Вечер

Часть 7: Обновление

В Джинджер Слейтер и Сидни Маспет есть что-то невероятное. Я все еще пытаюсь осознать тот факт, что Викториан был прав — одно легкое прикосновение к Сидни перенесло меня прямо в ее тело. Я видела то же, что и она. Но она чувствовала то же, что и я. Странно.

Джинджер я буду держать на расстоянии вытянутой руки. Я к ней не прикасалась. Хотя могу сказать, что она умирает от желания дотронуться до меня своими маленькими пальчиками. Я готова к этому. Мне еще нужно кое-что обдумать.

Дариус — это определенно другая история. Он стар как мир, хотя на вид ему около тридцати, и обладает какой-то магической силой. Это все, что я могу сказать. Не вампир. Как и Габриэль, и тот, кто ничего не делал, только пялился на меня. Люциан. В нем есть что-то… я не знаю — дикое. Непредсказуемое. Даже пугающее. В отличие от вампира. Все это странно. И я готова убраться к чертовой матери из Румынии.

— Это два самых важных дела ВЦНЯ на данный момент, — говорит Джейк Андорра. — Джинджер только что потеряла своего напарника. — Джейк бросает предупреждающий взгляд на Люциана. — И случайно получила еще одного.

Я качаю головой.

— Потеряла напарника?

— Я — полевой агент, в настоящее время работаю недалеко от деревни Данмораг на северо-западном нагорье, — рассказывает Джинджер. — Я относительно новичок в ВЦНЯ, но изучаю оборотней еще со средней школы. Мы, — она кивает головой в сторону Люциана, — преследовали нашего субъекта до Карпат.

— Оборотней? Субъекта? — спрашиваю я.

Джинджер ухмыляется.

— Оборотней. Тех, кто может превращаться из одного существа в другое. Скажем, из человека в волка. — Она бросает взгляд на Люциана. — И субъект — так мы называем плохих парней.

Я просто киваю.

— Сидни и Габриэль в Эдинбурге по уши в дерьме, — добавляет Джейк.

— Да, я вижу, — отвечаю я, бросаю взгляд на Сидни и Габриэля. Похоже, она умеет справляться со своими проблемами. Я восхищена этим.

Джейк усмехается.

— Ну, конечно. У них в Эдинбурге полно Джоди. Вместе с группой смертных, которые называют себя Близнецами. Похоже, что город захватывает банда Темных Падших.

— Темные Падшие? — осмеливаюсь спросить я.

Джейк кивает.

— Падшие Ангелы. Плохие.

— Всем им угрожали девять злобных духов, о которых Дариус пытался позаботиться столетия назад, — добавляет Сидни. — Они оказались немного умнее, чем он ожидал.

Дариус хранит молчание.

Поднимаясь со своего места на диване, я потираю переносицу, качаю головой и встречаюсь взглядом с Джейком Андоррой.

— Очаровательно. Правда. Все это. — Я подхожу ближе, наклоняю голову и смотрю на него снизу вверх. — Но какое отношение все это имеет ко мне?

Краем глаза я вижу, как Эли наклоняется ближе ко мне.

— Что ж, — продолжает Джейк, и его зеленые глаза чуть ли не светятся, когда он смотрит на меня сверху вниз. — Я надеялся предложить тебе работу, как только ты уладишь все свои текущие дела.

Я изумленно открываю рот, смотрю на Эли, который пожимает плечами, затем перевожу взгляд обратно на Джейка.

— Я тату-мастер. У меня есть магазин. Я воспитываю младшего брата. Вот, чем я занимаюсь.

Джейк просто улыбается.

— У тебя слишком много… способностей, Райли. Слишком много, чтобы тратить их впустую. Ты была бы идеальным дополнением к нашей команде.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Джейк поднимает руку.

— Просто… подумай об этом.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Джейк поднимает руку.

— Просто… подумай об этом.

— Я подумала об этом. Нет. — Я отодвигаюсь от него, потому что, на самом деле, я ему не доверяю.

— Подожди, — говорит Джинджер и делает шаг ко мне. — Серьезно, Райли, подумай об этом.

Затем, черт возьми, она это делает. Она хватает меня за руку, прежде чем я успеваю отдернуть ее. Комната кружится, глаза скашиваются, и все снова становится размытым.…

— Так ты думаешь справиться с этим, а, новичок?

Я смотрю на Пакстона Таррагона, высокомерного старшего оперативного агента, с которым я тренировалась последние три месяца. Ему было около тридцати пяти лет, у него были седые волосы, уложенные торчком, и он был похож на Билли Айдола. Я прищурилась, мне до смерти надоело, что меня называют новичком. Единственное, что я ненавидела больше всего, это когда меня называли блондинкой. Обычные прямые светлые волосы и голубые глаза были препятствиями в моей карьере. Ни один парень не воспринимал блондинку всерьез. Тогда добавь имя Джинджер? Мне всегда приходилось доказывать свою состоятельность. Ублюдки.

— Да, черт возьми.

Разговор с Паксом прокручивался в голове столько раз, что я и сосчитать не могла. Почему он был таким чертовски самоуверенным? Теперь мне кажется, это было давным-давно.

В течение следующей недели Люциан постепенно знакомил меня с моим новым миром, моим новым телом, моими новыми чувствами. Какое-то время я не могла овладеть ими всеми; слух был обострен, и иногда у меня болели уши и внутренности. Обоняние было настолько обостренным, что я не могла отличить один запах от другого — за исключением запаха Люциана. Его запах был уникальным и принадлежал только Люциану, и я могла почувствовать его за милю. Мои сила и скорость были незрелыми, но быстро росли… почти слишком быстро. Я спотыкалась, падала, разгонялась до скорости, с которой старое тело еще не могло справиться. Я шлепалась на задницу больше раз, чем могла сосчитать. Но Люциан был тут как тут, чтобы помочь мне подняться.

Каждую ночь мы страстно занимались любовью и засыпали, обнявшись. Каждую ночь мне снились сны. Пакс преследовал меня в своем человеческом обличье, всегда в густом тумане, всегда через густой лес. Белый туман скользил между деревьями и кустарником, как длинные, тянущиеся пальцы, а я бежала изо всех сил, спотыкаясь и не контролируя свою новую скорость и силу. Пакс, по какой-то причине, был. Его белые волосы с шипами появлялись из-за каждого дерева, каждого камня, будто он играл со мной. И каждый раз он ловил меня и прижимал спиной к стволу дерева.

— Это твоя вина, новичок. Я здесь, пойманный в ловушку, как мерзость, и все из-за тебя. Я не знаю, благодарить мне тебя или перегрызть глотку.

Я просыпалась, дрожа всем телом, задыхаясь, как раз перед тем, как Пакс превращался в волка и бросался на меня, оскалив зубы. Я скрывала эти сны от Люциана, думала, что смогу справиться с ними, или они просто исчезнут. Я сильно ошибалась.

Мой приезд в Данмору и последовавшие за ним события преследовали меня.

— Итак, у тебя за плечами пара лет, и что? — Он склонил голову набок и уставился на меня. — Думаешь, готова? — Он покачал головой и открыл люк. — Я занимаюсь этим уже десять лет, новичок, и поверь мне… ты никогда не будешь готова.

Я на несколько секунд встретилась взглядом с Паксом, мысленно велела ему отвалить, схватила рюкзак и взвалила его на плечо. Затем я действительно хорошенько осмотрела уединенную горную деревушку. Первое слово, пришедшее на ум, было «безлюдная». Полдюжины зданий из серого камня и побеленных известью стен окружали усыпанный галькой берег небольшого озера… или, скорее, фьорда. За деревней простирались вересковые пустоши Ранноха, еще более пустынные, чем Данмораг. Пучки сухой травы, бурого вереска и скал простирались на многие мили. Вдали темные скалистые горы отбрасывали длинные тени и зловеще вырисовывались. Небо было серым. Вересковые пустоши были серыми. Даже вода в озере была серой. Точнее, черной.

«Дурное предчувствие» — второе слово, пришедшее на ум.

— Ты собираешься стоять здесь весь день и любоваться пейзажем или как? — спросил Пакс.

Я бросила на него суровый взгляд, который он проигнорировал, вместо этого кивнув в сторону паба позади нас.

— Я готова, — сказала я, переложила рюкзак, плотнее запахнула воротник кожаной куртки, и мы вместе пересекли небольшую автостоянку. Ветер пронизывал насквозь мою одежду, и я поежилась, когда ступила на единственную мощеную дорожку, которая проходила перед магазинами. Я окинула взглядом ряд зданий. Пекарня. Рыбная лавка. Королевская почта. Бакалея. Гостиница и паб. И абсолютно никаких людей вокруг. Странно. Очень, очень странно. Хорошо, что странности были нашей специальностью.

Черная вывеска с нарисованным на ней кусочком красной луны раскачивалась над пабом на ржавых петлях, и скрип эхом отдавался от здания. На вывеске серебряными буквами было написано «КРОВАВАЯ ЛУНА». Пакс прошел через красные двойные двери — как и подобает красному цвету — и я последовала за ним. Когда я оказалась внутри, глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к тусклому освещению. Среди горстки людей, собравшихся в однокомнатном жилище, воцарилась тишина.

— Похоже, мы нашли жителей деревни, — прошептала я Паксу. Они перестали что-либо делать или говорить и уставились на нас. Никто не произнес ни слова.

Я посмотрела на Пакса, потом по сторонам, пока взгляд не остановился на мужчине за стойкой бара. У него были темные, ничего не выражающие глаза, которые напомнили мне глаза акулы, и они сверлили меня взглядом. Его голова, выбритая наголо, сияла в свете верхнего освещения паба. Он ничего не сказал. Я подошла к нему и встретилась с ним взглядом.

— Мы ищем Люциана Маклауда, — сказала я. — Знаете, где его можно найти?

Наши с Люцианом отношения были странными. Я чувствовала себя с ним совершенно непринужденно, будто мы знали друг друга целую вечность. У него было почти три недели, чтобы смириться с тем фактом, что я — его избранница, а у меня было около двадцати четырех часов. Тем не менее, я приняла это с готовностью. Это казалось… естественным, будто моя жизнь не должна была сложиться иначе, чем здесь, в Горной Шотландии, с древним воином-волком-пиктом. Еще более естественным казалось тоже стать волком. Я не могу объяснить это так, чтобы не показаться сумасшедшей, но вот так.

В последний день моего перехода мы с Люцианом покинули хижину и отправились на северо-запад, к крепости Маклаудов. Расположенная на берегу озера, массивная крепость из серого камня с четырьмя внушительными башнями возвышалась над морским пейзажем. У меня буквально перехватило дыхание.

— Ты здесь живешь? — недоверчиво спросила я, взглянув на него.

Люциан рассмеялся, потянулся и взял меня за руку.

— Нет. Мы здесь живем.

Мое сердце забилось сильнее от его слов. Мы еще не обменялись словом на букву «Л»; почему-то это казалось неправильным. Но мы оба заявили друг о друге, и слово «мой» прозвучало почти так же убедительно, как слово «люблю», если не сильнее. У нас обоих будет период адаптации. Но в одном я была абсолютно уверена: нам суждено быть вместе.

Люциан свернул на однопутную гравийную дорожку, которая вела к массивным парадным дверям замка, и, прежде чем мы припарковали «Ровер», пятеро здоровенных парней освободили вход и направились к нам. У всех были темные волосы разной длины и тела, которые выглядели так, словно они размахивали топорами и мечами и зарабатывали на жизнь надиранием задниц.

Люциан взглянул на меня и рассмеялся.

— Они не кусаются.

Я посмотрела на него и приподняла бровь.

— Сомневаюсь в этом.

Я вылезла из «Ровера», захлопнула дверцу и повернулась к Маклаудам.

— Джин, это мои братья. Аррон, Райф, Кристофер, Джейкоб и Шон.

Аррон подошел и обнял меня, остальные последовали его примеру.

— Добро пожаловать, — сказал Аррон, и его глаза сверкнули серебром.

— Давно пора, чтобы у нас появилась девушка, — сказал Джейкоб, и остальные рассмеялись.

Маклауды радушно приняли меня, и, как это было с Люцианом, то же самое произошло и с его братьями. Мне казалось, я знала их всю свою жизнь.

Крепость Маклаудов занимала площадь не менее двухсот акров, включая береговую линию, а внутри замка было обустроено современное жилище, подобающее древнему клану пиктов-волков. Первобытность идеально сочеталась с современностью. Было невыносимо думать о том, как давно родились Люциан и его братья, как долго они прожили.

В ту ночь они подготовили меня к моему переходу; честно говоря, они мало что могли сделать, кроме как стоять в стороне и ждать, чтобы помочь, если понадобится. Люциан предупредил, что в первый раз будет больно, и он извинялся столько раз, что я не могла сосчитать. Он заключил меня в объятия, поцеловал, убрал волосы с моего лица и пообещал не отходить от меня, пока все не закончится.

С наступлением темноты, когда взошла луна, Люциан и его братья проводили меня до берега, окружили и стали ждать. Я сразу поняла, что это началось, когда у меня зачесалась кожа. Я чувствовала, что мне хочется выползти из этого состояния, и я царапала свои руки, шею, живот. Температура поднималась все выше и выше, пока я не подумала, что вот-вот воспламенюсь. Кожа горела, и я начала стаскивать с себя одежду. Не важно, что в горах стоял октябрь, мне было жарко. У меня не было времени и на то, чтобы ее снять. Я почувствовала, как скелет прогибается, в голове раздались хлопки и скрежещущие звуки. Я вскрикнула от боли и боковым зрением заметила движение и поняла, что это Люциан. Он резко остановился и не двинулся дальше.

Мои пятки и длинные кости сместились, вытянулись, искривились, и как раз в тот момент, когда я подумала, что больше ни секунды не выдержу боли и жара, я упала на землю, издала низкий, протяжный стон, и все было кончено. Я вскочила, встряхнулась и встретилась с серебристыми взглядами шести других волков, их лохматая темная шерсть блестела в лунном свете.

Той ночью мы бежали, мои новые братья, моя пара и я. Мы пробежали от западного побережья Шотландии до восточного, вдоль берегов Северного моря, и это было бодрящее, освобождающее сознание занятие. Мое новое тело сотрясалось от ощущений, и мне хотелось продолжать бежать. Я увидела все новыми глазами, и мне показалось, что я вижу мир впервые. Люциан бежал рядом со мной, его серебристо-голубые глаза внимательно следили за мной. Мы мысленно разговаривали друг с другом. Он не отходил от меня ни на шаг. В какой-то момент меня одолела усталость. Мы добрались до дома, и я крепко заснула.

Когда я проснулась в следующий раз, я была в человеческом обличье, тесно прижатая к Люциану. Солнце еще не взошло, и я чувствовала прилив сил. Мне захотелось исследовать берег, поэтому я выскользнула из нашей кровати, быстро оделась и вышла на улицу. Никто больше не пошевелился. Я была единственной, кто не спал.

Бодрящий горный воздух встретил меня вместе с хорошей порцией тумана. Мне показалось странным, что я не мерзну, но температура тела была выше ста градусов, так что в куртке не было необходимости. Я вдохнула воздух, пахнущий клевером и чем-то еще, чему я не могла дать названия, и огляделась по сторонам. Слева от посыпанной гравием дорожки был луг, а на его краю — густая роща с высокими соснами и дубами.

И тут я увидела это. Сквозь тонкие полосы тумана я увидела, как что-то белое появилось в поле зрения. Я уставилась на него, мое вновь обострившееся зрение сфокусировалось на том месте. Прежде чем мозг осознал то, что увидели глаза, я поняла. Пакс. Он ждал меня. Не раздумывая, я побежала к нему трусцой, и к тому времени, как достигла опушки леса, я уже бежала во весь опор. Пакс исчез.

Я осторожно пробралась между деревьями, кроны которых не пропускали ни капли света, который мог проникнуть внутрь, и поискала Пакса. Я углубилась в лес, полная решимости уладить все со старым напарником. Несомненно, независимо от его судьбы или моей, мы могли прийти к соглашению. Мы были напарниками. Мы были вроде как друзьями. Он присматривал за мной. Я знала, что, несмотря на ужасные сны, он не причинит мне вреда.

В следующее мгновение что-то тяжелое врезалось в тело, и я с силой ударилась о ствол старого дуба. Меня резко развернули, и когда я посмотрела, мужчина, который прижал меня к дереву, был не Пакс. Я нахмурилась, толкнула его и выругалась.

— Отвали от меня к чертовой матери, — прорычала я и ударила его коленом по яйцам. — Сейчас же!

У него перехватило дыхание, но он быстро пришел в себя.

— О, нет, любимая, — сказал он с сильным акцентом, его тон был полон ненависти. Он сильно прижал меня к дереву. — Мы ждали удобного случая, чтобы добраться до Люциана Маклауда и его братьев, и вот он — ты. — Без предупреждения он ударил меня кулаком прямо в челюсть, и моя голова откинулась назад и ударилась о твердую древесину.

Я сердито посмотрела на него.

— Он убьет тебя, — сказала я, понизив голос.

Мужчина рассмеялся.

— Верно. Мы еще посмотрим на это.

Из леса вышли еще четверо мужчин. Одним из них был Пакс. Он неторопливо подошел ко мне, в его глазах читалось отвращение. Он оттолкнул парня от меня и наклонился к моему уху.

— Ты сделала это со мной, новичок, — сказал он, совсем как в моем сне. — Теперь я никогда не смогу вернуться домой. Благодаря тебе я больше никогда не увижу свою жену. — Его дыхание коснулось моей шеи. — Я почти готов просто перегрызть тебе глотку прямо сейчас, вместо того чтобы позволить этим засранцам использовать тебя в качестве приманки для твоей пары.

Я встретила жесткий взгляд Пакса.

— Сделай это, — сказала я. — Прекрати говорить об этом и просто сделай.

Низкое рычание вырвалось из горла Пакса, и в следующую секунду он превратился в волка. Его клыки, с которых капала слюна, зависли у моего уха, у моего горла. Мысленно я представила себя в волчьем обличье, но ничего не произошло.

В следующую секунду, сверкая шерстью и клыками, в лес на полной скорости ворвалась стая почти черных волков. Мужчины с Паксом дернулись, и началась драка. Меня отбросило к дереву, где я упала, припала к земле и наблюдала.

Я не могла заставить себя измениться. Я была беспомощна.

Схватка была ужасающей. Хрустели кости. Кровь. Крики боли. До ушей не долетали человеческие слова, но я слышала их у себя в голове.

Затем на меня бросился большой волк с белой полосой на груди. Это был Пакс. Я знала и была ему не ровня. Я встала, прислонившись спиной к дереву, и не сводила глаз со своего бывшего напарника.

Как раз перед тем, как он сделал выпад, из ниоткуда выскочил большой черный волк и повалил Пакса на землю. Они сражались; клыки скрежетали, массивные когти царапали землю, тела врезались друг в друга. Черный волк был Люцианом — в этом я не сомневалась. С последним мучительным криком Паксу сломали шею, и Люциан — Боже, это было ужасно — вцепился ему в горло.

Затем все было кончено.

Люциан подошел ко мне, перевернулся и встал передо мной обнаженный. Он был весь в крови Пакса. От него исходил гнев. Гнев и облегчение.

— Пойдем, — сказал он и, взяв меня за руку, переплел свои пальцы с моими. — Все кончено, — сказал он и сжал мою руку. — Пока что.

Вместе мы вернулись в замок, и Люциан принял ванну и оделся. Братья Люциана устранили последствия, и Люциан объяснил мне, что должно было произойти. Не могу сказать, что я была шокирована.

— Мне очень жаль твоего напарника, — сказал он, заключая меня в объятия. Он гладил меня по спине ритмичными движениями, которые мгновенно меня успокоили. — Он был сам не свой… ты это понимаешь?

Я кивнула, уткнувшись ему в грудь.

— Да.

Он пристально посмотрел на меня, изучая мои глаза.

— Есть и другие. Со всего мира, не только из Шотландии. Поскольку ты работала на ВЦНЯ, твои таланты как воина Маклаудов будут утроены. Мы идем туда, где в нас нуждаются. Мы сражаемся, чтобы защищать невинных. И ты теперь одна из нас, Джин. Твои навыки будут расти, и ты станешь такой же быстрой и сильной, как я. — Затем он поцеловал меня, долго, эротично, медленно. Когда отстранился, его взгляд был полон обожания. — Но ты еще не готова, и я больше не буду рисковать твоей жизнью. Ты моя, — прошептал он мне в губы, затем провел своими губами по моим. — И я не отстану от тебя, пока ты не обретешь полный контроль над своими новыми способностями. — Он прижался своим лбом к моему. — Я не могу потерять тебя, Джин. Ты моя навсегда.

Внезапно я снова становлюсь Райли и отступаю назад, когда Шотландия, волки, кровь и хруст костей исчезают, а перед глазами снова возникает интерьер замка Аркосов. Я спотыкаюсь, качаю головой и прижимаю пальцы к глазницам, чтобы остановить головокружение, от которого падаю на пол.

— Черт возьми, — бормочу я, а затем чувствую, как две сильные руки поддерживают меня.

Удивительно, но они не принадлежат Эли.

— Пожалуйста, девочка, — тихо произносит мне на ухо глубокий голос с сильным акцентом. — Пожалуйста.

Я поворачиваюсь и встречаюсь с пристальным взглядом Люциана Маклауда.

Перед моими глазами мелькает его тело, превращающееся в волка. Я вижу это. Я чувствую это. Это похоже на то, что… Я — это он. Всего на секунду. Затем он удерживает меня и отпускает.

Люциан — оборотень.

Как и Джинджер.

Искренность во взгляде Люциана подкупает меня, парализует меня. Его слова проникают глубоко в мою душу, и я никогда не думала, что смогу так сильно поддаться на уговоры, как в эту самую минуту.

— Я подумаю об этом, — говорю я Люциану.

Его пристальный взгляд задерживается на мне, и я могу только заключить, что он пытается понять, имею ли я в виду то, что говорю. Наконец, он слегка кивает и отходит.

— Но, — говорю я, глядя прямо на Джейка Андорру, — я хочу узнать больше о… вашей организации. В смысле, все. В смысле, чего от меня ожидают, и чего ожидать мне.

Он улыбается.

— Я правда расскажу тебе все.

— А, вот и ты, — раздается голос. Гладкий. Безупречный. Мощный.

Я сразу понимаю, это он.

Он движется так быстро, что я не замечаю его, пока он не оказывается совсем рядом со мной. Эли протискивается между нами, словно защищая.

— Отойди, парень, — говорит Джулиан Аркос. Жиль и Викториан вошли вместе с ним и оба стоят поодаль. — Я пообщаюсь с Райли По. Наедине. — Его голос холоден, а взгляд — ледяной, когда он осматривает меня с головы до ног. — Сейчас.

— Нет, — говорит Эли, переплетая свои пальцы с моими. Его голос резкий, решительный, смертоносный. — Только не без меня.

Джулиан Аркос окидывает долгим холодным взглядом сначала меня, затем Эли.

— Наедине.

Не только Эли напрягся, но и Ной, Джейк, Габриэль и Люциан — все они подошли на шаг ближе.

Мужской адреналин в комнате зашкаливает.

— Все в порядке, Эли, — говорю я и двигаюсь вперед. Я бросаю взгляд за спину. — Ребята, все в порядке. Я пойду. Он ничего мне не сделает, Эли. Ты, Жиль и остальные здесь? Не волнуйся и успокойся. Я справлюсь.

Эли скользит по мне взглядом, и я понимаю, что он в ярости. Он не только ненавидит терять контроль над собой из-за Джулиана, но и его желание защитить меня почти поглотило его. Я могу сказать это. Поэтому кладу руку ему на предплечье, сжимаю и встаю перед ним.

Длинные серебристые волосы Джулиана блестят в свете лампы, а на его губах появляется леденящая душу улыбка.

— Пойдем, — говорит он мне, берет меня за руку, кладет ее себе на сгиб локтя и, не говоря больше ни слова, уводит от остальных.

Я бы солгала, если бы сказала, что не была немного напугана. Он древний, могущественный вампир-стригой, обладающий большим контролем, чем я могу себе представить. Он избегал смерти вампира на протяжении веков. Он крутой и знает это.

Я знаю это.

— Это правда, моя дорогая, — тихо говорит Джулиан, слегка наклоняя ко мне голову.

Я даже не оглядываюсь, когда мы выходим из большого зала.

Джулиан ведет меня по особняку, по длинным коридорам и вверх по лестницам. К тому времени, как мы входим в комнату, я понимаю, что заблудилась. Без сомнения, он сделал это нарочно.

Как только мы входим в комнату, Джулиан уходит. Секунду назад он был здесь, а в следующую исчез, и я почти уверена, что он делает это, чтобы вывести меня из себя. Он продолжает перемещаться, пока говорит. Дерьмо.

— Райли По. Я много слышал о тебе за эти годы, — говорит он, появляясь у стены с книгами на другом конце комнаты. Он достает одну из них и рассматривает длинными изящными пальцами, будто мое присутствие его совершенно не интересует. — С тех пор как Викториан вернулся домой, он только о тебе и говорит. — Он бросает на меня взгляд и улыбается. — Райли, Райли, Райли. — Он вздыхает, откладывает книгу и смотрит на меня. — Теперь я понимаю, почему мой сын так одержим тобой.

Я моргаю, и он исчезает. Поворачивая голову, я осматриваю огромную комнату в поисках его серебристой шевелюры. Его нигде нет.

А потом он оказывается повсюду.

— Меня интригует твоя власть над ним, — шепчет Джулиан мне на ухо. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, но он снова исчезает.

— То, как он держит себя в руках рядом с тобой, интригует меня не меньше, — продолжает он. Длинный палец проводит по крылу, сделанному черной краской, на моей щеке. — Что в тебе такого, Райли По, что полностью лишает моего младшего сына всех способностей вампира? Ты знаешь, какую силу он приложил, чтобы не убить тебя, как только попробовал твоей крови? — Его губы касаются моей щеки. — И я тоже?

Я пытаюсь пошевелиться, но ничего не происходит. Я парализована, застыла на месте. Только мысли мечутся. Я пытаюсь заговорить, но даже это не помогает. Старший Аркос держит меня в своей власти, и она чертовски сильна. Однако мои глаза работают отлично, и я не отрываю их от Джулиана, пока он движется передо мной. Я решаю мысленно заговорить с ним.

«Значит, ты притащила меня сюда, глубоко в чрево своего старого заплесневелого замка, подальше от остальных, только для того, чтобы высосать из меня жизнь? Там, откуда я родом, таких людей называют слабаками, Джулс», — просто говорю я.

Джулиан пристально смотрит на меня, затем смеется.

— Конечно, нет, дорогая. Я просто хотел, чтобы ты поняла мою позицию. — Он наклоняет голову. — И чтобы сделать тебе предложение.

Я смотрю на него в ожидании.

Он улыбается.

— Если тебе когда-нибудь надоест жить так, как ты живешь, Райли По, Замку Аркосов наверняка не помешала бы королева.

Какого черта? Джулиан Аркос заигрывает со мной? Я продолжаю пялиться. Ошеломленная. Это моя сила? Мои способности? Кровные узы? Что бы это ни было, э… ни за что.

Джулиан пожимает плечами, словно слышит мои мысли.

— Ради Викториана, однажды. — Он гладит меня по щеке. — Или ради меня. И на все твои вопросы я отвечу «да». Вместе мы были бы… непобедимы.

«Спасибо за предложение, Джулс, но у меня уже есть своя жизнь, и я сохраню ее, если ты не возражаешь».

Джулиан медленно окидывает меня ледяным взглядом.

— Как я и сказал. Если когда-нибудь тебе надоест та жизнь, которую ты ведешь. — Его взгляд задерживается на моих губах. — И я боюсь, моя дорогая девочка, что, несмотря на всю твою внутреннюю силу, однажды так и будет.

Наши взгляды встречаются.

— А пока проследи, чтобы мой старший сын был возвращен мне целым и невредимым, — говорит он. — И еще кое-что. Валериана будет нелегко захватить. Упомяни о его матери, и у тебя может появиться небольшое преимущество, пусть даже кратковременное.

Я моргаю, и Джулиан Аркос исчезает.

Мое тело расслабляется, и я снова беру себя в руки.

И Джулиан Аркос только что дал мне совет, как поймать его сына.

Выскользнув из библиотеки, я оказываюсь в зловещих коридорах Замка Аркосов.

— Не обращай внимания на отца, — говорит Викториан из соседней ниши. — Ты ему нравишься.

— Да, я поняла, — говорю я и смотрю на него в слабом свете бра. — Ты был здесь все это время?

Викториан пожимает плечами.

— Конечно. Я не собирался позволять Джулиану Аркосу вести тебя одну в недра замка. — Он ухмыляется. — Не то чтобы он причинил тебе вред. Но, возможно, он напугал тебя.

Долгое мгновение я смотрю на Викториана Аркоса. Ни за что на свете, особенно после той первой ночи в «Бонавентуре», когда братья Аркос взяли мою кровь, я бы никогда не подумала, что он был кем-то иным, кроме грязного кровососа. Он кажется добрым, преданным и любящим. Он так сильно отличается от брата. На самом деле, он так сильно отличается от обычного вампира.

— Я другой, — говорит он с задумчивой улыбкой. — Но этого недостаточно.

Предполагаю, что, учитывая моих последних доноров ДНК, мой разум является открытой мишенью для большинства, если не для всех вампиров. Мне нужно будет разобраться в этом. Возможно, я посмотрю, что могу сделать, чтобы изменить это, поскольку это чертовски раздражает меня.

— Недостаточно для чего?

Он подходит на шаг ближе.

— Чтобы завоевать твою любовь.

Игра света в глубине его карих глаз, когда он смотрит на меня, почти парализует.

— Я что-то чувствую к тебе, Вик, просто не знаю, что это за «что-то». Это сбивает меня с толку, но между нами есть связь. В одном я абсолютно уверена, — говорю я. — Я влюблена в Эли. Я предана только ему.

Медленная, задумчивая улыбка приподнимает уголок его идеальной формы губ. Он поднимает руку и убирает с моего лица выбившуюся прядь волос.

— Твоя неприкрытая честность — это только одна из тех черт, которые восхищают меня в тебе, Райли По, — говорит он, его изящные пальцы задерживаются на моем подбородке. Он наклоняется, заглядывая мне в глаза. — Позволь мне попрощаться с тобой наедине, — просит он. — Я ждал… вечно.

Другой рукой Викториан обхватывает мое лицо, наклоняется к губам и нежно целует. Поцелуй длится недолго, но я чувствую в нем каждую каплю эмоций Викториана. Он прерывается, на мгновение прижимается своим лбом к моему, затем прижимается губами к моему виску.

— Te iubesc, — шепчет он. — Mersi.

«Я тебя люблю. И спасибо».

Викториан отстраняется, смотрит на меня и отчаянно краснеет. Черт, его щеки буквально пылают румянцем.

— Я забыл, что ты теперь понимаешь по-румынски, — тихо говорит он, произнося «р» с акцентом. — Прости меня. — Он смотрит мне в глаза. — Но я ничего не могу с собой поделать.

Я качаю головой и изучающе смотрю на него. Вот так аномалия. Тот, кого я когда-то считала монстром, оказывается милым, романтичным, застенчивым, молодым и красивым мужчиной. Которому, так уж случилось, приходится питаться человеческой кровью. Я беру его под руку и тяну в конец коридора.

— Думаю, в другом месте и в другое время, Вик, — я смотрю на него, — кто знает? Но сейчас я люблю тебя… друга, а с ним я чувствую сильную связь.

Он улыбается мне, и я уверена, что эта улыбка ставила на колени многих молодых девушек.

— И я принимаю это, Райли По, — говорит он. — Пока ты понимаешь, — он смотрит на меня сверху вниз, — что я буду ждать тебя. Сколько бы времени это ни заняло. — Его глаза сияют. — Вечно.

Я улыбаюсь в ответ.

— Я и не ожидала от тебя меньшего, мистер Аркос. — Мы поднимаемся по ступенькам и возвращаемся в большой зал. — Ты ведь вернешься с нами, верно?

Викториан кивает.

— Да, к большому неудовольствию твоего любовника. Я должен обеспечить безопасность брата.

Я киваю.

— Хорошо. Нам может понадобиться твоя помощь.

— Иди к своему мужчине, — шепчет Викториан и отступает назад. — Этот счастливчик ждет тебя вместе с остальными. Думаю, они устраивают тебе официальную встречу.

Улыбнувшись Вику на прощание, я иду вперед и присоединяюсь к Эли и остальным. Жиль присоединился к группе. Все головы поворачиваются в мою сторону, когда я приближаюсь.

Эли, расхаживая взад-вперед, останавливается и направляется прямо ко мне. Он хватает меня за плечи.

— Ну? спрашивает он. — Ты в порядке?

Ободряюще улыбнувшись ему, я наклоняюсь и целую его.

— Oui, Monsieur Dupré (фр. «Да, месье Дюпре»). — Я моргаю. Французский слетает с языка, будто это мой родной язык. Заинтригованная, я решаю попробовать еще раз. — Est-ce-que vous avez été examiner pour la rage récemment (фр. «Ты недавно проходил обследование на бешенство»)? — Я с нетерпением жду похвалы.

На мгновение в воздухе повисает тишина, а затем в большом зале Аркосов раздается смех.

Эли плотно сжимает губы и прикрывает рот рукой, прежде чем покачать головой.

— Что я сказала? — спрашиваю я, смотрю на Жиля. Он все еще смеется.

— Черт, девочка, — говорит Ной, вытирая глаза. — Ты только что спросила Эли, проверялся ли он недавно на бешенство.

— Ой, — говорю я. — Наверное, мне нужно поработать над этим, да?

Эли заключает меня в объятия.

— Нет, — шепчет он мне на ухо. — Ты нравишься мне такой, какая ты есть.

Я с легкостью падаю в его объятия. Как просто мне найти в них утешение. Теперь мне намного легче, когда я призналась себе и Эли, как сильно я его люблю.

Краем глаза я замечаю, что Викториан немного отстал от группы. И на мгновение у меня щемит сердце.

Он улыбается мне.

«Нет, любимая. Не страдай из-за меня. Как я уже сказал, я буду ждать тебя. И я также буду регулярно посещать твои мысли. Ты, несомненно, устанешь меня слушать.»

Я всего лишь улыбаюсь ему в ответ.

— Мы должны подготовиться к отъезду, — объявляет Жиль, привлекая всеобщее внимание. — Люк звонил несколько раз. Ситуация обостряется, и уже небезопасно оставлять весь город и наших близких исключительно на попечение моих детей и жены. — Он поворачивается к Эли. — Валериан скрывался, командуя своими новичками. Теперь они объединились. На Саванну надвигается большой клан. Мы должны немедленно уезжать.

Джейк Андорра переезжает к Эли.

— Я и моя команда будем сопровождать тебя.

Эли кивает и хлопает его по плечу.

— Merci (фр."спасибо»). Нам понадобится любая помощь, которую мы сможем получить. Merci (фр."спасибо»).

— Я тоже помогу, — добавляет Викториан, выпрямляясь во весь рост и не отводя взгляда от Эли. — Мой долг — вернуть брата домой.

Эли смотрит сначала на меня, затем снова на Викториана.

— Только потому, что Райли так сильно доверяет тебе, я позволю это.

Викториан просто кивает и выходит из зала.

— Хорошо, — говорит Ной, хлопая в ладоши и энергично потирая их. Его улыбка убийственная, хищная. — Пора хватать ноги в руги и драпать отсюда к чертовой матери.

Я качаю головой. Ной смотрит на меня ртутным взглядом, и я не могу удержаться от улыбки. Больной дурак.

В течение часа мы собрали вещи и, благодаря Джулиану Аркосу, сели на два вертолета, направляющихся в Бухарест. Очевидно, я была настолько не в себе во время путешествия, что пропустила рейс в Замок Аркосом. Но даже я должна признать, что вид массивного древнего замка, возвышающегося среди туманных скал Карпат, я не скоро забуду. Башенки… дурное предчувствие, все это вместе взятое. И все же… заманчиво. Думаю, в этом и заключается вся привлекательность для вампиров. Для меня, однако, это просто красота.

В аэропорту мы садимся на частный самолет Аркосов — ни много ни мало «Гольфстрим», произведенный непосредственно в моем родном городе знойной Саванне, штат Джорджия. Самолет безукоризненно оформлен и роскошно обставлен; признаю, довольно обалденно — кататься в такой роскоши. Не уверена, что когда-нибудь купила бы такой сама, но это, черт возьми, лучше, чем сидеть в тесноте в автобусе, когда кто-то пинает тебя по спинке сиденья или, что еще хуже, засыпает на тебе. Однажды со мной такое уже случалось. Какой-то странный чувак, похожий на сатану, с заостренной козлиной бородкой и прочим, упал прямо на меня. Попытался прижаться. Нет, спасибо.

Когда мы вылетаем из Бухареста, солнце садится, и небо, в которое мы летим, окрашено в различные оттенки оранжевого, красного, желтого и фиолетового. Вдали возвышаются Карпаты, и на целую секунду мне становится грустно из-за того, что я уезжаю. Это странно… у меня никогда не возникало ни малейшего желания поехать в Румынию, и все же я чувствую какую-то связь с ней. Теперь у меня появилось желание вернуться. Когда-нибудь.

«В этом нет ничего странного, любимая. Связь с моим домом теперь внутри тебя, точно так же, как моя кровь, кровь моего брата и моего отца циркулирует с каждым ударом твоего сердца. Абсолютно естественно — чувствовать это. Может быть, однажды ты вернешься?»

Я перевожу взгляд на Викториана, и он, конечно же, наблюдает за мной. Я улыбаюсь и пожимаю плечами, затем отворачиваюсь к окну и смотрю, как исчезает Бухарест. Может быть, я так и сделаю. Однажды.

Я сажусь рядом с Эли и обращаю внимание на своих попутчиков. Пять вампиров, два оборотня, два древних пиктских воина-друта и один смертный, ставший бессмертным. И я.

Мне интересно, кто именно будет пилотом.

— Что ж, — говорит Джейк Андорра, обращаясь ко всем. — Поскольку нам пришлось поторопиться и уйти в такой спешке, я предлагаю потратить это время на то, чтобы познакомить мисс По с ВЦНЯ, — он скользит по мне взглядом, — и с тем, чего от нее ожидают. — Его взгляд останавливается на каждом. — Согласны?

Самолет наполняется различными формами согласия: «да», «за» и «ага».

Джейк кивает.

— Хорошо. — Он сидит в кресле напротив меня, поэтому наклоняется вперед, сцепляет руки и встречается со мной взглядом. — Как можешь видеть, моя команда ВЦНЯ состоит из… довольно уникальных людей. — Он кивает на пассажиров самолета. — Оборотни. Вампиры. Бессмертные. — Он улыбается. — И ты, Райли По.

— Кто я?

Джейк пожимает плечами.

— Этого я еще не понял, но, поверь мне, ты отлично впишешься в нашу команду. Видишь ли, мы беремся за дела, которые слишком опасны и ответственны, чтобы с ними могли справиться простые смертные. Это дело, вероятно, самое опасное на данный момент.

Я не отрываю взгляда от Джейка.

— Видишь ли, на самом деле есть только одно существо, более смертоносное, чем вампир, — говорит он. — Темный Падший.

— Что это все-таки такое? — спрашиваю я, не уверенная, что до меня дошли все подробности.

— Это падший ангел, охваченный самой черной магией. И трое Падших обрушились на Эдинбург, Шотландия, чтобы отомстить.

— Почему?

Джейк бросает взгляд на другого.

— Габриэль?

Здоровяк Габриэль встречается со мной взглядом.

— Темные Падшие ищут две вещи: во-первых, душу. Не просто старую душу. Чистую душу.

— А второе? — спрашиваю я.

— Старинный том — «Сейагх» — темную, древнюю книгу с самыми могущественными заклинаниями, украденную из владений Падших столетия назад. — Взгляд его необычных глаз впивается в мой. — Они не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить и то, и другое.

— Да, и нам понадобятся все наши силы, чтобы остановить их, — говорит Джейк.

— Мисс Маспет, — продолжает Габриэль, — была выбрана при рождении как единственная, кто способен читать древнюю письменность Сейагха. — Он кивает на Сидни. — Падшие хотят ее так же сильно, как и эту чертову книгу.

Через несколько рядов я встречаюсь взглядом с Сидни. Никто из нас не произносит ни слова. В этом нет необходимости. Я была внутри ее тела, связана с ее душой. Я видела, что происходит в Эдинбурге с Падшими. Я была свидетелем… того, что создали Падшие, чтобы помочь им найти чистую душу для похищения. Это злобные, ужасные существа, которые становятся ужасно мерзкими, когда их убивают. Что за чертов бардак. И Сидни надрала задницу одному крупному монстру.

Я перевожу взгляд обратно на Джейка.

— А что насчет сделки Джинджер и Люциана?

— Это… сложно, — начинает Джейк. — Но между двумя кланами оборотней назревает война. Нарушаются основные договоры, и гибнут невинные люди.

Я бросаю взгляд на Джинджер. Без обмана, гибнут невинные люди. Я видела и это, находясь в ее теле.

Я задумываюсь на мгновение и поднимаю взгляд, чтобы встретиться со взглядом Эли. Мы молча смотрим друг на друга. Несколько долгих секунд. Затем я перевожу взгляд на Джейка.

— Я подумаю о том, чтобы присоединиться к команде, Андорра, — говорю я. — Если ты захочешь взять моего брата в команду. Я его не брошу, и он чертовски хороший боец.

Джейк улыбается и кивает.

— Знаю, что это правда. Договорились, Райли.

— Я сказала, что подумаю об этом, — повторяю я. — Я еще не подписала контракт.

Джейк просто снова улыбается.

— Э, но ты подумаешь. И я буду тебе за это очень благодарен. Кроме того, ты должна мне новый самолет. Ты чуть не разорвала предыдущий в клочья.

— Прости за это, — отвечаю я, а Джейк продолжает мне ухмыляться. Черт.

Джинджер, положив голову на плечо Люциана, смотрит на меня.

— Твои силы, твоя энергия — они фантастические, — говорит она. — Так много невинных людей могут извлечь из них пользу, Райли. Присоединяйся к нам, пожалуйста?

Я перевожу взгляд на Сидни, которая вторит Джинджер.

— Пожалуйста?

Я просто качаю головой и вздыхаю.

— Я… серьезно подумаю об этом.

— Ты не пожалеешь, — говорит Джинджер.

Выглянув в иллюминатор самолета, я смотрю на невесомый, пустой воздух. Я в самолете с двумя оборотнями, несколькими вампирами, парой бессмертных, называйте меня как хотите.

Жизнь, безусловно, изменилась.

Когда я вспоминаю себя ребенком, совершавшим такие глупые поступки, как наркотики, пьянство и уход из школы, а потом, когда думаю о своей нынешней жизни? Это невозможно даже представить. Я рассеянно дотрагиваюсь пальцами до черных крыльев, нарисованных в уголке левого глаза. Черт, я совершала в своей жизни так много идиотских поступков. Больше всего на свете я ненавижу то, что моей маме пришлось из-за этого страдать. Она не заслужила всего, что я ей устроила. И она, черт возьми, точно не заслуживала такой смерти.

Я не могу не задуматься, какой бы она была сейчас. Что бы она подумала о нас с Сетом сейчас. Могло ли что-нибудь из этого вообще произойти? Честно говоря, я удивлена, что не умерла молодой. Во все это дерьмо я вляпалась, когда была подростком? Как, должно быть, это убивало ее изнутри, видеть, что ее ребенок стал таким… неудачником. Я знаю, что, возможно, не была бы тем, кто я есть сейчас, если бы не те неудачные решения, но трудно не ненавидеть себя за то, что заставила маму пройти через все это. Мое сердце все еще болит, все еще тоскует по ней. Иногда я даже чувствую ее рядом с собой. Иногда, клянусь Богом, я чувствую ее запах. Я чувствую запах чьих-то духов, которые напоминают мне о ней, и… бац! Снова разбитое сердце. Я правда скучаю по ней. Иногда мне хочется, чтобы она увидела, хотя бы на секунду, что я не осталась неудачницей.

Эли находит мою руку и переплетает свои пальцы с моими. Он смотрит на меня своими загадочными глазами, и я сразу успокаиваюсь. Он улыбается, и это почти заставляет мое сердце сжаться.

Я кладу голову на плечо Эли. Веки тяжелеют, и я закрываю их. Подложив подушку под голову, поскольку бицепс Эли не из самых мягких, я проваливаюсь в сон.

— Райли, просыпайся, — шепчет голос Эли у меня над ухом. — Мы дома.

Я открываю глаза, и в тот момент, когда мозг фиксирует местонахождение, я ощущаю присутствие новорожденных. Я смотрю на Эли.

— Нам нужно спешить.

По выражению его лица я понимаю, что мои слова звучат более чем правдиво.

Мы мчимся из аэропорта на трех машинах, через Индустриальный парк и вверх по Бэй-стрит. Я так крепко спала во время полета домой, что даже не помню, как дважды мы приземлялись на дозаправку. Что ж, я полна энергии и готова бороться. Я устала от того, что наши жизни рушатся. Это должно закончиться. Сейчас.

Мы едем прямо на Монтерей-сквер, к дому Дюпре. Сейчас четыре часа дня. Сет встречает меня у двери и заключает в крепкие объятия. Мои ноги буквально отрываются от земли.

— Рай! — шепчет он мне в волосы, обнимая так крепко, что я не могу дышать. Он обвивает меня руками, будто стальными обручами. Он смотрит на меня, и в его зеленых глазах читаются все его эмоции. — Я тут с ума сходил, переживая за тебя, — говорит он. — Ты в порядке?

— Да, конечно, наглец, — отвечаю я, и мне приходится почти поднимать голову, чтобы ответить ему. Я улыбаюсь ему. — Ты вырос.

Сет краснеет.

— Да, немного. — Он целует меня в щеку. — Я рад, что ты дома, Рай. На этот раз навсегда, верно?

Я кладу руку ему на плечо.

— Чертовски верно.

Мы входим вместе.

Толпа за моей спиной расступается, и в тот момент, когда Элиза замечает Жиля, она спешит к мужу и бросается в его объятия. Они долго обнимаются.

— Райли!

В следующую секунду Никсинния Фостер бросается ко мне, почти протыкая мне глаз своей косичкой, и крепко обнимает.

— Я скучала по тебе! — говорит она. — Люк хотел, чтобы я оставалась здесь. Дела плохи, Райли. Я рада, что ты дома.

— Да, похоже, ты привезла с собой всю страну, — говорит Люк, подходя и притягивая меня к себе. — Мило с твоей стороны, что ты вернулась в норму, Рай.

— Она никогда не была нормальной, — говорит Фин и тоже заключает меня в объятия.

— Как скажешь, — отвечаю я. — И Никс, должно быть, влияет на вас, ребята. Все эти объятия.

Фин что-то говорит Люку по-французски. «Может, она и ненормальная, но все равно чертовски привлекательна».

— Да, я действительно чертовски привлекательна, — говорю я, затем улыбаюсь.

— Черт возьми, — говорит Люк. — Что случилось?

— Хорошо, — говорит Жиль и выходит на середину комнаты. — У нас гости, и мы должны их представить. — Он оглядывает комнату, и его взгляд останавливается на мне. — Потом нам нужно обсудить кое-какие дела.

— Где Причер и Эстель? — спрашиваю я Фина.

— На острове Да, — отвечает он. — Они там с Джози, Зетти и Риггсом.

Жиль быстро представляет их, затем наклоняет голову.

— Филипп покажет вам ваши покои, — говорит он. — Вы можете расположиться, и встретимся в моем кабинете через тридцать минут. Нам нужно многое обсудить.

Эли теперь стоит по одну сторону от меня, Сет — по другую, а Фин и Люк занимают свободные места.

— Ты привел с собой пару волков, братишка? — спрашивает Люк. — Ох ты ж. — Он оглядывается по сторонам. Аркос тоже останется здесь?

— Да, — отвечаю я. — И не будь ослом, Люк. Он здесь, чтобы помочь.

Люк сердито смотрит на меня.

— Я хочу побольше узнать о том, что происходит в Эдинбурге, — говорит Фин. — Кстати, сколько лет Дариусу?

Я пожимаю плечами, наблюдая, как древний пикт поднимается по лестнице Дюпре вслед за Габриэлем и Сидни.

— Думаю, он стар, как мир, — отвечаю я. — Хотя, довольно крутой перец.

— И они здесь, чтобы помочь, — добавляет Эли. — Так что веди себя хорошо.

Люк пожимает плечами.

— Я не против. — Он наклоняется ко мне. — Вся эта история с противостоянием вампиров и волков? Это все Голливуд. Между нами нет вражды.

— Хорошо, — говорю я. — Потому что Джинджер, похоже, может надрать тебе задницу.

Люк потирает подбородок.

— Наверное, ты права.

— Ладно, — говорит Эли. — Давайте собираться. Нам нужно вместе составить план. Сегодня вечером.

Тридцать минут спустя мы все встречаемся в кабинете Жиля. Филипп проходит мимо меня, неся полный поднос еды. Одна седая бровь приподнимается, как и уголок его рта.

— Мадемуазель, — говорит он. — Так мило с твоей стороны, вернуть… себя. В основном.

— О, я — кто угодно, только не я, Фил, — говорю я. Он приподнимает вторую бровь и продолжает. Черт, никто не знает, чем я занималась до Румынии. Хотя, должно быть, это было довольно плохо.

Жиль стоит впереди и в центре, а остальные сидят на стульях вдоль стен.

— Я поговорил с Причером, — говорит он. — И с Гарром в Каролине. Новообращенными руководят. Они объединяются и идут сюда.

— Под руководством Валериана, — отвечаю я.

— Да, — отвечает Жиль. — И это ты, Райли, ему нужна.

Я вздыхаю.

— Так я и думала, — бормочу я. — И что теперь?

Эли берет меня за руку.

— Мы выманиваем его, — говорит Жиль.

— Ты хочешь сказать, что Райли выманивает его? — отвечает Эли. — Нет, папа.

Я закатываю глаза.

— Хорошо, Элигий, — говорю я и поворачиваюсь к нему. — Серьезно. После всего этого, после всего, через что мы прошли, после всего, что я пережила, ты видел, на что я способна. Сейчас не время проявлять чрезмерную заботу.

Эта короткая речь вызвала неодобрительный взгляд Эли.

— Это будет не так просто, как ты думаешь, — добавляет Викториан. — Мой брат хитер. Он подозревает, что что-то происходит.

— Ты ему что-нибудь сказал? — спрашивает Люк.

— Нет, — отвечает Викториан и смотрит на меня. — Я бы не стал.

Жиль удовлетворенно кивает.

— Есть старая женщина Галла. Она… пряталась много лет. Причер говорит, что она вернулась и знает кое-что, что поможет нам, — он смотрит на нас с Эли. — Я хочу, чтобы вы двое пошли и поговорили с ней.

Эли кивает.

— Принято. Когда?

— Сегодня вечером.

— Вы, остальные, объедете весь город, — продолжает Жиль. — Никс, дорогая, ты останешься здесь, со мной и Элизой.

— Хорошо, говорит Никс.

— Гарр считает, что исследовательский центр на побережье был захвачен Валерианом и его кланом, — говорит Жиль. — Он называется «Драммонд Ресеч». Галла наблюдали за ними в течение многих лет, но, насколько мне известно, они на сто процентов придерживались научных принципов в своих исследованиях.

— Мы проверим, — говорит Эли. — После нашего визита.

— Приятного визита, — говорит Жиль. — Ее зовут Дарлинг. Вы найдете ее на площади Лафайет после девяти вечера, так сказал Причер.

— Я хочу, чтобы не менее четырех человек посетили исследовательский остров, — сказал Жиль. — Если Валериан захватит власть, маневрировать будет нелегко.

— Идет, — говорит Эли.

Жиль оглядывается по сторонам, затем кивает.

— Ешьте. Отдыхайте. И будьте осторожны.

— Тебе лучше добраться до тарелок с едой раньше, чем это сделают волки, — шепчет Люк мне на ухо и ухмыляется.

Я качаю головой и направляюсь к столу. Возможно, он прав.

К восьми сорока пяти вечера мы все готовы отправиться в путь. Я приняла душ и переоделась в зеленые брюки-карго, черную майку-безрукавку и черную футболку с длинными рукавами поверх майки. А также надела свои кеды. Вся кобура плотно прилегает к телу, набитая серебряными лезвиями.

Я готова.

Мы все выходим из дома Дюпре одновременно. Мы все направляемся в разные стороны. Волки. Вампиры. Бессмертные. Люди со способностями.

Когда я выхожу на холодный октябрьский воздух, до меня доносится новый аромат. Он окружает меня, вторгается в меня, и я втягиваю его в себя и ощущаю на языке.

Это битва. Большая битва.

И она близко…