясение. О боже. Я узнаю это выражение. Мгновение спустя улыбка растягивает его губы, а затем он мчится за ней. В его глазах появляется решительный блеск, и он направляется вслед за Ханной.

— О-о-о, — говорит Надин, направляясь к месту, которое освободила Ханна. Саманта стоит по другую сторону от нее, и они обе понимающе улыбаются. — Похоже, кого-то ударили резонансной палкой.

— Думаешь? — я бросаю взгляд на своего приятеля, и он с довольным выражением лица наблюдает за отступлением Дж'шела.

— О да, — соглашается Саманта. — Посмотри, как Кэшол гоняется за ним. Каждый раз, когда кто-то находит отклик, он подговаривает кого-то на слежку, чтобы убедиться, что никто не принуждает нас к сексу до того, как мы будем готовы. Бедный Аштар хотел убить Золаю за то, что он все время следил за ними. А еще оба близнеца очарованы Энжи, поэтому рядом с ней всегда кто-то есть.

— Вау. Чувствую, я многое пропустила, — у меня кружится голова.

— Да, но я чувствую то же самое по отношению к тебе, — говорит Надин и протягивает цепкие руки к З’Рену. — Дай мне ребенка.

Я передаю его, уставшая. Кажется, с каждой минутой он весит все больше.

— Посмотри, какой он милый! — Надин визжит и смеется, когда он маскируется под цвет ее более темной кожи. — И четыре пухлых маленьких детских кулачка. О боже мой. Я могла бы съесть тебя ложкой.

— О, я тоже, — говорит Саманта и ласково чмокает малыша под подбородком.

Я слышу, как Кки издает возмущенный звук, когда Дж'шел исчезает, и Сэм ахает.

— Что, черт возьми, это было?

— Ручная птичка, — говорю я, вытягивая руку, когда вижу Кки, совершающего свой шаткий полет над головой. Он напуган, но явно хочет приземлиться. По опыту общения с другими я знаю, что у Кки больное крыло и он не может далеко летать, вот почему он такой цепкий питомец. Он немедленно приземляется мне на руку, заползает по рукаву на плечо, а затем зарывается лицом в волосы. Бедняжка. Я глажу его уродливую мордашку. Я точно знаю, что он чувствует. Я тоже хочу к К'тару, но он все еще приглушенно разговаривает с Векталом, вождем, и они оба наблюдают за остальными. Вероятно, ждут, откликнется ли кто-нибудь еще.

— Ты уверена, что это птица? — спрашивает Сэм, морща нос.

— Или летучая мышь. Называй его как хочешь, — я глажу Кки по носу. — Хотя он голоден. Мы все голодны.

— Иди сядь, — говорит мне Харлоу со стальной ноткой в сладком голосе.

Чьи-то руки толкают меня вперед, и я оказываюсь в центре группы, сгрудившейся у костра, и даже дальше от своего мужчины. Я бросаю на него беспомощный взгляд, пока он разговаривает с вождем. Он начинает проталкиваться ко мне сквозь толпу, и люди ахают, когда он встает позади меня и кладет руки мне на плечи, заявляя о своих правах.

Я могла бы немного гордиться этим маленьким движением. Совсем немного. Мне нравится, что он предъявляет права на меня. Я накрываю его руку своей, и Кки покусывает мои пальцы. Рядом со мной появляется Харлоу с миской вареного мяса и орехов, и я даю Кки кусочек, прежде чем предложить немного своей паре. Маленькое существо всеядно и ест все, что перед ним ставят.

К'тар возвращает миску мне в руки.

— Ешь, — хрипло говорит он.

— Это ты греб, — протестую я, пытаясь вернуть ему еду. — Я могу подождать.

Он низко рычит, и я закатываю глаза.

— Э-э, вы, ребята, понимаете, что еды хватит на всех, верно? — появляется Лиз со второй миской, и затем все усаживаются поудобнее у огня с едой в руках.

Я не ем, пока К'тар не получит миску, и уже тогда немного откусываю, убедившись, что моя пара ест достаточно. Я знаю, что у него привычка отдавать еду мне и ребенку вместо того, чтобы есть самостоятельно, но, наблюдая, как он поглощает пищу, я испытываю облегчение. Ему нужны силы не меньше, чем мне.

Я впитываю сплетни, когда люди говорят вокруг нас, и кажется, что все могут понимать языке инопланетян, кроме меня. Я пытаюсь не чувствовать себя обделенной при осознании этого, но когда Эревен что-то говорит, а моя пара смеется, я хочу знать, что было причиной. Я ковыряюсь в еде, не зная, что чувствовать.

— Так ты слышала о Вилле? — спрашивает Надин, накладывая немного бульона З'рену.

— Нет, — выдыхаю я. — С ней все в порядке? Они нашли ее?

— О да, — говорит Надин с кривым выражением лица. — Они с Грэном нашли отклик. Все немного запутанно, потому что он не вернется в лагерь. Это полный пиздец.

Похоже на то.

— Бедная Вилла.

Подумать только, что моя милая подруга связана с этим монстром.

— Ммм, я бы не стала слишком переживать за нее, — говорит Надин, и Сэм хихикает рядом с ней. — Они производят много шума на холме, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Я чувствую, что краснею. Могу только представить.

— Я понимаю.

— Поскольку мы добрались до сути, я хочу узнать о четырех руках, — начинает Сэм, прежде чем Надин разражается хихиканьем.

— Да, я тоже хочу узнать о четырехруком, — говорит Вектал, подходя к огню.

Двое рядом со мной хихикают еще более безумно, и я слышу, как рядом смеется Лиз. Кажется, мое лицо вот-вот загорится, я чертовски сильно краснею.

— Э-э… — это все, что я говорю.

— У моих предков не было четырех рук, — продолжает Вектал, бросив взгляд на мою пару. — Я хотел бы знать, как это произошло.

О. Теперь мне хочется покраснеть еще больше, потому что я пыталась придумать тактичный способ сказать Векталу, что это не его собачье дело, как К'тар прикасается ко мне. Конечно, он спрашивает о чем-то невинном. Просто мой разум витает в непристойных местах. Непристойный, непристойный разум.

— Я не знаю — мы не можем по-настоящему поговорить друг с другом. Я выучила некоторые его слова, но этого недостаточно.

Я не могу скрыть ревности в голосе. Насколько несправедливо, что Вектал может поболтать с моим мужчиной через пять минут после знакомства, а я прожила с К'таром месяц и все еще не могу расспросить его?

Вектал хмурится.

— Ты ведь не получила язык от Мардока перед отъездом, не так ли?

— Нет. Это планировалось, но теперь корабль на дне океана. Все произошло слишком быстро, и времени не было.

— Пойдем, — говорит Вектал. — Он может это исправить.

Он смотрит на мою пару и что-то говорит, а затем К'тар снимает визжащего Кки с моего плеча, передавая его Н'деку, который сидит рядом и запихивает еду в рот так быстро, как только может.

Он может это исправить? Прямо сейчас?

— Правда? — спрашиваю я, вскакивая на ноги. Когда К'тар касается моей руки, я автоматически хватаю его за руку и тащу за собой.

— Да, — говорит Вектал и указывает на группу палаток вдалеке, где разбит лагерь.

Я с нетерпением слежу за ним, не заботясь о том, что за пределами тепла огня холодно. Кого волнует небольшой холод, когда я скоро смогу поговорить с К'таром? Серьезно, по-настоящему поговорить с ним? Я так взволнована, что практически танцую, когда мы поднимаемся на холм с пляжа.

Пока мы поднимаемся на холм, Вектал болтает с К'таром, а затем указывает на одну из палаток. Вдалеке я вижу слабый свет свечей и нескольких человек, стоящих в дверях другой палатки, в то время как Вероника с напряженным выражением лица прижимает руки к животу Т'чая. Мы проходим мимо их палатки и заходим в одну из ближайших, где изящная пушистая пони Фарли роется лапами в снегу и грызет что-то под ним. Вектал скребется в дверную створку, затем ждет.

Кто-то прочищает горло, а затем заговаривает, и Вектал открывает импровизированную дверь.

Внутри темно, но мгновение спустя вспыхивает пламя, и я смотрю, как Фарли зажигает свечу. Ее волосы растрепаны, а рот припух, и Мардок поправляет леггинсы спереди и поворачивается к нам спиной, направляясь к одной из корзин в задней части палатки.

— Языковой барьер, верно? — говорит он по-английски. — Я могу это сделать.

Фарли просто сосредоточенно смотрит в огонь, помешивая его палкой.

— Мы помешали? — спрашиваю я, чувствуя себя немного смущенной и сжимаю руку К'тара. — Думаю, это не будет концом света, если нам придется ждать до утра, чтобы поговорить.

— Если бы мы ждали, пока эти двое разойдутся, нам пришлось бы ждать очень долго, — говорит Вектал веселым голосом.

Фарли только посмеивается и указывает на меха у очага.

— Проходи, присаживайся.

— Это не займет много времени, — добавляет Мардок, вытаскивая что-то завернутое в кожу. — Можешь откинуть волосы с уха для меня?

Я немного волнуюсь. Вектал тихо разговаривает с К'таром, который крепко сжимает мое плечо, как будто не совсем доверяя происходящему. Он низко рычит, когда Мардок выходит вперед, и они обмениваются несколькими быстрыми словами. Я сжимаю руку К'тара, чтобы дать ему понять, что все в порядке, что я не боюсь боли. По правде говоря, меня не волнует, насколько это больно. Если это означает, что я смогу поговорить со своей парой, я полностью ЗА боль.

Я немного нервничаю, когда Мардок достает длинную, устрашающего вида иглу, втыкает во что-то, а затем подносит ее к моему уху. Я зажмуриваюсь, когда он велит Фарли принести свечу и поднести поближе.

— Не двигайся, — говорит Мардок.

Это единственное предупреждение, которое я получаю, прежде чем ощущаю горячий щипок за ухом, а затем жгучую, пронзительную боль, пронзающую череп. Я не могу остановить быстрый вдох и крепко сжимаю руку К'тара.

— Ты делаешь ей больно? — спрашивает моя пара, и я слышу это ясно как день.

Язык не мой, но я понимаю его, так же легко, как английский.

Это… потрясающе. И я снова начинаю плакать, потому что я такая эмоциональная.

К'тар опускается на колени рядом со мной, отталкивая Мардока. Он обхватывает мое лицо руками и смотрит обеспокоенными глазами.

— Лло? — шепчет он, лаская большим пальцем мою щеку.

— Привет, — шепчу я ему в ответ, а затем, поскольку я так долго хотела сказать это. — Я люблю тебя.

Пришелец расплывается в широкой ухмылке.


Глава 23


К'ТАР


Я не знаю, как тот, кого зовут Мардок, заставил мою пару говорить на моем языке. Возможно, это магия, которой они могут научить нас. Мне все равно. Все, что я знаю, это то, что Л'рен смотрит на меня сияющими, счастливыми глазами, даже когда плачет.

— Это так чудесно, — говорит она, всхлипывая. — Я так долго хотела поговорить с тобой, К'тар. Ты даже не представляешь.

— Представляю, — мягко отвечаю я. — Я хотел того же.

— О… Точно.

Она хихикает сквозь слезы, а затем бросается в мои объятия, обвивая своими маленькими ручками мою шею.

— Вижу, все получилось, — довольным голосом говорит Мардок, убирая свой волшебный говорящий инструмент. — Мы сделаем тоже с Марисоль утром. Не думаю, что она прямо сейчас оставит свою пару.

— Благодарю, — говорю я. — Мы все благодарны.

Я потрясен. За короткое время, прошедшее с тех пор, как мы приплыли, столько всего произошло, что кружится голова. Я и представить себе не мог, что остальные здесь будут сакхами, или что они смогут исцелить Т'чая. Или что они заставят мою пару произнести мои слова. Или что Дж'шел найдет отклик сразу же, как только мы прибудем, а Н'дек и З'Рен будут в безопасности, с хорошей едой в желудках и… Это слишком. У меня слабеют колени, я пошатываюсь, одно колено касается земли.

— Садись, — говорит Вектал, крепко держа меня за руку. — Ты и твой народ сегодня через многое прошли.

— Я принесу еще еды, — говорит женщина-сакх приятным голосом.

Она плавным движением встает на ноги и выходит из палатки обратно в холод. Я удивлен, что здешние люди — сакхи, хотя и не могу сказать, к какому клану они принадлежат, носят очень мало одежды. Лю-ди одеваются во множество слоев, как и мы. Здесь ужасно холодно, как и говорила Л’рен, но, похоже, сакхов это не беспокоит.

Ну, большинство из них. Вектал носит кожаные сапоги и набедренную повязку, но тот, кого зовут Мардок, носит почти столько же слоев, сколько и я.

— Садись, детка, — говорит Лло, смешивая некоторые свои слова с моими. Она убирает волосы с моего лица. — Теперь мы можем расслабиться. Обещаю. Мы в безопасности.

Я киваю и устало сажусь на землю. Такое ощущение, что все силы покинули меня. Мы здесь. Мы в безопасности. Мы можем отдохнуть. Я заключаю Лло в объятия, усаживая ее к себе на колени. Я не позволяю ей отходить от меня на расстояние вытянутой руки. Не сейчас.

Впрочем, она, кажется, не возражает. Она обнимает меня за талию и прислоняется щекой к плечу, я обнимаю ее.

— Разговорам придется подождать до утра, — говорит Вектал. — Но прежде чем я уйду, я хотел бы узнать о вашем народе. Есть ли еще кто-нибудь на острове?

Я качаю головой.

— Все исчезло. Мы — единственные кланы, которые остались. Мой народ — клан Сильной Руки. Р'Джаала — клан Высокого Рога, а клан О'Джека «Теневой Кот». Мы единственные, кто пережил гибель Великой Дымящейся горы.

— Первую гибель, — поправляет моя пара, и я киваю.

— Но как вы попали на остров? — спрашивает Вектал. — И чем ваши люди так отличаются? Тот, кого вы называете Р'Джаал, выглядит совсем не так, как вы, и некоторые, — он делает паузу, указывая на свой подбородок. — Здесь носят мех.

— Много различий, — соглашаюсь я. — Так определяются кланы. Если котенок рождается с четырьмя руками, он переходит в клан Сильной руки. Сохраняет силу крови. Иногда в нашем клане появлялся котенок, рожденный только с двумя руками, и его отдавали паре Высокого Рога или Теневому Коту, чтобы они воспитывали его вместе с людьми, к которым он принадлежал.

— Рецессивные гены, — бормочет Мардок. — От общего предка.

Я не понимаю этих слов, но моя подруга издает звук согласия.

— Наверное, так и есть, — говорит она. — Ясно, что у вас, ребята, общий предок.

Я не могу прийти в себя от того, насколько сладок ее голос, когда она произносит мои слова. Мне нравится его звучание, и кхай начинает гудеть в согласии.

— Возможно, — говорю я, поскольку не уверен, о чем они.

— Но согласно нашим записям, — продолжает Мардок. — Вектал, ваш народ поселился здесь, когда их космический корабль потерпел крушение более тысячи лет назад. Он говорит на древнесакхском, как и мы, так что его соплеменники, должно быть, тоже пришли сюда после катастрофы, но это не объясняет кожу на лице или, — он кашляет в руку и выглядит немного неловко. — Дополнительные конечности.

Моя пара поднимает голову и смотрит на меня блестящими глазами.

— Как отцы твоего отца попали на эту землю?

— Есть старые истории, — говорю я, пожимая плечами. — Предки пришли сюда в поисках хороших охотничьих угодий и встретили Людей.

— Людей? — с любопытством спрашивает Лло.

Я киваю.

— Изначальные люди. Их было мало, когда мои предки встретились с ними, но вместе они образовали сильные кланы. Со временем их стало четыре, — мне становится грустно, когда я думаю о том, сколько нас было до гибели Великой Дымящейся горы. — Теперь… три.

— Возможно, из-за рецессивных черт у него нет острых зубов, но у О'Джека они есть, — взволнованно продолжает Лло. — Или почему у Р'Джаала и Т'чая такие же большие рога, как у вас, ребята, — она указывает на Вектала и Мардока. — Но все они могут менять цвет.

Мардок хмурится.

— Изменить цвет?

Лло бросает на меня гордый взгляд, как будто она довольна, что у меня есть такие навыки. — Покажи их, детка.

Теперь моя очередь чувствовать себя неловко. Маскировка так же естественна, как дыхание, но делать это по команде кажется странным. Я смотрю на огонь неподалеку и протягиваю к нему руку, позволяя языкам пламени мерцать у кожи. Мои цвета меняются, подстраиваясь под красноватое свечение огня и тени от него. Когда я отступаю, мой цвет возвращается к своему обычному синему.

— Впечатляет, — бормочет Вектал, скрестив руки на груди. — Это не та черта, которая присуща нашему народу, — Мардок издает звук удивления. Может быть, именно поэтому наше оборудование что-то фиксировало иногда, но больше никого в этом мире не замечало. Интересно, сам по себе камуфляж каким-то образом прерывает сигналы, которые может уловить корабль… или электромагнитные поля на острове были слишком сильны. Мне придется это изучить.

Он выглядит взволнованным.

— Не знаю, что ты только что сказал, — признаюсь я.

— Я объясню позже, детка, — говорит моя пара нежным голосом.

На этот раз, когда я это слышу, я должен спросить.

— Что это за дет ка?

Мардок хихикает. Вектал фыркает с таким же весельем.

— Я слышал это «детка» много раз. Это человеческий термин для набора. Они говорят это, когда довольны своими мужчинами. Моя пара называет меня этим словом, когда ей чего-то хочется, — его жесткое выражение лица смягчается. — И раз уж мы заговорили о парах, должен сказать, что я скучаю по своей, слишком сильно, чтобы хотеть держаться от нее подальше намного дольше, — он обменивается взглядом с Мардоком, а затем снова смотрит на меня. — Вот почему мне очень любопытен ваш народ.

— О?

Я насторожен. Собирается ли он потребовать, чтобы мы ушли? Я крепче сжимаю свою Лло. Я не оставлю ее, что бы ни случилось.

— Ваше прибытие — это либо новая проблема, либо ответ, который был мне нужен.

Его взгляд серьезен, когда он садится рядом с нами.

Женщина-сакх возвращается в палатку с двумя дымящимися мисками еды и протягивает их нам. Несмотря на то, что мы недавно поели, я понимаю, что могу съесть еще. Тем не менее, я не отпущу свою пару. Она вежливо берет миску, но не ест, вместо этого наблюдая за мной.

— Ты скучаешь по своей паре, — говорю я, и он кивает.

Я понимаю это. Когда мне пришлось оставить Лло, казалось, я в агонии. Я не могу представить, что мы с ней надолго разлучимся.

— Моя живет в каменной деревне далеко отсюда, с нашими котятами и парами охотников. Они были без нас дольше, чем полный оборот лун, и приближается жестокий сезон. Я скучаю по моей Джорджи, — его рука сжимается и прижимается к сердцу. — Больше всего на свете я хочу посмотреть на ее лицо. Я хочу держать своих дочерей в объятиях и слышать их голоса. Но… Я не могу покинуть это место, если это будет означать смерть для вашего народа и для людей здесь.

— Мы с Фарли останемся на некоторое время, а также Таушен и его пара. Новички все еще многому учатся, но здесь, на берегу, дичи предостаточно, а погода мягче, чем на суше. Жестокий сезон не будет беспокоить нас так сильно, как тех, кто вернулся в Кроатон, — говорит Мардок.

Моя подруга оживляется.

— Ты только что сказал «Кроатон»?

— Да. Это слово выбрали люди, — говорит Фарли, слегка пожимая плечами. — Это название нашей деревни. Люди, живущие в этом месте, решили назвать его «Ледяной дом».

«Прелестно», - говорит моя Лло. «Мне это нравится».

Название простое, но подходящее.

— Два клана хотят разделиться?

— На данный момент, — кивает Вектал. — Мы отправимся обратно в нашу деревню, но другие придут, чтобы научить, как выжить, и оказать помощь. Не все из нас могут остаться. У нас есть семьи и наборы, которые нуждаются в нас так же сильно, как мы нужны здесь, — он выглядит растерзанным. — Но мы не уйдем, если здешним людям будет угрожать опасность со стороны ваших кланов.

Опасность? Я крепче прижимаю к себе пару.

— Почему они должны быть в опасности?

— Никто тебя не знает, — голос Вектала резок. — Мы не знаем ваших обычаев, и наш народ подвергался нападениям в прошлом.

— И недавно, — соглашается Мардок. — Вилла.

Выражение лица Вектала мрачное.

— Да. Получилось не так, как я надеялся, но это было неплохо. Она успокоит его, если это возможно, — он слегка качает головой. — Есть о чем подумать.

— К’тар и его люди хорошие и добросердечные, — говорит моя женщина, садясь напротив, ее челюсть сжимается в упрямом выражении. — Он мог быть жесток, но К'тар всегда оберегал меня, даже ценой своей жизни.

— Лло, — бормочу я, довольный тем, что она меня защищает.

Однако она думает, что я пытаюсь ее успокоить, и похлопывает меня по колену, чтобы заставить замолчать.

— Это правда, — продолжает она. — Он кормил меня, даже когда ему нечего было есть. Я хотела одежду, и он позаботился о том, чтобы я была прикрыта. Они позаботились о ребенке-сироте, хотя ничего не знают о детях. Р'Джаал, Т'чай и их племя прекрасно относились к Мари. Все очень усердно работали, чтобы попасть сюда, и я не хочу, чтобы кто-то думал, что они представляют проблему.

Кажется, она расстроена самой мыслью об этом.

— Это хорошие люди, и я доверяю им свою жизнь.

Вектал серьезно выслушивает ее, а затем переводит взгляд на меня.

— А ты? Что ты думаешь обо всем этом? У нас появился новый «клан», как вы его называете, из четырех мужчин и шестнадцати женщин. Это может показаться вам замечательным, если вы долгое время жили без них, но нужно прокормить слишком много ртов. Резонансы будут, и со временем их станет еще больше. Что подумают об этом ваши охотники?

— Мои охотники знали, что это будут перемены, — говорю я ему. — Р’Джаал и его клан, О'Джек и его клан, мой клан — мы фрагменты того, чем мы когда-то были. Когда женщинам угрожала опасность, мы объединялись, чтобы защитить их. Когда пришло время строить плоты, чтобы мы могли сбежать с острова и Великой Дымящейся горы, мы все работали вместе. Теперь я вижу, что это то, что мы должны были сделать много солнц назад, когда наши кланы впервые были разбиты. Вместо этого мы придерживались старых обычаев… и это было неправильно, — я прижимаю пару ближе, глажу ее по мягкой щеке. — Я устал от множества распавшихся кланов. Мы сильны как один. Если в вашем клане есть вождь, я сложу свою мантию лидера и последую за ним, потому что для всех будет лучше, если мы будем работать вместе. Я знаю, что Р'Джаал и О'Джек почувствуют то же самое.

Вектал кивает.

— Это хороший ответ.

И моя пара гордо улыбается, донельзя довольная.

— Это потому, что он такой умный.

Под ее одобрительным взглядом я чувствую себя самым удачливым охотником на свете.

Глава 24


ЛОРЕН


Остальные разговаривают часами, и я прислоняюсь к груди К'тара, прислушиваясь к разговору, но не внося свой вклад. Я слишком устала и предпочла бы слушать, как Вектал, Фарли, Мардок и К’тару делятся историями, чем рассказывать собственные. История человечества здесь не имеет значения. Это все о са-кхай, или сакх, как называют себя люди К'тара. Я просто счастлива слушать свою пару.

Мне нравится, что я могу понять его. Мне нравится интонация его речи, так отличающаяся от других. Мне нравится, что я слышу веселье, когда он говорит. Не то чтобы этого не было раньше, но теперь я понимаю, почему его это так забавляет, и это только усиливает мое удовольствие. Мне нравится прижиматься к нему и просто слушать истории о его предках и образовании трех (ну, четырех) кланов.

Но это был долгий день, и я наелась вкусной еды и согрелась в объятиях К'тара, так что меня не удивляет, когда я резко просыпаюсь и понимаю, что задремала. Мой партнер только ласкает меня по щеке и гладит по волосам, и в его объятиях я снова засыпаю, убаюканная безопасностью его тела и тихим разговором.

В какой-то момент я снова просыпаюсь, когда понимаю, что отрываюсь от земли. Я шевелюсь, бессловесный вопрос застревает в горле.

К'тар только утыкается носом в мой лоб.

— Спи, моя пара. Я отнесу тебя в постель. Вектал говорит, что мы можем переночевать в его палатке этой ночью. Завтра мы будем работать над нашим собственным убежищем.

По-моему, звучит неплохо. Я дрожу и утыкаюсь лицом ему в грудь, когда мы выходим на холодный ветер. Мгновение спустя все заканчивается, и я чувствую, как К'тар укладывает меня в кучу мехов. Это кажется странно знакомым, хотя и не так уж тепло, и я помню, как спала в мехах перед тем, как отправиться на его остров.

Мгновение спустя мой партнер ложится рядом и притягивает меня к себе под одеялами. Его ноги и руки холодные, и я ерзаю, еще немного просыпаясь.

— Это не совсем то, что я бы назвала теплым.

Он хихикает, и я вижу пар от его дыхания.

— Здесь нет огня. Мы согреем друг друга, моя пара.

— Неплохая мысль, — говорю я, кладя руки ему на живот.

В кои-то веки я чувствую, что могу сделать ему приятное, даже если это всего-лишь тепло тела.

Он бормочет одобрение и прижимает меня ближе.

— Я рассказал им, как нашел тебя на берегу, но у Вектала и Мардока есть еще вопросы к тебе, думаю, они найдут тебя утром.

— Хорошо, — выдыхаю я, его тепло опьяняет.

Меха нагреваются от наших тел, и теперь я проснулась. Это первый момент, когда мы остались наедине за несколько дней, и впервые я чувствую, что могу по-настоящему расслабиться с тех пор, как узнала, что на острове есть вулкан.

Мы в безопасности. Все в безопасности, и бояться нечего.

Я чувствую себя хорошо. Моя рука скользит по его плечу, и я так… счастлива. Спокойна. Довольна. Мне все равно, придется ли нам жить в палатках или на холоде. Мы здесь вместе, и рядом с нами есть люди, которые поддержат и помогут. Мы найдем лучший способ выжить, и будем процветать здесь. Мы можем процветать где угодно, пока мы вместе.

Как будто чувствуя мои все более возбужденные мысли, К'тар наклоняется и касается губами мочки моего уха.

— Вектал говорит, что он знает о человеческой женщине в их племени, которая примет З'Рена. Он говорит, она слишком стара, чтобы найти отклик, но она была бы рада шансу снова стать матерью. Он вернет ее сюда вместе с парой.

Я провожу рукой по его шее, запуская пальцы в волосы. Мне трудно думать, когда его теплый рот на моей коже.

— Ммм. Тебя это устраивает?

— Он заслуживает матери, которая сделает его звездой на своем небе. Я не возражаю против этого, если только ты не хочешь, чтобы мы приняли его в нашу семью навсегда?

Он лижет мочку моего уха.

— Меня это тоже устраивает. Он хороший парень.

Я думаю о маленьком З'Рене, с его пухлыми щечками и размахивающими кулачками. Я люблю его, и, конечно, кажется легким сказать, что мы сделаем его своим. Но потом я думаю о ребенке, растущем внутри меня, и о других, которые тоже нашли отклик. Каково это — хотеть ребенка и никогда не иметь возможности его завести, в то время как все вокруг тебя беременеют? Милый маленький З'рен действительно был бы звездами на ее небосклоне.

— Я думаю, он принадлежит племени, клану, как ты говоришь, но если она захочет присоединиться к нам и стать его мамочкой, думаю, это было бы замечательно. Он был бы счастлив, как и человеческая женщина.

— У тебя преданное сердце, моя сладкая пара, — его рука скользит вниз под мою одежду, и когда я раздвигаю бедра для прикосновения, его кхай начинает громко мурлыкать. — И тело.

— Я просто пытаюсь поступать правильно, — говорю я, и затем на меня наваливается беспокойство.

Я прикусываю губу и сажусь, глядя на него.

— К’тар, что ты думаешь обо всем этом?

Он хмуро смотрит на меня, тоже садясь.

— Что тут думать?

Из горла вырывается разочарованный звук.

— Я хочу знать, что ты чувствуешь. Это так сложно принять, и все в твоем мире изменилось за последнее время. Со мной это тоже случилось. Я знаю, как это может подавлять. Не заглушай свои чувства.

— Как ты? — удивленно спрашивает К'тар.

Я удивлена и немного смущена его проницательным комментарием.

— Я действительно пытаюсь все исправить для всех, это правда. Но когда я чего-то хочу, я двигаюсь к цели. И я хотела тебя. И я хотела, чтобы мы были в безопасности, где можно растить нашего ребенка, — я беру его руку и кладу ее на свой плоский живот. — Но это ничего не значит, если ты несчастлив. Ты думаешь, что можешь быть счастлив здесь, в мире льда?

Он молчит, и я начинаю паниковать.

— Я не хочу, чтобы ты думал, что совершил ошибку.

— Ш-ш-ш, — бормочет он, протягивая руку и проводя пальцем по моей челюсти. — Моя Л'рен, успокойся. Это так сложно принять, правда, но это не ошибка. Как что-либо из этого может быть ошибкой? Я могу говорить со своей парой и понимать ее слова, — в темноте палатки я вижу, как его зубы обнажаются в усмешке. — У меня полный живот и теплое укрытие.

— Немного теплое, — поправляю я. — Только немного.

— Будет достаточно тепло, когда моя пара вернется в мои объятия, — говорит он страстным голосом.

О, это намек. Я двигаюсь вперед и забираюсь к нему на колени, наслаждаясь ощущением всех четырех рук, обнимающих меня. Я прижимаюсь к нему со счастливым вздохом, хотя на нас сейчас слишком много одежды. Мы сможем это исправить достаточно скоро.

Он прижимает меня к себе и продолжает.

— Скоро у З'рена будет мать, которая будет лелеять его. Дж'шел нашел отклик. Думаю, М'ток тоже нашел. Т'чай даже сейчас находится под присмотром целительницы. В наших кланах много женщин, и есть добрые охотники, которые покажут, как охотиться на этих странных существ, любящих лед, и как создавать теплые места для воспитания семей. Это перемена, но она неплохая. Я предпочту это жизни в тени Великой Дымящейся горы. И я бы выбрал это тысячу раз. Жизнь изменилась, но это не значит, что она плохая, — он гладит мой подбородок, щеку, волосы. — Мы станем одним сильным кланом вместо множества слабых. Мы посетим клан Вектала и поделимся историями, и, возможно, даже снова устроим состязания. Это хорошо.

— Пока ты счастлив, — тихо говорю я. — Мы многим рисковали, чтобы приехать сюда.

Я думаю о ранах от присосок на его груди, царапинах, покрывающих тело, и содрогаюсь.

— Я всегда вернусь за тобой, моя Лло. Я никогда не покину тебя.

Я прижимаюсь к нему крепче, ближе.

— Я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя.

— Спасибо тебе, моя пара.

Это не тот ответ, которого я ожидаю от признания в любви, и я удивленно смотрю на него.

— Э-э, спасибо?

— За то, что дала моему племени новую жизнь. Здесь, на этом берегу, и… — он касается моего живота. — Здесь, Л’Рен.

Ладно, теперь я снова заплачу. Проклятые гормоны беременности. Я хватаю его и притягиваю его рот к своему, целуя со всей возможной интенсивностью. Он жадно отвечает, его хвост обвивается вокруг моего бедра и раздвигает колени, пока я не оказываюсь верхом на ноге, наши тела, рты и языки переплетены. Я глажу эту слабую тень на его подбородке, ту, которая затемняет кожу, но никогда не превратится в бороду, не то что у представителей клана О'Джека. Рецессивный признак, такой же, как клыки и большие рога.

Впрочем, все в порядке. Я бы ничего не стала менять в К'таре.

Он рвет одежду, покрывающую мое тело, желая, чтобы моя обнаженная кожа касалась его. Наши вещи грубые и сшиты наспех, и я даже не сожалею, когда он разрывает швы и срывает кожаное платье с моего тела. Мгновение спустя его рука перемещается, чтобы погладить мою киску.

— Твоя пизда влажная для меня, моя пара?

— Очень, — выдыхаю я, потрясенная и более чем возбужденная его грубыми словами.

Мой приятель только что грязно со мной поговорил. Боже, это просто фантастика. Я прижимаюсь к его руке, чтобы показать, какая я влажная.

Он низко рычит от удовольствия, осознав это, и две его руки перемещаются на мои бедра. К'тар прижимает меня к своей груди, и я знаю, что произойдет дальше. Между нами слишком много настойчивости для долгого, затяжного секса. На этот раз никакой прелюдии, просто соединение тел. Я протягиваю руку, чтобы помочь ему войти в меня, и секунду спустя он толкается.

Я задыхаюсь, мои ногти впиваются в кожу, когда он глубоко проникает, по самую рукоятку входит в меня, бугорок над его членом скользит по влажным складочкам и приземляется рядом с клитором.


И это идеально. Он прижимает меня к себе и входит, мы двигаемся как одно целое, наши взгляды встречаются.

— Моя пара, — бормочет он, овладевая мной. — Моя Лло.

— Твоя, — говорю я мягким голосом, полным любви, похоти и чистой радости, когда мы медленно приближаемся к кульминации вместе.

Я пересекла галактики, пока спала, пересекла океан и вернулась обратно, но все это не имеет значения. Я знаю, где мой дом — прямо здесь, в его объятиях.

Это то место, где я всегда хочу быть.






ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА


Всем привет!

Я чувствую себя немного похожей на Опру, когда закрываю эту книгу. Мне грустно заканчивать историю Ло и К'тара, но я так рада добраться до остальных. Возможно, вы заметили, что в нашем племени многое происходит одновременно. Существует множество сюжетных линий, и если вы знаете меня и мой сценарий, вы знаете, что я намерена добраться до всех. Отсюда момент с Опрой: И ТЫ ПОЛУЧИШЬ КНИГУ! И ТЫ! И ТЫ!

Итак, если я не ответила на вопрос, возникший у вас или не выделила конкретную пару, это все равно произойдет! Далее в «Icehome» мы вернемся к тому, что произошло на пляже, пока у Ло и Мари были проблемы на острове. Мы навестим Веронику и большого золотого Аштара и посмотрим, как там все происходило. У меня есть другие пары, которые я создаю (муахаха) и, конечно, будет история о том, как З'рен встретил свою новую мамочку…

Надеюсь, это ответит на несколько вопросов. Если вы читали Варваров с самого начала, вы заметили, что Джози увидела намек на остров еще в книге 6. Островной вулкан извергся (уничтожив племена К'тара, Р'Джаала и всех остальных) во время великого землетрясения в книге 9, что оставило всех без крова и покрыло пеплом. Так что, да! План есть ВСЕГДА. Я просто не могла приступить к нему сразу, потому что тогда столько всего происходило с племенем (как и сейчас), и потребовалось несколько историй, чтобы добраться до моих четырехруких островитян. Они потомки первоначальных строителей деревни, где и оставили фрески. ВИДИТЕ! У меня есть план!!!!

Я черпала вдохновение для создания вулкана в исторических извержениях Кракатау и на Санторини (посмотрите в Википедии — увлекательный материал). Когда эти вулканы извергались, они разрушали острова и были такими большими, что их было слышно за тысячи миль. Ого! В любом случае, я подумала, что героине было бы забавно пережить это… или, по крайней мере, забавно мне об этом написать.

Мне действительно нравится новое направление серий, и надеюсь, что вам тоже! Дайте знать, что вы думаете. Мне всегда любопытно, и ваше мнение важно для меня. Я не могу не подчеркнуть, какое удовольствие получаю от этих книг, и надеюсь, вам будет так же весело их читать. <3


Всего наилучшего, Руби


PS — Мы еще не закончили с другим племенем! Я думаю, история Арианы будет следующей.


ПЕРСОНАЖИ


Островные кланы


Клан Сильной руки

К’тар — охотник, фактический лидер, в паре с Лорен.

Дж’шел — охотник, в паре с Ханной.

Н’Дек — охотник, недавно потерял ногу в результате нападения каари.

И'чай — умершая женщина, мать З’Рена.

З'Рен — осиротевшее дитя.

Толстяк / Кхи — питомец клана, ночной летун.


Клан Высокого Рога

Р’Джаал — лидер клана.

Т’чай — охотник, в паре с Марисоль.

М’ток — охотник.

С’брен — охотник, брат М’тока.


Клан «Теневой кошки»

И’рек — лидер клана.

О’Джек — охотник.

А’там — охотник, считается самым красивым на острове.

У’дрон — охотник.


Новоприбывшие (племя ледяного дома)


Лорен / Ло — женщина, когда-то носила очки, любит решать проблемы, в паре с К'таром.

Марисоль — напуганная взрослая женщина, любит прятаться, они с Ло оказываются на острове. Находит отклик у Т'чая.

Ханна — самопровозглашенная помощница Вектала, одна из женщин в лагере на пляже. Находит отклик, когда прибывают островные племена.

Энджи — взрослая женщина в пляжном лагере. Беременна таинственным ребенком. Средоточие внимания близнецов.

Вилла — взрослая женщина с южным акцентом. Подруга Ло. Украдена Грэном.

Грэн — звериный, дикий бывший гладиатор. Крадет Уиллу из лагеря.

Вероника — новейшая целительница на планете. Понравилась Аштару по прибытии. Немного неуклюжая и непримечательная.

Аштар — кокетливый золотистый бывший гладиатор и бывший раб. Находит отклик с Вероникой.

Вордис — один из красных близнецов, бывших гладиаторов.


Транд — один из красных близнецов, бывших гладиаторов.

Тиа — подросток в пляжном лагере.


Надин — одна из женщин в лагере на пляже.

Келли — одна из женщин в лагере на пляже.

Бриджит — одна из женщин в лагере на пляже.

Стеф — одна из женщин в лагере на пляже.

Рейвен — одна из женщин в лагере на пляже.

Пенни — одна из женщин в лагере на пляже.

Деви — одна из женщин в лагере на пляже. Бывший ученый.

Флорделиза — одна из женщин в лагере на пляже.

Саманта — одна из женщин в лагере на пляже.


Из Старого племени


Вектал — вождь племени. Женат на Джорджи (человеке) и отец двух дочерей.

Рокан — охотник. В паре с Лайлой.

Бек — охотник. В паре с Элли.

Раахош — охотник. Травма рога. В паре с Лиз и воспитывает дочерей в деревне. Обычно находиться рядом с ним неприятно (всем кроме Лиз).

Лиз — язвительная человеческая пара Раахоша. Ее дети вернулись в деревню.

Салух — Охотник. В паре с Тиффани (вернулась в деревню).

Эревен — охотник. Его пара — Клэр (вернулась в деревню).

Хассен — охотник. Его пара — Мэдди (вернулась в деревню).

Золайя — охотник. Его пара — Ариана (вернулась в деревню).

Пашов — однорогий охотник. В паре со Стейси (вернулась в деревню).

Кэшол — охотник. Его пара — Меган (вернулась в деревню).

Рух — охотник и бывший изгой. Его пару зовут Харлоу, а его сын Рухар вернулся в деревню.

Харлоу — подруга Руха, мать Рукхара. Она помогает Мардоку с технологиями, украденными с разбитых кораблей. Очень беременна.

Фарли — одна из немногих женщин са-кхай. Вышла замуж за Мардока, и у нее есть домашний двисти по имени Чомпи.

Мардок — бывший солдат, который решил остаться на ледяной планете. Гуру технологий. Женат на Фарли.


Другие книги Руби Диксон в телеграмм-канале https://t.me/rdalien. Там вы найдете полную хронологию чтения книг автора, любительские переводы других команд, любительские переводы нашей команды, а также Яндекс прогонки для тех, кто не хочет ждать.

Загрузка...