Вечная отличница: В школе арабских танцев

В Москву! В Москву!

Возвращение домой оказалось совершенно будничным. Пару дней Ксюша с Алексом отдохнули, а потом вернулись к обычной жизни.

Как-то утром они по привычке занялись любовью, но вдруг Ксения почувствовала себя плохо. К горлу подкатывала тошнота. Она едва успела добежать до умывальника, и ее несколько раз мучительно вывернуло. Когда стало легче, она подняла глаза и с ужасом увидела свое отражение в зеркале: мертвенно-бледное лицо и лихорадочно блестящие глаза.

— Кошмар! — констатировала Ксюша. — Тень отца Гамлета!

Новый приступ заставил ее вновь согнуться пополам.

Испуганный Алекс бегал вокруг и требовал, чтобы она немедленно шла к врачу, но Ксения по свойственной большинству наших соотечественников привычке оттягивала этот приятный момент, надеясь, что «все пройдет само».

Но ни строгая диета, ни питье раствора марганцовки, ни прочие народные средства не помогали совершенно. На третий день Ксюша еле ползала по квартире. Алекс заставил ее одеться и чуть ли не силой затолкал в машину.

Старенький терапевт долго осматривал больную, хитро косился на бледное Ксюшино лицо с темными кругами под глазами, прицокивал языком и все приговаривал: «Ага, ага, матушка!» Отделавшись в итоге направлением на анализы, он назначил повторный визит на следующий день.

Наутро врач встретил взволнованную пару, радостно улыбаясь.

— Поздравляю! Кого хотите?

— В смысле?! — удивился Алекс.

— Что значит «в смысле»? И так понятно! Мальчика или девочку хотите?

— Доктор! Вы о чем? — не веря своим ушам, пролепетала Ксюша.

— Как о чем?! — развел руками доктор. — Вот беда с молодежью, просто ничего не соображают. Вы беременны, матушка, у вас будет ребенок! Поняли, наконец?

— Теперь поняли… — Новость ошеломила Ксюшу настолько, что она не сразу смогла ее осмыслить.

— Господи! — пробормотал Алекс. — Не может быть!

— Ну почему не может быть? — снисходительно похлопал его по плечу врач. — Вы люди молодые, естественно, что должны быть дети. Закон природы, однако.

— Мне говорили, что у меня не может быть детей. Я столько лет лечилась…

— Мало ли, кто что говорит. К тому же вы упоминали, что несколько лет занимаетесь танцем живота. А это значительно улучшает состояние внутренних органов. У вас, наверное, были всякие спайки и рубцы. Судя по всему, они просто рассосались. И вообще, ступайте, что-то я устал от вас, — весело закончил доктор. — У меня там очередь настоящих больных. Идите, идите! Осознавайте новость.

Ксюша и Алекс в молчании покинули кабинет и уселись на скамейку перед входом в поликлинику, крепко держась за руки.

— Как ты? — тихо спросила Ксения.

— Я… я… я даже не знаю. Я не то что счастлив, я просто потрясен. Я так хотел этого!

…Прошло четыре года. В субботу утром Ксения, проснувшись, привычно пошарила по постели. Алекса рядом не оказалось. Она неохотно поднялась, натянула халатик и прошлепала в детскую. Алекс с маленьким Сережей увлеченно собирали купленную накануне железную дорогу.

— Привет! — окликнула она свое семейство.

— Привет! — хором отозвались мужчины. — Как насчет завтрака?

— Обжоры! Станете толстыми и противными, если будете все время просить есть!

Ворча, она направилась на кухню. На полдороге ее нагнал Алекс, обнял и, прижав к стене, стал жадно целовать.

— Ребенок начеку! — предупредила Ксюша.

— Пусть учится! — отозвался Алекс, подхватил ее на руки и покружил по кухне. — В нашей семье мужчины умеют любить женщин.

— Умеют, умеют, — подтвердила Ксения. И деловито распахнула дверцу холодильника. Семейство уселось за стол и выжидающе уставилось на нее в ожидании пропитания.

— Омлет? — спросила Ксюша. — Каша? Сосиски? Бутерброды?

— Омлет! И каша! И сосиски! И бутерброды! И побольше! — послышалось в ответ.

— Какое счастье, что обедать мы будем у Фариды! — Ксения с деланным смирением посмотрела на потолок, будто надеясь найти подтверждение своим словам. На потолке, кроме люстры, ничего не обнаружилось. Хозяйка с легким вздохом принялась за утреннюю готовку. Она была счастлива.

В доме Фариды, как всегда, стоял страшный шум и гам. За прошедшие годы она, стараясь наверстать упущенное, родила то ли троих, то ли четверых детей. Точно подсчитать их никогда не удавалось, поскольку они непрерывно с воплями бегали по дому, создавая впечатление, что их по крайней мере в два или три раза больше. Маленький Сережа с воодушевлением принял участие в их забавах.

Гоша за прошедшее время потерял волосы и право голоса в решении семейных дел, зато приобрел килограммов сорок веса. Целыми днями он валялся на тахте в состоянии полной атараксии, непрерывно ел и пил пиво. На запястьях у него красовались золотые браслеты, на шее — толстая цепь. Пальцы, как у средневекового феодала, были унизаны перстнями-печатками. С некоторых пор дома он обряжался в яркий халат и тюбетейку. Даже глаза у него стали узкими, как у природного азиата.

Шумная Фарида упоенно командовала мужем и детьми, вела дом и всячески наслаждалась жизнью. Единственный человек, которого она слушалась, был ее отец, хитрый Карим. Тот жил по соседству и каждый день приходил в дом зятя обедать. За едой он любил поучать домочадцев:

— Ты, дочь моя, Фарида-ханум, должна слушаться мужа своего Гошу.

— Да, папа, конечно, папа! — отвечала не менее хитрая Фарида.

— Он сделал мне лучший подарок в жизни: внуков.

— Да, папа!

— За это я Гошу озолотил! Да, зять?

Гоша с тоской смотрел на тестя и возвращался к еде. Карим усмехался и приговаривал:

— Кушай, сынок, кушай! Тебе силы нужны! Я еще внуков хочу!

Фарида, посмеиваясь, подкладывала отцу и мужу угощения. Она вполне была довольна своей жизнью, в которой к тому же появился молодой любовник, да и, честно говоря, не один. Замужество хорошо в том числе тем, что ослабляет отцовский контроль.

Ксению с Алексом и Сережей в доме принимали как родных. Алекс первое время неприязненно косился на Гошу, но потом смирился с его существованием.

Через неделю весь мир с нетерпением ожидал у телеэкранов трансляции очередной церемонии вручения «Оскара».

Альберт Николаевич потягивал французское шампанское, лежа в постели с Милкой Рыкуновой. Они были вместе уже три года.

Резо с Георгием сидели в своем ресторане за накрытым столом, держа в руках бокалы с ароматным деревенским вином.

Две пожилые дамы с кислыми лицами маленькими глоточками отпивали обезжиренный кефир из граненых стаканов. Одетые в одинаковые белые глухие блузки и черные длинные юбки, они неудобно устроились на стульях, не рискуя откинуться на спинку. Черно-белый телевизор приковал к себе их взоры.

Карим с Фаридой пили чай с сухофруктами. Гоша по привычке наливался пивом, закусывая его всем подряд, лишь бы побольше.

Ведущий церемонии Билли Кристелл объявил:

— Следующая номинация — «За лучший сценарий». Победителей объявит исполнительница роли Фриды Кало, несравненная Сельма Хайек!

Хрупкая мексиканка выбежала на сцену с конвертом в руках. Блеснули ослепительно белые зубы, зал затаил дыхание, и актриса возвестила:

— Победителями в этой номинации становятся Роджер Трент и Ксения Кузьмина за сценарий фильма «Танец живота»!

Зал взорвался аплодисментами.

Роджер в элегантном смокинге и Ксения в открытом вечернем платье поднялись на сцену и приняли заветную статуэтку.

Сельма продолжала:

— Жюри учредило специальный приз и награждает Ксению еще одним «Оскаром» за исполнение танцев живота в этом фильме! И поверьте: это заслуженно! Поздравляю тебя, дорогая!

Ксения поцеловала Сельму в щеку.

— Я хочу поблагодарить своих друзей за поддержку! — чуть севшим от волнения голосом произнесла она в микрофон. — Я хочу сказать огромное спасибо Роджеру — именно он надоумил меня написать книгу, по которой мы сделали сценарий! И я хочу сказать слова любви и благодарности своему мужу Алексу за его преданность и то тепло, которым он меня окружает!

Ведущий наклонился к Ксении с чуть ехидной улыбкой:

— А что еще ты подаришь мужу, кроме слов?

По рядам прокатился одобрительный хохот. Билли Кристелл славился своей любовью к подковыркам, почему его и приглашали почти каждый год вести церемонию. Зал притих в ожидании ответа русской красавицы.

Ксения обвела присутствующих торжествующим взглядом:

— Как говорят в России, я сделаю Алекса «отцом-героем» и подарю ему второго ребенка.

Последние слова потонули в овациях.

По щекам пожилых женщин текли слезы. Их лица перестали быть кислыми, это были лица обычных немолодых дам, узнавших, что в очередной раз станут бабушкой и прабабушкой.

Гоша с каменным лицом цедил пиво. Фарида с Каримом понимающе переглядывались. Карим прикидывал, какие драгоценности подарит дочери и зятю в благодарность за нового внука.

Милка с Альбертом чокнулись бокалами и немедленно занялись страстной любовью. Они тоже хотели ребенка.

Георгий, Резо, а с ними и весь персонал ресторана разом закричали, загомонили, выпили вина. И под низкими сводами зазвучала мелодия старинной грузинской песни.

Ребенок — это всегда праздник!