Вечная воля. Том 1

123. Бой!

— Совершенно бессовестный! Не могу поверить, что в этом мире есть такие бесстыдные люди, как он!

— Небеса! За всю свою жизнь я ещё не встречал такого бесстыдника. Я этого не выдержу. Я точно не выдержу, говорю! Я его просто задушу!

— Прочь с дороги! Бесстыдство этого негодяя Бай Сяочуня просто неимоверно!

Все сходили с ума и кричали во всё горло, их глаза налились кровью. Лю Дабяо вновь появился среди зрителей после того, как сдался. Его ноги тряслись и подгибались, а по щекам текли слёзы. Всем было его жаль.

— Это уже чересчур! Вместо того, чтобы принять вызов от ученика внутренней секты, он сражается с учеником внешней? Если он хочет выбрать для битвы кого-то слабого — прекрасно, но неужели обязательно выбирать кого-то слабого настолько?

— Эй, сразись со мной, с Чень Ао! Я вызвал тебя в первый же день. Давай, или тебе слабо?!

Ученики внутренней секты сходили с ума, давая выход неистовому гневу на Бай Сяочуня. Издалека к арене испытаний мчались брат и сестра Гунсунь и Сюй Сун. Узнав о случившемся, они были потрясены и разгневаны. Особенно это касалось Бэйхань Ле, который запрокинул голову и взревел:

— Бай Сяочунь, я вызываю тебя на бой!

Звук его громоподобного голоса заставил всё вокруг затрястись и эхом распространился по четырём горам. Множество учеников внутренней и внешней сект были поражены. С широко распахнутыми глазами они помчались к арене испытаний. Так много людей восклицали, что желают битвы, что несколько сотен бумажных журавликов устремилось к Бай Сяочуню, почти засыпав его с головой.

Ничего подобного на северном берегу ещё никогда не происходило. Ученики посходили с ума, а четыре главы гор лишь поражённо на это взирали. В воздухе зависла большая группа старейшин, внимательно наблюдающая за происходящим. Но как бы они не обдумывали увиденное, им не удавалось уличить Бай Сяочуня в нарушении каких-либо правил секты. Старушка с Вершины Лепестков Ириса большими глазами наблюдала за ним, понимая, что всё сделанное им соответствует правилам.

Увидев бумажных журавликов и всеобщий гнев, Бай Сяочунь начал сердиться. Он не сделал ничего, чтобы заслужить подобное отношение, и был уверен в своей правоте. Он не нарушил ни одного правила. Он не вызвал на бой ни единого ученика, это они продолжали бросать ему вызов за вызовом! Он всего лишь согласился на бой… Слыша, как все выкрикивают новые вызовы на поединок, он рассерженно уставился на толпу и взревел:

— Вы просто кучка задир! Ладно. Хорошо! Вы вынудили меня на это!

Окинув толпу разъярённым взглядом, он взмахнул рукой и, шурша, словно поток воды, из его бездонной сумки на арену высыпались более чем пять тысяч журавликов. Это были все бумажные журавлики, что он недавно собрал, включая тысячу, прилетевшую этим утром… Толпа тут же примолкла. Ученики внутренней секты начали разминать кулаки, готовясь вступить в схватку в любой момент. А ученики внешней секты ещё сильнее разъярились. Однако некоторые из них, та тысяча или около того, что, следуя порыву, присоединилась к Лю Дабяо, занервничала. Сердце Бай Сяочуня переполнилось гневом, он посмотрел на бумажные журавлики и выбрал одного из внешних учеников на пятом уровне конденсации ци.

— Ты! — сказал он величественно. — Я принимаю твой вызов!

Как только прозвучали эти слова, один из учеников внешней секты в толпе, подросток, исчез и телепортировался на арену. Дрожа и в слезах, что стекали из уголков его глаз, он попятился назад.

— Я… Я сдаюсь!

Зрители поражённо ахнули, у некоторых потемнело перед глазами, когда они начали понимать, что сильно недооценили всю глубину бесстыдства Бай Сяочуня…

— А-а-а! Я его убью! Бай Сяочунь, в этот раз тебе не уйти! Сначала тебе придётся сразиться с каждым из нас! Пока этого не случится, мы не отступим.

— Беспрецедентное бесстыдство… Даже не знаю, что сказать!

— Небеса! Надеюсь, что с небес на него обрушится какая-нибудь бессмертная молния и наконец прикончит его!

От этого Бай Сяочунь только ещё больше рассердился. Оглядев разъярённую толпу, он произнёс:

— Я, Бай Сяочунь, пришёл сюда с южного берега, один и без ничего. Но я поджал хвост и сидел тише воды, ниже травы, потому что не хотел никого обижать. Но так как вы вынудили меня, отлично, я не буду сдерживаться!

С ярко-красными глазами он стиснул зубы и вынул бумажный журавлик ученика на пятом уровне конденсации ци. Через мгновение напротив Бай Сяочунь появился ученик внешней секты, готовый от ужаса упасть прямо на месте. Он тут же завопил, что сдаётся. Бай Сяочунь холодно хмыкнул и достал ещё одного журавлика.

Толпа, вскипая от ярости всё сильнее, наблюдала, как он вызывал учеников внешней секты одного за другим. Все вызванные были так перепуганы, что с трудом стояли на ногах. Но так как отправивший вызов не может его отменить, у них не было другого выбора, кроме как в слезах сдаться и наблюдать, как их баллы заслуг переходят Бай Сяочуню. Сдавшись, они возвращались обратно в толпу, злились ещё сильнее, но также жалели о потере баллов заслуг.

Ну, а баллы заслуг Бай Сяочуня быстро росли, так что даже он сам удивился их количеству. Этот день стал огромной катастрофой для всех импульсивных учеников внешней секты… Для них Бай Сяочунь стал зловредным демоном, несправедливо присваивающим их баллы заслуг. Ну, а Бай Сяочунь без капли сожаления перебрал всех учеников внешней секты, что заняло у него три дня. За всё это время он ни разу не дрался, но от постоянного вынимания бумажных журавликов у него начала болеть рука.

Ученики северного берега уже дошли до белого каления, сорвав голоса от непрерывного крика. Они ничуть не успокоились. В конце концов, чтобы сохранить порядок, пришлось вмешаться Залу Правосудия. Но и им осталось лишь наблюдать за действиями Бай Сяочуня, следя, чтобы северный берег не поднял при этом восстание. Четыре главы горы созерцали эту картину в полном изумлении. Обмениваясь взглядами, они испытывали лишь беспомощность и шок.

— Неудивительно, что южный берег спровадил Бай Сяочуня сюда!

— Этот парень может довести до ручки всю секту!

— Но при этом он не нарушил ни одного правила секты…

Спустя три дня Бай Сяочунь потянул правую руку, чтобы немного её размять, потом холодно хмыкнул. Разделавшись с вызовами учеников внешней секты, он оглядел десятки тысяч учеников в толпе вокруг и осознал, что они не позволят ему так просто уйти. Помолчав немного, он усмехнулся.

— Ну, раз вы так себя ведёте, то не вините меня в том, что произойдёт дальше.

В это мгновение его обычная осторожность пропала, а на её месте появилась стальная воля, которая проявляла себя ещё при сражении с кланом Лочень! На глазах разъярённых зрителей он выбрал ученика из внутренней секты. Все внимательно наблюдали, как противник материализовался на арене. Это был худой юноша, который, появившись, сразу же запрокинул голову и раскатисто захохотал.

— Бай Сяочунь, сегодня я…

БУМ!

Прежде чем он успел договорить, Бай Сяочунь ударил его кулаком. Глаза худого юноши округлились, его подбросило в воздух, и, пролетев до края арены, он врезался в защитное поле, окружающее её, где сполз на пол без сознания. Зрители выпучили глаза и ахнули. Невозмутимый Бай Сяочунь вынул второго журавлика ученика внутренней секты. Через мгновение он появился на арене. Тут же мелькнул кулак, и ученик тоже оказался без сознания. Тогда Бай Сяочунь достал третий вызов…

За день он успел принять вызовы сотни учеников внутренней секты. Все они были на восьмом уровне конденсации ци, но ни один не смог устоять перед единственным ударом кулаком Бай Сяочуня. Когда наступил вечер, Бай Сяочунь решил передохнуть. Он уселся со скрещёнными ногами на арене, окружённый разъярённой толпой, которая упорно не желала отпускать его, даже если бы он попытался уйти. На рассвете следующего дня Бай Сяочунь открыл глаза. С безразличным выражением на лице он выбрал следующего журавлика и принялся за работу. Снова сотня людей не выдержали единственного удара кулаком!

Три дня. Четыре дня. Пять дней… Двадцать дней прошло, пока Бай Сяочунь не перебрал две тысячи вызовов от учеников внутренней секты. Все они были на восьмом уровне конденсации ци, но никто не устоял перед одним ударом кулака Бай Сяочуня. Ни один из них даже близко не мог сравниться с уровнем Бай Сяочуня. Хотя действо было впечатляющим, оно не усмирило учеников северного берега.

На двадцатый день спокойный как удав Бай Сяочунь достал вызов ученика на девятом уровне конденсации ци. Скоро толпа поражённо узрела, настолько Бай Сяочунь силён: для того чтобы противники на девятом уровне конденсации ци теряли сознание, ему требовалось всего два удара кулаком. Некоторые при этом кашляли кровью.

Ученики с северного берега дрогнули, многие из них наконец замолчали. Даже четверо великих избранных — брат и сестра Гунсунь, Сюй Сун и, наконец, Бэйхань Ле — не смогли выстоять против всего лишь десяти последовательных ударов кулаком. Бэйхань Ле поражённо обнаружил, что Заклятие Заходящего Солнца совсем не помогает победить Бай Сяочуня! Брат и сестра Гунсунь тоже удивились. Они считали, что сильно продвинулись в своих умениях со времён битв избранных, но теперь они осознали, что Бай Сяочунь двигался вперёд намного, намного быстрее. Сюй Сун горько стоял напротив Бай Сяочуня: для него это было подобно сражению с Призрачным Клыком. Ужас, который он испытал, был ни с чем несравним.

Десять ударов кулаком всё решили. Физическое тело Бай Сяочуня уже успело прикоснуться к первым оковам. Когда он достигнет Неумирающей Золотой кожи и будет на пике трактата Формирования Моря Дракона Мамонта, он подберётся к переходу на следующий уровень. Такая мощь делала его по-настоящему неуязвимым для всех ниже возведения основания.

Увидев, как пали четверо великих избранных, остальные ученики северного берега сидели и молча смотрели на Бай Сяочуня со смешанными чувствами. Хотя в их сердцах до сих пор сохранился гнев, но они… были вынуждены признать его превосходство! В мире культиваторов сильные всегда пользуются уважением. Бай Сяочунь зародил ужас в их сердцах, и с этого времени по-настоящему победил учеников северного берега. Он по-прежнему остался их главным врагом, но теперь они хотели приложить все возможные усилия, чтобы превзойти этого врага.

Сложно сказать, кто отошёл первым, но вскоре толпа расступилась, чтобы освободить путь к звериному заповеднику.