Ведьма

Гостиная была пуста. Лунный свет высвечивал кресла и упирался в бочку-бар. В углу стояла клюка Вени. Через спинку одного из кресел был небрежно перекинут Майин пиджачок, поверх которого свисал тот самый душистый шарфик, в тонком шелке путался лунный луч. Алексей прокрался к первой двери и прислушался. Тихо. Ко второй: тихо. Чтобы выяснить диспозицию, оставалось только одно средство: открыть хотя бы одну из дверей. Кис осторожно нажал на ручку первой: в образовавшемся проеме был виден спящий Вениамин, который, словно почувствовав потревоживший его взгляд детектива, недовольно всхрапнул. Вроде бы Веня один в постели...

Кис все же решил заглянуть во вторую комнату: может, эта мелочь, Майя, просто не видна за Веней? Он направился к следующей двери и вдруг напрягся: до него донеслось едва слышное шлепанье босых ног. Кис быстро и бесшумно спрятался за креслом.

Майя, совершенно нагая, вышла из комнаты и, просияв белым телом в лунном луче, пересекла гостиную в направлении туалета. Не дойдя, она свернула, приблизилась на цыпочках к двери, ведущей в комнату Алексея, и прислушалась. Натурально, в комнате стояла тишина. Майя, помедлив, пошла к туалету.

Как только она в нем скрылась, Кис тихонько пробрался к себе. Он быстро залез под одеяло и, едва протянул руку, чтобы застегнуть наручник, как дверь приоткрылась и Майина мордочка сунулась в проем. Кис оставил руку вытянутой, авось в темноте не разглядит, что наручник не надет.

Должно быть, она не заметила. Через пару минут, в течение которых Кис старательно изображал беспробудный сон, - от усердия даже похрапывал, дверь благополучно закрылась.

Итак, - перевернулся на спину после ее ухода Алексей, - что мы имеем? Майя не спит с Веней. Точнее, Майя сегодня не спить с Веней. Может, спала вчера или будет спать завтра... Было бы естественно предположить, что на второй день после убийства любимого мужа безутешная вдова не станет прыгать в постель к другому мужчине, даже если этот мужчина был ее любовником...

Было бы, конечно, естественно, да, - но только не с Майей. Эта вдова вовсе не была безутешной. Веня - не Веня, Но к Алексею-то она явно клеилась! Какого черта? Что ей понадобилось от него? Нимфоманка с повышенной сексуальной возбудимостью? Кокетка, множащая свои победы и способная кончить только оттого, что внесла еще одно имя, - нет, еще одно тело - в свой список? Из тех, у которых тщеславие - самая эрогенная зона? Или она и впрямь решила таким образом расположить детектива к себе и завербовать его в союзники?

Из всех возможных объяснений Алексей исключал лишь одно: что Майя могла, вот так с места в карьер, им увлечься. Он никогда не был сердцеедом и соблазнителем, в его взгляде никогда не теплилось обещание-понимание, как, например, у Сереги. Вот Серега это умел: смотрел так ласково, словно еще чуть-чуть, и обнимет. И поцелует. И все остальное тоже непременно сделает. Почему-то на женщин это действовало безотказно. От него словно лучи исходили, такие нежные, такие теплые сексуальные лучи, которые кидали в объятия коварного Сереги все то женского пола, что попадало в периферию его зрения. Проблемы начинались потом, когда выяснялась, что лучи обманчивы, и ничего, кроме этой эфемерной субстанции Серега давать своей новой подруге не намерен.

Но Алексей был совсем не таков и хорошо осознавал это. Если он к чему и располагал, то скорее к доверительности, к дружбе, а вовсе не к страсти. У него была тьма-тьмущая таких подружек, чужих жен и любовниц, приходивших плакаться в его жилетку и твердивших о его замечательной душе. Если дамы иногда и покушались на его тело, то, в основном, ведомые желанием отомстить своим мужьям или любовникам, - как раз из той разновидности, к которой принадлежал Серега, - и немного забыться. "Ты такой славный", - говорили они с некоторым сожалением, многозначительно беря его руку и заглядывая в глаза, но Кис слышал недосказанное: "... вот только я почему-то люблю не тебя, а моего мерзавца..."

Таких далеко заходящих утешительных акций Алексей, как правило, избегал и деликатно спроваживал подружек обратно к их мужчинам.

Была, разумеется, и другая категория - у какого холостяка ее нет! одиноких женщин, пытавшихся устроить свою личную жизнь. Но Алексей свою личную жизнь устраивать не собирался: развод напрочь отбил охоту. После того, как он узнал, что жена изменяла ему с его лучшим другом и при этом оба честно смотрели Алексею в глаза в течение почти года, - ряды его друзей сильно поубавились, а на женщин в качестве жен развилась стойкая аллергия. К тому же, он чувствовал: одинокие женщины желали приобрести мужа вообще. Не его, Алексея Кисанова, - а просто заполнить пустующую вакансию мужа, кем бы он ни оказался.

Александра... Каким-то невероятным образом вышло так, что она, самая желанная и самая недоступная, неожиданно оказалась первой и единственной в его жизни женщиной, которая хотела именно его. О чем она ему прямо так и заявила, - Александра считала, что слово "хочу" всегда говорит правду, а слово "люблю" - всегда лжет...

Сначала он ей не поверил. Он отказался. Он слишком привык к роли палочки-выручалочки, которую ему навязывали, когда другого мужика, которого действительно хотят, почему-либо под рукой нет. Потом сдал позиции, - не потому, что поверил, а потому что любил. И вот тогда-то он понял, что она сказала правду...

То, что у них было, не могло называться словом "секс", оно было слишком ничтожно, это слово, слишком примитивно; то, что у них было, не могло называться словом "любовь" - Александра ввела цензуру на это слово, она слову не верила.

То, что у них было, не имело названия. И оттого было еще прекрасней...

... Так какого черта эта девчонка к нему пристает?

***

Утро встретило Киса неожиданностью: на стуле возле его кровати лежала тройка новых мужских трусов, - не так давно Александра подарила ему точно такие, они назывались "боксер". Это были трусы-шортики в обтяжку, ("в обнимку", - говорила Саша) черного, серого и темно-синего цвета. Более того, под трусами оказалась еще и упаковка импортных носков.

- Это вам, - улыбнулась ему Майя, явившись отстегивать наручник.

Кис было вскинулся, - что, мол, за подарки такие интимные, он их принимать не собирается! - как Майя добавила: "Не можете же вы ходить в одном и том же белье все время!", - и его аргумент испарился сам собой. Он только буркнул: "Спасибо за предусмотрительность. Можете в таком случае и костюмчик новый купить. С ботинками."

Наскоро позавтракав кофе с бутербродом, Алексей спустился с Веней в компьютеру.

Веня, проделав ряд неуловимых в своей быстроте манипуляций, вышел на какой-то скромный, блеклый англоязычный сайт. На Венин адрес пришло несколько писем, среди них ответ от Александры:

"Надо понимать, что тебя охраняет свирепый отряд бандитов с автоматами, - иначе ты был бы уже дома".

Кис не понял его интонацию. То есть, он, конечно, почуял упрек и сухость тона, но вот чего он не понял - так это почему. Александра всегда была столь невозмутима, она никогда ни в чем его не упрекала, это было просто не из ее арсенала...

"Сашенька, прости, не могу написать ничего конкретного, мои послания прочитываются. Поверь, никакой опасности для меня нет, но я пока не могу вернуться. Я должен разобраться в этой истории... "

Вот наказание! Слова все какие-то фальшивые... Но как объяснить Саше, что азарт захлестнул его с головой? Как объяснить ей то состояние, которое Ванька называл "Кис в сапогах", - когда семимильные сапоги сами несут его в направлении загадок, и он уже не властен над собой, он уже сладострастно вгрызается зубами в сочную плоть тайны и не сможет остановиться, пока не оглодает ее до скелета простой и ясной схемы преступления?

"...но для этого мне нужна твоя помощь в передаче информации. Думаю, что ты уже встречалась с Петровичем и можешь мне пересказать, что у него есть в загашнике. Ему скажи, что все путем, пусть не дергается. Надеюсь, что я тоже сумею принести ему кое-что в зубах. Жду, целую, скучаю..."

Алексей позвал Веню, который тут же отправил письмо. Ответ от Саши пришел невероятно быстро, как будто она сидела у компьютера и ждала его послания. Он гласил "Стокгольмский синдром"?

- Что это? - спросил Веня. - Шифр?

- Не знаю, - честно ответил Алексей.

- Если это шифр, то я перекрою вашу переписку, - сурово заявил Веня.

- Да ради бога, - раздраженно откликнулся детектив, - я вам в сыщики не набивался!

Компьютер снова пикнул, сообщая о получении письма, и на этот раз текст его гласил:

"Не обращай внимания, Алеша, я просто неудачно пошутила. За меня не волнуйся, я вовсе не беспокоюсь, ты знаешь, что я всегда с уважением отношусь к твоим делам, и раз ты находишься до сих пор вместе с этой девушкой, - значит так нужно. Вот тебе все, что к данному моменту удалось узнать..."

Далее шла информация, которую Саша собрала получила от Сереги и Майиной подруги Алены.

Цензор и цербер Веня милостиво согласился распечатать текст, и Кис, забрав его с собой, направился к себе в комнату, чтобы перечитать и вдуматься в каждую строчку.

А Вениамин, как только детектив покинул подвальный кабинет, вышел на интернет и набрал словосочетание "Стокгольмский синдром". После чего он распечатал найденный текст и понес его Майе.

Майя, прочитав, загадочно улыбнулась.

Ее улыбке могла бы позавидовать сама Мона Лиза.

Кис был доволен: не подвела его интуиция! Соврала девчонка, соврала. Мужа ее застрелили из Макарова, который она унесла с места убийства, прихватив с собой; однако на телевидение явилась с Вальтером. И проскочила через металлодетектор. Желающих доказать, что все это случайно, просим пройти вперед. Да только напрасный труд, все Кису яснее ясного: акция была запланированной и продуманной. Если бы и впрямь сдуру, с истерики, девчонка поперлась бы с Макаровым прямо в объятия умного аппарата. Ан нет, - она знала, что с Макаровым на телевидение не пройти, и явилась с другим пистолетом. Как его протащила - другой вопрос. Или не протащила, а заранее припрятала его где-то в недрах Останкина. Может, даже у той самой подруги Ситниковой, в редакторском столе...

Что ж, отлично: теперь ему есть, о чем поговорить с Майей.

Кис был разочарован. Полученная информация практически подтверждала рассказ Майи, не оставляя никакого зазора, куда могла бы поместиться ложь, чем Алексей бы немедленно воспользовался. Даже бармен подтвердил, что идея ей пришла в голову именно в его баре, буквально у него на глазах... Значит, либо Майя не соврала, либо она очень уж ловко все придумала и продумала, предусмотрев так много деталей, что это было практически невероятным.

Алексей не знал, чего ему больше хотелось: чтобы Майя оказалась виновной, или чтобы она не имела никакого отношения к убийству мужа. Она его довольно сильно раздражала своей нахальной самонадеянностью, своим вызывающим эгоцентризмом; но в то же время в ней было что-то трогательное, даже нахальство ее было по-детски непосредственным и воспринималась, скорее, как шалость... На нее невозможно было всерьез обижаться, как на котенка, который тебя оцарапал... Кис понимал, отчего мужчины всегда наперегонки мчались опекать эту девчонку (о чем ему сообщила Александра со слов Алены)... Да, он чувствовал, хоть и не сумел бы выразить словами эту... эту... В общем, эту ее особенность.

Алексей позвал ее через окно: Майя паслась у грядки с клубникой, выставив хорошенький задик, обтянутый в простые джинсовые шорты (впрочем, "простые" шорты стоили явно непростых денег) - должно быть, одна из вчерашних Вениных покупок. Золотистые волосы были собраны в два пышных хвоста по бокам, легкая короткая маечка на бретельках, по размеру похожая больше на лифчик, прикрывала верх. Впрочем, шорты тоже больше напоминали трусы, чем верхнюю одежду, открывая нижние полукружья ягодиц. Услышав Алексея, она распрямилась и лучезарно улыбнулась: "Клубники хотите?"

- Хочу, - буркнул Алексей, глядя на ее измазанные красным соком губы. Интересно, она нарочно выставила попку в сторону окна? Или просто увлеклась сбором клубники?

Майя внесла тарелку с ягодами, поставила перед Алексеем.

- Я их не мыла, - сообщила она, - у Вени здесь все - она обвела рукой пространство, - экологически чистый продукт!

- Сядьте. О продуктах потом.

Майя уселась, закинула голую, едва тронутую нежно-золотистым загаром ногу на ногу.

- Пока что поговорим об оружии. Вы сказали, что вашего мужа застрелили из того же самого пистолета...

- ...который я приставила к вашему виску, - подхватила Майя.

И, не успел Кис со всей суровостью уличить ее во лжи, как она добавила с ясной улыбкой :

- Я вас обманула. Марка застрелили из Макарова. С глушителем. Он лежит у меня в машине.

- И... Зачем вам понадобилось меня обманывать? - Кис несколько растерялся от неожиданного поворота разговора.

- Так ведь я вас взяла в заложники! Под дулом пистолета! Не могла же я вам признаться, что пистолет мой, Вальтер - всего-навсего муляж! Вы бы тут же сбежали, - ехидно усмехнулась она.

- Муляж? - изумился Кис. - Почему муляж?

- Интересный вы, право. Неужто я могла бы пройти на телевидение с настоящим оружием? Как вы проницательно заметили, там стоит металлодетектор на входе!

- Иными словами, - холодно заключил Кис, - к походу на телевидение вы подготовились основательно. И в очередной раз солгали мне, заверив, что все вышло случайно, "от отчаяния"!

- До чего же вы подозрительны... Это профессиональное? полюбопытствовала Майя.

Но Кис не ответил, строго глядя на нее. Единоборство взглядов длилось некоторое время в полном молчании. Майя сдалась первой, ее улыбка погасла, и она сухо пояснила:

- Я давно заказала муляж, в целях личной безопасности. Марик собирался купить мне настоящий пистолет и сделать на него разрешение. Я даже стала учиться стрелять, я вам вчера говорила. Но пока не очень получается. Я оружие не люблю.

- Что значит "в целях личной безопасности"?

- Эта точная копия Вальтера всегда лежит в моей сумочке. Я специально выбрала карманную модель, чтобы пистолет в сумочку влез. И если что, - я могу его вытащить. Никто ведь не догадается, что это всего лишь игрушка...

- Женщины обычно "в целях личной безопасности" носят баллончик со слезоточивым газом!

- Ну вы что, совсем ничего не понимаете? Ведь баллончик, - это когда уже к вам подошли! Уже приблизились, уже хватают за руки и прочие места... А пистолет, - он удержит на расстоянии, он не подпустит человека с дурными намерениями!

- Зато легко спровоцирует выстрел со стороны "человека с дурными намерениями". Раз вы вооружены, - то к вам и отношение другое.

- Послушайте, я же не в бандитских разборках участвую! Мне нужно на случай, если вдруг какая пьянь-дрянь пристанет! Знаете, как мне пришло это в голову? Один из наших знакомых, большой ценитель оружия, заказал себе муляж, точную копию какого-то испанского пистолета редкой марки. И вечно его всем показывал, хвастался. Коллекционеры, они же ненормальные! Так вот, возвращался он как-то из гостей, предмет его гордости был с собой. И тут наш знакомый увидел, как какой-то мужик силой запихивает женщину в машину. Он, недолго думая, выхватил свой муляж, навел на машину и - остановил бандита! А потом милиции сдал, которую по мобильному вызвал. Эта история и навела меня на мысль, что было бы неплохо обзавестись подобной штукой. Я не люблю ездить с охраной, но одной , признаться, тоже не спокойно... Так я и заказала мой Вальтер. Выбрала по энциклопедии карманную модель... И с тех пор он всегда со мной. Он из пластика, но с виду не отличишь. Когда на телевидении милиция направилась ко мне, я о нем вспомнила, и о той истории со знакомым вспомнила... Вы уж меня извините, господин детектив, но я вас захватила в плен игрушкой.

Кис подавлено молчал. Он был почти уверен, что на сей раз Майя сказала правду. Она и впрямь взяла его игрушкой, она их всех взяла игрушкой... Как младенцев, как полных идиотов. Которые там теперь о государственных переворотах хлопочут из-за банального муляжа! Признаться, в этом было что-то оскорбительное. Мало того, что "писюха с пистолетом", так еще и писюха с игрушкой! Сделала она их всех, эта девчонка, уделала, как полных лохов.

- Покажите мне Вальтер.

Майя принесла и подала ему "пистолет", с усмешкой наблюдая за лицом детектива. Кис взвесил в руке, рассмотрел внимательно, прокрутил барабан. Муляж.

- Только не забудьте, что у меня теперь есть настоящий Макаров, ослепительно улыбнулась ему Майя. - Так что не вздумайте затеять побег.

- Как давно вы заказали эту штуковину?

- Да уж скоро год как будет.

- Вы понимаете, что я эту информацию проверю?

- Сделайте одолжение.

- Сделаю. А пока расскажите о вашем компромате.

- Надо думать, что я больше не выступаю в качестве подозреваемой?

- С чего вы взяли?

- Мне так показалось.

- Вы ошиблись. Пока я просто допускаю, что вы сказали правду. И с тем же успехом допускаю, что вы в очередной раз солгали.

- Я не убивала Марка.

- Не стоит труда, девушка. Либо я это докажу, - либо я докажу обратное. Ваши слова ничего не значат. Редко бывает, чтобы преступник взял да сообщил: "я это, я, берите меня тепленьким"... Давайте ближе к делу. Если вы и впрямь не убивали, то тогда мне нужно понять, в каком направлении искать убийцу. Поэтому выкладывайте все о вашем компромате.

- Не могу. Это секретная информация.

- Тогда до свидания. Я пошел домой.

Он встал. Еще бы секунда, и он бы демонстративно вытащил ключик от наручников, расстегнул бы их прямо перед Майей, дал бы в зубы Вене, если б тот попался на дороге, и...

- Сядьте! - властно прикрикнула на него Майя.

Алексей удивленно поднял брови: она им командует?

- Я неправильно выразилась, - мягче добавила она. - Я очень мало знаю на самом деле. Я пыталась узнать побольше и, видимо, засветилась. Но скоро я буду располагать серьезной информацией, уверяю вас! Я жду сообщения от одного человека, который обещал мне достать видеозаписи и копии документов. За бешеные бабки, разумеется.

- А что, если вы начнете сначала?

- Хорошо, - улыбнулась Майя. - У меня есть подружка, Алена, она вечно повторяет, что у меня неструктурированное мышление... Она права, да? Вы это тоже приметили? Ну, я постараюсь по порядку... Итак, дело было у нас дома. Марк собрал очень большую компанию, примерно четыре месяца назад, на свой день рождения. Было человек пятьдесят, наверное. У нас дом большой, комнат много: столовая, гостиная, кабинет, бильярдная, телевизионная комната... После застолья народ разбрелся по кучкам и по углам. Я пошла наверх, в спальню, сменить одежду и поправить макияж. Спускаясь, нечаянно услышала разговор в кабинете - лестница наверх как раз рядом. Речь шла о каких-то поставках, я сначала не поняла чего. Потом вдруг до меня дошло, что говорили о женщинах. Что две из них сбежали и обратились в полицию Брюсселя, в связи с чем возникли проблемы. Я замерла на ступеньках, встав так, чтобы меня не было видно за поворотом лестницы. Стало немного хуже слышно, но я боялась, что кто-нибудь меня заметит... Потом заговорили про "дурь". Дурь, - это ведь наркотики, да? Вот я так и подумала... Тоже какие-то партии, которые куда-то бесследно делись, и какого-то Фомича надо за это наказать... По разговорам у меня сложилось впечатление, что эти двое - всего лишь исполнители, пешки, хотя и крупные. Что-то вроде посредников, передаточных звеньев. За ними, - точнее, над ними, - кто-то другой стоит. Они упоминали одну фамилию... Возможно, это просто однофамилец, но человек с такой фамилией работает в администрации президента.

Потом эти двое совсем сменили тему и я спустилась по лестнице, не прячась. Мужчины меня заметили, заулыбались, я тоже, разумеется. Одного я узнала: он работает в правительстве Москвы. Второй мне был незнаком. Остаток вечера я делала над собой усилие, чтобы ничем не выдать моего особого интереса к этим двоим. Спросила у Марка, кто этот второй: он оказался крупным бизнесменом, с которым Марк много сотрудничал и о котором я много слышала...

Этот разговор не выходил у меня из головы. Примерно пару недель спустя в новостях передали об убийстве некоего наркокурьера. Его фамилия была Фомичев... Я вспомнила разговор: "Фомича надо наказать"... Все это очень зыбко, как вы понимаете, я делала сближения между словами и фактами почти вслепую, наобум, они могли не иметь ничего общего между собой... Но у меня разыгрался азарт, понимаете?

О, Кис понимал, - все что касалось азарта, он понимал самой своей плотью!

Он слегка кивнул в ответ Майе.

- Так вот, - продолжила она, - на главные действующие фигуры, как сообщалось в прессе, милиции выйти "пока" не удалось. И у меня появилось ощущение, что я держу - ну, почти держу, - в руках ниточки, которые могут вывести именно на этих лиц! Я стала потихоньку интересоваться. То у Марка спрошу что-нибудь, то у наших друзей... Придумала, что хочу заняться всерьез журналистикой, что пытаюсь разобраться в бизнесе... В этой среде, если вы не знаете, говорят совершенно спокойно о нелегальном бизнесе, о сокрытии налогов - даже хвастаются друг перед другом, кто ловчее одурачил государство! - о взятках и подмазках, о способах перевести деньги за границу... Конечно, никто вам не скажет прямо: я продаю, к примеру, оружие. Просто скажут: ну, а как же без него-то, без нелегального! Деньги-то надо зарабатывать! Подождите меня, - вдруг перебила Майя свой рассказ, - я сейчас.

Кис подумал, что девушке понадобилось в туалет, но Майя возникла в комнате через пять минут с новой тарелкой клубники.

- Угощайтесь, - поставила она ее перед Алексеем. - Я вам скажу одну вещь: вообще-то я человек совершенно беспринципный. Но тут меня разобрало! Если бы девчонки шли в бордели по собственному желанию - так вперед, красавицы, "пускай поет о вас страна"! Но их туда отправляют обманом и насилием! А наркотиками травят безмозглых детей! И это мне совсем не нравится. Тут я и подумала: я же журналистка, - вот он, шанс, сделать громкий материал! Дома сидеть и ничего не делать прискучило, подружки мои, сокурсницы бывшие, все где-то как-то устроились, а я одна сижу дома, вышиваю... Для начала стала интересоваться теми двумя, чей разговор я подслушала. Тот факт, что у них есть нелегальный бизнес, мне подтвердили. Какой - никто не сказал. Тогда я стала копать: решила найти такого человека, который бы сам в этих делах не был замешан, но осведомлен. Тут ведь вот как: кто не с нами, тот против нас. Подобный человек мог бы с удовольствием их заложить, - конечно, если будет уверен, что я его не выдам. И я такого человека нашла. Вам я его не назову: обещание есть обещание. Он похож на одного французского актера, Тьерри Лермит, знаете? Так вот, назовем его Лермит. Пришлось глазки состроить и туманно намекнуть, что отблагодарю... Они бы все в очередь встали, кобели, если бы я их поманила! Этот - не исключение... Так что рад был услужить. Сам он мне много не рассказал, но обещал, что сведет с одним знающим типом. И свел. Тип этот, Бориска, скажу я вам, тот еще: глазки бегают, весь какой-то масляный...

- Фамилия у "Бориски" есть?

- Шутите? Боря, и все тут. Так вот, цену он заломил непотребную... Я пыталась торговаться, объяснила, что у меня такой суммы нет, а попросить у мужа я не могу, он ничего не знает о моих расследованиях. "Под мужа копаешь?" - ухмыльнулся Бориска. Я ведь тоже явилась инкогнито, Майя и Майя, без фамилии и адреса. Кто мой муж, какие у меня с ним отношения, Бориска знать не мог, но, как вам известно, люди судят о других в меру своей испорченности...

Бориска не желал уступать в цене. Переговоры зависли. Мне очень хотелось заполучить информацию, которую пообещал этот хряк. Он заверил меня, что может достать кассеты, что у него есть специалисты, которые сумеют записать любые разговоры в интересующем доме, и на видеопленку, и на магнитофон... Я еще подумала, что я, может, тоже сумела бы, - в конце концов, я ведь вхожа во все или почти все эти дома... Но где мне достать оборудование? Решила поразмыслить на эту тему...

И тут как раз эта записка: "Когда комар пищит, его прихлопывают." Как они узнали? Кто меня заложил? Бориска? Или этот, Лермит?

Скажу вам честно: я испугалась. Если ни на кого положиться нельзя, то лучше сидеть тихо. А то заказные убийства могут начаться и в моем доме... Лермиту я обещала его никому не выдавать и не выдала, более того, я ему обещала благодарность, - а он меня заложил? Или Бориска, которому я обещала безумные деньги? Больше некому было. Никто больше не знал...

- Вы уверены?

- Конечно.

- Что конкретно обещал вам "Бориска"?

- Как что? Доказательства! Я просила доказательства нелегального бизнеса, - он обещал. Сказал, что достанет видеокассеты с переговорами и в придачу постарается раздобыть копии с некоторых документов. За отдельную плату, разумеется, этот жиртрест своего не упустит.

- Ваш муж ничего не заподозрил?

- Нет. То есть, я и не скрывала, что интересуюсь бизнесом, я ведь ему первому сказала, что хочу взяться за журналистику. Но он отнесся скептически, предложил мне писать в женские журналы и даже договорился, что там напечатают любые мои материалы. Я, чтобы с ним не спорить, написала четыре небольших репортажа о разных женских глупостях, макияж там, прически, мода... - Майя дернула пренебрежительно плечиком.

Кису показалось что-то неестественное в этом жесте: "разные женские глупости" были явно ее стихией. Чего ж плечиком-то дергать? Снова зашевелилось недоверие. Впрочем, это наверное и есть то, что называют "женской логикой"...

- Вы не думаете, что ваш муж мог быть связан с этим бизнесом?

- Исключено. У него шел лес, стройматериалы. Ничего общего.

- Предположим... И на чем вы остановились с Бориской?

- Я все-таки решилась. Страшно-то страшно, но попади подобные материалы в мои руки, - они тоже могли бы меня защитить, стать гарантией моей безопасности! Кроме того, я пришла к выводу, что даже если утечка информации о моем "расследовании" произошла, - то никак не через Бориску. Он профессиональный компроматчик и, подозреваю, шантажист, - такие умеют держать язык за зубами, когда надо... В результате согласилась на его цену. Как только он достанет материалы, он даст мне знать.

- И где вы нашли деньги, чтобы ему заплатить?

- У меня есть двоюродный брат, Лазарь. Я его Кузей зову, от слова "кузен". Он очень известный актер, красавчик и гей. Он, между прочим, тоже вхож в эти круги, его любят принимать у себя все деляги с нетрадиционной половой ориентацией. Впрочем, с традиционной тоже часто зовут: им льстит дружба с известным актером, и они рады ему прилично заплатить, только чтобы за столом посидел, ужрался и сделал вид, что он с хозяином дома на "ты". Вроде "свадебного генерала" Чехова, помните? Вот-вот, тот же случай... Вот у Кузи я деньги и одолжила, чтобы заплатить этому гадкому Бориске.

- Следовательно. вы посвятили вашего кузена в эту историю?

- Вовсе нет! Я денег попросила, но зачем, не сказала!

- И он вам дал? Просто так, без малейшего вопроса?

- Именно. Лазарь-Кузя меня очень любит.

- А этот, Термит, он...

- Лермит.

- Ну да, Лермит, - он знал о вашем договоре с Бориской?

- Нет. С момента, как он меня свел с этим боровом, я его в дальнейшее не посвящала.

- Отблагодарили?

- Все еще ждет, - хмуро посмотрела на него Майя. - И долго будет ждать. Всю оставшуюся жизнь. Я своим телом не торгую.

- Только обещаете, - парировал Кис. - Если он понял, что вы водите его за нос, то мог вам и отомстить. Вы должны знать, как в этих кругах поступают с должниками, которые не желают платить.

- Но первое письмо с угрозой я получила намного раньше, чем он мог догадаться, что я собираюсь сачкануть!

- Первое?

- Ну да, - неохотно подтвердила она. - То, о котором я вам говорила. Второе было таким ужасным, что я его содержание даже от Марика скрыла... Что со мной сделают, если я не затихну... Там такая грязь была описана... Сценарий группового изнасилования, расписанный по ролям.

- По ролям?

- Вы уже размечтались, что там были указаны фамилии действующих лиц? Нет, там были номера. Номер первый сделает то-то, номер второй - то-то, и так до десятого номера... И фотографии пригрозили Марку прислать. Я это письмо сожгла в камине. О его содержании никто не знает, кроме вас. Марику я сказала, что опять получила письмо насчет комара, но что это наверняка связано с его бизнесом. Мне тогда так нехорошо и страшно стало, я плакала, раскричалась, даже наши охранники сбежались...

- Ладно, Майя, - проговорил Алексей задумчиво. - Я попробую разобраться во всем этом. Но придется передать наш разговор Александре.

- Исключено!

- Вы же хотели, чтобы она вела журналистское расследование? - не удержался от ехидства Кис. - В таком случае, нужно давать ей информацию. Не волнуйтесь, без вашего согласия ничего опубликовано не будет. Кроме того, вы объявлены в розыск. Если вы не хотите, чтобы милиция вас разыскивала как убийцу, то нужно направить ее на правильный след!

- Ага, а они направят на мой след убийц!

- Майя, я знаю людей, о которых говорю! Поверьте, это не тот случай и...

- Почему я должна вам верить? Вы что, хорошо в людях разбираетесь?

- Я старше вас, и у меня есть опыт...

- Да у вас на лице написана патологическая честность!

Кис опешил. Неужто у него на лице что-то подобное прямо-таки написано?

- Глупости говорите, - сказал он строго, - что вы-то понимаете в людях? И в том, что у них на лицах написано?

- Да уж побольше вашего, - презрительно вскинула Майя голову. - Вы останетесь наивным, даже когда вам сто лет исполнится!

- Послушайте, то вы мне патологическую честность приписываете, то наивность, - давайте прекратим этот дурацкий разговор...

- Все честные люди - наивны, - хмыкнула Майя, - вы разве этого не знаете? Вы любите правду, вы боретесь за справедливость, вы держите слово, вы не изменяете женщине, вы не предаете друзей, - вы такой положительный, что меня уже тошнит! А вас все имеют, как хотят. Ваши друзья вас продают, ваши женщины вам изменяют... Но вы - вы живете безмятежно, полагая, что все вокруг существуют по тем же принципам, что и вы!

Кис встал и позвал Вениамина. "Письмо нужно отправить", - сухо скомандовал он, и повернувшись к Майе спиной, вышел из комнаты вслед за Веней. Но спина его чувствовала ее насмешливый взгляд.

Он тут же написал Александре подробное сообщение, закончив его словами: "Передай Сереге, чтобы действовали как можно осторожнее, это гадюшник."

Веня, прочитав текст, позвал Майю.

- Ты дала согласие, чтобы он все это отослал?

Майя махнула небрежно рукой:

- Пусть отсылает. Если меня пристрелят, он будет рвать на себе остатки седин до конца жизни!

Мерзкая, невоспитанная девица. Лишить прогулок, мороженного и кино за непочтение!

В ванной Алексей вглядывался в зеркало. "Седин" в шевелюре было совсем немного, а уж насчет "остатков" она и вовсе загнула!

Паршивка...

***

Вставка: сцена с Аленой.

Александра сразу узнала эту девушку, пересекались где-то светских мероприятиях: высокая блондинка, Алена была приметна издалека.

- Спасибо, что приехали, - улыбнулась Александра.

- Ну что вы! - сконфузилась Алена. - Это вам спасибо, что в гости позвали.

... Накануне Александра попросила Алену о встрече и предложила место на выбор. Алена выбрала: у Саши дома. Учитывая то, как она осматривается теперь в квартире, - скорее всего, из любопытства: об Александре Касьяновой ходило много слухов и разноречивых мнений.

- Просто расскажите мне о ней, - сказала Александра. - Все, что можете.

Они устроились за маленьким столиком, где Александра накрыла все для аперитива: оливки, чипсы, орешки. Алена пила мартини, Александра - джин с тоником.

- Майя, как и вы, любит джин с тоником, - улыбнулась Алена.

- Начало обнадеживает, - кивнула Александра.

- Я не могу поверить, что она и в самом деле такое учудила. Все это ворваться в эфир, пистолет, похищение заложника - совершенно не ее стиль! Она такая несерьезная, она - ребенок, которого все опекают и который абсолютно не способен на самостоятельные шаги... Да еще на такие крутые "подвиги"!

- Тем не менее, она это сделала, - сдержанно заметила Александра.

- Да. Я могу это объяснить только одним: она просто слетела с катушек. Майка - существо балованное и капризное, облелеянное со всех сторон, и вдруг - кровь, мертвый муж, пистолет...

- Вы не допускаете, что она могла застрелить мужа?

- Майка? Что вы, невозможно! Она и пистолета-то настоящего в жизни не видела! В сумочке с собой "на всякий случай" пластиковый муляж таскала, тот самый, при помощи которого она Алексея Кисанова в заложники взяла!

- Я уже в курсе, - сухо кивнула Александра. - А вот насчет "настоящих пистолетов" вы ошибаетесь. Ошибаетесь. Она Щедринская училась стрелять по настоянию своего мужа. Из самого, что ни на есть, настоящего оружия.

- Вот как? И неужто научилась? Она даже крышку от банки открутить не в состоянии, вечно кого-нибудь звала на помощь!

- Возможно, что это всего лишь имидж, не более. Уловка, причем, вполне классическая, - склонила голову набок Александра. - Такая беззащитная, хрупкая, - что все и кидаются ее обслуживать! Очень удобно, между прочим... Уверяю вас, большинство этих "хрупких" созданий вполне способно свернуть горы, когда им надо.

- Да нет, и вправду, у нее руки слабые, - даже не представляю, как она в них может удержать такой большой пистолет, как Макаров! И потом, это все равно ничего не доказывает! Зачем ей Марка убивать? Она его любила, а уж как он в ней души не чаял, так в это и поверить невозможно! Все сокурсницы умирали от зависти. Майка взбалмошная, это да, - но убить? Алена покачала головой.

- Майя знала о передаче Усачева или попала в эфир случайно?

- Знала. Мы как раз об этом говорили недели за две до ее выхода...

Алена поведала их разговор в баре, сильно сократив ту часть, которая касалась комментариев Майи по поводу самой Александры.

- Только вы не подумайте, что Майя все распланировала заранее! закончила свое повествование Алена. - Ей наверняка все это пришло в голову в самый последний момент!

Александра не ответила на восклицание Алены. Эта девушка была ей вполне симпатична, но она ей не доверяла: не потому, что Алена ей говорила неправду, а потому, что в Алене чувствовалась та наивность, которая свойственна людям с доброй и открытой душой... Как, например, Ксюше, младшей и любимой сестренке Александры.

- У нее есть любовник? - спросила она только.

Александра старалась изо всех сил скрыть свое раздражение, но все же голос ее был сух, и сухость эта относилась не к сидящей напротив Алене, а к той девице, которая увела Алешу под дулом пистолета в неизвестном направлении...

Ревновала ли она? Александра сама не знала, как это называется. Когда больше года тому назад Александра предложила Алексею Кисанову, давно в нее влюбленному, своеобразный союз, в котором слово "любовь" было поставлено под запрет, - она не могла и представить, что постепенно силы притяжения, бросившие ее к этому человеку, превратятся в мощное гравитационное поле, прочно втянувшее в себя их обоих. Она по-прежнему не говорила о любви и даже мысленно избегала этого слова, поскольку была убеждена, что под ним скрываются совершенно разные отношения, чаще всего полные эгоизма и подсознательного - или сознательного - расчета; но сейчас, когда Алешу оторвали от нее, она неожиданно почувствовала: больно. И страшно. Страшно хоть на секунду себе представить, что возможна жизнь - без него. Она была абсолютно невозможна, эта жизнь. Категорически невозможна, смертельно. Они вдруг оказались сиамскими близнецами с общей системой кровоснабжения, и их разделение могло привести к летальному исходу. Во всяком случае, для нее....

И Александра, сраженная наповал этим открытием, теперь пыталась выяснить и понять, существует ли реальная угроза их разделения.

- Любовник? Я уверена, что нет. Я вам сказала, Майка - ребенок. Все, что ей нужно, - чтоб ее баловали. Марк ее баловал, Марк ей давал все. Зачем ей любовник?

- Может, проблемы в сексе?

- Мне кажется, что у нее во всех аспектах было благополучно, включая этот.

- Кажется?

- Ну, Майя мне ничего на эту тему не говорила, но я так думаю. Такие вещи часто чувствуются, вы знаете...

- Тогда тщеславие.

- Доказать, что она способна сводить с ума других мужчин? Да кому доказывать? Себе? Она это и так знала, даже слишком хорошо. Другим? И другие это знали.

- Вам никогда не приходилось встречать людей, абсолютно благополучных с точки зрения посторонних, внешне далеко не обиженных богом, - и при этом с развитым комплексом неполноценности? Такие люди не устают доказывать всем то, что и так вполне очевидно. Потому что никак не могут доказать это себе.

- Встречала, - ответила Алена. - С одним таким типом я работаю.

- Усачев, - кивнула Александра, - понимаю. Агрессивность, жажда выставить других на посмешище - всегда результат комплекса неполноценности. В женском варианте - неуемное желание быть впереди всех других особ женского пола, которые воспринимаются исключительно как соперницы.

- Майя тщеславна, да. Собственно, как все хоро... - взглянув на Александру, она поправилась, - как большинство хорошеньких женщин... Потом, конечно, в ней есть это желание - покорять. Она из Днепропетровска, и, как это часто свойственно провинциалам, приехала завоевывать Москву.

- Посредством мужчин.

- Да. Как большинство хорошеньких провинциалок, - Алена почему-то упорно желала вписать Майю в общий контекст.

- Не будем все валить на бедных провинциалок. Столичные красотки карабкаются наверх, используя те же ступеньки к успеху: мужские койки.

- Разумеется. А все же провинциалки напористее.

Александра посмотрела на Алену. Подтекст ясен: будучи достаточно красивой женщиной, Алена по койкам не шастала, - этот метод продвижения по службе явно не входил в ее принципы, - и лишь только с горечью наблюдала, как обходят ее в карьере "напористые провинциалки".

- Довольно распространенное явление, - сочувственно улыбнулась Александра в ответ. - И относится не только к столицам, но и к чужим странам: аборигены - в них просто живут, а пришельцы - выживают. Иными словами, изо всех сил борются за существование, довольно быстро обходя инертных аборигенов... Так почему же вы думаете, что у Майи нет любовника?

- Во-первых, он ей просто не нужен: с Марком она уже достигла таких вершин, что дальше просто некуда.

- А если бы нашла еще богаче? Или еще известнее?

- Тогда бы она просто развелась с Марком. "Еще богаче и еще известнее" ей в качестве любовника не интересен, - что он может ей дать? Лишний подарок? Нет, в таком случае Майка сумела бы стать его женой, чтобы воспользоваться всем: и богатством, и положением.

- А если бы Марк ей развод не давал, - она бы его убила?

- Нет, - твердо ответила Алена. - У вас складывается ошибочное мнение о Майе. Она практична, она тщеславна, да, - но она не способна на убийство. Как вам ни покажется странным, Майка очень добра и отзывчива. Она многим помогала на курсе, могла, не задумываясь, последнее отдать.

- А бывало "последнее"?

- Ну, строго говоря, "последним" оно было на пять ближайших минут. К ней с удивительным постоянством притекало все, что ей требовалось, - и деньги, и шмотки, и развлечения.

- Хорошо. А во-вторых?

- Влюбиться Майка не могла: она очень эмоциональна, но совсем не романтична. Честно говоря, никогда не доводилось ее видеть влюбленной. Вот в нее - сколько угодно... И в третьих: она бы мне проговорилась. И потом, Марк был довольно ревнив. Он требовал отчета о ее времяпровождении, постоянно звонил и спрашивал, где она и с кем. В таких условиях трудно заводить романы на стороне...

- Как знать. Бывают особые таланты: вдохновенных врунов. У меня есть одна знакомая, которая годами водит своего мужа за нос. Ее любимый афоризм - "Если женщина успела натянуть трусы, - она ни в чем не виновата!"

Алена рассмеялась.

- Нет, Майка врать не умеет. Привирать - это да, но врать по-настоящему, стройно и логично, да еще и постоянно? Нет, такого таланта я за ней никогда не замечала. Она соврет, - а потом забудет, что именно. Ее слишком легко поймать.

- Она умна?

- Трудный вопрос. Иногда порет чушь. Иногда неожиданно блещет четкой и точной мыслью. Не поймешь. Она очень спонтанна.

- По крайней мере, не глупа?

- О, нет.

- Как вы расцениваете ее выходку на телевидении?

- Как полный бред. Майя иногда говорит или делает раньше, чем думает. Получаются глупости. Я вам сказала, она очень спонтанна, непосредственна.

- Куда, по-вашему, она могла поехать?

- Это невозможно предугадать. У Майи есть деньги, и она могла взять любой билет на любой вид транспорта в любом направлении...

- Сомневаюсь. Если она с заложником, то вряд ли она потащит его под дулом пистолета на вокзал или в аэропорт, а если бы она была без него - он бы уже просто появился в этой квартире.

- Понимаю... Но у Майки есть еще невероятное количество друзей, готовых для нее в лепешку расшибиться.

- Мужчин?

- Конечно. С женщинами у нее не очень дружба получается, женщины в большинстве завистливы, а она слишком непосредственна в своем эгоизме...

- Но вы с ней дружите. Значит, получилось?

- Я в некотором смысле исключение... Меня не задевает ее самомнение и ее выходки, на которые большинство девчонок реагирует болезненно... И она это знает и ценит во мне. ... Хороший снимок, - указала вдруг Алена на небольшую фотографию Алексея, стоявшую на письменном столе.

Алеша был на ней снят в пол-оборота, что выгодно подчеркивало красивую линию его подбородка с небольшой впадинкой; его каре-зеленые, "ореховые", как называла их Саша, глаза смотрели в объектив с нежностью, снимала его Александра, и нежность была адресована ей... Он был, действительно, очень хорош на этой фотографии, - снимок запечатлел то редкое мгновение, когда лицо его не было защищено обычным скептическим выражением бывалого полицейского - легкой смеси усталости и разочарования, с примесью честности и суровости. Здесь был настоящий Алеша, - тот, которого она одна знала, тот которого она... Которым она дорожила.

- Да... Мне тоже нравится, - сдержанно согласилась Александра.

- Что-то в нем есть такое... Про таких говорят - "интересный".

Алена хотела добавить: "И, боюсь, что Майка им заинтересовалась", но не отважилась.

Но Александра не поняла, с какой стати ее гостья пустилась в обсуждение Алешиной фотографии. Ей это было неприятно, она не любила, когда влезали в ее интимное душевное пространство.

- Насколько я понимаю, Алена, - решила она закрыть тему, - вы никак не можете мне подсказать направление, в котором нужно искать вашу подругу и моего друга?

- Рада бы, но...

- Ну что ж, и на том спасибо... Пойдемте за стол? Боюсь, что уже все остыло...

- Вы только не подумайте, - говорила Алена, следуя за Александрой, что я пытаюсь ее покрыть, совсем нет! Напротив, я бы очень хотела, чтобы ее нашли поскорее! Майка, я вам говорила, иногда поступает и говорит не подумавши, но при этом она делает глупости с азартом ребенка, который играет в войну с найденной гранатой и не отдает себе отчета, что граната может разорваться у него в руке...

***

К вечеру Алексей получил новое сообщение от Александры: история с муляжом полностью подтверждалась.

Кис был даже разочарован. Полученная информация не оставляла никакого зазора, куда могла бы поместиться ложь, чем Алексей бы немедленно воспользовался. Даже бармен подтвердил, что идея девушке пришла в голову именно в его баре, буквально у него на глазах... Значит, либо Майя не соврала, либо она очень уж ловко все придумала и продумала, предусмотрев так много деталей, что это было практически невероятным.

Алексей не знал, чего ему больше хотелось: чтобы Майя оказалась виновной, или чтобы она не имела никакого отношения к убийству мужа. Она его довольно сильно раздражала своей нахальной самонадеянностью, своим вызывающим эгоцентризмом; но в то же время в ней было что-то трогательное, даже нахальство ее было по-детски непосредственным и воспринималась, скорее, как шалость... На нее невозможно было всерьез обижаться, как на котенка, который тебя оцарапал... Кис понимал, отчего мужчины всегда наперегонки мчались опекать эту девчонку (о чем ему сообщила Александра со слов Алены)... Да, он чувствовал, хоть и не сумел бы выразить словами эту... эту...

В общем, эту ее особенность.

Не выспавшись прошлой ночью, Кис провалился мгновенно в сон. Глубокий, вязкий сон со смутными сновидениями, из тех, что никогда не вспомнить по утру.

Он не сразу понял, что его разбудило. Показалось, что затрезвонил будильник. Слепо уставившись в темноту, он вдруг осознал: это был не будильник. Это был... визг.

Майин визг!

Майин? Визг?

Кис вслушался в ночь. Тихо.

Показалось?

Нет, не показалось! - До него донесся шорох, неясный звук какой-то возни, и вдруг тихое мычание Майи, как будто ей зажали рот. И неразборчивое мужское бормотание.

Веня?

Что происходит? Сцена ревности? Попытка изнасилования?

Алексей быстро нашарил связку ключей, отомкнул наручник и неслышно скользнул к двери. Резко распахнул.

В гостиной никого не было, но звук доносился из сеней, дверь в которые была раскрыта настежь. В слабом отблеске лунного света, струившегося из окна гостиной, вырисовывался высокий мужской силуэт. Это был не Веня.

Кис не сразу разглядел Майю - она почти растворилась в черном мужском силуэте и в той тени, которая упала от Алексея, но через мгновение его глаза опознали светлый контур ее обнаженного тела. Мужчина держал ее спиной к себе, обхватив локтевым сгибом одной руки за горло, второй зажимая рот. Майя, завидев Алексея, промычала: "ум-мии-са...". Мужчина, коротко выругавшись матом, прижал ее покрепче.

"Умм-и-ийя" - мычала Майя из-под ладони. Алексей никак не мог понять, что она хочет сказать, да и ситуация не располагала к поискам смысла странного слова "умийя"...

Убийца! - вдруг понял он. - Вот что хотела сказать Майя, - убийца!!!

Кис шагнул к темной фигуре.

- Назад! - рыкнул мужчина. - Назад, я сказал! Не то удушу эту б...ь!

За спиной у Алексея возник встрепанный Вениамин, сонно и дико озираясь. В руке он держал Майин трофейный Макаров.

Алексей подскочил к Вене, резко выдернул из его руки пистолет и навел на мужскую фигуру: "Руки вверх, быстро".

- Это что за х...ня, - мужчина еще крепче сжал Майино горло. Она захрипела. - Что за козлы...

- Считаю до трех и стреляю, - прикрикнул Кис.

- Стреляй, бля, в эту дуру попадешь, - сообщил черный мужчина.

- Раз... Два...

"Три" не было. Кис свалился, оглушенный ударом по затылку.

***

Из обморока его выдернул яркий свет, проникший сквозь веки. Кис сел и, щурясь, огляделся, с трудом соображая, что к чему. На нем оказались наручники, а обнаруженная им мизансцена была такова: Майя, одетая в Венин медвежий халат, забилась в угол кресла, обхватив руками коленки, Веня сумрачно восседал в другом кресле с пистолетом в руке, а на полу лежал труп мужчины с простреленной головой.

- Кто его? - спросил Кис.

- Я, - ответил Веня, не глядя.

- А меня кто?

- Тоже я.

- Чем?

Веня кивнул на свою трость: она и впрямь была увесистой, особенно ручка. Кис потрогал затылок: шишак был немаленький.

- Зачем?

- Боялся, что вы Майю застрелите.

- А вы, стало быть, хорошо стреляете?

- Я охотник.

- Так я вроде тоже не пекарь.

- А кто вас знает, - мрачно процедил Веня. - За себя-то я уверен. На медведя ходил, так-то.

- Уж не на охоте охромели ли?

- На охоте, - буркнул Веня.

- А сказали - с мотоцикла упали.

- Браконьерствовал я. Не люблю распространяться.

Ага, вот уже и третья версия Вениной хромоты.

- Кто это такой?

- Не знаю, - пожал плечами Веня. - Убийца.

- Майя?

- Н-не знаю, - еле выдавила она. - Н-никогда не видела...

- Придется вызывать милицию.

- Вас не спросили! - вскинулся Веня.

- У вас другие планы?

- Не ваше дело.

- Тем не менее...

- Тем не менее, вам придется заткнуться, - грубо оборвал его Веня.

- Не выйдет. Расскажите, как все произошло, Майя.

- Налей мне, Веничка... Вам тоже? - откликнулась Майя.

- Пожалуй. Немного коньку.

- Знаю, - буркнул Веня. - Имел удовольствие изучить ваши дорогостоящие вкусы!

Он направился к бочке-бару с крайне раздраженным видом.

- Что же делать, - философски заметил Кис, - заложники всегда вводят в расходы. Так как было дело?

... Она хотела пойти в туалет, она всегда встает по ночам.

Правда, - подумал Кис. Он это наблюдал прошлой ночью.

Она была совершенно голой, она всегда спит голой.

Правда. Это он тоже наблюдал...

И она была босиком, она любит ходить босиком по дощатому полу.

Правда. И это тоже...

Полусонная, она неслышно вошла в сени, и тут ей что-то послышалось за входной дверью, шорох какой-то.

- Шорох - какой? - перебил Кис. - Как если бы кто-то пытался открыть дверь?

Нет, она услышала просто странный шорох за дверью. Она до сих пор не понимает, как она отважилась, - наверное, спросонок, - но она открыла дверь. А за ней...

За ней стоял незнакомый мужчина! Она завизжала от страха. И вот тогда мужчина бросился на нее, схватил и зажал ей рот. Она пыталась вырваться, отбиться...

Остальное они знают.

"Знают"! Это она сильно преувеличила...

- Он не попытался объяснить, зачем явился?

Майя вскинула удивленные глаза: а разве такое бывает?

- Бывает. Например, говорят: тихо, не кричите, я вам ничего не сделаю, если не будете оказывать сопротивления. Давайте все ваши ценности, и до свидания.

- Нет, никаких комментариев не было.

- То есть, зачем он приходил, никто не знает. Может и не убийца вовсе. Может вор. Может из соседней деревни... Дайте мне его обыскать.

Майя кивнула, и Веня молча отомкнул наручники и посторонился. Кис сходил на кухню за резиновыми перчатками, которые приметил возле раковины, вернулся и присел на корточки перед неподвижным телом.

Крупный брюнет с густыми черными бровями, лицо без признаков интеллекта, мощный торс спортсмена. Пулевое отверстие во лбу, что соответствовало положению Вени по отношению к мужчине. Одет просто: серые дешевые брюки, синяя футболка с накатанным рисунком футболиста с мячом, тоже китайская дешевка. В карманах почти ничего не было: связка из трех ключей, мятая жвачка с налипшими крошками табака и совсем маленьким клочком бумажки, на котором теснилось странное слово "Лиск", написанным от руки.

Кроме того, у мужчины была с собой небольшая ручная сумка из черного кожзаменителя. В сумке оказался самодельный складной нож, вполне пригодный для того, чтобы кого-нибудь зарезать; еще одна упаковка жвачек, не начатая; шариковая ручка, кошелек - около тысячи рублей и двести долларов мелкими купюрами. Сложенный вдвое обычный почтовый конверт, пустой, вместо адреса надпись "5000". Мобильный телефон.

Кис расстегнул брюки мертвеца, задрал футболку: тело волосатое, мускулистое, чистое, - не в смысле гигиены, а без наколок.

Перевернул мужчину. Из-за расстегнутых брюк выскользнул на пол пистолет, ранее заткнутый, судя по всему, за ремень сзади. Снова "Макаров", заряженный, но без глушителя. И то, с глушителем неудобно за ремень засовывать... На мощной шее мужчины блеснула золотом массивная цепь. Спереди она не была видна, скрытая футболкой.

Алексей сложил все свои трофеи в сумочку из кожзаменителя, прицепил ее к себе на пояс - во избежание того, чтобы остальные прикасались к вещественным доказательствам, - и затем приступил к последней находке. Он аккуратно стащил цепь с шеи. Вещь довольно дорогая, что не вязалось с бедным обликом мужчины. Но самое удивительное было то, что на цепи висело кольцо с бриллиантом. Маленькое, женское.

Кис поднял ее перед собой, крупный бриллиант вспыхнул в свету лампы.

- Майя... - прошептал Веня. - Это же...

На лице Майи застыло выражение ужаса. Она не могла оторвать глаз от цепи со сверкавшим бриллиантом.

- "Это же" - что? - требовательно произнес Кис.

- Это... Мое... - выдавила Майя.

- Каким образом?

- Я не знаю... Не знаю! - выкрикнула она. - Я этого человека никогда не видела! Я ему не дарила свое кольцо! Вы теперь снова подумаете на меня!

- А можно без истерик? - поинтересовался Кис.

- Постой, Майечка, успокойся, детка. Я, кажется, понимаю... проговорил Вениамин. - Этот тип просто украл твое кольцо! И, знаешь, когда? - Веня поднялся и потряс в воздухе руками, - Когда он приходил Марка убивать! Именно так... Господа, мы имеем перед собой убийцу Марка Щедринского! - торжественно провозгласил бородач.

Кис скептически прищурился.

- По-вашему, человек пришедший с целью убийства, будет тратить время на поиски драгоценностей? Убийцы, а тем более наемные, практически никогда не грабят своих жертв.

- Ему не нужно было искать... - слабым голосом произнесла Майя. - Я не очень часто кладу вещи на места. Должно быть, бросила где-то в гостиной, а он увидел и взял... Это и вправду он, - убийца Марка?! Вы тоже так думаете?

- Где именно бросили?

- Не помню... Я никогда не помню, что куда положила...

- Так, граждане. Вызываем милицию, - распорядился Кис. - Теперь у нас нет выбора. К тому же, это в значительной степени снимает с Майи подозрения.

- Ага, только вы забыли, что убил его я! - встрял Веня.

- Правомерная защита.

- Люди, которые его послали, имеют большие деньги и связи. А ну-ка, отгадайте с трех раз, куда повернется следствие? Кто выйдет сухим из воды, а кто сядет? И наши три свидетельства ничего не стоят против денег и связей! Стоит мне под суд попасть - из фирмы меня попрут, а такая работа на дороге не валяется! Если меня посадят, - прощай свобода. Если ваши честнейшие коллеги меня сдадут мафии, - прощай жизнь. Оно мне нужно, все это?

- Вы уже имели дело с милицией, да? - вдруг догадался Кис.

- Диссидентствовал по молодости, - буркнул Веня.

- Диссидентствовал, браконьерствовал... Чего еще делали? Уж расскажите сразу!

- Так, все! Кончен был, погасли свечи. Давайте, на покой. В спаленку. Кстати, как вы от наручников избавились?

- Майя забыла их застегнуть, - нахально соврал Кис.

Майя никак не отреагировала. Возможно, поверила. Или просто не расслышала. Ее всю трясло в кресле.

- На этот раз я их сам застегну. Уж я-то не забуду, будьте спокойны, - заверил его Веня и махнул пистолетом в сторону комнаты Алексея, - Вперед, в кроватку. У нас тут дела есть. Вы нам мешаете.

- А вам не приходит в голову, что вы подставляете Майю, которую вы, по вашему выражению, любите как сестру, защищаете, помогаете, утешаете, опекаете... Я ничего не упустил из вашего нежного списка? В таком случае, для нее было бы куда лучше сдать этот труп по протоколу. И ее дело закрыто.

Алексей слегка загнул насчет "закрыто", но того требовала ситуация.

- Не говорите глупостей! Ее дело будет также открыто, как и мое. В ее интересах, чтобы никто не знал, куда подевался убийца! Иначе станет известно, что он задачу свою не выполнил, и за Майей начнется настоящая охота. Вот тогда ей уже не уйти!

- Это все из-за вас... - вдруг медленно проговорила Майя. - Из-за вас, да! Вы сообщили на Петровку, хотя я вас предупреждала, что меня убьют... Вот, чудом не убили, спасибо Вениамину... Если ваши друзья-менты меня просто-напросто не продали, - то, значит, полезли со своими варварскими методами задавать вопросы туда, куда не следовало.... И вот результат. Эх вы, горе-детектив! От таких честных дураков, как вы, которые доверяют всему миру, - одни неприятности приключаются, - горько и презрительно проговорила Майя. - И вправду, шли бы вы лучше спать. Хоть вреда от вас не будет, от спящего...

Кис, понукаемый дулом пистолета, направился в спальню. "В лесу закапывать будете?" - спросил он по дороге.

- Вас не касается, - буркнул Веня.

Он добросовестно пристегнул руки Киса к спинке, на этот раз обе, пропустив цепочку за перекладиной.

"Зря ты его сюда привезла, одна морока с этим детективом, - проворчал Веня в гостиной. - Лучше нам от него избавиться, да поскорее". Ответа от Майи не последовало.

У философа нервишки-то стали сдавать! - злорадно подумал Кис. Он не доверял Вениамину. Его спокойствие с самого начала показалось Кису напускным, его невозмутимость - фальшивой, его глубоко посаженные темные глаза - излишне настороженными, чего не смогла скрыть маска доброжелательности. Кроме того, он к Майе относился явно не как "старший брат", он в нее был влюблен сильно и, видимо, давно. А вот Кису солгал. И про мотоцикл тоже. Может, и про охоту наврал, а правда заключается в версии Майи - прыгал в окошко из-за несчастной любви... Конечно, Веню можно и понять, распинаться о своих чувствах перед незнакомым человеком он не обязан, но... Но Кис не любил, когда лгут, даже если понимал, почему.

Спустя некоторое время Алексей услышал, как неравномерные шаги Вениамина простучали по лестнице крыльца. Скрип деревянной двери подсказал ему, что Веня, по всей видимости, открыл сарай. Металлический лязг засвидетельствовал об открывающихся воротах. Шум мотора, хлопанье крышки багажника.

Итак, Веня погрузил тело в багажник, а из сарая взял, скорее всего, лопату... - расшифровал звуки Кис. Он понимал, что Веня сейчас совершает большую ошибку, пряча труп. Это может невероятно усложнить всю эту историю с Майей. Но Кис, прикованный к кровати, ничего не мог предпринять. На этот раз он отнесся к своему положению вполне серьезно: Веня был в таком состоянии, что сделай Кис одно неверное движение, этот отшельник-охотник пристрелил бы, не задумываясь, и его. И закопал бы за компанию в лесу. Так что выбора у Алексея не было.

Что, впрочем, до некоторой степени утешало: избавляло от мук совести. Поскольку, будь детектив сейчас на ногах, он был бы обязан вмешаться и не допустить сокрытие убийства от правоохранительных органов.

Голова все еще гудела от полученного удара. Итак, за Майей охотятся. Что означает, во-первых, что она рассказала историю правдивую; во-вторых, что ее нашли. Следовательно, она в опасности. Кто мог знать или вычислить ее местонахождение? Алексей, как бы Майя не называла его честным дураком, был убежден, что Серега и ребята, с которыми он работает, не могли продать полученную от Киса информацию тем, кто заинтересован в устранении Майи. Серега был настоящей ищейкой, азартной и преданной своему делу, которое не променял бы ни на какие коврижки; да и коврижки у него постоянно каким-то образом водились: не то чтобы Серега жил шикарно, но далеко и не бедно. Кис подозревал, что многочисленные дамы сердца охотно его баловали, но никогда не вникал - не его это дело. И команду вокруг себя Серега сколотил надежную, он за своих ребят ручался, как за самого себя. Не говоря уж о том, что "продав" Майю убийцам, Серега бы таким образом обрек и Киса... Нет, это совершенно невозможно представить.

Более того, чтобы продать информацию, надо ее сначала иметь, а милиция могла найти данные об их местонахождении только двумя способами: либо обратиться к хакерам, чтобы отследить адрес, с которого пришли к Александре письма, либо вести долгие расспросы всех Майиных знакомых, чтобы заподозрить именно Веню. Первое практически исключалось: у информатика Вени защита должна быть высшего класса. Второе было тоже маловероятным: на такой отсев имен и адресов требовалось время. Что же до "варварских расспросов", то Серега и сам имел опыт немалый, к тому же и Кис его предупредил, что нельзя потревожить гадюшник...

Однако, как же убийца (или те, кто его послал) вычислил местонахождение Майи? Не говорила ли она кому-либо по телефону, где прячется? Какой-нибудь подружке ляпнула?

- Майя! - позвал он.

Ответа не последовало.

- Майя! - крикнул он погромче.

Но она так и не появилась.

Почему, - если это и впрямь убийца Марка и если он явился теперь убить Майю, - он не воспользовался ни пистолетом, ни ножом? Не ожидал, что она сама перед ним появится, да еще и в голом виде? И к тому же сразу завизжит? Не исключено, хоть и непрофессионально. Но профессионалов высокого класса в деле убийства мирного населения не так уж много, и вряд ли имеет смысл открывать всенародное движение за повышение их квалификации... Так, - шушера, обмылок, какой-нибудь спортсмен-неудачник, таких нынче много развелось на черных делах...

Или он пришел с иной целью? Допустим, выпытать у Майи, что у нее реально есть из компромата, о существовании которого она так лихо заявила на всю страну? Но это было бы глупо, зная, что Майя в доме не одна. А он это знал, раз пытался заставить ее затихнуть.

Тогда - выкрасть ее? В таком случае, где-то неподалеку должна находится его машина. К тому же такие мелкие купюры в долларах всегда имеют при себе владельцы машин на случай разборок с гаишниками. Однако ключей от машины при киллере не было. Завтра надо будет осмотреть окрестности...

Ладно, в эту ночь они больше ничем не рискуют, понятно. Но оставаться в этой избушке теперь нельзя. Только куда податься? Оптимально - уговорить ее пойти на Петровку. Но вряд ли Алексей в этом преуспеет. Кроме того, надо будет Сереге сообщить о покушении на Майю... Если этот хромоногий сатир Веня не наложит вето на информацию...

***

Алексею удалось все-таки задремать, и он забылся в каком-то полубреду.

...Странно, он не слышал, как она вошла. Он не ощутил, как она расстегнула его рубашку. Его разбудили только горячечные поцелуи, которыми она покрывала его грудь и живот. Кис открыл глаза, и Майя, словно почувствовав, распрямилась, вглядываясь в темноте в его лицо. Она сидела на нем верхом в медвежьей коричневой шкуре Вениного халата, который сползал с плеч и открывал грудь. Убедившись в том, что Алексей проснулся, она, не произнеся ни слова, потянулась к нему, и ее губы прильнули сначала к неглубокой впадинке на его подбородке, затем накрыли его рот... Ее волосы скользили по его коже. Глубокий вздох поднял его грудь, руки его непроизвольно дернулись - он сам не знал, для чего: оттолкнуть или прижать шелковую душистую головку к себе? Но они были надежно пристегнуты к спинке кровати. Майе было предоставлено его тело в безраздельное пользование.

Ни он, ни она не проронили ни слова. Он лежал неподвижный, распятый, изумленно наблюдая за тем, как Майя хозяйничала на его теле, - хозяйничала умело, отрешенно и сосредоточенно, словно совершала какой-то, одной ей ведомый ритуал, в котором Алексей приносился в жертву неким богам, как это делали при помощи секса жрицы Египта... Она поднимала в нем волну наслаждения и удерживала ее, терзая его плоть для того, чтобы, доведя его до исступления, дать ему отдышаться и вновь вызвать волну, еще большую... Алексей с трудом сдерживался, чтобы не застонать, - он не хотел, он не считал возможным в этом участвовать, если уж эта наглая девчонка его насилует, так пусть насилует, но он тут не при чем...

Но он был при чем, пусть и молчаливо; это его тело рвалось к ее дразнящим и в последний момент ускользающим губам, к ее рукам, вспархивающим тогда, когда уже, казалось, сейчас наступит та развязка, тот финал, о котором он уже был готов молить ее... Но нет, он молчал, и пощады ждать не приходилось, он уже переступил ту грань наслаждения, за которой начиналась невыносимая мука, - но она неожиданно оказывалась новым наслаждением, неслыханным, неиспытанным, страшным в своей разрушительной силе.

Изредка в темноте ее глаза, блестя, вглядывались в его лицо, ему казалось, что он читает в них безумие, что она и впрямь жрица, совершающая жертвенный ритуал, и сейчас все закончится тем, что она достанет острый нож и полоснет его по груди, - и страшнее всего было то, что он понимал, что этот жест будет равен оргазму, и он умрет в содроганиях немыслимого экстаза...

Они кричали оба, он - глухо, сквозь зубы выпуская рвущийся стон, она - закинув голову назад, громко и гортанно, - когда она, наконец, смилостивилась над ним и медленно впустила его в себя, сжимая его бедра коленями. Они выгнулись оба - он, пристегнутый наручниками, дугой над кроватью, она на нем, откинувшись назад, закинув руки за голову, будто ее тоже пристегнули невидимыми наручниками к воздуху над ее головой... И именно в этот момент появился в дверях Веня, и молча смотрел на эти два лука, натянутых тетивой страсти, на две дуги их тел, разнонаправленных, но сходящихся в одной общей точке соприкосновенья...

Когда затихли голоса и расслабились мышцы, и Майя обессилено рухнула на грудь Алексею, Веня уже исчез. Был или не был? Все равно. Все уже было равно, не осталось сил, ни физических, ни душевных, и они оба поплыли на блаженных волнах упоительного отдыха... Ему вдруг показалось, что она плачет, пару раз содрогнулось на нем ее легкое тельце, несколько еле слышных вздохов и мокрая лужица слез у него на груди, - но он ничего не сказал, не спросил, - почему-то казалось, что он понимает. Его понимание определялось перечнем, в котором состояло убийство ее мужа, попытка убить ее саму этой ночью, потом вот это, вот то, что было с ними, - уже только от этого можно заплакать... Это отходняк, попросту говоря... Возможно, если бы руки его были свободны, он все же погладил бы эту головку, лежащую у него на груди. Но они не были свободны. И он еще раз порадовался тому, что ему не пришлось встать перед выбором.

Майя затихла, ее тело расслабилось, отяжелев и потеплев, как тяжелеют во сне дети, и Алексей почувствовал, как уходит вместе с ней под ласкающие воды сна.

Ему снилась Александра, сочный зеленый луг, залитый ярким утренним солнцем, она стояла по другую сторону луга, розовея в легкой дымке нагим телом, и махала ему призывно легким шарфиком из бронзового шелка, - Алексей где-то его уже видел, этот шарфик, и даже знал, как он пахнет: французскими духами Картье с каким-то английским названием, - и он рвался к ней, к этому телу, к этой женщине, в которой было сосредоточено все его счастье, вся самая суть его жизни... Но проклятый луг оказался затоплен водой, он был ловушкой: как только нога Алексея ступала в жирный изумруд травы, он начинал проваливаться и тонул, тонул... Он вырывался, он выпрыгивал обратно туда, где стоял - все так же безнадежно далеко от Александры, не умея приблизиться к ней хоть на шаг, хоть на шажочек... А Саша все смеялась, все махала ему шарфиком...

Потом он вдруг услышал звуки выстрелов, он понял, что стреляют в Майю, он хотел бежать к ней, - но луг снова не пускал его. Ни к Александре, ни к Майе. Зеленый луг взял его в плен...

Он проснулся, уже не зная, что было сном и что не было, но царапины и укусы горели на его коже. Все равно не верилось и не понималось. Это было, да, - но что это было? Почему оно было? Зачем, отчего? Опустошенность, изумление, потрясение, восторг, отвращение - водили хоровод в его мыслях и чувствах, и хоровод этот назывался хаосом...

Был почти полдень, никто к нему не шел и он тоже не стал никого звать, - чтоб отстегнули. Голова гудела, теперь уже неизвестно, отчего: от удара ли клюкой по затылку (у Вени там свинец в ручке, что ли?) или от пережитого ночью потрясения... Он был - наверное, "спасибо" надо Майе сказать, - прикрыт одеялом и чувствовал, что брюки его и прочие предметы туалета находятся на своем месте. Что уже было совсем неплохо, - не хватало только, чтобы Веня зашел и застал в голом виде с пристегнутыми руками...

Черт! Он даже не заметил, погрузившись в марево своих ночных потрясений: он не был пристегнут! Наручников на нем не было.

Алексей, однако, медлил вставать. Прислушивался: в доме было тихо. Ага, вот чьи-то шаги. Легкие, Майины...

- Проснулся? - Она была очень бледна, лиловые круги легли под глазами, волосы были затянуты в строгий пучок на затылке.

Алексей сел на постели. Он не знал, как реагировать на ее фамильярное, но без тени улыбки "проснулся?", он не знал, что надо - или не надо - говорить после такой ночи; ему бы хотелось просто спросить ее: "Зачем? Зачем вам это нужно?", но вопрос был бессмысленным, потому что она все равно не ответит. С другой стороны, у него были вопросы поважней.

- Доброе утро, - сказал он в ответ самым нейтральнейшим тоном. - Вам следовало разбудить меня пораньше, у меня много дел.

- У тебя больше нет никаких дел, Алеша. Ты свободен. Можешь уходить. Если хочешь, позавтракай сначала, Веня приготовил омлет с грибами.

Та-а-к, вот это новости! Ей-богу, тронуться можно от этой девицы!

- То есть, я больше не заложник? - решил уточнить Кис.

- Нет.

- И чему я обязан моей свободой?

- Веня считает, что моя затея с тобой была неразумной.

- Ты спрашивала его мнение перед тем, как подобрать пистолет киллера? - Кис совершенно не обратил внимания на то, что перешел тоже на "ты".

- Нет...

- А перед тем, как сунуться в прямой эфир?

- Нет...

- И перед тем, как взять меня в заложники при помощи муляжа?

- Нет...

- А теперь вдруг решила спросить?

- Дело в том, что... На самом деле я всегда сама принимаю решения. Но мне трудно что-то решить, когда рядом со мной двое мужчин, несогласных между собой. И, поскольку вы согласия не достигнете никогда, мне придется отказаться от одного из вас.

- От меня.

- Да, - кивнула Майя. - Веня - мой старый друг, я не могу ему не доверять.

- Понятно, - сказал Кис. Майино решение его задело. Но он не желал этого показывать. - Завтракать не буду, спасибо. Умоюсь и поеду.

Он прошел мимо Майи, оставшейся стоять в дверях, едва не толкнув ее плечом. Она смотрела ему вслед, пока он шел в ванную, и Алексею показалось, что она была разочарована.

Он вышел из ванной спустя минут пятнадцать, Майя сидела в гостиной, словно ждала его. Алексей молча прошел мимо нее к окнам. Осмотрел, проверил ручки. Все так же молча, он снова прошел мимо Майи, сидевшей в кресле, не глядя на нее, отворил дверь в ее комнату, изучил в ней окно, затем постучал в дверь Вени.

- Его нет, - произнесла Майя. - Он поехал за покупками.

Кис вошел, глянул на окно, вышел. На очереди была входная дверь. Майя встала и пошла за ним, с любопытством наблюдая за его действиями. Замка была два, оба очень простые.

- Веня не опасается грабителей?

- У него нечего грабить, - ответила Майя. - А что ты делаешь?

- Пытаюсь понять, как убийца собирался попасть в дом. В тот момент, когда ты открыла дверь, он, скорей всего, просто осматривал ее, чтобы решить, каким способом лучше забраться...

Кис вышел во двор, Майя за ним. Он огляделся. Забор был хоть и высок, но вполне одолим. Одна из крупных елей росла почти впритык, с той стороны можно было забраться сначала на нее, затем легко спрыгнуть на крышу сарая, а с него на землю.

- А что ты теперь ищешь?

- Хочу понять, как он во двор попал.

- Понял?

Алексей объяснил. Майя ответила ему восхищенным взглядом.

- Прямо, как детектив какой-то, - сказала она.

- Он самый. Только не в книжке, а в жизни, что значительно хуже... А это что?

К забору был прикреплен листок с нарисованной от руки мишенью. Мишень была пробита с краю пулей.

- Я тренировалась.

- И как?

- Вот... Одна из четырех... - она улыбнулась, словно извиняясь за свою неметкость.

Кис вспомнил звуки выстрелов во сне. Их было как раз четыре.

- Послушай, Майя... Ты решила довериться мнению Вени... И что Веня предлагает?

Нет, нет, он не хотел задавать этот вопрос! Он вовсе не желал вступать в конкуренцию с Веней! Алексей ненавидел навязываться: если его не зовут, не хотят, - то и не надо, до свидания. Но, черт возьми, вопрос вырвался помимо его воли: он боялся, что без него эти двое наломают дров... И тогда он уже ничем не сможет помочь. А, случись что с Майей, - он знал, он будет считать себя виноватым,.

- Пока ничего.

- Да ты хоть отдаешь себе отчет, что тебе оставаться тут нельзя? взорвался он, не выдержав. - Рискуешь не только ты, но и твой Веня!

- И ты тоже, - грустно ответила Майя. - Если останешься с нами. Я эгоистка, но не до такой степени, чтобы подставлять других из-за моих глупостей...

На несколько секунд эта фраза растрогала его, почти до комка в горле. Но тут же эмоции были сбиты простой мыслью: совершенно очевидно, что после подобной фразы он должен проявить благородство и заявить, что он ее не оставит. Иными словами, Майя вовсе не хотела, чтобы он уходил. Тогда что происходит, - Веня ее вынуждает? Как все это понимать прикажете?

Послышался шум мотора. Возвращался Веня.

- Дай я тебя поцелую... - драматически прошептала Майя. - На прощание...

Она встала на цыпочки и поцеловала его в губы. Ночные сцены нахлынули на Алексея, в голове помутилось, он еле устоял на ногах. Черт бы ее побрал, эту девчонку, она его нарочно провоцирует! Что за игру она ведет?!

Майя вытащила из кармана наручники и печально вручила их Кису: "Твоя вещь, забирай. Мне чужого не надо."

Веня въехал во двор. Выбрался из машины, хмуро поздоровался с Алексеем и стал вынимать сумки из багажника.

- Алексей Андреевич нас покидает, - сообщила Майя. - Я ему сказала, что он больше не заложник, и он решил уехать.

- Скатертью дорожка, - откликнулся Веня, искоса глянув на Киса.

- Э-э нет, - заявил Кис, - так дело не пойдет! - Он уселся на ступеньку крыльца и вытащил сигареты. - А ну-ка, рассказывай, что ты затеяла, Майя? Сначала ты меня активно выпроваживаешь, а теперь заявляешь, что я решил вас покинуть, чуть ли не с намеком, что в беде?

- Проверка на вшивость, - весело сообщила Майя. - Я дала тебе элегантную возможность струсить и отвалить отсюда, спасая свою шкуру. А ты ею воспользовался.

- Вот кретинка, - в сердцах сказал Кис. - Психолог доморощенный. А ты не подумала, что...

- Что ты гордый? Подумала. Только поздно. Я иногда слишком поздно соображаю.

"В лесу родилась елочка, в лесу она росла..." Детский сад, право слово.

Хотя...

То, что произошло ночью, мало вязалось с детским...

Хотя...

В самозабвенном ее нахальстве... Или в нахальном самозабвении? что-то есть тоже детское... Такое природное, первобытное, первозданное, не ведающее условностей и сомнений...

Боже милосердный, ну что ей стоило похитить кого-нибудь другого?!

Кис хотел осмотреть окрестности дома в надежде найти машину, на которой приехал ночной убийца, но Веня его не пустил. "Раз вы остались - то по-прежнему на правах заложника. Я за вами буду следить, никакой инициативы без моего контроля и никаких телодвижений без спроса. За ворота вы не выйдете, я не хочу, чтобы вы знали, где находится мой дом. И с интернетом покончено, вы тут находитесь без права переписки".

Майя на эту раздраженную тираду только плечами пожала: мол, что я могу сделать, хозяин здесь Веня.

Веня отправился на поиски машины сам. Кис, меж тем, благоразумно решил позавтракать, - раз уж остался. Поедая остывший омлет с грибами (ничего не скажешь, Веня хорошо готовил!), он расспрашивал Майю, которая составила ему компанию, налив себе чашку чаю. Его интересовали звонки, исходившие из этого дома.

Оказалось, Майя звонила дважды, оба раза по мобильному телефону Вени. Первый звонок, еще позавчера, - семейному шоферу, охраннику и наиболее доверенному лицу по имени Гоша, чтобы узнать, как поступили с телом Марка. Гоша просил не волноваться, тело в холодильнике морга, будет ждать, пока Майя Максимовна сможет присутствовать на похоронах.

Второй звонок, вчера, был Бориске. Майя узнала, что обещанные материалы готовы и ждут ее. Она как раз хотела сказать об этом детективу, но тут убийца... Сами понимаете, слегка не до того было...

- Больше никому?

- Дважды, дорогой Алеша, - это, к твоему сведению, означает, что я звонила два раза. И я тебе уже сказала, кому! Собственно, тебе зачем?

- Как-то ведь убийца вас вычислил! Поскольку за ребят я уверен, как за самого себя, то...

- И напрасно. В себе-то нельзя быть уверенными, а уж в других...

- У вас, Майя, очень ограниченное представление о людях.

Он намеренно вернулся к "вы" - он вовсе не хотел, чтобы она подумала, что он остался здесь в надежде на еще одну ночь с ней. Нет, он не только не хотел, чтобы она так подумала, - он и самой ночи не хотел!

Впрочем... "Не хотел" - это не совсем то слово... Он бы предпочел избежать, вот так будет точнее. Если она вдруг снова явится, он ей это скажет прямым текстом.

Майя в ответ только фыркнула:

- Знаете, в вашей упрямой и тупой порядочности есть, в конечном итоге, что-то пикантное!

- Короче, - проигнорировал ее выпад Кис, - ваши звонки могли оставить следы на определителях. И по ним вас вычислили те, кто вами интересуется. Другого объяснения я не вижу.

- Вы и остались здесь из-за нее!

- Из-за кого - "нее"? - напрягся Алексей.

- Из-за вашей непомерной порядочности, - пожала плечами Майя.

Спасибо всем богам Олимпа сразу: его хотя бы не подозревают в том, что он остался "из-за нее" - из-за Майи!

- Ну не будьте вы таким букой! - улыбнулась она. - У меня есть для вас интересная новость: я вас нанимаю, Алексей Андреевич. Вы больше не заложник.

- У Вени на этот счет другое мнение.

- Мнение Венички можно оставить за скобками. Ваш гонорар меня устраивает.

- Вы еще не знаете, какой.

- Не имеет значения. Вы согласны?

- Учитывая, что я и так уже три дня занимаюсь вашими делами...

- Эти три дня я тоже оплачу.

Кис усмехнулся.

- Да я не к тому. Просто, похоже, у меня нет выбора.

Вернулся Веня, сквозь зубы процедил: никакой машины в окрестностях не наблюдается.

Странно. Не на электричке же приехал убийца? Все в его поведении как-то нелогично. Если он собирался Майю похитить, то, зная (или хотя бы предполагая), что в доме еще двое мужчин, хозяин и заложник, ночной гость должен был прихватить с собой тряпицу с хлороформом. Или, если модернизация уже охватила широкие слои киллеров, - баллончик с парализующим газом, чтобы девушку мгновенно и бесшумно нейтрализовать. И в этом случае машина должна находиться недалеко, - ведь ему бы пришлось нести Майю на руках.

Но нет машины, и усыпляющих средств тоже нет. Следовательно, цель его была не выкрасть Майю... Мог ли он рассчитывать добиться от Майи сведений о компромате, зная, что в доме двое мужчин? Которые не могли не вмешаться? Сомнительно.

Тогда - он либо рассчитывал справиться один со всеми, либо он и не за этим пришел. Остается - пришел убить. Но почему не убил, пока она брыкалась в его руках? Не был готов? Не успел вытащить пистолет? Не успел достать из сумки нож? Решил, что еще успеет с девицей управится, а пока просто пытался заставить ее замолчать?

Но, в таком случае, увидев, что Майе удалось переполошить мужчин, и уже нет никакого смысла скрываться, отчего же он не выхватил пистолет и не перестрелял всех троих?

Что-то ускользало в этом ночном происшествии от Алексея, что-то не вязалось, не выстраивалось в стройную схему... Что?

День шел вязко, тягуче. Голова была плохой, слишком много оказалось впечатлений для Алексея, выбивших его из привычного образа жизни.

Все уныло слонялись по дому и двору, словно узники психушки. Кис снова перемалывал в уме странное поведение киллера, крутя его во все стороны. Он стянул у Александры новое для него словечко "парадигма"* и обозвал им свою систему подборки возможных объяснений одному факту. Саша над ним посмеивалась, но Киса словечко более, чем устроило. Алексей стремился рассматривать вероятные причины как можно шире, включая случайные. Он всегда удивлялся, сталкиваясь в фильмах или книгах с фразой "интуиция подсказывает мне...", после которой доблестный сыщик быстро и безошибочно шел к финалу. С точки зрения Киса, подтвержденной весьма приличным опытом, интуиция была всего лишь одним из инструментов, причем далеко не самым совершенным, хотя и поражавшим иногда своей эффективностью. На самом деле возможных объяснений одному факту было всегда множество, и прежде, чем довериться интуиции, Алексей желал рассмотреть всю "парадигму". Вот и сейчас он встраивал в "парадигму" очередное объяснение: киллер вовсе не имел намерения проникнуть в дом этой ночью, он просто осматривал дом, вычисляя, как в него лучше попасть. Но Майя поломала его планы, услышав шорох за дверью и распахнув ее с излишне поспешной гостеприимностью перед киллером... От неожиданности бедолага и повел себя так непрофессионально... Чем не вариант, а?

- Пойду клубники соберу, - сказала Майя.

- А я работать пойду, - заявил Веня и направился к подвалу. На пороге он вдруг остановился и улыбнулся широкой и неискренней улыбкой. - Ведите тут себя прилично! - натужно пошутил он и уколол Майю жгучим взглядом.

А ведь Веня ночью приходил... Да, приходил, Кис совершенно забыл об этом! И наблюдал всю сцену, вернее, самый ее интересный момент... Ну конечно же, Веня просто ревнует! Нет, куда там "просто", - Веня подыхает от ревности, Веня уже хватает воздух ртом, Веня отчаянно хлопает жабрами, Веня бьет в агонии хвостом па льду... Вот и причина его отвратительного расположения духа! Друг детства в статусе плюшевого мишки, названный братец Иванушка, ну-ну...

Сестрица Аленушка была права: не пей, Веня-Ваня, из копытца, - в козленочка... В козла обратишься.

С рогами.

Кис остался в гостиной один. Он посмотрел на Майю в окно, как она, отклячив попку, собирает ягоды, и быстро отошел от окна, - нет, он не хотел на нее смотреть. И клубники не хотел.

Взгляд его упал на книжные стеллажи. На одной из полок лежал мобильный Вени. Такую возможность нельзя было упустить, и Кис с любопытством нажал кнопки. Высветились три последних номера, по которым звонили с этого телефона. Алексей запомнил их.

- Хотите позвонить?

Майя стояла в дверях с тарелкой ягод.

- Размышляю, как мы будем управляться без телефона, когда уйдем отсюда. Ни вашим, ни моим мы пользоваться не сможем. Думаю, не попросить ли у Вени его мобильный...

- А мы уйдем отсюда?

- Разумеется. Здесь оставаться нельзя, неужели непонятно?

- Послушай... Послушайте, а ведь у нас есть мобильник убийцы! По нему нас никто не вычислит, ведь никто не знает, что он у нас!

- Он выключен. Вам, наверное, известно, что когда телефон включают, надо ввести пин-код. Вы его знаете?

- Нет, откуда...

- То-то, - обрезал Кис.

Не хватало им еще только звонков с заказами на убийства!

***

К вечеру все же вырисовался кое-какой план, хоть и смутный. Кис собрал Веню с Майей в гостиной.

- Похоже, вы собираетесь сделать торжественное заявление? - Веня был все так же угрюм, его доброжелательность первых дней выпарилась безвозвратно, прокаленная в тигле ревности.

- Типа того, - кратко ответил Кис. - Можете наливать.

- Хорошая мысль, - отозвалась Майя, забравшись в кресло с ногами, организуй, Веничка!

- У меня коньяк кончился, - Веня скосил глаза в сторону Киса.

- Так откройте другую бутылку, - невозмутимо отозвался детектив. Там, в вашей бочке, в глубине.

- Вы у меня все облазили, да? - возмутился Веня.

- Я - детектив, и это называется "осмотреть". Не будьте жмотом, Веня. Я вас предупредил, что заложники вводят в расходы.

Получив из рук недовольного Вени свою рюмку, Кис приступил к делу.

- Итак, Майе здесь оставаться нельзя. Как только заказчики поймут, что исполнитель исчез, они заподозрят худшее, и сюда будет направлен новый киллер, а то и целый отряд.

- Какая глубокая мысль! - всунулся Веня. - Без вас бы не догадались!

- Заткнись, Веня, - тихо сказала Майя.

Тот бросил на нее злой взгляд, но замолчал.

- Самым разумным было бы отправиться на Петровку, - сказал Кис. - А труп сдать. Глядишь, и найдется в милицейской картотеке этот тип, обрастет фамилией, биографией и списком черных дел, - и раскрутятся от него ходы к заказчикам. А там, с высокой вероятностью, докажется и невиновность Майи.

Майя звонко расхохоталась.

- Так я и знала! Ну чего, спрашивается, можно ждать от мента, хоть и бывшего? Вы до такой степени предсказуемы, что я могу всю вашу логику, психологию и заодно всю вашу жизнь расписать наперед!

- Я тоже знал, что вы так ответите, - сухо ответил Кис. - И поэтому у меня есть второе предложение. Вы оказались между милицией и мафией. Милиции вы не доверяете, - напрасно, но дело ваше, - мафии тем более. Значит, на данном этапе надо попытаться проскочить между ними. Конечная ваша цель, как я понял - это собрать максимум доказательств, что ваша "мафия" - не выдумка, что она реально существует, называется конкретными именами и представлена конкретными лицами, которые готовы на все, чтобы вас нейтрализовать - от подставки до убийства. После чего вы хотите заручиться поддержкой и пристальным вниманием прессы к вашему делу, что будет, как вы считаете, гарантией вашей безопасности. Только тогда вы согласитесь обратиться к милиции. Я правильно изложил?

- Иногда вы меня радуете мыслительными способностями. А то я чуть было не разочаровалась в вас.

Вот так бы встал сейчас, и отшлепал бы, прямо этим ягодицам, что бесстыдно торчат из-под шортиков! И в угол бы поставил! На всю ночь!

- Правда, я надеялась, что вы сумеете убийцу найти, - добавила Майя ехидно. - Это было бы самым эффективным решением вопроса. Вас на телевидении так расхваливали, прямо лучше в мире нету лучше сыщика! Но вы, похоже, не слишком прытко...

- Я ведь уже объяснил: мне нужна информация для расследования.

- А вам ее недостаточно?

- Шутите? У меня в руках только ваша версия, да несколько расплывчатых сведений, которые я получил по интернету. А теперь Веня и вовсе лишил меня связи!

- А разве убийца, приходивший ночью, - не доказательство?

- Майя, у вас с головой все в порядке? - осерчал Кис. - Он ведь даже оружия не вытащил! Почему? Веня поторопился стрелять, и теперь мы не знаем, зачем он приходил и кто его послал! У него в карманах, совершенно случайно, не оказалось чистосердечного признания с указанием адресов и фамилий его нанимателей!

- Ох, ну не сердитесь вы так! Я просто не подумала! Я же вам говорила, я иногда плохо соображаю...

- Да и как этим доказательством воспользоваться? Кому его предъявлять будем, если ваш Веня тело спрятал? - Кис сурово посмотрел на Веню, тот опустил угольные глаза к стакану. - Короче, нам нужно не просто уходить отсюда, а отправляться к вашему Бориске за документами. Возможно, что в них и окажется та ниточка, которая приведет нас к заказчикам... Позвоните ему и договоритесь о встрече на завтра.

- Браво, - вякнул Веня, - какая глубина мысли! Без ваших мудрых правительственных указаний народу совсем непонятно, как жить дальше!

Майя бросила на него уничтожающий взгляд, и Веня снова уткнулся в свой стакан.

- Безусловно, непонятно, - снизошел до ответа Алексей. - Вы, к примеру, подумали, что Майя в розыске? Что ее портретами располагает вся милиция? Что ее задержат на первом же километре?

О, он был доволен произведенным впечатлением! Майя смотрела растерянно, у Вени вытянулось и без того длинное лицо.

- А... Что же делать? - Майя поежилась, как от холода, и вдруг собралась в комочек, как тогда, в первый вечер, обхватила коленки руками, подбородок уперла в колени и стала похожа на маленькую затравленную обезьянку.

- Менять внешность. Гримироваться. Парик или перекрасить волосы, очки, другая одежда и так далее.

- Здорово! - напряжение исчезло, руки разомкнулись, коленки расслабились, и она, поерзав, уселась по-турецки в кресле. - Маскарад, ура!

- Вряд ли мы чем-то рискуем сегодня ночью, - продолжал Кис, - но завтра здесь уже нельзя оставаться. С утра Веня должен купить вам все необходимое для маскарада.

- Э-э, нет! Я сама должна выбрать!

- Это опасно. Вам лучше не появляться в общественных местах.

- Но я не могу доверить мужчине такое тонкое дело!

- Вот как? Еще недавно вы утверждали, что Веня знает ваши вкусы и вообще дизайнер!

- Да, но... Маскарад - это не то же самое! Я еще сама не знаю свои вкусы в другом облике! И потом, в этой дыре - кто тут меня искать будет?

- К вашему сведению, ориентировка на вас распространяется по всем отделениям милиции, во всех городах.

Майя так расстроилась оттого, что забава не получалась, что Кису ее даже стало жалко.

- А я загримируюсь... - канючила она. - Я надену косынку, подведу брови черным, надену очки от солнца...

- Если мы с тобой вдвоем уедем, кто этого детектива сторожить будет? - неожиданно вписался Веня. - Ты ему еще и наручники вернула! Так хоть бы его приковали к креслу... Мы уедем, - так он не только в бар залезет, но и в компьютер! Нет уж, ты должна остаться!

Смешные, право. Как будто, если бы Кис уж так хотел залезть в компьютер, эта мелочь рыжая могла ему помешать! Впрочем, пусть тешатся иллюзией.

- Тогда оставайся ты! И сторожи его! А я в магазин поеду одна!

- Ты не знаешь города, - отрезал Веня. - Ты еще какого-нибудь мента остановишь и спросишь, как проехать, с тебя станется, - мрачно добавил он. - Сиди здесь, я сам тебе все подберу. С каких это пор ты перестала мне доверять?

- Майя, - строго сказал Кис, - прекратите капризничать! Вы не можете ехать в город. Точка.

- Хорошо, - надулась Майя, - черт с вами! Только имей ввиду, Веничка, если ты мне не то привезешь, буду гонять тебя туда-обратно до тех пор, пока не буду довольна всеми покупками!

- Далее, - вернул их к теме Кис. - Майя меняет внешность и мы едем вместе с ней, изображая супружескую пару.

Цыганские Венины глаза недобро сверкнули. Э-э, милый мой, теперь ты не оставил даже шанса на сомнения в природе вашей "дружбы", - по крайней мере, с твоей стороны!

- Это зачем? - процедил Веня.

Майя тихо, но вполне издевательски усмехнулась, глядя на него.

- Ищут молодую одинокую женщину определенного типа внешности, спокойно пояснил Кис. - "Супружеская пара" не привлечет к себе внимания.

- Вы больше похожи на дедушку с внучкой, чем на супружескую пару! не удержался Веня.

- Нынче такие супружеские пары в моде, - парировал Кис.

- А что ты волнуешься, собственно? - холодно спросила его Майя.

Веня почему-то сник от ее вопроса, как провинившийся школьник.

- Да нет, я... Ничего я не волнуюсь! Поезжайте, мне-то что!

- Вам тоже следовало бы сменить адрес на некоторое время, - обратился Кис к Вене. - Здесь оставаться опасно.

- Не ваша забота.

- Вениамин, вы взрослый человек и решать, естественно, будете сами. Но... Вы отдаете себе отчет, что придя сюда по Майину душу и не найдя ее здесь, эти охотники вытрясут душу из вас? Причем, в самом прямом смысле? И никто вам не поверит, что вы и в самом деле не знаете, - а вы не будете знать, - где прячется Майя?

- Не глупее вашего! Сам разберусь.

- Хотелось бы в это верить... Или... Надо думать, что вы уже обо всем позаботились, но просто не хотите мне говорить... Да?

- Катитесь-ка вы... к чертям собачим! - как истинный джентльмен, Веня удержался от мата при даме.

- Кроме того, вы должны понимать, что я при первой возможности должен буду сообщить об убийстве киллера.

- Имейте ввиду, мы оба покажем, что стреляли вы и тело закопали в лесу вы! - вскинулся Веня.

Кто же ему поверит, Веничке? Слово Вени против слова Киса, на Петровке? Ну, насмешил. Уж не говоря о том, что Веничка наверняка оставил немало следов, по которым эксперты легко вычислят "могильщика"... Однако Кис не счел нужным возражать.

- Вы сможете завтра организовать нам мобильный телефон на чужое имя?

Веня подумал, поскреб бороду. Итогом его размышлений было согласие.

- Ну что ж, брифинг можно считать оконченным. Пора на покой. Завтра нужно все сделать максимально быстро, к вечеру нас тут уже не должно быть... - подытожил Кис. - Я первый в ванную!

***

Он спал плохо, он ждал Майю, просыпался, прислушивался, не идет ли, снова засыпал и снова просыпался.

Она не шла.

Вот и хорошо, что не шла.

Черт возьми, она не шла!

Бог мой, он ее ждал...

Если бы пришла, сказал бы: уходите.

Но она не шла!!!

Он был разочарован.

Нет, он был зол!

Нет, он был в гневе!

На себя. За свое проклятое, предательское ожидание.

Мерзавка. Маленькая мерзавка, нагло влезшая в душу и в постель.

Алексей любит Александру. Алеша любит Сашу. Кисанов любит Касьянову.

К черту эту рыжую чертовку!!!

Некоторое время спустя, когда он счел, что Майя уже точно не появится и все спят крепким сном, Кис вышел из комнаты. Прислушался: тихо. Спустился в подвал, в компьютерную комнату. Включил компьютер.

Кис сам толком не знал, что именно хочет найти, но Веня так ревностно оберегал свой компьютер, что, в конце концов, раздразнил любопытство детектива.

Для начала он решил открыть программу модема. Что ж, неплохо: на страничке конфигурации факсов он нашел данные Вениамина: простецкую фамилию Смирнов и номер его телефона. Адреса не было, но при наличии фамилии или номера телефона, это будет легко установить. Хоть будет знать Кис, где гостил.

Следующим этапом был журнал модема, фиксирующий входящие звонки на этот номер. Телефон у Вени звонил крайне редко, за все эти четыре дня всего-то раза три, не больше. Речь, насколько Кис мог слышать, шла исключительно о работе, два из трех разговоров были по-английски. Жаль, что модем не фиксирует исходящие звонки, хотел бы Кис знать, кому звонили эти двое с домашнего телефона...

Но оказалось, что Венин модем фиксирует и исходящие тоже. Приятно иметь дело со специалистом по компьютерам, все предусмотрено для лучшего обслуживания частных сыщиков...

Номер был всего один, датированный сегодняшним днем, звонки за предыдущие дни были стерты. Кис запомнил и его.

Теперь глянем электронную почту. Алексей решил написать Саше несколько нежных слов, - со вчерашнего утра они не выходили на связь... Пусть завтра Веня злится, увидев, что Кис залез в его компьютер!

Однако, странным образом, никакой программы электронной почты он в компьютере не обнаружил. Значит, Веня пользуется только интернетом... Но как выйти на нужный сайт, Кис не знал. Можно было бы покопаться в "Истории" интернетовских файлов, - адрес в ней непременно оставил следы... Но зачем, - когда рядом стоит телефон? И у Алексея есть отличная возможность позвонить Александре, пока никто не подслушивает.

Было бы также очень неплохо позвонить по всем найденным номерам и узнать, кто и как на них откликнется. Но в доме было два аппарата: один наверху, в гостиной, второй внизу, у компьютера. Если набирать по нижнему, верхний может тренькать.

Подумав, Кис решил забрать верхний телефон-трубку с собой в компьютерную комнату.

Он тихо поднялся наверх и вдруг услышал голоса в Майиной комнате.

Алексей замер, прислушиваясь.

- .... мы с тобой обо всем договорились, отвяжись. Даже Марик знал и кушал.

- Да? И потому за тобой шпионил?

- Это его личное дело.

- Ты с детства была шлюхой!

- Эка новость!

- Приличные женщины себя так не ведут!

- Так не люби меня, Веня, не люби! Я неприличная, я шлюха, я тварь продажная, я плохая во всех отношениях. Не люби, не проси, не желай, забудь такую дрянь! Я тебя не уговаривала меня любить, между прочим.

- Знаю... Но не могу.

- А не можешь, - тогда, чтобы я больше не слышала подобных текстов! Иначе...

- Иначе что?

- Пошлю тебя к одной гостеприимной старушке, - чертова бабушка называется!

- Это тебе не так просто будет сделать!..

- Ты мне угрожаешь?

Молчание.

- Это угроза, Веничка? - вкрадчиво переспросила она.

- Нет... прости... я вне себя от твоих выходок... - тихо забормотал Веня, и Алексей придвинулся поближе к двери, чтобы расслышать его слова. Ты знаешь ведь! Знаешь, что я тебя люблю, как сумасшедший... я тебе никогда не сделаю ничего плохого... Просто я не могу это видеть!

- Твои проблемы. Не хочешь - не смотри, я тебя не звала. Все условия между нами обговорены давно, ты их принял, теперь выполняй!

Майя тоже понизила голос, и Алексей сделал еще шаг, едва при этом не уронив Венину клюку, приставленную к бочке. Но вовремя ее поймал и бесшумно водворил на место.

- И имей ввиду, Веничка, - продолжала Майя. - ... Тсс ! - вдруг прошептала она. - Тебе не показалось... Ты не слышал ничего?

- Когда я с тобой, я ничего не слышу!

Тихое шлепанье босых Майиных приблизилось к двери, и Кис резво задвинулся за кресло.

- Ну и напрасно, - донеслось до него отчетливо, прямо из-за двери. Жить надо свою жизнь, Веня. А не мою. Радуйся утру, радуйся вечеру, наслаждайся своим бытием. А не сохни из-за шлюхи... До чего мужчины глупы, боже ты мой.

- Только скажи, скажи одно: ты сдержишь обещание?

- Веня, ты всегда переспрашиваешь по десять раз?

- Я... Нет, прости, ты права, я просто...

- Ты просто дурью маешься, вот что!

- Если любовь называется дурь, - тогда я ею маюсь...

- Я пошла спать.

Кис быстро проскользнул к себе в комнату и забрался в постель. К счастью, Майя проследовала к себе. Алексей решил переждать какое-то время сейчас возвращаться в подвал было опасно.

Интересно, что за обещание дала Вене Майя? Что значит "мы с тобой обо всем договорились"? И что за смутная угроза прозвучала в Вениных словах?

Он задремал, однако скоро проснулся. В доме стояла тишина. Кис предпринял небольшое путешествие к обеим дверям: за Вениной слышалось негромкое похрапывание, Майина комната была безмолвна. Но она спала тихо, теперь он это знал.

Взяв телефон из гостиной, Кис снова спустился вниз. Набрал для начала единственный номер, зафиксированный модемом Вениного компьютера. На том конце отозвался автоответчик: "Вас приветствует туристическое бюро Агата..." Хм, турбюро? Уж не намылился ли Веня за границу? А что, его поведение...

Эта история с закопанным трупом, - он ведь понимает, что когда-нибудь детектив выберется от них и сообщит, - не может не сообщить! - об убийстве киллера... Как это Веня сказал? "Мы вдвоем покажем, что его убили вы"? Ерунда, бородач и сам понимает, что ерунда, детский лепет. Однако он на удивление спокоен.

Кис живописал Вене опасность, которой он подвергается, оставаясь в доме. Однако и страшная картинка не произвела на Веню никакого впечатления. Храбрый Веня нисколько не боится ни милиции, ни мафии. И вот каковы причины его храбрости: он здесь не останется! Свалит за границу. В вояж? Или по контракту на работу? Скорее, последнее. На работу, причем хорошо оплачиваемую, - русские головы ценятся повсюду, среди компьютерщиков всего мира конкуренцию им составляют только индусы...

Из трех номеров, которые запечатлел Венин мобильный, два должны были принадлежать шоферу-охраннику Гоше и Бориске. Третий так и остался загадкой: его не признали ни Майя, ни Веня. Кис набрал их в том порядке, в котором звонки были сделаны.

Первый же откликнулся сонным, но чеканным голосом: "Слушаю!". Такой дисциплинированный голос мог принадлежать только охраннику.

- Гоша? - спросил Кис.

- Так точно! - откликнулся голос, и Кису показалось, что Гоша даже щелкнул каблуками, или, скорее, стукнул босыми пятками под одеялом.

Алексей отключился. Этот номер можно забыть.

Второй был похож на номер мобильного. Верно, по нему откликнулся автомат, сообщивший женским голосом, что абонент не доступен.

На третьем включился не менее дежурный автоответчик, предложивший перезвонить на данный номер попозже.

Ну что ж, Кис непременно перезвонит, будьте спокойны.

С бьющимся сердцем он набрал номер Саши. Ее нежный, сонный голос ответил ему, и он почувствовал, как его охватила нервная дрожь.

- Прости, родная, я тебя разбудил...

- О чем ты, Алеша, - выдохнула она обрадовано, - какая разница! Я так рада тебя слышать... Ты где?

- Все там же.

- В заложниках?

- Нет, уже нет. Пытаюсь разобраться в этом деле...

- Разумеется. Я достаточно хорошо знаю тебя...

- Девушка эта вляпалась всерьез, она в опасности. Прошлой ночью ее пытались убить, передай Сереге... Теперь она моя клиентка.

- Конечно, Алеша, я понимаю.

- У тебя все в порядке?

- Не волнуйся за меня.

- По интернету мы больше не сможем связаться, но я позвоню тебе, как только будет возможность...

- Будет - так будет, а не будет - не страшно. Не дергайся. Ты же знаешь, я всегда жду тебя...

... "Любимый", - она хотела добавить "любимый"...

Но не сделала этого.

Кис отключился и невидящим взглядом уставился в компьютер. Сердце его разрывалось на части.

***

Он чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда две горячих ладошки сомкнулись у него на груди. Она действительно ходит бесшумно, эта Майя!

- Не спится? - раздался тихий голос у него за спиной.

Он промолчал.

- Ты меня ждал этой ночью, да?

На это он тоже не ответил.

Ладошки соскользнули ниже. Алексей был вполне строен, но непроизвольно втянул живот, - и он себя ненавидел за это, за желание показаться стройнее, чем он есть. За желание понравиться ей.

- Что ты тут выискиваешь, ищейка? - Майя коснулась губами его макушки, где едва начали редеть волосы, и Алексей снова проклял себя, уловив подлый страх, что она заметит этот признак подступающей лысины. - Ты на меня работаешь или против меня?

- Доверяй, но проверяй, - буркнул Кис.

- А я сейчас Веню позову, - сладко пропела она, и ладошки скользнули еще ниже.

- Зови, - сказал он, из последних сил безразлично.

- Он тебя за свой компьютер убьет. Он за него и маму родную убьет, это его идол, он на него молится.

- А мне показалось, что он молится на тебя.

- Тебе всего лишь показалось, - вкрадчиво проговорила Майя, меж тем как ладошки достигли цели.

Алексей замер. Нет, это выше его сил.

Нет, этого он не выдержит.

Нет, пора этому положить конец!

Нет, эта наглая девица, эта рыжая бестия, эта малолетняя путана, она выводит его из себя!!!

Он вдруг распрямился и резко встал.

Майя, отброшенная его рывком, приземлилась на пол. Венин медвежий халат добровольно соскользнул с ее плеч, обнажив весь верх до талии, подвязанной пояском. Она комфортно уселась по-турецки, прямо у его ног, и подняла глаза к нему. Выражение ее глаз он не понял. В них было, кажется, желание? В них было, похоже, обожание?!

Нет, он не собирался вникать! Он стоял, возвышаясь над ней, глядя на нее сверху вниз, не зная, что делать. Впрочем, он знал: надо было уйти. Но выражение ее глаз мешало. Оно было слишком смиренным. Оно было слишком беззащитным. Ну просто собачий преданный взгляд. Уйти - все равно как ударить. Ударить беззащитное животное, доверившееся ему... Черт знает что, одним словом.

Вот он и стоял. Возвышаясь над ней. Вид сверху открывал весьма интересный ракурс на ее грудь.

Она смотрела снизу. И заговорила.

- Ты не веришь, да?

- Чему? - спросил он сухо.

- Что я могу тебя любить.

- С какой стати?

- Ты не поймешь. Ты глупый, ограниченный мент.

- А ты тонкая душа, сложная и непостижимая?

- Примерно.

Надо было уйти. Надо было промолчать. Надо было...

Или просто: не надо было.

- Ты любишь Александру?

- Тебя не касается.

- Это не ответ.

Уйти! Не отвечать!

- Люблю.

- Почему?

- А так бывает: почему? Разве любят - почему? Любят, потому что любят.

- Ты глупый.

- Слушай, детка, шла бы ты...

- Ну ты же меня хочешь. Правда?

- Шла бы ты спать!

- Признайся!

Ну все, хватит! Кис сделал шаг назад.

- Подожди, не уходи! - Она обхватила его ноги и прижалась к ним щекой. - Ты понимаешь, что я люблю тебя ни с какой стати?

Он не ответил.

- Мне от тебя ничего не надо!

- Слава богу, повезло.

- Я тебя люблю просто так. Сама не знаю, почему.

- А мужа, стало быть, ты любила не просто так?

- Это только добрый боженька любит нас всех просто так. А человеки любят всегда за что-то. За красоту, за ум, за обаяние, за успех, богатство, власть и прочие составляющие. И ты, - ты тоже вряд ли любил бы свою Касьянову, если бы она была укладчицей рельс...

- У меня никаких "составляющих" нет. Ни тех, ни этих. Так что можешь отдыхать.

- В том-то и дело! У тебя их нет, а я в тебя влюбилась!

- Сочувствую. Но ничем не могу помочь.

- Врешь. Ты ко мне неравнодушен.

- Неравнодушен - еще не значит любовь.

- Тоже верно.... Неужели ни капельки?

Молящий взор снизу, руки обвивают его колени. Скажите пожалуйста, ну как в такой ситуации быть жестоким? Ну никак. Никак невозможно.

- Слушай, девочка... Видишь ли, дело в том, что...

- Сердце твое занято?

- Примерно так.

- А туда никак две женщины не поместятся? Пойми, мне ничего от тебя не нужно. Ничего! Мне не нужно замуж, мне не нужно денег, - да у тебя их и нет, - мне не нужно... Ничего, понимаешь? Я просто хочу тебя...

- Майя, давайте закончим этот разговор. Он нас никуда не приведет, все это бессмысленно...

- Пожалуйста, не уходи, ты даже не представляешь... Нет, я сама не понимаю, почему, - но меня так тянет к тебе... Мне нужно просто, чтобы ты ко мне прикоснулся... Я не знаю, что в тебе такое, что за тяга...

Самым диким во всем этом было то, что похожие слова он уже слышал!

От Александры.

И, повторенные Майей, они вызывали в нем протест, - она не имела права говорить и чувствовать так же, как Саша! Она была совсем другая, эта Майя, она была примитивной распущенной девчонкой, она была...

И в то же время, невероятным образом, эти Сашины слова, произнесенные "распущенной девчонкой", открывали потайную дверцу в его душу... Дверцу, которую он считал бронированной!

Она приподнялась и ее руки заскользили по его брюкам, - вверх. Алексей решительно не знал, что делать.

- Умоляю, молчи, ничего не говори, - просто молчи и не мешай мне, прошу тебя... - горячечно бормотала она.

Уйти!

Она встала на колени, ее пальцы вцепились в застежку его брюк.

Немедленно уйти!

Первая пуговица.

Он стоял, как парализованный.

Вторая пуговица.

Вот сейчас, прямо сейчас, - уйти!!!

Третья пуговица.

Кис схватил Майю за запястья, сильно сжал. Она подняла к нему лицо, полное мольбы. Кис молча откинул ее руки и вышел из комнаты. Майя осталась стоять на коленях, посредине, одна, глядя в пол.

У него снова разрывалось сердце.

Проклятье!

О сне и речи быть не могло. Майя виделась ему так, как он оставил ее: полуобнаженную, на коленях, с опущенной головой, рассыпанными по плечам волосами, прямо Мария Магдалина, - смиренная и униженная. Униженная им. Он испытывал стыд - никогда еще не приходилось ему унижать женщину. И жалость. И два эти чувства каким-то неведомым образом переплавлялись в другое, которому он не хотел даже подбирать слова. Но оно лезло само: желание. Образ этой смиренной грешницы, униженной им, распалял его, раскалял его до умопомрачения.

Остаток ночи он думал о давней истории с женой, о ее измене. До него вдруг сейчас дошло все то, что он упустил раньше: сначала ее легкую отрешенность, бродячую улыбку, некстати появлявшуюся на губах, - тогда он не догадался, совсем не догадался, что это вестник надвигающейся любви, другой любви, не к нему... Тогда она еще была нежна с ним по ночам, она еще продолжала любить его, уже начиная любить другого... Потом ее отчуждение, холодность, попытки избежать близости с ним... И тогда он тоже ничего не понял, ничего. Мог ли он ее остановить? Нужно ли было ее останавливать? Или просто нужно было самому все осознать и сказать: иди. Иди к нему, раз уж так вышло... Но он не понял, не заметил, не догадался.

Потом - воспринял как предательство. Они все скрыли от него, - она и его лучший друг, Славка. Тогда Алексей был однозначно уверен в своей правоте: они должны были придти к нему и сказать прямо, так, мол, и так.

А вот теперь... Теперь вдруг ему показалось, что он понимает: это было невозможно. Чтобы сказать ему, они должны были быть уверены в своих отношениях. А отношениям нужно время. Вот не может же он сам сказать сейчас Александре: ты знаешь, так вышло, я тут немножко увлекся одной девчонкой... Нет, конечно нет! Собственно, говорить-то не о чем. А когда и если он сочтет, что есть о чем говорить - то для Александры это будет поздно. Она уже не простит. Она расценит как предательство. Точно так же, как в свое время Кис.

Но только этого никогда не будет. Он этого не допустит. Он сумел уйти сегодня. И так будет и дальше, как Колобок: я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, и от Майи уйду...

Да, уйду.

***

Он встал поздно, больной и хмурый, - бессонные ночи давали себя знать. Майя уже примеряла парик.

- Ну как, хороша я?

Она была лучезарна, никаких следов обиды или гнева за его бесцеремонность, в которой он казнился всю ночь.

Кис деловито осмотрел все причиндалы. Парик был очень хорошего качества, светлый шатен, стрижка "каре"; темно-зеленая юбка до колен, короткий пиджачок того же цвета, простые кремовые босоножки на маленьком каблуке. Майя уже успела изменить макияж, придав цвет легкого загара рукам и лицу, помада с оттенком рябины, зеленоватые легкие тени. До того она почти не пользовалась макияжем, кроме туши для ресниц и легкой розовой, почти натуральной помадой, и ныне этот макияж вкупе с одеждой и париком взрослил ее лет на пять и к тому же простил ее, придавая ей куда более скромный образ начинающей деловой женщины.

Алексей счел, что маскарад вполне удался. Майя, весьма довольная его похвалой, удалилась к себе в комнату собираться.

Однако через минуту Кис вежливо постучал в ее дверь. Майя открыла.

- Вы договорились с Борисом? - спросил он ее.

- Не могу его застать, - беспечно пожала она плечами. - Не отвечает.

- А как вы вообще условились?

- Что я позвоню и скажу, когда смогу придти.

- Так звоните каждые пятнадцать минут!

Алексей счел рискованным брать машину - ни свою, ни Майину. Их номерами могла располагать не только милиция, но и те, кто охотятся за Майей. А посты ГИББД - они, за редким исключением, готовы услужить тем, кто готов платить за услуги...

Он вытащил из своей Нивы портфель, сложил в него кое-какие мелочи, запихнул туда же сумочку киллера со всеми его причиндалами, оба трофейных пистолета и мобильный телефон, который Веня сумел каким-то образом организовать для них. Кис не стал спрашивать, как именно: в Москву ли мотался для оформления, или у знакомых одолжил, - ему без разницы.

Майя собрала свои вещи в матерчатый рюкзачок, приобретенный Веней.

Кажется, все было готово.

Они стояли посреди гостиной, осматриваясь - ничего ли не забыли.

- Вы когда улетаете? - невозмутимо спросил Кис у Вени.

- Куда? - опешил Веня.

- За границу.

- С чего вы взяли... И вообще, это не ваше дело!

- Ну-ну, - сказал Кис. - Только улетайте поскорее. Повторяю, вам здесь нельзя оставаться.

- Не пойму, как только я раньше жил без ваших советов!

Веня вывез их на своей машине и оставил на въезде в Москву, у метро Алтуфьево. Первым делом Кис купил телефонную карту и направился к автомату, пока Майя набирала на их новом сотовом телефон Бориски.

Домашний номер Александры не отвечал. На ее мобильный он звонить не стал: где она, с кем, в чьем присутствии будет говорить?

Он с тяжелым сердцем повесил трубку. И с чувством вины. Он не стал разбираться, откуда оно, это чувство: некогда. Может, потом... Сейчас есть срочное дело: Бориска.