Ведьма из рода Шарперо (СИ)

20 глава

— Лия, если нас поймают, то тебя грохнут, а меня залюбят до смерти. Так как кого рожна ты на это согласилась? — спросил меня Ульк, который вместе со мной сидел в кустах малины, прячась от отправленных на наш след альвов. Они рыскали и лазили повсюду, словно гончие псы войны, пытаясь отыскать свежую, вкусную добычу. Их острый слух и природная магия леса были как нельзя кстати для таких целей, но вот я была категорически не согласна с такой несправедливостью.

— Потому что у меня выбора не было! И вообще, смерти от секса ещё ни у кого не было.

— Ага, однако меня не привлекает быть первым в списке трупов, — прошипел мне прямо в ухо огневик.

Я почувствовала, как неудержимые и вездесущие растения начали помогать своим повелителям и, кажется, у нас теперь действительно были проблемы.

— Хак, чтоб ты импотентом стал! — вторила я шипению Улька рядом с собой, когда он сжёг надоедливый цветок, что пытался обвить мои ноги своими листьями. — Бежим отсюда! — рявкнула приказ и мы вместе двинулись в сторону пещеры. А следом была толпа из десяти альвов, что стремились заполучить нас.

Многочисленные раны ныли от боли, а отравление металлом давало о себе знать. Но не это было главным — мы в этой битве потеряли Макса, что было просто отвратным стечением обстоятельств и умелым ручкам Бьянки, которые мне хотелось оторвать с невероятной силой.

Рядом бежала Али, которая ругалась таким отборным матом, отплёвываясь от альвов, что даже у мен уши в трубочку свернулись.

Лишь закрывшись железными дверьми из металла, мы смогли остаться в живых.

— Знаешь, Ромалия, если мы выживем, я грохну эту маленькую с*чку, а Райху надеру уши!

— В очередь, Али. Полукровка моя, у меня с ней теперь личные счёты.

За пять часов до этого…

Нас было четверо — я, Макс, Али и Ульк. И если мы с дамнантом пытались отыскать хоть какую-то помощь, а точнее женшин-альвов, чтобы узнать у них всю необходимую информацию, то Ульк в это время откровенно таращился на всё, что видел перед собой.

Видимо, он впервые был в Санри.

Этот город, разумеется, прекрасен в своём величии и красоте архитектурного решения, однако, у нас попросту не было времени любоваться плавными переливами стеклянных крыш, множества различных и редких цветов, что украшали каждый дом и всю дорогу, а также каменной бежевой кладкой мостовой, которая была просто прекрасна в своём исполнении.

В Санри я бывала не раз, и даже не три. По работе мне постоянно приходилось посещать удивительные и не особо места, но эта была моя обязанность, а они за редким исключением были противными и пахли металлом и припекали.

— Ого! — восторженно произнёс Ульк, вертясь по кругу, словно хотел охватить своим взглядом как можно больше пространства.

Нет, Санри, действительно был одним из самых дивных мест, а также своеобразным раем для всех, кто искал место для уединения с природой и тишиной.

Но сейчас, здесь многое изменилось.

Если раньше по каменным улицам, украшенным кустиками малины всегда гуляли парочки, гости и просто альвы, то сейчас здесь никого не было. Город словно вымер, как после войны. Только здесь не было крови и пепелищ, лишь пустота, что пугала больше, чем перечисленное в начале.

Я нервно сглотнула, заранее предчувствуя опасность и предстоящую битву, что была приравнена в бою за свободу.

— Тут будто всех просто развеяли, — прошептала своё предположение Алисандра, нервно передёргивая плечами. — Всегда так было?

— Нет, раньше здесь постоянно кто-то смеялся, а сейчас… — я не смогла закончить свою мысль, потому что услышала чей-то протяжный, разрывающий своей жалостью плач. — Вы тоже это слышите? — спросила у остальных, но они лишь непонимающе уставились на меня, будто на моей голове выросли рога.

Так и не получив должного ответа, или хотя бы какого-то ответа от своих компаньонов, я двинулась в сторону пронзительного звука, который рвал на части душу, заставляя её обливаться горючими слезами. Это было так больно и жалостливо, что мои глаза начали слезиться, как по мановению волшебным хвостом грифона.

Но представшая пред моим взглядом картина мало напоминала романтическую историю из старинных сказок. Ох нет! Действительно кто-то плакал, это была девушка лет двадцати на вид. Она сидела на траве, обняв тонкими руками свои костлявые колени и качалась из стороны в сторону, словно сумасшедшая.

И это стало первым звоночком, который был похож на церковный набат в моей голове.

«Опасность!» — громко кричали в моём подсознании, и я опасливо дёрнулась в сторону, когда скрюченные пальцы попытались схватить меня за ногу.

Образ милой девы в горе рассыпался миллионами стеклянных осколков, когда передо мной показалась истинная морда плакальщицы. Это была старая и страшная женщина с перекошенным лицом, покрытыми многочисленными гнойными язвами и улыбкой, от которой посидел бы даже оборотень в своей второй ипостаси.

— Господи! — выдохнула я, отшатываясь от дамочки в лохмотьях, что лишь подчёркивали костлявую, даже скорее мертвецкую фигуру. — Ты ещё кто такая?

— Это альва, — с какой-то затаённой грустью пояснил мне Макс. Он не боялся женщины, что проливали слёзы и выглядела спустя минуту уже не так жутко, а скорее обречённо, как проклятый смертью. В глазах дамнанта я заметила мрачность и горечь, которые он не мог скрыть, а ещё жалость, что была редким гостем в настроении этого мужчины.

— Что с ней произошло? — спросила подошедшая Али. Глава наёмников смотрела на альву с недоверием и подходить к ней отказалась категорически. — Она выглядит так… словно из неё все силы украли.

— У неё украли любимого супруга. Вот во что превращаются альвы, если теряют свою истинную пару. Они гниют изнутри и вскоре сходят с ума, безутешные от собственного горя. Их сердца не выдерживают и просто останавливаются.

— Это сделала Бьянка? — решил уточнить Ульк, который на дамочку перед нами поглядывал с удивлением и любопытством. Он был ещё ребёнком и плохо понимал, что такое взаимная любовь и замужество.

— Альвы женятся только раз и только по любви, либо просто спят со всеми подряд. Это для них тоже норма. Они любвеобильны, но изменять своим парам ни за что не станут, спровоцируют, поиздеваются, ноне более. Представь, что у тебя отняли магию огня, чтобы ты чувствовал? — я попыталась объяснить Ульку это на доступном примере и судя по тому, как парень побледнел, мою аналогию он понял.

— Ужасно, — выдохнула Али, содрогаясь от посетивших её мыслей.

«Такова сила богов. Мы несём как жизнь и радость, так и боль с разрушением», — услышала я голос Мьяро в своей голове и вздрогнула от неожиданного появления мужчины.

«Хочешь сказать, что Бьянка не виновата?»

Слабо, конечно, в это верилось, но всё же узнать стоило.

«Нет, разумеется. Она виновата, ведь понимает, что делает и знает, к чему приводят её эгоистичные действия. Это нельзя оправдать появлением силы. Магия отца лишь открыла истинную сущность девицы и теперь все альвы под угрозой смерти»

«Просто прекрасно. Твой отец оставляет полукровок и даже не пытается их обучить или хотя бы забрать с Харога, отправив в свой дом. Видимо, эгоизм передаётся по наследству»

«Ты и половины правды о нём не знаешь»

— Ромалия, ты с нами или как? — тронул меня за плечо Ульк, вытаскивая из мысленного общения с Мьяро.

С каждым разом наши диалоги с Богом приносили меньше боли и мигрень меня больше не мучала, однако сил это выкачивало достаточно, чтобы я последние несколько часов была бледной, как смерть и хотела спать до ужаса.

— Макс, ей можно как-то помочь? — спросила я у дамнанта, наблюдая за тем, как альва сейчас тряслась, словно в припадке. Её лицо меняло цвет с бледно-серого, до жёлтого и каждая новая трансформация заканчивалась болью и криками от бедной женщины.

— К сожалению, нет. Я могу погрузить её в сон, это снимает болевые ощущения и чувство одиночества и предательства, но спасти жизнь не в моих силах. Она умрёт, но хотя бы без мучений.

Я посмотрела на то, что стало с когда-то прекрасной альвой. Эта раса всегда была красивой — высокие и хрупкие женщины с длинными волосами до пят и бездонными глазами. Сейчас же передо мной была подавленная, одинокая старуха, из которой просто высосали все жизненные соки. И мне стало противно. Нет от её внешнего вида, я и не такое видела, а из-за действий Хака и его наследственности. По сути ему было плевать на полукровок, которых он наплодил, он о них даже никогда и не думал, они были второсортными, в то время как чистокровных богов, он мог даровать новую жизнь. Двойные стандарты действовали даже в пантеоне, который, честно говоря, у меня уже поперёк горла стоял. И сожительство Мьяро в моём теле нисколько не улучшало ситуацию.

— Она может нам рассказать хотя бы что-то о Бьянке? — нужно было понять, где искать эту мелкую гадину, что творила с альвами такое. Пусть эта раса вела себя, как горделивые засранцы в подавляющем большинстве, но даже они не заслужили того, что творила полукровка.

— Вряд ли, — чуть склонив голову набок, произнёс Ульк, подозрительно смотр на женщину. — Думаю, что её мозг задолго до нашего появления превратился в кашу, — он изобразил руками какое-то странное действие, а после сложив их на груди. — Что? — воскликнул он, непонимающе. — Да ладно вам, ребят, давайте смотреть правде в глаза. Тётка сбрендила после измены мужа и сейчас может разве, что выть и цепляться за первого попавшегося мужика. Макс, советую её просто усыпить и начать уже поиски этой таинственной Бьянки.

— Пусть итак, Ульк, однако, твои слова были невежливыми и болезненными, — Макс сейчас выглядел, как дряхлый старик, который учил уму-разуму своего нашкодившего внука и со стороны это смотрелось даже забавно.

— Я тебя умоляю, проклятый. Она и слова из моих высказываний не поняла. Так ведь, альва? — огневик щёлкнул пальцами перед затуманенным взглядом женщины, но так никак не отреагировала. — Что и требовалось доказать.

Возможно, она действительно ничего не поняла.

— Тебя нужно отдать на перевоспитание Мао, он быстро собьёт с тебя всю спесь, — буркнул дамнант и я даже подумала о том, что идея была в принципе неплохая. Если Ульк решит остаться со мной, то дав ему вольную, я непременно отправлю мальчишку к своему дворецкому. Уж кто-кто, а Мао своё дело знает, он мне всю прислугу выдрессировал, и с этим ребёнком справится.

Спустя несколько минут Макс погрузил альву в сон и сейчас она лежала на мягкой, зелёной траве, что обволакивала её тело, словно объятия любимого. Лицо женщины медленно разглаживалось, и на наших глазах она из дряхлой старухи, чьё тело было покрыто язвами и рубцами, она превратилась в прекрасную деву, что своей красотой могла затмить даже Френу. Волосы из серых и жидких превратились в роскошный шёлк, что блестел на солнце мириадами переливов серебра. Глаза стали насыщенного, красивого оттенка голубого, что мог соперничать лишь с цветом чистого неба.

— Ого… вот это изменения, — восторженно прошептал Ульк. — А это так всегда, когда умираешь?

— Да, — с толикой тоски ответила я, с грустью смотря на уже молодое и прекрасное тело альвы. Сейчас она была как никогда восхитительна. Макс создал ей красивое, струящееся платье, которое облегало стройную фигуру. Медленно тело женщины начало опутываться растениями, образуя своеобразный кокон и уже через минуту на месте альвы остались только разноцветные цветы, что пестрили своим многообразием и тонкой, хрупкой красотой. — И после смерти альвы соединяются с природой, становясь частью множества голосов, что окружают нас повсюду.

— Ромалия, с каких пор тебя потянуло на лирику, превращаешься в дряхлую старушку? — хмыкнул Ульк, но я его не слушала.

Хотелось бы и мне после смерти стать частью природы — дыханием ветра или журчанием быстрого ручья. Но максимум, что меня ожидает, это гниение в стальном гробу в трёх метрах в сырой, холодной земле. Хорошо, что хотя бы душа отправится в лучший мир.

— С каких пор я разрешила тебе обращаться ко мне по имени и тыкать, словно мы равны? — холодно и строго спросила я, полоснув по парню высокомерным взглядом. — Ты мой раб, не более, чем вещь, которую можно выкинуть или обменять на что-то более ценное. Не забывай о своём месте, Ульк, чтобы в следующий раз мне не пришлось вновь тыкать тебя мордой в грязь.

Я заметила, как огневик весь вытянулся по стойке смирно и побледнел от моих слов. Знаю, что это было жестоко, но он не должен расслабляться. Его воспитанием действительно нужно было заняться. И ещё он не должен был привыкать ко мне, считая своим другом. Если мы не будем друзьями, то ему будет намного легче, если я с не смогу исцелиться.

— Разумеется, госпожа, — отчеканив ответ, Ульк отошёл от меня на несколько шагов. Али посмотрела на меня с непониманием и удивлением, но Макс знал, почему я так поступила.

Ульк мне нравился, и он был очень перспективным вложением средств и времени, однако, нельзя было его баловать, пока я не избавлюсь от металла в своей крови. Извинится и рассказать правду можно и после.

— Итак, как же нам найти Бьянку. Большинство женщин альв сейчас выглядят, как мёртвая бедняжка или близки к такому состоянию, поэтому помощи от них нам не видать. Остаётся только поиск по крови, но у нас нет крови Хака или матери полукровки, что тоже не облегчает задачу, — задумчиво, расхаживая по кругу, рассуждала Али, приложив указательный палец к самому центру лба, словно это ускоряло её мыслительный процесс. — Ит-а-ак, дамы и господа, что именно нам теперь делать? — и она обратила свой взгляд в нашу сторону, медленно осматривая каждого.

— Может, нам и не придётся её искать, если она сама захочет найти нас, — улыбнулась я, смотря на колокольную башню в самом центре города.

Мои компаньоны устремили свои взгляды в сторону, куда я смотрела и понимающе хмыкнули.

— Умная ты всё-таки, Ромалия, хоть и стерва временами, — наградила меня тяжёлым взглядом ламия, но мне не привыкать к такому отношению. Она не знала много обо мне, поэтому и не понимала моих действий и слов. Возможно, если я умру на её руках женщина перестанет так себя вести. Но это уже другая история, и я всё же надеялась на то, что выживу в этой неравной схватке с проклятым металлом в своей крови.

— Кручусь, как могу. И кто полезет на башню? — спросила я, смотря на колыхания бечёвки, что была прикреплена к большому, медному колоколу. В какой-то момент я даже уловила эмоции Мьяро внутри своего тела. Он был доволен ходом моих мыслей, и какая-то тоска накатила на Бога Войны. Возможно, ему хотелось помочь нам или же мужчине просто было скучно от пребывания в теле девушки.