Ведьма из рода Шарперо (СИ)

26 глава

— Госпожа, я организовал вам и мистеру Сноу встречу с командиром, — словно из-под земли появился Мао, заставляя меня удивленно вздрогнуть и резко повернуться в сторону дворецкого. — Адарат ждёт вас через два дня.

— Почему не сегодня? — недовольно поинтересовалась я. Правда, если признаваться самой себе я была скорее не недовольна, а потерянной. Мне хотелось как можно скорее расстаться с проклятием металла в своей крови. Я уже представила, как наконец-то смогу стать свободной, смогу начать планировать свое светлое будущее. В голове уже даже появился образ двух маленьких деток, таких разных и таких прекрасных — светловолосый мальчик с пухлыми щёчками и самыми яркими голубыми глазами, которые можно только вообразить, и маленькая девочка — хрупкая и нежная, словно цветочный бутон, с отливающими серебром волосами.

Сердце кольнуло от этого образа и ком встал в горле. Я почувствовала как начали трястись мои руки, а внутри словно всё обожгло огнём.

— Потому что Адарат сейчас находится вне поля моей видимости. Его заместитель сказал, что командир вернётся через два дня и с удовольствием встретиться с вами и мистером Сноу, — совершенно не боясь моего гнева или плохого настроения ответил Мао, чуть поклонившись. В его глазах даже не было намёка на раздражение или желания кинуть в меня подносом с чаем, что держала в руках служанка.

— Хорошо, — чуть отстранённо сказала я, кивая скорее себе самой, нежели стоящему в дверях Мао.

— Ваш чай, госпожа. Успокаивающий, — с улыбкой произнёс мужчина и кивнул служанке. Селлеста, рыжеволосая нимфа быстро прошмыгнула в мою спальню, поставила поднос на журнальный столик и также же скоро исчезла, словно её здесь и не было вовсе. — Приятного чаепития, и съешьте булочки, они с повидлом, — кивнул Мао и также испарился, осторожно закрывая дверь и защёлкивая её на замок.

В голове всё ещё было мутно после новостей о существовании незаконнорождённого старшего брата, который мало того, что оказался преступником, так ещё и обвился в массовых убийствах по средствам разработки отравляющей магии.

Я сделала глоток горячего чая, наблюдая за тем, как яркое, обжигающее солнце медленно начало подниматься над горизонтом. Жёлтый шар освещал безоблачное синее небо, заставляя неприятно щуриться, прикрыв правый глаз.

Чай с привкусом мяты и фруктов приятно обволакивал тело, даря спокойствие и тепло, так необходимое сильно уставшей мне после задания короля и помощи Максу.

Дамнант сейчас, кстати, говоря, был у себя дома. Он покинул меня ещё сегодня ночью, потому что, каким бы повесой он ни был, у него тоже имелся список дел первой важности, и люди за которых он нёс ответственность. Поэтому как бы сильно ему ни хотелось остаться со мной и греть меня в своих обжигающих, сильных объятиях, он был вынужден оставить свою родовую, любимую проблему в гордом одиночестве.

Читая дело Эдерна, брата… Боги, как же мне претило само существование этого мужчины в нашем мире. Я до сих пор не могла смириться с тем, что у меня был родственник.

Судя по тому досье, которое достал Мао, то Эдерн был ребёнком смешанных кровей и не только ведьмака, а также в его жилах текла магия русалов. Собственно именно благодаря этому он и смог организовать отравление целой деревни, пять лет назад.

Меня передёрнуло, когда я внимательно взглянула в портрет братца. Он был так похож на отца… Что меня затошнило и злость новой силой расцвела в груди, заставляя металлические предметы в комнате вибрировать и трястись от моего недовольства.

Я ненавидела Эдерна, но и понимала, что только он мог спасти меня и подарить возможность жить с теми, кого я любила долго и счастливо. Он был моей последней надеждой, вот только не верила я ему, совершенно. Он был полукровкой, а русалы не славились честностью. Нужно было подготовиться к предстоящей встречи с близким родственником.

И, кинув досье на пол, я наблюдала за тем, как бумаги разлетелись веером по полу. А серые глаза упирались в зелёно-синие омуты портрета.

***

— Ромалия, я тебя правильно понял, ты собираешься брать с собой только Улька и Краша? — мне показалось, или в голосе Макса я расслышала нотки обиды. Странно, я ожидала, что он сейчас начнёт всё вокруг крушить и угрожать нам всем жестокой расправой.

— Да, Макс, — с готовностью кивнула я, поджимая губы и стараясь не дрожать от силы гнева, что растекалась жаром по всей комнате. Она исходила от тела дамнанта и усмирить её было невозможно. Нет, я знала, что он силён, но не думала, что физически может повысить температуру в помещение. — Так нужно. Ульк огневик, он лучше остальных сможет справиться с магией Эдерна, а Краш мой личный телохранитель и в случае опасности два металлиста смогут обуздать сопротивление даже полукровки русалки.

Я пыталась говорить спокойно, чтобы проклятый не прибил моих сопровождающих в порыве ярости. Но он лишь стоял и излучал такое недовольство, что мне даже находиться рядом было неприятно. То, как себя ощущали сейчас Краш и Ульк я даже представлять не хотела. Первый хоть и был внешне спокоен, словно выпил литра три успокоительного, однако вибрации металла вокруг него я с лёгкостью уловила. А второй, который всегда смотрел на всех с вызовом и даже Макса не особо боялся и уважал, сейчас же был тихим и будто уменьшился в размерах.

— Это глупо. Дамнант алхимии проживший почти тысячу лет куда полезнее двух юнцов, у которых только молоко на губах обсохло, — полыхнул ненавидящим взглядом по этой парочке Макс, сложив руки на груди.

Но я ведь видела, что он не только из-за своей гордости так бесился.

— Оставьте нас, — попросила Краша и Улька, которые, между прочим, сами напросились присутствовать при этом разговоре. Первый как настоящий телохранитель оберегал свою подопечную, которая итак от него сбежала на практически месяц. А второй, ну Ульк просто любил быть в центре событий и не простил бы себе, пропустив такое действие.

Макс стоял и дулся, как мышь на крупу, нервно отстукивая пальцами неровный ритм на моём подоконнике. Весь его вид кричал о том, что ему нужно было выговориться и обвинить кого-то в своих печалях. И единственным инициатором и объектом этого самого недовольства была сейчас лишь я.

Парни, кажется, были только рады избежать участи быть раскатанными по стенке ровным слоем. Или вообще обратимыми во что-нибудь мрачное и извращённое.

— Макс, — позвала я мужчину по имени, но он лишь громко фыркнул даже не взглянув в мою сторону.

Точно ребёнок! Пятилетний причём, которому родители конфеты отказались купить.

— Ма-а-акс, — громко протянула гласные, подходя к дамнанту со спины и крепко его обнимая, упираясь лбом в литые мышцы. — Ты ведь хочешь выговориться, так что давай, я жду, — хмыкнула я, хитро улыбаясь и теребя край чёрной шёлковой рубашки. Ткань были такой приятной и ластилась к телу, а крепкий мужской пресс заставлял щёки заалеть от той силы, что они в себе сочетали.

— Всё что хотел сказать уже тебе сообщил. Твоё решение глупое и попросту дурацкое, — начал было Макс, и я поняла, что механизм был уже запущен и дамнант сейчас начнёт бросаться обвинениями и наконец-то выговорится. И ему станет легче, да и я себя не так плохо буду чувствовать.

— И почему же? — выпытывала, одновременно с этим не прекращая свои поглаживания, которые явно нравились алхимику. Он весь напрягся, подобрался и явно специально демонстрировал свои мышцы на животе и спине.

— Будто сама не знаешь! Ромалия, — резко повернулся Макс, отчего наши объятия разорвались и сейчас на меня уставились гневным, пугающим своей синевой взглядом. — Да почему ты берёшь именно этих двоих, а не меня?! Я ведь твой будущий муж, я твой истинный защитник. Именно я должен быть рядом с тобой, когда ты встретишься со сводным братом! — Макс ругнулся, стискивая кулаки и резко выдыхая, словно до этого он долго задерживал дыхание, боясь чего-то или едва сдерживаясь. Я же замерла, не особо понимания такого настроения дамнанта. Нет, я знала, что он хотел быть рядом со мной и даже вновь пытался стать смертным, чтобы мы провели всю жизнь друг с другом. Но его заявление о нашем будущем… Мы еще не обсуждали эту сторону наших отношений, да еще и моё неснятое проклятие металла… Я боялась думать о грядущем, боясь, что если загадаю слишком много, то терять это будет слишком больно.

Сердце чуть сжалось и мои губы задрожали. С трудом, я попыталась скрыть свои истинные переживания, маскируя их за холодностью.

— Макс… я даже не думала… — начало было я, нервно поглаживая большим пальцем свою ладонь на внутренней стороне. — Я…

— Ромалия, — с тёплой, чарующей улыбкой произнёс Макс подходя ко мне и крепко прижимая к себе и заставляя обнять его в ответ. — Я порой забываю какой же ты всё-таки ребёнок ещё.

— Я не ребёнок, — буркнула скорее машинально, нежели действительно возмутилась такой формулировкой.

— Ребёнок, Ромалия, даже если ты не хочешь это признавать. В сравнении со мной ты сущее дитя, которое до сих пор не видела настоящей жизни, — вздохнул мужчина и положил свой подбородок мне на голову, ласково поглаживая руками по спине вверх и вниз. От его прикосновений на душе становилось легко, и все проблемы казались пустяком, который легко можно было разрешить. — Ты до сих пор страшишься быть привязанной к кому-то, ты так и не смогла стать действительно раскованной. Даже со мной ты всё ещё чего-то боишься и стесняешься. Это мило, но ты должна понимать, что я тот, кто всегда будет рядом. До конца.

— Я знаю это… просто…

— Просто, непросто. Но я понимаю, что встретиться со сводным братом, тем более преступником крайне тяжело для тебя. Отец был для тебя примером для подражания, ты его практически боготворила, считая непогрешимым и идеальным. Я не хотел разрушать этот светлый образ, особенно после его смерти. Аклор был не таким и светлым, Ромалия. Я знал его с рождения и с врагами и остальным миром он был другим — жестоким, мрачным и властным. Он любил всё контролировать и не прощал ошибки никому, даже самому себе.

— Ты никогда об этом не говорил мне. Макс, я тебя не понимаю, — недовольно поджала я губы, смотря в синеву прекрасных глаз и чувствуя, как предательски дрожали руки.

Никогда не думала, что мой отец был другим с окружающими. В моих воспоминаниях он был чутким, ласковым и чрезмерно заботливым. Пусть, временами его тотальный контроль казался диким, но и к нему я вскоре привыкла. В конце концов он был тем кем был, и смог расширить владения нашего рода, как и его богатство. Вряд ли он сделал бы это, являясь простым и добрым. В нашем мире слабые не выживали и они не становились артэками.

— Потому что он был твоим отцом, и я не хотел омрачить его образ. К тому же, по отношению к тебе и твоей матери он был иным — действительно любил вас больше жизни. Поэтому я и не вмешивался в его дела, помогая лишь изредка приструнить некоторых зарвавшихся компаньонов, — как-то зловеще прозвучали последние слова Макса, отчего неприятный холодок пробежал по моей спине и я неоднозначно передернула плечами, чтобы хоть как-то избавиться от оцепенения. — И сейчас я не могу оставить тебя одну, во время встречи с Эдерном твои силы могут выйти из-под контроля. Ты ведьма и металлист в одном лице, ваша магия неотделимо связана с эмоциями. И Ромалия, как бы не храбрилась при мне и остальных, я прекрасно вижу, как ты боишься сейчас.

— Я боюсь не встречи со сводным братом, Макс, — решила в конце концов честно поговорить с дамнантом. Он был прав в одном — я привыкла скрывать свои чувства, но чтобы быть с ним, я должна была переступить через себя и наконец-то просто поговорить с мужчиной, которого любила. — Я боюсь, что из нашей затеи снять проклятие крови ничего не выйдет и отведённое мне время… оно закончится слишком быстро. Ты ведь и сам понимаешь, мои приступы учащаются и каждый новый истощает тело слишком сильно, — груз боли и страхов никогда не исчез от этих слов, но мне стало немного легче. Эмоционально. — Я боюсь, что твои надежды и даже твоё желание стать смертным будет потрачено пустую, ведь я умру. Мне, как наследнице Шарперо нужно оставить наследника. Для тебя.

Я скорее почувствовала, нежели увидела, как мои слова заставили Макса резко вздрогнуть и замереть, будто на него собирались напасть из-за угла чернокнижники. Подняв свой взгляд, я увидела, как побелело лицо мужчины, как его челюсть с силой была сжата, а взгляд небесных глаз был омрачён болью и страданиями. Он словно боролся с чем-то или кем-то внутри себя и эта борьба слишком ярко читалась на его лице.

— Я что-то не то сказала? — решила спросить, с трудом заставив себя произнести этот вопрос. — Макс, что с тобой? — с тревогой поинтересовалась я, нервно касаясь пальцами онемевших губ проклятого. Я хотела стереть горестные думы с прекрасного облика алхимика напротив себя и мне было тяжело видеть его таким сейчас.

Когда мои пальцы коснулись гладковыбритой щеки Макса, то он словно ожил. Его руки сильнее прижали меня к себе, а манящие губы болезненно впились в мой онемевший рот. Я чувствовала боль и отчаяние в этом поцелуе, от которого он с таким трудом пытался избавиться, касаясь меня. Его руки шарили по моему телу, словно пытались оставить видимые отпечатки не только на коже, но и на ауре. Он будто желал влиться в меня, остаться внутри навсегда, чтобы мы вечно были вместе. Друг в друге.

Язык Макса прошёлся влажным хлыстом по моим трепещущим от чувств губам, заставляя приоткрыть рот. И получив своё, он ворвался в мои жаркие глубины, клеймя и там, чтобы никто и никогда не смог сравниться с этим зверем.

— Макс, — прошептала я сбившимся голосом, не зная с чего вдруг дамнант напал на меня. — Что с тобой? — спросила, едва стоя на ногах, потому что он столь пылкого поцелуя мои колени дрожали, а сердце… я была удивлена, как оно не выпрыгнуло из груди. Мое дыхание сейчас было прерывистым, а вдохи слишком частным, грудная клетка то опускалась, то поднималась, ведь я пыталась прийти в чувство и вернуть себе ясность мысли.

— Ты мне больше ничего не должна, — уверенно процедил сквозь стиснутые зубы дамнант, ласково заключив моё лицо в чашу из своих рук, оберегая от всего мира. — Я снимаю с твоего рода обязательство служить мне. Ромалия, мне не нужен наследник Шарперо, мне нужен наш ребёнок. Я так сильно люблю тебя, — лишь спустя секунду я почувствовала, как магические связи, что были между мной и Максом начали рассеиваться. Серебристые нити, что скрепляли наши жизни исчезали, рассеиваясь и отправляясь в небеса, словно так и было нужно. Я словно оживала, но вместе с этим чувствовала, как от моей души оторвали какую-то нужную и необходимую часть. Это было больно, неприятно, но я приняла это, ведь понимала, что решение Макса было лишь для нашего с ним будущего.

Я больше не была его рабыней.

Я стала его истинной возлюбленной.

И сейчас, чувствуя, с какой заботой Макс стирал хрустальные слёзы с моих щёк, я понимала, что сделаю всё, лишь бы остаться с этим невероятным, просто потрясающим мужчиной.