Вдовы

Глава 7

В спа-салон «Оазис» на Флорал-стрит Линда прибыла ровно в десять и тут же поняла, что ее лучший наряд, который она специально отгладила после звонка Долли, не шел ни в какое сравнение с шикарными платьями фланирующих по салону дам. «Да они за всю жизнь не проработали и дня», – сказала себе молодая женщина и собиралась было уже уйти, как местная администраторша, презрительно смерив Линду взглядом, спросила, кто именно пригласил ее в салон. Едва вдова Пирелли упомянула имя миссис Роулинс, как гостью приняли с распростертыми объятиями.

В ходе обязательной ознакомительной экскурсии Линда чуть не сгорела со стыда. Столько полуобнаженных женщин сразу она не видела никогда в жизни, и зрелище было не из приятных. Хуже всего была раздевалка: люди расхаживали там туда-сюда в чем мать родила, будто у себя дома. Хотя сама Линда даже дома не ходила голой – вдруг увидит мойщик окон или нагрянут судебные приставы.

Цены в баре были баснословными, и Линда решила, что сбегает в кафе напротив за булочкой с беконом и кофе. Но администраторша сообщила гостье, что достаточно назвать имя миссис Роулинс, и все будет записано на счет последней. Линда пожала плечами: получать что-либо задаром она не привыкла.

– Ну хорошо, тогда я возьму вот это, – сказала молодая женщина, кивая на сэндвич с сыром.

С сэндвичем в руке Линду препроводили в ненавистную раздевалку, где и оставили – дальше придется справляться самой. Полностью одетая, чувствуя себя круглой идиоткой, она стояла среди кабинок и старалась не смотреть на все эти зады и сиськи, бесстыдно разгуливающие вокруг нее. Надолго ее не хватило, и, опустив голову, Линда поспешно двинулась к выходу.

Пробираясь мимо гимнастического зала, Линда случайно глянула на ряд велотренажеров. Сначала она не узнала Ширли – такой похудевшей и измученной та выглядела, но нет, это была она, Ширли Миллер. Линда хотела было подойти к подруге, как дорогу ей преградила одна из ассистенток и проинформировала, что в гимнастический зал можно входить только в форме.

– Эй! – окликнула Линда углубленную в свои мысли Ширли. – Не хочешь перекусить?

Ширли обернулась и, узнав подругу, перестала крутить педали. Линда проскочила мимо администратора в зал. Женщины не обнялись, поскольку ни одна не была уверена в том, что это будет уместно, и Линда просто сказала:

– Давненько мы не виделись, а?

Они быстро установили, что в последний раз общались на какой-то вечеринке года два назад. Линда помнила о событии гораздо меньше Ширли и винила в этом бесплатные напитки для гостей, но Ширли быстро освежила память подруги. Если коротко, то ту вечеринку устраивал Гарри Роулинс, а сюда, в спа-салон, их обеих позвала его жена Долли: позвонила вдруг и сказала прийти.

Ни Ширли, ни Линда не знали точно, зачем их пригласили, но обе надеялись на какую-то денежную компенсацию, иначе зачем еще супруге покойного Роулинса их собирать?

– Ну, какой бы ни была причина, а я побалую себя здесь, сколько успею. Давай и ты не стесняйся! – С этими словами Ширли направилась в раздевалку, а Линда смущенно последовала за ней.

Ширли моментально разделась и завернулась в белое пушистое полотенце, пока Линда, изо всех сил безуспешно изображавшая небрежное равнодушие, рассматривала свои облупившиеся ногти, избегая встречаться с кем-либо взглядом. Ширли подала подруге полотенце.

– Расслабься. Долли платит, – дружелюбно сказала она.

Линда совсем позабыла, как красива Ширли, как естественны ее изящество и женственность. Даже толстое полотенце не скрывало ее прелестной фигуры, а прическа и маникюр были само совершенство. Нет, Линда не собиралась показывать Ширли, как неуютно она себя чувствует здесь, и попыталась отшутиться:

– Местные парни сойдут с ума, увидев меня голой.

– Этот салон только для женщин.

Потерпев поражение, Линда выхватила у Ширли полотенце.

– Трусы с лифчиком снимать все равно не буду. Чтобы не стащили! – буркнула она и скрылась в кабинке в расчете на уединение.

Когда Линда нагнулась, чтобы снять туфли, то встретилась взглядом с присевшей на скамью Ширли.

– Твою ж мать! – разлетелся на всю раздевалку вопль Линды. – Какой смысл в этой дурацкой двери, если от нее до пола целых два фута?

А когда Линда опять выпрямилась, то поняла, что кабинка не закрывает ее голову и плечи. Ширли не смогла сдержать смешок.

– С тем же успехом можно переодеваться в самом зале. – Линда перекинула обе руки через дверцу, и две вдовы захохотали впервые с тех пор, как получили страшную весть.

К половине двенадцатого подруги перебрались в джакузи, и Ширли с закрытыми глазами наслаждалась бурлящей водой, тогда как Линда сидела на краю ванны, опустив в воду только ноги. Из-под белого полотенца виднелся ее красный бюстгальтер, от сэндвича повсюду были крошки, но Линда не обращала на это ровным счетом никакого внимания.

– Хороший секс заменяет час на тренажерах, ты это знала? И при этом годовой членский взнос платить не нужно. – Линда засмеялась, затем затолкала в рот остатки сэндвича и сполоснула руки в джакузи. – Конечно, придется пошевелить булками – пластом полежать не получится.

– Может, сменим тему?

– Ну, у меня же теперь нет секса, а с Джо он у нас был почти каждую ночь. – Стоило Линде вспомнить про мужа, как у нее моментально испортилось настроение. – Все никак не могу привыкнуть…

Ширли приоткрыла один глаз и посмотрела на подругу. Неужели месяц без секса – самая большая проблема после того, как твоего мужа разорвало на кусочки, когда он собирался ограбить банк?

К полудню Долли так и не появилась, и Линда начала злиться. Ширли тем временем загорала в солярии совершенно голая, а Линда сидела рядом, пила кофе, жевала шоколадный батончик и жаловалась на безденежье.

– Если она продинамит нас, то выйдет, что я потратила целое состояние на жрачку, о которой не особо-то и мечтала! Мне кажется, я уже успела поправиться. Тоже мне, спа-салон называется.

– Она придет. И говори потише, – шепнула Ширли, успевшая позабыть, что порой Линда ведет себя весьма неприлично, даже в трезвом виде.

А может, Линда таки успела плеснуть водки себе в кофе, потому что говорила все громче и громче. Дважды она бросала крошки печенья попугаям в клетках, развешанных на огромных папоротниках. Администраторы просили этого не делать, но Линда игнорировала их призывы. К тому же она отпускала грубые замечания и смеялась над фигурами некоторых посетительниц салона, не понижая голоса.

Линда не хотела смущать Ширли, просто в этой роскошной обстановке ей было не по себе. Она огляделась вокруг: все эти женщины – избалованные, своенравные, заносчивые, тощие сучки, которые уже и не знают, что делать со своим богатством. И Линда собралась было уходить, как появилась Долли. Вдова Роулинса не спеша направилась к ним с Ширли, облаченная в полотенце и тюрбан. Поднимаясь по ступеням в солярий, она кивнула паре знакомых.

– Боже правый! – фыркнула Линда и ткнула Ширли локтем в бок. – Только посмотри: Лана Тёрнер жива-здорова и обитает в Лондоне.

– Здравствуй, Линда. Здравствуй, Ширли. Простите, что не послала вам цветы. Это не принято, – с улыбкой сказала Долли.

Линда закусила губу. Снисходительный тон Долли и легкомысленный намек на похороны их мужей мгновенно вызвали в ней раздражение. Такое приветствие не показалось Линде уместным, она бы предпочла «Как дела?», «Давно не виделись», «Мне жаль, что ваши мужья погибли из-за моего».

– Пойдемте в сауну. Там нам никто не помешает. – Долли пошла первой, Ширли и Линда последовали за ней так же послушно, как Вулф, словно инстинктивно знали, что лучше пойти за ней, чем остаться.

Линда раньше не бывала в сауне. Она обильно потела и переживала, не полиняет ли ее атласный бюстгальтер ярко-красного цвета прямо на белое полотенце. Ширли, привычная к сауне, тут же разлеглась на верхней полке.

– Как вы обе поживаете? – спросила Долли бесхитростным тоном, однако с недавних пор она больше не делала ничего без задней мысли; вот и сейчас ей хотелось разузнать поподробнее об этих вдовах, прежде чем поделиться с ними кое-какими своими мыслями в связи с ее последними открытиями.

Ту вечеринку двухлетней давности Долли тоже помнила. Там собрались криминальные элементы со всех уголков Лондона. Если быть честной до конца, то Ширли она почти не заметила и не могла припомнить ни одного сказанного ею слова; Линду же, напротив, невозможно было забыть.

– Терри не оставил денег на ипотеку, и если я не выиграю «Мисс Паддингтон» на следующей неделе, то придется искать работу.

Казалось, Ширли была искренне подавлена такой перспективой. Но с другой стороны, у этой двадцатипятилетней девушки не было ни образования, ни каких-то полезных навыков. О Ширли всегда кто-то заботился, и она не представляла, как выжить в одиночку.

– Прям сердце кровью обливается, – поддразнила подругу Линда. – А ты попробуй работать в трех местах одновременно, как я, когда Джо в последний раз попал за решетку. И что еще за мисс Паддингтон?

– О, это конкурс красоты! – просияла Ширли и с радостью принялась объяснять: – Меня записала туда мама. Сначала я страшно рассердилась на нее, потому что только-только потеряла Терри. Но приз за первое место – тысяча фунтов и поездка на Майорку на двоих. А еще победительница будет участвовать в следующем сезоне конкурса «Мисс Англия»!

– И потом «Мисс мира», полагаю? – спросила Долли с сарказмом, однако Ширли не заподозрила подвоха.

– Вот именно. – Глаза молодой женщины мечтательно заблестели. – Для меня этот конкурс может стать началом чего-то большого.

Долли перевела взгляд на Линду:

– А как поживаешь ты?

– Вы же знаете Джо. Сегодня густо – завтра пусто. Господи, ну и жарища тут!

Долли плеснула воды на угли, отчего лучше Линде не стало. Скорее, наоборот.

– Присядь на нижнюю полку. Стоя или на верхних полках гораздо жарче.

Светская болтовня на этом закончилась. Долли перешла к теме, ради которой вызвала сюда обеих вдов.

– Вам известно, что вместо Гарри всем теперь заправляют братья Фишеры?

– Прошел такой слушок, ага, – едва слышно отозвалась Линда, страдающая от перегрева.

– Они тебе досаждают?

– Они нет. Вот копы – те перевернули вверх дном всю квартиру и постоянно ошиваются в игровом зале, достали уже. Если не отстанут, меня точно уволят.

Долли вопросительно посмотрела на Ширли.

– Мою квартиру полицейские обыскивали четыре раза, – сказала Ширли. – А Фишеров – нет, не видела.

Линда к этому времени уже почти не слушала Долли. Все ее силы уходили на то, чтобы не расплавиться.

– Господи, ну и жарища! Какая от этого пекла польза?

Ширли много чего не знала, но в спа-процедурах разбиралась отлично.

– Сауны предназначены для того, чтобы с пóтом из тела вышли все нечистоты, – объяснила она.

– Я знаю способ попроще, – начала Линда, но ее остановила поднятая ладонь Долли.

– Так, послушайте, я хочу поговорить с вами обеими. Братьям Фишерам и копам нужно одно и то же – информация.

Линда опять попробовала пошутить:

– Хм, а я-то думала, они на меня запали… – но увидела, как мимолетную улыбку Долли сменило более суровое выражение лица.

– Вы знаете, как работал Гарри, – продолжила вдова Роулинса. – Он вел записи по всем, с кем когда-либо работал. Фиксировал имена осведомителей, торговцев оружием, банкиров. Учитывал, сколько денег получено, сколько заплачено. Фиксировал каждый шаг, со всеми цифрами и датами. Эти записи были гарантией того, что на него никто не донесет и никто его не обманет.

– Не знаю, о чем вы толкуете, Куколка, – сказала Линда, совсем раскисшая от жары.

– Тогда слушай! – отрезала вдова Роулинса. – И не называй меня так. Я этого не люблю. Братья Фишеры хотят заполучить тетради с записями Гарри.

– Зачем? – спросила Ширли.

– Полагаю, их имена тоже там есть, вместе с их сомнительными делишками. Фишеры боятся, что им несдобровать, если копы доберутся до тетрадей.

– А где эти тетради сейчас?

Долли не ожидала от Ширли, не самой сообразительной девушки в сауне, столь разумных вопросов.

– У меня, – невозмутимо ответила она и стала объяснять.

Говорила Долли медленно, чтобы молодым женщинам все было предельно ясно. Ширли с приоткрытым ртом ловила каждое ее слово, а вот Линда запрокинула голову назад, закрыла глаза и молчала, часто дыша.

– Гарри всегда говорил, что хочет обеспечить меня на тот случай, если с ним что-нибудь случится. Он хотел, чтобы команда продолжила его дело. И даже пошутил однажды, что если умрет, то с этими тетрадями его ребята смогут работать по-прежнему. Но Джо и Терри погибли вместе с ним, поэтому теперь все зависит от меня. Я продолжу его дело. Я позабочусь обо всех нас. Я все сделаю так, как хотел Гарри.

Долли, у которой не выступило и капельки пота, посмотрела на внимательное лицо Ширли. Уверенности в том, что вдова Терри Миллера поняла хоть слово, у Долли не было, но, по крайней мере, Ширли слушала – в отличие от Линды, которая вдруг вскочила и заявила:

– Я больше не могу – меня сейчас вырубит!

Долли обратила на Линду полный ярости взгляд. Она тут старается, можно сказать – изливает перед ними душу, а этой грубиянке, видите ли, жарко. И Долли встала, обмотала вокруг себя полотенце и поскорее вышла, пока не наделала глупостей и не ударила Линду по голове ковшиком для воды.

– Да что я не так сделала-то? – обратилась Линда к Ширли, но лицо подруги было таким же сердитым, как у Долли.

– Ты разве не видишь, что она расстроена? – спросила Ширли. – Должно быть, ей еще тяжелее, чем нам. От ее мужа почти ничего не осталось, он обгорел до неузнаваемости. А они были женаты двадцать лет.

Линда спрыгнула со скамьи:

– А я что, не расстроена? Если я не подаю вида, это не значит, что мне все равно.

Ширли попыталась успокоить Линду, но та не слушала: расхаживала взад-вперед и грозилась высказать Долли все, что о ней думает. Однако Ширли понимала, что то были пустые угрозы. Неожиданно Линда умолкла и села на скамью, подобрав колени и спрятав лицо в ладони.

– Сегодня утром я принимала душ, – послышался ее сдавленный голос, – и мне в глаза попало мыло. Я потянулась за полотенцем, но нечаянно схватила его халат. Он пах Джо. Как если бы он стоял рядом со мной. Но это был всего лишь его халат… – И Линда зарыдала.

У Ширли дрогнули губы, на глазах заблестели слезы, и через мгновение она уже тоже плакала навзрыд, думая обо всех вещах в доме, которые напоминали ей о Терри.

Когда Долли вернулась, то застала девушек рыдающими в объятиях друг друга. Долли постаралась сохранить самообладание, но не выдержала и тоже заплакала. Такое случилось с ней впервые – лить слезы в присутствии других людей, – однако сейчас это было не важно. Она ведь делит горе не с кем-нибудь, а с такими же вдовами, как сама Долли. При них можно не бояться проявить слабость. Инстинктивно Долли доверяла этим женщинам, а доверие – это то, в чем она нуждалась в данный момент больше всего.

Постепенно слезы высохли, и Долли нашла в себе силы возобновить разговор:

– Когда я приглашала вас сюда, то еще не знала, что именно готова вам сообщить. Однако теперь я знаю. В том, что касается тетрадей Гарри, у нас два варианта…

– У нас? – переспросила Линда, но легкая улыбка Долли заставила ее умолкнуть.

– Гарри планировал налеты на несколько месяцев вперед, в этих тетрадях все подробно расписано. Поэтому если Фишеры завладеют этими записями, то станут лучшими, как Гарри. Итак, первый вариант состоит в том, что мы продаем тетради Гарри Фишерам, а те платят нам процент с каждого дела. Второй вариант такой: мы не продаем записи, а… – Долли сделала глубокий вдох, и Ширли с Линдой подались вперед, ловя каждое слово, – …сами проворачиваем следующее дело, запланированное Гарри.

Линда истерически захохотала. Ширли молча раскрыла рот.

– Да вы прикалываетесь! – сквозь смех проговорила Линда.

– Если не хотите участвовать, то и не надо. Но одна я не справлюсь, то есть придется продавать тетради. Кто такие братья Фишеры – вы знаете сами, эти лживые и жадные негодяи наверняка меня надуют.

– Но, Долли, ведь мы не можем совершить вооруженный налет, – прошептала Линда.

– Мы вполне можем закончить то, что начали наши мужья. У них был хороший план, и все бы получилось, если бы они не использовали взрывчатку.

Линда и Ширли переглянулись. Они не знали, как реагировать на слова своей новой подруги. Долли сошла с ума? У нее от горя крыша поехала?

Долли продолжала:

– Ничто не мешало мне продать тетради, не говоря вам ни слова, и тогда не пришлось бы делиться, но я хотела быть справедливой по отношению к вам, потому что так поступил бы Гарри… Так вот, у них был отличный план. – И тут настал момент нанести сокрушительный удар. – Я пойму, если вы не согласитесь, и постараюсь выжать из Фишеров как можно больше, хотя бы по две тысячи для каждой из нас. А они сделают то, что задумал Гарри, и положат себе в карман миллион.

– Миллион? – Слово вырвалось у Ширли прежде, чем она успела зажать себе рот.

Линда по сравнению с ней была тертым калачом и знала, что если что-то кажется слишком хорошим, то верить этому не следует. И замужем за Джо она пробыла достаточно долго, чтобы понимать: дело на миллион – опасное дело. Поэтому вдова лишь улыбнулась и покачала головой:

– Миссис Роулинс, за кого вы нас принимаете? За пару наивных дурех, которые сделают все, что им прикажут?

– Вовсе нет, – спокойно ответила Долли. – Между нами больше общего, чем тебе кажется, Линда. Я знаю, что вы сейчас чувствуете, и знаю, как этому помочь. Одно дело. Ради наших мужчин, да. Но и ради нас самих тоже. Даже в большей степени. Для тебя это свобода от игровых залов, где тебе платят вдвое меньше, чем ты заслуживаешь. А тебе, – Долли повернулась к Ширли, – вообще не придется работать ни дня.

Ширли в панике выпалила:

– Я не хочу уезжать из Лондона!

– И не нужно, милочка. Никто не догадается, что это мы. Доверьтесь мне, я точно знаю, что надо делать. – Долли видела, что Ширли и Линда постепенно сдаются, и стала подталкивать их еще ближе к нужному ей решению. – Вы думаете, что Терри и Джо ничего вам не оставили? Нет, они оставили вам меня. Меня, тетради Гарри и следующее дело. Мы с вами никогда не были обычными домохозяйками. Мы знали, чем занимались наши мужья. Мы знали, почему они этим занимались. Гарри не просто так рассказал мне о своих записях. У него была причина, и эта причина – мы. Он не хотел, чтобы вы и я страдали в нищете и одиночестве. Мы заслуживаем лучшей судьбы, леди. – Долли поднялась. – Подумайте над тем, что я сказала. Я бы не стала предлагать вам такое, если бы не была уверена в успехе. И за все, что нужно будет сделать до ограбления, я вам заплачу наличными.

Линда и Ширли сидели в полной растерянности. Долли чуть не рассмеялась – настолько видно было, как мечутся их мысли.

– Я свяжусь с вами через два дня, – сказала она. – Не пытайтесь сами мне звонить. За мной следит полиция; наверное, и телефон прослушивается. Я потому и пришла сюда позднее, чем вы. Не хочу, чтобы нас видели вместе. И вы тоже уходите поодиночке и не раньше чем через двадцать минут после меня.

С этими словами Долли Роулинс покинула сауну.

Линда и Ширли сидели минут десять не шевелясь с одним и тем же ошарашенным выражением на лице. Первой заговорила Линда:

– Она свихнулась.

– Может, стоит кому-нибудь обо всем рассказать?

– Нам никто не поверит.