Венец судьбы

Глава 8

Сон вырвал меня из состояния покоя. В нём надо мной стоит Райдер, молит простить его и вернуться домой.

Я проглатываю крик, который угрожает вырваться наружу и раскрыть своё местоположение монстрам в тюрьме. Я молча ждала знакомого приступа боли и страха, который пронзит насквозь. Мой похититель и мучитель получал удовольствие, пытаясь заставить меня считать, что я в безопасности. В момент, как я опущу барьеры, монстры атакуют, напоминая, что я далеко не в безопасности и больше никогда там не буду.

Оглядев окружение, я медленно сажусь и опускаю ноги на холодную землю, а затем потягиваюсь. Я подавила зевок, а затем поморщилась от боли между бёдер. Я одета в мягкую хлопчатобумажную ночную рубашку, и, по-видимому, находилась внутри одного из воспоминаний.

Я глубоко вдохнула, наслаждаясь запахом Райдера, который вызвал воспоминания. Уникальная смесь сандалового дерева и необузданной мужественности щекотала нос, напоминая о том, что я потеряла, когда Райдер меня оставил. Я обвела взглядом комнату, отмечая интимные детали, которые монстр извлёк из моего разума, чтобы воспроизвести в совершенстве, и поразилась тому, на что Малахия готов пойти, чтобы продолжить пытки. Он стал лучше извлекать образы из головы и заставлять их казаться реальными. Запах Райдера был повсюду. Я подняла одеяло, поднесла его к носу и на глаза навернулись слёзы. Эти воспоминания я жаждала вместе с образами и запахами, которые напоминали о моём муже и наших детях.

— Хватит, ты мне надоел, монстр, — хрипло прошептала я, не в силах скрыть нотки боли в голосе. — Я жду… — продолжила я, опасливо поглядывая на дверь. — Хочешь поиграть? Давай поиграем. — Меня не смутил факт, что он дразнит меня. Он много раз проделывал это — чтобы насладиться воспоминаниями, я должна показать их Малахия, и он использовал их против меня, наслаждаясь жестокими играми разума.

Чтобы облегчить бесконечные страдания от того, чего больше никогда не будет, я сдалась. Не из-за желания, чтобы Малахия поглотил воспоминания, а потому что он никогда не уставал и был мастером пыток.

Повернув ручку, я вышла в пустой коридор и проглотила тошнотворное чувство, которое камнем лежало в животе. Я знала эту игру. Я найду Райдера, и он займётся со мной любовью. Я проснусь с меньшей памятью и меньшим количеством частей тела, в результате того, что монстр позволял своим друзьям есть меня в момент слабости. Если я хотела почувствовать семью, то должна позволить этому чудовищу меня использовать. Я делала это, чтобы напомнить, почему должна сбежать из этого места, ведь, когда Малахия брал из моего разума воспоминания, превращал меня во что-то холодное и бесчувственное… как и он сам.

Я жаждала вкуса поцелуя Райдера, тепла его взгляда, и чтобы это получить, даже на несколько секунд, я бы сделала какое-нибудь отвратительное дерьмо. Из всего, по чему я скучала за двадцать лет, проведённых здесь, больше всего мне не хватало Райдера и того, как его прикосновения возвращали меня к жизни.

Здесь не было жизни. Были только бесконечные мучения и пытки, которые я терпела ежедневно. Я не могла дотянуться до магии, потому что здесь, в этой тюрьме, её не было. Ты либо всемогущий, либо нет. Ты либо сильнее монстров, либо нет.

Благие пробыли здесь долго и научились обходить заклинания, удерживающие их в этой клетке. А я нет. Пройдут десятилетия, прежде чем я стану достаточно сильной, чтобы дать отпор, из-за чего они бесконечно издевались надо мной, разрывая на части.

Я пошла по коридору, волоча босые ноги, к своей следующей казни. Мне хватало мозгов не думать, что могу сбежать от Малахия. Нет, потому что из всех монстров в этой тюрьме он управлял ею с помощью силы и способности использовать свою магию против своих жертв.

Этот мираж воспоминаний пугал тем, насколько знакомым казался. Аромат магии и залов на высоте. Образы были насыщенными и идеально подобранными. Войдя в главный зал, я остановилась и со слезами на глазах всмотрелась в знакомые лица. Как много раз он показывал мне их, а затем забирал? Пару сотен или свыше тысячи?

Запах свежеиспечённого хлеба вскружил голову. Взглянув на уставленный едой стол, я подошла к нему и увидела ещё больше знакомых лиц.

— Син, — осторожно произнёс Зарук, и я ему кивнула. Не разговаривай с ними. Не смотри слишком пристально, потому что тогда они станут исчезать и монстры вернутся. Я напряжённо улыбнулась, ожидая начало боли, когда он ко мне подошёл. Сапфировые глаза изучали меня, а затем сузились, как будто он собирался прервать воспоминания и начать настоящее веселье. — Ты в порядке? — Зарук склонил голову набок и, сдвинув брови, изучая моё лицо.

Я кивнула, потянувшись к хлебу. Поднесла кусочек к носу и вернула назад. Удерживая мой взгляд, Зарук отошёл в сторону, освобождая пространство Райдеру.

Малахия изо всех сил старался воспроизвести детали в этом воспоминании, вплоть до чёрных и золотых крапинок в глазах.

Я подошла ближе и опасливо принюхалась. Райдер казался таким настоящим, что слёзы наполнили глаза и потекли по щекам.

— Ты в порядке, — хрипло произнёс он, положив руки мне на плечи, и я напряглась от прикосновения. Затем отдёрнулась, в ужасе от острых как бритва когтей, которые наверняка в любой момент могли вонзиться в мою плоть. Прикосновение Райдера казалось настолько настоящим, что мне почти не хотелось разрушать воспоминание. Шипение искр, вырвавшихся от его прикосновения, заставило тело сжаться, ведь я знала, что в любой момент он может разорвать меня на части и напомнить, насколько я слаба.

Я задрожала, наслаждаясь прикосновением и удовольствием, которое, как знала, продлится не долго. Тихий стон вырвался из горла, и моё тело воспламенилось от воспоминаний, что это касание возродило в разуме. Он склонился губами к моему рту, и я закрыла глаза, ожидая прихода боли. Я жаждала прикосновения губ Райдера, как наркотика, который не мог опустошить организм так быстро. Мне было плевать, сгниют ли от этого зубы или плоть разорвут язвы, пока я могла чувствовать своего мужа.

— Сделай это сейчас, — взмолилась я.

— Сделать что? — Райдер напрягся, и я отвела взгляд, закрыв глаза, не в силах видеть, как мужчина, которого я любила, превращается в чудовище, которое меня поглотит.

— Разорви меня на части. Я готова. Это слишком болезненно. Сделай это, пожалуйста, — ответила я, мне нужно больше костей, чтобы закончить лестницу, которую я начала создавать из трупов. Скоро её хватит, чтобы выбраться из этого ада, даже если мне придётся сделать это с гниющей плотью и костями.

— Ты в безопасности, — ответил Райдер, отступая, чтобы на меня посмотреть. — Питомец? — окликнул он, вглядываясь в мои глаза. Райдер поднял за подбородок моё лицо, и я открыла глаза, чтобы ещё немного запечатлеть это воспоминание. Я знала, что чудовищу потребуется время, чтобы восстановить образ, учитывая, сколько магии оно использовало на этот раз, чтобы создать идеальную копию Райдера. — Ты вернулась. Со мной ты в безопасности.

Я усмехнулась и склонила голову набок, избегая его прикосновения.

— Я устала от долбанных игр, создание. Просто сделай это! Изнасилуй меня, убей или позволь своим друзьям съесть мои чёртовы внутренности, мне плевать. Просто покончи уже с этим.

Он громко сглотнул, наблюдая за мной, открыл рот и покачал головой.

Я придирчиво изучала Райдера, отмечая совершенство каждой детали, вплоть до того, как горели золотые искорки в его взгляде. Он потянулся ко мне, но я отпрянула, ненавидя то, что Райдер казался таким настоящим, таким чертовски правильным рядом с моей плотью.

— Ты дома, — хрипло прошептал Райдер. — Питомец, ты больше не в тюрьме Благих. Ты сбежала.

— Лжец. — Я холодно рассмеялась. — От тебя не сбежать. Я больше не стану бегать. Ты меня понял? Ты хочешь, чтобы я сбежала, и ты начал на меня охоту, поймал и разорвал на части, пока я молю о пощаде. Да пошёл ты. Я этого не сделаю. Всё, конец, Малахия!

Райдер отступил, и я склонила голову в другую сторону, изучая его. Он никогда не ждал, когда я закричу, не с жаждой научить меня тому, у кого здесь вся власть.

Обычно Малахия давал лишь мимолётное воспоминание, а сейчас я оставалась в нём гораздо дольше, чем во всех предыдущих. По комнате разлилась сила, и моё внимание переключилось на чёрные тонкие крылья, которые простирались из спины Райдера.

— Син? — комнату наполнил голос Эдриана, и я повернулась к нему. Он колебался, а затем медленно огляделся. — Кол нигде не прячешь, верно? Не собираешься спасать мою душу в ближайшие несколько минут?

— Эдриан, — предупредил Влад, и я отступила, заметив как много вокруг меня людей. Обычно каждый человек, который появлялся в моей памяти, был очередным монстром, которого пожиратель душ пригласил пообедать моим телом.

— Да, чёрт возьми, Син? — Эдриан подошёл ближе.

— Сделай это, — прошипела я.

— Сделать что? — спросил Эдриан, прищурившись.

— Закончи.

— Закончить что?

— Чёрт возьми, Эдриан, отойди от неё. — Тон Влада не оставлял место возражениям, и Эдриан напрягся, но подчинился. — Она сейчас не в себе.

Я заметила, что все вытащили оружия, ожидая моего следующего шага. Оружие? В тюрьме не использовали оружие. Меня рвали клыками и когтями. Мои когти удлинились, и взгляд снова переместился на Райдера. Подняв голову, я втянула воздух, пока Райдер наблюдал за мной. С меня хватит игр. Я не собиралась позволять этому чудовищу считать, что он выиграл только потому, что смог вытянуть воспоминания и воспроизвести в каждой подробной детали. Вот только он не был способен воспроизводить их так долго, поэтому что происходит?

— Ты либо научился всё лучше делать, либо я сплю, — шепчу я сквозь слёзы. — Пожалуйста, просто убей меня? Ты обещал прекратить долго мучить меня. Это мучение. Я тебе верю. Я знаю, что Райдер меня бросил. Пожалуйста, закончи это. Лучше умру, чем ещё раз испытаю это чувство.

— Синтия, я тебя не бросал, — хрипло возразил Райдер.

— Нет, бросил! Оставил меня с чудовищами. Этого ты хотел? Чтобы я играла в твою больную игру? Если буду играть, закончишь быстрее? Давай поиграем, засранец, — прорычала я дрожащими губами. — Когда они меня берут, слишком больно. Ты обещал, что они не будут больше есть меня живьём, если я дам то, что ты хочешь. Малахия, пожалуйста, не делай этого.

— Иисус, что они, чёрт возьми, с ней делали? — в ярости спросил Эдриан.

— Ты знаешь, что делал со мной. Все вы.

— Твою мать, — прорычал вошедший в зал Ашер. Затем осмотрел меня, и глаза наполнились болью. — Синтия, посмотри на меня, — потребовал он, и я подчинилась, ненавидя сочащиеся да-пошли-вы флюиды, которые скользили по моей плоти. — Поверь, ты больше не в том аду. Здесь нет Благих, они не могут к тебе прикоснуться.

— Да пошёл ты, — неистово прошипела я.

— Синтия, успокойся, — прошептал Райдер, подняв руки и развернув ладони.

— Я больше не играю в эту игру. Хочешь убедить, что я здесь? Пусти себе кровь, мудак.

— Как бы это ни было странно, и добавь факт, что ты уже пыталась покататься на моём пони перед мужем, я подвожу черту в кровавой игре. Я лучше вернусь к моменту, где ты на моём пони, но, опять же, ты замужем.

— Я не сбежала, — шиплю я, когда во мне начинает пульсировать гнев, и сжимаю кулаки. — Не думаешь, что я бы помнила, если бы это произошло?

— Думаю, Малахия забрал твои воспоминания, а теперь, когда они вернулись, исказились. Предполагаю, ты думаешь, что это с тобой делают Благие, потому что смогли забрать у тебя воспоминания. Возможно, ты никогда не вспомнишь всего, что он забрал, потому что этот мерзкий ублюдок питался ими, Синтия. Однако сейчас не издёвки. Ты самостоятельно выбралась из тюрьмы и пришла сюда в поисках того, что потеряла. Ты вернулась домой к своему мужу.

Мне стало тяжело дышать, между глазами возникла боль, охватившая голову мигрень. Я не могла отвести взгляд от Райдера, потому что не хотела, чтобы он исчез. Если исчезнет, сколько потребуется времени Малахия, чтобы воссоздать его таким настоящим? Воспоминания лгали. Они искажали образы и правду для того, кто их хранил. Это воспоминание было чётким, даже запах Райдера казался настоящим. Сколько раз я умоляла Райдера меня спасти, прежде чем сдалась? Сколько раз просила вытащить меня отсюда? Сколько раз он смеялся и говорил, что я останусь там, где он захочет, медленно разрушаясь, пока не останется лишь воспоминание?

Я ударила Ашера в момент, когда он оказался достаточно близко, чтобы я смогла до него дотянуться, методично смеясь над тем, что наверняка последует дальше и, наблюдая, как он поднимает руку к лицу.

Он округляет глаза, касаясь красной отметины, оставленной моей ладонью на его переливающейся коже. Сейчас он на меня нападёт. Они никогда не позволяли причинять им боль. Никогда. Я была ниже по статусу, источник их пищи и развлечения, ничего больше.

— Ай, чёрт возьми. Это не мило, Синтия, — рявкнул он.

— Почему ты не делаешь мне больно? — прошипела я, когда меня наполнила жажда небытия.

Воспоминания были болью. Боль напоминала, что Райдер оставил меня здесь. Он должен был знать, что в пещере. Должен был знать, что я не могла сбежать и что меня разрывали на куски. Я могла справиться с жестоким обращением. Плевать на то, что меня на части разрывали каждую ночь, но чувства? Ощущение эмоций напоминало о том, кем я была и порой я их хотела, а порой жаждала пустоты, которой становилась.

— Потому что ты освободилась из того ада! Я не монстр, притворяющийся кем-то другим, Синтия, как и все остальные, — рявкнул Ашер, по-прежнему прижимая руку к щеке и изучая меня.

— Райдер, докажи ей, что это ты, — беспомощно попросил Эдриан.

— Он не может, — вмешался Ашер, вздыхая и изучая меня разноцветными глазами. — Она думает, что мы — монстры. Считает, что мы издеваемся над ней и намерены причинить боль. Думаю, именно так они питались её эмоциями. Они снова и снова заставляли её воспроизводить воспоминания, пока те не были полностью поглощены. Монстры привыкли так поступать с девушками, заставляя переживать пытки, когда начинают их ломать. В конечном итоге, как только вытягивают много воспоминаний из разума, начинают извлекать из глубин подсознания. Синтия думает, что это воспоминание, и мы все станем причинять ей боль. Правда, крошка?

Райдер оттолкнул Ашера в сторону и заключил моё лицо в грубые ладони. Я чувствовала вкус ликёра в его дыхании. Он опустил руки, притянул меня ближе, потираясь губами о мой рот.

— Вот, разве я хочу причинить тебе боль? — хрипло спросил он. Он смотрел прямо мне в глаза, а потом поцеловал. Я позволила ему, прижимая ближе, пока не почувствовала, как тепло его тела окутывает меня, согревая внутренности, и застонала. — Женщина, я люблю тебя.

Малахия никогда не заводил воспоминания так далеко, никогда не позволял Райдеру произносить эти слова

Я отодвинулась, посмотрела на Райдера, а затем подняла колено и ударила его по яйцам, отправив в полёт через зал. Райдер вмазался в стену. Я стояла неподвижно как статуя, и наблюдала, как Райдер, тяжело дыша, скатился вниз. Никто не двигался, пока я медленно шла вперёд, насторожившись и полностью контролируя ситуацию. Райдер поднялся, стряхнул пыль от проломленной стены с плеч и, развернувшись, посмотрел на меня.

— Вот это моя девочка. Добро пожаловать домой. — Его губы изогнулись в улыбке. Райдер не заботился о том, что я собиралась уничтожить его и стереть в порошок эту ухмылку.

— Беги, чёртов Фейри, — прошептала я едва слышно, но так, чтобы предупреждение до него дошло. Что-то затрепетало у меня за спиной и я, чуть повернув голову, увидела, что у меня крылья. Это что-то новенькое. Я наблюдала, как они полностью раскрылись, и ухмыльнулась, поворачиваясь, чтобы посмотреть на Райдера. Он исчез, и я последовала за ним в потоке движений. Райдер думал, что может просто вернуться и сказать, что любит меня? Да пошёл он. Он оставил меня там умирать, на мучения в течение двадцати грёбаных лет моей жизни.

Я холодно улыбнулась, изучая образы, которые проходили через поток вместе со мной. Я приземлилась раньше и пнула Райдера в спину, наблюдая, как он перекатился по земле, принял сидячее положение, а затем просеялся.

— Тебе, мать твою, лучше быстро бегать, мудак.