Великан

Глава восьмая: Барон

Постепенно слухи об ужасающем великане, что напал на мирный город и занимается грабежом людей на дорогах, распространились по всему Северному Королевству. В дополнение к этому, панику усиливали внезапно появившиеся люди, которые клялись, будто это именно их ограбил тот самый великан на пару с маленькой девочкой. И за несколько следующих месяцев количество таких людей сильно увеличилось. Все они принадлежали совершенно разным сословиям, и если барону по имени Брюлон, которому принадлежали те земли, слова простолюдинов казались не слишком достоверными, чтобы их вообще замечать, то голоса более влиятельных персон до него все же добирались. Впрочем, верить в них он все равно не собирался.

— Какое-то массовое помешательство, — прокомментировал он очередную поступившую жалобу о великане.

Хоть барон и не был уж очень толст, его по праву считали обладателем самых больших в Северном Королевстве щек. В остальном он был не особо примечателен, разве что парики выбирал не по моде. Находился он тогда в своей резиденции, в гостиной на втором этаже особняка вместе с женой и другом семьи — графом Стотсом, долговязым мужчиной лет сорока пяти.

— Надо сказать, разговоров об этой напасти столько, что на простое помешательство это не похоже, — сказал граф Стотс.

— На что вы намекаете? Что большой и ужасный великан, напавший на никому не сдавшийся город и грабящий людей на дорогах, существует?

— Почему вы уверены, что это не так, дорогой? — поинтересовалась жена — миловидная дама, которая, в отличие от мужа, все свое убранство выбирала соответственно моде.

— Потому что я еще не сошел с ума. Задайте себе пару вопросов. Зачем великану грабить людей? Он что, собирает деньги на раздачу долгов? Почему он не убивает этих якобы бедных людей, а просто грабит? Ценит жизнь, что ли? Что за мелкая девчонка с ним ходит? Дочь? Почему она тогда не великанша? Вопросов множество, а ответ в голову приходит только один — чушь все это.

— Кто же тогда разрушил тот город, позвольте спросить? — задал вопрос Стотс.

— Разрушил! Пф… Да там всего-то пары домов не стало. В мире что, мало всяких природных катастроф? Пускай будет ураган, например.

— И этот ураган был такой своеобразный, что особо пристальное внимание уделил городскому банку? Жадный, по всей видимости.

— Прекратите так глупо шутить… — махнул на него барон Брюлон. — И так голова болит. Я вам скажу вот что: эти разговоры — просто повод потребовать компенсацию. У меня! Всем известно, что мои деньги не дают покоя людям. И я их прекрасно понимаю. Что уж там, они мне самому покоя не дают! Поэтому, если бы была хоть маленькая вероятность, что угроза существует, я бы сделал все, чтобы ее устранить. Уверяю, самое громадное чудовище, которое досаждает нашему любимому Королевству, — это слухи.

И он, устав от разговоров о великане, которые преследовали его весь последний месяц, поднялся со стула и отправился в свои покои.

— А вы что думаете? — спросил граф Стотс у жены барона, когда они остались одни. — Стоит нам бояться?

— Я обычно оставляю подобные раздумья мужу. Но как-то неспокойно за дочь и брата… Видите ли, Брюлона приглашали на ужин в Красную усадьбу — это где-то в трех днях пути. Сам он ехать не хотел и вместо себя послал Присциллу с Молюйсом. Они уже едут обратно, но сердце у меня отчего-то не на месте. Все-таки не стоило им уезжать так далеко в такое время…

— Беспокоитесь из-за великана? — уточнил он.

— Почему обязательно из-за него? — смутилась она. — На дорогах можно много бед найти. Бандиты всякие. Или ураган начнется…

Экипаж с дочерью барона тем временем находился примерно в полудне пути от резиденции. Погода стояла жаркая, и семнадцатилетняя Присцилла не переставая обмахивалась большим зеленым веером. Граф Молюйс, что сидел рядом, тоже страдал от жары; иногда он поворачивался к племяннице и просил:

— Присцилла, родненькая, махни и на меня пару раз.

Когда они проезжали мимо леса, кони вдруг замедлились и стали озираться по сторонам. Раздраженный кучер ударил по ним хлыстом, однако с места они не сдвинулись.

— Чего такое там происходит? — утомленно поинтересовался Молюйс, и в этот момент из леса вышла маленькая девочка. Она встала прямо перед лошадьми и крикнула кучеру:

— Дальше вы не поедете.

— С чего бы? — нахмурился кучер и взглянул в сторону леса, ожидая увидеть там бандитов. Сначала он никого разглядеть не сумел. Затем холм, что находился за деревьями в небольшом отдалении, стал подниматься и постепенно превратился в огромную фигуру. Когда перед ними предстал великан, кучер потерял дар речи, а Присцилла и граф Молюйс, которые видели все из окна, в ужасе раскрыли рты.

— Выходите, встаньте рядом с каретой, — громко сказала Мия, и они беспрекословно выполнили приказ.

— Прошу, не губите! — взмолил Молюйс, не отводя взгляда от великана.

— Не будем, если вы отдадите все деньги и драгоценности, что у вас есть.

— Мы отдадим все, только не трогайте нас, — согласился граф. — Вы обещаете, что не тронете?

— Кому вы сдались? — усмехнулась Мия. — Мне старый хмырь с малолеткой и кучером ни к чему.

Эти слова явно задели честь гордого графа, и он тут же разозлился, да так, что даже страх перед великаном не смог сдержать его гнева:

— Да вы хоть знаете, кто я такой!

— Очень интересно послушать, — хмыкнула Мия.

— Шурин барона Брюлона, граф Молюйс! А это — дочь барона Присцилла! Если вы не отпустите нас, вы рискуете столкнуться с праведным гневом барона, которого я вполне могу назвать своим дорогим братом!

Мия удивленно взглянула на графа. Оценив качество его одежды, наряд стоявшей рядом девушки и помпезный вид кареты, она сделала вывод, что перед ней действительно могут стоять шурин и дочь барона.

— А знаешь… — сказала она. — Дорогой не только твой брат, но и ты.

Поняв, что совершил большую ошибку, выдав себя, граф поджал губы и посмотрел на племянницу жалобным взглядом. Присцилла, в свою очередь, отвела глаза к небу.

Даже когда все драгоценности, что были у пленных, оказались у Мии в кармане, она не спешила их отпускать. Приказав им вернуться в карету, она отправила кучера на лошади в резиденцию барона за солидной суммой выкупа.

«Повезло так повезло» — думала довольная Мия. Такой удачи она давно не встречала. С тех пор как они напали на Верхние Холмы, а в слухи о ней и великане верило все больше людей, она перестала появляться в городах, боясь, что кто-нибудь может ее опознать. Из-за этого пришлось отказаться от старой схемы ограблений рыночных покупателей и сосредоточиться на проезжавших близ леса повозках и экипажах. Хотя добычи это приносило больше, рада она не была — перспектива провести всю жизнь с великаном в лесу ее не устраивала, к тому же негде было тратить заработанные деньги. Однако той сумме, которую она затребовала от барона, не радоваться она не могла.

Пока Мия думала о том, как распорядиться деньгами, которые вот-вот должны были приехать вместе с кучером, великан сидел рядом с каретой и следил за тем, чтобы Молюйс и Присцилла не выходили наружу.

— Брюлон не простит меня… — нервно вздохнул Молюйс, переживающий из-за совершенного просчета. — Сколько денег!..

— Дядя, что вы нервничаете из-за денег? — перебила его Присцилла. — Главное, чтобы мы вернулись здоровыми…

— Так или иначе, мне не поздоровится! — запричитал он, схватившись за голову. — Если бы можно было заснуть на пару недель, чтобы проспать все дни предстоящего стыда, я бы так и сделал…

— Может, они отпустят нас пораньше… А деньги им попозже привезут, — наивно предположила Присцилла, высунула голову в окно и обратилась к великану: — Простите!

Великан опустил на нее взгляд.

— Отпустите нас, пожалуйста, — попросила она. — Дядюшке нехорошо. Ему бы поскорее в резиденцию…

— Отпустим тогда, когда получим деньги, — сказал великан, бросив на нее довольно безразличный взгляд.

— Простите, но зачем вам деньги? Вы ведь великан!

— Это дело не ваше, — отозвался он.

— Прекрати так вежливо говорить с этим извергом, — одернул племянницу Молюйс. — Так ты от них ничего не добьешься. Если и пробовать, то только вот так… Эй, великан! Если ты сейчас же нас не отпустишь, мой брат твою огромную голову в твою еще более огромную задницу засунет!

Великан, который за время путешествий с Мией привык выслушивать угрозы от пленных, только пожал плечами.

— Ты что, не слышишь?! — продолжил Молюйс. — Я говорю, если ты нас не отпустишь, твоя башка будет перед моим домом лежать, а из твоих ушей и рта будет вода струиться, как из фонтана!

Великан нахмурился и пальцем ткнул в карету, отчего Молюйс ахнул и схватился за Присциллу, чтобы удержаться.

— Сиди давай, — велел великан и отвернулся.

— Дядя, вы его разозлили!.. — раздосадовано прошептала Присцилла.

— Ну и плевать. Все равно не о чем с ним разговаривать.

Присцилла к дяде не прислушалась. Снова высунувшись в окно, она опять обратилась к великану, только уже тише, чтобы Мия их не услышала.

— Простите моего дядюшку, он бывает очень грубым… Скажите, вы ведь нас не убьете?

Великан хотел соврать и сказать, что убьют, если не получат деньги, но, взглянув на девушку, отчего-то передумал:

— Не убьем. Но сначала выкуп.

— Я вам верю, — кивнула Присцилла. — Знаете… вы совсем не похожи на злого великана.

— А на какого похож? — усмехнулся великан.

— На обычного… Только почему вы занимаетесь подобным? Зачем грабите людей?

— Зачем?.. Просто я учусь быть таким же, как люди.

Увидев, что великан говорит с пленницей, Мия стала внимательно прислушиваться.

— Но люди совсем не такие! — возразила Присцилла. — Это звери такие. Человек должен быть добрым, помогать тем, кто вокруг, не грабить людей или брать их в плен, тем более…

— А еще люди никогда не врут, да? — воскликнула Мия. — Между прочим, эта милая девочка, с которой ты говоришь, сейчас как раз врет. Она говорит, что человеку не пристало грабить. А кто твой отец, девочка?

— Мой отец — барон, — гордо заявила Присцилла. — Человек с большой буквы.

— Ага. Скорее человек со слишком большим карманом. Барон обложил всю округу чудовищными налогами, и люди платят ему гораздо больше, чем тратят на себя, а взамен получают защиту от его же собственной тяжелой руки. Если, как ты говоришь, человек не грабит других и не берет их в плен, твой отец точно не человек.

— Вы все перевираете! — подал голос возмущенный Молюйс.

— Малыш, топни.

Великан без возражений топнул. Карета качнулась, Присцилла свалилась обратно в салон, а Молюйс больно ударился головой о стенку. На этом разговор был закончен.

Приехали люди с выкупом — около двадцати человек. Барон приказал им оценить обстановку и передать выкуп, если не представится возможности вернуть пленных в обход договоренностей. Увидев великана, они поняли, что лучше не рисковать, и с выкупом все-таки расстались.

Прибыв в резиденцию, Присцилла и граф Молюйс кинулись в объятия барона и его жены. Как только они подтвердили, что их похитил тот самый великан, барон заметно занервничал.

— Огромный как дом… Взгляд злобой горит, рожа такая жуткая… и весь пышет яростью! — описывал великана Молюйс. — В общем, устрашающий зверь. Брюлон, он наверняка стоит целой армии!

— Великан… — прошептал барон. — Еще и так близко… Не могу поверить. Великан!..

— Я бы и сам не поверил, если бы не видел своими глазами. Но мы не сумасшедшие — его видел и кучер, и те люди, которых ты прислал с выкупом. Кстати об этом… Это все девчонка, что была с великаном. Она, как я понял, мозг их компании. Только я показался, она сразу узнала во мне твоего шурина, оттого и затребовала столь большой выкуп…

Не обращая внимания на слова Молюйса, барон развернулся и пошел на второй этаж. Теперь ему пришлось поверить в существование великана, но долго мириться с ним он не собирался. Вызвав писаря, он приказал тому разработать объявление, в котором обещал состояние тому, кто сможет принести к его ногам великанью голову. Когда он говорил с писарем, к ним вошли Присцилла с Молюйсом.

— А как же девчонка? — спросил Молюйс, не услышав ни слова о Мии.

— А, девчонка… Про нее припишите снизу.

— А награда, господин Брюлон? — уточнил писарь.

— В пятьдесят раз меньше, чем за великана.

— В пятьдесят раз меньше! — воскликнул Молюйс. — Да эта девка сущий дьявол!

— Она выглядит такой приличной, даже одета хорошо. Но на самом деле… — многозначительно добавила Присцилла, усаживаясь на стул подле барона.

— Не она ростом больше дома, — сказал барон. — Вы говорили, она выглядит как ребенок. Без великана она, насколько я понимаю, ничего из себя не представляет. Ну и на кой черт за нее переплачивать? Если никого не заинтересует, она сама как-нибудь забредет в один из городов и попадется. А вот на голову великана я с удовольствием полюбуюсь.