Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы

Глава пятнадцатая Завтраки

Завтрак в «Виде на океан» — мероприятие не для слабонервных. Все сидят в неуютной тишине и грызут твердые, как камень, крутые яйца под железным взглядом миссис Молотофф. Хозяйка меряет столовую шагами, точно тюремная надзирательница, и разливает жидкий чай из большого коричневого чайника.

Ведьмы осмелились заговорить, лишь когда она вышла в кухню наорать на Сирила. Все тут же хором принялись жаловаться.

— И это она называет завтраком? — прошипела Чесотка. — Надо пожаловаться, Чепухинда. Нет, правда.

— Вздор, — сказала Чепухинда, потягивая чай и чмокая губами от удовольствия. — Чудесный чаек. Ешь свое яйцо, Чесотка, и перестань ныть.

— Кажется, я зуб сломала, — подала голос Мымра. — Последний мой зубик, — печально добавила она.

— Барри не любит яйца, — не унималась Чесотка. — Для птиц это не завтрак, а плевок в душу. Да, Барри?

— А я овсянки хочу, — проворчала Макабра. — Мне нужна овсянка. Эта тетка сказала, ее нет в меню. Овсянки нет в меню!

— И горячей лавы тоже, — пожаловался Проныра. Чепухинда строго зыркнула на него. — Простите, госпожа, — забормотал он, — но вы же знаете, если я утром не выпью лавы, я сам не свой.

— Кому ты рассказываешь, — простонал Шелупоня, еще один любитель лавы. — Без лавы нет ритма, брат.

— Не знаю, как остальные, а я с голоду помираю! — сердито заявила Крысоловка. — Сейчас возьму и гренок попрошу. Скажу: «Мэм, пожалуйста, можно мне гренок». Прям как этот — Гулливер Свист.

— Оливер Твист, — поправила ее Грымза, очень начитанная ведьма.

— Да тебе духу не хватит, Крысоловка! — ахнула Вертихвостка, выпучив глаза. — Ну ты и бунтарка!

— Еще как хватит, — заспорила Крысоловка. — Можно, Чепухинда? Можно попросить еще чего-нибудь?

— Разумеется, нет, — живо сказала Чепухинда. — В меню написано: яйцо или гренка. А не и то и другое. Просить гренки будет неприлично.

Ведьмы дружно вздохнули. Если Чепухинде какая дурь засядет в голову, ни в жизнь не переубедишь.

— Надо было идти завтракать к Пачкуле в палатку, — посетовала Мымра. — Как Шельма. Они сардельки жарят. Чувствуете, как пахнет? Вот это я называю хорошим завтраком.

— И что же вы называете хорошим завтраком, позвольте спросить? — осведомился стальной голос. Все аж подскочили. В дверях стояла миссис Молотофф.

— Славное крутое-прекрутое яичко, — твердо сказала Чепухинда. — Просто пальчики оближешь. И так сытно! Правда, дамы?

Ведьмы мрачно поддакнули.

Тем временем в палатке… Шельма поднесла сардельку к губам и замерла. Ее бедный нос после вчерашних солнечных излишеств являл собой весьма печальное зрелище. На ночь Шельма сунула его в миску со льдом, но нос по-прежнему испускал красное сияние. Хорошо, что для еды нос не нужен, и аппетит у Шельмы не пропал.

— Ты шутишь! — Она аж рот раскрыла от удивления.

— И не думаю шутить, — сказала Пачкуля. — Я же те говорила, что придумаю блестящий план. Мы всю ночь не спали, обсуждали, готовились, да, Хьюго?

— Та, — сказал Хьюго и зевнул. — Гофорить больше ты. Я работать. Видеть мои глаза? Они софсем розовые.

— Они у тебя всегда розовые, — проворчал Дадли, косясь на Хьюго. Кот сидел в углу и рвал на части сардельку. — Мерзкие розовые глазенки. Как у всех хомяков.

— Да фто ты гофорить? — огрызнулся Хьюго. — И дафно одноглазый мешок с блохами стать эксперт по зрению?

— Хомячок, — прошипел мстительный Дадли.

— Кофо ты насыфать хомячок?

— Тебя. Хомячок, хомячок.

— Ты слышать, госпоша? Кот обсыфаться!

— Тихо, вы двое, — велела Пачкуля. — Потом будете пререкаться. Мы с Шельмой обсуждаем мой блестящий план.

— У тебя ничего не выйдет, — хмыкнула Шельма.

— У нас, ты хочешь сказать, — поправила ее Пачкуля.

— Ну нет, — сказала Шельма. — Меня не впутывай. На этот раз я точно пас.

— Ну же, Шельмок, ты должна мне помочь! Мы же делаем это ради Скотта. Я куплю тебе пожизненный запас косметики. Предложение, от которого невозможно отказаться!

— Нет, — сказала Шельма.

— Я буду чистить твои ботинки до конца года.

— Нет, — сказала Шельма.

— Я дам тебе посидеть у окошка на обратном пути.

— Нет, — сказала Шельма.

— Тогда отдавай сардельку, — сказала хитрая Пачкуля и протянула руку.

— Ну ладно, — мрачно сказала Шельма. — Помогу. Раз надо.

У каждого своя цена.

Волшебники в «Приюте чародея» тоже уплетали сардельки. Целые горы жирных сарделек — скрипучие официанты только и успевали подносить блюда. На завтрак подавали и мюсли, но волшебники равнодушны к здоровой пище. Джеральд Справедливый как-то раз попробовал мюсли — справедливости ради, — но на следующий день, как все заметили, вернулся к сарделькам.

— Кто-нибудь видел сегодня Рональда? — спросил Фрэнк Ясновидец, не переставая жевать. Дразнить Рональда — это у него вместо разминки. Кроме того, превосходно сочетается с сардельками. Отличное выходит начало дня.

— Пожалуй, нет, — сказал Дэйв Друид, облизывая пальцы.

— Небось в своей комнате, зубрит доклад, — предположил Фред Воспламенитель, вытряхивая трубку на салфетку, отчего салфетка немедленно вспыхнула. Все хихикнули. Доклад Рональда был неизменным поводом для шуток.

— Может, ему нездоровится, — произнес голос Альфа Невидимого. Сарделька поднялась над его тарелкой, немножко повисела в воздухе и исчезла. — Надо бы кому-нибудь сходить посмотреть.

— Ммм, — замычали волшебники. Но за Рональдом никто не пошел.