Век стали и пара

Глава 11 Герой знакомится с гостьей поближе

Поведанная девушкой история впечатлила даже много повидавшего на своем веку Найдена. Несмотря на то, что полицейский по въевшейся в подкорку привычке совсем не был склонен доверять каждому первому встречному и держал в уме не нулевую вероятность какой-то подставы, озвученный расклад в любом случае выглядел крайне паршиво.

Началось все с того, что дочери алеманского посла стало как-то известно о тайных планах Большого Айлинда по резкому обострению отношений между соседними странами. Как именно — и вот этот момент как раз Виктору показался самым подозрительным — девушка получила такие сведения, Анна рассказывать отказалась. Ответила просто: «подслушала» — и на этом закрыла вопрос.

План надо признать выглядел очень грязно и очень действенно, что дополнительно заставлю в него поверить, ибо подобные методы были очень в духе островитян. В какой-то момент — в какой, Анна не знала, — на фоне и так сложных отношений между Поруссией и Алеманией специально подготовленная айлиндцами банда порусских «патриотов» должна была напасть на посольство Алемании и убить посла. После такой пощечины король Вильгельм II будет просто обязан объявить Поруссии войну, тем более, что тартарцы и хусары на востоке тоже готовы в любой момент открыть второй фронт со своей стороны.

При этом Алемания, едва ее дивизии уйдут на восток, мгновенно получит удар в спину от Галлинии и того же Большого Айлинда. Чем вся эта заваруха в итоге закончится было не понятно, но виделось очевидным, что ни Алемания ни Поруссия из нее в целости выйти не смогут, а основные барыши получат как раз дельцы с острова, разом убрав с доски сразу двух своих потенциальных конкурентов. Айлиндцы после такого фортеля смогут легко выбросить и Поруссию и Алеманию из колоний и спокойно наживаться на морской торговле, с удовольствием наблюдая, как все их проблемы решаются сами без участия островного государства.

Просто, эффектно, а главное в потенциале — вполне реализуемо на практике. Во всяком случае, на первый взгляд.

— Что мешает обратиться к своему отцу? — Виктор с сомнением приподнял бровь. Пока девушка рассказывала свою историю, он уже допил чай, и теперь его желудок урчанием недвусмысленно намекал, что с удовольствием бы получил что-нибудь более существенное.

— Посольство обложено шпиками Белофа так плотно, что проскользнуть внутрь практически невозможно, — покачала головой девушка, — я честно пыталась, но не смогла подойти даже на два квартала: там десяток агентов в штатском, которые просто ходят по улице вокруг здания. А мои приметы сейчас висят во всех списках самых разыскиваемых людей Поруссии. Телеграфную линию в посольство держат в своих руках безопасники, отправить туда послание не получится, самих работников представительства наружу не выпускают под предлогом возможных беспорядков на улицах. Уйти через границу у меня тоже не получилось — все рейсы, идущие в сторону Алемании проверяются очень тщательно. Я поэтому и попробовала кружной маршрут, думала сойти где-нибудь в Капратске и попробовать уйти через горы в султанат, но тот случай в воздухе меня настолько перепугал, что я выскочила на ближайшей остановке в Борисфене.

— Тот агент был отправлен не по твою душу, — криво усмехнулся Найден. Вариант с уходом в Румелию был вполне рабочим, в горах троп много все не перекроешь. Но, видно, не судьба.

— Да, а по чью? — Девушка удивленно вскинула голову и посмотрела на собеседника.

— Не важно уже. Что дальше?

— Дальше я не придумала ничего умнее, чем вернуться в столицу. Думала, что раз меня увидели в провинции, то в Александрии искать уже не будут, а мест, где можно затаиться тут всяко больше.

— Хорошо, а что от меня-то ты хочешь?

— Я прошу помочь спасти моего отца и обе наши страны от разрушительной войны. Погибнут сотни тысяч человек, а выгоду из этих жертв заберут себе другие государства, — возмущенная алеманка выглядела прекрасно, было что-то в девушке от древних серверных воительниц, как этих персонажей описывают в дамских романах. Виктор даже невольно залюбовался. — Разве спасение собственной страны — плохая цель?

Под конец своей речи Анна заметила, что Найден никак не реагирует на ее аргументы и удивленно вскинула брови.

— Для меня — нет, — полицейский встал и еще раз поставил чайник на плиту. Было понятно, что нормально поесть он сегодня уже не успеет, но хоть чашку чая с печеньем мужчина все же хотел в себя влить. — Может показаться странным, но я не большой патриот Поруссии. Весь мой патриотизм остался там на площади вместе с отрубленной рукой. Ты знаешь эту историю?

— Нет, — девушка отрицательно мотнула головой.

— Я не буду говорить о том, что все обвинения против моих родителей были чушью, — Виктор оперся задом на столешницу и бросил взгляд в окно, там догорал очередной весенний день, а на город медленно опускалась темнота. — Политика вообще дело грязное. Но… Курьер с помилованием для меня якобы опоздал к началу казни на несколько минут. Как мне сказали потом не смог проехать к площади из-за большого количества народа, желающего посмотреть на смерть бывшего принца.

— Бред же.

— Бред, конечно, но народу на площади действительно было много. Тысячи, может десятки тысяч. И все они, обычные жители Александрии, которым я никогда не делал ничего плохого, желали моей смерти. Это желание было настолько плотным, что я, кажется, чувствовал его кожей. Оно обволакивало и давило.

— Толпа вообще безмозглая, — пожала плечами Анна, явно не проникшись чужими переживаниями.

— Да, но и спасать этих людей у меня, если честно, нет никакого желания. Сам я на фронт по понятным причинам, — мужчина щелкнул себя по протезу, — не попаду, да и здесь в тылу особо бедствовать не буду. Уж для полиции всегда найдется и работа, и заработок, а сколько людей положат наши генералы где-то там, меня не слишком волнует.

Ради справедливости, Виктор был с девушкой искренен не до конца, он все же не настолько отделял себя от страны и ее жителей, как хотел показать, однако обида на сограждан в душе полицейского действительно присутствовала, этого не отнять.

— Понятно… — Разочарование в голосе Анна скрыть даже не пыталась. — Я рассчитывала совсем на другой ответ. Надеюсь, что хоть переночевать у себя ты позволишь? Не погонишь беглянку из дома на ночь глядя?

— Не погоню, — после небольшой заминки ответил Виктор. На секунду он представил каким скандалом может обратиться неожиданное возвращение Марии в тот момент, когда у него в квартире ночует другая — красивая — девушка, и натурально содрогнулся. Зная горячий темперамент Марии, было бы много криков, битья посуды, и ни о каком возобновлении отношений тогда уже речь бы не шла совершенно. С другой стороны, ну правда не выгонять же алеманку, учитывая личность человека, который просил за нее.

Мелькнула у Найдена мысль, что гостья хочет очень по-женски привязать его к себе сексом, вызвать, таким образом, соответствующие эмоции, чтобы заставить изменить свое решение, однако он в итоге махнул на это рукой. Ему не шестнадцать лет и вероятность того, что у него от разового перепиха снесет крышу, была достаточно незначительной.

— Можно я приму душ? — Поняв, что прям сейчас ей ничего не угрожает, Анна быстро начала осваиваться на чужой территории.

— Сейчас дам полотенце, — полный нехороших предчувствий Найден вышел из кухни и проходя мимо телеграфного приемника заметил, что из него торчит бумажная лента непрочитанного сообщения.

Сообщение пришло от Рыжего. Сутенер сообщал что поспрашивал своих знакомых, те поспрашивали своих знакомых… В общем, нашёлся человек, который совершенно случайно гулял по министерскому парку в ту ночь и вроде бы что-то видел. За небольшое вознаграждение и на условиях неупоминания его имени в протоколе, этот человек готов был рассказать, все что знает.

— Вот же ж сука! — Сказать, что эта новость, вынуждающая Найдена срочно заниматься делом, которое он уже мысленно считал сданным в утиль, полицейского совершенно не обрадовала — не сказать ничего. Но и оставить потенциального свидетеля вот так без внимания он тоже не мог.

— Что-то случилось? — Из кухни выглянула встревоженная алеманка. Анна уже начала расплетать свою косу и теперь длинные светлые волосы вились подобно странным макаронным изделиям.

Виктор вновь отдал должное красоте девушки. Если Мария была подчеркнуто хрупкая, имела тонкую талию и вообще производила впечатление воздушности, то светловолосая алеманка была куда крепче сложена, имела мощные бедра и более широкие плечи. Но при этом не создавалось впечатление мужиковатости, скорее на ум приходили античные статуи, изображающие девушек, участвующих в атлетических соревнованиях. Такая и копье метнет, и на лошади проскачет, и наследника родит крепкого и здорового.

— А, нет, ничего, — вынырнул из собственных мыслей Найден. — По работе кое-какие новости пришли. Не самые лучшие, собственно добавляющие этой самой работы.

— Бывает… — Протянула Анна, хотя Виктор сомневался, что дочь посла вообще хоть один день в своей жизни полноценно работала. Хотя может помогала отцу, если это можно считать за работу.

Мужчина бросил бумажную ленту на столик, открыл шкаф, достал чистое полотенце и протянул его девушке.

— Вода горячая, по поводу мыла и всего остального там сама разберешься, — девушка с кивком взяла искомое и молча повиливая бедрами прошла в ванную комнату.

Найден только покачал головой и отправился в комнату менять постельное белье. Учитывая, то что квартира у него была однокомнатная и из спальных мест в наличии имелась только одна кровать, вопрос о том, кто где будет спать становился не актуальным. И уж точно он не стал бы ложиться на полу чтобы нежданной гостье хорошо спалось.

— У тебя есть что-нибудь выпить? — Из ванной высунулась голова и плечи алеманки. Судя по отсутствию на этих плечах одежды, она и в остальных местах была уже голая.

— Успокоить нервы? Найдется, вот с закуской могут быть проблемы. Меня не было четыре дня, вряд ли осталось что-то съедобное.

— Ничего, — светловолосая голова опять скрылась в ванной, и вторая часть фразы прозвучала приглушенно из-за закрытой двери. — Я не привередливая.

Виктор вздохнул и поплелся обратно на кухню, достал с полки початую бутылку старки, служащую ему обычно в медицинских целях. Снотворным. Пробежался по ящикам в поисках чего-то съестного.

В повседневной жизни Найден достаточно редко готовил дома. Работа у него была не нормирована по времени, никакого желания стоять за плитой в такой ситуации не находилось. В лучшем случае утром кофе с булкой или сваренная за пять минут овсянка с изюмом. Мария и вовсе готовить практически не умела и высшим своим достижением на ниве кулинарного искусства считала яичницу с колбасой. А учитывая весеннюю пору и соответственно — невозможность долгого хранения продуктов в квартире — ледника у них естественно не было, — нет ничего удивительного в том, что результаты Викторовских изысканий по части поиска съестного были весьма и весьма скромными.

Пачка печенья, половина пшеничной булки, уже затвердевший до состояния кирпича. Полплитки шоколада, рыбная консерва, пять яиц, полбанки меда, небольшой кусок завернутого в промасленную бумагу сыра. Пара мешочков с какими-то крупами, об обстоятельствах появления которых в его квартире Найден мог только догадываться. Судя по обилию мошек в них, крупам давно было пора на выброс.

Картонная пачка с макаронами: мужчина с сомнением посмотрел на вполне съедобные на вид «завитушки» и поставил обратно на полку. Нашелся кусок сливочного масла, хранимый в плошке с водой.

Несколько картошин лежавших на нижней полке явно почувствовали весну и дали во все стороны обильные белесые побеги, захватывая подобно неким хтоническим существам из фантастических рассказов господина Ливкрафта жизненное пространство на отдельно взятой кухне. Получалось это у картохи весьма бодро, хоть и в конечном их успехе Найден вполне резонно сомневался. С другой стороны, есть ее в любом случае он бы уже не стал.

В итоге Виктор не придумал ничего умнее нежели просто бросить на сковороду яйца и открыть консерву. Совсем не «Метрополь» и даже не приснопамятный «Пар», но учитывая обстоятельства…

Когда девушка вышла из душа — прямо в полотенце, не слишком утруждая себя заботой о нервной системе хозяина дома — на кухне уже во всю шквочала яичница, а на столе стояла пара бокалов с разлитым по ним алкоголем.

— Ух ты! — Анна не чинясь плюхнулась за стол, взяла в руку бокал и, понюхав содержимое, одобрительно кивнула, — давно мне мужчины вот так не готовили ужин.

— Ты переигрываешь, — не поворачиваясь от плиты произнес полицейский. — Сколько тебе? Двадцать? Двадцать два? Дочь посла. Домашнее обучение до десяти лет, потом закрытая школа для девочек. Посол Вебер назначен в Александрию три года назад, можно предположить, что и семью сюда он тоже перевез в это же время. Замужем не была — обитание в посольстве, все время у всех на виду без возможности хоть как-то устроить личную жизнь. В лучшем случае короткие интрижки, а может даже и того не было. Готов поставить таллер против сотни, что тебе вообще никогда ни один мужчина не готовил ужин на кухне.

Найден поставили тарелки с яичницей на стол и тоже сел.

— А если и так, то что? — Девушка взяла в руки бокал и демонстративно опрокинула в себя его содержимое, выпучила глаза, с трудом проглотила и, закашлявшись, бросилась заедать алкоголь жаренными яйцами. Мужчина только покачал головой глядя на все это представление и тоже сделал глоток старки.

— Да ничего, в общем-то. Просто если ты думаешь кого-то обмануть вот этим образом агрессивной и опытной во всех сферах роковой женщины, то у тебя это вряд ли получится.

— Ну и ладно, — в голосе Анны послышались легкие нотки обиды. Некоторое время они молчали занятые поеданием нехитрого ужина. Когда с яичницей и консервами было покончено, и на столе осталось только печенье с сыром и шоколад — как оказалось, вполне приличная закуска для сорока пятиградусной старки — алеманка задала следующий вопрос. — А где… Она?

Уточнять кто «она», Виктор не стал. Понятное дело, что от женского взгляда не укрылось обилие принадлежащих явно не мужчине вещей.

— Не знаю, — ответил он. — Если бы знал, то, наверное, не разрешил бы тебе остаться.

— Оу… — Девушка многозначительно вздернула брови, но продолжать тему не стала. Еще некоторое время они сидели молча, уговорив на двоих полбутылки янтарной жидкости. — Да кстати, я тебе так и не поблагодарила за помощь там во время полета.

— Ерунда, — отмахнулся Найден.

— Ерунда-не ерунда, но из всех мужчин в салоне-ресторане только ты один пришел ко мне на помощь, — голос девушки звучал уже заметно пьяно, отчего гораздо сильнее чем раньше прорезался алеманский акцент. Анна опустошила свой бокал, поставила его на стол и не слишком уверенно встала на ноги. Полотенце, служащее ей в качестве одежды последний час, при этом соскользнуло вниз обнажив отличную фигуру. Виктор непроизвольно опустил взгляд сначала на грудь — не слишком большие, но имеющие отличную форму холмы ритмично вздымались в такт дыханию — потом ниже на плоский живот и еще дальше вниз… При этом как-то прикрыться девушка даже не пыталась. — Ну и? Долго будешь меня разглядывать, чурбан ты бесчувственный?

Найден тоже поднялся на ноги, сделал шаг вперед, поднял руку и дотронулся до женского сосочка, тот от мужского прикосновения тут же затвердел и обрел форму. Ничего дальше не говоря мужчина подхватил гостью на руки и понес в спальню. Только где-то на дальнем плане его сознания мелькнула мысль о том, что его за неделю уже вторая девушка называет бесчувственным чурбаном. Симптоматично.

В комментах просили раскрыть тему сисек более подробно. Кто я такой, чтобы сопротивляться такой просьбе.