Венец рабов

Глава 37

Берри понадобилось не более получаса с того момента, как её втолкнули в бараки рабов, чтобы суметь приспособиться к…

Сюрреализму ситуации.

Иначе это назвать и правда было невозможно. За это время она обнаружила, что рабы не только захватили контроль над бараками и удерживали его уже сутки, но и умудрились даже организовать на скорую руку нечто вроде правительства. Сумели они это по двум причинам:

Во-первых, масадцы в ходе захвата судна перебили больше половины команды работорговца, в том числе большинство офицеров. По крайней мере, так считал руководящий рабами комитет, опираясь на, надо признать, отрывочные свидетельства. Однако их оценка соответствовала числу членов экипажа, которых Берри видела на мостике.

Она прикинула в уме и пришла в целом к тем же самым выводам. На мостике присутствовало только четыре члена экипажа, из них всего лишь один офицер. Положим ещё один офицер и два или три члена экипажа остались в живых в машинном отделении. Также на мостике находились всего лишь четыре масадца, то есть местонахождение ещё двоих было неведомо. Если предположить, что Кюблер отправил их присматривать за выжившими членами экипажа в машинном отделении, то это означало, что в ходе захвата судна масадцы прикончили около двух третей экипажа. В том числе капитана.

Неудивительно, что масадцы более не пытаются контролировать рабов! Они не в состоянии.

Да они, мрачно подумала Берри, в этом и не нуждаются. Рабы никак не могут прорваться в другие части судна. И поэтому просто не в состоянии угрожать ни самому судну, ни управляющим им людям. То, что рабы могли сделать, они уже сделали - захватили контроль над своими бараками и установили в своих рядах порядок.

И после этого… ничего. Им оставалось только ждать и, наверное, умереть, когда масадцы решат взорвать судно.

- Как вы обо мне узнали? - первым делом поинтересовалась Берри.

Рабыня по имени Кэтрин, которая, похоже, возглавляла руководящий комитет, издала короткий резкий смешок.

- Они нам сказали.

Кэтрин махнула рукой в сторону останков оборудования слежения, установленного на стене помещения, которую комитет выбрал для себя. Судя по обстановке, прежде это было столовой. От оборудования оставались одни свисающие с кронштейна обломки.

- Мы сразу же уничтожили большую часть оборудования для наблюдения, так что они больше не могли видеть, что мы делаем. Однако в одной из кают неподалёку мы оставили его в целости, так что если нам потребуется вести с ними переговоры, мы сможем это делать. Вскоре после этого один из новоприбывших - "масадец", так вы их называете? - вышел с нами на связь. Мы полагаем, он просто хотел нас успокоить. Он сказал нам, что они захватили судно, что сами они не работорговцы… и что в конечном итоге они или отпустят нас, или подорвут всех вместе с судном.

Хуан, другой из членов руководящего комитета, фыркнул с иронией.

- Естественно, мы заявили, что не верим ему. С чего ради? Так что, минут через несколько, нарисовался ещё один масадец - сказал, что он тут главный, звать его Кюблер - и растолковал нам, что намеревается использовать мантикорскую принцессу в качестве заложницы. И, как мне кажется, желая придать веса своим словам, показал нам ролик с вашим участием.

Он с усмешкой окинул беглым взглядом наряд Берри.

- Ну, там нарядец на вас был намного вычурнее. Вы стояли перед каким-то особняком, пожимая руку…

Его слова повисли в воздухе. Вся девятка членов руководящего комитета, разместившаяся за обеденным столом в центре помещения, уставилась на Берри. И с десяток рабов, стоявших вокруг, тоже.

- Вы действительно пожимали руку графине Тор? - негромко задала вопрос Кэтрин. Её голос был практически благоговеющим. - И рядом с вами на самом деле стоял Веб Дю Гавел?

Глаза Берри широко распахнулись.

- Откуда вы знаете, кто?…

Она проглотила конец предложения. Берри уже поняла, хотя бы только по быстроте и эффективности, с которыми рабы вчера скоординировали свои действия, что решительно недооценила их опытность. Теперь она понимала, как слабо разбирается во внутренней механике системы генетического рабства "Рабсилы", особенно с точки зрения самих рабов.

Хуан криво усмехнулся.

- Что? Думали, будто мы полные невежды? Дикари вроде тех, о которых пишут в книгах по истории?

Хотя он старался, чтобы в его голосе не звучал гнев, Берри его расслышала.

- Принцесса, это современная галактика, - добавил Хуан, покачивая головой. - Даже бойцы и чернорабочие должны уметь читать и писать. А большинство из нас готовили для довольно сложных работ. Мы должны быть грамотны, нравится это скорпионам или нет.

Скорпионам. Берри слышала это слово уже добрый десяток раз. Этой кличкой рабы окрестили своих хозяев из "Рабсилы".

Кэтрин обвела рукой членов руководящего комитета.

- Кое-кто из нас входит в Одюбон Баллрум, принцесса. Баллрум работает среди рабов уже по меньшей мере десяток лет.

Видя на лице Берри невысказанный вопрос, Кэтрин в свою очередь тоже криво улыбнулась.

- А вы что думали? Кое-кто из нас - я, например, и ещё вот Георг - добровольно позволили захватить себя снова. Так мы смогли начать работу внутри скорпионьего логова.

Берри попыталась осознать требующуюся для этого смелость. Такое… она тоже могла бы сделать. Но она знала, что никогда не будет способна - за всю измеряющуюся столетиями жизнь - взрастить в себе ту неистовую ненависть, что скрывалась за словами Кэтрин.

"Скорпионы. Внутри скорпионьего логова. Помоги Господь людям "Рабсилы", если они когда-нибудь окажутся в руках своих рабов. Те окажутся безжалостнее демонов.

Конечно, не могу сказать, что я их хоть каплю виню".

Берри прокашлялась. Её пришлось напомнить себе, что она не должна говорить рабам, что "графиня Тор" была, по сути дела, её матерью.

- Да, это была она. Только она больше не графиня. Она отказалась от титула, чтобы получить право баллотироваться в Палату Общин. И да, рядом со мной действительно стоял Веб Дю Гавел.

- Это она правильно сделала, - хмыкнул тот, кого назвали Георгом. - Из всей Антирабовладельческой Лиги она всегда была самой лучшей. Во всяком случае, на мой взгляд. Не уверен, что могу сказать то же самое о Дю Гавеле. Разумеется, мы все им гордимся, однако… мне кажется, что он нечто вроде соглашателя.

- Давай оставим политику в покое? - предложил один из остальных рабов, коренастый мужчина чуть постарше остальных. Берри назвали его имя, однако она не могла вспомнить точно. Гарри или Гаррис… как-то так. - Осмелюсь напомнить, что не все из присутствующих состоят в Баллрум. Лично я профессора Дю Гавела очень ценю.

Кэтрин умиротворяющее подняла руку.

- Гаррел, остынь. Я уверена, что Георг не хотел начинать дебаты. Давайте оставим их до более подходящего момента.

- Если он будет, - буркнул Гаррел и посмотрел на уничтоженные приборы слежения. - Разбить это было довольно просто. Но если мы не найдём способа прорваться в остальные части судна - мы просто стадо баранов, дожидающееся бойни.

Берри кашлянула, прочищая горло.

- Хм. Вы уверены, что за нами больше не могут следить?

Полученный ею ответ состоял по большей части из довольно неодобрительных взглядов.

"Правильно. Глупый вопрос. "Скорпионы", не забыла? Они, наверное, потратили часа два, уничтожая каждое ещё работающее устройство, как бы мелко она ни было, которое только могли отыскать".

- Не важно, - торопливо продолжила она. - Дело в том, что… ну… Я тут не настоящая пленница. Ну, то есть да, прямо сейчас я действительно в плену. Однако штурмовая группа уже идет на выручку. Подлинная причина, по которой я сюда попала, состоит в том, что я изображаю из себя приманку. Отвлекаю масадцев - то есть, мы с Виктором отвлекаем - пока Танди и её дамочки с ними разбираются.

Берри остановилась, подозревая, что её рассказ несколько сумбурен.

- Кто такой "Виктор"? - немедленно потребовал ответа Георг. Не то, чтобы его слова "сочились" подозрением, но чувствовалось оно ощутимо.

- Виктор Каша. Он агент - чего-то там, я особенно не интересовалась - Республики Хевен.

Глаза Кэтрин расширились.

- Я его знаю!

Прочие рабы уставились на неё. Кэтрин пожала плечами.

- Ну, не лично. Сама я там не была - где всё произошло - но я в то время была на Земле. Так что лично я с ним не встречалась, однако Джереми Экс мне потом о нём рассказал.

Этого, по-видимому, оказалось достаточно. У большинства сидящих за столом отвисла челюсть, у некоторых из стоящих вокруг тоже.

- Тот самый? - несколько потрясённо переспросил Георг. - Парень, который перебил всех тех кощеев в Артинстьюте?

Берри пришлось прикусить язык. Она была там. Неподалёку, во всяком случае, хотя сама резни не видела. Но её сестра Хелен видела и потом рассказала Берри о ней во всех подробностях. Она и не представляла, что эта стычка приобрела среди рабов "Рабсилы" такую известность - хотя, если задуматься, едва ли стоило этому удивляться. В тот день в Чикаго - в ходе так называемого "инцидента с "Рабсилой", начавшегося устроенной Виктором Каша бойней в подземельях - была полностью уничтожена штаб-квартира "Рабсилы" и перебиты все кощеи, которых Баллрум сумел отыскать в городе. Всего, по разным сведениям, несколько десятков.

Резня, как ей сказал через год или два отец, получилась достаточно серьёзной, чтобы почти полностью очистить Землю от кощеев. Антон считал, что уцелевшие - которых, по его мнению, было большинство - впоследствии эмигрировали на другие планеты. Это, несомненно, было одной из самых крупных побед Одюбон Баллрум - и историей, которая воодушевляла любого из рабов "Рабсилы".

Однако, опять же, Берри пришлось напомнить себе, что она изображает "принцессу Руфь" - которая в это время находилась в нескольких сотнях световых лет от места происшествия. Так что она попыталась изобразить всю простоту и наивность, какие только могла.

- Да, я думаю, что это так. Он самый.

Какие бы подозрения прежде не имелись, теперь они полностью исчезли. Казалось, что имя "Виктор Каша" являлось магическим талисманом. Поначалу это смущало, пока Берри не осознала, что за последние несколько лет приобрела привычку смотреть на мир с мантикорской точки зрения. Для неё "Виктор Каша" в первую очередь был агентом Республики Хевен - и, следовательно, прежде всего врагом.

Однако рабам было мало дела до войны между Мантикорой и Хевеном. И даже если бы им приспичило выбирать между одной из двух сторон, Берри подозревала, что они скорее встанут на сторону Хевена. Да, Звездное Королевство имело превосходнейшую репутацию в вопросах генетического рабства. В сущности, Мантикора подписала Конвенцию Червелла почти за сорок лет до Республики Хевен. Она также была и родиной Кэтрин Монтень, вероятно самого обаятельного лидера Антирабовладельческой Лиги. Портило дело то, что Мантикорой правила наследственная аристократия - что неизбежно должно было вызывать неприязнь в людях, скованных ярмом жёсткой кастовой системы, - в то время как Хевен по всей галактике почитался как оплот всеобщего равенства.

Те факты, что Хевен во времена режима Законодателей находился во власти собственных наследственных элит даже полнее, чем Звёздное Королевство, или что во время правления Пьера и Сент-Жюста он также являлся ареной варварских политических репрессий… просто не фиксировались сознанием большинства рабов. Да и, честно созналась Берри, их это всё равно не взволновало бы. Она и сама жила, всю свою жизнь до тех пор, пока её не спасли Антон и Хелен, в условиях "свободы личности", которой согласно общему мнению наслаждались земляне. В действительности это значило, что если вам не повезло родиться от "достойных людей", то ваше существование было подлинным кошмаром. Единственной свободой, которой она когда-либо пользовалась, была свобода голодать.

Теперь она намного лучше понимала сказанное ей Дю Гавелом во время их длинного путешествия на Эревон. Конечно, Берри не питала страстного интереса к политическим теориям - однако, надо заметить, ей казалось достаточно интересным практически всё. Так что она была достаточно заинтересованным участником дискуссий Дю Гавела и Руфи. (Принцесса, конечно же, забывала обо всём, когда дело касалось политики.)

- Это всего лишь факт, девочки, нравится вам это или нет. Заставили человека жить под ярмом подобно волу, так потом не ужасайтесь и не поражайтесь, если он, вырвавшись на свободу, превращается в бешеного быка. Вы ожидали милосердия? Вы получите те же самые милость и сострадание, какие оказали ему. Ответом на плеть будут меч, петля или факел. Так уж обстоят дела. Возьмите любое восстание рабов или мятеж крепостных против феодалов в истории. Убить хозяина, убить его семью, сжечь его жилище дотла. Немедленно!

- Вы говорите так, словно одобряете это, - чуть ли не обвиняющее произнесла Руфь.

- Говоря с профессиональной точки зрения, "одобрение" тут совсем не при чём, принцесса. Это всё равно что утверждать, будто врач "одобряет" метаболизм. Метаболизм это метаболизм… и иногда его проявления могут быть прямо-таки ужасающими. Учитесь смотреть правде в лицо, принцесса. А более всего, как бы то ни было, учитесь не прятаться от неё за уклончивыми выражениями.

Он пожал плечами.

- Так уж получилось - опять же, говоря профессионально - что я этого не одобряю. Однако не поймите меня неправильно. Моё неодобрение не имеет ничего общего - ничего - с какими бы то ни было приступами сожаления относительно участи рабовладельца. - Его обычно тёплые глаза были холодны как лёд. - Любой мужчина и любая женщина, добровольно практикующие рабовладение, тем самым автоматически утрачивают всякие права на жизнь, свободу и счастье. Это и моя позиция, и позиция любого из рабов или бывших рабов, каких я когда-либо встречал. Вы никогда не увидите, чтобы я пролил хоть единственную слезинку над участью убитого работорговца. Никогда.

Он глубоко вздохнул.

- Однако это к делу не относится. Я не одобряю этого из-за эффекта, который оно оказывает на рабов. Поскольку в истории есть ещё один очевидный пример, имеющий крайне мало исключений, - и мрачно продолжил: - Успешные восстания рабов - или просто правительства, созданные бывшими рабами, даже в случае если для этого не потребовалось открытого восстания - почти всегда плохо кончали, причём быстро. В пределах жизни одного поколения они превращались в новые тирании, которые, хотя и были представлены совершенно другими людьми, оказывались ничуть не менее жестокими чем те, которые были свергнуты.

- Почему? - заинтересовалась Берри.

- Потому что против рабов всё. Должен поправится, против бывших рабов. Они плохо умеют распорядиться властью, которую получили, и приучены решать все вопросы исключительно грубой силой. И, обычно, среди них царят крайние бедность и лишения. В целом, это почти что наихудшая обстановка для появления терпимого и подлинно демократического общества. Не говоря уже о том, что в девяти из десяти случаев бывшие рабы подвергаются натиску враждебно настроенных внешних сил - это значит, что они практически сразу же становятся осаждённым государством, а осаждённое государство неизбежно скатывается к деспотизму.

Он провел ладонью по ежику своих коротких волос.

- Это одна из множества маленьких горьких насмешек политического развития. То, в чём восстание рабов нуждается немедленно и более всего, есть то, что оно получит с наименьшей вероятностью: передышка. Передышка на время жизни одного или двух поколений, в течение которой устанавливающееся новое государство может немного расслабиться. Выработать собственные обычаи и традиции несилового разрешения конфликтов - и ощущать себя достаточно устойчивым, чтобы позволить себе это. Вместо этого, практически немедленно оно оказывается вынужденным передать всю власть диктатору. Который, заметьте, скорее всего окажется весьма выдающимся лидером - и чаще всего за время своей жизни принесёт намного больше пользы, нежели вреда. Однако проблема заключается в том, что после его смерти…

Руфь была знакома с историей намного лучше Берри.

- Туссен-Лувертюр… а затем приходят Дювалье и тонтон-макуты. Да, действительно, Спартак был классным парнем. И поскольку он был казнён, его имя осталось незапятнанным. Но на кого был бы похож Спартак Второй?

- Именно, - ответил, вздыхая, Веб. - Над этой проблемой - можете себе представить - я бьюсь почти всю свою жизнь.

- И нашли какое-нибудь решение? - задала вопрос Берри.

Веб хмыкнул.

- О, будьте уверены. Я отыскал ответ многие годы тому назад. Проблема в том, что шансы когда-нибудь его применить… малы, если не сказать больше.

Руфь и Берри попытались вырвать из него ответ. Однако Веб, улыбаясь, отказался отвечать.

- Не выйдет. Вы обе решите, что я сумасшедший.

Голос Кэтрин вернул Берри к реальности.

- Где сейчас Виктор Каша?

Берри воззрилась на неё, внезапно осознавая, что её маленький обзор ситуации был… да. Бессвязным.

- Ох, простите. Он тут, на судне, - она кивнула в направлении, в котором по её мнению - хотя уверенности в этом она не испытывала - находился мостик. - Он старается отвлечь мезанцев, пока Танди - м-м-м, лейтенант морской пехоты Лиги Палэйн - во главе штурмовой группы пробирается на судно через один из шлюзов.

Недоумённые взгляды вернулись.

- Лиги? - снова подозрительно покосился Георг. - Лига это шайка двуличных…

- Никакой политики! - рявкнул Гаррел, вонзив взгляд в Георга. - Я также, по чистой случайности, довольно высокого мнения о Иеронимусе Штейне, пусть даже ты его не уважаешь. И что, чёрт подери, даёт тебе право…

- Гаррел, ты же сам сказал "никакой политики", - прорычала Кэтрин. - Отличный совет. Сам тоже придерживайся его.

Гаррел закрыл рот. Затем пробурчал нечто среднее между извинением и простым подтверждением.

Кэтрин являлась несомненным лидером в группе. Теперь она рычала на Георга:

- А тебе, товарищ, я напомню, что Баллрум никогда официально не выносил осуждения Солнечной Лиге. Что бы там ты или я - или даже сам Джереми Экс, если на то пошло - не думали бы в частном порядке.

Поворачиваясь обратно к Берри, она улыбнулась.

- Тем не менее, пока что это всё действительно слегка непонятно.

Берри попыталась сообразить, как объяснить получше. Это было практически невозможной задачей, по той простой причине, что она сама имела весьма расплывчатое представление, чего именно во всей этой истории добивались солли.

"Заставлю Веба дать мне несколько уроков, - твёрдо решила она. - Сразу, как только начну качаться. Ох, блин".

Берри постаралась упростить.

- Ну… Танди с Ндебеле. Мне не кажется, что она сама так уж любит Лигу, если как следует разобраться, хоть она и лейтенант их морской пехоты.

И опять слово сыграло роль магического талисмана. На этот раз название планеты, а не имя человека.

- А, Ндебеле, - проговорил Георг. Даже он выглядел смягчившимся. - Им приходится почти также тяжко, как и нам.

Одина из молчавших до сих пор рабынь, имя которого Берри не могла припомнить, отрывисто рассмеялась.

- Что ты хотел сказать, разделяя "их" и "нас"? - поинтересовалась она, склонила голову и провела пальцами по очень светлым и очень курчавым волосам. - От кого, по-вашему, мне досталась эта шевелюра, Георг? От моих предков-аристократов?

Её смеху вторили и другие. Оглядевшись, Берри теперь, когда она знала на что смотреть, могла различить в чертах лиц - не говоря уже о росте и мускулатуре - нескольких рабов следы мфеканской крови.

- Как долго нам придётся ждать эту вашу лейтенанта Палэйн? - поинтересовалась Кэтрин, возвращаясь к насущным делам.

- О, ну… зная Танди, я бы сказала, что меньше, чем вы думаете, - произнесла Берри и сделала паузу, размышляя, как бы получше озвучить внезапно пришедшую ей в голову требовавшую разъяснений маленькую проблему, порождённую мезанскими методами найма персонала.

- Что такое, принцесса? - спросила Кэтрин, проницательно смотря на Берри. Та вздохнула.

- Да ничего… ну, просто штурмовая команда Танди состоит не из морпехов.

- Не из морпехов? - Кэтрин и Георг дружно нахмурились.

- Нет, - ответила Берри и пожала плечами. Лучше всего решить эту проблему с разгона, твёрдо сказала она себе. - Это её собственные люди - своего рода собственные, небольшая личная команда. Предполагаю, что очень секретная и нигде официально не значащаяся. Но дело в том, что эта команда целиком состоит из, ну, из кощеев.

- Кощеев?! - прошипела Кэтрин и Берри заметила, что такое же внезапное бешенство отразилось на многих лицах. Она буквально ощущала вскипевшую вокруг неё ярость и начала сжиматься в комок. Затем, к своему собственному удивлению, она выпрямилась и непреклонно оглядела всё вокруг.

- Да, - решительно произнесла она. - Правда, было бы правильнее назвать их бывшими кощеями. Танди зовёт их "амазонками" и они делают все от них зависящее, чтобы стать теми, кем она хочет. - "Принцесса" неожиданно хихикнула. - Поверьте мне, не стоит разочаровывать Танди. Особенно если не хочешь проблем.

Кэтрин казалась немного смягчившейся, хоть и не сильно, и Берри пожала плечами.

- Я даю вам своё слово, что амазонки Танди сделают именно то, что она прикажет… и что у них есть личные причины ничуть не меньше вашего ненавидеть находящихся на борту этого судна мезанцев и - в особенности - масадцев. Если на то пошло, на станции они уже спасли меня от другого кощея. - Она сделала паузу, обдумав свои последние слова, затем снова пожала плечами. - Ну, на самом деле они помогли Танди меня спасти и типа подержали её куртку, пока она голыми руками выбивала из того кощея дерьмо.

Кэтрин всматривалась в неё еще несколько секунд, а затем резко, внезапно рассмеялась. Смех был неприятный, однако он, похоже, отмёл любые сомнения насчет участников штурмовой группы - и Кэтрин начала отдавать распоряжения. В считанные мгновения большинство наблюдателей исчезли, чтобы разнести вести по рабским баракам.

- Хорошо, - произнесла она, снова обращаясь к Берри. - Это избавит нас от любых возможных непосредственных проблем. Но что потом? Предположим, что ваша лейтенант Палэйн - и Виктор Каша - сумеют отбить судно у масадцев. Что будет с нами? - она сделала жест рукой, показывая, что имеет в виду всех рабов.

Берри начала объяснять. Буквально за секунды к ней снова вернулось ощущение сюрреализма происходящего.

"Быть "принцессой" само по себе дико. А быть "пророчицей" ещё хуже".