Великолепная западня

Глава 1 В темноте

Филлис Бенхем проснулась. Какой-то неосознанный шум разбудил ее. Крепкий сон молодой здоровой девушки был чем-то нарушен.

«Судя по темноте, еще ночь», – подумала она.

Темнота была непроницаемой. Филлис протянула руку к выключателю настольной лампы, которая стояла на столе возле постели. Пальцы нащупали кнопку и нажали ее. Но темнота оставалась прежней.

– Странно! – пробормотала девушка. – Что же могло случиться с лампой?

Филлис встала с постели и направилась к туалетному столику, где лежал портсигар с сигаретами и коробка спичек. Она чиркнула спичкой и посмотрела на часы. Было десять минут третьего. Спичка погасла. Филлис вернулась к постели. В чем же дело? Шум в коридоре. Брат Джордж? Опять какой-то шум! Она зажгла еще одну спичку и нашла халат. Накинув его поверх пижамы, на цыпочках подошла к двери. Повернув ручку двери, она замерла. Может, это ей показалось? Нет, в коридоре кто-то был! Какой-то звук вроде легкого кашля долетел до нее. Она открыла, дверь, и в лицо ей ударил луч карманного фонаря.

– Кто тут? – спросила она, зажмурившись.

– Простите, мисс Бенхем, – ответил голос. – Это Глейстер. Вы не можете сказать мне, что случилось со светом? Я… внезапно проснулся и не смог больше уснуть. Хотел почитать, но света нет.

– Наверное, предохранитель полетел, – предположила Филлис. – Я тоже проснулась, не знаю отчего. Обычно я крепко сплю.

– Я тоже. – Мужчина с фонарем тихо засмеялся. – Наверное, теперь лучше вернуться в комнату. Делать нечего, и придется полежать в темноте.

– О! – сказала девушка. – Я знаю, где находится предохранитель. Вы разбираетесь в них?

– Ну, что-нибудь я смог бы сделать. Где он?

– Внизу, в подвале.

– А стоит ли? – сказал Глейстер. – На это понадобится много времени.

– Это правда, – сказала девушка и после паузы добавила: – Только вот Джордж…

– Ваш брат?

– Да. Если он проснулся и увидел, что нет света, он мог… он мог пойти туда.

– Понимаю. Хорошо, давайте пойдем и посмотрим. Возьмите мой фонарь, мисс Бенхем, и идите первой.

При свете фонаря Филлис увидела, что ее спутник был одет в шерстяной халат. Она взяла фонарь и направилась к лестнице. По дороге девушка нажимала на каждый выключатель, но света не было во всем доме.

– Странно, – прошептал Глейстер. – Обычно предохранитель отключает только одну часть дома. Видимо, отказал общий предохранитель.

Филлис не ответила. Они прошли через холл и кухню к большой лестнице.

– Эта лестница ведет в подвал, – сказала Филлис. – Ключ обычно висит здесь, на стене.

Она посветила фонарем на стену. Но на гвозде ключа не было.

Они спустились ниже.

– Может быть, он в двери, – предположил Глейстер.

Девушка осветила дверь.

– Да, он здесь, – сказала она. – Но дверь не заперта, – прибавила она, пытаясь повернуть ключ. – Это странно. Обычно эта дверь заперта.

Она открыла дверь и посветила вниз.

– Надо быть осторожнее, – сказала она и пошла вперед. – Здесь очень легко упасть.

Глейстер уже споткнулся и, чтобы не упасть, попытался ухватиться за Филлис, но толчок оказался неожиданным и она выронила фонарь. Теперь они были в полной темноте.

– О, простите, мисс Бенхем, – извинился Глейстер. – Какой я неуклюжий!

– Вы ушиблись? – спросила девушка.

– Н-нет, наверное испачкался, и все. Одну секунду. У меня в кармане есть спички.

Он зажег спичку, поднял фонарь и осмотрел его. Лампа была разбита.

– Куда теперь идти? – спросил он.

– Сейчас поверните налево. Щит находится в третьей комнате справа по коридору.

Глейстер исполнил ее указание. Они тихо пошли вперед. Как только они поравнялись с первой комнатой, Глейстер погасил спичку и отступил назад.

– Тсс! – прошептал он в ухо девушке. – Там уже кто-то есть. Видите слабый свет?

– Может быть, тоже ищут предохранитель?

– Тогда нам лучше не показываться, – сказал Глейстер. – Может не понравиться, что мы с вами ночью бродим вдвоем по дому.

Хотя в глубине души Филлис считала, что в этом ничего страшного нет, она согласилась с Глейстером. Определенно, ее отец не поймет этого или неправильно истолкует. Свет погас. Опять наступила полная темнота. Глейстер сжал ее руку железной хваткой.

– Кто там? – донесся до нее шепот.

– Это не папин голос, – прошептала Филлис.

Глейстер не ответил. Он продолжал сжимать ее руку, и ей это не понравилось. Зачем он это делает? Она не собиралась бежать. Или этот человек, чего-то боится?

– Это ты? – снова услышала она шепот в коридоре. – Черт возьми!

– Кто это? – спросила она шепотом.

Глейстер снова не ответил. Филлис почувствовала раздражение. Неужели этот человек в самом деле боится неизвестного в коридоре? Она слышала, что так бывает. Зачем же он держит ее за руку?

– Черт тебя возьми! – резко сказал голос. – Где ты? Зажги свет, или я…

Тра-та-та-та-тах!

Филлис вздрогнула и рванулась, но ее держали за руку.

Что это? Конечно, выстрелы! Потом торопливые шаги! Куда? Нет, остановились! Потом что-то упало. Она рванулась.

– Что это?! – воскликнула она. – Зажгите спичку, мистер Глейстер.

Человек возле нее тяжело дышал. Филлис вырвала, наконец, руку, которая основательно побаливала.

– Дайте мне! – сказала девушка и потянулась за спичками.

– Нет! Не зажигайте! – прошептал Глейстер. Она услышала, что его голос дрожит.

– Кто там? – крикнула Филлис.

Ответа не было. Она зажгла спичку и подняла ее над головой. Пламя осветило небольшой круг возле нее. Она направилась к комнате, где был щит.

– Не надо! Не ходите, мисс Бенхем! – уговаривал ее шепотом Глейстер, который шел за ней. – Там могло случиться что-то ужасное. Мы не знаем, кто…

– Замолчите! – прикрикнула на него Филлис, зажигая очередную спичку.

Мгновение спустя ее нога зацепилась за что-то тяжелое, лежавшее на полу.

– Ой! – невольно вскрикнула она и взглянула под ноги. – Ой! – еще раз вскрикнула она, увидев на полу большой пистолет. Она нагнулась.

– Не трогайте! – предупредил ее Глейстер. – На „нем могут быть отпечатки пальцев.

– Черт с ними! – сказала девушка и подняла оружие. – Мне он может понадобиться.

Она протянула спички Глейстеру.

– Посветите сюда! – сказала она. – Надо посмотреть, что случилось.

Глейстер зажег спичку. Оки вошли в комнату, где был щит.

– Запасной предохранитель есть слева в ящике стола, – подсказала Филлис.

Глейстер подошел к столу.

– Здесь свеча! – произнес он. – Она недавно горела, воск еще теплый.

– Зажгите же свет, ради Бога! – нетерпеливо приказала Филлис. Неужели этот человек считает себя смельчаком? Он был гостем ее отца, но ей действовал на нервы.

Глейстер зажег свечу и открыл ящик стола. Он нашел предохранитель и ввернул его в щит.

– Эге! – сказал он наконец. – Здесь что-то не так. Главный рубильник выключен.

– Так включите его, – взмолилась девушка.

Глейстер повернул рукоятку, подвал осветился.

– Интересно, кто здесь был? – заметила Филлис.

В комнате все было как обычно и ничего не изменилось.

– Хорошо, что мы с вами стояли так удачно, – сказал Глейстер. – А то могли бы получить пулю.

– Да, но кто стрелял? – Девушка показала пистолет, который держала в руке. – Какой большой пистолет, – задумчиво сказала она. – И очень похож на папин.

Глейстер тоже посмотрел на него.

– Это автоматический кольт, – заметил он. – Что мы теперь будем делать?

– Я пойду и позову папу, – ответила девушка. – Может быть, мы помешали грабителям. Этот человек, кажется, кого-то ждал. Он же спросил: «Это ты?»

Филлис вышла в коридор. Теперь он был освещен.

– Ой! – вскрикнула она. – Смотрите!

Глейстер посмотрел в ту сторону, куда она указывала. Там, лицом вверх, лежал труп мужчины.

– Боже мой! – воскликнул Глейстер.

– Что все это значит – послышался рядом строгий мужской голос. – Филлис! Глейстер!

– О, папа! – воскликнула девушка и подбежала к отцу. – Тут убили человека! Мы слышали это! О, папа!..

Глава 2 Кто это?

Декстер Бенхем был солидным лысеющим мужчиной с большой головой. Густые брови придавали ему свирепый вид, а морщины на лице свидетельствовали, что у этого человека было немало неприятностей и хлопот. Он посмотрел на Глейстера.

– Может быть, вы объясните мне что-нибудь, Глейстер?

Прежде чем Глейстер успел раскрыть рот, заговорила Филлис:

– Но, папа, я же говорю тебе, что мистер Глейстер и я пришли сюда починить предохранитель. Оказалось, что главный предохранитель был выключен, а тут кто-то стрелял и убил какого-то человека.

– Хорошо, Фил, ты объяснишь это потом. – Он посмотрел на нее и увидел пистолет. – Что это у тебя в руке?

– Он лежал на полу.

– Ты не должна была его брать, – сказал отец и подошел к трупу. Он нагнулся и принялся рассматривать мертвое, искаженное лицо. Глейстер подошел к нему. Бенхем посмотрел на приятеля.

– Кто это? – спросил он.

Глейстер склонился над телом.

– Трудно сказать, – ответил он. – Хотя в лице есть что-то знакомое.

– Идите наверх, – приказал хозяин. – Надо позвонить в полицию.

Он забрал у дочери пистолет и направился к выходу. У двери он остановился, запер дверь на ключ, а ключ положил в карман. И тут Филлис заметила, что среди ночи ее отец не в пижаме.

– А почему ты не спал, папа?! – воскликнула Филлис.

– У меня было много работы, – ответил отец. Они шли за ним. – Пойдемте в мой кабинет.

Теперь всюду горел свет. Филлис взяла отца под руку и объяснила:

– Когда мы шли туда, я включила все выключатели. Хотела узнать, какой именно предохранитель перегорел.

Отец привел их в кабинет. Там он положил на стол пистолет и поднял трубку телефона. Ему долго не отвечали.

– Не стоит звонить старому Томплину, – сказал Бенхем дочери. – Лучше сразу вызвать инспектора из Брентминстера.

Старый Томплин был констеблем в деревне Краули, и Филлис кивнула головой в знак согласия.

Наконец со станции ответили.

– Соедините меня с отделением полиции в Брент-минстере, – потребовал Бенхем. – Да, я знаю, что в Краули есть отделение. Делайте то, что вам говорят, и не прекословьте. Нет, я не знаю номера. Посмотрите у себя. – Несколько минут он молчал, потом снова заговорил. – Полиция Брентминстера? Да? Говорит Декстер Бенхем из Краули-Коурт. У нас тут произошло убийство.

Да, убийство. Застрелили человека. Вы можете прислать кого-нибудь? Да, я подожду. Хорошо!

Он положил трубку на место.

– Фил, тебе лучше пойти и одеться. Спать нам уже не придется. – Филлис Бенхем послушно вышла из комнаты.

– А теперь, Глейстер, я буду рад выслушать вас, – сказал хозяин. – Моя дочь уравновешенный человек, но я хочу выслушать ваше мнение.

Глейстер засмеялся.

– Боюсь, Деке, что ваша уравновешенная дочь плохого мнения обо мне. Держу пари, она будет считать меня самым большим трусом, какого когда-либо встречала.

– Если это так, – невесело засмеялся в ответ Бенхем, – то тут уж ничего не поделаешь. Однако расскажите мне, что случилось.

Глейстер говорил сдержанно.

– Я не знаю, что разбудило меня, – начал он. – Во всяком случае, я бессознательно почувствовал, что вокруг происходит что-то странное. Вы знаете, такое чувство, что лев бродит где-то возле вас. Мне не понравилось лежать в темноте, и я подумал, что найду у вас на кухне свечи. Мисс Бенхем, видимо, услышала меня и вышла из своей комнаты. Она предложила…

– Хорошо! Хорошо! – перебил его Бенхем. – Это ясно. Расскажите же о выстреле.

– Мы собрались проверить предохранитель, когда я увидел в комнате свет и услышал какой-то звук. Я втолкнул вашу дочь в соседнюю комнату и сжал ее запястье. Я боялся, что она пойдет проверить, кто там. Потом кто-то окликнул нас, как будто он кого-то ждал. Потом началась стрельба. Уж звук кольта-то я узнаю. И я еще крепче сжал руку вашей дочери. Я боялся, что она бросится под пули.

– Хотел бы я знать, кто это был, – сказал Бенхем.

Глейстер посмотрел на хозяина дома с испытующей улыбкой.

– А вы что там делали, Деке?

– Я? Вы думаете, что это стрелял я? Я тоже пошел проверить предохранитель. Я работал, когда погас свет.

Долго же вы шли туда, – сказал Глейстер.

– Не так уж долго. Прежде в подобных случаях свет зажигался сам. Я посидел немного и подождал, не зажжется ли он снова. Потом решил проверить предохранитель. Только дошел до кухни, как услышал выстрелы. Звучало так, как будто стреляли в пустой банке. Потом загорелся свет, и я увидел, что дверь в подвал открыта.

– Мимо вас никто не пробегал? – спросил Глейстер. – Мы слышали, что кто-то пробежал по коридору.

– Я никого не видел и ничего не слышал, – ответил Бенхем. – А потом увидел вас и Фил. Но знаю, что на кухне могут спрятаться минимум с полдюжины человек. Может быть, они и сейчас там.

– Простите, старина, что я расспрашиваю вас, но, поверьте, ваш рассказ звучит очень неправдоподобно для полиции.

– Неправдоподобно? Но это правда! Зачем бы мне понадобилось идти в подвал моего собственного дома и там убивать неизвестного, если, конечно, он не грабитель!

– Неизвестного? – странным тоном спросил Глейстер.

– Неизвестного для меня, – спокойно сказал Бенхем. – Я никогда в жизни не видел этого человека раньше.

– О, да, – сказал Глейстер. – Годы тюрьмы изменили его и пуля кольта тоже. Но это Дан Макрори.

– Дан Макрори? Боже мой! Невозможно! Здесь! Надо пойти и еще раз посмотреть на него. Я не верю этому. Дан не мог быть…

Он внезапно замолчал. В комнату вошла Филлис, на этот раз полностью одетая. Глейстер, который вчера перед обедом прибыл в-гости к другу, еще не видел ее в обычной одежде. Теперь он увидел высокую, стройную, немного хрупкую девушку с мальчишеской прической.

– А, Фил! Уже оделась? – спросил ее отец. – Быстро. Глейстер, я думаю вам тоже не помешает одеться.

– Хорошая идея! – И Глейстер ушел.

– Дело плохо, Фил, – начал Бенхем. – Глейстер мне все рассказал.

– А он сказал, каким храбрым сам оказался? – спросила девушка.

– Нет! – засмеялся отец. – Я знаю его очень давно, но он сказал, что ты должна считать его трусом.

– Во всяком случае, я думаю, что ему нечем похвастаться. Посмотри! – Она протянула отцу руку. – Я заметила это, когда стала переодеваться. Он так сильно сдавил мне руку, что ободрал кожу.

Бенхем увидел синий рубец на нежном запястье.

– Очень жаль, – сказал он, – но не ругай Глейстера. Он боялся за тебя, а не за себя. Уверяю тебя, Фил, что он боялся за тебя. К тому же он не привык иметь дело с женскими ручками.

– Папа, если бы я говорила языком героинь американских фильмов, я бы сказала: «Ах, да!»

– Ты не права, Фил. Я знаю Боба Глейстера почти двадцать лет и уверяю тебя, что с ним я был бы готов всегда и на все. Этот человек не боится ни людей, ни чертей.

– Кто он, папа? Ты никогда не говорил о нем, пока не пригласил сюда.

– Он очень старый мой друг. И если я не говорил о нем, то только потому, что он относится к тому периоду жизни твоего старого отца, который можно было бы назвать хулиганским, и ты знаешь, что твоя мать не любит вспоминать об этом. Ей никогда не нравились мои старые связи. И для Глейстера она сделала исключение.

– Странно, что мама ничего не слышала. Она всегда так чутко спит.

– Когда ты находишься наверху, то вряд ли сможешь услышать, что делается на кухне, а тем более в подвале. И я рад, что она не проснулась. Все равно ей еще предстоит услышать эту неприятную новость.

– А я рада, что Джордж не заметил, что света не было, – продолжала Филлис. – Ты же знаешь, как он ненавидит темноту.

– Знаю. Это результат его контузии. Бедняга Джордж! Я бы очень хотел, чтобы он оправился, но это не от меня зависит. Ладно… Я выслушал рассказ Глейстера о случившемся, а теперь хочу выслушать тебя.

Рассказ девушки во всем совпал с рассказом Глейстера. Бенхем слушал внимательно и не задавал вопросов. Когда она кончила, в комнату вошел Глейстер. Он был в костюме и тщательно причесан. По его виду нельзя было сказать, что он не спал. Он был красив настоящей мужской красотой. Кожа была свежей, как у человека, постоянно бывающего на воздухе. При свете было видно, что он моложе Бенхема, хотя сидячий образ жизни последнего состарил его прежде времени.

– Полиции еще нет? – спросил Глейстер.

В этот момент послышался шум машины, и Бенхем направился к двери.

Из машины вышли трое мужчин в форме. Двое из них были в касках, третий носил фуражку старшего офицера.

– Я инспектор Форрестер, – представился он. – Вы звонили в полицию?

– Да. Я Бенхем, хозяин этого дома. Боюсь, что у нас тут неприятное дело. Убит человек. Входите. Это моя дочь и мой гость, мистер Глейстер.

Инспектор поклонился и вошел в кабинет. Оба констебля направились за ним.

– Во-первых, – официальным тоном заявил инспектор, – я должен видеть тело. А потом я выслушаю ваши показания.

Бенхем через кухню провел его к двери в подвал. Он отпер дверь, и инспектор с констеблями спустились вниз.

– В конце коридора, – подсказал Бенхем.

Инспектор остановился возле трупа.

– Кто обыскивал его карманы? – спросил он.

– Никто, насколько я знаю, – ответил Бенхем и подошел ближе. – Клянусь Юпитером, кто-то передвигал тело! Оно лежало не так, как я его видел в последний раз.

Глава 3 Где каждый?

Инспектор посмотрел на Бенхема.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно, – ответил Бенхем. – Когда я видел его в последний раз, тело лежало на спине, а теперь, как видите, оно на боку. И немного сдвинуто в сторону.

– Да, это так, – сказал Глейстер, который подошел поближе, раздвинув констеблей.

– Я видел, что вы отпирали дверь, сэр, – сказал инспектор. – И из этого заключаю, что лично вы заперли ее раньше. Так?

– Да. И ключ с тех пор находился в моем кармане. Кроме того, я помню, что, уходя отсюда, я оставил свет гореть, а теперь он был выключен.

– Вы сами не приходили больше сюда?

– Нет. Я все это время был в своем кабинете. Моя дочь и мистер Глейстер – по одному или оба вместе – все время были со мной.

– Есть какой-нибудь другой вход в подвал?

– Нет, – сказал Бенхем. – Видите, справа по коридору есть три маленькие комнатки, а слева большая, в которой мы держим различные вещи. В конце коридора находится помещение, где хранится кокс и уголь.

– Осмотрите все это, – приказал инспектор полицейским.

Пока констебли обыскивали подвал, инспектор наклонился над трупом.

– Хорошо, что у вас здесь есть свет, – сказал инспектор, – Некоторые люди никогда не проводят в подвал электричество.

Возглас, донесшийся из дальнего конца коридора, прервал его. Он направился к угольному складу. Констебли стояли возле узкой лестницы.

– Видите, сэр, – сказал один из них возбужденно, – тут есть отверстие, через которое подается уголь. Кто-то подставил к нему лестницу и таким образом мог пробраться туда и обратно.

Инспектор повернулся к остальным, стоявшим на пороге.

– Откуда подается уголь?

– С заднего двора, возле двери на кухню, – ответил Бенхем.

– Сюда может пролезть только худой человек, сэр, – сказал один из констеблей. – Я не могу пролезть.

Инспектор не мог удержаться от смеха, видя, как констебль пытался втиснуть в узкое отверстие свою мощную грудь.

– Выйдите наверх и посмотрите, есть ли там какие-нибудь следы, – приказал он. – Фонарь у вас есть?

– Да, сэр.

– Тогда заодно осмотрите все окна и двери.

Когда констебль ушел, инспектор снова подошел к трупу.

– Вам известно, кто это? – спросил он.

Бенхем и Глейстер обменялись взглядами. Инспектор заметил это.

– Так вы знаете его? – спросил он.

Глейстер решился заговорить.

– Перед вашим приходом я говорил мистеру Бен-хему, что этот человек напоминает мне знакомого, которого мы знали в Южной Африке, – Даниэля Макрори.

– Вот как! Вы уверены, что это Макрори?

– Инспектор, посмотрите на его лицо. При данных обстоятельствах трудно сказать точно. Однако Макрори очень легко узнать. У него на левой руке вытатуирована русалка.

Инспектор обнажил руку покойника, и все увидели русалку.

Инспектор встал.

– Пойдемте наверх, – скорее приказал, чем предложил он. – Я выслушаю ваши показания и еще раз осмотрю это место, когда прибудет врач. Я звонил ему перед отъездом сюда, но он ушел по делу.

Они вернулись в кабинет Бенхема, оставив возле тела констебля. Инспектор сел в кресло и раскрыл записную книжку.

– Буду рад иметь ваши собственноручные показания, но пока запишу их сам, а потом их перепечатают, и вам придется их подписать.

– Думаю, – сказал Бенхем, – будет удобнее, если я вызову своего секретаря. Он застенографирует наши показания или сразу напечатает их.

Форрестер колебался.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Это будет лучше. А где ваш секретарь?

– В постели, наверное.

– Тогда он ничего не знает о случившемся?

– Нет. Суматохи мы не устраивали, а шум из подвала не доносится наверх.

– Понимаю. Тогда, если это нетрудно, пригласите его сюда.

– Фил, – обратился Бенхем к дочери, – постучи в дверь Маннеринга и попроси его прийти сюда. Постарайся не будить мать и Джорджа.

Филлис ушла.

– Должно быть, стреляли из солидного оружия, – сказал инспектор.

– Да. Кольт-45, – сказал Бенхем. – Он тут.

– Что? Вы взяли его? – Это глубоко поразило полицейскую душу. – Зачем! Там же могли быть отпечатки пальцев!

– Но моя дочь, инспектор, поступила немного необдуманно. Она взяла его, а я отобрал его у нее. Очень жаль, но теперь ничего не поделаешь.

Инспектор нахмурился. Очевидно, ему это не понравилось. Ведь каждый должен знать, что нельзя брать такие вещи с места преступления. Однако он ничего не сказал. Минуту спустя в комнату вошла Филлис. Она была явно взволнована.

– Что, Фил? – спросил ее отец.

– Ронни… Мистера Маннеринга нет в его комнате. И постель не смята.

Инспектор вскочил.

– Мистер Бенхем, – сказал он сухо. – Все это очень странно. И это заставляет меня думать, что…

Глейстер перебил его:

– Конечно, инспектор, все это кажется очень странным просто потому, что это очень странно. Но я полагаю, вам надо сначала выслушать то, что мы можем сказать, а потом уже судить.

– Я ни о чем не сужу, – холодно сказал инспектор. – Можете не сомневаться, что я выполню свой долг.

– Мы не сомневаемся в этом, инспектор, – успокаивающе сказал Бенхем. – Но я думаю, что мистер Глейстер прав. Крайне неприятно, что это случилось в моем доме, инспектор, но поставьте себя на наше место. Никому не может понравиться, что его в чем-то подозревают, еще не выслушав.

– Отлично, мистер Бенхем. Я выслушаю вас. Итак, кто первый обнаружил тело?

– Я, – заявила Филлис.

– Вы? Но что вы там делали? Впрочем, начнем по порядку. Рассказывайте, мисс.

Филлис рассказала обо всем случившемся с момента ее пробуждения до прибытия отца. Инспектор почти не записывал, он надеялся на свою память.

– Странное дело, – сказал инспектор. – Очень странное. Вы говорите, мисс Бенхем, что ключ должен был висеть на крючке, а оказался в двери?

– Да.

– Дверь была открыта?

– Нет. Она была закрыта, но не заперта. И ключ был в ней.

Инспектор сделал пометку в блокноте.

– А вы узнали голос, который услышали?

– Нет.

– Он вам никого не напоминал?.

– Нет.

– А вы, мистер Глейстер?

– Нет. Но это был хриплый шепот. Когда так говорят, все голоса похожи. Это как на спиритических сеансах.

– Очень интересно, – сказал инспектор и сделал еще одну пометку.

– А вы что делали там, мистер Бенхем?

Бенхем дал то же объяснение, которое давал Глейстеру.

– Теперь мне бы хотелось иметь список всех, кто есть в вашем доме, включая слуг.

– Ну, мистера Глейстера, мою дочь и меня вы видите. В доме еще находится моя жена, ее компаньонка и секретарь мисс Лестер, мой секретарь Рональд Мацне-ринг и мой сын Джордж Бенхем. Мисс Лестер, я полагаю, сегодня ночью здесь не было. Она уехала к своей тете. Это примерно в миле отсюда.

– Понимаю. А что насчет слуг?

– Здесь повариха мисс О’Халлоран, горничные Дорис и Глэдис – боюсь, что не знаю их фамилий, – и Бартон, садовник, шофер и вообще мастер на все руки. Он живет в комнате над гаражом.

– Где спят остальные слуги?

– Они занимают комнаты на верхнем этаже дома.

Некоторое время инспектор молчал.

– Любопытное дело, – сказал он. – Я не претендую на роль детектива. Я обычный полицейский офицер и более заинтересован в предотвращении преступлений, чем в их обнаружении. Не стану скрывать, что это дело не для меня. – Казалось, при этих словах Бенхем явно обрадовался. – Да, – продолжал инспектор. – Это для меня слишком большая работа. Следовательно, я предлагаю позвонить главному констеблю, чтобы он связался с Ярдом. Я думаю, он не станет сердиться, если я разбужу его, но наверняка рассердится, если я отложу это до утра. Вы разрешите мне воспользоваться вашим телефоном, мистер Бенхем?

Присутствующие слышали, как Форрестер докладывал о случившемся и просил помощи у Скотленд-Ярда. Потом он положил трубку и повернулся к Бенхему.

– Прошу прощения, сэр, но мне приказано убедиться в присутствии всех лиц, находящихся в доме. Боюсь, что придется их побеспокоить.

– Пожалуйста, инспектор. Но я надеюсь, что вы не станете беспокоить мою жену. Она довольно впечатлительная женщина, а вы представляете, что это значит.

– Я сделаю все, что смогу, сэр, – пообещал инспектор. – Я просто должен удостовериться, что она в комнате, и если вы поговорите с ней так, чтобы я из коридора мог услышать ее голос, этого будет достаточно. Но к остальным вам придется пройти вместе со мной.

– К вашим услугам, инспектор, – ответил Бенхем.

Они встали и вышли из кабинета.

– Главный констебль пришлет еще людей, – сказал Форрестер. – Тем временем мой человек побудет у трупа, пока не приедут из Скотленд-Ярда.

Шум шагов снаружи привлек их внимание. Бенхем торопливо открыл.

– Хелло, Томплин, – сказал Бенхем. – Входите. Я не знал, что вам уже все известно.

Деревенский констебль немного смутился.

– Простите, что беспокою вас, сэр, – сказал он, – но я пришел сообщить вам о мистере Джордже.

– Мой сын? Что с ним?

– Возвращаясь с дежурства домой, я нашел его в деревне. Он был в одной пижаме и весь черный, как будто вывалялся в угле. Он говорил о мертвом в блиндаже. Ну, я отвел его домой, и моя жена уложила его, а я…

Форрестер выступил вперед. Констебль вытянулся перед старшим начальником.

– Заходите, Томплин, – сказал инспектор, – и расскажите подробнее.

Глава 4 Исчезнувшая машина

Форрестер стал задавать вопросы своему смущенному подчиненному.

– Так что он говорил о мертвом в блиндаже?

– Он только лепетал, сэр. Он же контуженый.

– Знаю, знаю, – нетерпеливо сказал Форрестер, – но что он лепетал?

– Я не очень прислушивался, сэр. Я знаю, что у мистера Джорджа бывают припадки. Он сказал: «Это мертвое тело в блиндаже» и «Темно как в преисподней». Потом он еще сказал: «Нет личного знака, ни документов, ни фотографий». Вот и все. Да, еще он сказал, что не может вытащить тело, и хотел, чтобы я помог ему вырыть проход.

– Ваш сын воевал, мистер Бенхем? – спросил Форрестер.

– Да, – ответил Бенхем. – Его засыпало в блиндаже, и он оставался там четыре дня. Он рыл проход. Те, кто был с ним, все погибли.

– Понимаю, – сказал Форрестер. – Видимо, он был в этом подвале. А где он сейчас, Томплин? У вас дома?

– Да, сэр. Жена решила, что ему лучше пока полежать там. Она дала ему немного выпить и уложила спать. Он дрожал от холода, когда я привел его в дом, но теперь он спит.

– Я должна пойти к нему, – заявила Филлис. – Когда он проснется в чужой комнате, он захочет увидеть кого-либо из семьи.

Форрестер поглядел на Бенхема, потом повернулся к Томплину.

– Хорошо, – сказал он. – Томплин, проводите мисс Бенхем к вам домой.

Филлис пошла за пальто, а инспектор отвел констебля в сторону.

– Оставайтесь дома и постарайтесь услышать, о чем они будут разговаривать, когда брат проснется.

– Хорошо, сэр, – ответил констебль, не понимая, чем вызван такой приказ.

– А теперь, – обратился инспектор к Бенхему, – нам надо проверить, кого еще нет дома.

– Я вам не нужен? – спросил Глейстер. – Если нет, то я предпочитаю остаться здесь.

Инспектор кивнул и последовал за Бенхемом на верхний этаж. Он начал проверку со слуг. Присутствие в доме миссис О’Халлоран сомнений не вызвало. Ее мощный храп можно было услышать издалека. Форрестер решил ее не будить. Горничные также находились в своих комнатах. Потом оба мужчины спустились на второй этаж. Комнаты Маннеринга и Джорджа Форрестер тщательно обыскал, но ничего не нашел. Каждую комнату инспектор запер и сунул ключи себе в карман. Комнату мисс Лестер он не счел нужным обыскивать.

Будить миссис Бенхем не пришлось. Когда они проходили по коридору, недовольный женский голос спросил:

– Это ты, Деке?

– Да, дорогая.

– Тогда не шуми, пожалуйста.

– Вы удовлетворены? – улыбнулся Бенхем.

Форрестер кивнул.

– А теперь, – сказал он, – я бы хотел увидеть вашего садовника-шофера.

Бенхем снова спустился вниз, и они вышли из дома. Проходя по коридору, они увидели, что Глейстер сидит в холле и читает.

Бенхем подошел к двери гаража и без стука открыл ее.

– Хелло! – сказал он. – Она открыта. Обычно Бартон запирает ее изнутри.

Они вошли в гараж. Бенхем включил свет.

– «Остина» Маннеринга нет, – сказал он.

В гараже стояла одна машина. Второе место было свободно.

– А где обитает Бартон? – спросил инспектор.

– В комнате наверху.

Но прежде чем инспектор успел направиться к лестнице, голос сверху спросил:

– Это вы, мистер Маннерйнг?

– Нет, Бартон, это я, – ответил Бенхем. – Я хочу, чтобы вы спустились вниз.

– Сию секунду, сэр.

Вскоре взъерошенный Бартон, одетый кое-как, появился перед ними.

– Где мистер Маннерйнг? – спросил Бенхем.

– Я не знаю, сэр. Он уехал на «остине», сэр. Я уснул, сэр, и думал, что это он вернулся.

– Он не сказал, куда поехал?

– Нет, сэр. – Бартон в замешательстве смотрел на инспектора. – Что-нибудь случилось, сэр?

– Вы слышали какой-нибудь шум в течение ночи?

– Шум? Нет, сэр, ничего, кроме шума машины мистера Маннеринга.

– Мистер Маннеринг часто уезжает по ночам? – спросил инспектор.

– Иногда, сэр, но он никогда так поздно не возвращался.

– Вас не интересовало, куда он ездит?

– Не знаю, сэр. Это не мое дело.

– Это верно.

Шум мотора привлек их внимание.

– Ну вот! – воскликнул Форрестер. – Это, возможно, Маннеринг.

– Нет, сэр. Это не похоже на машину Маннеринга. У «остина» другой шум. Это скорее, «роуэр» доктора Фарауэя. Кто-нибудь заболел?

Вопрос остался без ответа. Инспектор и Бенхем заторопились к выходу. Это на самом деле оказалась машина доктора Фарауэя. Высокий худощавый доктор вылез из машины и направился навстречу двум силуэтам.

– Привет, Форрестер, это вы? – позвал он. – Хорошее время вы выбрали! Я только что приехал с родов, и…

– И попали на убийство, – сказал Форрестер.

– Убийство? О, это другое дело. Кто убит?

– Мы еще не знаем этого. Вы, надеюсь, знакомы с мистером Бенхемом?

– Да, – кивнул доктор и поздоровался.

– Тогда пойдемте, – сказал инспектор.

В подвале доктор сразу же приступил к делу. Он быстро осмотрел тело.

– Смерть, конечно, абсолютно мгновенная. Он так и не узнал, что ударило его. Четыре выстрела в лицо, очевидно, стреляли из автоматического пистолета.

– Умный парень, – пробормотал Форрестер Бенхему.

– Умер четыре часа назад или около этого, – продолжал доктор. – Здоровый был парень. Но мне сдается, что я его где-то видел. По лицу трудно сказать, но не его ли я видел в Брентминстере в машине с Маннерингом? По форме головы и по одежде похоже, что это был он.

– Вот как? Он ехал с Маннерингом? – повторил инспектор и посмотрел на Бенхема.

– Невероятно! – с некоторым испугом воскликнул Бенхем. – Откуда Маннеринг мог знать его, если он Макрори?

– Вот это нам предстоит выяснить, – сказал инспектор.

Доктор Фарауэй перевернул тело.

– Ага! – сказал он. – Я так и думал, что это был автоматический пистолет. Посмотрите! Вот гильзы. Их четыре, нет, пять! Куда же, черт возьми, вошла пятая пуля? Наверное, она попала в одну из предыдущих. Ага, ясно! Она попала в стену. Видите, вот здесь камень отколот?

Инспектор посмотрел по направлению пальца доктора.

– Трудно будет установить, откуда стрелял убийца, – сказал он.

– Да, – согласился доктор. – Ну, утром я напишу вам отчет. А теперь, Форрестер, если у вас больше ничего нет ко мне, я отправлюсь спать.

Когда они шли к лестнице, доктор толкнул что-то ногой, и этот предмет покатился по грязному полу.

– Что это? – спросил он и поднял что-то с пола.

Это был кусочек смятой фольги, которую подкладывают внутрь пакетов с чаем.

– Возьмите-ка это, Форрестер, – сказал доктор. – Шерлок Холмс, возможно, нашел бы убийцу с помощью этого.

Инспектор улыбнулся. Он не думал, что доктор говорит серьезно, но на всякий случай положил находку в карман.

Проходя по холлу, они услышали, что в кабинете Бенхема звонит телефон. Глейстер уже поднял трубку.

– Это вас, инспектор, – сказал он, выслушав несколько слов.

Инспектор взял трубку. Он некоторое время молча слушал, потом сказал: «До свидания, сэр», и положил трубку.

– Это звонил главный констебль, – сказал он. – Сотрудник Скотленд-Ярда уже выехал сюда. Это инспектор Барбер.

– О, я слышал о Барбере, – сказал доктор. – Он вел дело Флексби. Хороший человек. Но осторожный, очень осторожный.

– Это то, что нам нужно, – сказал Форрестер.

– Ну, а теперь я пошел, джентльмены, – сказал доктор Фарауэй. – До свидания.

Когда доктор ушел, инспектор обратился к обоим мужчинам.

– Тело я оставлю до прибытия Барбера, – сказал он. – А тем временем я бы хотел узнать подробнее о Макрори.

Форрестер не успел ничего выслушать, потому что снова зазвонил телефон. И опять спрашивали его. Он некоторое время слушал то, что ему говорили. Потом положил трубку.

– Наш патруль нашел машину Маннеринга в кювете в двух милях от Брентминстера по дороге в Лондон. Но Маннеринга в ней нет.

Глава 5 Четырнадцать вопросов

Рано утром в своем кабинете в отделении полиции в Брентминстере инспектор Форрестер обсуждал это дело с инспектором Барбером из Скотленд-Ярда. Он сообщил недавно прибывшему инспектору все, что знал о случившемся.

– Да, – сказал Барбер, – очень интересное дело. Убийство совершено в присутствии двух людей, и тем не менее мы не знаем, кто его совершил.

– Я рад, что вы считаете его интересным, – сказал Форрестер. – Но, откровенно говоря, подозреваю, что оно нелегкое.

– О трудностях подумаем, когда столкнемся с ними, – сказал Барбер. – Но перед отъездом в Краули-Коурт я хотел бы узнать у вас подробно о его обитателях.

– Боюсь, что не смогу вам много сообщить, – ответил Форрестер. – Думаю, вам лучше узнать о жильцах через Ярд, потому что они здесь практически не известны. Я имею в виду, что они не местные жители.

– Понимаю. В таком случае сообщите все, что сможете. Сначала о Бенхеме. Кто он?

– Насколько я могу судить, – начал Форрестер, – теперь он не у дел, но несколько лет назад он был директором ряда компаний в Сити, кажется угольных. До этого несколько лет провел в разных частях Африки. И Теперь он время от времени там бывает. Мой констебль в Краули полагает, что он горный инженер. Вот и все, что мне известно. Боюсь, что этого слишком мало.

– Пока достаточно, чтобы я знал, с кем имею дело, – сказал Барбер. – Позже мы сможем больше узнать о нем. Он популярен в деревне?

– Средне. Здесь не очень любят новичков, которые занимают места старых помещиков. Я полагаю, людям не нравится и то, что известно о его жене. Они знают, что она приехала сюда ради воздуха, и не считают ее настоящей леди. Я не видел ее. Только слышал ее голос, и он мне не понравился. Мне она показалась раздражительной особой.

– А дочь?

– Констебль Томплин считает ее прекрасной девушкой. Мне она тоже понравилась. Красивая, но мне она не показалась счастливой. И она очень любит своего брата.

– Этот контуженый парень?

– Да. Он был на войне, и теперь у него иногда бывают припадки. И во время припадков он снова переживает прошлое. Для окружающих он не опасен. Врачи называют это боязнью замкнутого пространства…

– Вы имеете в виду клаустрофобию?

– Да, что-то в этом роде.

– Он буйствует?

– Нет. Наоборот, хотя с ним трудно иметь дело. Когда он в нормальном состоянии, то очень приятный человек и его все любят.

– Жаль парня.

– Да, – согласился Форрестер.

– Теперь этот секретарь, Маннеринг. Что вы скажете о нем?

– Обычный парень, я полагаю. Он окончил обычную школу, и все. Был в Кембридже, но не доучился. Бенхем взял его секретарем ради его дяди, священника из соседней деревни. Однако у Маннеринга есть собственные деньги, и он работает не ради куска хлеба. Я подозреваю, он и дочь Бенхема большие друзья и, возможно, поженятся.

– А этот гость? Глейстер, кажется?

– Понятия не имею, что он за человек. Когда мисс Бенхем давала свои показания, мне показалось, что она относится к нему свысока. Я могу узнать, как относится к нему Бенхем, но этого мало.

– Да, но кто же он?

– Не знаю. Но мне кажется, что он связан – или был связан – с Бенхемом каким-то делом в Южной Африке. Мне он назвался горным инженером. И добавил, что в Англии всего шесть месяцев.

– Очевидно, прежде чем поехать в Краули-Коурт мне придется узнать в Ярде об этих людях. Теперь, что нового насчет убитого? Вы не проводили официальную идентификацию?

– И да и нет. Глейстер думает, что узнал в нем Макрори. Бенхем не решается утверждать это, но оба они согласны, что Дан Макрори имел на руке такую же татуировку, что и убитый. Лично я не сомневаюсь, что это именно Макрори.

– У вас есть какие-нибудь данные о Макрори?

– Никаких. Единственное, что удалось выяснить у Глейстера и Бенхема, это что они знали его в Южной Африке. Из того, что сказал Бенхем, – или вернее из того, что он недоговорил, – я понял, что Макрори темная личность. Более подробно я не спрашивал, решив предоставить это вам.

– Это плохо, Форрестер, потому что они смогут договориться о своих показаниях.

– А зачем им это?

– Не знаю, но… Кстати, чей это кольт?

– Понятия не имею. Ни Глейстер, ни Бенхем не признают его своим.

Инспектор Барбер достал из кармана трубку и начал набивать ее. Несколько минут он сидел молча, сунув трубку в рот и забыв ее зажечь.

– Итак, – сказал он, – дело в следующем: Глейстер и дочь Бенхема кого-то застали в подвале. Пока они выжидали, он начал стрелять. Или кто-то мог стрелять в него. На электрическом щите был выключен главный рубильник. Предохранители все целы. На сцене появляется Бенхем. Он звонит в полицию. Пока эти трое отсутствовали, кто-то обыскал тело и удрал через угольный спуск. Секретаря Бенхема в доме не оказалось, он исчез, а машина была найдена в нескольких милях от Краули. Правильно?

– Да.

– Возникает куча вопросов. Дайте листок бумаги, я запишу их.

Форрестер протянул бювар, и Барбер начал писать, вслух повторяя вопросы, которые записывал. Вот что у него получилось:

1. Что разбудило Глейстера и мисс Бенхем? (Они оба заявляют, что обычно крепко спят.)

2. Что заставило их спешить сменить предохранитель?

– О, – перебил Форрестер, – мисс Бенхем боялась за брата – с ним мог бы случиться припадок, если бы он оказался в темноте.

– Да, – согласился Барбер. – Это звучит убедительно, но вы должны помнить, что в подобных случаях люди держат под рукой свечу или фонарь. Однако продолжим.

3. Кто находился в подвале, когда они туда пришли? Один человек или два? Если два, то знали ли они о присутствии друг друга?

4. Чей пистолет?

5. Кто выключил главный рубильник и почему?

6. Кто рылся в карманах убитого?

7. Почему Джордж Бенхем оказался в деревне?

8. Где Рональд Маннеринг?

9. Кто убитый?

10. Зачем покойный явился в Краули-Коурт?

11. Почему он явился в подвал, а не в дом?

12. Как он попал в подвал? По лестнице или через кухню?

13. За что он был убит?

– И последний, четырнадцатый вопрос: какой черт убил его! – закончил Барбер. Он уставился на список. – Здесь есть над чем еще поломать голову, но на эти вопросы нужно получить ответы прежде всего. Я не могу пока ответить на них, но думаю, что это тщательно обдуманное преступление.

– Очень похоже на это, – согласился Форрестер. – И кажется, что убийца из тех, кто живет в Краули-Коурт.

– Не думаю, что мы можем определенно утверждать это, – сказал Барбер, – пока не получим ответ на вопрос номер три.

– Тогда вы пропустили еще один вопрос! И я думаю, что он важен.

– Какой?

– Кто открыл дверь в подвал и оставил ключ в двери?

– Да, это важно. Но я не думаю, что мы получим на него быстрый ответ. Никто из прислуги не признается, что забыл закрыть дверь.

– Но если мы получим доказательство, что слуги заперли дверь и повесили ключ на место, то дело осложняется.

– Я не думаю, что будет такое доказательство, – заявил Барбер, – так же как и доказательство забывчивости слуг.

Говоря, он рисовал кружки вокруг вопросов и остановился на двенадцатом.

– Убитый худой или полный?

– Скорее стройный и жилистый. А что?

Барбер не ответил.

– Его одежда измазана углем и коксом?

– Да, но это понятно – весь пол покрыт угольной пылью.

– Хорошо, это мы посмотрим позже, – сказал Барбер. – И кстати, дайте мне гильзы, я пошлю их в Лондон.

Форрестер протянул ему гильзы.

– Возьмите еще это, – сказал он, протягивая шарик из фольги, который нашел доктор.

– Что это? – спросил Барбер.

– Я не знаю. Это лежало на полу в подвале, ближе к выходу.

– Возле тела?

– Точно я сказать не могу, потому что доктор толкнул шарик ногой, и Бог знает сколько раз эту штуку еще кидали вперед и назад. Лично я не думаю, что это имеет какое-либо значение, но иногда трудно быть уверенным полностью в таких вещах.

– Это верно, – согласился Барбер. – Лучше сохранить все, хотя, сказать по правде, мне кажется, что это обычный хлам, который валялся в подвале.

Зазвонил телефон, и Форрестер взял трубку. Затем он что-то записал на листке бумаги.

– Благодарю вас, мистер Бенхем, – сказал он и, положив трубку, повернулся к своему коллеге. – Маннеринг прислал телеграмму из Лондона. Вот ее текст: «Сожалею несчастный случай помешал возвращению прибуду Брентминстер двенадцать десять».

– Форрестер, – сказал Барбер, – Маннеринга надо встретить, пока он не поговорит с кем-либо из Краули-Коурт. Вам лучше привезти его сюда, пока я тут. В утренние газеты это дело еще не попало, и я смогу задать ему несколько вопросов.

– А чем я объясню его задержание?

– Вопросами дорожной инспекции, например. Ведь его машина в кювете, не так ли?

– Интересно, как он добрался до Лондона.

– Это мы выясним, – сказал Барбер. – Ну и еще кое-что. Где пистолет?

– У меня. В нем четыре патрона.

– Покажите-ка.

Форрестер достал из ящика стола пистолет, завернутый в платок, и протянул Барберу. – Отпечатки есть?

– Нет, но я не особенно тщательно проверил.

Барбер достал из кармана пару резиновых хирургических перчаток и надел их. Затем взял лупу и стал рассматривать пистолет.

– Нет, – сказал он. – Вы правы. Только пятна. – Барбер вытащил обойму. – Итак, ни намека на владельца?

– Нет.

Барбер поставил на место обойму, записал номер пистолета и вернул его Форрестеру.

Глава 6 «Мой брат»

Через полчаса после разговора с Форрестером инспектор Барбер был в Краули-Коурт. Он узнал дом по описанию и, пройдя к кухне, постучал в дверь. Открыла хорошенькая горничная в ситцевом платье. Барбер предпочел сразу приступить к делу.

– Добрый день! Вы которая из горничных? Дорис или Глэдис?

Прежде чем девушка ответила, из глубины помещения раздался голос:

– Кто это там, Глэдис? Еще один полицейский?

– Я не знаю, повариха, – ответила девушка. – Он похож на джентльмена.

– Вот как! А что он там делает? Он что, не знает, где главный вход?

Барбер подвигнул захихикавшей девушке, потом шагнул на кухню и снял шляпу.

– Доброе утро, миссис О’Халлоран, – сказал он полной женщине, которая стояла у плиты.

– И вам доброе утро, – ответила женщина. – Вы полицейский или репортер? И откуда вы узнали мою фамилию?

– Я инспектор из Скотленд-Ярда.

– А, понимаю, начальник наших полицейских. Ну, я рада видеть вас, особенно если вы уберете труп из подвала.

– Сначала я хочу взглянуть на него.

– Все равно я рада. Надеюсь, вы не станете подозревать женщину, если она шагнула через тело, чтобы взять немного кокса.

Барбер улыбнулся.

– Нет, конечно. Я вижу, у вас огонь горит хорошо.

– Ну, я вообще-то попросила полисмена, который внизу, принести немного угля.

– Хорошо, я потом поговорю с вами. А где вход в подвал?

Повариха отложила черпак и показала ему дорогу. Полисмен в подвале сидел на ящике и читал газету. Это был молодой деревенский парень. При виде Барбера он встал и отдал честь.

– Вы не покажете мне удостоверение, сэр? – спросил он.

– Пожалуйста, – ответил Барбер и протянул ему свою карточку.

Констебль тщательно изучил ее и вернул Барберу.

– Благодарю вас, сэр, – сказал он и опять отдал честь.

– Почему столь большие предосторожности? – спросил Барбер с улыбкой. – Разве я не похож на детектива?

– Я никогда в жизни не видел детективов, сэр, – сказал констебль. – Но здесь утром был парень, который сказал, что он офицер полиции. Я не поверил ему, сэр, сам не знаю почему. Он сказал, что хочет исследовать тело, и я попросил его карточку. Как только я это сделал, сэр, он бросился бежать, как заяц. Я попытался остановить его, но он раньше меня добежал до главной лестницы. Мне приказано не покидать погреба, сэр, поэтому оставалось только свистеть. Не знаю, слышал ли это кто-нибудь.

– Гм! А вы не могли бы описать этого парня?

– Да, сэр. Он был…

– Не сейчас. Сообщите об этом инспектору Форрестеру и расскажите все, что сможете вспомнить.

– Хорошо, сэр. Но, с вашего разрешения, сэр, я думаю, что старая леди на кухне знает его. Она видела, что я бежал за ним, и я слышал, как она сказала что-то о кем одной из девушек.

– Я обязательно выясню это, – сказал Барбер. Он подошел к телу. Констебль с удивлением увидел, что лондонский детектив внимательно обследовал каждый дюйм одежды убитого, не обращая внимания на угольную пыль. Потом Барбер рассмотрел вытатуированную русалку и перенес отпечатки пальцев трупа на специальную бумагу, которую достал из кармана. Когда Барбер осмотрел тело и собирался уходить, предупредив констебля, что его скоро сменят, тот обратился к нему:

– Прошу прощения, сэр, я думаю, что должен вам сказать, что мистер Бенхем тоже желал обследовать тело.

– Что? Он приходил сюда?

– Да, сэр. Он приходил сюда и просил меня разрешить ему осмотреть тело. Я сказал, что он может смотреть на тело сколько хочет, но только не касаться его. Когда он понял, что я имею в виду, то пробормотал что-то насчет того, что ему расхотелось, и ушел.

– Вы молодец, констебль, – сказал Барбер и пошел на кухню.

О’Халлоран была там. Барбер вежливо обратился к ней:

– Я был бы рад поговорить с вами, – сказал он, – но не сейчас, а немного позднее, когда у вас будет поменьше работы на кухне. Я слишком почтительно отношусь к ленчу, чтобы мешать вам.

– Ничего, – улыбнулась повариха, – полицейские и репортеры как мухи вьются тут вокруг кухни.

– Да, я думаю, вам они надоели, – сказал Барбер. – Но как только мы увезем тело, полицейских здесь почтя не останется. А что касается репортеров, то у вас есть скалка.

– О, с ними-то я справлюсь, но я ужасно боюсь газет. А потом, что мне делать с мистером Топхемом?

– Топхем? А кто он?

– Это молодой полисмен, который ходил в подвал. Он убежал оттуда.

– Он живет здесь?

– Трудно сказать. Говорят, что он недавно приехал из-за границы. Он долго жил в Лондоне. Теперь он снова приехал сюда, к брату. Его брат Уильям Топхем из Прайори-Парк.

Барбер сделал вид, что это ему неинтересно, хотя тщательно запомнил все.

– А теперь, – улыбнулся он, – я пойду в дом через главную дверь, как подобает джентльмену, но позже вернусь, чтобы поговорить с вами.

– Хорошо, но только после половины третьего.

– Отлично!

Горничная, открывшая ему переднюю дверь, очевидно, была Дорис. Барбер попросил сообщить о нем Бен-хему. Через минуту владелец дома приветствовал его в своем кабинете.

– Мистер Бенхем, – сказал детектив, – я не стану сейчас допрашивать вас о случившемся. Я только хочу узнать от вас, кто такой Дан Макрори.

Хотя вопрос не мог быть неожиданным, Бенхем сильно смутился.

– О! Макрори? – он запинался. – Вы имеете в виду убитого? Глейстер думает, что это он.

– Допустим, это он, – сказал Барбер.

– О… э… Макрори – это нарень, которого я знал в Южной Африке, – ответил Бенхем.

– Это понятно, но мне нужно знать немного подробнее. – Бенхем определенно смутился. – Вы говорите, что знали его в Южной Африке? – продолжал Барбер. – А где именно?

– Впервые я встретил его в Кимберли.

– В Кимберли? Ага! Вы хорошо его знали?

– Э… Да. Довольно хорошо.

Барбер испытывал нетерпение, но знал, что не стоит показывать свои чувства.

– В таком случае, мистер Бенхем, – сказал Он учтиво, – вы сможете многое рассказать мне о нем.

– Например?

– Например, он был вашим другом или другом мистера Глейстера?

– Он – друг обоих.

– Друг, а не просто знакомый?

– Ну, я звал его Даном, а он меня Дексом, если вам это что-нибудь говорит. О его отношениях с Бобом Глей-стером вы узнаете от Глейстера.

Барбер изменил тактику.

– Мистер Бенхем, – сказал он, – Вы должны понять, что для того, чтобы я нашел убийцу этого человека, мне надо сперва выяснить, кем он был. Кто его друзья, кто его враги и так далее. Вы расскажете мне все, что знаете о Дане Макрори?

– Простите, если вы подумали, что я что-то скрываю… – ответил Бенхем. – Но поймите, инспектор, я прежде всего не уверен, что убитый – Макрори. И…

– Хорошо, – перебил его Барбер. – Но допустим, это не Макрори. Вы можете предположить, кто это?

– Нет.

– Тогда, может быть, вы объясните мне, почему незнакомец был убит в вашем подвале?

– Нет, если это не был грабитель.

– А если это грабитель? Кто убил его? Одну минуту. Людям больше бы понравилось услышать, что хозяин дома пристрелил у себя в подвале грабителя. Это, конечно, не может служить оправданием, но любое нормальное жюри вынесет вердикт о непредумышленном убийстве.

– Но я не был там, когда он был убит.

– В таком случае, – неумолимо продолжал Барбер, – меня интересуют детали. Давайте предположим, что некие подозрительные действия совершили мистер Глейстер и ваша дочь мисс Бенхем.

– Это невозможно.

– Почему? Ах да, я знаю, что они рассказали. Но тут много неясного. У меня нет никаких доказательств, кроме слов, что Глейстер все время держал мисс Бенхем за руку.

– Если бы вы видели, сэр, запястье моей дочери, вы бы не говорили так.

– Почему?

– У нее синяк на руке.

– В самом деле? Это очень интересно. Но допустим, я считаю, что этот синяк получен во время борьбы с человеком, который был убит у вас в подвале. Кажется странным, что мистер Глейстер так сильно и долго сжимал ее запястье.

– Моя дочь не станет лгать, сэр, – с негодованием сказал Бенхем.

– Даже если она застрелила этого человека?

– Да, даже в этом случае. Она ничего не боится.

– А Глейстер? Стал бы он лгать, чтобы спасти ее, если она сделала это?

– О, может быть, если бы Фил позволила ему сделать это. Но она не позволит.

– Отлично! Тогда вернемся к Макрори. Я хочу знать о нем как можно больше, ибо тогда попытаюсь составить мнение, кто мог убить его.

– Не беспокойтесь, – сказал Бенхем. – В Южной Африке найдется немало людей, которые желают его смерти. Правда, я не знаю, чем вызвано это желание.

– Любопытно. Так Дан Макрори пользовался дурной славой?

– Эй, вы! Я думаю, вам лучше придержать мнение о моем брате при себе!

Голос раздался от двери, и Барбер быстро обернулся. Говорившей была высокая, угловатая женщина лет пятидесяти с раздраженным выражением лица. Она полностью соответствовала описанию, данному одним ирландским инспектором, с которым они однажды вместе вели дело. «У нее нет лица, сэр, – сказал тогда ирландец и пояснил: – Вы можете разглядеть обе стороны лезвия, но в данном случае видите только острие». Инспектор говорил о другой женщине, но Барбер применил эти слова к вошедшей.

– Так Дан Макрори ваш брат, миссис Бенхем? – спросил он.

– Да, а что?

Глава 7 Опознание

Барбер не знал, что сказать. Она с первого взгляда не понравилась ему. Но он решил не спешить с ответом и задал вопрос Бенхему.

– Так вы, сэр, ничего не сказали вашей жене?

– Я не имел удобного случая, инспектор. Моя жена неважно себя чувствует и только что впервые спустилась вниз…

– Я достаточно хорошо себя чувствую, – резко сказала она. – И хотела бы знать, Деке, о чем ты разговариваешь с этим джентльменом. Я слышала, что упоминали имя Дана и ты назвал этого джентльмена «инспектором». Что это значит? Если я узнаю, что вы снова собираетесь устроить Дану неприятность, я…

– Ради Бога! – перебил ее Бенхем полуистерическим тоном, что не понравилось Барберу. – Выслушай меня, пожалуйста, и не перебивай. Я не пытаюсь…

Миссис Бенхем, кажется, решила не дать своему мужу разговаривать. Она снова вмешалась:

– Я не стану тебя слушать. Я задала несколько вопросов и не получила ни на один из них ответа. Я останусь здесь, пока не получу ответов. Что вы тут говорили о моем брате?

Барбер носмотрел на ее мужа и отвернулся. Он почувствовал жалость к этому человеку. Очевидно, Бенхем ужасно боялся жены и готов был во всем ей повиноваться, лишь бы не испытывать ее дурного характера.

– Я только хотел дать некоторую информацию о Дане Макрори, – сказал он.

– Вот как? А вы инспектор, явились, за этим к моему мужу, который всегда его ненавидел. А могу я узнать, зачем вам эта информация?

Барбер улыбнулся.

– Полиция обычно не дает отчета в своих действиях, – вежливо пояснил он.

– Полиция не имеет права врываться в дома и…

– Клавдия! – остановил ее муж. – Успокойся! Полиция не врывалась в наш дом, инспектор Барбер только выполняет свой долг. Так что надо соблюдать вежливость. И в любом случае он задает вопросы мне, а не тебе. Как видишь…

– Декстер! – воскликнула она высокопарно, так что Барберу это показалось смешным. – Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном? И я снова повторяю: почему этот инспектор задает вопросы о моем брате? Ты всегда ненавидел его. Ты отправил его в тюрьму. Ты всегда был с ним груб. Ты рассказал полицейскому все плохое, что мог…

– Я ничего не рассказал инспектору Барберу – прервал раздраженно Бенхем. – А ты уже успела сказать, что он был в тюрьме и что он твой брат. Отлично! Я ради тебя молчал о нем, а ты устроила сцену. – Он повернулся к Барберу. – Я расскажу жене о причине ваших вопросов.

– Я думаю, это будет лучше, – согласился Барбер.

– Я не уйду из комнаты, пока вы не сделаете этого, – сказала миссис Бенхем.

– Надеюсь, потом ты не станешь порицать меня, – заметил ее муж.

– Хорошо, говори, – сказала она.

– Ладно, но приготовься к удару. – Он взял ее за руку, а она открыла рот, чтобы заговорить. – Вчера ночью, – продолжал он, – или, вернее, сегодня рано утром в нашем доме был убит человек…

Она от изумления открыла рот еще шире. Барбер заметил на ее лице выражение страха. Бенхем продолжал быстро говорить, как будто боялся, что его перебьют. Слова звучали с подчеркнутой резкостью.

– Инспектор Барбер думает, что у него есть основания считать, что убитый – это Дан Макрори. Поскольку я уже пару лет не видел твоего брата, а лицо убитого изуродовано выстрелами, я не уверен, что это Дан. Хотя боюсь, что это он.

На первый взгляд показалось, что миссис Бенхем сохранила свою холодность, но Барбер видел, что она буквально ошеломлена. Он быстро подвинул ей кресло, и она упала в него.

– Дан убит! – сказала она. – Где он?

– Если его не трогали, – сказал Барбер, – то тело в подвале.

– Я хочу видеть его! Может быть, это не Дан! Я хочу убедиться!

Инспектор одобрил эту мысль и пошел к двери.

– Только одну минуту, – сказал он. – Я выясню.

Он вышел на кухню и увидел, что прибыла машина за телом. Двое мужчин уже подняли труп из подвала.

– Перенесите его в холл, – приказал Барбер.

Повинуясь приказу, тело перенесли в холл. Когда они проходили мимо лестницы, сверху спустилась женщина, одетая в черное. Она была высокая и смуглая. У нее было накрашенное по современной моде лицо, хотя Барбер заметил, что на губах слишком много помады. Однако она не могла скрыть, что ей под тридцать. Инспектор резко шагнул вперед и встал между нею и телом. Она, однако, смотрела через его плечо.

– О! – воскликнула она. – Труп?

– Кто вы, мадам? – резко спросил Барбер.

– Я Анжела Лестер, компаньонка и секретарь миссис Бенхем.

– И вас, кажется, не удивляет факт наличия трупа?

– Нет. А почему я должна удивляться? Вся деревня говорит об этом.

– Понимаю. Вас не было здесь ночью?

– Нет, я была у тети.

– Ах, да, помню. Мисс Лестер, вам лучше зайти в кабинет мистера Бенхема и подождать там немного. С миссис Бенхем нехорошо.

– Тогда лучше я возьму нюхательную соль, – холодно сказала Анжела и поспешно направилась вверх по лестнице.

– Она владеет собой, – пробормотал Барбер.

– Ей так и надо, – сказал констебль. – Говорят, что миссис Бенхем пытается быть святой.

Инспектор промолчал и подождал Анжелу Лестер. Они зашли в кабинет. Супруги сидели в тех же позах, в каких их оставил Барбер, и молчали.

– Тело перенесли в холл, – сказал Барбер. – Если вы желаете, миссис Бенхем…

– Да, – ответила та. Холодность и спокойствие вернулись к ней.

Все последовали в холл. По знаку Барбера сняли покрывало с трупа. Миссис Барбер стояла и смотрела в изуродованное лицо. Потом подошла ближе, обнажила грудь покойного и увидела с правой стороны шрам.

– Да, – сказала она без выражения, – это Дан. Это я его поранила осколком зеркала двадцать лет назад. Вы не должны увозить его. Его место в этом доме.

Барбер открыл рот, но так и не заговорил. Выражение неистового бешенства на лице миссис Бенхем поразило его.

– Инспектор, – сказала она сквозь стиснутые зубы, – вам не стоит особенно трудиться и искать преступника. Убийца моего брата здесь! – И она указала на мужа. – Это ты, Декстер Бенхем, убил моего брага, – воскликнула она. – Ты убил его! Я это знаю.

– Надо было сделать это десять лет тому назад, – сказал жестко Бенхем.

Барбер успел подхватить миссис Бенхем, когда она упала без чувств. Он оставил ее лежать на полу, поручив заботам мисс Лестер.

– Я должен отправить тело на вскрытие, – пояснил он Бенхему.

– Я бы хотел, если можно, избежать вскрытия, – сказал бледный Бенхем. – Раз вы закончили свои дела, прошу вас зайти в мой кабинет. Я сообщу о Макрори все, что вас интересует.

Он повернулся на каблуках и ушел. Инспектор отдал необходимые распоряжения и собрался идти, когда мисс Лестер выпрямилась и подошла к нему.

– Я хочу поговорить с вами, пока вы не ушли, – прошептала она. – Подождите меня здесь.

В кабинете Бенхем снова уселся за письменный стол. Перед ним лежала груда вырезок из газет. Он протянул их Барберу.

– Вот, – сказал он. – Думаю, здесь вы найдете все, что вас интересует.

Инспектор просмотрел вырезки, обращая внимание только на заголовки. Один был такой: Присваивает чужую собственность. Но неудачно.

Речь шла о процессе в Кейптауне над Даниэлем Макрори. Его обвинили в незаконной скупке алмазов. Барбер посмотрел на Бенхема.

– Я прочту это позже, – сказал он и убрал вырезки в карман. – А пока я хочу увидеть мистера Глейстера.

Бенхем был изумлен, но нажал кнопку звонка.

– Попросите ко мне мистера Глейстера, – приказал он горничной.

– Его нет, сэр. Он ушел в деревню. Сказал, что хочет, помочь мисс Филлис.

Барбер встал.

– Хорошо, – произнес он. – Я сам пойду в деревню. Если с миссис Бенхем все в порядке, я был бы рад увидеть мисс… Лестер.

Бенхем кивнул, и девушка вышли.

– Вы не хотите спросить меня о чем-либо, инспектор? – спросил Бенхем.

– Нет, пока я не прочту эти бумаги.

– Несмотря на то что моя жена обвинила меня в убийстве?

– Нет, я думаю, что лучше ответить на этот вопрос ей самой.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Бенхем. – Но я надеюсь, вы сделаете некоторую скидку на истерию и…

Очевидно, миссис Бенхем больше не нуждалась в помощи своей компаньонки, потому что в кабинет вошла мисс Лестер. Она посмотрела на своего хозяина и на детектива.

– Я бы хотел поговорить с мисс Лестер наедине, – сказал Барбер.

Бенхем встал и молча вышел.

– Теперь, мисс Лестер, – начал Барбер, – скажите, почему вы хотели видеть меня?

– Чтобы сообщить вам кое-что, что может вас заинтересовать, – холодно сказала мисс Лестер и села в кресло.

– Да?

– Да. Я видела этого человека раньше.

– В самом деле? Где?

– Впервые это было три недели назад в Брентминстере. Я покупала кое-что для миссис Бенхем и завтракала в «Кромвелл Армз». Этот человек был там и довольно пьян. До вчерашнего дня я больше не видела его. Я ходила в лес за деревней и видела его с другим человеком. Они ссорились или, во всяком случае, разговаривали громко и сердито.

– Вы слышали, о чем они говорили?

– Нет, только отдельные слова.

– А именно?

– Второй человек говорил: «Тебе не стоит мутить воду на это время». Я не уверена, что это точные слова, но звучало что-то похожее. Я незаметно отошла подальше.

– Почему?

– Почему? Да потому, что не стоит одинокой девушке встречаться в лесу с двумя сердитыми мужчинами.

– Понимаю. Еще два вопроса, мисс Лестер. Как вам удалось так легко узнать мертвого?

Мисс Лестер, казалось, удивилась этому вопросу, но ответила быстро:

– Когда я говорю, что узнала этого человека, то имею в виду, что он был так же одет. И кроме того, второй назвал его Даном.

– А кто был этот второй?

– В деревне он известен как мистер Топхем – брат сэра Уильяма Топхема из Прайори-Парк.

Глава 8 В блиндаже

Барбер медленно шел в деревню. Он без особого успеха пытался связать все нити этого дела. Несмотря на свой опыт, он не мог узнать ничего о личности преступника и даже не имел никакой версии.

«Сколько у нас подозреваемых? – размышлял он. – Бенхем, Маннеринг, Джордж Бенхем и этот тип Топхем. Это главные подозреваемые. Далее, имеются Глейстер и мисс Филлис Бенхем. Гм! Они держатся вместе. Еще нахалка Лестер! Не сомневаюсь, что она знает больше, чем говорит. И она скорее похожа на девицу из ночного клуба, чем на компаньонку-секретаря. М-да! Все это надо проверить. – Он достал из кармана вырезки, взятые у Бенхема. – Начнем с этого, – решил он про себя. – Но сначала я должен повидать Глейстера, младшего Бенхема и его сестру, Маннеринга и этого Топхема. Да, еще надо поговорить с О’Халлоран. Работы много. И надо будет попросить у Форрестера пару человек в помощь».

Дом местного констебля он нашел без труда по вывеске «Деревенская полиция». Констебль встретил его у ворот. Барбер представился.

– Мистер Джордж встал, сэр, – сказал Томплин. – Жена дала ему позавтракать. Теперь он в порядке.

– Мистер Глейстер у него?

– Нет, сэр. Я не видел его?

– Гм! Вы слышали, о чем разговаривал молодой Бенхем с сестрой?

– Да, сэр. Я всю ночь сидел и слушал. Но он заговорил только час назад. Мистер Джордж проснулся и спросил, где он и почему. Мисс Филлис сообщила ему, что он в моем доме. Тогда мистер Джордж сказал: «Что! У меня снова был припадок?» Она ответила: «Да». И тогда он долгое время молчал. Потом он сказал: «Я не могу ничего вспомнить. А ночью света не было, Фил?» Она подтвердила, а он сказал: «Я, кажется, помню все это, но остальное все как в тумане». Она ничего ему не сказала о случившемся в их доме, сэр, а потом она попросила меня не говорить ему пока об убийстве. Я не сказал. А вы скажете ему, сэр? Он одет, мисс Фил принесла ему одежду.

– Сначала я хочу повидать мисс Бенхем, – сказал Барбер.

– Хорошо, сэр. Вы зайдете?

Инспектор зашел в маленькую гостиную. Через минуту или две туда вошла Филлис.

– Доброе утро, – приветствовал ее Барбер. – Вы мисс Бенхем? А я инспектор Барбер из Скотленд-Ярда.

– Вы хотели видеть меня?

– Да, я хотел поговорить с вами раньше, чем с братом. Я не стану у вас спрашивать то, о чем вы уже рассказали инспектору Форрестеру. Я считаю, что мне будет трудно разговаривать с вашим братом, и хочу заранее кое-что узнать о нем. Вы понимаете, ему будет неприятно услышать об этом, но мне придется ему сказать. Вы ведь не сказали ему ничего?

– Нет, – ответила девушка. – Я не осмелилась. Понимаете, я не знаю, как сказать ему об этом.

– Тогда предоставьте это лучше мне. Я буду тактичен, насколько это возможно. Кстати, как он сейчас себя чувствует?

– Вполне нормально, – ответила она, – но беспокоится, что он делал ночью. Он всегда переживает после припадков.

– Естественно, – кивнул инспектор. – Скажите, мисс Бенхем, вы утром видели мистера Глейстера?

– Нет, – удивленно ответила девушка. – А что?

– О, ничего, я просто подумал, что он был здесь. Вы давно его знаете?

– До вчерашнего дня я никогда в жизни не видела его, – ответила Филлис. – Он старый друг папы.

– Вы родились в Южной Африке, мисс Бенхем?

– Нет. После рождения Джорджа мама вернулась в Англию и оставалась там. Я родилась в Англии. Папа вернулся домой из Южной Африки около года назад.

– Понимаю. Теперь я хочу увидеть вашего брата.

– Он сейчас разговаривает с Томилином. Может быть, выйдем к ним?

Барбер последовал за ней в сад Томплина, где констебль рассуждал с Джорджем о цветах. Миссис Томплин и двое ее детей дипломатично сидели на кухне.

– Джордж, – сказала мисс Бенхем, – я хочу представить тебе инспектора Барбера из Скотленд-Ярда.

Кроме легкого мерцания глаз при этом известии, Джордж Бенхем не выказал больше никакого волнения. На вид ему было лет тридцать. Лицо его было бледнее, чем у обычного здорового человека. Он улыбнулся.

– Здравствуйте, инспектор, – сказал он спокойно. – Надеюсь, вы не собираетесь арестовывать меня за преступление, которое я совершил, когда был… э… скажем, в бессознательном состоянии?

– Вы действительно ничего не помните о своих ночных прогулках?

– Ничего. Помню только, что лег в постель. И тогда я подумал – я не уверен в этом, понимаете, – я подумал, что слышу какой-то шум, а потом попытался зажечь свет. Остального я не помню, пока не очнулся в доме Томплина. А почему вы спрашиваете?

– Не знаю, могу ли я разговаривать с вами о таких вещах ввиду состояния вашего здоровья?

– Не беспокойтесь. Томплин и Фил все обо мне знают, в этом отношении я не такой уж чувствительный.

– В таком случае все упрощается.

– Вот как? Что вы имеете в виду? Вы как-то странно говорите. Как будто случилось что-то ужасное.

– Именно это я имею в виду.

Джордж покачал головой.

– Хотел бы я быть уверенным в себе. Но боюсь, что всегда, когда нет света, со мной происходит что-то ужасное.

– Но почему же в таком случае, вы не положите рядом свечу или фонарь? – спросил Барбер.

– Я всегда ношу фонарь, но, видите, когда нет света, я тут же теряю голову. Кроме того, было бы хуже, если бы еще и батарейка разрядилась.

– Вы не смогли бы рассказать мне, что именно на войне вызвало ваше состояние?

На мгновение в глазах Бенхема появилось испуганное выражение, но он тут же пожал плечами и улыбнулся. Потом откашлялся.

– Возможно, то, что я никогда никому не рассказывал об этом, делало меня добрым, – сказал он. – Клянусь, инспектор, это ваше влияние, хотя и не знаю, чем оно вызвано.

– Чуть подальше есть две скамейки, – сказал Томплин. – Если инспектор не возражает, мы можем немного посидеть. Сегодня тепло.

– Хорошая идея! – согласилась Филлис Бенхем.

Они прошли к скамейкам. На одну из них уселась Филлис и, взяв за руку брата, усадила его возле себя. На противоположной скамейке сели инспектор Барбер и добродушный деревенский констебль.

Джордж Бенхем достал портсигар, предложил сигарету сестре, которая отказалась, Барберу, который принял ее, Томплину, который пробормотал что-то насчет того, что предпочитает трубку, и наконец закурил сам.

– Не знаю, с чего начать, – сказал Джордж, выпуская струю дыма. – Я знаю, что Томплин был во Франции. А вы были там?

Барбер, который имел военный крест за заслуги, кивнул.

– Это уже лучше. Вы знаете, что такое блиндаж. Они бывают хорошими и плохими. Так я был в хорошем. Он был глубоким и имел хороший настил. В нем находились я, мой денщик и пара телефонистов. В блиндаж как раз зашел старший сержант с докладом о том, что немецкая авиация начала бомбить нашу линию фронта. Я только закончил разговор с полковником по телефону, когда одна из бомб попала в блиндаж. Помню, я услышал страшный шум, и все. Очнулся в полной темноте. Я не слышал ни звука, я был засыпан землей, у меня ужасно болела голова. С трудом мне удалось освободить ноги, и я нащупал в кармане коробочку со спичками. Я зажег одну и увидел, что мой денщик и оба телефониста убиты. Я попытался связаться с кем-нибудь по телефону, но ничего не вышло – видимо, были повреждены провода. – Бенхем замолчал и прикурил вторую сигарету. – Вы должны понять, – продолжал он, – что блиндаж был хорошим. Часть перекрытия уцелела, но вход был полностью завален. Я начал откапываться. Я знал, что в блиндаже было несколько лопат, но мне удалось отыскать лишь одну, да и то с поломанной ручкой. Я не стану говорить вам, какая это ужасная работа. Потом кончились спички и наступила кромешная темнота. – Глаза Бенхема были полны ужаса от пережитого несколько лет назад. Он вздохнул и продолжал: – Я не помню, сколько все это продолжалось, я потерял счет времени, часы мои стояли. Позже оказалось, что я провел там четыре дня и четыре ночи. Но мне все же удалось докопаться до выхода и наконец я увидел свет. Я выбрался из-под земли. Был яркий солнечный день. Вокруг не было ни души. Позже я узнал, что немцы перешли в атаку, но вскоре наши контратаковали их и отбросили далеко назад. Я с трудом прошел несколько шагов и увидел вдалеке группу людей. Я попробовал кричать, но не смог и начал махать руками. Они подошли поближе, и я увидел первого из них с сержантскими нашивками. Внезапно я вспомнил о старшем сержанте, который был со мной. Я забыл о нем.

Боже мой, подумал я, может, он еще жив там, под обломками, но не в силах пошевелиться! Не ожидая их приближения, я кинулся к вырытой дыре. Она была узкая, как угольный спуск, но там не было лестницы. Ее не могло там быть!

Глава 9 Задержан для допроса

В глазах Джорджа появилось какое-то дикое выражение. Барбер наклонился вперед и погладил его по колену.

– А что было потом?

– О, потом я стал искать старшего сержанта… Как странно! Может, память вернулась ко мне… До настоящего времени я не помню, что я делал. Я знаю, что влез туда и стал раскапывать других, вытаскивать трупы. Потом достали старшего сержанта. Он был без сознания, но живой.

– И теперь вам показалось, что вы сами вспомнили, что делали?

– Я не уверен. Все перемешалось. Я помню что-то несовпадающее с рассказом. Я смутно припоминаю лестницу, по которой я лез, хотя знаю, что ее не могло там быть. Потом я чувствую, что тащу тело старшего сержанта, но и этого не может быть, потому что он живой, а человек, которого я тащил, был мертвым.

– А вы не припоминаете, какие у него были раны? – осторожно спросил инспектор.

– Нет, было темно, но я помню, что у него на лице была кровь. Странно! Должно быть, я все перепутал!

Барбер и, видимо, двое других слушателей, поняли, что именно «смешалось» в голове Джорджа. Филлис и констебль ничего не говорили, но выжидающе смотрели на Барбера. Последний нахмурился. Что он должен сделать или сказать? Наконец его лицо прояснилось. Он решился.

– Да, мистер Бенхем, – сказал он, – вы перепутали. Вы перепутали то, что случилось в блиндаже во Франции, с тем, что произошло вчера ночью, когда вы очутились в угольном складе в подвале вашего дома и нашли там труп.

Филлис с упреком уставилась на инспектора. Сам Барбер чувствовал себя неловко. Однако Джордж Бенхем воспринял весть довольно холодно. Он с искренним изумлением уставился на Барбера, но был абсолютно спокоен.

– Так вот оно что, – сказал он. – А кто убитый, мужчина или женщина?

– Мужчина, – ответил Барбер. – И у вас есть основания верить, что это был ваш дядя.

– Мой дядя? – повторил молодой человек. – У меня есть только один дядя, и я полагаю, что он находится в Южной Африке.

– Дан Макрори?

– Да.

– Боюсь, что убитый, найденный в вашем доме, был Даном Макрори.

– Боже мой! Бедный дядя Дан! Я не видел его с тех пор, как был ребенком! Он очень любил меня. – Он повернулся к побледневшей сестре. – Ты никогда не знала его, Фил, – продолжал он. – Он был хорошим человеком! Но послушайте, инспектор, как это возможно? Я случайно знаю, что он был в тюрьме в Южной Африке. Я не знаю всего, но мой отец считал, что его обвинили несправедливо. Как он мог оказаться в подвале нашего дома?

– Я думаю, что лучше рассказать вам то, что я знаю, – сказал Барбер. – Хотя этого очень мало. – И он быстро рассказал Бенхему о случившемся. – Вас разбудил тот же шум, что и вашу сестру и мистера Глейстера, а, оказавшись в темноте, вы потеряли голову. С вами случился припадок клаустрофобии. Вы вышли из дома и увидели, что отверстие угольного спуска по той или иной причине открыто. Как вы это заметили, я не знаю. Может быть, там что-то светилось. И еще я не знаю: если бы там был свет, он мог бы вернуть вас к реальности?

– Возможно, что нет, – ответил Бенхем. – Или, по крайней мере, не сразу. Но я не думаю, что там был какой-нибудь свет, потому что я тогда бы остался там.

Барбер молчал, собираясь с мыслями.

– Однако, – продолжал он через некоторое время, – в моей теории есть пробелы. Вы могли быть там, считая, что это ваш блиндаж. О лестнице вы вспомнили потому, что нашли ее там. Ее оставил или тот, кого убили, или тот, кто убил. Единственное, что я не могу понять, – кто обыскал карманы убитого? Ведь когда вас нашли, у вас не было ничего, что могло бы принадлежать покойному.

Джордж Бенхем кивнул.

– Возможно, если я был там, – сказал он, – я обыскал тело. Если я считал убитого одним из своих ребят в блиндаже, я несомненно взял бы бумаги, письма и тому подобное. Во Франции я всегда делал это, чтобы потом отправить жене или родственникам. В данном случае, если я нашел что-то, то не знаю, что с этим сделал. Странно, что его вещи не оказались у меня.

– Я надеюсь, что память еще вернется к вам, мистер Бенхем, – сказал Барбер. – И я также надеюсь, что в этом случае вы сообщите мне. Хотя, конечно, попытка вспомнить обо всем этом очень…

– Неприятна, – перебил его Джордж. – Все спуталось: новое и старое.

– Не беспокойтесь, – сказал инспектор. – Может быть, нам удастся получить верный ответ и из других источников. Но если вы вспомните, то это будет лучше не только для нас, но и для вас.

– Я попытаюсь.

Инспектор Барбер встал.

– Я рад, что поговорил с вами. А теперь я вас покину. Нам с констеблем надо поработать.

Констебль был мрачен, а Барбер про себя улыбнулся.

– Я думаю, Томплин, – сказал Барбер, – вы считаете, что всю работу сделали ночью?

– Ну, сэр, ночью мне опять предстоит патрулировать.

– Вот невезение! Конечно, вам надо идти и поспать. Я попрошу инспектора Форрестера послать кого-нибудь другого на поиски вещей, которые мог взять молодой Бенхем. Вас я предпочту иметь помощником в качестве знатока окрестностей. И надо предупредить людей, чтобы они искали вещи.

– Ну, сэр, я не настолько устал. Я обыщу окрестности.

– Отлично! Может быть, мне удастся уладить с Форрестером вопрос о патрулировании. Теперь я хочу увидеть человека по фамилии Топхем. Он брат одного из местных шишек. Где находится… э…

– Прайори-Парк? Я покажу вам дорогу, сэр.

В Прайори-Парк слуга сообщил, что мистер Стенли Топхем утренним поездом уехал в Лондон. Барберу пришлось показать свое удостоверение, чтобы узнать его лондонский адрес. Выйдя из ворот особняка, Барбер увидел двухместный «моррис» с Форрестером.

– Ну? – спросил он, садясь в машину. – Что насчет Маннеринга?

– Я нашел его в Брентминстере, – ответил Форрестер. – Я хотел повидать вас, прежде чем отпустить его.

– Вы допросили его?

– Да. Его рассказ неубедителен, очень неубедителен.

– Понимаю. Давайте вернемся в Брентминстер. Я хочу перекусить, а вы тем временем расскажете мне о его показаниях.

Рассказ Маннеринга сводился к следующему. Он находился в кабинете Бенхема и собирался идти спать, когда туда явилась миссис Бенхем. Она просила Маннеринга сделать ей одолжение: взять машину и немедленно отвезти в Лондон письмо, которое она не успела отправить с вечерней почтой. Маннеринг колебался, но она обещала заступиться за него перед мужем. Он согласился, и она вручила ему письмо.

– И кому, по-вашему, оно было адресовано? – спросил Форрестер. Барбер покачал головой в знак неведения.

– Мистеру Дану Макрори в отель на Саутгемптон-Роуд. Письмо у меня, – продолжал Форрестер, – потому что Маннеринг не отправил его. Я его не вскрывал. Это первое из того, о чем я хотел вам сказать.

– А как Маннеринг объяснит тот факт, что его машина оказалась в кювете? И как он добрался до Лондона?

– Он сказал, что попал в кювет, потому что боялся наехать на мотоциклиста. А в Лондон добрался на попутной машине.

– Гм! Письмо у вас с собой?

– Нет. Я не рискнул взять его с собой. Я оставил его в сейфе в полиции.

Они заехали в кафе, а потом направились в полицию, где сидел Маннеринг и курил одну сигарету за другой. При виде вошедших он вскочил.

– Послушайте, инспектор, – сердито сказал он. – Я устал от этого. Вы держите меня здесь и не объясняете почему. Я не сделал ничего незаконного. Я буду жаловаться на незаконный арест.

– Арест? – засмеялся Форрестер. – Вы не арестованы, мистер Маннеринг. Вы задержаны для допроса. По очень важному делу.

– Для меня это безразлично, – сказал молодой человек. – Что, если я возьму шляпу и уйду?

– А вам не хочется узнать причину этого? – вмешался Барбер.

– Да, я буду рад узнать причину.

– Дайте мне письмо, – сказал Барбер Форрестеру.

Когда он получил письмо, то сначала покрутил его в руках.

– Я слышал о ваших показаниях от инспектора Форрестера, – сказал Барбер. – Я склонен верить, что вы сказали все или почти все, что знаете. Теперь я хочу, чтобы вы кое-что сделали.

– Что? – осторожно спросил Маннеринг.

– Только одно: спросите миссис Бенхем, зачем она вас отправила в Лондон с письмом, адресованным человеку, который в это время находился в подвале ее дома? Только спросите ее об этом в присутствии третьего человека.

– Что?

– Да-да. А потом расскажите мне или инспектору Форрестеру о результатах.

– Не знаю, смогу ли я это сделать, если вы не сообщите мне причину такой необходимости.

– Не знаю, сочтете ли вы важной причиной тот факт, что этот Макрори найден убитым в подвале дома.

– Боже мой! Кто это сделал?

– Меня самого это интересует, мистер Маннеринг, – ответил Барбер. – Это могли сделать несколько человек. И вы тоже.

– Я не делал.

Барбер улыбнулся.

– Надеюсь.

– Во всяком случае, – после паузы сказал Маннеринг, – я не думаю, что смогу сделать то, о чем вы просите. Это ваша работа, и…

– Понимаю, – с улыбкой перебил его детектив. – И мы сами должны делать нашу грязную работу? Не так ли? Хорошо, мистер Маннеринг. Это все, что было от вас нужно. Если хотите, вы можете вернуться в Краули-Коурт.

– Спасибо, – сказал Маннеринг. – Жаль, что не могу вам помочь.

После его ухода Барбер уселся за стол Форрестера.

– Я хотел бы задать этому парню еще несколько вопросов, – сказал он, – Но они подождут. А пока я вскрою письмо.

Глава 10 На кухне

Инспектор Форрестер сомневался в законности этого действия, но Барбер махнул рукой.

– Я не знаю, законно это или нет, – сказал он, – и меня это не волнует. Прежде всего мы расследуем убийство. Это достаточно, чтобы мы могли действовать без оглядки.

Он вскрыл конверт и достал из него письмо и чек. Чек был на сто фунтов на предъявителя и подписан Клавдией Бенхем.

Барбер начал читать письмо.

«Дорогой Дан!

Я получила твое письмо и посылаю тебе это на твой лондонский адрес. Предъявитель сего – молодой Маннеринг. Он ничего не знает, так что ничего при нем не говори. Если ты последуешь моему совету, то останешься в Лондоне. Это важно!! Поверь мне, ты ошибаешься относительно того, кто выдал тебя. Во всяком случае, не приходи сюда завтра. – Если приедешь, то все испортишь. Ты найдешь в письме чек на сто фунтов, это все, что я могу выслать тебе в данный момент.

Любящая тебя сестра Клавдия.

Р.S. Не приезжай пока. Я посылаю тебе письмо с Маннерингом потому, что поздно получила твое письмо и не успела отправить ответ с вечерней почтой. Ты получишь его в такой момент, когда не сможешь выехать».

– Не он, – сказал Барбер. Некоторое время он сидел молча. Потом достал из кармана вырезки, которые дал ему Декстер Бенхем. – Прежде чем что-либо делать дальше, – сказал он, – я прочту эти вырезки.

Он молча читал вырезки, передавая по мере прочтения Форрестеру.

– Так что вы думаете по этому поводу? – спросил он.

– Я не знаю, что должен думать, – ответил Форрестер.

– Одно можно сказать: при жизни этот человек пользовался дурной славой.

– Это так, – согласился Форрестер. – Но надо принять во внимание, что эти отчеты далеки от совершенства и трудно судить по ним о процессе. Макрори был судим за незаконную скупку алмазов. Почему же тогда Бенхем в своих показаниях утверждал, что он был также виновен в краже собственности фирмы и подделке бумаг? Такие вещи непозволительны.

– Не знаю, – сказал Барбер. – Меня удивляет только, что Макрори отрицал все, несмотря на то что алмазы были найдены в его комнате. Он сказал, что ему их подложили. Обвинение опровергло это, поскольку Бен-хем в качестве свидетеля доказал, что у Макрори был мотив для кражи денег. Он мог по дешевке скупить алмазы у негров.

– Гм! – недовольно пробормотал Форрестер. – Темное дело. И после всего этого человека не наказали за присвоение собственности. В одном месте он сказал, что Бенхем дал показания не по своей воле.

– И еще одно меня здесь больше всего удивляет, – сказал Барбер. – Это имя инспектора кейптаунской горной полиции, который арестовал Макрори и был главным свидетелем обвинения.

Форрестер заглянул в одну из вырезок.

– Да. И что же?

Барбер вспомнил, что его коллега еще не знает о случившемся утром в Краули-Коурт.

– Это имя вам ни о чем не говорит?

– Нет, но… Уж не хотите ли вы сказать, что сэр Уильям Топхем из Прайори-Парк… Да вы там были сегодня!.. Почему?

– Не сэр Уильям, – ответил с улыбкой Барбер, увидев в глазах Форрестера страх, что почтенный человек может быть замешан – в это дело. – Нет, это его брат Стенли Топхем. Это он – инспектор Топхем, о котором идет речь в отчетах.

– Это уже плохо, – присвистнул Форрестер.

– Да, – согласился Барбер и рассказал, что он знал о связи Топхема с этим делом. – Совсем плохо, не так ли?

– Ей-богу, да!

– Я думаю, что мне лучше вернуться в Лондон, – сказал Барбер. – Я хочу повидать мистера Топхема.

– А что насчет миссис Бенхем? – спросил Форрестер. – Я думаю, что она должна кое-что объяснить. Не лучше ли сделать это, пока Маннеринг не предупредил ее?

Барбер посмотрел на часы.

– Уже, пожалуй, поздно, но вы правы. Я сам займусь этим. В город я поеду завтра. Не думаю, что Топхем исчезнет.

Форрестер нахмурился. Барбер заметил это и улыбнулся.

– О, я не думаю, что поеду, – сказал он. – Я позвоню в Ярд, чтобы кто-нибудь занялся им.

Через несколько минут после разговора со Скотленд-Ярдом Барбер ехал в машине Форрестера. Прибыв в Краули-Коурт, он оставил машину в стороне, чтобы ее не было видно, и прошел к входу через кухню. Как он и ожидал, О’Халлоран была там. Она приняла его дружелюбно и угостила чаем.

– Я пришел поговорить с вами о разных вещах, – сказал он. – Вы женщина опытная, и…

Она добродушно засмеялась.

– И вы хотите поболтать со мной о том, что происходит в этом доме. Вы хотите получше разобраться в этом. Я работаю очень давно, и первое, чему меня научили, – это никогда не говорить плохо о хозяевах.

– О, миссис О’Халлоран, я ничего подобного и не хочу, – запротестовал Барбер. – Мне и не нужно ничего плохого о ваших хозяевах. Я хочу только задать вам пару вопросов. Вы же знаете, что в этом доме был убит человек. Этот человек – брат вашей хозяйки, и у меня есть основания верить, что он был убит кем-то из этого дома или, по крайней мере, кем-то из ближайших соседей. Я задам вам только такие вопросы, которые смогут хоть немного осветить дело.

– Это звучит совсем по-другому. Видит Бог, я не хочу защищать убийцу, но не хочу и сплетничать. Давайте ваши вопросы, и я посмотрю, смогу ли ответить на них.

Барбер понял, что его вопросы должны звучать крайне осторожно, если он хочет получить ответ.

– Вы давно работаете у миссис Бенхем?

– Пять лет.

– Это очень солидный стаж, – сказал детектив. – Тогда, значит, вы не могли ошибиться в выборе места.

Толстуха засмеялась.

– Если бы я плохо готовила, меня не стали бы держать.

– В этом я не сомневаюсь, – дипломатично сказал Барбер.

– Хорошее или плохое место – зависит от нас самих. Я не жалуюсь.

– Это верно. Но скажите правду, миссис О’Халлоран, я думаю, что вы должны хорошо владеть собой, ведь у миссис Бенхем характер далеко не ангельский.

– Так-то так, но у бедной женщины свои неприятности. Вам не стоит спрашивать меня о них, потому что я не могу сказать. Когда я начинала работать у нее, она была совсем другая.

– О, так она изменилась сравнительно недавно?

– Да. В первый год она была обычной женщиной, но потом у нее, кажется, начал портиться характер. Не то чтобы она раньше была ангелом, но тут она начала рычать на всех. На хозяина больше, чем на других.

– Чем он это вызвал?

– О, мистер Бенхем – джентльмен. Я думаю, он жалеет ее.

– Они ссорятся?

– Это уже сплетни, – повариха подняла палец. – Насчет ссор я ничего не знаю.

Барбер не стал настаивать.

– Брат миссис Бенхем был здесь с тех пор, как вы переехали?

– Это мне неизвестно, я не вижу гостей, но девушки рассказывают мне о гостях. Его имени они не называли.

– Кто такой Топхем? – Барбер решил переменить тему. – Человек, который утром спускался в подвал?

– Я ничего не могу сказать о нем, – ответила повариха, – но, говорят, что он странный парень. Он недавно приехал из-за границы. Говорят, что он какой-то полицейский босс, но точно не знаю.

– Он когда-нибудь являлся с визитом к Бенхемам?

– Нет, если не считать его сегодняшнее посещение визитом.

– Вы не удивились, увидев его спускающимся в подвал?

– Не особенно. Я не знаю, может быть, у него есть право на это. А когда ваш молодой полисмен погнался за ним, я удивилась.

– Да, кстати, миссис О’Халлоран, – сказал детектив, – не вы ли запирали прошлой ночью подвал?

– Нет, я сказала, чтобы Глэдис сделала это. Но одному Богу известно, сделала она это или нет. Она забывчива, как будто ей восемьдесят лет, хотя на самом деле ей только восемнадцать.

Барбер встал.

– Я не буду вас больше беспокоить, миссис О’Халлоран, – сказал он. – Я хочу повидать миссис Бенхем, поэтому пройду к главному входу. Там есть кто-нибудь, чтобы открыть мне дверь?

– Дорис где-то наверху, но я сильно сомневаюсь, сможете ли вы увидеть хозяйку. Я полагаю, что она в постели и ничего не ест. Дорис сказала, что она лежит и смотрит в потолок.

– Хорошо, я все-таки пройду туда, а если она не примет меня, я поговорю с мистером Бенхемом. Он дома?

– Полагаю, что дома. Бедняга бегает по дому, как лев в клетке. Я уверена, он будет рад с кем-нибудь поговорить.

Барбер улыбнулся.

Хозяйка отказалась принять его, как сказала Дорис, а после розысков оказалось, что хозяина нет дома. Барбер вернулся к машине. Подойдя вплотную, он увидел, что его ждет Филлис Бенхем. Она казалась утомленной и взволнованной.

– Я видела, что вы приехали, и ждала вас здесь, – сказал девушка.

Барбер поклонился.

– Я вас слушаю.

– Я хотела спросить, правда ли, что мама обвинила папу в убийстве дяди Дана?

Барбер колебался.

– Э… – наконец ответил он. – Боюсь, что это так.

Девушка еще больше расстроилась.

– Я не знаю, что произошло с мамой, – простонала она. – Почему она так ненавидит отца?

– Значит, вы не думаете, что ваш отец убил Макрори?

– Я уверена, что это сделал не он. Как бы он смог? Он пришел в подвал после нас с мистером Глейстером.

– Вы в этом уверены? Разве невозможно, что мистер Бенхем был там раньше вас? Судя по вашему рассказу, да и по показаниям мистера Глейстера, ясно, что вы слышали шаги после выстрелов. Кто-то ходил там. Если бы ваш отец спустился в подвал в тот момент, о котором вы говорите, он должен был встретить этого человека. Альтернатива такова, мисс Бенхем: ваш отец сам был там и вы слышали его шаги, а потом он снова спустился и вы его встретили.

– Но отец не мог сделать этого. До его появления убийца мог спрятаться в полудюжине различных мест.

– Это, конечно, тоже возможно. Тогда чьи бы это ни были шаги, вашего дядю убили или вы, или мистер Глейстер.

– Это невозможно, – холодно сказала она. – Я даже не знала дядю, и у меня не было причин убивать его. А мистер Глейстер слишком заботился о собственной безопасности и не хотел оставаться в коридоре, когда мы услышали шаги. Мое запястье до сих пор болит от его пожатия.

Глава 11 В Скотленд-Ярде

– Вы случайно не знаете, где мистер Глейстер?

– Нет. Сегодня я не видела его, – ответила Филлис. – Его не было с нами на ленче.

– Похоже, что он вам не нравится, мисс Бенхем, – улыбнулся Барбер.

– Сказать, что я от него без ума, трудно, – ответила девушка, и Барбер уловил в ее голосе дерзкие нотки.

– Но вас не поразило его поведение прошлой ночью?

– Нет, я не думаю, что если бы мы не прятались, то дядя Дан был жив сегодня.

Барбер не стал спрашивать, что означает ее последняя фраза.

– Мисс Бенхем, – сказал он, – мои вопросы вам неприятны, но я должен убедиться, говорите ли вы правду или лжете, чтобы спасти либо себя, либо мистера Глейстера.

Настроение девушки изменилось. Но Барбер был вежлив, и она решила ответить ему.

– Инспектор, – улыбнулась она, – я бы не стала вас уверять, что никогда не лгу. Но уверяю вас, что если бы я убила дядю, то созналась бы в этом. И потом, зачем бы я стала защищать мистера Глейстера, человека, которого я совсем не знаю?

– А кого-нибудь другого?

– Что вы имеете в виду?

– Допустим, если бы вы узнали, что это сделал ваш отец, вы умолчали бы об этом?

– Если вы пытаетесь найти то, что, по вашему мнению, я скрываю, то мне остается только сказать, что я сообщила вам все, что мне известно. Если бы встал вопрос о спасении отца, я, может быть, еще подумала, что мне делать. Но такой вопрос не вставал, мистер Барбер. Я уверена, что ни папа, ни мистер Глейстер не убивали дядю.

– Несмотря на возможность, о которой я сказал минуту назад?

– Да.

– Но может быть, вы ошибаетесь, мисс Бенхем, и…

– Если бы я лгала, мистер Барбер, я могла бы ошибиться, но, если вас это устроит, я предпочту быть наблюдательной девушкой.

– Во всяком случае, вы очень умны.

– Спасибо, сэр, – засмеялась она. – В моем школьном дневнике писали то же самое.

Барбер тоже засмеялся, но тут же принял серьезный вид.

– Скажите, а вы не знаете, почему ваша мать так настроена против отца?

– Не знаю. Она очень сильно любила его, но позже изменила к нему отношение.

– С каких пор?

– Точно сказать не могу, я уезжала за границу кончать школу и вернулась несколько месяцев назад. Когда я вернулась, то попала в эту ужасную атмосферу.

– Теперь, мисс Бенхем, скажите, вы видели Маннеринга с тех пор как он вернулся?

– Нет. Я слышала от одной из горничных, что он вернулся и папа отправил его отдыхать. Кажется, он не спал всю ночь. Я не могу представить, что он делал.

Барбер не стал просвещать ее и через несколько минут уехал.

По прибытии в Брентминстер он увидел, что Форрестер и коронер обсуждают детали дознания, назначенного на завтра. Процедура будет чисто формальной – доказательство опознания, факт обнаружения тела, медицинское заключение. Барбер не захотел принять участия в обсуждении, он устал и отправился отдыхать в ближайший отель. Когда на следующее утро его непосредственный начальник суперинтендант Мелдрум прибыл в Скотленд-Ярд, он увидел, что Барбер ждет его.

– Привет, старина, – сказал суперинтендант. – Уже вернулись! Нашли вашего убийцу!

– Нет, сэр, – ответил Барбер, – Я едва начал. Мне нужна помощь.

– Ого! – поморщился Мелдрум. – Ну-ка, расскажите, что там происходит.

Суперинтендант уселся за стол, а Барбер начал свой подробный рассказ о случившемся. Мелдрум внимательно слушал его и иногда делал отдельные заметки в блокноте.

– Ну, у вас не такое уж плохое положение, – сказал Мелдрум. – Я думаю, что вы можете больше использовать местную полицию. Но понимаю, что вы хотите быть впереди. Я сам кое-что сделаю. – Барбер молчал, а Мелдрум продолжал: – Сначала нужно сделать следующее, – сказал он. – Получить данные о Макрори из Южной Африки, получить информацию о Бенхеме и Глейстере и их занятиях там и найти этого Топхема. Потом, конечно, этот Маннеринг.

– Я бы оставил его в покое, – сказал Барбер. – У него хорошее алиби.

– Да? Я удивляюсь, что вы обратили мало внимания на этого молодого человека. Вы знаете точное время, когда он выехал из Краули-Коурт? Нет, думаю, не знаете. Вы знаете точное время прибытия его в Лондон? Или нашли шофера, который вез его? Еще нет? О, я знаю, что у вас было мало времени для всего этого, но я просто напоминаю о том, что нельзя пропускать этого мальчика. Допустим, что Маннеринг убил Макрори. Как бы я поступил на его месте? Я бы отъехал на машине куда-нибудь в сторону и вернулся бы домой, забрался бы в подвал по лестнице, о которой вы упоминали, сделал бы свое дело, потом вернулся бы к машине и направился в сторону Лондона. И уж обязательно бы нарушил какое-нибудь из дорожных правил, чтобы попасть в полицейский протокол. Вот вам и алиби. Дальше. Надо обязательно проверить все данные об этой троице из Южной Африки.

– Было бы хорошо, сэр, если бы вы помогли получить эти данные. И может быть, вам удастся найти этого шофера.

– Я записал это. Мы сделаем все, что сможем.

– Спасибо, сэр.

Барбер встал, чтобы уйти, но Мелдрум остановил его.

– Подождите минуту, – сказал он. – Есть еще кое-что. Примите мой совет и тщательно проверьте передвижения всех женщин. Этот люк, угольный спуск или как вы там называете эту дыру в подвал, мне не нравится. Тут что-то странное. Кажется неестественным, что обитатель дома станет назначать встречу в подвале. Тот, кто имел тайную встречу с Макрори, мог незаметно впустить его через дверь или через окно. Я не знаю. Первое, что надо выяснить, действительно ли Макрори пролез в дом через эту дыру.

– Да, – сказал Барбер. – Я осмотрел его одежду и нашел следы угля и кокса. Очевидно, когда он пролезал в это отверстие, оно для него слишком было узким, потому что на одежде видны полосы и царапины от угля.

– Понимаю. Это достаточная пища для размышления, Барбер. Возможно, что Макрори пользовался для спуска лестницей, хотя я сомневаюсь в этом. Это больше похоже на женщину, чем на мужчину, так что вам надо и с этой точки зрения присмотреться.

– Понимаю. Однако я не думаю, что мисс Бенхем делала что-то вроде этого. Она вообще не знала дядю. Но вот миссис Бенхем и…

– И эта компаньонка-секретарь, как ее… э… мисс Лестер. Проверьте ее. То, что вы рассказали мне о ее самообладании, меня несколько удивляет.

– Во всяком случае, она кое-что знает. И очень способная женщина.

– Человек, который совершил убийство, очень способный и умеющий владеть собой. Не ошибитесь в этом.

На обратном пути Барбер зашел, чтобы узнать результаты экспертизы пистолета. Но экспертам пока не удалось ничего выяснить.

– Однако, – сказали ему, – мы попытаемся проследить его происхождение. Мы связались с заводами-изготовителями и попросили их о помощи.

– Боже мой! – воскликнул Барбер. – Да эти заводы находятся в Штатах, а потом есть зарубежные филиалы.

– Ну, их не так много, и они знают, кому продали оружие.

– Хорошо, я подожду, – вздохнул Барбер. – Но, пожалуйста, постарайтесь выяснить это побыстрее.

Прибыв в Брентминстер, Барбер зашел в полицию. Инспектор Форрестер был там и сообщил коллеге о начале дознания. И хотя Барбер не очень интересовался этим, Форрестер продолжал рассказывать.

– Миссис Бенхем не явилась, а остальные были все, даже одна из горничных, Дорис, у которой был выходной день. Потом она пришла ко мне поговорить. – Барбер посмотрел на него. – Да, – продолжал Форрестер. – Она пришла сюда и сказала мне, что у Маннеринга был пистолет, похожий на тот, который она видела у коронера, и что он хранил его в комоде в спальне.

Глава 12 Пистолет

Барбер засмеялся.

– Это очень похоже на детективный роман, – сказал он. – У хорошего молодого человека найден пистолет, которым плохой человек совершил убийство. Хороший молодой человек не убийца, но его подозревают, и умный детектив-любитель, которого здесь нет, но, кто знает, вдруг появится, со сверхъестественным чутьем, раскрывает тайну, а посрамленный инспектор Скотленд-Ярда уезжает в Лондон.

– Вы так думаете? – спросил Форрестер. – А я нет.

– Нет? Почему?

– Когда вы уехали, я взял на себя смелость допросить Маннеринга. Он отказался сообщить мне что-либо о пистолете.

– Вы имеете в виду, что он признался во владении пистолетом, но не сказал…

– Он ни в чем не признался, – перебил его Форрестер. – Он просто отказался отвечать.

– Это странно. Я думаю, мне стоит поговорить с ним. Он сейчас там?

– Да, и я велел наблюдать за ним.

– Я поеду туда и поговорю с ним, – сказал Барбер. – Прежде чем я закончу его линию, он должен ответить мне на несколько вопросов.

– Главный констебль прислал машину в ваше распоряжение.

– Отлично.

Возле Краули-Коурт Барбер встретил мисс Бенхем и Маннеринга. Они были так увлечены, что прошли мимо, не заметив его. Он подождал, пока они повернут назад, и подошел ближе.

– Доброе утро, мисс Бенхем, – сказал он. – Боюсь, что мне придется на несколько минут разлучить вас с мистером Маннерингом.

Девушка испуганно посмотрела на него.

– Зачем? – взволнованно спросила она.

– О, только для того, чтобы задать ему несколько вопросов.

Маннеринг стоял рядом и мрачно смотрел на детектива.

– Вы поезжайте к дому на машине, – сказала девушка, – а мы пройдемся пешком.

Барбер остановил машину возле дома и стал ждать молодых людей. Теперь Маннеринг выглядел уже веселее и даже улыбнулся.

«М-м! Очевидно, Филлис что-то сказала ему», – подумал Барбер.

– Мистер Бенхем ушел, – сказал Маннеринг, – так что нам лучше пройти в его кабинет.

– Я пойду с вами, – подхватила Филлис. Барбер посмотрел на нее. – Да-да, – подтвердила она. – Я пойду с вами и Ронни.

– Хорошо, – сказал Барбер. – Но при одном условии: мистер Маннеринг будет откровенно отвечать на мои вопросы, как будто вас там нет.

Маннеринг с сомнением посмотрел на него.

– Конечно. Он обещает это, – сказала Филлис. – У Ронни от меня нет секретов.

«Чушь! – подумал про себя Барбер. – Многие женщины верят в эту старую сказку».

– Ну так что? – спросил Барбер.

– Я… я действительно думаю, Фил, – покраснел Маннеринг, – что, может быть, будет лучше, если ты оставишь нас с инспектором наедине. Видишь ли, дорогая…

– Я вижу только то, что ты не хочешь видеть меня, – резко сказала она. – Очень хорошо.

Она вскинула голову и ушла, вспыхнув от гнева. Маннеринг понуро смотрел ей вслед. Потом повернулся к Барберу, и они вошли в кабинет.

– А теперь, мистер Маннеринг, – начал Барбер, когда они оба уселись в кресла, – я задам вам несколько вопросов. Надеюсь, что вы искренне ответите на них. Я знаю, что люди плохо отзываются о полиции и методах ее работы, но, поверьте мне, сэр, если вы непричастны к этому преступлению, вам нечего бояться.

– Хотел бы я быть в этом уверенным, – сказал Маннеринг.

– Я скажу больше, – продолжал Барбер. – Если вы не связаны с этим преступлением, но хотите что-то скрыть от… э… людей, чьим мнением о себе вы дорожите, то вы можете положиться на меня, я сделаю все, что в моих силах.

– Боже мой! Это совсем не то! – перебил его Маннеринг. – Здесь совсем другое.

– Понимаю, – сказал Барбер, хотя едва ли что понимал. – Давайте перейдем к делу.

Маннеринг кивнул, достал портсигар и предложил Барберу. Тот отрицательно покачал головой.

– Курите, – сказал он. – Может быть, это вам поможет. Я сейчас не хочу курить. – Он подождал, пока Маннеринг зажег сигарету и затянулся. – От некоторых людей я узнал, мистер Маннеринг, что вы время от времени уезжали на машине но ночам.

– Да, но недавно я отказался от этого.

– Почему?

– Что почему?

– Почему вы уезжали по ночам и почему вы недавно отказались от этого?

Маннеринг долго молчал.

– У мистера Бенхема мне приходится довольно много работать, и у меня оставалось мало свободного времени, поэтому я ездил в город э… потанцевать.

– В ночные клубы?

– Да, и в другие места.

– Вы ездили один?

Этот вопрос, казалось, изумил Маннеринга.

– Если вы не возражаете, я не отвечу на этот вопрос, – сказал он.

– Вы ответите, – сказал Барбер. – Однако пока оставим это. Почему же отказались от этого?

Под взглядом детектива молодой человек покраснел как девушка.

– Я… э… ку… Мне это больше не нужно.

Барбер улыбнулся.

– Правильно, – сказал он. – Необходимость в развлечениях отпала, когда вы встретили другую девушку?

– Да. Вы правильно поняли, инспектор.

– Хорошо, тогда пойдем дальше. Вас, мистер Маннеринг, видели в машине с человеком, который впоследствии был убит. Вы можете объяснить это?

– Я не видел человека, который был убит. Но если это тот, о котором я думаю, то я объясню. Это было четыре дня назад?

– Да.

– Я выезжал из гаража, когда этот парень вышел из главной двери дома и спросил, не еду ли я в Брентминстер. Я подтвердил, и он поехал со мной.

– Вы разговаривали по дороге?

– Я только отвечал на его вопросы. Они касались лично меня: кто я, какова моя работа, хороший ли хозяин Бенхем.

– Понимаю. Тогда вы не знали, что это тот человек, которому вы повезли письмо?

– Он? Понятия не имел.

– Кстати, когда вы выехали отсюда в Лондон с письмом?

– Я не могу точно сказать, – ответил Маннеринг. – Знаю только, что в десять минут второго собирался лечь спать, когда явилась миссис Бенхем. Потом я вывел машину и уехал. Думаю, прошло еще минут десять – пятнадцать.

– Гм! А вас не удивила просьба миссис Бенхем? Это ведь было необычно?

– Да, очень. Особенно, инспектор, если учесть, что раньше она едва замечала меня.

– Вы выразили ваше удивление?

– Внешне, может быть, но я ничего не сказал.

– Вы, конечно, знаете, мистер Маннеринг, что на вас, как и на других, падает подозрение. Скажем, вы и, возможно, миссис Бенхем знали, что этот человек находится в подвале. Вы могли уехать, а потом вернуться сюда пешком, выключить главный рубильник, подождать Макрори и убить его. Потом могли выбраться через угольный спуск и уехать на машине. Авария на дороге и письмо к Макрори создают вам двойное алиби. Но оно не абсолютно убедительно.

Пока Барбер говорил, Маннеринг удивленно смотрел на него, забыв о сигарете.

– Клянусь! – воскликнул он, когда инспектор кончил. – Клянусь!..

– Так что же вы думаете о подобной версии?

– Это… это правдоподобно. Но, видит Бог, я не думал, что человек может попасть в такую историю.

– Верно? Тогда, может быть, вы скажете мне, где пистолет, который был у вас в комоде?

– А, вы и об этом знаете? Я не знаю, где он.

– Полагаю, что вам стоит подробнее ответить на этот вопрос.

– Боюсь, что я не смогу, инспектор.

– Почему? В чем трудность?

– В том, что он лежал у меня в комоде, а когда я вчера вернулся, его там не было. В этом вся трудность. Разве нет?

– Гм! Но, может быть, вы опишете этот пистолет?

– Это был кольт-45.

– Кольт-45. Тот самый, которым был убит Макрори?

– Я не знаю. Я только издали видел его у коронера на столе, а издали все они одинаковы.

– Ну, это легко проверить, – сказал Барбер. – Позвольте взглянуть на ваше разрешение на хранение оружия.

– У меня его нет…

Барбер с упреком посмотрел на собеседника.

– А вы знаете, что не имеете права хранить оружие без разрешения?

– Знаю.

– Вы понимаете, как это плохо для вас?

– Конечно, но…

– Но что?

– О, ничего.

– Подумайте о серьезности своего положения.

– Я понимаю, инспектор, но ничего не могу сделать.

– Почему?

Прежде чем Рональд Маннеринг успел ответить, в кабинет вошел Декстер Бенхем, в пальто и со шляпой в руке.

– Действительно, почему, Ронни? – вступил он сразу в разговор.

Секретарь удивленно посмотрел на своего хозяина.

– Простите, инспектор, – пояснил Бенхем. – Я не мог не слышать. Продолжайте, Ронни. Расскажите же инспектору о пистолете. – Молодой человек молчал, и Бенхем обратился к Барберу: – У мистера Маннеринга был мой пистолет, – сказал он.

– Ваш?

– Да. Один из тех, на которые я имел не менее двух разрешений – здесь и в Южной Африке. Я собирался взять Ронни с собой в Африку, а там пистолет необходим, и я дал ему, чтобы он мог потренироваться.

– Да, но где сейчас этот кольт?

– Он у меня. Вы понимаете, когда я узнал, что Ронни не было здесь в ту ночь, я взял пистолет из его комода.

– Тогда вы сможете показать его?

– Конечно.

Бенхем решительно подошел к столу, отпер один из ящиков и сунул туда руку. Ящик был пуст.

– Боже мой! – воскликнул он. – Его тут нет!

Глава 13 Другой пистолет

Что бы ни чувствовал инспектор Барбер, удивления он не выразил. У него была хорошая память, и он помнил, что рассказывал инспектор Форрестер о первом визите сюда. Бенхем тогда предложил вызвать секретаря для стенографирования. Когда Маннеринга не оказалось, Форрестер обыскал его комнату и сам запер ее на ключ, который потом вернул Маннерингу. Когда же Бенхем мог войти в комнату Маннеринга? Если он сделал это перед прибытием Форрестера, то должен был знать об отсутствии секретаря. Зачем же тогда он пригласил его «стенографировать»? Если он обыскал комнату после ухода Форрестера, значит, у него должен быть дубликат ключа. С другой стороны, инспектор полиции не мог при обыске не заметить пистолета, если он там находился. Нет, решил Барбер, если Бенхем и забрал пистолет из комнаты Маннеринга, то сделал это до прибытия Форрестера. Но к чему тогда была дальнейшая комедия? Чтобы сразу зафиксировать отсутствие секретаря?

Тем временем Бенхем продолжал шарить в столе.

– Его нет здесь, – повторил он. – Его тут просто нет.

– Вы уверены, что положили его в ящик? – спросил Барбер.

– Так же как в том, что вижу вас.

– Когда вы положили его сюда?

– Э… Вскоре после ухода инспектора Форрестера.

– Понимаю. Тогда инспектор Форрестер не мог заметить его при обыске комнаты Маннеринга. – Барбер уставился на лица обоих мужчин. Но они не изменили своего выражения.

– Нет, – сказал Бенхем. – Кольт был у меня в кармане, пока инспектор осматривал комнату Ронни.

– Не понимаю, – сказал Барбер. – Я думал, что факт исчезновения мистера Маннеринга был обнаружен только тогда, когда вы послали за ним мисс Бенхем. Значит, вы взяли оружие, когда инспектор был здесь?

– Э… Я взял пистолет перед приходом инспектора.

– Стало быть, вы уже знали, что мистера Маннеринга не было здесь, когда предлагали его услуги инспектору Форрестеру?

Маннеринг переводил удивленный взгляд с хозяина на детектива.

Бенхем владел собой лучше, чем молодой человек, но и он чувствовал неловкость. Некоторое время он молчал.

– Я скажу вам правду, – наконец заговорил он. – Случилось так. Когда я увидел тот кольт, я подумал, что он мой. Когда мы поднялись наверх, я прошел в комнату Маннеринга. Ронни! Простите мне мою подозрительность! Я подумал, что это он убил человека. Я знал, где он держит пистолет, потому что как-то слышал разговор горничных. Я был рад, что нашел там пистолет, взял его и сунул в карман.

– Не понимаю, мистер Бенхем, – сказал Барбер, – почему вы впоследствии обратили внимание на отсутствие мистера Маннеринга.

Бенхем с улыбкой посмотрел на Маннеринга.

– Боже мой! – сказал он. – Уж не думаете ли вы, что я пытался бросить на него подозрение? Откуда я мог знать, что он вышел из своей комнаты дольше чем на несколько минут? Я знал, что он часто выходит на прогулку или находится в другой части дома. Когда пришел инспектор, я думал, что Ронни вернулся к себе и сможет нам помочь.

Барбер решил, что объяснение шито белыми нитками, однако не стал придираться.

– А кто мог теперь взять ваш кольт и зачем?

– Не могу представить!

– Кто знал, что вы взяли пистолет из комнаты мистера Маннеринга?

– Я никому не говорил об этом.

Барбер повернулся к Маннерингу.

– Вы говорили кому-либо, что пистолет исчез из вашей комнаты?

– Нет.

– Почему?

– Я… не хотел впутывать мистера Бенхема в свои неприятности.

Бенхем засмеялся.

– Иначе говоря, вы подумали, что это я убил Дана Макрори?

– Я думал, что это возможно, – сказал Маннеринг тихо.

– Значит, – уточнил Барбер, – вы не знали наверняка, что это мистер Бенхем взял ваш пистолет?

– Нет. Но я думал, что он мог это сделать.

– Однако вы не спрашивали его об этом?

– Нет.

– Почему?

– Потому, инспектор, что мистер Бенхем мой хозяин, и… я не могу объяснить это. Если бы он убил человека или двадцать человек, то не мое дело подозревать его и показывать, что я подозреваю его.

Барбер хотел сказать о гражданском долге молодого человека, но сдержался. Вместо этого он сказал:

– Я думаю, мы можем считать само собой разумеющимся, что пистолет взял кто-то из домашних.

– Очень похоже на это.

– Это означает, – продолжал Барбер, – что это мог сделать ваш сын, ваша дочь, ваша жена, мисс Лестер, мистер Глейстер или кто-то из слуг.

– Да, – согласился Бенхем. – Но я думаю, что моего сына вы можете исключить. Он не переносит вида оружия. Он не стал бы брать его. Моя дочь и слуги, по-моему, тоже не в счет.

Барбер был склонен поверить словам относительно Джорджа Бенхема и слуг, но насчет мисс Бенхем не был столь уверен.

– Тогда, – сказал он, – остается ваша жена, мисс Лестер и мистер Глейстер. Ах да, вы исключаете шофера?

– Вообще-то, – сказал Маннеринг, – Бартон мог иметь такую возможность. Он чистил его обычно.

– Я не очень верю в это, – возразил Бенхем. – Но мы можем легко проверить. – Он нажал звонок и приказал горничной найти Бартона и прислать к нему. Через несколько минут вошел Бартон. Он был удивлен, увидев в кабинете столько людей, но весело поздоровался со всеми и вопросительно посмотрел на своего хозяина.

– Бартон, – спросил Бенхем, – мой пистолет у вас? Вы брали его чистить.

– Я вернул его мистеру Маннерингу, – ответил шофер и удивленно посмотрел на секретаря.

– Я знаю, – сказал Бенхем. – А позже вы не брали его?

– Я, сэр? Нет, не брал. Я не трогаю его, пока вы или мистер Маннеринг не прикажете мне.

– Ну, тогда все, Бартон.

– Одну минуту, Бартон, – вмешался Барбер. – Когда мистер Маннеринг вам его давал чистить в последний раз?

– Когда? Сейчас вспомню. Да, сэр, это было в среду на прошлой неделе.

– Когда вы его вернули?

– В тот же день, сэр.

– Сколько патронов было в обойме?

– Ни одного, сэр. Я всегда беру его без патронов.

– Спасибо. Можете идти.

– Вы стреляли из него после этого? – спросил Барбер Маннеринга.

– Нет. С тех пор не приходилось.

Наступило молчание.

– Я бы хотел также поговорить с миссис Бенхем, мисс Лестер и мистером Глейстером.

– Что касается жены, – заметил Бенхем, – она себя плохо чувствует.

Барбер в этом не сомневался.

– Тем не менее я должен видеть ее, и раньше других.

– Тогда лучше послать к ней мисс Лестер с вашей запиской. Боюсь, что я буду плохим послом.

Они нашли мисс Лестер и вручили ей записку. Вскоре компаньонка вернулась и сказала, что миссис Бенхем будет рада видеть инспектора, но просит его подняться к ней.

Барбер поднялся в комнату хозяйки и нашел, что на этот раз настроение у нее лучше, чем раньше. Она предложила ему сигарету, но Барбер отказался; он никогда ничего не принимал от людей, которых ему предстояло допрашивать, даже по пустякам.

– Я никогда не курю при исполнении служебных обязанностей. Это моя старая привычка, – сказал он.

– Понимаю. А теперь вы хотите задать мне несколько вопросов.

– Да. Но лучше начать с самого начала. Как давно вы узнали, что ваш брат снова в Англии?

– Но это не начало, – возразила миссис Бенхем. – Началось с того, что бедного Дана посадили в тюрьму за преступление, которого он не совершал.

– Мне все это известно, – сказал Барбер. – Позвольте мне идти своим путем. Скажите, когда вы впервые узнали, что ваш брат в Англии?

– В день его прибытия. Три недели назад.

– Значит, он сразу связался с вами?

– Конечно. Я его единственная сестра.

– Кто-нибудь в этом доме знает, что он был здесь?

– Мой муж должен знать.

– Почему?

– Разве не он убил его?

– Пока у нас нет доказательств этого, – сказал Барбер.

– У меня есть все доказательства, которые мне нужны.

– А они смогут убедить судью и присяжных?

– Этого я не знаю, но я вполне уверена.

– Другими словами, миссис Бенхем, вы пытаетесь уверить меня, что мистер Бенхем должен был знать о том, что ваш брат здесь, потому что был убийцей? Но доказательств, что он убил вашего брата, вы мне не дали, следовательно, нет и доказательств того, что он знал о приезде вашего брата. Теперь…

– Я знаю, что права.

– Миссис Бенхем, слово «знаю» вы должны употреблять в соответствии с его значением. Теперь ответьте: вам лично известно, что мистер Бенхем был осведомлен о прибытии вашего брата в Англию?

– О, раз вы так ставите вопрос… Я не знаю точно, но чувствую, что это так. Я уверена в этом, потому…

Барбер открыл рот, чтобы возразить, но стук в дверь прервал его. В комнату вошла горничная Дорис с конвертом на подносе и вопросительно посмотрела на хозяйку.

– Полисмен принес это письмо для инспектора Барбера, – сказала она. – Он сказал, что это важно.

Барбер взял конверт и, извинившись перед миссис Бенхем, вскрыл его.

Дорогой Барбер!

На ваше имя получено письмо, и я пересылаю вам его.

Он вскрыл послание, которое было вложено в конверт. Это был отчет эксперта Скотленд-Ярда по оружию. Сначала шли технические детали. Потом самое важное – заключение.

По этим причинам я считаю, что выстрелы были произведены из другого автоматического пистолета той же самой модели и того же калибра.

Глава 14 Странная семья

Барбер сложил письмо и сказал горничной, что ответа не будет. Потом он повернулся к миссис Бенхем, которая смотрела в окно.

– Прошу прощения, – сказал он, – я думал, что это важное письмо. Теперь скажите, мадам, если ваш муж и знал о прибытии вашего брата в Англию, то узнал он об этом не от вас, не так ли?

– Конечно, он не мог услышать это от меня. Я и не собиралась говорить ему. Но я уверена, что он слышал об этом.

Барбер вздохнул.

– Откуда вы это знаете, миссис Бенхем?

– Я же сказала вам, что…

– Ах, да, – торопливо сказал Барбер. – Сказали. А теперь скажите мне, как часто вы видели вашего брата после его прибытия в Англию.

– Я встречала его в порту в день его приезда. Это было в прошлом месяце, шестнадцатого числа. Тогда я пару часов разговаривала с ним, а потом пошла с ним в отель «Барнли» на Саутгемптон-Роуд. Мы вместе пообедали. Потом он приезжал как-то сюда, но я не позволила ему остаться, потому что он был пьян и громко разговаривал. Три дня назад он написал мне, что хочет приехать и поговорить с моим мужем. Я отказала ему. Но вы, конечно, знаете это из письма, которое взяли у Маннеринга. Я не понимаю, зачем Дан приехал сюда.

Теперь голос ее дрожал, и чувствовалось, что она любила своего непутевого брата.

– Что касается письма, миссис Бенхем, я бы хотел кое-что выяснить. – Барбер достал из кармана копию письма. – Вот тут вы написали: «Поверь мне, ты ошибаешься в отношении того, кто выдал тебя». Что вы имели в виду? К кому это относится?

– Я думаю, вы знаете, инспектор, что это относится к заключению моего брата за преступление, которого он никогда не совершал. Дан не имел отношения ни к деньгам, ни к алмазам. Алмазы ему просто подбросили. Они хотели избавиться от него, чтобы не делиться прибылью.

– Кто это «они»?

– Они? Фирма моего мужа, конечно. «Блю Вэллей Эксплорейшн энд Проспектинг Компани».

– Понятно. Но вернемся к моему вопросу. Ваш брат обвинял в своем заключении кого-то другого, а не вашего мужа?

– Думаю, что да.

– Кого он обвинял в этом?

– Я не знаю. Он не называл мне имени. Он обещал мне сказать, когда получит последнее доказательство.

– Однако вы полагали, что он не прав?

– Конечно, он был не прав. Разве не мой муж дал показания против него?

Барбер решил отложить этот вопрос.

– Далее в вашем письме сказано: «Не приходи сюда завтра. Если ты придешь, то все испортишь». Что вы имели в виду?

– Дан слабохарактерный человек. Он считал, что муж дал против него показания потому, что не хотел лгать. Дан хотел прийти сюда для дружеского разговора. Он желал узнать у моего мужа подробнее о том, почему тот так думал. Сказал, что все сразу прояснится. Чушь! Как мог муж дать ему всю эту информацию! Нет, Дан ошибался. Декстер никогда не любил его и взял его в фирму только потому, что он мой брат. Я не хотела, чтобы мой муж обманул брата своими лживыми рассказами. Я хотела нанять человека, который смог бы проверить все книги, а муж бы не знал об этом. Это надо было сделать до того, как Дан повидается с Декстером.

– Кто этот человек?

– Я его пока не нашла.

Инспектор не стал настаивать.

– Вы забыли еще об одном, – заметил он. – Я имею в виду обвинение, которое вы выдвинули против вашего мужа. Вы не задавали себе вопрос, зачем ваш муж стал бы убивать Дана, если тот явился для дружеского разговора? Зачем вашему мужу разговаривать с вашим братом в подвале, когда они могли спокойно сделать это в кабинете? – Казалось, миссис Бенхем была поражена этой точкой зрения, но Барбер снова не стал настаивать. – Однако оставим все это, – сказал он. – Ото просто размышления. Я бы хотел узнать о ваших собственных передвижениях по дому в ночь убийства.

– Моих передвижениях? Зачем?

– Видите ли, вы единственный человек в доме, о чьем поведении в ту ночь ничего не известно.

– Я легла спать как обычно, но не спала и ждала, когда Маннеринг поднимется наверх. Когда он согласился отвезти письмо, я вернулась к себе и легла. И спала. Пока не заглянул Декстер. Теперь-то я знаю, что он был с инспектором. Потом я снова уснула и проснулась только утром.

– Что заставило вас послать письмо с Маннерингом?

– Я боялась, что Дан слишком поздно получит письмо…

– Я знаю, но я не это имею в виду. Почему именно мистер Маннеринг, а не шофер, например?

– Бартон – шофер моего мужа.

– А Маннеринг секретарь вашего мужа.

– В этом разница. Маннеринга я просила сделать для меня личное одолжение, а к Бартону с такой просьбой было бы неловко обратиться.

– Вам известно, что ваш брат был знаком с Топхемом, братом сэра Уильяма Топхема?

– Да, я знала, что брат прибыл в Англию на одном корабле с человеком, который арестовал его в Южной Африке. Я не знала, что он брат сэра Уильяма, пока Дан не сказал мне. Он считал это забавным. Кажется, он не был зол на Топхема.

– Вы знаете, что ваш брат встречался здесь с Топхемом?

– Нет. Дан ничего не говорил мне об этом.

– Ваш брат хорошо знал мистера Глейстера?

– Он знал его, конечно, когда они были в Южной Африке. Глейстер был и остается членом фирмы.

В ее тоне было что-то такое, что заставило Барбера насторожиться.

– Вы не любите мистера Глейстера? – спросил он.

– Я ничего не имею лично против него. Но он член фирмы, которая погубила моего брата. Я бы сказала, что он лучший из многих плохих. Он сделал одну вещь, которую я никогда не забуду. Втайне от мужа он выделил деньги на защиту Дана. Если бы не это, уверяю вас, он никогда бы не был гостем в нашем доме.

– Таких гостей, как он, легко принимать, – улыбнулся Барбер. – С тех пор как я пришел сюда, я его не видел.

– Я тоже не вижу его, – сказала миссис Бенхем. – Но думаю, что он приходит поесть. Кажется, он обожает прогулки.

Больше вопросов Барбер не задавал. Он встал и вышел из комнаты.

«Странная семья», – пробормотал он про себя.

Проходя по холлу к двери, он увидел Джорджа Бенхема, сидящего в глубоком кресле. В руке у него была книга.

– Привет, инспектор, – сказал молодой человек. – Посидите со мной. Я тут жду вас. Я слышал, как вы шли туда.

Барбер сел напротив Джорджа и подумал, что сейчас молодой человек выглядит лучше, чем при первом знакомстве.

– Я пытался вспомнить, что случилось в ту ночь, – продолжал Джордж. – Боюсь, что я правда смешал блиндаж с угольным погребом.

– Так вы не скажете мне ничего нового?

– Мет, но я пришел к заключению, что если обыскивал карманы дяди, то вряд ли нашел там что-то важное.

– Почему?

– Потому что то, что я делал подсознательно или бессознательно, – я делал и раньше. Я всегда обыскивал карманы убитых, чтобы что-нибудь отправить домой. Я складывал вещи в карман, пока не отправлял их домой.

– Однако не забудьте, что вы были не в форме, где много карманов, а в пиджаке…

– Есть нагрудный карман, хотя и маленький, но достаточный, чтобы запихнуть в него бумаги, деньги, записную книжку, все, что я мог бы найти. Но есть причина, которая заставляет меня думать, что я ничего не нашел. Томплин, наш констебль, сказал мне, что я бормотал что-то насчет того, что документов и личного знака не было. Говорил бы я это, если бы нашел что-либо?

– Гм, возможно, нет. Однако, если вы ничего не нашли, значит, до вас кто-то успел обыскать тело. Это было между тем временем, когда ваш отец запер подвал, и вашим появлением там. Как долго это было – я не знаю. Факт обыска тела всплыл только по прибытии полиции.

– Но меня беспокоит другой факт. Я не могу понять, почему я не пришел в себя, если в подвале был свет. Ведь отец, кажется, оставил свет включенным?

– Да, но Форрестер сказал мне, что, когда они уходили оттуда, света не было. Ваш отец пользовался спичками, когда они спускались туда по лестнице.

– В таком случае я мог побывать там за несколько минут до прибытия полиции.

– Значит, кто-то до вас успел обыскать тело. Тогда нам надо попытаться узнать, где были все в этот промежуток времени.

– Нелегкая работа, инспектор, – сказал Джордж. – О, мистер Глейстер! Погуляли?

Барбер оглянулся и увидел на пороге мужчину в брюках-гольф. Так вот он какой, Глейстер.

– Да, – ответил Глейстер, – отлично прогулялся. Чертовски приятно прогуляться по Англии после африканских степей. – Он удивленно разглядывал детектива.

– Вы не знакомы? – спросил Джордж, заметив его взгляд.

– Я знаю мистера Глейстера только по имени, – сказал Барбер. – Я решил, что он совершает пешком кругосветное путешествие.

Глейстер засмеялся.

– Это инспектор Барбер, – сказал Бенхем.

– Из Скотленд-Ярда? Я давно хотел повидаться с вами, сэр, – произнес Глейстер сердечно.

– И я с вами, – ответил Барбер. – Если мистер Бенхем простит нас, то мы с вами поговорим. Не пройдете ли со мной к моей машине?

Глейстер скорчил гримасу.

– Только не заставляйте меня снова повторять весь рассказ, – сказал он. – Мне уже надоело это.

– О нет, не тревожьтесь. Я только задам вам пару вопросов.

Когда они выходили из двери, Барбер задал первый вопрос:

– Почему вы втолкнули мисс Бенхем в комнату, когда услышали в подвале шум?

– Боже мой! У вас есть на выбор две или три причины, но все они сводятся к одной: чтобы уберечь девушку от опасности.

– Понимаю. Почему вы не спросили, кто там?

– Если бы я был один, я так и сделал бы, и получил бы то, что причиталось Макрори. Не забывайте этого, инспектор.

– Сколько, по-вашему, там было человек? Один или больше?

– Сперва я думал, что один, но потом оказалось, что там было двое. Теперь я склонен думать, что их было трое.

Глава 15 Версии и сомнения

– Почему вы так считаете? – спросил Барбер.

– Почему я так считаю? Потому, мой дорогой, что это очевидно. Поскольку Дан был убит, то кто-то же сделал это.

– Да, там был кто-то, кто стрелял, – сказал детектив. – Как вы сказали, это очевидно, Оставим тот факт, что вы и мисс Бенхем тоже были там и могли застрелить Макрори. Мне интересно, почему вы пришли к мысли, что их было трое?

– Насчет третьего человека я только догадываюсь. Вы, сыщики, называете это дедукцией. После выстрелов послышались чьи-то шаги в сторону лестницы и еще какой-то звук, которого я не смог понять. Потом, узнав о лестнице, которую приставляли к этой дыре, я понял, что звук, который я слышал, походил на шум сыпавшегося угля. Позже, раздумывая над этим, я пришел к выводу, что кто-то карабкался вверх по углю.

Барбер понимал вероятность такого объяснения, но собеседнику и виду не показывал.

– Все это очень хорошо, мистер Глейстер, – сказал он, – но если вы доставите себя на место сыщика, то вам придется допустить, что возможно и другое объяснение.

– Какое же?

– Что вы и мисс Бенхем вводите полицию в заблуждение. Вполне допустимо, что вы и мисс Бенхем пошли к Макрори…

– Одну минуту, – перебил его Глейстер. – Давайте пройдем подальше от дома. А к вашей машине мы вернемся, когда закончим. – Они медленно шли по дороге. – Продолжайте, инспектор. О чем вы говорили?

– Я говорил о том, что факты теоретически могут свидетельствовать о том, что вы и мисс Бенхем пошли в подвал на встречу с Макрори и там – вы или она – застрелили его после разногласий или чтобы заткнуть ему рот.

Несколько секунд Глейстер молчал.

– Очень интересно. И я не скажу, что построено на песке. Однако тот факт, что вы пока не арестовали ни меня, ни мисс Бенхем, доказывает, что вы еще далеки от правды. Так что, может быть, вы не станете протестовать против моих возражений.

– Я буду очень рад, если вы докажете, что я ошибся.

– Хорошо! Вы знаете мой рассказ о случившемся и, очевидно, сомневаетесь в моей правдивости. Но тем самым вы ставите под сомнение и правдивость мисс Бенхем. Почему? Разве она похожа на девушку, которая может солгать?

– Каждый может солгать из хороших побуждений, как он считает.

– Послушайте, инспектор, эта девушка никогда в жизни не видела меня. Ей только известно, что я друг и деловой партнер ее отца. Так зачем ей покрывать меня?

– Я согласен с вами. Но допустите другое. Разве вы не солгали бы, чтобы спасти ее, если бы она застрелила своего дядю?

– Солгал бы, но придумал бы рассказ получше, – засмеялся Глейстер.

– Например?

– Например, я бы начал рассказ так же, потому что лучше не придумаешь и потому что света действительно не было. Я бы сказал, что мы спустились вниз, как и было на самом деле, но после этого изменил бы все. Я бы сказал, что у нее или у меня был пистолет. Что, когда мы спустились в подвал, кто-то прыгнул на нас, и она – или я – выстрелила в темноту. Оправданное убийство, не так ли? Ну, как это звучит?

– Неплохо, – признал Барбер. – Но если вы слышали шаги человека, бегущего к лестнице, то сам Бенхем должен был бы столкнуться с этим человеком. Отсюда вывод: или вы лжете, или вы не слышали шагов, или это были шаги самого Бенхема, который потом снова спустился в подвал, или он видел убийцу и скрывает его или ее.

– Боже мой! Я об этом не подумал.

– Однако я хочу услышать ваши возражения насчет моей теории.

– Мои возражения? Хорошо. Зачем надо было мисс Бенхем, дочери хозяина дома, и мне, гостю, встречаться с ее дядей, которого она никогда в жизни не видела и который был моим старым другом? Зачем нам надо было встречаться в подвале в три часа утра?

– Должен признаться, что ваши возражения хороши, – засмеялся Барбер, – но факт от этого не меняется: Дан Макрори был в подвале, хотя как брат миссис Бенхем он мог пройти и через главный вход. И кто-то встретил его в подвале. И убил.

– Да, это факт, – сказал Глейстер. – И, честно говоря, я даже не пробовал его объяснить. У вас есть теория и насчет этого?

– Нет, у меня была одна версия, но она сегодня разбилась.

– Из-за меня?

– Нет.

– Ну, не стану вас спрашивать об этом, – сказал Глейстер. – Но возражение могу выдвинуть. Что вы скажете о мотиве?

– Я имел теорию и по этому вопросу, но и она, кажется, лопнула. Хотя, может быть, и нет. Вы ответите на вопрос?

– Если смогу.

– Дан Макрори имел зуб на Бенхема из-за его показаний на суде, не так ли?

– Я никогда не видел Дана после суда, но я этого не думаю. Я был на суде, и все видели, в том числе и Дан, что Бенхем с неохотой дает показания. Нет, я не думаю, что Дан имел на него зуб.

– Почему вы дали деньги на защиту Макрори? – внезапно спросил Барбер.

Глейстер остолбенел и изумленно уставился на инспектора.

– Кто вам это сказал? – резко спросил он.

– Это неважно. Почему вы сделали это?

Глейстер молчал некоторое время.

– Я действительно не знаю. Просто было очень жаль Дана.

– Вы не верили в его вину?

– Боже мой! Нет! Даже доказательства не убедили меня. Я бы никогда не поверил, что Дан способен на это. Он был горьким пьяницей, но я бы поручился за его честность.

– Вы встречались с инспектором Топхемом, который арестовал его?

– Да, – сказал Глейстер, чуть заметно улыбаясь. – Думаю, вам не стоит говорить, что я о нем думаю.

– Вы, конечно, знаете, что он живет здесь по соседству?

– Ну! – воскликнул Глейстер. – Что он здесь делает?

– Я не знаю, но, поскольку его брат живет здесь, я думаю, что посещает его. В Прайори-Парк.

– Черт возьми! Я никогда об этом не думал.

– У вас еще есть возражения против моей теории, мистер Глейстер?

– Разве вам недостаточно? Я думал, что разбил ее полностью.

– Повредили. Кстати, у вас есть автоматический кольт?

– Да, но не здесь, а в Южной Африке. Там у меня есть небольшой арсенал оружия, но сюда я не беру ничего. В Англии можно обойтись и без оружия.

– Согласен. Теперь последний вопрос, мистер Глейстер. У вас есть соображения по поводу тайного визита Макрори?

– Нет, инспектор. Я вам уже сказал, что не могу себе представить причину этого. Мне кажется, это глупость.

Барбер не вернулся к машине. Вместо этого он направился прямо в кабинет Бенхема. Тот был на месте и рылся в столе и шкафах.

– Не могу нигде найти этот проклятый пистолет, – сказал он.

– Очень жаль, – сказал Барбер. – Я как раз пришел, чтобы спросить вас о нем.

– Больше негде смотреть. Должно быть, кто-то стащил его.

– Это одно объяснение, мистер Бенхем, – многозначительно сказал Барбер. – Но есть и другое.

– Что вы имеете в виду, инспектор?

С лица Барбера сошла привычная вежливость.

– Вы знаете, что я имею в виду, – резко сказал он. – Вы же не дурах.

– Понимаю, – сказал Бенхем, – но, к счастью для меня, другое объяснение неубедительно. У вас есть пистолет, из которого был убит Дан, так что, если это мой…

– У меня нет пистолета, которым был убит Макрори, – перебил его Барбер.

– Что? У вас его нет? Но я же сам передал его инспектору Форрестеру!

– Вы передали инспектору Форрестеру пистолет, – поправил Барбер, – но у вас было время подменить его.

Бенхем вскочил.

– Что вы пытаетесь доказать? Что я убил Макрори? Вы с ума сошли!

– Нет, я не сошел с ума, мистер Бенхем, – холодно сказал Барбер. – И я советую вам как можно скорее предъявить второй пистолет.

Бенхем снова сел.

– Послушайте, инспектор, – сказал он более спокойно. – Вы ошибаетесь. Я буду искать этот пистолет и, как только найду, немедленно отправлю его в полицию. Больше я ничего не могу сделать.

– Вы знаете номер пистолета?

– Номер? Нет, как не знаю номера часов. Однако есть одна вещь, которая может помочь опознать его. На рукоятке отколот кусочек металла.

– Отлично, мистер Бенхем. До свидания.

Барбер поехал в Брентминстер. В полиции он застал Форрестера и сообщил ему результаты дня.

– А теперь, – сказал он, – нам надо получить ордер на обыск, и мы обыщем Краули-Коурт от чердака до подвала.

– Хорошо, я позабочусь об этом. Я добавлю работы Томплину – пусть ищет пистолет. Тут для вас еще одно послание из Ярда. Просили передать, что получили данные из Южной Африки и что-то нашли в багаже Макрори.

– Я немедленно еду в город!

Глава 16 Новости из Южной Африки

В Скотленд-Ярде Барбер узнал, что Мелдрум приказал сразу по прибытии Барбера вручить ему материалы. Очевидно, суперинтендант проявил большой интерес к делу, которое вел молодой инспектор. Барбер знал, что печать следит за делами, которые Ярд ведет вне Лондона, с большим пристрастием, и от этого чувствовал себя под постоянным контролем.

На этот раз Мелдрум был настроен более критически, чем раньше. Он дружески поздоровался с инспектором и сразу же поинтересовался новостями. Рассказ Барбера он выслушал холодно, заметив:

– Не так плохо, мой мальчик, не так плохо. Каждый новый факт, как кирпич, что-то добавляет к зданию разгадки. Когда вы получите последний факт, то увидите, что дело раскрыто. Насколько я вас понял, вы колеблетесь между Бенхемом-старшим как главным подозреваемым и Глейстером с мисс Бенхем как второстепенными подозреваемыми.

– Что-то вроде этого, – согласился Барбер, – хотя я склонен отставить девушку и Глейстера.

– Видите ли, Барбер, – сказал суперинтендант, – я думаю, что вы совершаете здесь две ошибки. Во-первых, вы не должны оставлять никого, пока не получите полных доказательств непричастности. Иначе вы можете попасть впросак. Каждый, я повторяю, пока каждый – потенциальный преступник. Например, я не думаю, что Маннеринг полностью очищен от подозрений. Миссис Бенхем тоже не может находиться вне подозрений. Эта женщина не душевнобольная, но помешана на мысли, что ее муж выступал против ее брата. И, по-моему, она была готова на все, чтобы помешать дружбе между мужем и братом. Молодой Бенхем может говорить неправду, что он не помнит о своем поведении ночью. Кроме того, там есть еще один человек, которого вы не принимаете во внимание. Я говорю об этой мисс Лестер.

– Но ее же не было дома в ту ночь, сэр, – возразил Барбер.

– Откуда вы знаете?

Барбер покраснел. Он и впрямь не знал этого точно. Он верил девушке на слово.

– Видите? Вам и в голову не приходило, что она могла принимать участие в этом деле.

По лицу Барбера было видно, что он понимает справедливость слов своего начальника. Мелдрум засмеялся.

– Эта Лестер может быть тем человеком, который принес лестницу и спустил ее снаружи в подвал.

Лицо Барбера становилось все более мрачным.

– Не беспокойтесь, – сказал Мелдрум, – я бы сам не подумал об этом, если бы не узнал один или два странных факта.

Он достал из ящика стола обрывок бумаги и протянул Барберу. Тот взял и увидел, что это обрывок машинописного текста. Часть слов была оборвана.

Барбер читал, пытаясь догадаться о полном смысле текста. Мелдрум выжидающе смотрел на него.

– Похоже на записку к Макрори, которая и привела его туда, – сказал Барбер. – Это объясняет и наличие лестницы.

– Если я скажу вам, что этот клочок был найден в одном из пиджаков Макрори в его отеле, то можете считать это объяснение верным. Я попытался представить себе полный смысл письма и вот что у меня получилось.

Суперинтендант протянул Барберу записку:

– Вот и верь людям, – сказал Мелдрум.

– И вы думаете, что это подписано Анжелой Лестер? – спросил Барбер.

– Ну, это «стер» на конце написано от руки и смахивает на женский почерк.

– «Глейстер» тоже оканчивается на «стер», – вспомнил Барбер.

– Верно, – сказал Мелдрум. – Но что вы думаете о моей версии в связи с запиской?

– Очень остроумно, сэр.

– Я знаю, что вы имеете в виду. Это только предположение. Однако есть еще одно. Из Кейптауна прислали каблограмму и на всякий случай еще дали радиограмму.

– Должно быть, они заинтересовались делом.

– Да, но совсем по другой причине. Их, кажется, беспокоит инспектор Топхем. Видите ли, мы запросили информацию и о нем среди прочих. – Мелдрум выложил на стол груду бумаг. – Здесь вы найдете все, что они сообщили нам каблограммой, и мои заметки о разговоре с кейптаунской полицией. Данные на Бенхема и Глей-стера и сведения об их компании. Все это очень хорошо. Я включил в запрос и миссис Бенхем, и Анжелу Лестер. Там ничего не известно о первой, кроме того, что она сестра Макрори. Мисс Лестер же известна полиции. Одно время она работала в компании машинисткой. Неизвестно, ушла ли она оттуда по собственному желанию или ее уволили. Она проходила по делу о некоторых правонарушениях на границе как соучастница. Лестер была связана с известным шантажистом, который в настоящее время отбывает семилетнее заключение. Вот поэтому-то я и обратил ваше внимание на эту даму.

– Понимаю. Я присмотрюсь к ней. А что насчет Топхема?

– Характеристика его как полицейского очень хорошая. Об этом говорится в каблограмме. Но когда я разговаривал с Кейптауном по телефону, их обеспокоило то, что он ехал на одном корабле с Макрори и теперь оказался рядом с местом, где тот был убит. Я высказал сомнение в вине Макрори по прошлому делу, и они признали, что все исходило от Топхема. Кроме того, их беспокоит еще и то, что Топхем пригрозил уйти в отставку, если его не отпустят на корабль, на котором он хотел уехать.

– Это интересно, – сказал Барбер. – Но меня еще интересует, каким образом Анжела Лестер связана с этим делом. Она в то время работала в компании?

– Нет.

– Что мне непонятно, – продолжал инспектор, – почему она стала компаньонкой миссис Бенхем после раскрытия этого шантажа.

– Официально ей так и не предъявлялось обвинение. Повезло с уликами или что-то вроде этого. Возможно, что Бенхемы ничего не знают об этом.

– Она родилась в Африке?

– Нет, в Англии, но совсем девочкой уехала отсюда.

– Странные какие-то люди, – заметил Барбер. – Однако если все это так, я все же присмотрюсь к ней, а пока прочту эти бумаги.

– Я хочу поговорить с вами о пистолете. Вы получили сообщение экспертизы. Что вы об этом скажете?

– Только то, что была произведена подмена и что, похоже, это сделал Бенхем-старший. У него пропал кольт.

– Надо сделать все возможное, чтобы найти его. Тем временем мы пытались узнать о нем со своей стороны. Я просил Кейптаун поинтересоваться этим. Я также приказал разыскать тех, кто продает мелкие партии оружия. Этот пистолет не из тех, которыми часто пользуются, и я думаю, что, найдя его владельца, мы нападем на след убийцы.

– Пистолет мог принадлежать Макрори, – предположил Барбер.

– Я сомневаюсь в этом, – сказал Мелдрум. – Если это так, то почему из него не стреляли?

– Стреляли, – сказал Барбер. – Обойма была неполная и ствол грязный.

– Да, но эксперты утверждают, что стреляли из него давно и, кроме того, в подвале не нашлись гильзы.

– Макрори могли убить раньше, чем он успел выстрелить, – сказал Барбер.

– Верно, однако этого мало. Во всяком случае, я присмотрю за этим. Вам же предстоит заставить Анжелу заговорить. Думаю, что она многое могла бы нам рассказать, если бы захотела. Потом вам предстоит узнать, так или иначе, о ее передвижениях в ту ночь, когда она находилась у предполагаемой тетки. Надо найти эту тетю и все проверить.

– А что насчет Топхема? Я думаю, сэр, мы должны разыскать его.

– Я просил французскую и бельгийскую полиции присмотреть за ним. У них большой опыт по ловле тех, кто пытается скрыться от нас.

– Есть доказательства, что он уехал на континент?

– Да, есть свидетельства, что он вылетел лайнером в Ле-Бурже. Однако повидайте его брата и послушайте, что он скажет. Конечно, с этим парнем все может оказаться в порядке, но я могу увидеть тут мотив для убийства. Если он состряпал дело против Макрори, а Макрори был на пути к раскрытию этой тайны, что означало бы крушение карьеры Топхема и привело бы его в ту же тюрьму, куда он упрятал свою жертву, то он мог убить Макрори.

– Да, возможно, – согласился Барбер. – И если, как вы говорите, Анжела Лестер известна полиции Южной Африки, она могла устроить приглашение в подвал. Могла под любым предлогом притащить туда лестницу.

– Да, Барбер. Все может быть именно так. Так что не упускайте никаких деталей в этом деле. Надеюсь, вы знаете, что у нас ожидается вакансия на должность главного инспектора. Так вот, от вас будет зависеть, займете ли вы ее. Я помогу вам, чем смогу, официально и неофициально, но вся основная работа ложится на вас.

– Благодарю вас, сэр. Вы же знаете, что я сделаю все, что смогу. Но боюсь, что это одно из тех дел, где тяжело пришлось бы даже месье Пуаро.

– Пуаро не работает с нами, Барбер, – засмеялся Мелдрум. – Нужна тяжелая черновая работа, которая принесла бы явные результаты, а не материал для детективного романа.

Барбер встал и направился к выходу, но, к его изумлению, дежурный Скотленд-Ярда попросил его снова зайти к Мелдруму.

Барбер вернулся в кабинет начальника.

– Прочтите-ка телеграмму из Кейптауна, – сказал Мелдрум и протянул телеграмму Барберу.

Барбер взял ее и прочел:

Глава 17 Обыск

Несмотря на ободрение Мелдрума, Барбер направился в Краули-Коурт в подавленном настроении. Вся надежда теперь была на Форрестера, который должен был получить ордер на обыск. И надежда оправдалась.

– Все в порядке, – сказал Форрестер. – Ордер готов, скажите только слово, и мы проведем обыск.

– Спасибо, – вяло поблагодарил сыщик.

– Что с вами, Барбер? Вас, кажется, это не радует? – с удивлением спросил Форрестер. – Едем туда. Держу пари, что мы найдем пистолет Бенхема.

– А что мы будем делать, если найдем?

– Что мы будем делать? Будь я проклят! Вот это разговор! Да если мы его найдем, мы арестуем Бенхема по обвинению в убийстве.

– Вы не сможете сделать это, пока не докажете, что пистолет использовал сам Бенхем. А ни вы, ни я не сможем это определить. Это дело экспертов. Даже если мы докажем, что стрелял он, нам придется еще объяснить, как попал к нему в дом другой пистолет.

– Зачем объяснять? Возможно, этот тоже его.

– О, я еще не сказал вам, – перебил Барбер, – что пистолет, который вам дал Бенхем, принадлежит Стенли Топхему.

– Черт возьми! Просто черт знает что!

– Далее, как вы объясните, что перед убийством пистолет Бенхема был в комнате у Маннеринга?

– Я не объясню этого. Отказываюсь. У нас есть только рассказ самого Бенхема.

– Но это еще не все. – И Барбер рассказал Форрестеру то, что узнал от Мелдрума.

– Еще бы! Теперь ясно, почему. Мне кажется, что чем больше мы получаем информации, тем меньше знаем.

– Похоже на это. Однако я вернусь в Краули, – сказал Барбер. – Я хочу быть на месте. Где бы я смог получить комнату, желательно на краю деревни?

– Там есть гостиница. У них всегда три или четыре комнаты свободны, и вы сможете выбрать по вкусу.

– Хорошо, я поеду туда. Было бы здорово, если бы вы устроили обыск завтра с утра, как можно раньше. Я оставляю это вам. Не забудьте взять образец шрифта с каждой машинки в доме и найти подпись Лестер.

Но в гостинице в Краули все комнаты были заняты.

– У нас всего четыре комнаты, – сказали Барберу, – и сейчас в них живут репортеры.

– А в деревне кто-нибудь может пустить меня? – спросил он.

– Попробуйте сходить к миссис Гиббонс, – ответила хозяйка гостиницы. – Ее дочь уехала в гости, и она может сдать вам комнату.

– А где она живет?

Хозяйка подвела его к двери и показала на коттедж, который стоял в конце улицы. Миссис Гиббонс долго не решалась впустить Барбера, пока он не сказал, кто он такой. Впустив его в дом, пожилая женщина долго рассказывала о себе и своей семье. Потом Барбер уловил удобный момент и начал задавать ей вопросы.

– Вы не знаете, где живет тетя мисс Лестер?

– Это миссис Кеннеди. Когда вы идете в Коурт, то ее коттедж на правой стороне улицы.

– Она старая?

– Средних лет. Но от такой племянницы можно состариться.

– А что племянница?

– Что племянница? Она по ночам разъезжает с этим секретарем в Лондон.

– Миссис Кеннеди давно живет здесь?

– Нет. Год или около. Она приехала сюда в то же время, что и мисс Лестер.

– У нее слабое здоровье?

– Вначале я так слышала. Но выглядит она здоровой, как вы или я.

Глядя на свою хозяйку, Барбер решил, что и миссис Кеннеди также пышет здоровьем.

Он посидел с ней еще на кухне, поел, выпил крепкого чая и рано лег спать.

На следующее утро он первым делом нанес визит тетушке мисс Лестер. В дом его впустила девочка лет шестнадцати. Миссис Кеннеди оказалась матроной лет пятидесяти. Барбер откровенно рассказал ей о своем деле.

– Я должен убедиться в передвижениях каждого, – сказал он. – Поскольку ваша племянница связана с Бен-хемами, я пришел к вам задать несколько вопросов о ее местонахождении в ночь убийства.

– Если есть человек, которому мало что известно о передвижениях моей племянницы, так это я. Я не знаю, где она была.

– Разве она не оставалась здесь на ночь?

– Она пришла к ужину, – сказала миссис Кеннеди, – а потом ушла, сказав, что вернется поздно. Одета она была грандиозно – в вечернее платье. И мне не сказала, куда идет. Спать я легла до ее возвращения, когда она вернулась, сказать не могу. Однако к завтраку она вышла из своей комнаты. Вот и все, что! мне известно.

– Вы рано легли спать?

– Как обычно, около десяти.

– Вы себя плохо чувствовали?

– Никогда не чувствовала себя так хорошо. Вы судите по Лондону. Зачем мне поздно сидеть? Делать здесь нечего, а радио слушать мне неинтересно. Танцевальную музыку я не люблю.

Барбер улыбнулся. Обычно ему приходилось слушать обратное.

– Я согласен с вами, – сказал Барбер. – Но современная молодежь ее любит.

– Гм! Современная молодежь! Меня от нее тошнит. Она не думает ни о чем, кроме развлечений. Да и к тому же не умеют развлекаться.

– Я бы сказал, что девушка вроде мисс Лестер может быть выше этого.

– Возможно, – ответила миссис Кеннеди многозначительно. – Я часто говорю ей об этом! Во всяком случае, после дел с миссис Бенхем надо отвлечься.

– Я думал, что она познакомилась с Бенхемами в Южной Африке, когда работала машинисткой в «Блю Вэллей».

– Бенхема она знала, но не жену. Она занимала в фирме хороший пост, но потом потеряла его. Почему, я не знаю. Однажды она написала мне, просила, чтобы я купила ей билет до Англии. Но я не могла сделать это. А потом она вернулась в Англию вместе с миссис Бенхем. Они оплатили ей проезд сюда, и с тех пор она у них. Откровенно говоря, не знаю, зачем она им, но это прихоть миссис Бенхем. Я считаю, что Анжела – единственный в мире человек, которого та любит.

– Интересно, чем это вызвано.

– Я не знаю, но Анжела однажды сказала мне: это потому, что она дружила с тем человеком, которого убили. Он был посажен в тюрьму, хотя и был невиновен.

Далее разговор принял общий характер, и Барбер наконец собрался уходить.

– Надеюсь, – сказала миссис Кеннеди, когда Барбер был у двери, – что этот молодой секретарь не замешан в убийстве.

– Я тоже надеюсь на это, – сказал Барбер. – Я не знал, что вы знакомы.

– О, Анжела раз или два приводила его сюда пить чай. Боюсь, что она несколько раз ездила с ним в машине. Я даже имела с ней разговор, потому что не верю, что женщина может выйти за мужчину, который моложе ее. Любопытно! В мое время девушки танцевали на балах, и их обязательно кто-нибудь приглашал. А если не приглашал, то девушка оставалась без кавалера.

Барбер боялся, что разговор затянется. Поэтому он поспешил раскланяться.

– Да, даже мое поколение не понимает молодых людей. До свидания, миссис Кеннеди. И простите, что побеспокоил вас.

Он заторопился в деревню. Проходя мимо гостиницы, он заметил, что у входа много мужчин и они о чем-то возбужденно разговаривают. Пока он проходил, все смотрели на него. Он вернулся в коттедж миссис Гиббонс. Там он записал недавний разговор и задумался о возможной причастности Анжелы Лестер к убийству Дана Макрори.

«В этой даме есть что-то любопытное. Почему она не сказала мне, что знала Макрори? Она имела удобный шанс, когда рассказывала о том, что видела его в Брентминстере и в лесу. Мне это не нравится. Не сомневаюсь, что это ее подпись на клочке бумаги. Если так, значит, она замешана в этом деле».

Он задумался, и только стук входной двери прервал его размышления.

– Да, сэр, – услышал он голос хозяйки. – Он в этой комнате. Позвать его?

– Нет-нет, – ответил голос Форрестера. – Я пройду к нему сам.

Инспектор зашел в комнату. Он был в форме и в руках держал пакет.

– Я закончил обыск, – объяснил он. – Ну и суматоха поднялась в деревне! Я принес кое-что для вас.

Он развернул пакет на столе. Там было несколько листов бумаги и книга.

– Эти тексты напечатаны на трех машинках: два «Ремингтона» и одна – портативный «Ундервуд». А здесь книга мисс Лестер и ее роспись на форзаце.

Потом он достал из кармана пистолет, обернутый носовым платком.

– А это кольт Бенхема, – драматическим шепотом сказал он.

– Где вы его нашли?

– За обивкой у него в машине.

Глава 18 Находка

Барбер осторожно развернул пистолет и тщательно осмотрел его. Он заглянул в ствол и вытащил обойму.

– Странно, – сказал Форрестер. – Ствол чистый, и в обойме ни одного патрона.

Барбер положил пистолет на стол.

– Это не странно, – сказал он. – Это глупо. Глупо со стороны человека, который сделал это.

– Что сделал?

– Вычистил пистолет и вынул патроны.

– Откуда вы знаете, что он там не лежал неделю?

– Я знаю, что не лежал. Молодой Маннеринг в прошлую среду отдал его чистить Бартону.

– Бартону? Я думаю, нам надо побольше узнать об этом парне.

– Почему? Он подозрителен, или вы говорите это потому, что мы до сих пор не обращали на него внимания?

– И то и другое. Я наблюдал за ним, пока сержант Дичер обыскивал гараж. И если там кто-то дрожал от страха, так это был Бартон.

– М-да! Если он ничего не делал с пистолетом, ему нечего было бы нервничать. Но, с другой стороны, некоторые люди просто опасаются полиции. Кроме того, если Бартон спрятал этот пистолет, он бы нашел куда лучшее место. Он сказал что-нибудь, когда был найден пистолет?

– Раскрыл от изумления рот и пробормотал: «Как он туда попал?»

– Вы допрашивали его?

– Я спросил, когда он последний раз чистил сиденья машины. Он ответил, что вчера утром чистил их пылесосом и что если бы пистолет был там, он его обязательно бы заметил.

– Кто последний пользовался машиной?

– Бартон вчера возил Бенхема, его дочь и Глейстера в Гилдфорд. Девушка сидела рядом с Бартоном, а мужчины – сзади.

– Значит, это настоящий пистолет Бенхема?

– Да, Бенхем опознал его. Он показал мне место, где отколот металл. Вот, видите?

– Первым делом надо отправить его в Скотленд-Ярд, – сказал Барбер.

– Я могу сам отвезти его, – предложил Форрестер. – Сегодня я по личным делам еду в Лондон и к вечеру вернусь в Брентминстер.

– Хорошо. Можете также отвезти образцы машинописного текста. Там проверят корреспонденцию Макро-ри. И захватите книгу с автографом Лестер.

– Мне стоит увидеться с суперинтендантом Мелдрумом?

– Да, это будет неплохо. Он беспокоится об этом деле. Кстати, вы видели эту Лестер в Краули-Коурт?

– Пока мы обыскивали ее комнату, – усмехнулся Форрестер, – она стояла тут же, положив одну руку на бедро, а другой держа сигарету возле губ. Как девушка на картине Бинни Барнса. Я бы не отказался.

Барбер засмеялся.

– Не сомневаюсь в этом. Что бы там ни было, но я должен повидать ее.

Форрестер сложил принесенные вещи и собрался идти.

– Вы знаете, – сказал он, – мне не особенно нравится этот Глейстер.

– Я тоже не могу сказать, что в восторге от него, – ответил Барбер. – Хотя я мало его видел. Но почему вы о нем вспомнили? Что вам пришло на ум?

– О, ничего особенного, только я не уверен, что это не он спрятал пистолет.

– Но с какой целью?

– Не знаю, если только он не хотел запутать Бенхема.

– Если это так, он должен быть уверен, что Макрори убит из пистолета Бенхема. Кроме того, зачем ему надо было запутывать Бенхема? Насколько я могу судить, уж врагами их не назовешь. Желание отвести подозрение от себя? Что еще? Если так, то это очень неуклюже, а Глейстера неуклюжим не назовешь. Более того, я не вижу, зачем ему надо вообще навлекать на себя подозрения. Он прибыл в Краули-Коурт за день до убийства» Точнее, почти за два дня, так как убийство было совершено рано утром. Однако я считаю, что он едва ли мог так хорошо знать внутреннее расположение дома, чтобы подготовить подобное убийство. И потом, откровенно говоря, я считаю, что можно верить в показания мисс Бенхем о случившемся в подвале.

– М-да, я тоже ей верю, но не могу не сказать вам, что, если бы Глейстер рассказал мне эту же историю, но без подтверждения мисс Бенхем, я бы ни за что не поверил ему. Если вы послушаете деревенского бобби, я бы сказал, что вы забыли о двух вещах.

– А именно?

– Во-первых, о подписи – если только это подпись – на листке, которую вы трактуете не то как «Глейстер», не то как «Лестер».

Барбер согласно кивнул головой.

– Возможно, но мы подождем мнения экспертов на этот счет.

– Хорошо. Вы еще сказали, что Глейстер прибыл сюда за два дня до убийства. Откуда вы знаете?

– Кажется, в этом нет сомнения.

– Он прибыл сюда в качестве гостя в тот день, о котором он сказал. В качестве гостя. А откуда вы знаете, что он не прибыл сюда раньше на разведку?

– Это мне неизвестно, – сказал Барбер. – Я никогда не интересовался этим вопросом. И ваши полицейские, кажется, не видели его раньше. Однако я могу попытаться узнать это. Но зачем? Зачем ему понадобилось убивать Макрори? Или, если хотите, зачем ему понадобилось вмешивать Бенхема? И если ему захотелось убить Макрори, то почему именно в подвале дома его сестры?

– На эти вопросы трудно ответить. Я, как и вы, верю в показания мисс Бенхем. Однако я вас покидаю. Вам лучше сегодня же повидать Лестер. Она едет в Лондон с миссис Бенхем. Они собираются кремировать Макрори в Голдерс Грин. До свидания. Позже увидимся.

После ухода Барбер долго раздумывал над собранной информацией. Снова и снова ему не удавалось ответить на многие вопросы. Например: какое отношение ко всему этому имеет инспектор Топхем?

Он попытался сам ответить на некоторые свои вопросы, но ответы не удовлетворяли его. Размышления прервала миссис Гиббонс, которая принесла завтрак. Поев, он мягко, но вежливо прервал ее попытку заговорить его и вышел из дома. Он уселся в машину и некоторое время сидел в задумчивости. Потом решил поехать в Прайори-Парк.

Дверь ему открыл тот же слуга и сообщил, что мистер Стенли Топхем еще не вернулся.

– Я хочу видеть не мистера Стенли, а сэра Уильяма Топхема.

Слуга с сомнением посмотрел на него.

– Сэр Уильям не любит, когда его беспокоят после ленча, сэр.

– Вот как? Мне очень жаль, но боюсь, что сегодня его придется побеспокоить. Сообщите ему, что инспектор Барбер из Скотленд-Ярда хочет видеть его.

– Хорошо, сэр.

Вскоре слуга вернулся.

– Сэр Уильям примет вас, – сказал он. – Слава Богу, что у него хорошее настроение.

Слуга провел его в комнату, которая скорее напоминала курительную комнату, чем кабинет сельского магната. Большой, красивый, седой мужчина лет пятидесяти стоял спиной к большому камину.

– Здравствуйте, инспектор, – сказал он. – Садитесь и скажите, чем я могу вам служить.

Сэр Уильям сел сам и указал Барберу на кресло.

– Я хотел бы узнать, где сейчас находится мистер Стенли Топхем.

– Боюсь, что в этом я не смогу вам помочь, – ответил сэр Уильям. – Мой брат много разъезжает, и я затрудняюсь сказать, где он находится в данное время.

– Я полагаю, он выехал за границу?

– Да. Он любит путешествовать и, возвращаясь в Европу, долго не сидит на одном месте. Он улетел во Францию, и Бог знает, где находится сейчас. С ним приятель из полиции Южной Африки.

– А вы не знаете, когда он собирается вернуться?

– Нет, не могу вам сказать. Но он обещал провести месяц со мной. А что? Зачем он вам нужен?

– Я расследую убийство в Краули-Коурт и…

– Плохое дело. Жаль Бенхема. Так вы говорите… Какое же отношение к этому имеет Стенли?

Барбер поколебался, но потом решил быть откровенным.

– Он определенно связан с этим делом, – сказал он. – Как вы, возможно, знаете, сэр Уильям, в подвале дома Бенхема был убит человек. – Сэр Уильям кивнул. – Первое, что обратило наше внимание на мистера Топхема, – он явился туда под предлогом осмотра тела и представился как офицер полиции…

– Каковым он и является.

– Да, но не здесь. Когда констебль хотел проверить его документы, он убежал.

– Убежал? Это очень необычно.

– Да, и чрезвычайно подозрительно.

– Подозрительно? Почему?

– Дело не только в этом. Позже мы выяснили, что кольт, из которого было совершено убийство, принадлежит мистеру Топхему.

Сэр Уильям удивленно уставился на Барбера.

– Невозможно! Абсолютно невозможно! Стен за день до отъезда… Боже мой!

Говоря последние слова, он изменил тон, как будто его что-то осенило.

– Ну? – выжидающе переспросил Барбер.

– Я не понимаю, – изумленно сказал сэр Уильям. – Как мог кольт, потерянный где-то между Кейптауном и Лондоном, оказаться здесь возле мертвого тела?

– Что? – резко спросил Барбер. – Потерян?

– Да. Когда мой брат прибыл в Лондон, кольт, который находился в его багаже, исчез. Он даже начал сомневаться, взял ли его с собой. Черт возьми! Но кто мог взять его?

Барбер подумал, что знает, кто это сделал.

– А вы знаете, сэр Уильям, что ваш брат ехал в Англию на одном корабле с Даном Макрори, который был убит в Краули-Коурт?

– Нет, я не знал этого. Черт возьми!

Глава 19 Алиби

Далее Барбер сообщил сэру Уильяму, что Макрори все же не был убит из пистолета его брата.

– Какая-то дьявольщина! Прекрасная вещь для полицейского – быть замешанным в таком деле, не так ли? А каково мне, члену суда графства?

– Тогда, сэр Уильям, могу я рассчитывать на вас, как на члена суда графства, что вы поможете нам найти вашего брата для объяснений?

Да, клянусь Богом, вы можете рассчитывать на меня. Нам не нравятся такие дела, но раз уж это случилось, то мы не должны оставлять их без внимания. Я отправлю телеграммы во все аэропорты Европы, чтобы Стенли вернулся. Хорошая идея?

– Отличная.

Прежде чем уйти, Барбер помог составить телеграмму для Стенли Топхема и рассказал сэру Уильяму об аресте Макрори, который произвел его брат в свое время.

– Во всем этом деле что-то есть, – пробормотал сэр Уильям. – Но мой брат не принимал в нем участия. Он хороший парень, инспектор. Хотя, фактически, я едва знаю его. Он на пятнадцать лет моложе меня.

Барбер сообщил, что остановился в коттедже миссис Гиббонс, и просил известить его о новостях, Потом он выехал из Прайори-Парк и направился в Краули-Коурт, где спросил мисс Лестер. Компаньонка-секретарь, как всегда, вполне владела собой. На ней было черное платье в обтяжку, которое подчеркивало стройность ее змееподобного тела. Она напоминала экранных женщин-вамп.

– Я ожидала вас, мистер Барбер, – сказала она с улыбкой, – Я только что вернулась от тети, и она рассказала мне о вашем визите.

– Да, мисс Лестер, – сказал многозначительно Барбер. – Не сомневаюсь, что вы ждете меня, и также не сомневаюсь, что вы приготовили для меня небольшой рассказ.

– О, нет, – возразила девушка. – Мой рассказ еще не готов. Я отвечу на любой ваш вопрос, мистер Барбер, если смогу, и это все.

– Если вы откровенно ответите на мои вопросы, то я буду удовлетворен.

– Отлично! Я буду откровенна или не отвечу вообще.

Барбер чувствовал, что она смеется над ним, но не показал, что его это задевает.

– Другими словами, вы скажете мне правду и ничего, кроме правды, но не всю правду?

– Мистер Барбер, – сказала Анжела, – вы должны знать, что мало кто из людей скажет часть правды и никто не сможет сказать всей правды. Первое, что вас интересует, – почему я не сказала вам о том, где была в ночь убийства Макрори, не так ли?

«Это вы и так скажете мне, леди», – подумал Барбер, а вслух сказал:

– Нет. Меня первым делом интересует не это. Почему вы не сказали мне, что убитый был Дан Макрори?

Как ни был неожидан этот вопрос, однако выражение ее лица не изменилось.

– О! – воскликнула она. – Ах да… э… Почему? Конечно, потому, что я этого не знала.

– Подумайте еще раз, мисс Лестер.

– Я говорю правду. Откуда я могла узнать его? Он был так ужасно обезображен, и…

– И?

– И я не узнала его.

– Однако вы узнали его как человека, которого видели в Брентминстере и в лесу с Топхемом?

– Я вам сказала, почему узнала. Он был в той же одежде.

– Это не все, что вы мне сказали, мисс Лестер. Вы сказали мне, что он был в той же одежде и что Топхем называл его «Даном». Я тогда не придал важного значения этому, но теперь хочу вернуться к этому. Разве это не доказывает, что вы должны были уже знать, что это Дан Макрори?

– Я… я слышала, как вы его называли, – тихо сказала она.

– И вы никогда раньше не видели Топхема? Вы только в деревне обратили на него внимание?

– Нет, это неправда. Я видела его в Кейптауне.

– Понимаю. Теперь вы понимаете, как глупо звучала ваша фраза: «Тебе не стоит мутить воду на это время?»

– Я не придумала ее, и, кроме того, я не думаю, что эту фразу сказала я.

– О, это сказали вы. В то время вы знали, что мне неизвестно ваше прошлое и пребывание в Южной Африке, и поэтому попытались разыграть невинность.

Ответа не было.

– Вы хорошо знаете, что «мутить воду» не то, о чем они говорили. «Брикуотер»[2] – мутная вода – так называют в народе тюрьму в Кейптауне. И если Топхем говорил об этом Макрори, то это, видимо, звучало так: «Не хочешь ли ты еще раз попасть в Брикуотер?» Не так ли?

– Так.

– Так, может быть, вы расскажете мне побольше о разговоре в лесу?

– Нет, я действительно не слышала больше ничего. Я не хотела, чтобы Топхем видел меня, и убежала. Вот и вся правда.

На этот раз Барбер поверил ей.

– А теперь вернемся к южноафриканским делам, мисс Лестер. – Было видно, что предложение ей не понравилось, но Барбер был неумолим. – Вы работали в «Блю Вэллей Компани», – сказал он. – Почему вы оставили ее?

– Я бы предпочла не отвечать.

– Почему?

– Потому, что вы вдруг подумаете…

– Не беспокойтесь, о чем я подумаю, мисс Лестер, – перебил Барбер. – Что бы я ни подумал, в любом случае будет хуже, если вы откажетесь говорить вообще.

Анжела задумалась.

– Хорошо, – сказала она. – Я расскажу вам. Я ушла потому, что поссорилась с мистером Макрори.

– Из-за чего?

– Он хотел жениться на мне, а я не соглашалась на брак до тех пор, пока он не бросит пить. Он так преследовал меня, что если бы я осталась, то мне пришлось бы объясняться с мистером Бенхемом. Я предпочла уйти.

– И после этого вы связались с шантажистом?

– Да, но я не знала об этом. Он был добр ко мне, когда я осталась без денег.

– Хорошо, меня это не касается. Теперь другой вопрос. Вы ушли из фирмы до обвинения Макрори в незаконной скупке алмазов?

– Да.

– Вы верили в его вину?

– Нет. Я была уверена, что он невиновен. Это был заговор. Подтасовка фактов ради баксов.

Барбера удивил ее американизм, однако он не выразил этого вслух.

– Кто подтасовал факты?

– Я не знаю, но всегда подозревала, что это сделал главный бухгалтер.

– Кто он такой?

– Его фамилия Кенни.

– А что вы думаете о соображениях миссис Бенхем?

– Что это подстроил мистер Бенхем? Это чушь. Это ее навязчивая идея. Мистер Бенхем никогда особенно не любил Макрори, но он не такой человек, чтобы делать подобные вещи.

– Ничего, кроме того, что он ваш главный бухгалтер.

– Да. Но, инспектор, Кенни не способен на такие вещи. Я тридцать лет знаю его, и он честный человек.

– А не говорили ли вы о Макрори то же самое до его ареста?

– Да, но передо мной было доказательство.

– Тогда допустим, мистер Бенхем, что речь идет о двух честных людях, которых вы хорошо знаете. Не могло ли случиться, что, ошибившись в одном, вы так же ошиблись в другом? Какова цена вашего мнения о Кенни, если вы ошиблись в оценке Макрори?

– Я не знаю. Вы спросили мое мнение, и я вам изложил его.

– А что вы скажете об идеях вашей жены относительно этого дела? Как вам известно, она считает вас виновным в заговоре против брата.

– Не было никакого заговора. И я не мог принимать в нем участия. Кроме того, Дана приговорили не по нашему обвинению. Его посадили за алмазы. А к этому я не имел ни малейшего отношения.

– Понимаю. Но я бы хотел разобраться, как полиция узнала об алмазах. Во всех вырезках говорится, что они действовали согласно полученной информации. Эта формулировка скрывает все.

– Я не могу сказать, откуда они получили информацию, – сказал Бенхем. – Но скажу, что это обычный путь. На алмазных копях свои детективы, и в добавление ко всему прочему негры тут же сообщают все, что они узнают о своих собратьях.

– Да, – сухо сказал Барбер. – И за деньги они могут сказать всё что угодно.

– Не все.

– Да, не все, но если надо сделать подобную работу, никто не станет обращаться к лучшим из них.

– Может быть, и нет, но в любом случае мне неизвестно, кто донес полиции на Дана.

– А вас никогда не удивляло, откуда полиции стало известно о ваших поддельных книгах? Неужели вам не ясно, что такой факт не мог сам по себе стать достоянием гласности?

– Гласности не было, но все знали, что я распорядился не допускать Дана к книгам.

– Теперь еще одно дело. Я хотел бы получить информацию о мисс Лестер.

– Да? А что с ней?

– Она ведь работала у вас там?

– Да, она была моей личной машинисткой и секретарем. Да и здесь она приносит много пользы.

– Почему она ушла от вас?

– Я не знаю. Она просто ушла. У меня было предположение, что Дан замешан в этом, но это только предположение.

– Почему миссис Бенхем взяла ее компаньонкой-секретарем?

– Это было мое предложение, сделанное до осуждения Дана. После ухода от нас Анжела попала в дурную компанию и не могла найти работу. Она просила найти ей что-нибудь в Англии, а Поскольку моя жена неважно себя чувствовала и была одна, я предложил взять Анжелу к нам. И очень рад, что сделал это. Анжела – единственный человек, который имеет подход к моей жене. – Он увидел выражение лица Барбера и добавил: – О, я знаю. Можно удивляться этой нежной дружбе, но она ведет себя вполне естественно.

– Она и Маннеринг часто ездили в Лондон вместе?

– Да. Я предпочитал не знать об этом. В ночь смерти Дана я думал, что они уехали вместе. Я не мешаю этому. У обоих тяжелая работа. Правда, Ронни иногда избегает Анжелу.

– Как вы думаете, почему?

– У меня есть одна мысль. Парень думает, что он любит Фил, мою дочь.

– А мисс Лестер чувствует себя брошенной?

– Ну, этот вопрос лучше всего задать ей. Я бы сказал, что она переживает это. В любом случае, если бы она собиралась выйти замуж, то могла бы сделать это хоть завтра. Глейстер всегда ее любил, и я подозреваю, что он по этой причине остается здесь.

Для Барбера это было новостью.

– Мисс Лестер знает об этом?

– Не уверен. Говорят, что женщина всегда знает подобные вещи. Возможно, и Анжела знает. Однако я знаю, что Глейстер ужасно трусит объясниться. Это единственное, чего он боится, хотя моя дочь считает его трусом. Однако я бы этого не сказал. Вообще, не стоит говорить об этом. Фактически Глейстер только вчера впервые сказал мне об этом.

Барбер понял намек и сменил тему разговора.

– Кстати о Глейстере, – сказал он. – Он, кажется, не считал Макрори виновным.

– Почему вы так думаете?

– Я выдаю тайну, говоря вам об этом, но Глейстер дал денег на его защиту.

– Глейстер! Да кто вам сказал? – Бенхем был сильно изумлен.

– Я думаю, что сказал вполне достаточно. Теперь насчет пистолета. Я полагаю, нет сомнений, что он ваш?

– К несчастью, нет.

– Вы не представляете, кто мог положить его туда?

– Понятия не имею.

– Вы, видимо, понимаете, что это сделал тот, кто не желает вам добра?

– Да, но не могу понять, кто бы это мог быть.

– А ваш шофер Бартон?

– Я не задумывался об этом. И потом, это должен был сделать человек, который убил Дана. Зачем же Бартону убивать его? Он даже не знал о существовании Макрори.

– Что вы знаете о Бартоне?

– Не так уж много. Он хороший слуга, хороший механик, и я всегда считал его честным.

– Как он к вам попал?

– Через агентство в Лондоне. У него были отличные рекомендации, я проверял.

– Я был бы рад поговорить с ним.

– Хорошо. Вызвать его сюда?

– Если он в гараже, я увижу его.

Бартон действительно в гараже чистил машину Бе-нхема.

– Я хочу с вами поговорить, Бартон, – сказал Барбер.

– Да, сэр?

– Насчет пистолета, который был найден в машине.

– Да, сэр.

– Ну? Что вы скажете об этом?

– Ничего, сэр.

Барбер понял, что шофер избегает отвечать на вопросы.

– Вы уверены, что его вчера там не было?

– Абсолютно, сэр. Я чистил пылесосом машину, клянусь вам.

– Да?

– Да, сэр.

– А почему вы были так испуганы, когда его нашли?

– Я не был испуган, сэр.

– Были, – настаивал Барбер. – Вы и сейчас испуганы. Выкладывайте. Вы что-то знаете, но не говорите.

– Честное слово, сэр, я ничего не знаю. Должно быть, я боялся, что скажут, что это я его положил туда. Но это все.

– Но вы его туда не клали?

– Нет, сэр. Честное слово.

– Хорошо. Но послушайте, Бартон, если вы невиновны, вам нечего бояться. Только честно отвечайте на мои вопросы. Это все, что мне нужно.

– Да, сэр.

– Кто пользовался машиной после того, как вы ее вычистили?

– Я сам, сэр. Я возил в Гилдфорд мистера Бенхема, мисс Бенхем и мистера Глейстера.

– Ясно. А кто еще?

– Никто, сэр.

– Когда вы были в Гилдфорде, вы оставляли где-нибудь машину?

– Да, сэр. На полчаса я оставлял ее в автопарке.

– Вы запирали ее?

– Да, сэр.

– И никто не смог бы войти?

– Нет, сэр, если только не иметь поддельный ключ.

– А вы не очень верите в это?

– Нет, сэр.

– Здесь вы не запираете машину?

– Нет, сэр.

– Подумайте немного. Вы видели кого-нибудь со вчерашнего дня, кто подходил бы близко к машине?

– Нет, сэр, как будто никого не было.

Барбер пристально посмотрел на него, уловив легкое изменение интонации.

– Вы сказали «как будто». Вы кого-нибудь видели?

– Да, сэр, но никто как будто бы не клал в машину пистолет.

– Откуда вы знаете, кто мог бы положить пистолет в машину? Отвечайте на вопрос! – Бартон молчал. – Хорошо! – сказал Барбер. – Мне остается заключить, что вы что-то скрываете. Вы знаете, как наказывают за отказ помогать полиции, когда она исполняет свой долг?

– Нет, сэр, – быстро сказал Бартон. – Я не отказываюсь. Я вам скажу.

– Хорошо, говорите.

– Это был мистер Маннеринг, сэр. Я видел его вчера после возвращения домой. Он сказал, что ищет золотой карандаш, который потеряла мисс Филлис. Он искал на заднем сиденье, а я сказал ему, что мисс Филлис сидела спереди, и он заглянул туда, но ничего не нашел. Я не знаю, нашел ли он его в другом месте, сэр, но час спустя я видел, что мисс Филлис что-то писала.

Глава 21 Деревенская прогулка

Слабостью Барбера как детектива было желание проверить свои выводы и мысли, а для этого ему необходим был слушатель. Выехав из Краули-Коурт, он даже не пытался переварить полученную информацию в одиночку. Он решил поехать в Брентминстер и поговорить с Форрестером, который уже должен был вернуться из Лондона. По дороге он встретил констебля Томплина, который на мотоцикле объезжал деревню, и остановился поговорить с ним о результатах обыска.

– Сэр, я осмотрел каждый дюйм и ничего не нашел, – ответил тот на вопрос Барбера об обыске, проведенном в ночь убийства. – Я обшарил все корзины, но не обнаружил ничего, что могло бы принадлежать убитому.

– Может быть, вы попытаетесь разыскать кого-нибудь по соседству, кто мог видеть его здесь в ту ночь? Что-то же было у него в карманах. Хотя бы перочинный нож.

– Да, сэр, я наведу справки.

Барбер продолжал свой путь. Форрестера он нашел на главной площади городка. Тот разговаривал с дежурным полисменом. Барбер махнул ему рукой, и инспектор подошел к машине.

– Что нового? – спросил он.

– Садитесь и поедем в полицию, – предложил Барбер. – Надеюсь, в Брентминстере ничего не случится, если инспектор полиции не будет проверять посты.

Форрестер уселся в машину, и через пару минут они уже сидели в кабинете. Барбер рассказал о своих беседах с очередными обитателями Краули-Коурт. Они снова обсудили все детали, и, наконец, Форрестер сказал:

– Однако доказательств недостаточно, чтобы мы могли кого-то обвинить.

– Разве я не понимаю этого? – воскликнул Барбер.

– Мне кажется, что этот Топхем является ключом ко всему делу, – продолжал Форрестер.

– Не знаю, является ли он ключом, но он определенно может многое рассказать.

– Я не удивлюсь, если он окажется виновным, а все его путешествие предпринято для отвода глаз.

– Почему?

– Вы не сможете убедить меня в том, что в нем нет ничего подозрительного. Здесь же много неестественного. Во-первых, факт, что он вернулся в Англию на том же корабле, что и Макрори, и настаивал на желании выехать в этот же день. Потом его пистолет, который был найден в подвале…

– Да-да, – перебил Барбер. – Но это не значит, что он им пользовался, и, кроме того, я думаю, что Макрори украл пистолет на корабле.

– Возможно, но вспомните, что Топхем хотел обследовать тело Макрори, а потом удрал за границу, не оставив адреса.

– Да, это, несомненно, подозрительно, – согласился Барбер. – Но мне кажется, что парень сможет найти этому простое объяснение.

– Хотел бы я знать какое.

– Кстати, вы видели суперинтенданта Мелдрума в Лондоне?

– Да. Он просил передать вам, что разрешил вам получить все данные экспертизы на пистолет и другие вещи завтра. Хороший человек.

– Да.

– Вам везет. Вы бы поглядели на моего начальника. Слава Богу, сейчас его нет! Однако Мелдрум считает, что мы, местная полиция, не очень можем помочь вам.

– На вашем месте, – засмеялся Барбер, – я не стал бы беспокоиться из-за этого. Он всегда так думает или делает вид, что думает, когда мы уезжаем по делам из Лондона.

Дальнейший разговор не имел отношения к делу Потом по совету Форрестера Барбер сходил в кино и вечером вернулся в коттедж миссис Гиббонс. Он съел холодный ужин, который она ему оставила, и лег спать. На следующее утро он проснулся с твердым чувством, что произойдет нечто такое, что приблизит его к разрешению тайны.

Кажется, его оптимизм начал оправдываться, так как вскоре появился слуга сэра Уильяма Топхема с запиской. Барбер вскрыл ее и прочел:

Далее в конверте была телеграмма.

– Благодарю вас, – сказал Барбер слуге. – Передайте сэру Уильяму, что я с благодарностью принимаю приглашение и завтра утром приду в Прайори-Парк.

Детектив решил, что нет ничего такого, зачем ему надо было бы выйти из дома, и начал приводить в порядок свои заметки по делу. Он был одним из тех детективов, которые предпочитают все записывать, а записывая показания и разговоры, еще раз глубоко вникают во все дело. У него была великолепная память на детали, однако он все равно продолжал все записывать. Результатом этого было то, что даже человек, незнакомый с делом, после прочтения записей Барбера мог точно понять все случившееся. Он и многие его коллеги находили это полезным. И теперь Барбер подробно излагал на бумаге все, что знал, включая мимолетные разговоры или замечания разных людей.

Он с удовлетворением закончил свою работу, когда миссис Гиббонс принесла ему ленч. Закончив завтрак, Барбер решил прогуляться по деревне. Он надел ботинки на толстой подошве и направился к лесу. Он не успел далеко углубиться, как услышал сквозь густой кустарник чьи-то голоса и прислушался. На поваленном дереве сидели Маннеринг и Филлис Бенхем. Они так оживленно разговаривали, что не заметили Барбера, пока он не встал перед ними.

– О! – воскликнула девушка, увидев его. – Как вы меня напугали! Никогда бы не подумала, что полицейские могут так тихо ходить.

Барбер улыбнулся.

– Во всяком случае, это не вина полицейских. Земля мягкая. Однако в Америке это называется кошачьей походкой, мисс Бенхем.

– Вот как?

– Да, и мы в Англии переняли от них не только это выражение.

Маннеринг упорно смотрел на Барбера, но тот делал вид, что не замечает этого.

– Здравствуйте, Маннеринг, – неожиданно сказал Барбер.

– Послушайте, инспектор, – сердито сказал молодой человек. – Вы использовали свою кошачью походку специально ради нас?

– Нет. Я просто решил немного прогуляться.

– Я не знал, что детективы гуляют, – резко сказал Маннеринг.

– Вы слишком мало знаете о детективах, – невозмутимо парировал Барбер.

– И слава Богу.

– Ронни! – воскликнула девушка. – Как ты можешь так разговаривать с мистером Барбером? Ты действительно очень груб.

– Поскольку вы здесь, мистер Маннеринг, и поскольку я тоже случайно оказался здесь, то хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы.

– Попробуйте, но не пытайтесь меня запутать.

– Ронни!

Барбер не обратил внимания на его грубость. Он знал, что так бывает часто.

– Я был бы рад узнать, мистер Маннеринг, что вы искали позавчера в машине мистера Бенхема.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Думаю, что понимаете, однако я освежу вашу память. После возвращения мистера Бенхема, мисс Бенхем и мистера Глейстера из Гилдфорда вы влезли в машину, которая стояла в гараже, и…

– Ах да, вспомнил. Я искал золотой карандаш Фил – мисс Бенхем думала, что она оставила его там.

– Нашли?

– Нет, – сказала Филлис. – Оказалось, что он упал за мой стол.

– Гм, понимаю.

– Почему вы хотите знать обо всем, чем я занимаюсь? – свирепо спросил Маннеринг. – Вы меня в чем-то подозреваете?

– О, – усмехнулся Барбер, – я просто веду себя как детектив и подозреваю не только вас, но и каждого, пока не смогу найти убийцу. – С этими словами Барбер приподнял шляпу и поклонился девушке. – А теперь я продолжу свою прогулку. Даже детективы должны уделять себе немного времени. До свидания, мисс Бенхем.

Мгновение спустя его окликнули.

– Мистер Барбер! Подождите, пожалуйста, одну минуту!

Он остановился и обернулся. Филлис Бенхем подбежала к нему.

– О, мистер Барбер, – сказала она, слегка запыхавшись. – Не обращайте внимания на грубость Ронни. Его нервы из-за этого дела немного расшатаны.

– Я знаю, мисс Бенхем, и понимаю, что мистер Маннеринг еще очень молод.

– Он не так молод, – немного обиженно сказала Филлис. – Ему двадцать шесть лет.

– О, тогда он достаточно стар, – засмеялся Барбер. – Однако не беспокойтесь о моих чувствах, мисс Бенхем. Я только детектив, и мне тридцать шесть лет.

– Я надеюсь, вы скоро найдете убийцу дяди Дана, – вздохнула она. – Нас всех волнует эта смерть.

– Думаю, мы уже на пути к раскрытию этой тайны. Я надеюсь в ближайшее время найти последнее звено в цепи. Во всяком случае, думаю, что завтра…

– О! Как? Скажите мне!

– Я надеюсь увидеть кое-кого. Кого я еще не видел. И этот кто-то обещает сообщить важную информацию.

– О, я знаю! Это мистер Топхем!

Барбер продолжал прогулку, чувствуя, что сказал слишком много.

Глава 22 Прерванный рассказ

На следующее утро Барбер встал рано. Он прохаживался по комнате, каждые три или четыре минуты поглядывая на часы. Время от времени он упрекал себя за то, что не сообщил суперинтенданту Мелдруму о прибытии Топхема. Тогда инспектора Кейптаунской полиции можно было бы никому не показывать до допроса. Но мысль, что будет неплохо, если он положит перед начальником данные, сообщенные Топхемом, утешала его.

Было примерно десять часов, когда в коттедж явился констебль Томплин.

– Сэр, – сказал он, – инспектор Форрестер звонил по телефону и продиктовал для вас последнее сообщение. Вот оно:

Констебль внимательно наблюдал за лицом Барбера. Когда Барбер кончил читать записку, он сказал:

– Инспектор просил передать вам, чтобы вы не огорчались, и желает вам удачи.

– Хорошо, Томплин, – сказал Барбер после паузы. – Передайте привет инспектору, если он позвонит, и мою благодарность за пожелание.

– Хорошо, сэр. И еще хочу вам сказать, что Стенли Топхем час назад прибыл в Прайори-Парк. Мои ребята видели, как он приехал в наемной машине.

– Отлично! – сказал Барбер и схватил шляпу. – Я немедленно иду туда.

Он выскочил на улицу. Томплин кинулся за ним.

– Думаю, – сказал он, – мне лучше пойти с вами. Кто знает, может быть, вам понадобится старый деревенский полицейский, чтобы произвести арест. Убийцы иногда сильно сопротивляются. Вы езжайте на машине, а я пойду туда пешком.

Барбер вскочил в машину и помчался в Прайори-Парк. По дороге ему попался большой «даммлер». В окне машины он увидел сэра Уильяма.

– Эй, инспектор! – крикнул тот. – Спешите к моему брату, а?

– Да, сэр Уильям, – ответил Барбер.

– Езжайте, он дома. Жаль, что я не смогу услышать его рассказ. Я получил послание от своего юриста и еду в Сити по делу. Вечером, может быть, увижу вас. До свидания!

Слуга, который открыл дверь Барберу, на этот раз был приветлив и сразу же проводил инспектора в большую комнату, которая еще больше напоминала курительную комнату какого-нибудь клуба. За столом сидел высокий загорелый мужчина и читал газету.

– Инспектор Барбер из Скотленд-Ярда, – объявил слуга.

Человек встал и направился к Барберу. Его загорелое лицо и голубые глаза напомнили Барберу американских ковбоев.

– Рад познакомиться с вами, инспектор, – сказал Стенли Топхем. – Я слышал, что вы хотели видеть меня.

– Я тоже рад познакомиться с вами, – ответил Барбер. – Я думаю, нам найдется о чем поговорить.

– Не сомневаюсь, – засмеялся Топхем. – Кто первый начнет?

– Вы, я думаю, – сказал Барбер. – Тогда, может быть, мне придется говорить гораздо меньше.

– Хороший полицейский принцип. Пусть говорят другие, а я буду только слушать. Хотите выпить?

– Спасибо, я не пью с утра.

– Хорошо. Только давайте выйдем отсюда. Я не люблю разговаривать в помещении, где могут подслушивать. Когда находишься в пустыне, то можешь быть спокоен, никто не приблизится незамеченным.

– Это правда, – сказал Барбер. – Но тут не найти подобных мест.

– И слава Богу. Но в Англии есть зеленые поля.

Топхем вывел его из дома и провел по тропинке через лес к полянке. В середине они нашли широкий пень и уселись на него.

– Теперь, полагаю, вы хотите услышать о моей связи с Даном Макрори? – спросил кейптаунский инспектор.

– Кое-что об этом я уже знаю, но, конечно, лучше вам рассказать. Но сначала меня интересует, почему вы полезли в погреб, где был убит Макрори?

Топхем засмеялся.

– Да, я нехорошо придумал это. Ну, это очень просто. Видите ли, в тот день я уже улетал вместе со своим другом Диком Торренсом и перед отъездом услышал об убийстве. Слуги уже все знали, как будто им сообщили по радио. По причинам, которые я объясню позже, я кое-что подозревал, и мне захотелось узнать, кто именно убит. Никто этого, кажется, не знал, в Краули-Коурт я ни с кем не был знаком и решил сам узнать, кто убит. Я прошел через кухню в подвал и увидел труп. Я не был особенно удивлен, увидев, что это Макрори, хотя думал, что жертвой явится кто-то другой. Я пришел увидеть жертву своего пистолета. Но увиденного было достаточно для меня. Клянусь, этот молодой полисмен повел себя как надо и спросил у меня документы.

– Я слышал об этом.

– Это, конечно, выглядело дьявольски подозрительно, – засмеялся Топхем. – Но тогда я об этом не подумал.

– Вы знаете, что ваш пистолет был найден там?

– Да, так сказал Уильям. Я только что узнал об этом. Должно быть, бедняга Дан украл его у меня на борту корабля. После заключения он не смог бы получить разрешение на хранение оружия. Я заметил исчезновение пистолета только в Лондоне, но, как дурак, не связывал его исчезновение с Даном.

– Может быть, вы расскажете мне про эти алмазы, – сказал Барбер. – Мне кажется, что Макрори убили в связи с этим делом.

– О, это целый роман, – вздохнул Топхем.

– Я так и думаю. Говорите, инспектор.

Топхем снова засмеялся.

– Ладно, я начну с начала. Все началось с анонимного письма, полученного нашим управлением в Кейптауне. Оно было похоже на большинство анонимных писем и содержало нечто вроде: «Последите за Даном Макрори. Он занят алмазами». Я хорошо запомнил эти слова. Я получил приказ последить за ним и узнал, что Дан связан с неграми, у которых не слишком хорошая репутация. Впоследствии он объяснил, что ничего особенного они не делали, просто говорили о местных копях. Однако дело не в этом. Потом мы получили еще одно анонимное письмо, в котором говорилось о краже денег в «Блю Вэллей». В письме нам советовали провести обыск в комнате Дана и осмотреть один из потайных ящиков. Мы пошли с обыском. Сержант, констебль и я. Ну и, конечно, нашли алмазы. Мы арестовали Дана, несмотря на его уверения в непричастности, и его посадили на семь лет в Брикуотер. Должен сказать вам, что через несколько дней после ареста Дана один из наших людей арестовал преступника, который добровольно сообщил нам, что Дан купил алмазы у двух негров, а те исчезли после этого из Кейптауна. Потом мы связались с Бенхемом и вместе с ним проверили книги. Сомнений в их подделке не было. И очевидно, подделал их не кто иной, как Макрори. После приговора, – продолжал Топхем, – Дан просил о встрече со мной. Я был у него. Он поклялся, что невиновен и что все это подстроено. Конечно, все они так говорят, и боюсь, что я не очень симпатизировал ему. Однако я уверил его, что если это и подстроено, то я не имею к этому никакого отношения. Обычно после подобных дел я о них забываю, но тут было не так. Я много думал об этом, но сделать ничего не мог. Однажды в кафе я услышал замечание, которое снова заставило меня вспомнить об этом деле. Один парень цинично говорил о каком-то процветающем Кенни. Я знал, что Кенни работал в «Блю Вэллей», и стал слушать. «Да, – говорил парень, – Кенни расцвел после осуждения Макрори. Интересно, сколько он получил за эту работу». Я подождал, пока этот парень выйдет из кафе. Он был горным инженером вроде Дана и Бенхема. Но он не смог дать мне какую-либо полезную информацию: сказал, что только повторил слухи, которые где-то слышал. Вот и все, Барбер. Теперь вы понимаете мое положение. Если Дан был невиновен, то меня использовали в этом деле как дурака. Я очень серьезно отношусь к своей работе и ненавижу всяческую несправедливость. Я часто думал, что меня одурачили. Я узнал, что Кенни стал жить гораздо лучше, но это все, что я смог найти. Фактически я сам совершал преступление, изучал чужую корреспонденцию. Я нашел случайно одно письмо из Англии, которое, как мне казалось, приведет меня к истине, но этого было недостаточно. Наконец мне немного повезло. Я рассказал вам о парне, который сообщил мне, что Дан скупал алмазы. Так вот, позже я вытянул из него признание, что ему заплатили за то, чтобы он рассказал эту историю. Он не смог – или говорил, что не может – назвать имя белого, который заплатил ему за это. Я взял у него это показание в суде под присягой и показал своему шефу. После долгой волокиты Макрори освободили. Я встретился с ним после его освобождения. Пытался подействовать на него, рассказал ему, что напал на след человека, который подстроил все. Это была неправда, я не знал, кто этот человек. Но я всюду следовал за Даном, надеясь через него напасть на негодяя. Потом Дан направился в Англию, и мне с большим трудом удалось попасть на тот же корабль. На борту я много разговаривал с ним, но напрасно. Он собирался убить своего врага. Потом я узнал, что в тюрьме он узнал имя человека, который устроил все это, и…

– Что и? – перебил его Барбер. – Как его зовут?

– Вы не знаете? И не догадываетесь? – спросил Топхем. – Ну, судя по словам Дана, это был… А-а!

Топхем со стоном упал на землю. Звук выстрела со стороны леса раздался почти в то же мгновенье. Барбер вскочил и огляделся. Никого! Он наклонился над упавшим. Из раны на груди сочилась кровь.

Глава 23 Гонки в лесу

У Барбера почти не было опыта в таких делах, однако он чувствовал, что рана опасна и что Топхема может спасти только немедленная помощь. Поиски убийцы придется отложить. Он расстегнул Топхему пиджак и рубашку и приложил к ране платок. Потом встал. Инстинкт полицейского подсказал ему вероятное направление выстрела. Стреляли, очевидно, из леса. Ближайшее жилье – коттедж в Прайори-Парк – находилось в противоположном направлении. Барбер хотел побежать туда за помощью, но остановился. Разумно ли было оставлять раненого здесь? Может быть, убийца только и ждет этого, чтобы прикончить свою жертву? Детектив колебался и смотрел на Топхема. Крупное тело, конечно, нелегко тащить на себе. Да и не опасно ли нести его?

Барбер вспомнил, что у него в кармане есть полицейский свисток. Может быть, кто-нибудь услышит. Он начал свистеть. Потом услышал чей-то крик.

– Иду! – кричал кто-то. – Где вы?

Барбер снова выдал руладу. Через несколько мгновений на краю леса показалась фигура бегущего человека. Человек бежал от того места, откуда раздался выстрел. Это был Декстер Бенхем.

– Приветствую вас! – задыхаясь, крикнул он. – Что случилось, Барбер? – воскликнул он, подбежав поближе. Наконец он увидел раненого.

– Боже мой! Человек! Что с ним?

– Не задавайте вопросов, – торопливо сказал Барбер. – Бегите в Прайори-Парк за помощью и позвоните доктору Фарауэю. Быстрее! Торопитесь!

Не сказав больше ни слова, Бенхем побежал в сторону коттеджа.

Должно быть, он бежал очень быстро, потому что через несколько минут из ворот выбежали двое мужчин. Один из них, в гамашах и вельветовых брюках и куртке, показал себя способным помощником.

– Боже мой, сэр! – воскликнул он. – Это мистер Стенли!

– Я сам это знаю, – сказал резко Барбер. – Несите его в дом. Только осторожнее.

Мужчины бережно подняли Топхема и понесли в Прайори-Парк. Барбер шел рядом и смотрел на беспомощное тело. По дороге они встретили Бенхема, который шел им навстречу. Он пошел с другой стороны раненого.

– Боже мой! – воскликнул он, увидев лицо раненого. – Да это же инспектор Топхем!

– Да, – сказал Барбер.

– Как это случилось?

Барбер посмотрел на него, но ничего, кроме озабоченности, не заметил.

– Кто-то выстрелил в него с опушки, – ответил Барбер. – Как раз в той стороне, откуда появились вы.

Бенхем был изумлен.

– Я никого не видел, – сказал он. – Я услышал выстрел и ваш свисток, но там никого не было.

Барбер промолчал.

Когда они подошли к дому, машина доктора Фарауэя уже была там.

– Что случилось? Еще одного застрелили? – осведомился он.

– Боюсь, что да, – ответил Бенхем.

– Он жив?

– Пока.

Из дома выбежал слуга и изумленно уставился на них.

– Эй вы! – крикнул доктор. – Не стойте чурбаном! Несите его в спальню.

– Да, сэр.

Через несколько минут доктор с помощью экономки, которая, как оказалось, была добровольцем скорой помощи, раздел пациента и осмотрел рану.

– Фью! – свистнул он. – Это не шутка! Если пуля не отклонилась, то она попала в легкое. М-м! Боюсь, что так и случилось. Тяжелый случай. Теперь все выйдите. Нет, Роджер, вы останьтесь. Вы поможете мне. Сестру ждать не будем.

Тем временем констебль Томплин шел из деревни в Прайори-Парк. Он шел не по тропинке, а по основной дороге, которая являлась границей поместья сэра Уильяма. Он не спешил, потому что не думал, что лондонскому детективу может скоро понадобиться его помощь.

Он был уже недалеко от входа в ворота имения, когда услышал выстрел. Томплин замер на месте. Это не похоже на охотничье ружье Роджера. Он прислушался, ожидая повторения, но второго выстрела не было. Что такое? Свисток? Да, да, полицейский свисток! Он нагнул голову, как носорог, и побежал к лесу, не разбирая дороги. Шлем съехал на глаза, но Томплин не стал его поправлять.

В противоположном направлении бежал другой мужчина – и тоже не разбирал дороги. Томплин остановился в кустах. Мужчина тяжело дышал, волосы его растрепались, а в руке он держал револьвер… Нет, большой автоматический пистолет.

Томплин был скорее человеком действия, чем мыслителем. Он бесшумно развернулся в кустах и бросился бежать параллельным курсом. Пробежав примерно сотню ярдов, он остановился. Он знал в этом лесу каждый дюйм и был уверен, что преследуемому не уйти. Однако он жалел, что у него мало сил. Как он ни был осторожен, очевидно, преследуемый услышал его шаги, потому что раздался выстрел и пуля просвистела в нескольких дюймах от головы констебля. Томплин знал, что в той стороне, куда бежит преследуемый, тому не пройти, и ему придется вернуться назад. А чтобы вернуться назад, надо идти тем же путем, то есть мимо Томплина. Он усмехнулся и поднял полицейскую дубинку. Вскоре показался беглец. Он тяжело дышал. Томплин взмахнул рукой, беглец икнул и упал лицом вниз. Томплин достал из кармана наручники и подошел к лежащему. Надев наручники, он перевернул беглеца на спину.

– Черт бы меня побрал! Да ведь это молодой секретарь!

И в самом деле, это был Рональд Маннеринг. Он лежал без сознания, раскинув руки. А в двух ярдах от него лежал кольт-45. Томплин осторожно поднял его, завернул в огромный носовой платок и сунул в карман. Тем временем Маннеринг пошевелился и поднял голову.

– М-м-м! – простонал он. – Это Прайори-Парк? – Он попытался встать, но не смог.

– Ну, приятель, – сказал Томплин, – не думал, что вы в состоянии говорить. Однако я арестую вас. Тут дело нечисто. Это точно!

Потом он помог Маннерингу встать и, поддерживая его за спину, повел в сторону Прайори-Парк.

Десять минут спустя, когда Барбер и Бенхем сидели на ступеньках дома сэра Уильяма, они увидели эту пару.

– Да это Томплин! – воскликнул Бенхем. – Кого это он ведет? Надеюсь, больше никто не убит!

– Похоже, что он тащит раненого, – отозвался Барбер.

– Доброе утро, сэр, – козырнул Томплин Барберу. – Вот доставил задержанного.

Он отпустил Маннеринга, и тот без сил опустился на землю.

– Великий Боже! – воскликнул Бенхем. – Это же Ронни Маннеринг!

– Да, сэр, это ваш секретарь, – подтвердил Томплин.

– Но… но… – Бенхем заикался от волнения. – Что за чертовщина? Что это значит? Вы сказали «задержанный»? Ч-ч-т-о вы и-меете в в-виду?

Томплин достал из кармана пистолет, завернутый в носовой платок.

– Он стрелял в меня из этого, сэр. Перед этим я слышал выстрел и…

– Ронни стрелял в него? Чушь! Чушь! Я…

Барбер нетерпеливо махнул рукой.

– Одну минуту, мистер Бенхем, – сказал он. – Пусть Томплин расскажет, что случилось.

Констебль изложил события, начиная с момента своей прогулки к Прайори-Парк.

– Вы молодец, Томплин, – сказал Барбер. – Великолепно сработано. А теперь помогите привести этого парня в чувство.

– Я не верю ему, – сказал Бенхем. – Не верю ни одному слову.

Констебль был возмущен до глубины души.

– Я могу быть простым деревенским полицейским, а вы можете быть хозяином Краули-Коурт, – гордо сказал он, – но это не дает вам права называть меня лжецом. Я дорожу своей честью так же, как и вы, и…

– Вы поступили правильно, Томплин, – перебил его Барбер. – А теперь помогите мне.

Томплин был человеком дисциплинированным и начал помогать детективу приводить секретаря в чувство.

Через несколько минут Маннеринг открыл глаза и простонал:

– Ой! Моя голова!

Потом он увидел Барбера и спросил:

– Вы схватили его?

– Схватили кого? – Барбер наклонился вперед.

Маннеринг посмотрел на своего хозяина и опустил голову.

– О Боже! – простонал он.

Глава 24 Арест

Доктор Фарауэй, конечно, не мог бы тягаться со специалистами с Харлей-стрит, но смелости у него было достаточно. Он извлек пулю из груди Топхема и приехал с ней в Брентминстер, куда Барбер с Томплином привезли своего пленника.

– Черт возьми, – сказал Фарауэй, – этот вид пуль становится самым употребляемым в нашем районе.

– Как Топхем? – спросил Барбер. – Он будет жить?

– Пока об этом еще рано говорить, – ответил доктор. – Но у него отличное здоровье. Теперь весь вопрос в уходе. Дворецкий позвонил сэру Уильяму, и тот привезет с собой пару сестер.

– Значит, Топхем не скоро сможет разговаривать?

– Разговаривать? Бог мой! Да он еле дышит. Если он в ближайшие десять дней сможет рот раскрыть, чтобы проглотить ложку воды, я буду плясать посреди Краули.

– Тогда я не стану на это надеяться. Вы едете в деревню?

– Да. Я хочу достать для Топхема кое-какие лекарства и вернусь туда. А что?

– Я был бы рад, если бы вы подвезли меня.

– Согласен. А вы расскажете мне, что случилось. Я еще ничего не знаю. Во всяком случае, тот, кто стрелял, был незаурядным снайпером.

– Почему?

– Если судить по характеру ранения, выстрел был произведен с большого расстояния.

– Это интересно. Здесь не так много хороших стрелков.

Они поехали в деревню, и детектив рассказал доктору о случившемся.

– Странное дело, – сказал Фарауэй. – Маннеринг последний человек в мире, которого я бы заподозрил в таком деле.

– Я в сомнении. Думаю, что он знает об убийстве Макрори гораздо больше, чем собирается сказать. Но я не думаю, что это сделал он.

В деревне Барбер сел в свою машину, которая оставалась там, и снова вернулся в Брентминстер. Томплин сидел с Маннерингом, который все еще окончательно не пришел в себя.

– Я не хотел вас так сильно ударить, мистер Маннеринг, – сказал Томплин. – Но вы стреляли в меня.

– Черт возьми! – сказал тот со стоном. – Я не собирался стрелять в вас. Я думал, что это кто-то другой. Да что говорить? Вы все равно не поверите мне.

– Там никого не было, мистер Маннеринг. Только вы и я.

Томплин увидел Барбера и замолчал.

– Вы свободны, Томплин, – сказал Барбер. – Я увижусь с вами после разговора с Маннерингом.

Констебль вышел.

– Да, молодой человек, – обратился Барбер к Маннерингу, – плохо ваше дело. Если вы захотите что-либо сказать, я вас выслушаю. Но вам не стоит спешить говорить. Я предупреждаю вас, что все, что вы скажете, будет записано и использовано в качестве доказательства.

– Не может быть! Я столько раз слышал про такие слова, но никогда не думал, что мне самому придется выслушивать их. Вы ничего не пропустили в этой формулировке?

– Нет, мистер Маннеринг. Если вы сделаете какое-либо заявление, оно может быть использовано против вас.

– Дело не в этом. В такой ситуации вы не поверите тому, что я скажу.

– Я не собираюсь вынуждать вас говорить, – сказал Барбер. – Так что решайте сами.

Некоторое время Маннеринг молчал.

– Думаю, мне лучше сделать заявление, – сказал он наконец. – Но, ради Бога, дайте мне что-нибудь выпить. Должно быть, старина Томплин вложил в удар всю силу.

– Вы бы тоже вложили всю силу, если бы кто-нибудь послал пулю вам в лицо.

Барбер принес секретарю виски. Маннеринг выпил и почувствовал себя несколько лучше.

– Теперь я готов, – сказал он.

– Отлично, – кивнул Барбер. – Говорите.

– Сегодня утром, – начал Маннеринг, – я вышел на прогулку в лес. Это моя обычная прогулка, так как мистер Бенхем тоже в это время гуляет и я свободен от своих обязанностей секретаря. Я направился в сторону имения сэра Уильяма. Подходя к поляне, я увидел, что на пеньке, где я обычно сижу, уже сидит какой-то человек и вы. Судя по выражению ваших лиц, вы говорили о чем-то серьезном.

– Одну минуту, – остановил его Барбер. – Вы узнали человека, с которым я разговаривал?

– Нет. Не думаю, что я когда-либо в жизни видел его.

– Вы сказали, что видели наши лица. Вы должны иметь хорошее зрение.

– Да, но в добавление ко всему вы были ярко освещены солнцем.

– Хорошо, продолжайте.

– Я стоял там, – продолжал Маннеринг, – не желая мешать вам и не зная, куда мне идти, когда услышал за спиной какой-то звук. Я повернулся в сторону звука, но тут раздался выстрел. Я вскрикнул. Потом увидел, что мужчина, который был с вами, упал, и я бросился за стрелявшим. – Здесь Маннеринг прервал свой рассказ и посмотрел на Барбера, который тщательно записывал. – Не стоит записывать, – сказал он. – Если вы дадите мне машинку, я вам потом все отпечатаю и подпишу. – Барбер отложил блокнот. – Я помчался в ту сторону, откуда раздался выстрел. Ветви и кусты мешали мне, но я видел впереди себя фигуру бежавшего.

– Вы можете описать его?

– Нет, он пригнулся, когда бежал, и я видел только его спину. На нем были коричневая куртка и серые фланелевые брюки.

– Гм! Как и на вас.

Маннеринг посмотрел на себя.

– Да, похоже, только куртка была немного светлее, чем моя, желтовато-коричневая.

– Вроде той, что была утром на мистере Бенхеме?

Маннеринг с ужасом посмотрел на детектива, но ничего не сказал.

– Ну? – переспросил Барбер.

– Я… Я не знаю. Я недостаточно хорошо разглядел.

– Хорошо, продолжайте.

– Пару сотен ярдов я еще видел этого человека, – продолжал Маннеринг. – Но схватить его не мог. Один раз я думал, что мне это удастся. Он споткнулся о корень и упал лицом вниз, но тут же вскочил и побежал дальше. Когда я подбежал к тому месту, где он упал, я нашел там пистолет. Я остановился, чтобы поднять его, а когда выпрямился, человек уже исчез. Я продолжал бежать, но найти его не мог. Думал, что он повернул влево, и побежал туда, но там оказалось непроходимое место. Потом я повернул вправо и внезапно увидел в кустах лицо. Недолго думая, я поднял пистолет и выстрелил в ту сторону. А потом почувствовал удар по голове и, падая, узнал Томплина.

Барбер молча смотрел на Маннеринга.

– Вы не верите мне? – спросил секретарь. – Я так и думал.

– Я не говорил этого, – сказал Барбер. – Но в любом случае я не судья и не жюри. И верю я вам или не верю, не имеет никакого значения.

– Вот как? – воскликнул Маннеринг.

– Теперь, мистер Маннеринг, – сказал Барбер, не обращая внимания на вопрос, – не будете ли вы так добры напечатать свое заявление, как вы обещали? Вы можете сделать его подробным или сократить, как вам угодно, но в ваших собственных интересах – если это не вы стреляли – написать все как можно подробнее.

– Хорошо, дайте мне машинку, и… можно я закурю?

Барбер вышел и через минуту вернулся с машинкой и пачкой бумаги. Когда молодой человек уселся за стол Форрестера и начал печатать, Барбер вышел из кабинета, заперев за собой дверь. Он зашел в соседний кабинет и позвонил суперинтенданту Мелдруму. Услышав голос шефа, он начал отчет о последних событиях.

– Черт возьми! – воскликнул Мелдрум, едва Барбер произнес несколько первых слов. – Так вы нашли Топ-хема раньше нас! И ни слова не сказали об этом! Хотели посмеяться над нами? Хорошо, отличная работа!

– Да, но все остальное гораздо хуже, – сказал Барбер. – Послушайте.

Он продолжал рассказ о случившемся.

– Ну и ну! – сказал Мелдрум. – Какая-то дьявольская история. Что же будет дальше по программе?

– Я только удивляюсь, – сказал Барбер. – Я все думаю о рассказе Маннеринга. Мы должны найти или подтверждение ему, или опровержение.

– Идея неплохая, – сказал Мелдрум. – Я думаю, не стоит вас просить, чтобы вы подумали над рассказом этого парня.

– Ну, я склонен частично верить ему. Не потому, что это невероятно, а потому, что ему не было никакого смысла убивать ни Макрори, ни Топхема. Он не знал ни того, ни другого.

– Вы в этом уверены?

– Насколько можно быть уверенным. Маннеринг не был в Южной Африке и фактически ничего не знает о «Блю Валлей Компани» и ее людях.

– Вы сказали, что склонны частично верить ему. Значит, частично вы не верите. Почему?

– Например, я не верю, что он не узнал человека, за которым гнался. Я определенно чувствую, что он знает его.

– Так, по-вашему, кто это мог быть?

– А вам не кажется любопытным, что человек, который примчался на мой свисток, оказался Бенхемом? Не та ли это хитрость, что и при убийстве Макрори? Убив, он с невинным видом появился на месте преступления. Кроме того, я видел, как Маннеринг смотрел на Бенхема после того, как очухался от нокаута, и мне это показалось странным. Больше того, парень описал мне одежду, которая в достаточной степени походит на одежду Бенхема, что была на нем сегодня.

– Да, пожалуй, тут что-то есть, но этого мало. Не забудьте, что каждый второй человек в Англии – особенно в сельской местности – носит коричневую куртку и серые фланелевые брюки. Это стало своеобразной униформой.

– Верно, – согласился Барбер.

– Есть еще одна вещь, которую вы не объяснили, – продолжал суперинтендант. – Как Маннеринг – или кто-то другой – узнал, что вы собираетесь увидеться с Топхемом? Кроме всего прочего учтите, что в Англии не принято выходить на прогулку с автоматическим пистолетом в надежде, что встретится кто-то, кого надо будет ухлопать. За вами, должно быть, следили от самого дома, Барбер. Я лично в этом не сомневаюсь.

– Я знаю, – мрачно сказал Барбер. – Боюсь, что я сам виноват в этом. Я был достаточно глуп в разговоре с мисс Бенхем вчера днем. Она, несомненно, сказала Маннерингу и…

– И возможно, отцу тоже, – сказал Мелдрум. – Вы поступили как болван. Пришлите-ка сюда эту пулю.

Глава 25 Следы ног

Барбер ждал, пока в кабинете Форрестера не затихли удары по клавишам. Тогда он вернулся к Маннерингу. Молодой человек подписывал свое заявление. Барбер прочел и удостоверился, что рассказ Маннеринга соответствовал тому, что он слышал несколько минут назад. Он сложил бумаги и убрал в карман.

– Ну, Маннеринг, – произнес он, – я пришел к заключению, что ваш рассказ правдоподобен. Его можно проверить, если вы отведете меня в лес и на месте покажете, где все происходило. Что вы на это скажете?

– Конечно, я пойду с вами, – радостно сказал Маннеринг. – У меня дьявольски болит голова, но думаю, что на свежем воздухе мне станет лучше. Идемте!

– Вы даете слово, что не станете выкидывать никаких фокусов?

– Вы хотите сказать, что я не сбегу и не трахну вас чем-нибудь?

– Я имею в виду, что вы будете честно помогать мне найти того, кто стрелял.

– Хорошо, я даю вам слово. Я же понимаю, что все мои шутки могут обернуться против меня.

– Я рад, что вы понимаете это.

Когда они выехали из Брентминстера, Маннеринг спросил:

– Как Топхем? Он будет жить?

– Откуда вы знаете, что это был Топхем? – резко спросил Барбер.

– Томплин сказал мне об этом по дороге сюда, – ответил молодой человек.

Они оставили машину на краю поляны, и Маннеринг указал место, где он стоял. Барбер по примятой траве понял, что тут действительно кто-то стоял.

– Теперь встаньте, как вы стояли, и покажите мне, в каком направлении раздался выстрел, – сказал Барбер.

Маннеринг указал.

– Теперь повернитесь спиной и скажите, когда вы услышите шум, который услышали позади себя: я попробую стать на место, где стоял убийца.

Барбер прошел несколько ярдов, пока не услышал голос Маннеринга.

– Здесь! – крикнул Маннеринг.

– Да, – сказал детектив. – Здесь есть кое-что, подтверждающее ваше заявление.

Маннеринг довольно улыбнулся, но выражение удовлетворения исчезало с его лица по мере того, как Барбер говорил:

– Конечно, у меня нет доказательств, что это не вы стояли здесь. Здесь видны ваши следы.

– Но простите! – крикнул молодой человек. – Я оставил их, когда побежал.

– Вполне возможно, – согласился Барбер. – Однако теперь попробуйте точно повторить ваши дальнейшие действия.

Маннеринг начал действовать, а Барбер внимательно следил за ним.

– Вот здесь он упал, – сказал Маннеринг.

К счастью, здесь была голая земля, и на ней ясно был виден след падения человека. И на корне были видны следы от удара ногой.

– Ну-ка покажите ваши подошвы, – попросил Барбер.

Маннеринг показал.

– Гм! – пробормотал Барбер. – Незаметно.

– Да.

– М-м! Такой же ботинок, как и мой. Однако! – прибавил он внезапно. – Это странно. Я думал, что они все одинаковы.

– Да, – сказал Маннеринг и снова показал подошвы.

– Тогда, мистер Маннеринг, я обрадую вас тем, что нашел еще одно подтверждение вашей правоты. Смотрите!

Маннеринг посмотрел на землю, куда указывал Барбер, и увидел след подошвы.

– Я не вижу ничего особенного, – сказал он. – Это такой же след, как ваш или мой, вот и все.

– Держу пари, что это не ваши следы, – сказал Барбер. – Смотрите! Ваша подошва и моя идентичны. На мыске три круга и далее три ряда по три круга, причем средний круг в каждом ряду выступает вперед в сторону мыска. – Он достал карандаш и набросал на конверте рисунок следа. – Видите? А этот отпечаток на земле совсем другой. Здесь тоже три кольца у мыска, но взгляните на эти три ряда. Три ряда по три кольца, но здесь кольца уже не выдаются вперед, а отстают. Если я что-нибудь понимаю в обуви, то могу сделать следующий вывод. Ваши и мои ботинки – это «Анслайд», а эти «Грайнайт». «Анслайд» выпускаются в Канаде, а «Грайнайт» – в Англии. Так?

Маннеринг кивнул:

– Клянусь, вы молодец, инспектор.

– Пока рано радоваться.

– Но меня беспокоит только одно, – сказал Маннерйнг. – Этот след мог оставить и совсем посторонний человек.

– Ну-ка, мистер Маннеринг, сделайте еще шаг, – приказал Барбер. – А теперь смотрите! Вот здесь нет следа каблука. Вы знаете, какое, положение принимает спринтер на старте? Вот как он стоял. Видите след? Как бы сохранить этот след? Впрочем, попробуем сделать так.

Он положил конверт, который держал в руке, на след ботинка и забросал сверху сухими листьями, пока конверт не скрылся из виду. Потом по краям аккуратно положил камешки.

– Вот так и оставим, а теперь продолжим наш путь. Ведите дальше.

Маннеринг сделал шаг, потом второй и грохнулся лицом вниз на землю прямо на укрытый след.

– Проклятье! – пробормотал он. – Я все испортил!

Барбер сжал кулаки и уставился на поднимающегося молодого человека.

– Да, мистер Маннеринг, вы уничтожили улику. Я всего-навсего детектив и полагал, что если человек дал слово, то ему можно верить. Ха! Ха! Ха! До чего же глупы люди! Но я не такой дурак, как вы думали. Свое поведение вы объясните присяжным.

Маннеринг изумленно уставился на него.

– Вы полагаете, – сказал он, – вы полагаете, что я сделал это намеренно?

– Да.

Маннеринг пожал плечами.

– Тогда мне больше нечего делать.

– Нечего, – согласился Барбер. – Кроме одного: вы вернетесь со мной в Брентминстер и там я подвергну вас дальнейшему допросу. После этого я, возможно, обвиню вас не только в покушении на убийство Стенли Топхема, но и в убийстве Дана Макрори.

– Хорошо, инспектор. Я полагаю, что, поскольку вы больше не верите моему слову, вам лучше надеть на меня наручники, или браслеты, или ручные-кандалы, или как это у вас еще называется.

– Послушайте, приятель, – сказал Барбер тихо, со скрытой злостью в голосе, – чем меньше вы теперь станете говорить, тем будет лучше для вас. И запомните еще одно: если вы попробуете выкинуть какую-нибудь штуку по дороге в Брентминстер, то, клянусь Богом, вы получите от меня то же, что и утром от Томплина. Вперед! К машине!

Маннеринг покраснел, и Барбер подумал, что он бросится на него. Он приготовился к драке, но Маннеринг пожал плечами и направился к машине.

Поездка в Брентминстер прошла спокойно, и по прибытии туда Маннеринг безропотно отправился в камеру.

– Я еду в Краули-Коурт, – объявил Барбер дежурному сержанту. – Если кому-нибудь понадоблюсь, пусть позвонят констеблю Томплину.

– Да, сэр.

Детектив снова двинулся по дороге, по которой ему столько раз пришлось ездить за этот день. В Краули-Коурт он поинтересовался, дома ли Декстер Бенхем, но ему сообщили, что тот вместе с дочерью и мистером Глейстером неожиданно уехал в Лондон. Тогда он спросил о миссис Бенхем. Его пригласили в гостиную. Дама встретила его холодно.

– Ну? – с горечью сказала она. – Я слышала кое-что, инспектор. Вы и Томплин нашли убийцу! Ха! Неужели вы не видите, что мальчик просто покрывает моего мужа? Декстер выстрелил в Топхема, чтобы помешать ему рассказать то, что он знал. А Ронни просто покрывает его.

– Я начинаю думать, что вы правы, – сказал. Барбер, когда она остановилась. – И я пришел просить у вас помощи.

– Чем я могу вам помочь?

– Мне нужно ваше разрешение, чтобы осмотреть гардероб вашего мужа.

– Конечно, – сказала она. – Идемте со мной.

Она привела его к спальне мужа и отрыла дверь. В комнате был беспорядок. На постели лежали серые фланелевые брюки, в кресле – желтовато-коричневая куртка. Барбер внимательно осмотрел ее. Кое-где к ней прилипли сухие листья. Он взял брюки. На коленях были явные следы земли и травы.

– Я возьму это с собой, – объявил он.

– Зачем?

Барбер кратко объяснил, и миссис Бенхем была изумлена. Теперь Барберу показалось, что она сожалеет обо всем, что говорила.

– О! – простонала она. – Может, вы ошибаетесь?

Барбер не ответил и взял ботинки. Он так и думал.

Это «Грайнайт»

– Это все, что мне нужно.

Миссис Бенхем побледнела.

– О! – пролепетала она. – Может быть, я сама ошибалась!

– Если вы ошибаетесь, то и я тоже, – сказал Барбер. Когда Барбер спускался по лестнице, у входа в холл показался Джордж Бенхем. На этот раз он выглядел гораздо свежее, чем раньше.

– Хэлло, инспектор! – приветствовал он Барбера, и пошутил: – Собираете старье?

– Нет, коллекционирую улики.

Джордж Бенхем вопросительно посмотрел на него. Барбер поколебался, но потом рассказал.

– Простите, – закончил он, – но это так.

Бывший офицер некоторое время молча смотрел на него.

– Инспектор, – сказал он наконец. – Вы глупец! Конечно, мой отец был в лесу. Он прибежал к вам на помощь, когда вы свистели. И конечно, он носит ботинки «Грайнайт». Но их носят сотни. И я тоже! Смотрите!

Он поднял ногу.

Глава 26 Зов на помощь

Суперинтендант Мелдрум сидел в своем кабинете и болтал с мужчиной таких же габаритов, как он сам. Седые усы и волосы не старили этого человека. Его лицо было загорелым и обветренным.

– Клянусь, Ларри, – говорил ему Мелдрум, – я никогда не видел тебя таким молодым. Очень рад за тебя.

– Ты же знаешь, Друм, что мне предписано. Когда почти год находишься на отдыхе и живешь в Корнуэлле, то можно помолодеть. Ты знаешь, что ближайший от меня город – это Сант-Джон?

– Здорово! А еще лучше для города, что ты живешь там. Я уверен, что жители оценили высокую честь, которую им оказал Лоуренс Гилмартин, бывший суперинтендант Скотленд-Ярда. Ты ведь каждую неделю ездишь за покупками, не так ли? Но это, Ларри, не для меня, это слишком спокойная жизнь. Я бы выбрал Брайтон, или Кони-Айленд.

Гилмартин засмеялся. Он знал, что его старый коллега в душе предпочитает удалиться после отставки в деревню, а не в большой город.

– Кстати, – сказал он, – я слышал, что старина Кокки вышел в отставку. Это так?

И они продолжали болтать о старых друзьях, о новом руководстве Скотленд-Ярда и о разных делах, над которыми они когда-то вместе работали. Бывший суперинтендант Гилмартин, ирландец и католик, и суперинтендант Мелдрум, верный методист и хороший детектив, были друзьями уже много лет, хотя встречались довольно редко.

Они продолжали беседовать, пока их не прервал посыльный, который принес записку и сказал, что к Мелд-руму пришли посетители. Мелдрум взглянул на записку с именами.

– Мистер Декстер Бенхем и мисс Филлис Бенхем, – сказал он вслух. – О, это очень интересно.

Он посмотрел на посыльного, потом на часы.

– Впустите их ровно через пять минут, – попросил он.

– Тебе знакомы эти имена, Ларри? – спросил Мелдрум, когда посыльный вышел.

– Да. Они связаны с этим делом в Брентминстере? Убийство в подвале? Газеты писали об этом. Твои люди успешно ведут дело?

– Нет. Видишь ли, все люди сейчас заняты, и я послал туда инспектора Барбера. Ты помнишь Барбера? При тебе он был еще сержантом.

– Да, он несколько раз работал со мной. Думающий молодой человек и трудолюбивый. Исписывал ярды бумаги.

– Да, он достаточно думающий, но боюсь, что в деле этого недостаточно. Это одно из таких дел, которые ты очень любил. Как раз для твоего кельтского воображения.

– В самом деле? О, если это так, не стоит беспокоиться за Барбера. Я пользовался воображением только по той причине, что оно помогало мне избавиться от волнений. Я никогда не думал.

Мелдрум засмеялся.

– Об этом я не знаю, – сказал он. – Однако успеха ты добивался.

– Я не помню подробностей этого убийства, но мне оно не показалось сложным.

– Хорошо, тогда послушай, что я тебе расскажу, и скажи свое мнение.

И Мелдрум коротко сообщил своему бывшему коллеге о деле и состоянии расследования.

– Да, – сказал Гилмартин, когда Мелдрум кончил. – Это очень интересно. Запомни мои слова! Какие-то существенные детали в этом деле отсутствуют. Исчезло чье-то показание, кто-то что-то не сказал, или ты не уловил, или Барбер не заметил, или все это вместе. Но что-то исчезло. Кто-то что-то скрывает. Или умышленно, или бессознательно. Я чувствую это.

– Конечно, я рассказал тебе только в общих чертах, но не думаю, что пропустил что-то существенное.

– Может быть. Но, однако, твои посетители будут здесь через полминуты, и мне лучше уйти. Пойду поем…

– Я хочу, чтобы ты остался, старина, – перебил его Мелдрум. – Я никогда еще не видел этих людей и хочу, чтобы, посмотрев на них, ты сказал мне свое мнение. Садись сюда к окну и посмотри на них.

Гилмартин встал и пересел к столику у окна.

– Хорошо! – сказал он. – Пожалуй, это будет лучше. Ты не успокоишься, пока не втянешь меня в это дело. Ты не раз раньше делал это.

Едва он договорил, как в дверь постучали и вошли отец и дочь Бенхемы. Гилмартин оглядел их из-под мохнатых бровей.

Я надеюсь, вы знаете, зачем и я, и моя дочь явились к вам, мистер Мелдрум, – сказал Бенхем.

– Не знаю, – вежливо ответил Мелдрум. – Во всяком случае, вы хотите сказать мне о чем-то связанном с убийством в вашем доме.

– Я не собираюсь говорить вам много об убийстве, – сказал Бенхем. – Но сначала я сообщу вам, что арестован мой секретарь, Рональд Маннеринг. Это самая глупейшая вещь, которую только мог сделать ваш Барбер.

– Досадно слышать, что Барбер совершил глупость, – с той же отменной вежливостью заявил Мелдрум. – Обычно он не совершает глупостей. Но разве ваш секретарь был арестован инспектором Барбером, а не констеблем Томилином за стрельбу из пистолета?

– Мне все равно, кто сделал что, тем не менее это глупость.

– Вы так думаете? – Голос суперинтенданта звучал резко. – Это ваше мнение. Очень хорошо. Хотя полиция не интересуется вашим мнением о своих делах. Ваш Маннеринг с самого начала расследования действовал самым дурацким образом, а его вчерашние действия – я не сомневаюсь, что вы знаете о них, – выглядят гораздо хуже, чем глупость. Это преступление. И учтите, мистер Бенхем, что в Англии полицию не интересует, одобряют ее действия или нет.

«Врешь, Друм», – подумал Гилмартин.

– Я уверена, что Ронни не стрелял в мистера Топхема, – воскликнула Филлис Бенхем. – Он не мог сделать такую вещь!

– Если это сделал не он, мисс Бенхем, почему он попытался помешать полиции найти того, кто это сделал? Вы знаете об этом? Он стер следы, которые, возможно, оставил убийца Топхема.

– Да. Джордж, мой брат, вчера вечером сказал мне об этом. Это, конечно, ужасно, но Ронни сделал это непреднамеренно, уверяю вас!

– Может быть, – согласился Мелдрум, – если вы имеете в виду, что он не стрелял в Топхема. Но он по собственной инициативе попал в плохое положение, и поверьте мне, у полиции достаточно – или почти достаточно – доказательств, чтобы присяжные обвинили его если не в убийстве, то в покушении на убийство. Одну минуту. – Он снял трубку и назвал чью-то фамилию. – Хэлло! Это Мелдрум. У вас уже готовы данные о пистолете, переданном вам вчера? Да, по брентминстерскому делу, кольт-45. Что? Прочтите мне. Да-да. Это так? Хорошо! Спасибо! – Он положил трубку и посмотрел на отца и дочь. – Автоматический пистолет, – медленно сказал он, – который был изъят у Маннеринга констеблем Краули, по мнению экспертов, тот, которым был убит Даниэль Макрори. По гильзе видно, что они одинаковы.

В комнате наступило молчание. Филлис Бенхем была потрясена. О Бенхеме трудно было что-либо сказать. Он совершенно спокойно смотрел прямо перед собой.

– Это ничего не доказывает, – нарушил молчание Бенхем. – Я верю Маннерингу. Он пытался догнать человека, который стрелял в Топхема, и поднял его пистолет…

– Вы можете назвать мне этого человека, мистер Бенхем?

– Нет, это не мое дело, а ваше.

– Да, это наше дело, и пока мы считаем, что это Маннеринг стрелял в Топхема.

– Да? Вот как? Если это ваше дело, то почему инспектор Барбер после ареста Маннеринга явился в мой дом и забрал одежду, которая вчера была на мне? Разве это совместимо с арестом Маннеринга? Нет, мистер Мелдрум, вы ходите по кругу в надежде напасть на нужного вам человека и хватаете всех подозреваемых.

«Неплохо сказано!» – подумал Гилмартин.

– И, задержав Маннеринга, вы подозреваете меня, – продолжал Бенхем. – Я согласен, сэр, что у вас есть основания подозревать меня. Я знал своего шурина, я никогда не любил его, моя жена верит, что я мог посадить его в тюрьму, у меня есть автоматический…

– Почему же вы вчера только ранили Топхема, а не убили его? – перебил Мелдрум.

– А? Что? О, понимаю! Вы имеете в виду, что этот выстрел подходит больше к Маннерингу?

– Я не сказал этого.

– Ну, в таком случае, я не пришел бы сюда. Я пришел к вам, чтобы задать следующий вопрос. Будет ли позиция возражать, если я приглашу частного детектива, чтобы от начала и до конца расследовать это дело?

– Нет, поверьте мне, мистер Бенхем, что полиция предпочитает сама доводить дело до конца. Частные детективы хороши только в романах, а в жизни они занимаются добычей улик для разводов.

– Это не моя идея, а дочери. Я не разбираюсь в таких делах. Вы действительно считаете, что в Англии частные детективы никуда не годятся?

– Среди них есть пара отставных работников Скотленд-Ярда, – сказал Мелдрум, – И я знаю одного бывшего заключенного, который ныне работает детективом.

– О! – воскликнула мисс Бенхем. – Только не думайте, мистер Мелдрум, что я имею что-то против мистера Барбера, он очень хороший человек, но, возможно, ему мешает то, что он полицейский. Я очень хочу, чтобы освободили Ронни. Я хочу… выйти за него замуж.

Она заплакала. Гилмартин заинтересовался, что сделает или скажет Мелдрум, который в жизни был очень мягкосердечным человеком.

– Вы можете назвать человека, который бы помог нам? – спросил Бенхем.

– Неужели вы не понимаете, что просите у меня весьма необычный совет? – спросил Мелдрум. – Вы хотите, чтобы я нашел вам человека, который докажет, что полиция действует неправильно?

– Да, это выглядит немного странно, – согласился Бенхем. – Но подумайте о другом. Допустим, что я прошу вас найти детектива, который будет вместе с полицией искать убийцу Макрори. Что вы скажете на это?

– Я скажу, что полиция всегда рада, когда общественность помогает ей расследовать преступления. Но, насколько я вас понял, вы хотите, чтобы этот человек делал то, что хотите вы, а не полиция. Боюсь, что мы не сможем пойти на это.

Суперинтендант был смущен взглядом. Филлис Бенхем.

– Однако, – сказал он, быстро отводя взгляд, – я знаю человека, который может оказаться для вас полезным. Он отставной суперинтендант…

Гилмартин предостерегающе закашлял, но Мелдрум не обращал на это внимания.

– Это очень умный отставной суперинтендант. Конечно, его помощь будет неофициальной – если это необходимо для мистера Бенхема, – но он будет очень полезен вам и не позволит арестовывать невинных людей. Однако в этой ситуации есть одна трудность: этот человек живет в глуши и…

– Кто он? – торопливо спросила Филлис. – Назовите его фамилию и адрес. Я поеду к нему и уговорю его.

– Я готов заплатить ему тысячу фунтов, – сказал Бенхем, – а если потребуется, и больше.

– Это не окажет на него влияния, – сказал Мелдрум, радуясь про себя. – Однако я сообщу вам его фамилию. Это Гилмартин. Адрес его вам не нужен. Он сидит позади вас и сердится на меня.

Бенхем и его дочь резко обернулись и только сейчас увидели Гилмартина. Ирландец встал. Филлис подбежала к нему.

– О, мистер Гилмартин! – воскликнула она. – Вы слышали все, что мы говорили, пожалуйста, помогите нам!

Гилмартин улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он. – Я сделаю это, но только для того, чтобы оказать услугу моему старому другу суперинтенданту Мелдруму.

Глава 27 Открытие

– Это была подлость с твоей стороны, Друм, – сказал Гилмартин, когда посетители ушли.

– Что? Ах ты, старый обманщик! Я же наблюдал за тобой и видел, что ты заинтересован. Ты попадешь в самый разгар дела и окажешь услугу, как ты сказал, своему старому другу.

Ирландец засмеялся.

– Я не могу утверждать, что она мне не понравилась. Разве не странно видеть, как все эти современные штучки выскакивают из их голов, когда они сталкиваются с делом, которое задевает их сердце?

– Ну, Ларри, тебе, как всегда, везет. Насколько я помню, почти все твои дела заканчивались приглашением на свадьбу.

– Ну, это только счастливая случайность. А свадьбы мне нравятся. Ты это имел в виду, когда предлагал меня в помощь?

– Конечно. Но не только это. Я вызвал на сегодня Барбера, так что он сможет показать тебе свои заметки.

– Боже мой! – воскликнул ирландец. – Да это же работа на целый день! Однако я думаю, что ее придется сделать.

– Как ты собираешься подключиться к этому делу?

– Во-первых, я прочту записки Барбера. Потом поеду в Краули-Коурт посмотреть людей и обстановку. А потом уж мы подумаем, что можно сделать.

В этот же день Барбер прибыл в Скотленд-Ярд и был немедленно принят Мелдрумом, который сообщил ему, что бывший суперинтендант Гилмартин примет участие в расследовании этого дела. Барберу было не очень приятно выслушать это, однако на лице его было обычное выражение, когда он увидел своего бывшего начальника.

– Ну, Барбер, – сказал ирландец весело, – вы никогда не думали, что нам еще придется вместе заниматься делами?

– Нет, сэр, – ответил Барбер, – я никогда не думал об этом, но рад, что так случилось. Меня угнетает это дело.

– Вы недовольны, что получили этого Маннеринга?

– Нет, сэр. Фактически я уверен, что Маннеринг не тот человек, который нам нужен. Он кого-то покрывает, и я думаю, что знаю, кого именно.

– Кого? Бенхема?

– Да.

– Почему же вы не арестовали его?

– Потому что доказательств не хватает.

– Почему же, по-вашему, он просил меня расследовать это дело? – спросил Гилмартин.

– О, это просто большой блеф, – выразительно сказал Барбер. – Он думает, что хорошо укрыт от обвинений и что даже вы не сможете разоблачить его.

– Возможно, он невиновен.

– Я не уверен в этом. Если мы узнаем, что третий пистолет принадлежит ему, я думаю, что мы сможем спокойно обвинить его.

– Нет, – сказал Гилмартин. – Надо еще заполнить все пробелы. Вы получите только доказательство, что из этого пистолета был убит его шурин.

– Если мы сможем доказать, что никто другой не мог воспользоваться этим пистолетом, разве этого не будет достаточно?

– Не совсем. Однако разрешите мне прочесть ваши записи. Надеюсь, вы сохранили привычку записывать все данные?

– Да, сэр. Вы можете воспользоваться моей записной книжкой.

Гилмартин взял записи и внимательно прочел их с начала до конца.

– Все! – сказал он, закончив чтение.

– Что? Вы знаете, кто это сделал? – воскликнул Барбер.

– Нет, – засмеялся Гилмартин. – Просто я вник в это дело.

– А!

– Теперь, я думаю, нам надо все обсудить, как пишут в театральных программах, «в порядке появления действующих лиц». Начнем с ночи убийства.

– Да, это самый лучший путь, – согласился Барбер.

– Хорошо. Оставим в стороне вопросы мотива и рассмотрим каждого человека с точки зрения удобного случая для убийства. Прежде всего мы имеем мисс Бен-хем и Роберта Глейстера. Дамам уступают место. Итак, начнем с мисс Бенхем. Вы верите ее рассказу?

– Да, я склонен верить.

– И я тоже, – сказал Гилмартин. – Тем более что парень, которого она любит, в опасности. Если она лгала раньше, чтобы покрыть кого-то другого, то теперь она изменила бы свои показания, чтобы спасти Маннеринга. В этом аргументе, конечно, есть дыра, в которую пролезает кулак, но мы пока будем считать так. Она знает, что ее рассказ больше всего впутывает в это дело ее отца.

– Да, – сказал Барбер. – Но если мы поверим в ее рассказ, то мы должны поверить и в невинность Глейстера. Он следующий по списку. Ее рассказ обеляет и его.

– Не так быстро, – сказал ирландец. – Это вовсе не следует из ее рассказа. Мы можем поверить, что мисс Бенхем говорит нам правду о том, что знает, но мы должны спросить себя, знает ли она все, что знает Глейстер.

– То есть?

– Например, я ничего не вижу в ваших заметках насчет того, как он держал ее за руку. Он мог тащить ее за руку и знать, что там был Макрори. Одно не мешает другому. Кстати, за какую руку он держал ее?

– За левую. Он держал мисс Бенхем за левое запястье, и, следовательно, его собственная левая рука была свободна.

– Он левша?

– Нет, я наблюдал за ним. Он действует правой рукой.

– И тем не менее, он может держать в левой руке пистолет.

– Против этого тот факт, сэр, что он толкнул мисс Бенхем правой рукой и все время держал ее правой рукой в стороне от двери. Он не смог бы вытянуть свою руку так далеко.

– Возможно, – согласился Гилмартин. – Но есть еще одна маленькая идея. Допустим, что Макрори вообще не был убит, пока мисс Бенхем была там с Глейстером.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Я имею в виду, что Глейстер, допустим, убил Макрори до того, как проснулась мисс Бенхем. Вы же пишете в своих заметках, что шум в подвале не мог быть услышан наверху в коридоре. Тогда он вновь спустился с мисс Бенхем в подвал, имея в ее лице свидетельницу того, что там кто-то стрелял, хотя он мог сам раз или два нажать на спусковой курок.

– Против этого две вещи, сэр, если мы условились поверить рассказу мисс Бенхем. Во-первых, она утверждает, что голос спрашивал, кто там, а во-вторых, она слышала чьи-то шаги после выстрелов.

– Да, это сразу зачеркивает нашу версию. Хорошо. Перейдем к следующей сцене. Декстер Бенхем. У него, кажется, есть необычайная привычка появляться в самый критический момент.

– Да, и я не верю, что это простое совпадение. По-моему, это более чем подозрительно.

– М-да, я могу понять, почему вы так думаете. Он определенно мог быть там с Макрори; он знает, где главный рубильник, он мог убить своего шурина и удрать, а потом явиться туда, зная, что там уже есть другие люди. Но чьи-то шаги! Он определенно должен был встретить этого человека! Он говорит, что не видел его. Но там действительно было темно. Все же я думаю, что мы можем считать Декстера Бенхема подозреваемым номер один. Если он виновен, то интересно, кто заплатит мне гонорар? Кто там следующий?

– Джордж Бенхем.

– Возможно, и он, хотя маловероятно. Я думаю, не стоит сомневаться, что он был в подвале в то же время. Его пижама не вызывает в этом сомнений.

– Да и констебль сказал, что лицо и руки его были покрыты угольной пылью.

– Тогда он был там. Надеюсь, у вас нет сомнений в подлинности его припадка в ту ночь?

– Я бы сказал, что нет. Томплин клянется в этом. Другие, кажется, тоже его видели.

– Хорошо, отнесем его к категории «вполне возможных».

– Далее идет мисс Лестер, – сказал Барбер. – Я проверил ее алиби. Она была на танцах в Лондоне. Несколько человек видели ее в ночном клубе. Однако она странная птица. Я уверен, что ей кое-что известно.

– Возможно. Но в любом случае, как вы утверждаете, она не убивала Макрори?

– Убежден в этом.

– В таком случае мы оставим ее. Кто следующий? Миссис Бенхем?

– Зачем бы она убила своего брата? Она пылает к нему неестественной любовью.

– Пока мы не касаемся мотивов, Барбер. Мы разбираем только ситуацию убийства.

– Простите, я забыл об этом.

– Итак, могла ли она сделать это? Имелся ли удобный случай?

– На этот счет у нас есть только ее собственные слова, что она не покидала постели.

– Понимаю. Это значит, что она могла сделать это. В любом случае, она знает дом и вполне могла избежать встречи с мужем, если предположить, что он говорит правду. Я думаю, что ее лучше отнести к категории «возможно». Есть еще кто-нибудь?

– Да, Маннеринг. Он мог сделать это, как я писал в своих заметках. Но, с другой стороны, ему надо было так спешить…

– Давайте временно отложим рассмотрение Маннеринга. Не забудьте, что я приглашен частным образом для установления и доказательства его невиновности. С этим надо считаться.

– Хорошо, сэр, я не возражаю.

– Следующими в списке идут служанки. Надеюсь, вы не сомневаетесь в их невиновности?

– Да. Инспектор Форрестер утверждает, что они в это время спали.

– Хорошо, а что вы скажете насчет шофера?

– Я не представляю, как он мог сделать это. Он живет в другом помещении и слишком толст, чтобы пролезть в отверстие, куда сбрасывают уголь.

– Но он мог пройти через дверь или окно?

– Инспектор Форрестер говорит, что все они были заперты. Один из его людей проверил это.

– А как вышел Джордж Бенхем?

– Мы не знаем. Но, возможно, он прошел через парадную дверь. Замок мог захлопнуться. Снаружи его нельзя открыть.

– Понимаю. Хорошо, а как насчет мотива? Вы думали об этом?

– Единственный мотив, о котором я могу думать, – ответил Барбер, – тот, что убийца Макрори знал, что ему самому угрожает смерть за сфабрикованное в Южной Африке дело. По-моему, это и есть мотив, и, судя по тому, что мне успел сказать Топхем, он имеет веские основания.

– Хорошо. Теперь вернемся снова к этим людям. Итак, мисс Бенхем. Невозможно. Глейстер? Возможно и даже вероятно.

– Я так не думаю, – сказал Барбер, – Он не верил в вину Макрори и даже дал деньги на его защиту.

– Вы уверены в этом?

– Я узнал это от миссис Бенхем и от него самого. Во всяком случае, когда я упомянул об этом, он не опроверг. Мне даже показалось, что он стесняется своего доброго дела. Он немного смутился, когда я упомянул об этом.

– Гм! Это, конечно, другое дело. Но, учитывая, что он был в Южной Африке, я бы сказал так: мотивы возможны. Как Бенхем?

– Прямые мотивы. Не забудьте, что он давал показания против Макрори.

– И вы не забудьте, что, по общему мнению, Макрори не относился к нему недоброжелательно, и только миссис Бенхем пыталась внушить брату, что тот ошибается в своем доверии. Следовательно, Бенхем не тот человек, который нужен был Макрори, но, поскольку Бенхем мог не знать этого, я отношу его к разряду «возможно» с оговоркой, что это надо проверить.

– Как хотите, сэр, – сказал Барбер, – но…

– Вы не убеждены? Хорошо, оставим это. Теперь у нас есть Джордж Бенхем. Если принять нашу трактовку мотива как единственную, то к нему она не может относиться. Теперь миссис Бенхем. В ее случае все то же самое. С Маннерингом также. Как насчет мисс Лестер?

– Она была в Южной Африке в то время. Но в фирме уже не работала.

– Понимаю, но это не дает оснований исключить ее. Вы имели с ней дело. Как, по-вашему, похожа она на человека, способного написать анонимное письмо?

– Трудно сказать. Мне не нравятся женщины такого типа, но я не знаю… Эта мисс Лестер крепкий орешек, и она могла бы сделать это, если бы ее кто-то оскорбил. Я не знаю, сделал ли это Макрори, хотя она утверждает, что он надоел ей с просьбой выйти за него замуж.

– Выйти за него замуж? Это не оскорбление, Барбер. Это комплимент, даже от самого незначительного мужчины. Будем считать, что и она относится к категории «возможно». А слуги? Я бы сказал, что мотива у них нет, даже у Бартона. Теперь посмотрим, что у нас получилось.

Гилмартин взял лист бумаги, разграфил его на три колонки и получил следующую таблицу:

– Вот так! – сказал он.

– Только мы на том же месте, что и вначале, – сказал Барбер.

– Вы так думаете? Возможно. Но это кое-что дает. Филлис Бенхем отпадает сразу. Глейстер не имел удобного случая, но имеет мотив. Миссис Бенхем, Джордж Бенхем и Маннеринг могли иметь удобный случай, но не имеют явного мотива. Декстер Бенхем имеет и то и другое, мисс Лестер не имеет удобного случая, но может иметь мотив. Что из этого следует?

– Что убийца – Бенхем?

– Да, так будет казаться всем, кто посмотрит на эту таблицу. Дайте-ка мне ваши записи, чтобы я мог снова просмотреть некоторые детали. Другие возможности также надо иметь в виду. Да, у вас есть список улик. Могу я взглянуть на них?

– Конечно. Но они представляют интерес лишь для экспертов.

Барбер подошел к столу, взял коричневый пакет и развернул его.

– Здесь три пистолета и гильзы, – сказал он. – Одежда и ботинки Бенхема…

– Это мне не нужно, я осмотрю пистолеты, – сказал Гилмартин. Он внимательно осмотрел каждый пистолет и заключил: – Обычная небрежность.

– Что вы имеете в виду? – спросил Барбер.

– Отпечатки пальцев искали всюду, кроме обойм. Там есть прекрасная обойма под номером 3. Конечно, отпечатки могли остаться от какого-нибудь полисмена, но…

– Я проверю, – сказал Барбер.

– Так-так! – внезапно сказал Гилмартин. – Этого предмета нет в вашем списке. Что это такое?

– Ах, это! – засмеялся Барбер. – Это кусочек фольги, который лежал на полу в погребе в Краули-Коурт. Доктор поднял его и отдал мне. Подобный хлам всегда можно найти в подвалах. Не знаю, зачем он хранится тут.

Пока Барбер говорил, Гилмартин осторожно разворачивал комочек фольги. Это оказался кусочек неровной формы, размером с ладонь. Ирландец молча уставился на него.

– Боже! – внезапно воскликнул он. – Да это же исчезнувший попрыгунчик!

– Что вы имеете в виду, сэр?

Гилмартин улыбнулся.

– Барбер, мальчик мой, если завтра вы отвезете меня в Краули-Коурт, я помогу вам надеть наручники на человека, который стрелял в инспектора Топхема и убил Дана Макрори.

– Серьезно?

– Абсолютно.

В дверь постучали, и вошел посыльный.

– Помощник комиссара приказал передать это суперинтенданту Мелдруму или инспектору Барберу.

Он вручил Барберу конверт. Инспектор торопливо вскрыл его.

– Ха! – сказал он – Послушайте! Это телеграмма из Кейптауна насчет пистолета, который мы взяли у Маннеринга. В ней говорится: «Разрешение на автоматический кольт номер 8654379 одно из шести, выданных Декстеру Бенхему из „Блю Вэллей Эксплорейшн Компани”. Полиция Кейптауна».

– Что вы об этом думаете?

– Я думаю, что все это очень хорошо, – ответил Гилмартин.

Глава 28 Сеанс

Филлис Бенхем была разочарована. Она верила в экс-суперинтенданта Гилмартина, но он, приехав сюда, ничего не делал. Только заглянул в подвал, как человек, у которого мало времени, и поговорил с кем-то, кто был свободен. Да и разговаривал он о чем угодно, только не об убийстве Дана Макрори. Инспектор Барбер, как она заметила, вернулся в деревню. В дом он не заходил, и Гилмартин не звал его для консультации.

Экс-детектив прибыл после ленча, и, что самое странное, первым человеком, с которым он увиделся, была миссис Бенхем. Он сказал ей о своей миссии – девушка знала это, – и они довольно весело разговаривали. Они медленно прохаживались перед домом, и мать больше походила на ту женщину, веселую и бодрую, какой была года два назад. Несколько слов из разговора Филлис уловила, но казалось, что они разговаривали о религии, а не о событиях последних дней. Эти фразы звучали так: «Оживление после смерти» и «Бессмертная душа» и тому подобное.

Глейстер вернулся в Краули-Коурт вечером, когда Декстер Бенхем настойчиво приглашал к себе детектива У Джорджа Бенхема был повторный приступ, и он лежал в своей спальне. Говорить ему было трудно, но и он был удивлен поведением ирландца, который заходил к нему в комнату. Подозрение относительно состояния Бенхема-младшего Гилмартин обсудил с доктором Фарауэем, с которым он имел длинный разговор перед визитом в Краули-Коурт. Декстер Бенхем и Глейстер считали Гилмартина хорошим малым и интересным собеседником.

Да, Филлис была разочарована в нем. Она спросила его, когда будет освобожден Ронни, но он уклончиво ускользнул от прямого ответа. Хуже того! Он засмеялся! Дело даже не в смехе! Мысленно она что-то связывала с отцом и зашла к нему в кабинет поговорить, но нервы Бенхема были напряжены. Он не захотел разговаривать с ней.

– Ради Бога, Филлис, пусть этот человек делает свое дело. Кроме того, он ведь не маг, не так ли? Так что не жди от него волшебства.

Сейчас, в шесть часов вечера, она сидела у окна в своей комнате и чувствовала злость на детектива. Он даже не делал вид, что думает о чем-то: гонял клюшкой мяч для гольфа. Филлис с полчаса наблюдала за ним. Потом прозвенел звонок к переодеванию. Но в этот вечер они решили не переодеваться к обеду из-за Гилмартина. Он был приглашен остаться у Бенхемов и не имел с собой вечернего платья. Поэтому девушка продолжала смотреть в окно. Она увидела, что Гилмартин взглянул на часы, поднял мяч и пошел, размахивая клюшкой.

Темнело быстро, и вскоре Филлис услышала отчетливый голос ирландца. Она выглянула в окно и увидела две фигуры, приближающиеся к дому. Даже в темноте она безошибочно узнала фигуру экс-суперинтенданта, а вторым человеком был… кто? Да… Да!

Филлис Бенхем бросилась из комнаты и подбежала к передней двери.

– О, Ронни! – воскликнула она. – Они отпустили тебя!

Маннеринг взял ее за руку. Гилмартин отступил в темноту.

– Да, дорогая, – услышал он, – они разрешили мне уйти, но могут снова арестовать меня. У них мало доказательств, но мистер Гил… Да где же он?

Свет фар приближающейся машины осветил ирландца, стоящего посреди двора. Машина остановилась, и из нее вышел Фарауэй с черным чемоданчиком в руке. Очевидно, у него было хорошее настроение.

– А, молодой человек! – весело сказал он. – Что это такое? Возвращение арестованного? Отлично!

Не обращая внимания на Гилмартина, он зашел в дом и поднялся в комнату Джорджа Бенхема.

Когда прозвенел звонок к обеду, Филлис с удивлением заметила, что ее мать тоже собирается обедать с ними, чего она не делала со дня убийства. За ней последовал Джордж Бенхем, уже вполне здоровый, и доктор.

– Фил, – сказал ей брат, – попроси Дорис поставить еще одну тарелку. Я пригласил доктора Фарауэя остаться на обед.

Вернувшись, Филлис увидела, что все собрались в холле, включая и Гилмартина. Она почувствовала, что обстановка напряженная, хотя внешне не было ничего необычного. Все оживленно разговаривали. Когда горничная объявила, что обед подан, все направились в столовую.

Обед, приготовленный миссис О’Халлоран, был похож на обычные обеды в подобных семьях. Разговор между девятью собравшимися велся урывками и бессвязно. Потом внимание собравшихся привлекла беседа между доктором Фарауэем и Гилмартином. Предметом ее был спиритизм.

– Конечно, вы католик, – говорил Фарауэй. – Скажите это.

– О нет, не только поэтому, – заметил Гилмартин. – Я считаю это обманом. Я знал одного человека – он был доминиканцем и членом Магического Круга, – который мог повторить любой феномен, какой мог сделать медиум. Я видел необычайные вещи.

– Что именно, мистер Гилмартин? – спросила миссис Бенхем.

– О, обычные трюки, которые происходят во время сеансов, – ответил Гилмартин. – Столовращение, конечно. Слышал стуки по столу. Фактически, я видел даже так называемую материализацию. Он показал мне, как я сам смог бы сделать это.

– Я согласен с Гилмартином, – сказал Глейстер. – Это обман чистейшей воды, и простой.

– Я не знаю, можно ли согласиться с этим, – вмешался Декстер Бенхем. – Как-то я читал одну книгу иезуита, кажется Патера Ферстона, и он допускает, что в спиритических сеансах возможны всякие вещи, но они имеют дьявольское происхождение, и в любом случае с ними опасно играть.

– Здесь я с вами согласен, – сказал доктор. – Как врач, я видел результаты увлечения оккультизмом.

– Возможно, но какая же может быть опасность при обмане? – удивилась Филлис Бенхем. – Покажите нам, как это делается, мистер Гилмартин.

Гилмартин улыбнулся девушке, которая теперь была веселой и оживленной, поскольку Маннеринг вернулся.

– Х-хорошо, – сказал он с сомнением, – У меня для этого нет необходимых предметов. Я смогу сделать только простые вещи, вроде столоверчения, и даже это будет трудно. У вас в доме, кажется, тяжелая мебель.

– У мамы в комнате есть столик, который может вам подойти, – сказал Джордж Бенхем. – Он круглый и не очень тяжелый, но достаточно большой, чтобы мы все могли усесться вокруг него.

– Попробуйте! – настаивала Филлис. – После обеда мы можем подняться наверх. Ты не возражаешь, мама?

– Нет, я думаю, что это будет довольно забавно, – ответила миссис Бенхем, улыбнувшись, что было довольно редко.

Гилмартин ничего не сказал, но слабая улыбка чуть тронула его губы.

– Он боится, – засмеялся Фарауэй.

Это замечание, кажется, подействовало на ирландца.

– Хорошо, – сказал он. – Я попробую.

Через несколько минут все сидели в холле и пили кофе. Гилмартин обратился к присутствующим:

– Я уже говорил, что это обман. «Обман чистейшей воды, и простой», как сказал кто-то из вас. Я заранее объявляю – это обман, но тем не менее прошу обыскать меня, как это делают с медиумами. Я никогда не был в комнате миссис Бенхем, но, возможно, будет лучше, если вы осмотрите и ее. Поскольку доктор Фарауэй самый отъявленный скептик в нашей компании, пусть он сделает то и другое. Мистер Бенхем, вы покажете дорогу доктору Фарауэю и поможете ему?

– Конечно.

Джордж Бенхем в сопровождении Фарауэя и Гилмартина поднялись наверх. Остальные ждали внизу. Декстер Бенхем, кажется, был единственным человеком, который скучал. Он развалился в кресле и молчал. Через несколько минут раздался голос Джорджа:

– Можете подняться. Доктор Фарауэй и я удовлетворены.

Все поднялись наверх. Декстер Бенхем шел последним. Анжела Лестер, которая молчала в течение всего времени, казалась взволнованной и полной ожидания. Глейстер и миссис Бенхем обсуждали различные сеансы спиритизма, о которых они слышали. Филлис и Ронни молча держались за руки.

Круглый стол, о котором говорил Джордж, уже стоял посреди комнаты. Восемь стульев были расставлены вокруг него.

– О! – воскликнула Филлис. – Здесь же всего восемь стульев, а нас девять.

– Я не в счет, – сказал Джордж Бенхем. – Я… э… Нет, лучше без меня. Я могу испортить все дело.

Филлис вспомнила об идиосинкразии брата. Ведь все это будет происходить в темноте.

– Вы можете находиться на всякий случай возле выключателя, – сказал Гилмартин.

– Это меня устраивает, – кивнул Джордж со смущенной улыбкой.

Гилмартин сел за стол, и остальные последовали его примеру.

Пока они рассаживались, раздался стук в дверь и вошла горничная.

– Записка мистеру Гилмартину, – объявила она.

Гилмартин взял записку и, извинившись, открыл ее. В записке было сказано:

Ирландец кивнул и убрал записку в карман.

– Теперь, – сказал он, когда горничная ушла и все, кроме Джорджа Бенхема, уселись, – поскольку у меня с собой нет обычных предметов для трюков, я попытаюсь сделать три простые вещи: столоверчение, стук по столу и материализацию. Это будет слабо светящееся тело, которое предстанет перед вами. Оно будет достаточно близко от вас, чтобы вы могли понять, что оно материально, но никто не должен касаться его. Если бы я был медиумом, я бы сказал, что это очень опасно и для вас, и для меня. Чтобы все получилось как надо, я хочу, чтобы во время сеанса был постоянный ненарушаемый контакт каждого с каждым и со столом. Для этого каждый должен положить левую руку на стол ладонью вниз, а правую – на запястье соседа.

Чтобы все лучше поняли, он продемонстрировал это со своими соседками – миссис Бенхем слева и Филлис Бенхем справа. Все понимающе закивали.

– Теперь мистер Джордж выключит свет и останется возле выключателя ждать моего сигнала. Когда я скажу, он включит свет и вы увидите, как сделан этот трюк. Выключите, пожалуйста, свет. – Комната погрузилась в полнейшую темноту. – Теперь, – продолжал Гилмартин, – вы должны убедиться, что поддерживаете контакт друг с другом. Если вы чувствуете, что сосед не держит вашу руку, так и скажите.

Филлис Бенхем задрожала. Это слишком напомнило ей темный подвал, когда ей также сжимали запястье. Она уже приготовилась услышать выстрел из пистолета. Гилмартин нежно пожал ей руку, и она успокоилась. Ей показалось, что он понял, о чем она думает.

Несколько секунд длилось молчание, нарушаемое лишь дыханием девяти человек, а потом без видимой причины стол медленно поднялся в воздух. После непродолжительного раскачивания он со стуком опустился на пол. Снова тишина. Потом послышались три удара по столу. Казалось, они раздавались откуда-то из центра стола.

– Кто стучит? – спросил Гилмартин.

Последовала целая серия ударов.

– Вы дух? – продолжал ирландец. – Один удар – «да», два удара – «нет».

Ответом был один удар.

– Вы хотите появиться перед нами?

Один удар.

Кто-то тяжело вздохнул.

Снова наступила тишина. Потом послышался слабый щелчок, и присутствующие увидели белую бесформенную фигуру над местом, где сидел Маннеринг. Послышался слабый стон, который, казалось, шел оттуда. Потом фигура пролетела над столом и проплыла над миссис Бенхем. Оттуда она двинулась к Анжеле Лестер и пролетела мимо Декстера Бенхема и Маннеринга.

– Свет! – крикнул Гилмартин.

Неожиданно яркий свет ослепил всех, но скоро они увидели, что Гилмартин держит в руке электрический фонарь, какой врачи используют для осмотра горла пациентов. Фонарь был перевязан бинтом. Все изумленно уставились на него, а Маннеринг засмеялся.

– Боже! – воскликнула Филлис Бенхем, – так вы не держали меня за руку! А я думала, что держите.

Она посмотрела на правую руку. На ее запястье был надет кусочек свинцовой фольги.

Гилмартин не смотрел на Филлис.

– Да, – сказал он мужчине, который изумленно уставился на него. – Вы знаете, как это делается, не так ли, Глейстер? Пока вы бегали по коридору и стреляли в Макрори, вас замещала фольга.

Послышался пронзительный крик миссис Бенхем, которая вырвала свою руку из железных тисков Глейстера, Все с ужасом уставились на человека, чью руку крепко сжимал доктор Фарауэй.

– Не стоит спешить! – сказал он, когда Глейстер попытался высвободить свою руку.

– Войдите! – крикнул Гилмартин.

Открылась дверь, и в комнату вошла Форрестер, Барбер и констебль.

– Роберт Глейстер, – сказал Форрестер, – я арестую вас за умышленное убийство Даниэля Макрори и предупреждаю, что…

– Все! – перебил его Гилмартин. – Игра окончена.

Глава 29 Волшебство

После того как убийцу увели, наступила тишина. Барбер, который остался в комнате, смотрел на Гилмартина.

– Я полагаю, сэр, – сказал он, – что мне лучше забрать вещи Глейстера и отвезти в Лондон. Я увижу вас там?

– Оставьте это местной полиции, – посоветовал Гилмартин.

– Чертовски умно придумано, Гилмартин, – сказал Декстер Бенхем. – Я не знал, что вы способны на это. Я чувствовал, что ваш разговор с доктором Фа-рауэем не совсем естествен, но не мог догадаться о ваших намерениях.

– Я думаю, что наш разговор прошел хорошо, – запротестовал Фарауэй. – Но мисс Филлис украла мой ход. Я должен был предложить провести опыт, а она первая предложила сделать это. От этого все стало еще натуральнее.

– Я никогда не думала, что участвую в заговоре, – сказала девушка.

– Странно, – продолжал Бенхем, не то обращаясь ко всем, не то говоря сам с собой. – Я начал подозревать его, но не мог понять, как он это сделал. Мне казалось это невозможным.

– Что заставило вас заподозрить его? – спросил Гилмартин.

– Инспектор Барбер как-то упомянул, что Глейстер дал деньги для защиты Макрори. Я знал, что он не делал этого, потому что я сам дал деньги. Ему нетрудно было убедить в этом людей, потому что это я послал его с деньгами к юристу.

– О, Декс! – воскликнула миссис Бенхем. – Ты можешь простить меня? Он сказал, что деньги дал он…

Бенхем обнял жену за плечи, и его довольно грубое лицо смягчилось, но он не сказал ни слова.

– Подумать только! – воскликнул Фарауэй. – Ведь это я нашел кусочек фольги. Я шутил с инспектором, когда сказал ему, что это ключ к тайне.

– Вам просто повезло, – усмехнулся Гилмартин. – Вот ваш фонарь и бинт. Спасибо, они очень помогли.

– Вы хотите сказать, что вместо Глейстера Фил держал за руку этот кусок фольги? – спросил Маннеринг.

– Да, – ответил Гилмартин. – Это старый трюк фокусников. Он основан на, том, что каждое наше чувство зависит от других. Попробуйте отличить белое и красное вино, когда вы пьете их в темноте или с завязанными глазами. Когда вы смотрите на вино, вы различаете вкус. И здесь то же самое. Мисс Филлис чувствовала давление на руку, знала, что Глейстер держит ее за запястье, но не видела его. Я тоже положил свою руку на ее, а потом заменил давление от руки на давление от фольги. Она в темноте не заметила разницы. Поэтому Глейстер успел убить Макрори и вернуться к ней. Его шаги она и слышала. Когда он вернулся к ней, то поспешно снял фольгу и оцарапал ей руку.

– Но кто же обыскал тело, он или я? – спросил Джордж Бенхем.

– Он. Мы нашли вещи на вокзале. Он имел ключ от подвала, или, может быть, какой-то из других ключей подходит и к подвалу. Он прибежал в подвал, когда пошел переодеваться. Видимо, боялся, что у Макрори найдутся бумаги, которые уличат его.

– Боже мой, но зачем он вообще сделал это? – спросил Фарауэй.

– Насколько я понял, у него было две причины. Мисс Лестер могла пролить свет на сфабрикованное дело против Макрори. Макрори хотел жениться на мисс Лестер, не так ли? – Анжела кивнула. – Глейстер тоже любил ее, – продолжал ирландец.

– Да, – сказала девушка, – но в те дни Глейстер не предлагал мне стать его женой. Он сделал предложение только сегодня утром. Я отказала ему.

– Все это объясняет, почему Глейстер решил убить Макрори. Глейстер знал, что Макрори на свободе и, возможно, нашел того, кто засадил его в тюрьму. Готов держать пари, что он навязался сюда в гости.

– Пожалуй, вы правы, – сказал Бенхем. – В городе я не мог оставаться, а он сказал, что собирается уезжать в Южную Африку. Разве он смог бы приезжать сюда по делам, которые предстояло обсудить? Конечно, я пригласил его.

– Он, должно быть, много ходил по дому и выяснил, где что находится.

– Почему он вообще выбрал подвал? – спросил Бенхем.

– Только для того, чтобы в полной темноте применить свой трюк, – ответил Гилмартин. – Только для этого.

– Да, кстати, – сказал Барбер, обращаясь к Гилмартину. – Я получил ответ по поводу машинописного текста. Он был напечатан на машинке в магазине. Продавец думал, что мужчина собирается купить машинку и потому пробует печатать на ней. Машинку он не купил. Фрагмент подписи, как утверждает эксперт, – это след настоящей подписи мисс Лестер.

Мисс Лестер была изумлена.

– Тогда мне ясно, что случилось, – сказал Гилмартин. – Глейстер исследовал дом, нашел среди бумаг бланки с подписью мисс Анжелы, выкрал один, отпечатал письмо к Макрори, приглашая его в подвал от имени мисс Лестер. Приготовил лестницу. В любой момент он мог сказать, что проверяет освещение. Он был настолько уверен в силе белой магии, что нарочно шумел, чтобы проснулась мисс Филлис и он мог бы иметь безупречного свидетеля, который установил бы его алиби.

– А зачем все эти чудеса с пистолетами? – спросил Декастер Бенхем.

– Первый из них принадлежал Макрори, который так и не успел выстрелить. Макрори украл его у Топхема на борту корабля. Второй, несомненно, был украден Глейстером, а третий, очевидно, вы дали кому-то из ваших людей в Африке или что-то в этом роде.

– Возможно, – кивнул Бенхем.

– Кстати, как мистер Топхем? – спросила Филлис.

– Он будет жить, – ответил доктор Фарауэй. – Но до поправки еще далеко.

– А теперь уместно ли заверить, – спросил, покраснев, Маннеринг, – что я не нарочно упал на отпечатки ног? – Он посмотрел на Барбера.

– Извините, мистер Маннеринг, – ответил тот. – Я должен был понять это сам.

Маннеринг пожал руку детективу.

– Это моя вина, – сказала Филлис. – Я за обедом сказала Ронни и папе, что мистер Барбер увидится с мистером Топхемом.

– Все к лучшему, – сказал Бенхем-старший. – Если бы Ронни не арестовали, ты бы никогда не видела мистера Гилмартина. Не обижайтесь, Барбер.

– Ничего, сэр, – улыбнулся Барбер. – Я бы в жизни не догадался о фольге. Я фактически забыл о ней.

– Так вы полагаете, – внезапно спросил Бенхем, – что конторские книги фирмы подделал Глейстер?

– Да, – ответил Гилмартин. – Или кто-то это сделал для него. На вашем месте я бы проверил этого Кенни.

Несколько минут спустя Фарауэй ушел, захватив с собой Барбера. Гилмартин, которого пригласили переночевать, пил чай в холле и с интересом наблюдал, как остальные расходились парами. Бенхем с женой под руку направились в кабинет. Анжела Лестер и Джордж Бенхем сияли, будто нашли друг друга. Ронни и Филлис целовались, не стесняясь. Потом они подошли к Гилмартину.

– Мы хотим поблагодарить вас, сэр, – сказала девушка, – потому что это так важно для нас. Вы настоящий волшебник. Хотя и убийца тоже был волшебником. Бедный дядя Дан!

Гилмартин потрепал ее по щеке.

– Забудьте об этом, – сказал он. – Я думаю, что теперь вы поймете волшебство других вещей. А? Желаю вам счастья.

И он отправился спать.