Верховные магистры Тевтонского ордена 1190–2012

59. Норберт Клейн ^{30.IV.1923 — 9.III.1933}

Клейн родился 25 октября 1866 года в Браунзейфене (чеш. Рижовиште) близ Рёмерштадта в семье ткачей. Его родители, супруги Иосиф Клейн и Магдалена (в девичестве Шольц), при крещении нарекли его Иоганном Непомуком. Он посещал местную народную школу, по окончании которой был направлен в мужскую семинарию в архиепископстве Кремзир (Кремержи). После сдачи экзаменов на аттестат зрелости в 1885 году он два года изучал богословие в Ольмюце (Оломоуце) и Инсбруке. Тем временем Клейн прошел предписанное послушничество в конвенте Троппау (Опава), где также принял некоторые обычные орденские обеты. 27 июля 1890 года в Инсбруке он был рукоположен в священники. Торжественное посвящение в рыцари ордена последовало 18 октября 1892 года в Троппау. Здесь в 1890 году Клейн начал свою службу. Почти десять лет он служил при приходской церкви Вознесения Марии как капеллан, а затем там же поднялся до городского капеллана. Когда в апреле 1902 года умер пробст (старший пастор) патер Казимир Рашка, Клейн целый месяц руководил приходом как провизор, пока наконец не получил место регента при орденской церкви в Энгельсберге. Однако уже 1 июня 1903 года, когда умер другой старший пастор, его пригласили в Троппау, где он получил место старшего пастора и провизора прихода. Этот этап духовной карьеры Норберта закончился назначением вице-деканом в декабре 1903 года и деканом в 1909 году.

Священник Клейн отличался усердием, исполняя не только обязанности духовника, но и занимаясь развитием частной благотворительности и христианского образования. Начатое еще на рубеже XIX–XX веков эрцгерцогом Евгением большое обновление приходской церкви он довел до успешного завершения. Особенно серьезно Норберт выполнял задачу визитатора как в своем деканате (административный округ в составе епархии. — Прим. пер.), так и в архиепископстве Ольмюцском. При этом его особенно тревожил набиравший силу национализм, который не пощадил даже христианские круги и церковные приходы. Клейн заботился о терпимости и равенстве, что в условиях лояльного сотрудничества с католиками казалось ему само собой разумеющимся. В те годы необходимой задачей ему виделась ликвидация напряженности между немцами и чехами, возникшей на национальной почве. Занимаясь этим вопросом, Норберт проявил рассудительность и настойчивость, что вкупе со способностью решать церковные вопросы послужило тому, что его рекомендовали на более высокую должность. 19 октября 1916 года император Франц Иосиф I назначил Клейна епископом Брно. Папское утверждение было получено 7 декабря 1916 года, а его посвящение прошло в приходской церкви старшего пастора в Троппау 28 января 1917 года. Торжественное рукоположение осуществил архиепископ Ольмюца Лев, кардинал, барон Скрбенский при содействии бреславского князя-епископа Адольфа Бертрама и ольмюцского ауксилиария (вспомогательного епископа) Иосифа Виснара. Интронизация состоялась в Брно 11 февраля 1917 года в городской приходской церкви Св. Иакова. Уже 10 декабря 1916 года богословский факультет Инсбрукского университета присудил Клейну звание почетного доктора. Новый главный пастор свободно владел чешским языком, и отношения со славянским населением епископства вскоре заметно улучшились.

Осенью 1918 года Двуединая монархия распалась. Возникла новая расстановка сил. Одним из государств-правопреемников Австро-Венгрии 28 октября была провозглашена Чехословацкая республика, чье население было готово свести счеты с прошлым. Причем речь шла не только о национальных интересах, но и о религиозных отношениях. В высших церковных органах появились посланцы чешских националистических групп, которых Клейн демонстративно попросил уехать. Благодаря своему незнатному происхождению и хорошему владению чешским языком, а также сдержанности моравских католиков и лояльности соборного капитула, Норберт остался епископом. И всё же потребовался недюжинный дипломатический талант, чтобы преодолеть имевшееся недоверие. В высшей степени похвально то, что Клейн с этой задачей справился. Однако набирал силу атеизм, и возникали национальные секты. Возглавляя сопротивление этим силам распада, епископ выступал на собраниях и тематических вечерах, на встречах католиков, перед паломниками и крестными ходами. Разногласия между христианами обеих национальностей ненадолго улеглись. Много сделал Клейн и для немецкого меньшинства. Вспомним хотя бы основанный под его руководством «Совет немецких католиков в Моравии и Силезии», а также официальное паломничество в Рим в 1925 году, которое он возглавил лично. Однако столь напряженная работа привела к проявлению первых симптомов болезни, которая в конце концов и свела его в могилу.

Положение Тевтонского ордена после окончания Первой мировой войны оставалось критическим. Под дальнейшим руководством одного из Габсбургов существование братства в государствах-правопреемниках было бы невозможно. Поэтому 30 апреля 1923 года эрцгерцог Евгений отказался от должности верховного магистра. Еще двумя годами ранее, 8 апреля 1921 года, он назначил Клейна и трех приоров (настоятелей) членами Генерального капитула, чтобы укрепить духовный элемент в братстве. Кроме того, 21 мая 1921 года он утвердил епископа своим заместителем и генеральным визитатором, а 27 ноября 1921 года передал ему «все права на неограниченное руководство Тевтонским рыцарским орденом в Чехословацкой республике». На обсуждение Генерального капитула в Базеле (3–5 октября 1922 г.) был вынесен проект новых орденских Статутов. Сначала Статуты служили Клейну временными основаниями в отношениях с чешским правительством. Весной 1923 года эрцгерцог Евгений (верховный магистр) получил у Папы согласие на отставку. Клейн поехал в Рим, чтобы разъяснить Папе изменившуюся ситуацию. 12 апреля он получил аудиенцию Пия XI. Уже 19 апреля святой отец принял отставку эрцгерцога. На состоявшемся 28–30 апреля 1923 года в Вене Генеральном и Избирательном капитуле Клейн сначала (29 апреля) был избран коадъютором, а через несколько дней с согласия Евгения, добровольно оставившего пост, — верховным магистром. Передача должности была назначена на 21 мая 1923 года. Утверждение Клейна в должности верховного магистра Папа совершил 25 июля, а 23 сентября 1923 года во Фрейдентале (Брунтале) была проведена торжественная интронизация.

В новом для себя положении Клейн столкнулся с множеством трудностей. Как верховный магистр Тевтонского ордена, он уже не мог быть епископом преимущественно чешского епископства. Нарастало сопротивление националистических кругов и антиклерикальных газет. Поэтому в декабре 1923 года Норберт добровольно отказался от епископства в Брно, но всё же должен был продолжать свое руководство им. 4 января 1926 года он наконец прекратил свою службу епископа, после чего декретом Апостольской Нунциатуры в Праге от 4 марта 1926 года последовало его назначение титулярным епископом Сиенским (Ассуанским). Освобождение от служебных обязанностей администратора Брно было утверждено Папой 31 мая 1926 года. В середине июля 1926 года Клейн переехал во Фрейденталь, где замок Тевтонского ордена стал его постоянной резиденцией.

В послевоенный период важнейшей задачей верховного магистра стало отражение нападок на орден. Причем речь шла не столько о духовной общине, сколько о материальных ценностях. Государства-правопреемники обосновывали свои требования к братству тем, что орден был вассалом Габсбургов, то есть всего лишь почетным орденом. При поддержке австрийской дипломатии удалось достигнуть перемен. Чехословакия была первым государством, признавшим орден монашеским, имущество которого не подлежало регламентации по статье 273 Сен-Жерменского мирного договора (1919 г.), и ратифицировала договор уже 7 декабря 1925 года. Это произошло также благодаря влиянию Клейна. До конца 1927 года к подобной позиции присоединились Югославия и Италия.

Тем самым дальнейшее существование Тевтонского ордена было гарантировано государственным правом; однако предстояло преодолеть последствия земельной реформы. В Югославии экспроприация прошла довольно легко, чего нельзя сказать о Чехословакии. Здесь находилось 90 % всех владений ордена. Уже 16 апреля 1919 года Национальным собранием был принят рамочный закон, согласно которому подлежали конфискации пахотные земли, превышающие 150 га, или залежные земли площадью свыше 250 га. Хотя отчужденные у ордена владения были компенсированы другими земельными участками, но почва новых земель была неплодородной, и потому землевладельцы понесли большой урон. Когда государственная земельная служба начала экспроприацию орденских сельскохозяйственных владений, Клейн жил еще в Брно. С декабря 1924 года до марта 1928 года у ордена отобрали почти все крупные хозяйства — в общей сложности их было 13, а кроме того — доходные дома, административные здания и хозяйственные постройки (например, склады). В итоге у ордена остались только три усадьбы, над которыми 22 мая 1929 года вновь был установлен государственный надзор.

По окончании аграрной реформы земельная служба Чехословакии собиралась изъять также и лесные владения братства. Но потеря лесов ставила под вопрос само существование ордена. Без доходов от лесного хозяйства были бы невозможны ни охрана замков ордена, имеющих культурно-историческое значение, ни содержание разного рода лечебных заведений и домов престарелых. Последние функционировали лишь на основе финансовых дотаций, поскольку там получали бесплатный уход и лечение нуждающиеся слои населения независимо от вероисповедания и национальности. Бесплатные медицинские услуги оказывали и в курортной деревеньке Бад-Карлсбрунн (чеш. Карлова Сгуданка). Таким образом, конфискация лесных угодий ордена означала прямое ущемление интересов бедных и нуждающихся. Из своих чешских доходов орден содержал и другие малообеспеченные баллеи, хотя в Праге закрывали на это глаза. Клейн доложил о предстоящей конфискации на Генеральном капитуле 1928 года, но собравшиеся не смогли дать ему никакого полезного совета. Конфискации продолжались, но, с точки зрения ордена, в разумных пределах.

Совмещение должностей (епископа и верховного магистра), а также проводимая земельная реформа отнимали у Клейна очень много времени. Кроме того, он исполнял представительские функции и совершал визитации, а также разрабатывал реформу управления орденом. Так подспудно обозначился вопрос орденского устава. Правда, в качестве подспорья имелись Базельские статуты, о которых были осведомлены конвенты в 1924 году, но они не могли стать заменой надолго, ибо в силу изменившихся политических условий Codex Iuris Canonici (Кодекс канонического права) 1917 года нуждался в новой редакции. Требовал их издания и приор Хуберт Ханке. Однако это произошло не сразу. Новые Статуты были утверждены Генеральным капитулом и обнародованы Клейном как основополагающие решения (Resolutiones magistral es). Между прочим, в итоге этих договоренностей в Австрии образовался приорат Гумпольдскирхен, там же был создан Центральный новициат, патера Бертольда Клейна избрали членом Генерального капитула, были утверждены новые провинции ордена, а также структура, функция и избирательная система Генерального капитула. Важнейшими решениями стали запрет на посвящение братьев ордена в рыцари и изменение названия братства с «Тевтонский рыцарский орден» на «Немецкий орден». В 1925 году Клейн собрал редакционную комиссию из четырех человек, которой предстояло обсудить с конвентами и заново сформулировать орденские правила и статуты. Но произошло событие, кардинально изменившее обстановку: Клейна и орден оклеветали перед Святым престолом.

Орденский патер Иво Ниц, с 1922 года исполнявший функции секретаря верховного магистра, через Пражскую нунциатуру обвинил Клейна в незаконных действиях, одновременно выразив мнение, что отдельные братья якобы склоняются к роспуску ордена. Эти порожденные болезненным честолюбием измышления не остались без последствий. Хотя визитация ордена в Моравской Силезии сразу же была осуществлена латеранским каноником д-ром Германом Шварцем, в 1927 году Папа Пий XI снова назначил апостольского визитатора. По предложению протектора ордена кардинала Фрювирта для этого был избран патер Хиларин Фельдер от швейцарских капуцинов, специалист, сведущий в делах ордена и способный провести переговоры. Он пользовался широкими папскими полномочиями, а жалобы были настолько серьезны, что Немецкий орден оказался близок к упразднению. Клейн, сразу задействовавший политические рычаги, был глубоко оскорблен клеветой своего бывшего секретаря и реакцией Ватикана. Вскоре выяснилось, что упреки в его адрес беспочвенны, но визитатора не отозвали. В Риме на основании его отчета о расследовании сразу же поняли, что ордену требуется помощь в сфере орденского права и в составлении нового устава. Поэтому, несмотря на позитивный исход визитации, Фельдеру предстояло решить задачу обновления ордена.

Большинство братьев приветствовали приезд визитатора, однако между Клейном и Фельдером то и дело возникали разногласия, и причиной тому был характер верховного магистра. Сначала Клейна задело то, что Фельдер был наделен правом отдавать распоряжения, и поэтому верховный магистр уже не мог решать вопросы ордена самостоятельно. Хотя визитатор вел себя сдержанно и всегда старался объяснять свои решения, ссоры возникали постоянно. Возможно, виной тому было и плохое состояние здоровья Клейна. В предоставленном визитатором проекте орденских правил постулировалось, что верховный магистр избирается сроком на шесть лет, после чего глава братства должен покинуть пост. Несмотря на доскональное разъяснение причин данного положения, Клейн счел его выпадом против себя, не желая понять, почему он, епископ, может возглавлять орден лишь временно. Клейну было непонятно и то, почему управлять недвижимостью в будущем должен уже не верховный магистр, а генеральный эконом (Oeconomus generalis). Не мог он примириться и с появлением должности генерального советника. Однако ряду необходимых изменений он не противился. Так продвигалось принятие новых правил для братьев и сестер ордена в 1929 году.

Кампания против ордена в чешской прессе не затихала и была направлена именно против его земельных владений в горах Есеники. Чехи с удовольствием устроили бы в области немецкого языка собственные туристические базы. Один из чешских консорциумов уже планировал строительство нового отеля в Бад-Карлсбрунне. Орден опасался конфискации, поскольку незадолго до этих событий нечто подобное произошло с владениями немецких премонстрантов в Мариенбаде (чеш. Марианске Аазне). Клейн был настороже. Получив в 1925–1929 годах неплохие доходы от хозяйства и надеясь на скорые компенсации от чешского государства, он ставил задачу не только расширить госпиталь Немецкого ордена в Троппау, но и построить новый курортный отель в Карлсбрунне. Верховный магистр действовал в стесненных обстоятельствах, поэтому, с одной стороны, он пытался избежать грозящей конфискации, с другой — срочную санацию обветшавшего и в медицинском плане устаревшего госпиталя уже невозможно было затягивать. Ситуация осложнялась еще и тем, что крупных сумм требовало и строительство Центрального новициата в Гумпольдскирхене под Веной. Но проекты в Силезии не были застрахованы ни духовной конгрегацией в Риме, ни земельными властями в Брно. Клейн не мог заявить о них заранее, поскольку еще не получил на них санкцию. Правильно рассчитать расходы ордена тоже не получилось. Тому виной явились как мировой экономический кризис, охвативший и Чехословакию, так и страшная буря в Восточных Судетах, нанесшая орденским лесам миллионный ущерб. Почти иссякли доходы от сбыта щебня собственной орденской каменоломни. Даже промышленные предприятия во Фрейдентале и Людвигстале не приносили существенных доходов. Какое-то время положение было столь критическим, что возникли трудности с платежами. Эти финансовые операции временно были переложены на другие баллеи, что особенно возмутило южнотирольских братьев, поскольку им самим предстояли неотложные платежи.

Визитатор, обращаясь в Рим с просьбой о разрешении займа для ордена, докладывал о затруднительном положении братства. Он указывал, что глава ордена «действовал своевольно и противоправно, но добросовестно». Конгрегация позволила Клейну выразить неудовольствие, но отказалась от дальнейших мер. Верховный магистр оказался в трудном положении. Состояние его здоровья ухудшалось, он всё чаще выключался из работы, поэтому по совету Фельдера он попросил у Генерального капитула, заседавшего с 30 сентября по 2 октября 1932 года, более продолжительный отпуск по болезни. Генеральным викарием был избран пробст Троппау, прелат Пауль Хейдер. Здоровье Клейна так и не улучшилось. Он умер во Фрейдентале 9 марта 1933 года и был похоронен во временной могиле. Впоследствии тело усопшего главы братства перезахоронили в новом склепе верховных магистров.

Покойный был исполнительным и образованным человеком, но в своих убеждениях и решениях выступал как удивительно автократичный верховный магистр; можно было бы даже утверждать, что именно на нем окончилась суверенная должность верховного магистра. Так считало не только его ближайшее окружение, по крайней мере приор Хуберт Ханке, не раз бравший на себя обязанности верховного магистра. С другой стороны, в своих личных притязаниях Клейн был скорее рассудительным, осмотрительным и не очень общительным человеком. Позднее, по мере ухудшения состояния здоровья, Клейн порой становился очень чувствительным. Но он неизменно выражал интересы Католической Церкви и своего ордена, ради которых готов был отдать всё, даже собственные сбережения и здоровье. Однако народным священником, какими оказались его преемники Хейдер и Шэльцкий, поддерживавшие тесный контакт с населением, он не стал. Всю жизнь Клейн оставался уважаемой персоной — почитаемый пробст, его преосвященство епископ, его преподобие владыка верховный магистр. Он возглавлял орден не формально, а свое правление выстрадал. Еще будучи епископом Брно, в силу сложившихся политических условий Клейн вынужден был занять оборонительную позицию, и такое положение вещей сохранялось до самой его смерти. В чем-то судьба верховного магистра схожа с судьбой его племянника Роберта Шэльцкого, однако он предотвратил постепенно усугубляемый вмешательством государства крах Немецкого ордена в Моравии и Силезии.

DOZA, GK 777–778, Prie 25, GRS 1930–1932, HM 548–549, Urk., Varia 87; Statni oblastni archiv Opava: Velmistr fadu nemeckych rytifü v Opave (1606) 1865–1945 (Hochmeisterakten des Deutschen Ritterordens in Troppau), Nemećti rytiri v Opave 1739–1950 (Deutschordens-Akten in Troppau); Provinzial archiv der Schweizer Kapuziner Luzern, Schachteln 3253–3255; Rangsliste und Personalstatus des Deutschen Ritter-Ordens. Wien, 1888–1914; Catalogue generalis Ordinis Teutonici. Brünn; Freudenthal; Troppau, 1924–1934; Mitteilungen des Deutschordens 1924–1933; Die Bischofsweihe in der Propstei-Pfarrkirche im Jänner des Jahres 1917. Troppau, 1917; Feierliche Inthronisation des hochwürdigsten Herrn Dr. Norbert Mein, Bischofs von Brünn//Neue Mährischschlesische Presse. Olmütz, 14 Februar 1917. S. 3; Zur Inthronisation des Hochmeisters des Deutschordens//Deutsche Zeitung für das Altvatergebiet. Freudenthal, 2 Oktober 1923. S. 4; Ibid. 3 Oktober 1923. S. 2–3; Der Rücktritt des Briinner Diözesanbischofs Dr. Norbert Klein//Das Volk. Jägersdorf, 29 Januar 1926. S. 1; Dr. Norbert Mein — 60 Jahre//Ibid. 24 Oktober 1926. S. 1–2; Dr. Norbert Mein, Hochmeister des Deutschen Ordens//Altvater: Festschrift zur 50 Jahrfeier des Sudetengebirgsvereins. Troppau, 1931. S. 26–28; Der Hochmeister des Deutschordens//Das Volk. Jägerndorf, 10 März 1933. S. 1–2; Ibid.//Brünner Tagespost, 10 März 1933. S. 1–2; Bischof Dr Hein f//Reichspost. Wien, 11 März 1933; Weiser E. Hochmeister des Deutschordens, Seine Exzellenz Bischof Dr. Norbert Klein f//Freudenthaler Ländchen. 1933. 13. S. 25–28; ÖBL 1965/3: S. 384; NDB 1977/10: S. 746–747; Müller 1980; Wieland 1985; 800 Jahre 1990: S. 322.

60. Пауль Хейдер ^{31.V.1933 — 25.I.1936}

Хейдер родился 21 июня 1868 года в Адамстале, местечке в горах Есеники (Альтфатергебирге) в Моравии. Он был сыном четы Хейслер, Иосифа и Терезии (ур. Лангер). Через день при крещении в приходской церкви в Карлстале будущий верховный магистр получил мирское имя Алоис. Мальчик рано проявил способности к учебе и был отправлен в начальную гимназию Фрейденталя (Брунталя). Позже он до 1889 года продолжал обучение в архиепископской мужской семинарии в Кремзире (чеш. Кремержи). В 1886–1887 годах юноша прошел новициат в конвенте Троппау (чеш. Опава). Философско-богословские занятия Хейдер завершил в Инсбрукском университете, где в то время учились все клирики Немецкого ордена. Там же 26 июля 1892 года он был рукоположен в священники. Торжественный прием в орден состоялся 18 октября 1892 года в Троппау.

В свою первую должность капеллана Хейдер вступил летом 1893 года в Альтфогельзейфене, где прослужил до 1896 года. Уже тогда стало ясно, что новый священник желает быть не только духовником; не менее важным представлялся ему дух христианской общины и готовность к благотворительности. Духовным средоточием этой деятельности для Пауля был божий храм. Благодаря Хейдеру город Фогельзейфен получил в дар новый орган и отремонтированную орденскую церковь.

В 1896 году патера Пауля перевели капелланом в окружной центр Фрейденталь. Здесь началось строительство дома католического союза, но, поскольку денег было в обрез, застопорилось. Хейдер, как вновь назначенный глава союза подмастерьев, сразу же взялся за проект и, проведя две лотереи, закончил строительство в сравнительно сжатые сроки. В 1899 году здание было освящено и открыто. После того как союз подмастерьев превратился в охватывающий все слои населения католический народный союз, дом оставалось только поддерживать. Следуя велениям времени, Хейдер решил усилить политическое влияние Церкви. Этому послужил «Типовой статут католической организации», который он сформулировал в 1907 году как основополагающий документ христианского народного движения. Теперь только неограниченное сплочение всех готовых к сотрудничеству сил и их организация в союзы и объединения могло служить основой устойчивости христианской социальной идеологии.

Спустя десять лет работы в городе Немецкого ордена Фрейдентале, сначала в качестве управляющего госпиталем и городского капеллана, Хейдер в 1906 году получил приход Св. Михаила в Вюрбентале (чеш. Врбно-под-Прадедем). Из-за вспыхнувшей там эпидемии оспы ему пришлось уделять много времени деятельности больничного духовника. Однако уже в 1909 году Пауль вернулся во Фрейденталь и возглавил местный приход как декан. Он обеспечил приходскую церковь новыми облачениями и всем необходимым для литургии, занимался восстановлением здания и подготовил условия для строительства нового органа. Хейдер расширил дом приходского священника и переделал «крестный путь» на ближнюю гору Кёлерберг. Наряду с церковными делами он занимался вопросами улучшения положения безработных. В годы Первой мировой войны деятельность в союзе отошла на второй план, поэтому с 1914 года Хейдер работал в комитете продовольственного снабжения города, оказывал помощь Красному Кресту, организовав уход за ранеными. В ноябре 1916 года он стал пробстом Троппау, преемником Норберта Клейна.

Хейдер получил один из многонаселенных силезских приходов и самоотверженно решал стоявшие перед ним задачи. «Люди с удовольствием слушали его актуальные, отвечающие жизненным требованиям проповеди. Они ценили его церковные службы и надгробные речи. До последнего вздоха он учил Закону Божьему, пользуясь популярностью и как исповедник. О доверии к нему паствы свидетельствовали длинные очереди перед его исповедальней. Хейдер вдохнул жизнь в благотворительную организацию Троппау, в которую вступило много усердных сотрудников, и сам до конца жизни возглавлял этот союз. Кроме того, он занимался частной благотворительностью. Просителей было много <…> Он сотрудничал и со светскими объединениями и, обладая большим жизненным опытом, охотно оказывал помощь».

В 1920 году Хейдер как представитель Немецкой Христианско-социальной народной партии был избран в Городской совет Троппау. В сферу его общественной деятельности входили образование, культура и строительство. Он активно участвовал в решении многочисленных социальных вопросов: как инспектор бедных и сирот помогал безработным; входил в совет библиотек; был занят в городской и окружной системах образования. При этом для него не существовало ни партийной, ни национальной принадлежности — все были равны. В жизни христианской организации Троппау пробст Хейдер неизменно служил примером, советником и духовным вождем. Он содействовал деятельности Народного союза немецких католиков, всесторонне поддерживая клубы этой организации, чем обеспечивал надежное пристанище для всех групп населения. В вопросах сохранения христианского единства, патер Пауль всегда готов был прийти на помощь. Это относится к союзу немецких священников, а также ко всем другим союзам епархии, в состав правления которых он, как правило, входил.

С особой любовью относился Хейдер к приходской церкви Вознесения Марии. Этот храм божий Немецкого ордена является не только крупнейшим церковным сооружением в некогда входившей в состав Австрии Силезии, но одновременно и образцом готического кирпичного зодчества на крайнем юге Центральной Европы. Поскольку в годы Первой мировой войны церковь потеряла почти все колокола (их сдали на переплавку), Хейдер хлопотал об их восстановлении. Ранее был основательно отремонтирован орган, а спустя некоторое время — произведена реставрация здания. Всё это делалось на собранные пожертвования.

Кроме своей профессиональной деятельности Хейдер получил известность как издатель (по окончании Первой мировой войны он основал католическую ежедневную газету «Дас Фольк» («Народ»)) и как строитель (при его непосредственном участии была построена мужская семинария во Фрейдентале); венцом его деятельности стало возведение в Троппау церкви Св. Ядвиги в память о жертвах войны. Находясь на посту председателя Католического народного объединения, Хейдер ощутил нехватку газет и журналов для верующих, что еще во время Первой мировой войны привело его в газету «Моравско-силезская пресса», которая какое-то время редактировалась в Троппау. Когда по окончании войны перестали выходить некоторые немецкие католические газеты, пробст проявил инициативу и основал ежедневную газету «Судетенланд» («Судеты»), Первый номер вышел 8 декабря 1918 года. Эта недорогая газета с 27-го номера по политическим соображениям изменила название на «Дас Фольк». Хейдеру удалось вместе с патером Робертом Шэльцким привлечь нескольких дольщиков, вскоре ставших учредителями издательской компании «Дас Фольк». Предприятие развивалось неспешно, но, несмотря на это, Хейдер добавил к газете еженедельник, и дело пошло. Печатные мощности пришлось увеличить, поскольку тираж газеты быстро вырос и ее стали продавать за пределами Моравской Силезии. Помощь в издательской сфере оказал даже Немецкий орден: была приобретена современная ротационная техника. До своего избрания верховным магистром в 1933 году Хейдер лично руководил предприятием. С годами он стал отличным специалистом в области полиграфии, досконально освоив все тонкости технического и коммерческого руководства издательским делом. Впоследствии доли компании всё больше переходили к «Народному союзу немецких католиков». Национал-социалисты, оккупировавшие Судеты в 1938 году, запретили газеты, а типографию закрыли.

На рубеже XIX–XX веков Католическая Церковь в Моравской Силезии испытывала острую нехватку немецких священников. Возникшее движение «Свобода от Рима» привело к ограничению числа претендентов в священники. Националисты создавали условия, при которых далеко не все немцы решались посылать своих детей в мужскую семинарию в Кремержи, находившуюся в области чешского языка. Эта проблема была знакома Хейдеру еще с того времени, когда он был молодым капелланом. Исправить бедственное положение в сфере подготовки немецких священников он собирался, построив школу-интернат во Фрейдентале. С этой целью уже был приобретен земельный участок, но националистические и антиклерикальные силы мешали этому плану, убеждая эрцгерцога Евгения в том, что в строительстве такой школы необходимости нет. Когда после образования в 1918 году Чехословакии прежде двуязычная мужская семинария превратилась в чешскую, Хейдер, находясь в Троппау, постарался открыть в замке Немецкого ордена Фрейденталь временную семинарию. Тогда же он основал «Общество помощи по созданию немецкой мужской семинарии в архиепархии Ольмюц», поскольку только строительство новой семинарии могло надолго гарантировать удовлетворительное решение вопроса нехватки национальных священников. Немецкий орден получил в свое распоряжение место для постройки, а сестринская конгрегация ордена впоследствии вела там хозяйство. Хейдер организовал сбор средств на строительство. Уже в мае 1924 года начались строительные работы, и ровно через два года здание семинарии было готово принять учащихся, а святой отец переориентировал группу лиц и организаций, профинансировавших строительство, на поддержание учебного процесса, студентов и содержание здания. В августе 1926 года домашняя церковь и мужская семинария были освящены епископом Шинцелем и верховным магистром Клейном. Обитель быстро развивалась: численность семинаристов выросла с 70 до 240 человек. Для начала ее функционирования пробст получил от Папы титул прелата.

В 1928 году Хейдер перенес операцию на почках, однако стабилизировать состояние его здоровья не удалось. И всё же Пауль решился на еще один крупный строительный проект: возведение в Троппау церкви Св. Ядвиги в память о жертвах войны. Этому начинанию способствовал учредительный акт от 1894 года. С того времени благодаря пожертвованиям, дарениям в форме наследства и аккумулировании части налогов удалось собрать значительные средства. В 1930 году Хейдер сообщал, что приступает к строительству церкви на пожертвованные деньги. Торжественную закладку первого камня верховный магистр произвел 15 августа 1933 года, на праздник Успения Богородицы. В том же году удалось возвести здание церкви, но требовалась его отделка. Последующие работы продвигались медленнее, поскольку сумма, собранная на строительство, к 1934 году была израсходована, а щедрость населения по причине экономического кризиса поубавилась. Чтобы обеспечить завершение внутренних отделочных работ, Хейдер переписал церковь на Немецкий орден при условии, что братство завершит ее строительство. В дальнейшем она должна была служить пробству филиальной церковью. Части интерьера, в том числе и главный алтарь, были закончены, но полностью отделочные и интерьерные работы были завершены лишь в 1938 году. После войны этот неосвященный храм божий использовался под склад; только после «бархатной революции» 1989 года церковь наконец достроили и освятили.

В соответствии с новой редакцией устава Немецкого ордена 13 июня 1930 года Хейдер был избран генеральным советником. Временное освобождение Клейна от должности верховного магистра создало необходимость введения должности генерального викария. 30 сентября 1932 года Генеральный капитул сделал выбор в пользу пробста. Хейдер не хотел принимать эту должность по состоянию здоровья, но визитатор от Апостольского престола его уговорил. Напряженность между провинциями и руководством ордена исчезла, добрыми с самого начала были даже отношения между генеральным викарием и визитатором. Генеральный викарий был благодарен за любую оказанную ему помощь и всё же буквально разрывался между руководством приходом, строительством церкви Св. Ядвиги и благотворительностью. Поскольку ему особенно близка была деятельность духовника, он отказался переселиться в орденский замок Фрейденталь.

Патеру Паулю досталось непростое наследство. Финансовое положение ордена было настолько тревожным, что следовало пойти на жесткую экономию. Рецессия охватила все уровни общества, снизилась заработная плата, и начались увольнения. Благотворительная сфера сжималась столь же болезненно. К всеобщему прискорбию, осенью 1932 года скончался д-р Шиндлер, весьма талантливый глава канцелярии и архивариус братства. После Первой мировой войны он служил в Вене и был надежной опорой ордена. Хейдер, вероятно, быстро ощутил, что в отношениях с чешскими властями возникла явная дистанция. Уважение, которым до сих пор пользовался Клейн как епископ, исчезло. Престиж былого «императорского» рыцарского ордена в ненемецких государствах-правопреемниках сильно упал, Хейдер ясно осознавал, что из этой сложной ситуации ордену предстоит выбираться собственными силами. Об этом свидетельствует переписка верховного магистра с Фельдером. Первостепенными виделись Хейдеру три момента:

1. Возвращение былого веса и укрепление должности верховного магистра посредством присуждения главе ордена церковного титула, по крайней мере прелата.

2. Получение дополнительных финансовых средств, направленных на дела ордена и благотворительные цели посредством подключения к общине христиан-мирян, готовых совершать пожертвования, — так называемых фамилиаров.

3. Более глубокое осмысление орденских добродетелей и обязанностей, особенно в духе образцовой деятельности священника Немецкого ордена Петера Пауля Риглера.

Хейдер начал действовать по всем трем направлениям. Для решения первого он нашел благосклонного слушателя в лице апостольского визитатора, которому было ясно, что уход эрцгерцога Евгения с поста верховного магистра и смерть епископа Клейна означали для ордена утрату статусности. Правда, когда на Генеральном капитуле 31 мая 1933 года в Вене новым верховным магистром единогласно избрали генерального викария, последний пользовался в стране достаточным авторитетом, чтобы вступить в эту должность. Но каковы были шансы у преемника Клейна, который, будучи простым орденским священником, не имея церковного сана, должен был противопоставить себя государственным властям и чешскому архиепископу? Хейдер изложил Хиларину Фельдеру свое видение проблемы. Последний выступил с ходатайством, и ему удалось убедить Ватикан в том, что магистр ордена, возглавляющий это духовное сообщество, нуждается в церковном сане. Уже 8 сентября 1933 года Папа Пий XI издал привилегию, согласно которой «нынешний верховный магистр братьев Тевтонского ордена Пресвятой Девы Марии в Иерусалиме на всё время своего нахождения на этом посту получает достоинство аббата и в силу этого — привилегию носить фиолетовую шапочку, что кроме епископов и прелатов позволено лишь немногим генеральным аббатам». Тем самым торжественное рукоположение Хейдера в аббаты 17 сентября 1933 года, проходившее в приходской церкви пробства Троппау, было не только данью благодарности заслуженному духовному лицу, но и означало признание деятельности ордена.

К вопросу о присоединении ордена к движению фамилиаров визитатор отнесся с меньшим интересом, опасаясь притока мирян, которые могли доставить трудности только что укрепленному ордену. Разубедить Фельдера Хейдеру не удалось, хотя, по мнению верховного магистра, присоединение фамилиаров было самой насущной потребностью для дальнейшего существования Немецкого ордена. При этом он стремился создать сообщество с множеством членов, тогда как его генеральные советники Тумлер и Файстенхаммер допускали лишь принятие единиц. К сожалению, верховный магистр не дожил до осуществления своих планов: визитатор дал согласие на создание института фамилиаров только после его смерти. Но разве создание такого института стало бы возможным, если бы не упорство Хейдера? Следовательно, его и надо считать инициатором создания этой ветви ордена, тем более что он единственный в Генеральном совете имел огромный практический опыт общения с католиками-мирянами. Дальнейшее развитие ветви фамилиаров после Второй мировой войны убедительно подтвердило правоту верховного магистра.

С движением фамилиаров тесно связаны усилия Хейдера по созданию новой традиции ордена. Рыцарские ориентиры после 1918 года оказались несостоятельными; духовному ордену нужны были духовные образцы. Верховный магистр видел такой пример в лице священника Тевтонского ордена Петера Пауля Риглера, образ мыслей которого был близок Хейдеру и на дела которого он равнялся. Одной из главных задач верховного магистра стало продолжение процесса беатификации Риглера.

Время нахождения Хейдера на посту генерального викария и верховного магистра пришлось на взрывоопасный в политическом отношении и тяжелый в экономическом плане период. Приход к власти в 1933 году Гитлера отразился и на пограничных с рейхом государствах, а в Чехословакии привел к внутриполитическому кризису. Троппау был непосредственно вовлечен в происходящее, поскольку судебный процесс против немецких национал-социалистов в Судетах (так называемый процесс Патшейдера) вызвал в городе серьезные беспорядки. Власти реагировали с раздражением, полиция какое-то время находилась в полной боевой готовности. В таких обстоятельствах Хейдеру было нежелательно ехать в Вену и улаживать там дела ордена, тем более что главным обвиняемым в процессе был житель Тироля. Поэтому заседания Генерального совета проходили в Троппау. Не присутствовал верховный магистр и при торжествах, связанных с возвращением в Австрию эрцгерцога Евгения в 1934 году. Чтобы не причинить вреда здоровью Хейдера, визитации в Австрию и Югославию осуществил генеральный советник Шэльцкий, а в Тироль — генеральный советник Тумлер. Между тем финансовое положение ордена значительно улучшилось, особенно после того, как земельная служба перечислила давно подлежащие уплате компенсации за национализацию орденских лесов Бузау. И значит, Хейдер вновь мог с надеждой смотреть в будущее. Верховный магистр относился к своей деятельности с полным сознанием собственной ответственности, и, несмотря на болезнь, незадолго до смерти ему удалось решить основные задачи, стоявшие перед его приходом и орденом. Хейдер умер 25 января 1936 года в госпитале Немецкого ордена в Троппау и был похоронен в склепе верховных магистров во Фрейдентале.

С кончиной Хейдера завершился благословенный период истории Немецкого ордена в Чехословакии. То, что братство потеряло в период между войнами в смысле экономической мощи, орден смог восполнить благодаря умелому проведению церковной политики. Никогда прежде его влияние в стране не было таким решающим, а успехи столь убедительными, как в те годы. Об этом свидетельствовали Дни католиков в Моравской Силезии и признание всего народа, что являлось безусловной заслугой всех трех верховных магистров: Клейна, Хейдера и Шэльцкого. Из них особенно выделяется Хейдер, ибо никакой другой священник не достиг столь высоких степеней в карьере, как он. Сферами, в которых он работал с особенной отдачей (не считая деятельности духовника), были воспитание молодежи, подготовка нового поколения священников, деятельность в религиозных союзах и в прессе, церковная служба, строительство и культурная политика. Он практиковал даже экуменическое христианство, хотя тогда оно еще едва давало о себе знать. Всю жизнь он как бы между прочим собирал средства на нужды Церкви, и прозвище «пробст-попрошайка» не смогло повредить его авторитету. После смерти Хейдера осталась пустота, которую некому было заполнить.

DOZA, GK 778, GRS 1. 1930 — 60. 1936, RiHM 549–550; Провинциальный архив швейцарских капуцинов в Люцерне, ящики 3254–3255; Список личного состава Тевтонского рыцарского ордена в 1892–1914 годах; Catalogue generalis Ordinis Teutonici 1924–1931; Catalogus Ordinis Teutonici 1933–1936; Mitteilungen des Deutschen Ordens 1930–1936; Probst Heider 60 Jahre//Das Volk.Jägemdorf, 1928. Jg. 10. № 2810 (21 июня). S. 1–4; Prälat Paul Heider — 40 Jahre Preister//Ibid. 1932. Jg. 14. № 167 (24 июля). S. 1; B(laschke) (F.) Deutschordenshochmeister Prälat Paul Heider//Ibid. 1933. Jg. 15. № 126 (2 июня), S. 1; L(ichtblau) (Ä.) Abt-Hochmeister Heider: Ein arbeits- und erfolgreiches Leben//Ibid. 1936.Jg. 18. Na 22 (28 января), S. 1–4; (Weiser E.(Abt-Hochmeister des Deutschordens Prälat Paul Heider f//Freudenthaler Ländchen. 1936. 16. S. 9-14; ÖBL 1959/2: S. 242–243; Jedelsky A. Prälat Paul Heider, Hochmeister des Deutschen Ordens (1868–1936)//Mährisch-schlesische Heimat. 1960. 5. S. 130–136; Stratil I. Velmistr rädu ncmcckych rytirü v Opavc (1606) 1865–1945: Inventar s rejstrikem imennym a vecnym. Opava, 1965; Idem. Nćmcćti rytiri v О pave 1739–1950: Inventar. Opava, 1965; Jedelsky A. Paul Heider, Propst von Troppau, Hochmeister der Deutschen Ordens//Kirche, Recht und Land: Festschrift für Weihbischof Dr. Adolf Kindermann. Königstein, 1969. S. 262–268; Biographisches Lexikon zur Geschichte der böhmischen Länder. München, 1979. 1. S. 570; Sanier S. Vor 50 Jahren starb Hochmeister Paul Heider//Deutscher Orden: Zeitschrift. 1986. Na 1. S. 10–11; Hackenberg R. Hochmeister Paul Heider: Sohn des Altvaterlandes//Ibid. 1991. Na 4. S. 9–12.

61. Роберт Шэльцкий ^{24.III.1936 — 26.I.1948}

Шэльцкий был племянником верховного магистра Норберта Клейна и тоже вышел из простой семьи. Он родился 13 августа 1882 года в Браунзейфене (Северная Моравия) в семье супругов Шэльцких, Иоганна и Анны (ур. Клейн). Отец, работавший почтальоном, содержал семью с девятью детьми. По окончании в 1902 году средней школы в Троппау 15 сентября 1903 года Роберт вступил послушником в конвент Немецкого ордена, принеся обычные обеты, а закончил учебу вместе с другими клириками ордена в Философско-теологической высшей школе в Бриксене (Брессаноне), где по распоряжению эрцгерцога Евгения на рубеже XIX–XX веков получали высшее образование почти все священники Немецкого ордена.

Особенно сильное впечатление производили на юных студентов лекции профессоров Эмилиана Шёпфера и Зигмунда Вайца, впоследствии архиепископа Зальцбургского. Оба были ангажированными представителями идеи христианско-социальной реформы. Позднее Вайц писал: «Шэльцкий входил в число самых прилежных слушателей лекций и был страстным и умелым оратором. Поэтому его образ так жив в моей памяти». 15 сентября 1906 года в Троппау юный клирик был принят в орден, а 29 июня 1907 года рукоположен в священники в кафедральном соборе Бриксена. Прослужив недолго капелланом в приходской церкви и преподавателем Закона Божьего в народной школе во Фрейдентале (Брунтале), он 15 сентября 1911 года стал работать штатным преподавателем Закона Божьего в бюргерской городской школе.

Это предоставило ему возможность тесного личного контакта с молодежью и церковно-политической деятельности по выходным дням. С самого начала Шэльцкий отдавал все силы Католическому Объединению. Став сначала вице-президентом народного объединения Фрейденталя, он уже в 1909 году осуществлял руководство им, превратив его в организацию со строгим порядком. Через год Шэльцкий занял пост советника в «Земельном союзе католического неполитического объединения Силезии», в котором важным созидательным трудом занимались его собратья по ордену Отмар Клоске и Хуберт Ханке. Политические, религиозные, социальные и национальные вопросы, обрушившиеся на юношей, требовали глубокого осмысления. Шэльцкого настолько увлекла эта работа, что вскоре он стал одним из основателей «Епархиального союза католической молодежи» и руководителем области Фрейденталь.

В 1909 году в Вене был основан «Народный союз католиков Австрии». Он должен был отвечать интересам более широких слоев населения и как новое направление католицизма стать противовесом возникшим в тот период движениям клерикального либерализма и вольнодумства, таким как «Свобода от Рима» и социал-демократам. При этом Венский центр старался включить в новую организацию уже существовавшие католические объединения Моравии и Силезии. Шэльцкий стал управлять объединением в земле Австрийская Силезия. В 1913 году он впервые выступил с докладом на съезде христианско-социальной партии в Троппау, а за год до того уже был советником общины во Фрейдентале. Однако начавшаяся вскоре Первая мировая война прервала перспективную деятельность, ограничив ее насущными благотворительными задачами.

Из-за распада Австро-Венгрии и создания Чехословакии для Церкви в Судетах возникла совершенно новая ситуация. Существовавший при Габсбургах квазигосударственный статус Церкви был ликвидирован. Политические процессы 1918–1919 годов знаменовали для чехов не только национально-демократические преобразования, но стали и антиклерикальным движением снизу. Один из лозунгов теперь звучал так: «Отделить Церковь от государства». Хотя это требование впоследствии ослабло, верующим необходимо было немедленно вооружиться политически, ибо в пражском Парламенте были приняты новые законы о Церкви. Уже осенью 1918 года в Чехословакии была создана новая «Немецкая христианско-социальная народная партия», а позднее — надпартийная организация общекатолического значения «Народный союз немецких католиков в Моравской Силезии». В учреждении обеих организаций Шэльцкий принимал самое непосредственное участие: был соучредителем и председателем. 8 декабря 1918 года в Ольмюце (Оломоуце) он был избран председателем партии, в народном союзе являлся заместителем председателя (после того, как ранее самостоятельные союзы Моравии и Силезии в 1920 году слились в единую организацию с центром во Фрейдентале). В 1919 году Шэльцкий был избран депутатом Земельного собрания Силезии, а также получил пост вице-бургомистра Фрейденталя, оставаясь в этой должности до декабря 1921 года. Он не раз руководил собраниями священников, давшими импульс к основанию «Союза немецкого католического духовенства в архиепископстве Ольмюц». Помимо этого в замке Немецкого ордена Фрейденталь ежегодно проводились социальные курсы, на которых выдающиеся ораторы из Германии, Австрии и Чехословакии — среди них специалист по общественной этике проф. Освальд фон Нелль-Брейнинг из Ордена иезуитов — принимали участие в обсуждении актуальных церковных и социально-политических проблем.

Основным делом Шэльцкого была его работа в качестве депутата в начальный период деятельности Национального собрания (1920–1925 гг.), главным образом в социально-политической сфере. Его бесспорная заслуга состояла в разработке и принятии закона о пенсиях, который должен был удовлетворить насущные нужды престарелых и инвалидов. Как руководитель профильного подкомитета, он не только участвовал в уточнении текста закона, но и активно лоббировал его (благодаря аргументам, предложенным Шэльцким, за закон проголосовало большинство). Кроме того, Шэльцкий как член Палаты депутатов исполнял множество поручений, вносил поправки или исправления в законопроекты, касавшиеся охраны материнства и детства, пособий по безработице, охраны прав съемщиков жилых помещений и жилищного строительства, помощи инвалидам войны и вдовам. Параллельно он выполнял обязанности народного представителя по своему избирательному округу. С осени 1924 года он являлся также председателем «Немецкого главного офиса по охране жилья и поселений в Чехословакии».

По решению Национального собрания в 1925 году Шэльцкий вынужден был вернуть свой депутатский мандат. Позже Ватикан заключил соглашение с правительством Чехословакии, которое запрещало орденским священникам заниматься парламентской деятельностью. Для партии (НБС — Немецкий благотворительный союз) и любимого депутата это означало тяжкую потерю и великую жертву. В то время раздавалось немало голосов, требовавших, чтобы Шэльцкий вышел из Немецкого ордена и остался в политике. Однако он сохранил верность Церкви и братству, отказавшись от места председателя в правлении партии.

В те годы орден занимался разработкой нового устава, согласно которому рыцарскому ордену предстояло превратиться в монашескую общину. Для этого верховный магистр Клейн учредил редакционную комиссию. Работа продвигалась медленно, поскольку вошедшие в нее лица не были специалистами в вопросах орденского и церковного права. В этих обстоятельствах Клейн решил отправить Шэльцкого в Рим, чтобы там прояснить возникшие вопросы. Уже в феврале 1926 года Роберт вернулся и способствовал разработке орденского устава — теперь из Вены, где каждый месяц заседала комиссия. В том же году он вошел секретарем в совет баллея и был назначен делегированным членом Генерального капитула. Наконец, 1 февраля 1927 года он возобновил деятельность преподавателя Закона Божьего в бюргерской городской школе.

Однако его способности к работе с общественностью и участию в церковной и социальной политике недолго оставались невостребованными. Каноник д-р Иосиф Шинцель был рукоположен вспомогательным епископом Ольмюца и из-за сильной загруженности должен был отказаться от места председателя в Народном союзе немецких католиков. 5 февраля 1927 года новым председателем этого общественного объединения по его предложению был единогласно избран патер Роберт Шэльцкий. Католическое население приветствовало этот выбор. В начале 1928 года Шэльцкий стал членом епархиальной комиссии Actio catholica («Католическое действие») в архиепископстве Ольмюц, а в конце февраля — инспектором преподавания Закона Божьего в немецких бюргерских городских школах в Моравской Силезии. 1 сентября 1929 года последовало его назначение заместителем пастора в церкви Немецкого ордена во Фрейдентале и деканом одноименного церковного деканата. Между тем проводимая реформа ордена уготовила ему также ответственную должность генерального эконома и шпиттлера, на которую он был назначен в 1930 году. 3 октября 1932 года в Вене на капитуле, принявшем отречение Клейна от должности верховного магистра, Шэльцкий был избран в Генеральный совет братства.

Преждевременная кончина Пауля Хейдера послужила причиной новых выборов верховного магистра. Они состоялись 24 марта 1936 года в Вене. Победу одержал Шэльцкий, но лишь в результате нескольких туров голосования и с небольшим перевесом. Будущий верховный магистр, весьма разочарованный подобным положением дел, сначала колебался, стоит ли ему вообще соглашаться с результатами выборов. Только Тумлеру удалось его уговорить. Через несколько дней была проведена интронизация, а 29 марта он был рукоположен в аббаты кардиналом Иннитцером.

Шэльцкий, не без колебаний приступивший к своим новым обязанностям, начал с визитаций, в ходе которых он установил тесные личные отношения с отдельными орденскими провинциями. Из-за проблем со здоровьем предыдущих верховных магистров, Клейна и Хейдера, эти контакты ослабли или почти прервались. С самого начала своей работы в ордене Шэльцкий стал заниматься множеством самых разных дел: упрощением управления братством, повышением доходности и улучшением функционирования принадлежавших ордену предприятий, переоснащением и модернизацией больниц, упорядочиванием работы фрейдентальских архивов ордена, расширением и благоустройством курорта Бад-Карлсбрунн (чеш. Карлова Студанка). Его особого внимания заслужила также сестринская конгрегация: при нем была построена обитель для послушниц, введена единая, улучшенная форма одежды, а главное, он потребовал получения сестрами специального образования и участия в регулярных переподготовках. Никогда прежде столь значительное число сестер не посещало гимназий, педагогических учебных заведений, семинаров по подготовке воспитательниц детских садов, школ домоводства, курсов кройки и шитья, кулинарии и т. д. Благодаря лучшему финансированию прочих провинций ордена вновь увеличился приток денег, что, впрочем, не слишком одобряли чешские власти. Верховный магистр даже подумывал вернуть утраченные орденом территории. Таким образом, после кризисных 30-х годов орден вновь мог бы с надеждой смотреть в будущее, к тому же по ходатайству Фельдера Папа Пий XI в апреле 1938 года объявил о прекращении апостольской визитации.

Оккупация Австрии национал-социалистской Германией в марте 1938 года прервала поступательное развитие Немецкого ордена и повергла его в глубокий кризис. Шэльцкий не сразу распознал угрозу, поскольку, вступив в Вену, НСДАП легально купила бывший дворец верховного магистра на Паркринге. Ватикан тоже дал на это согласие. Однако ситуация мгновенно изменилась, когда орден оказался в распоряжении комиссара по ликвидации. Тевтонский орден вместе с Мальтийским попал в список нежелательных учреждений и союзов, которые предстояло упразднить, а их имущество конфисковать, и оказались в ведомстве рейхамтслейтера (административный директор Рейха. — Прим. пер.) Альберта Хофмана. По личному указанию Гитлера Мальтийский орден остался неприкосновенным, поскольку его гроссмейстер служил в Риме, а зрения с Италией были нежелательны. Немецкому же ордену грозило полное упразднение. «Винер Цайтунг» («Венская газета») опубликовала соответствующий декрет от 1 сентября в номере от 7 сентября 1938 года. Из-за Судетского кризиса Шэльцкий узнал об этих событиях только через два дня, сразу же телеграфировал в Ватикан и немедленно поручил своему знакомому, бывшему ландеспрезиденту Австрийской Силезии, Фюреру фон Хаймендорфу ходатайствовать за орден перед комиссаром по ликвидации. Но два личных визита к последнему успеха не возымели. Устные и письменные протесты кардинала-протектора Иннитцера тоже ничего не дали. Увязший в долгах из-за возросших расходов на вооружения рейх конфисковал все владения ордена, вплоть до земельного участка орденского прихода Шпаннберг.

Между тем Германия готовилась к оккупации Чехословакии. 1 октября 1938 года немецкие войска вошли в Судеты, а 7 октября подошли к резиденции ордена Фрейденталю. Сразу после этого Гитлер и Геринг совместно посетили город Немецкого ордена. Хотя на устроенном по этому случаю приеме Шэльцкий занимал главное место, личной беседы с руководителями рейха он удостоен не был. В орденском замке разместились службы Люфтваффе (ВВС вермахта. — Прим. пер.). Уже 14 октября Судеты попали под юрисдикцию комиссара по ликвидации организаций, рейхсамтлейтера Хофмана, который «должен заботиться о том, чтобы все организации направлялись и руководились членами НСДАП» (§ 1), его «постановления издаются без объяснения причин и исполняются беспрекословно» (§ 3), а какие либо «требования возмещения ущерба не удовлетворяются» (§ 6). На основе таких нелегитимных решений в ордене сразу же было введено принудительное управление; генеральному эконому ордена пришлось немедленно покинуть свое бюро в замке.

Четвертого ноября Шэльцкий был принят Хофманом в Вене, и магистр выразил ему протест против насильственной аннексии собственности ордена в Австрии и Судетах. Однако комиссар по ликвидации настаивал на том, что в случае Немецкого ордена речь идет не о клерикальном учреждении, а о благотворительной организации, упразднение которой и экспроприация имущества вполне законны. При этом он рекомендовал верховному магистру обратиться в соответствующие министерства в Берлине. Шэльцкий немедленно отправился туда, но лиц, уполномоченных решать подобные вопросы, он так и не нашел. Ему не отвечали, хотя периодически от магистра требовали представления различных справок и документов. Только обратившись лично к министру по делам Церкви д-ру Гансу Керрлю 13 декабря 1938 года в Берлине, он смог описать критическое положение ордена и выразить протест. Начался растянувшийся на месяцы, чуть ли не на годы, обмен письмами и визитами с разными служащими государственных учреждений, партии и Церкви. Чтобы аннулировать экспроприацию, Шэльцкий перепробовал всё, не оставляя своих попыток даже тогда, когда была назначена дата упразднения ордена — 27 февраля 1939 года. Он писал лично Гитлеру и Герингу, в Министерство внутренних дел и юстиции, партийную канцелярию, гаулейтеру Хенлейну, различным высокопоставленным лицам Церкви — но всё было напрасно. Партийные и государственные органы проявляли любезность, но твердо стояли на своем; церковные же учреждения ничем не могли ему помочь. Были отклонены и неоднократно заявляемые протесты делегации бюргеров Троппау. Впрочем, имперский министр по делам Церкви Керрль, посетив Троппау 8 июня 1940 года, пытался аннулировать упразднение братства и конфискацию имущества ордена. Однако он столкнулся с враждебным отношением к Церкви рейхслейтера Бормана и гаулейтера Хенлейна, подписавшего декрет об экспроприации.

Чтобы осуществлять деятельность духовников, священники ордена были вынуждены превратиться в получавших жалованье администраторов церковных приходов. За управление лесами в Рейхенберге Шэльцкому была назначена небольшая пенсия. Для сестер ордена, которых отстранили от работы в школах, от ухода за больными и престарелыми и которые теперь работали преимущественно в лазаретах, было основано благотворительное общество. Поскольку время пребывания Шэльцкого в должности верховного магистра истекало в 1942 году, а Генеральный капитул в сложившихся условиях собраться не мог, Папа по просьбе Фельдера издал декрет, согласно которому срок правления верховного магистра продлевался. В начале 1939 года Шэльцкому пришлось освободить свою резиденцию в замке Немецкого ордена во Фрейдентале. Ненадолго он нашел пристанище в лесничестве Видергрюн, но ему там были не слишком рады, поэтому магистр переехал в приход Троппау, где жить стало легче. В апреле 1945 года, перед приходом советских войск, город должны были эвакуировать. Поэтому Шэльцкий весной перебрался в Лангендорф, где нашел временное прибежище у братьев ордена. Здесь он узнал о капитуляции Германии, а через несколько дней пешком вернулся во Фрейденталь (или Троппау). По дороге его ограбили.

Сразу же по окончании войны Шэльцкий возобновил борьбу за возвращение собственности ордена — уже с новыми властями Чехословакии. Он надеялся достичь поставленной цели, подключив чешского священника ордена патера Станислава Досталя, которого вызвал из Югославии и за неимением другой кандидатуры назначил приором. Однако никаких ответов от чешских властей магистр не получил; более того, он вместе с настоятельницей сестер был арестован и попал в тюрьму. Никаких обвинений ему предъявлено не было, но какое-то время Шэльцкий оставался интернированным в Троппау. Тем временем депортация немецкого населения из Судет шла полным ходом. Поскольку очень многие члены ордена вынуждены были покинуть республику, Шэльцкий, уже тяжело больной, на открытом грузовике отправился вслед за ними.

Из Вены он руководил размещением членов братства в Австрии, в чем ему помогали монастыри Клостернейбург и Шоттен. Аналогичная работа в Германии также осуществилась без особых затруднений. Состояние самого верховного магистра заметно ухудшилось, как в смысле финансов, так и здоровья. Австрия не платила перемещенным лицам никакой пенсии, а тамошняя провинция ордена могла выделить на содержание Шэльцкого весьма незначительные средства. Магистру могли помочь только старые друзья. Но средств всё равно не хватало. Он не мог нести расходы на содержание в больнице и был рад, когда во время визитации в Лану (Южный Тироль) нашел там приют на зиму 1947/48 года. Здесь 26 января 1948 года он умер и был похоронен на кладбище Нидерланы рядом с патером Риглером в склепе священников Тевтонского ордена.

В XX веке Роберт Шэльцкий, несомненно, больше всех верховных магистров интересовался политическими вопросами и одновременно был самым активным клириком. Именно благодаря ему католическое движение немцев в Моравской Силезии испытало подлинный подъем. Вместе со своим предшественником аббатом Паулем Хейдером и ольмюцким ауксилиарием д-ром Иосифом Шинцелем он дольше всех определял духовную и социальную политику католиков в период между мировыми войнами. Трудолюбивый, дисциплинированный и отзывчивый, он в интересах поддержки католицизма включился в политическую жизнь страны и способствовал укреплению его позиций. Крупные церковные мероприятия и съезды католиков были почти немыслимы без его личного участия. Наряду с необычайным талантом организатора магистр обладал и завораживающим слушателей ораторским талантом. Ни один немецкий священник в 20-е годы XX века не участвовал в столь многих дискуссиях, заседаниях, конференциях, не выступал с таким множеством докладов и не совершал стольких визитаций, изучая состояние дел на местах, а также богослужений и паломничеств, как Шэльцкий, и лишь немногие могли доносить до аудитории свои католические взгляды так ясно и убежденно, как он.

В орденской жизни Шэльцкого выделяются четыре этапа: 1907–1919 годы — преподаватель Закона Божьего и воспитатель молодежи; 1919–1925 годы — известный политик и депутат пражского парламента; 1929–1936 годы — заместитель пастора и декан церкви во Фрейдентале и, наконец, 1936–1948 годы — верховный магистр Немецкого ордена. Последняя должность подняла статус Шэльцкого на иной уровень, но его репутация христианина и общественного деятеля, готового идти на жертвы, от этого нисколько не пострадала. Только вторжение немецких войск в Судеты в октябре 1938 года и установившаяся затем власть нацистов резко оборвали этот поступательный процесс.

Жизнь Шэльцкого поначалу полнилась победами, но на последнем этапе была отягощена ощутимыми поражениями. Уважаемый христианский общественный деятель и любимый, энергичный президент религиозного (католического) союза, в конце своего пути верховный магистр страдал от разочарований и болезней. Шэльцкий разделил судьбу епископа Клейна, своего предшественника и дяди. Оба в драматический период истории старались уберечь орден в Чехословакии. Им обоим не удалось предотвратить трагические для ордена процессы. Решения высоких политических властей и нелегитимные принудительные меры привели обоих верховных магистров к краху. Они и сами осознавали, что не смогли способствовать развитию ордена в XX веке.

DOZA, GK, Prie, Protokolle der Generalratssitzungen, Urk., Varia; HHStA, Allgemeines Verwaltungsarchiv, Reichskommissar für die Wiedervereinigung Österreichs mit dem Reich 1620/8, Deutscher Ritterorden; Zemsky archiv Opava, Velmistr fadu nemeckvch rytirn v Opave (1606) 1865–1945 (Hochmeisterakten des Deutschen Ritterordens in Troppau), Nemecti rytiri v Opave 1739–1950 (Deutschordens-Akten in Troppau) Fond KNV Ostrava, sign. 1911, kart. ć. 3101; Provinzarchiv der Schweizer Kapuziner Luzem, PAL 3255; Akten der Partei-Kanzlei der NSDAP. Rekonstruktion eines verlorengegangenen Bestandes. Teil I: Regesten/Bearb. H. Heiber. München; Wien, 1983. Bd. 1–3; Verordnung über die Auflösung, Überleitung und Eingliederung von Organisationen in den sudetendeutschen Gebieten vom 22. Oktober 1938//Verordnungsblatt für den Reichsgau Sudetenland. 1938. № 7. S. 35–36; Rangliste und Personalstatus des Deutschen Ritterordens 1903–1914; Catalogus (generalis) Ordinis teutonici 1924–1938; Mitteilungen des Deutschen Ordens 1936–1938; Das Volk.Jägemdorf, 1918–1938; Schälzky R. Der Volksbund deutscher Katholiken für Mähren-Schlesien//Die deutschen Katholiken in der Tschechoslowakischen Republik/Hg. H. Donat. Wamsdorf, 1934. S. 241–248; Köpfe der Politik, Wirtschaft, Kunst und Wissenschaft in Europa: Tschechoslowakische Republik. Wien, 1936. S. 218; Ehrlich J. Abt-Hochmeister Robert Schälzky//Altvaterbote. 1952. 5. S. 365–366; Hackenberg R. Der Deutsche Orden und die katholischsoziale Bewegung//Ein Leben — drei Epochen: Festschrift für Hans Schütz zum 70. Geburtstag/Hg. H. Glassl, O. Pustejovsky. München, 1971. S. 341–357; Idem. Robert Schälzky — zum 25 Todestag//AltvaterJahrbuch. 1973. S. 57–60; Müller 1980; Hackenberg R. Hochmeister Robert Schälzky: Verfolgung — Aussiedlung — Tod//Deutscher Orden. Zeitschrift… 1984. № 4. S. 20–23; ÖBL 1990/10: S. 26; Hackenberg R. Robert Schälzky//Deutscher Orden. Zeitschrift… 1993. № 2. S. 16–20.

62. Д-р Мариан Тумлер ^{10.V.1948 — 6.X.1970}

Йозеф Тумлер родился 21 октября 1887 года в усадьбе «Копф ам Этт», к тому времени уже более столетия принадлежавшей семье Тумлеров, в Нёрдерсберге близ Шландерса в Финшгау (Южный Тироль). Он был младшим из шестерых детей супругов Тумлер, Матиаса и Моники (ур. Даниель). При поддержке одного из местных священников Йозеф стал с 1899 года посещать францисканскую гимназию «Иоханнеум» в Больцано. В 1903 году послушник брат Арбогаст Рейтерер, который был немного старше Йозефа, посоветовал ему вступить в Немецкий орден. Тумлер один год был послушником, а 8 декабря 1904 года, уже будучи братом Марианом, принял сначала обычные, а 14 сентября 1909 года — невозвратные обеты. В 1906–1910 годах он изучал богословие в Брессаноне (Бриксене). Ио завершении учебы, 29 июня 1910 года, в соборе Брессаноне он был рукоположен в священники князем-епископом д-ром Йозефом Альтенвейзелем.

Наряду с деятельностью капеллана в Бургнггалле близ Ланы, патер Мариан в 1915 году с отличием сдал в Больцано экстерном экзамены на аттестат зрелости. С сентября 1915 года по ноябрь 1916 года он работал капелланом в Зарнтейне (итал. Сарентино) близ Больцано. В зимний семестр 1916/17 года он изучал историю и географию на философском факультете Инсбрукского университета. Весной 1918 года ему пришлось прервать занятия, вероятно, по причине военных событий, в результате которых возникла новая граница между Южным и Северным Тиролем. С июля 1918 года до августа 1920 года он вновь работал капелланом в Зарнтейне и одновременно изучал историю, Закон Божий и географию в Институте Ангельской Девы в Мерано. «Каждый час урока истории — высшее наслаждение для меня», — писал он приору (настоятелю) конвента в Лане (к которому принадлежал Тумлер, как уроженец Южного Тироля). Наряду с этим в зимний семестр 1920/21 года Мариан возобновил занятия в Инсбруке. 11 марта 1922 года Тумлер получил ученую степень доктора за работу «Хоспис в Ленгмоосе», оригинал которой был утрачен во время войны. Часть работы нашлась только спустя шестьдесят лет (ее издал Рудольф Ланчиер в 1985 г.).

Доктор Винценц Шиндлер, архивариус и глава канцелярии ордена в Вене, познакомился с Тумлером, когда тот работал над диссертацией. В конце 1923 года Шиндлер распорядился пригласить Мариана в Вену на должность викария в то время еще самостоятельного орденского прихода Св. Елизаветы в ландкомтурстве близ собора Св. Стефана и одновременно вторым архивариусом, который также должен был принимать участие в руководстве всем орденом. Это было время превращения рыцарского ордена в клерикальный, когда перед священником вставало гораздо больше задач, чем прежде. 1 февраля 1925 года Тумлера назначили просинодальным судьей в суде Венского архиепископства, в 1927–1931 годах он также работал в церковном суде чести Апостольской администратуры Бургенланд (чеш. Градище). 29 мая 1925 года его избрали членом Генерального капитула, спустя год, по предложению Клейна, он вошел в «деловой совет» пребывавшего во Фрейдентале верховного магистра, в 1930 году Тумлер стал вторым генеральным советником ордена, в 1933 году — первым генеральным советником и, значит, заместителем верховного магистра. В конце 1932 года, по смерти Шиндлера, Тумлер с 11 января 1933 года официально принял руководство архивом. 30 апреля 1938 года, в критический период прихода к власти в Австрии национал-социалистов, верховный магистр назначил его заместителем австрийского ландкомтура графа Бельрупта, чтобы в случае необходимости иметь возможность убедительнее доказать новым властям, что Немецкий орден — это корпорация Католической Церкви. Начиная с 1923 года перед Тумлером вставали всё новые задачи, а вместе с тем возрастало его значение для ордена, и всё же жизнь в крупном городе Вене оставалась для него неизбежным злом: он постоянно ощущал тоску по своей родине — Южному Тиролю.

После краха монархии Габсбургов Тумлер принимал самое непосредственное и активное участие в преобразовании рыцарского ордена в клерикальный, в составлении нового устава для братьев и сестер ордена, в основании института фамилиаров, в преодолении последствий мирового экономического кризиса, аграрной реформы и экспроприации, чувствительно затронувших необъятные владения ордена в Австрийской Силезии. Важная роль досталась Тумлеру и после аншлюса (присоединения) Австрии в 1938 году, но его ходатайства против осуществления предписанного нацистами 1 сентября 1938 года упразднения Немецкого ордена и экспроприации его собственности оказались столь же тщетны, как и ходатайства верховного магистра Шэльцкого.

Наряду с организационной, он как ученый проводил важнейшую научную работу. В XIX веке в Вене был основан Центральный архив Тевтонского ордена. Хранившиеся тут грамоты, имевшие отношение к ордену, в 1887 году были впервые описаны в виде регест. Но за прошедшее с тех пор время этот фонд разросся вчетверо и насчитывал около 12 тыс. грамот, которые Тумлер систематизировал и описал; эта рукопись была подготовлена к печати уже в наши дни. Но еще долго для работников архива одним из важнейших направлений были темы от Средиземноморья до Лифляндии. Наряду с этим Тумлер написал историю Тевтонского ордена до 1400 года. Труд был завершен в 1938 году, но начавшаяся Вторая мировая война не позволила его опубликовать. Книга вышла из печати только в 1955 году и по сей день не потеряла своей актуальности (Turnier М. Der Deutsche Orden im Werden, Wachsen und Wirken. Wien, 1955). В этой работе он дал ориентиры и значительно расширил горизонты изучения ордена.

Краткое популярное изложение истории ордена от его основания до наших дней появилось в 1948 году, второе издание — в 1955 году. Оно заново знакомило читателей немецкоязычных стран с Тевтонским орденом после его запрета Наполеоном в 1809 году и национал-социалистами в XX веке, покончив с прусско-националистической ложной интерпретацией XIX века. Книга была переработана еще при жизни Тумлера и в 1992 году вышла уже 5-м изданием (Turnier М. Der Deutsche Orden: Von seinem Ursprung bis zur Gegenwart. Bad Münstereifel, 1992); это единственный основанный на достижениях современной науки полный очерк истории ордена, изложенный в лаконичной форме.

С конца 1938 года Тумлер перебивался случайной работой духовника, с помощью сестер ордена вел метрические книги собора Св. Стефана в Вене. В 1943 году он стал капелланом госпиталя во Фризахе. После окончания войны речь шла о создании совершенно нового Немецкого ордена. Верховный магистр был интернирован и потому недееспособен, значительный груз обязанностей пришелся на его заместителя. Надо было вернуть орденские владения в Австрии, собрать и разместить бежавших из Чехословакии братьев и сестер ордена; работы в этой сфере было хоть отбавляй. После демаркации новых границ между Австрией, Германией и Италией постоянные неизбежные поездки Тумлера породили множество проблем, хотя его духовное положение способствовало их преодолению. В 1947 году он добился возвращения наследия ордена в Австрии, в том числе сокровищницы и архива.

По смерти верховного магистра Шэльцкого 26 января 1948 года Тумлер служил генеральным викарием, а 10 мая 1948 года в Лане был избран верховным магистром. Кандидатом на эту должность он стал еще в 1936 году, а по прошествии столь насыщенных событиями и делами лет выбор капитула не вызвал удивления. Через два дня он был рукоположен в аббаты. Находясь на столь высоком посту, Тумлер старался не править, а содействовать, не ссориться и разделять, а умиротворять и объединять. Это стало своеобразным кредо верховного магистра, черпавшего силы, как подобает священнику, из непоколебимой веры в Бога, действенной любви к ближним, неразрывных уз с родным Тиролем, а также, не в последнюю очередь, из чувства юмора, не покидавшего его даже в самых трудных ситуациях. Благодаря всему этому он стал «отцом» ордена.

Годы, когда Тумлер был верховным магистром, стали для ордена годами созидания, созидания буквально из ничего. В Южном Тироле орден более или менее устоял перед фашизмом, положение братьев и сестер там было наилучшим. В Югославии как братья, так и сестры бедствовали, многих уже не было в живых. Визитация верховного магистра в эту страну смогла состояться лишь в 1968 году. При коммунистическом режиме в Чехословакии вернуть конфискованные орденские владения было невозможно. Тут проживало лишь несколько чешских священников, сестер было значительно больше, все остальные были или высланы, или бежали в Австрию и Германию. Клостернейбург и монастырь Шоттен в Вене помогали при размещении беженцев. Многие осели в Баварии. Так, после избрания Тумлера верховным магистром в 1948 году баварская сестринская провинция насчитывала почти 200 членов из общего числа членов ордена, составлявшего ровно 650 человек. Только в 1949 году удалось создать конвент (монастырь) братьев в Дармштадте. Тумлер основал его, чтобы и в такое трудное время, несмотря на многие негативные факторы, орден сохранил свой статус.

Пятидесятые годы XX века стали периодом консолидации, поэтому в последующее десятилетие можно было подумать о новых инициативах. Так, Тумлер был готов последовать призыву Ватикана проводить миссионерскую деятельность в современном мире и по образцу средневекового ордена создал в 1963 году миссионерский пункт в Швеции. В 1965 году ордену удалось добиться признания фамилиаров как института папского права, на чем и закончились продолжавшиеся с 20-х годов (времени реформы устава) усилия по созданию нового института фамилиаров. В том же году после реставрации был освящен барочный дом Немецкого ордена Франкфурт-Саксенхаузен как центр ордена в Германии, что явилось зримым свидетельством стремления фамилиаров к созиданию. Не уклонился Тумлер и от приглашения принять участие во II Ватиканском соборе 1962–1965 годов. В этом событии он усматривал возможность окончательного включения ордена в Римско-католическую Церковь, что по причине многих потрясений, свидетелем которых Тумлер стал за свою бытность в ордене, вовсе не было само собой разумеющимся. В 1966 году при непосредственном участии магистра была основана книжная серия «Источники и исследования по истории Немецкого ордена», издаваемая в то время Центральным архивом Немецкого ордена. В настоящее время в серии вышло более 70 томов, включая и нынешнее издание. Наконец, он вновь положил все свои силы на подготовку новой редакции орденских правил, как того потребовал Собор. Завершив эту работу, 6 октября 1970 года на Генеральном капитуле Тумлер сложил с себя обязанности верховного магистра.

Следующие 17 лет он жил уединенно в венской обители Немецкого ордена. В съездах конвента Тумлер принимал участие как простой патер Мариан, стараясь избегать шумихи вокруг своей персоны. Его советы ценились, а способность слушать зачастую означала нечто большее. Он внимательно следил за развитием ордена, а также за достижениями в сфере его научного изучения. Тумлер с большим одобрением отнесся к сближению немецкоязычной и польской науки, занимавшейся историей ордена. Его обрадовало основание в 1985 году в Вене «Международной исторической комиссии по изучению Немецкого ордена». Он стал ее неофициальным соучредителем.

За время своего пребывания в должности верховного магистра и позднее Тумлер получил множество заслуженных наград, которые, однако, считал для главы ордена неизбежным злом. 5 февраля 1961 года он был награжден Большим Крестом Эрпестипского династического ордена, б июля 1967 года — орденом «За заслуги перед Федеративной Республикой Германия» 4-й степени. Вероятно, его еще больше обрадовало присуждение ему почетного гражданства общины на его родине в Шландерсе. Орден не раз отмечал его юбилеи: в 1964 году 60-летие пребывания в ордене, в 1967 году особенно торжественный 80-летний юбилей, в 1970 году бриллиантовый юбилей рукоположения в священники, в 1974 году 70-летие членства в ордене, в 1977 году 90-летие со дня рождения, в 1980 году 70-летие рукоположения в священники, в 1984 году 80-летие пребывания в ордене и, наконец, в 1987 году 100-летие со дня рождения. Поздравления приходили и из научных кругов: по случаю 80-летия со дня рождения руководивший в то время Центральным архивом патер д-р Клеменс Визер передал юбиляру подготовленное в сотрудничестве с 37 учеными памятное издание (800 Jahre Deutscher Orden. München; Gütersloh, 1990), в 1972 году Университет Инсбрука в честь 50-летия получения Тумлером докторской степени торжественно вручил ему почетный Золотой диплом, в 1975 году Историческая комиссия по изучению Восточной и Западной Пруссии присудила ему звание почетного члена, в 1977 году по случаю своего 90-летия он получил подготовленное 27 учеными юбилейное издание (Von Akkon bis Wien. Marburg, 1978).

Вскоре после своего столетнего юбилея Тумлер скончался 18 ноября 1987 года в Вене. Согласно его завещанию он был похоронен в склепе священников в Лане, где покоятся и его предшественники. Почти пятьдесят лет он самоотверженно трудился на благо ордена, из них 22 года как верховный магистр. Хотя Тумлер был родом из Южного Тироля, он не переставал относиться к ордену как к цельному организму — и в том настоящем, участником и свидетелем которого был, и в прошлом. «Строить настоящее, познавая историю, — таков его естественный девиз» (Виланд), и эта особенность прежде всего выделяет Тумлера из всех его предшественников.

Lampe К.Н. In honorem Patris Mariani//Acht Jahrhunderte Deutscher Orden/Hg. K. Wieser. Bad Godesberg, 1967. S. XI–XX (Festschrift für Geburtstag) (Quellen und Studien zur Geschichte des Deutschen Ordens. 1); Arnold U. Anstelle eines Vorworts//Von Akkon bis Wien. S. 8–10; Müller G. Marian Turnier und die Wiedererweckung des Familiarenin-stituts 1929–1939//Ibid. S. 315–343; Müller 1980; Lantschner R. Anekdoten rund um die Doktorarbeit//M. Turnier. Das Hospiz zu Lengmoos/Hg. R. Lantschner. Völlan/Südtirol, 1985. S. 7–11; Deutscher Orden: Zeitschrift 1987. H. 4; Arnold U. Marian Joseph Turnier//Preußenland. 1988. 26. S. 44–45; 800 Jahre Deutscher Orden. S. 330, 429–430, Register; Reiss 1991: Register.

63. Ильдефонс Паулер ^{6.Х.1970 — 29.VIII.1988}

Алоис Паулер родился 9 ноября 1903 года в Хиршдорфе, сельской общине к югу от Троппау (Опавы), и через несколько дней был крещен в приходской церкви Бризау (Брезова). Его родители Паулеры, Винценц и Мария (урожденная Бейнхауэр), вели небольшое хозяйство. Деревня Хиршдорф стояла непосредственно на немецко-чешской языковой границе. Детство Паулера не было счастливым: отец умер, когда мальчику исполнилось всего восемь лет. Матери пришлось воспитывать детей одной, и Алоис, старший из четверых братьев и сестер, с ранней юности был вынужден физическим трудом зарабатывать деньги для семьи. В период Первой мировой войны жизнь стала еще тяжелее. О систематической профессиональной подготовке нечего было и думать. Поэтому после уроков в народной школе-восьмилетке он помогал в лесу в нелегком труде на лесоповале, а впоследствии участвовал в строительстве дорог. Несмотря на превратности судьбы и политическую ситуацию в только что образованной Чехословакии, Паулер оставался верен своей мечте выучиться и стать священником. Только в двадцать лет ему удалось поступить в гимназию Троппау, причем сразу в пятый класс, поскольку он получил неплохую подготовку, занимаясь самообразованием.

Вступив в Немецкий орден, он перестал думать о заработках. Учась в гимназии, он прошел новициат, закончившийся 16 сентября 1927 года принятием обычных обетов. В ордене он получил имя Ильдефонс. Его наставником в период новициата был патер Рихард Люкс. Годы учебы в Университете Инсбрука (1927–1931 гг.) он провел в иезуитском колледже Канизианум. Один семестр он учился во Фрейбурге-в-Брейсгау, получая знания об организации благотворительной деятельности; еще один семестр — в Ольмюце (Оломоуце), где прилежно изучал чешский язык, поскольку по решению архиепископской консистории каждый священнослужитель в Моравской Силезии должен был владеть как немецким, так и чешским языками. 7 апреля 1931 года Паулер принес орденские обеты в конвенте Троппау, а 26 июля епископ Зигмунд Вайц рукоположил его в священники в Инсбруке.

Первого сентября 1932 года отец Ильдефонс был назначен капелланом в приходской церкви Вознесения Марии в Троппау. Кроме того, он принимал участие в общественной деятельности католических организаций, занимался благотворительностью, а впоследствии руководил госпиталем Немецкого ордена, одновременно будучи духовным наставником пациентов. В сферу его деятельности входило воспитание молодежи, а также забота о помогавших ордену христианках, объединившихся в «Союз св. Нотбурги (Раттенбергской)». Значительного времени требовала организация благотворительности. Было создано главное объединение и множество местных (подчиненных ему) объединений. Как руководитель местного объединения Троппау, считавшегося одним из крупнейших в республике, Паулер прежде всего разработал систему оказания помощи бедным: не деньгами, а бонами на продукты, текстиль и уголь. Была организована бесплатная раздача молока и еды, открылось ателье по пошиву дешевой одежды. Особую поддержку получали бедствующие семьи, дети из которых теперь смогли посещать группы продленного дня, детей и матерей направляли в оздоровительные учреждения, больные получали уход на дому, бесплатное амбулаторное и стационарное обслуживание в госпитале Немецкого ордена, бесплатные места в Бад-Карлсбрунне, получали помощь и многодетные семьи.

Осенью 1938 года, после оккупации Судет немецкими войсками, христианские объединения были ликвидированы, и любая находящаяся под надзором церкви общественная работа или работа с молодежью запрещена. Немецкий орден подвергся экспроприации, а его владения были без всякой компенсации национализированы. Патер Ильдефонс, с 1936 года руководивший госпиталем Немецкого ордена в Троппау, с недоумением наблюдал, как госпитали «по распоряжению свыше» передали в собственность города. При этом была допущена юридическая ошибка, поскольку больница согласно записи в поземельном кадастре принадлежала сестринской конгрегации ордена. Указывая на такое правовое положение и учитывая, что ему непосредственно предшествовало основание конгрегации сестер в Немецком ордене, патер Ильдефонс выразил решительный протест против конфискации. Однако его послания (некоторые из них были адресованы непосредственно в канцелярию фюрера) остались без ответа. Но город Троппау оставил за Паулером руководство госпиталем. Только спустя несколько месяцев под нажимом высшего нацистского партийного руководства он был вынужден оставить этот пост, но духовным окормлением больных занимался до конца войны.

В годы нацистской оккупации патер Ильдефонс был надежным помощником верховного магистра Шэльцкого в борьбе за сохранение Немецкого ордена. Он сопровождал верховного магистра в поездках в Австрию и Берлин в связи с экспроприацией и вместе с другими старался собрать воедино распадающуюся из-за чиновничьего произвола общину. Большинство братьев-священников не признавали нацистской власти, некоторые из них — открыто. Еще до оккупации немецкая католическая пресса в Чехословакии, в том числе газеты Хейдера и Шэльцкого, разоблачала нацистское мировоззрение, расовую теорию, а позже указывала на незаконность захвата власти в государстве фашистами. Всё это ясно свидетельствовало о позиции орденского священника. Патер Ильдефонс не раз критиковал в своих проповедях партию Гитлера и его систему, причем особенно клеймил его расовую теорию, постулирующую «неполноценность» неарийских рас. Последовали вызовы в гестапо с серьезными предупреждениями и недвусмысленными угрозами. Ему даже запретили преподавать в школе. Поэтому можно считать удачей, что в 1939 году его назначили по совместительству приходским священником войсковой части, поскольку вермахт служил своего рода прикрытием от ареста. Делом Паулера стало всеобщее духовное окормление солдат и забота о раненых и больных в лазаретах. Особенно тяжким испытанием для него было присутствие как священника при казнях немецких солдат, приговоренных за дезертирство или деморализацию войск и т. п. Акции устрашения начались в октябре 1944 года и беспрерывно продолжались до конца войны.

По окончании войны патер Ильдефонс снова вернулся к своим священническим обязанностям в Троппау, но, испытав немало издевательств со стороны новых чешских властей, был счастлив, когда 9 мая 1946 года смог переселиться на Запад. С согласия начальства он взял с собой свою 79-летнюю мать, а также сестру, оставшуюся после гибели мужа с детьми в возрасте от двух до тринадцати лет.

Транспорт с перемещенными лицами, в котором ехали Паулер и его родные, добрался до Гессена и закончил свой путь во Франкенберге-на-Эдере. В этих землях почти повсеместно перемещенные лица расселялись среди местных католиков. Ильдефонс получил пристанище в протестантской общине Рёдденау, насчитывавшей около 1200 человек, и незамедлительно приступил к исполнению своих обязанностей священника. В его приход входило десять деревень, где надо было заботиться о верующих, преподавать Закон Божий в восьми школах, по выходным дням и праздникам отправлять три богослужения в разных церквах. Паулер, сначала живший у своего евангелического коллеги, 17 лет посвятил заботе о католиках на территории Северного Гессена. В Индустрихофе (Бургвальд) он построил новую приходскую церковь с обителью, а в Эрнстхаузене, по соседству, — филиальную церковь. Первая была посвящена покровительнице Немецкого ордена святой Елизавете, похороненной неподалеку, в Марбурге.

Уже в 1948 году патер Ильдефонс был избран своими собратьями приором провинции Немецкого ордена. Перед ним встала задача сформировать и консолидировать эту церковную провинцию, находящуюся в процессе становления. О том, что это удалось, свидетельствуют конвент в Дармштадте и приход Франкфурт-Саксенхаузен. На тот же период приходится временно замороженное строительство миссии в Швеции. Паулер еще не раз избирался на место приора, что свидетельствует о доверии к нему со стороны собратьев.

Самая значительная церковь Немецкого ордена в Германии ныне находится во Франкфурте-Саксенхаузене. В 1881 году орден от нее отказался, но в 1958 году получил возможность вернуть ее себе вместе с обителью. Благодаря пожертвованиям фамилиаров храм божий удалось привести в достойное состояние и превратить здание ордена в духовный центр. В этом принимал активное участие патер Ильдефонс, руководивший приходом в 1963–1970 годах.

В 1970 году патер д-р Мариан Тумлер по причине преклонного возраста и проблем со здоровьем сложил с себя обязанности верховного магистра. Его преемником б октября 1970 года стал Ильдефонс Паулер. В тот же вечер в церкви Святого Креста в Лане состоялась торжественная интронизация. До тех пор было принято, чтобы верховный магистр при вступлении в должность получал и рукоположение в аббаты. Патер Ильдефонс не смог на это решиться, «особенно потому, что у нас уже есть аббат-верховный магистр». Только 13 октября 1971 года он был рукоположен в аббаты в немецкой Национальной церкви Санта-Мария-дель-Анима в Риме в присутствии кардинала-протектора эминенции Аркадио Ларраоны. Главным консекратором был епископ д-р Рудольф Грабер из Регенсбурга, а его ассистентами ауксилиарий д-р Эдуард Шик из Фульды и прежний верховный магистр д-р Мариан Тумлер.

Став верховным магистром, Паулер был вынужден покинуть приход Немецкого ордена во Франкфурте и перенести свою резиденцию в Вену. Оттуда патер Ильдефонс руководил общиной братства в течение трех сроков правления, с 1970 по 1988 год. По сравнению с напряженными, даже драматическими периодами правления его четырех предшественников время правления верховного магистра Паулера внешне представляло собой нормальный, политически консолидированный этап. Во внутренней структуре ордена появилось множество новаций и перестроек. Второй Ватиканский собор всколыхнул Католическую Церковь. Эти процессы затронули и орден, братья и сестры которого пытались переосмыслить идеалы братства, его роль и место в жизни общества, задумывались о новых орденских правилах и грядущих реформах. Поэтому было полезно иметь кого-то, кто при всех нововведениях гарантировал бы братству известную долю стабильности. В итоге новые правила и орденские Статуты были своевременно приняты, верховный магистр был этим глубоко удовлетворен и всегда строго руководствовался основными положениями этих правил.

Паулер принимал все проблемы ордена близко к сердцу, и его безусловной заслугой является преодоление кризиса, возникшего в ряде религиозных организаций после Собора. Немалое значение для этого имели его твердая вера и преданность Церкви и Святому престолу. Рим всегда был для него чем-то особенным, еще и потому, что именно там его рукоположили в аббаты. Точно так же почитание Девы Марии было для него потребностью души, и он желал, чтобы орден, покровительницей которого считается Пресвятая Дева, полностью отвечал девизу: «Помогать. Защищать. Исцелять». При Паулере вновь были предприняты усилия по причислению священника ордена Петера Риглера к лику святых (впервые этим занялся верховный магистр Хейдер). Паулер видел особую необходимость в укреплении чувства солидарности отдельных конгрегаций ордена и их членов. Чтобы развить и укрепить это чувство, он вновь ввел орденские праздники и дни памяти. Заметное развитие получил институт фамилиаров, их численность удвоилась, а международный авторитет ордена заметно возрос. Подтверждением тому служит основание новых комтурств фамилиаров в Германии и Австрии, а также комтурства Альтенбизен в Бельгии. И хотя отец Ильдефонс не был ученым, он обладал тонким пониманием истории, особенно истории ордена, изучению которой неустанно содействовал. Он финансировал издание серии «Источники и исследования по истории Тевтонского ордена», двадцать томов которой появились во время его правления, и благожелательно отнесся к основанию в 1985 году Международной исторической комиссии по изучению Немецкого ордена. Паулер быстро признал необходимость и важность исторических и художественных выставок, на проведение которых не жалел денег. Особо следует упомянуть издание журнала «Дейчер Орден» («Немецкий орден»), который с 1970 года объединяет братьев, сестер, фамилиаров ордена и всех интересующихся его историей.

Во время правления Паулера был предпринят целый ряд важных мер, затрагивающих разные ветви ордена, как, например, создание обители Немецкого ордена в Кёльне, возвращение частей бывшего комтурства Регенсбург и их преобразование в дом престарелых, обновление обители Немецкого ордена в Вене, расширение Вильдбад-Эйнёд в Штирии и строительство орденского госпиталя во Фризахе. Всё вышеперечисленное стало возможным лишь при денежной помощи фамилиаров. При Паулере была достигнута экономическая стабильность, пусть даже порой случалось принимать неприятные решения вроде передачи старой орденской церкви «на Лехе» в Граце епископству.

Двадцать девятого августа 1988 года патер Ильдефонс Паулер сложил с себя обязанности верховного магистра. До самой смерти (9 января 1996 г.) он уединенно жил в доме престарелых «Св. Михаил», который содержали сестры ордена в Бад-Александербаде. Согласно завещанию его похоронили на местном кладбище.

DOZA, НМ 552, Prie 35, BD/1 Хроника возникшей на немецкой почве провинции Немецкого ордена; Stabil oblastni archive Opava: Velmistr radu nemeckych rybni v Opave (1606) 1865–1945 (Акты верховных магистров Тевтонского рыцарского ордена в Троппау); Catalogue generalis Ordinis Teutonici 1927–1938; Catalogus Ordinis Teutonia 1947–1969; Ordenskatalog 1970–1987; Mitteilungen des Deutschen Ordens 1951–1989; Deutscher Orden: Zeitschrift. 1970–1990; Pauler I. Das Katholische Leben in Troppau//Unser Troppau. Bamberg, 1950. S. 88–91; Buhl P. Der 63. Hochmeister des Deutschen Ordens: P. Ildefons Pauler ОТ setzt die Reihe der sudetendeutschen Hochmeister fort//Troppauer Heimat-Chronik. 1970. 250. S. 241–243; Sauer A. Ein Schlesier zum neuen Hochmeister des Deutschen Ordens gewählt//Altvaterbote. 1970. 23. S. 59–60; Idem. Ildefons Pauler: 63. Hochmeister des Deutschen Ordens//Ibid. 1971. 24. S. 89–93; Buhl P. DO-Hochmeister Abt P. Ildefons Pauler ОТ 75 Jahre//Troppauer Heimat-Chronik. 1978. 346. S. 251–252; Hackenberg R. Zum 80. Geburtstag von P. Ildefons Pauler O.T. Hochmeister des Deutschen Ordens//Sudetenland. München, 1984. S. 65–67; Daum G. Werdegang und Charakterisierung der nachkonziliaren Brüderregel//Die Regeln des Deutschen Ordens in Geschichte und Gegenwart/Hg. E. Volgger. Lana, 1985. S. 287–300; Platter R. Werdegang und Charakterisierung der nachkonziliaren Schwesternregel//Ibid. S. 303–327; Reiss 1991: Register.

64. Д-р Арнольд Виланд ^{29.VIII.1988 — 25.VIII.2000}

Отмар Виланд родился 1 августа 1940 года в Ленгмоосе. Он был вторым из восьми детей торговца Макса Виланда. Посещая восьмилетнюю школу во францисканской гимназии в Больцано, он жил в интернате «Марианум» Немецкого ордена, а после сдачи выпускных экзаменов 5 октября 1959 года вступил в новициат ордена. К такому решению юношу подвел его дядя, патер Альберт Виланд, который принес орденские обеты еще в 1930 году, а в 1959 году был старейшиной конвента в Лане и деканом тамошнего прихода. Отец Арнольда Виланда с 1953 года являлся фамилиаром — одним их первых фамилиаров в Южном Тироле, б октября 1960 года брат Арнольд принял обычные, а 28 декабря 1965 года — невозвратные обеты. В те годы он учился в Университете Инсбрука, который закончил в 1969 году, защитив докторскую диссертацию на тему «Эсхатология философа и мученика Юстина». 29 июня 1966 года в Брессаноне Виланд был рукоположен в священники.

Его орденская карьера началась в 1969 году с должности префекта в знакомом ему со школьных лет «Мариануме». В 1970–1973 годах он был капелланом в монастыре Сан-Леонардо-ин-Пассирия и членом епископального синода Больцано-Брессаноне, а также провизором прихода Фёллан. В 1973 году он стал каноником-ассистентом южнотирольского баллея фамилиаров. В 1976 году Виланд вступил в должность каноника-ассистента организации «Католическая молодежь высшей школы Южного Тироля», благодаря чему ему удалось посетить многие учебные заведения Австрии и Италии. В 1984 году братья выбрали его вторым провинциальным советником орденской провинции Южный Тироль; кроме того, ему был доверен филиал приходской церкви в Гиссмане-на-Риттене.

Двадцать девятого августа 1988 года патера Арнольда, к его немалому удивлению, выбрали верховным магистром. Необычность этого события заключалась в том, что он не являлся членом Генерального капитула. В тот же вечер состоялась интронизация. Посвящение в аббаты, также в Лане, совершил 30 октября епископ Больцано-Брессаноне д-р Вильгельм Эггер.

Правление Виланда началось вполне обыденно: требовалось доработать окончательные редакции устава и Статутов, составить график работы верховного магистра. Кроме того, предстояли торжества по поводу 800-летия Тевтонского ордена, подготовка к которым уже началась. Однако в 1989–1990 годах произошли непредвиденные политические изменения в Восточной и Восточно-Центральной Европе (крушение стран социалистического блока), поставившие перед орденом совершенно новые задачи и открывшие новые перспективы. Стали возможны контакты верховного магистра с главами как чешской, так и польской Церквей. Глава ордена принял участие в мессе в связи с интронизацией моравского митрополита и архиепископа Оломоуцкого. В 1990 году была вновь официально признана орденская конгрегация сестер в Чехословакии, а в 1991 году — братьев. В 1992 году состоялась первая инвеститура фамилиаров в бывшем замке ордена Боузов. Наконец, в 1993 году было освящено новое здание орденского монастыря сестер в городе Топольчаны, а дело о возвращении братству монастыря в Опаве стало быстро продвигаться. В том же году Виланд смог официально посетить Мальборк/Мариенбург — этот визит стал первым с 1457 года.

В 1990 году во всех филиалах ордена прошли праздничные мероприятия, посвященные 800-летию ордена. Апогеем церковных торжеств стала эксклюзивная аудиенция у Папы Иоанна Павла II, состоявшаяся 11 февраля 1991 года в Риме. Верховный магистр постоянно осуществлял представительскую функцию.

Это относится и к светским мероприятиям, посвященным юбилею ордена, как то: выпуск почтой ФРГ памятных почтовой марки в 1990 году и монеты номиналом в 10 марок ФРГ в 1991 году. Равно как открытие крупных выставок в Германском национальном музее в Нюрнберге, в реставрированном комтурстве Веггенштейн в Больцано, в бывшем орденском замке Майнау и в бывшем ландкомтурстве Альтенбизен в Бельгии — наряду с целым рядом более мелких выставок в разных местах. Вспоминая прошлое, орден как бы вновь обретал свои корни и представлял памятники своей истории на обозрение широкой общественности. На фоне этих событий 25-летие со дня рукоположения Виланда в священники, которое он отметил поездкой в Гиссман, отодвинулось на второй план.

Тридцатого августа 1994 года Генеральный капитул избрал Арнольда Виланда на второй срок правления, которое было отмечено прорывными идеями, но особенно радовало увеличение численности братьев ордена. При этом наблюдалась явная ориентация на восточноевропейские страны, где орден функционировал в предвоенные годы, — на новые республики Чехию, Словакию (на них в 1993 г. раскололась Чехословакия) и Словению. Так, в 1994 году четвертая встреча молодежи Ордена состоялась в Словении, а пятая в 1995 году — в Словакии. При этом орден каждый раз основывал общую провинцию для чехов и словаков, поскольку численность членов ордена в каждой стране была слишком мала для создания отдельной провинции. Полностью вернуть отчужденные национал-социалистами владения ордена, которые при коммунистических властях не были возвращены, не удалось и по сей день. В Словении также неустанно велись переговоры о возвращении отчужденных владений, и тут даже наметился небольшой успех.

Наблюдался значительный рост института фамилиаров, особенно в Германии. Появились заинтересованные лица в Бельгии, в Словакии — бывший премьер-министр д-р Ян Чарногурский (1994 г.) — и в Чехии — вице-президент парламента Павел Тольнер (1995 г.). Несколько человек были приняты в орден в качестве почетных рыцарей: архиепископ Кёльнский кардинал Иоахим Мейснер (1990 г.), последний кронпринц Австро-Венгрии Огго фон Габсбург и его сын, австрийский политический деятель Карл фон Габсбург-Лотарингский (1992 г.), а также нунций Ватикана в Вене архиепископ Донато Сквиччарини (1998 г.).

Верховный магистр совершил немало поездок во владения ордена, разбросанные по разным странам, прежде всего в Чехию, Словакию и Словению. В поездках его сопровождали члены ордена и фамилиары. Визитации носили рабочий характер или были приурочены к юбилеям верховного магистра или иным памятным датам.

Как и прежде, не угасал интерес к духовному развитию внутри ордена, проявлявшийся в продолжении деятельности по беатификации Петера Риглера, основателя конвента священников в XIX веке.

В немецкой провинции братьев возникли новые учреждения Немецкого ордена, получившие высокую оценку: дома для больных и престарелых, лечебницы для наркоманов и т. д. Но решение социальных задач требовало немалых финансовых затрат, что поставило орден на грань банкротства. Это исключило возможность переизбрания верховного магистра в 2000 году. Он несколько лет пребывал в Вене, а потом возглавил приход в Зибенейхе (итал. Сеттенкверче), близ Больцано; в то же время он стал доверенным лицом по окормлению душ в высшей школе и академии в епископстве Больцано-Брессаноне, где когда-то начиналась его деятельность, а после получения степени доктора философии (2002 г.) — доцентом в Высшей провинциальной школе здоровья «Клаудиана». Деятельность духовника он ведет и по сей день.

Catalogue Ordinis Teutonici. Wien, 1960–1970; Ordenskatalog. Wien, 1971–2010; Deutscher Orden: Zeitschrift 1988. H. 3, 2000. H. 3–4; Müller 1980: S. 277; Reiss 1991: Register; Gruber E. Hinter dem Eisernen Vorhang: Deutschordensschwestern in der ĆSR/ĆSSR 1945–1989. Weimar, 2012. S. 155–172 (Quellen und Studien zur Geschichte des Deutschen Ordens. 71).

65. Д-р Бруно Платтер ^{25.VIII.2000 — 22.VIII.2018}

Иоганн Платтер родился 21 марта 1944 года в Унтеринне-на-Риттене (итал. Ауна-ди-Сотто) в Южном Тироле в семье, где кроме него было еще семеро детей. С 1955 года он учился во францисканской гимназии в Больцано и жил в «Мариануме». Этот барочный монастырский странноприимный дом принадлежал Немецкому ордену и в 1933 году был преобразован в школьный интернат. По окончании школы (1963 г.) Платтер вступил в Лане в Немецкий орден и был наречен именем Бруно. 12 сентября 1964 года он принес первый обет. В 1959 году его сестра уже принесла в ордене обычные, а в 1962 году — невозвратные обеты. Отец будущего верховного магистра был принят в число фамилиаров ордена в 1967 году. Так возникла образцовая «семья Немецкого ордена». В 1964–1970 годах Бруно Платтер изучал богословие в Инсбруке, а затем два года работал ассистентом в Институте церковного права. В 1971 году он выдержал экзамен на степень магистра, в 1973 году защитил диссертацию по церковному праву («Обоснование запрета межконфессионального брака: богословское и историко-правовое исследование»). Уже в 1969 году он принял участие в Генеральном капитуле, который разрабатывал новый устав ордена. 15 сентября 1969 года Платтер принес торжественный обет, а 29 июня 1970 года епископ Больцано-Брессаноне Йозеф Гаргиттер рукоположил его в священники. Будучи ассистентом, он до 1973 года исполнял также обязанности приходского священника по выходным дням в Поллинге в Обериннтале (Австрия). В 1973 году он вернулся в «Марианум», который наряду с большим интернатом Св. Георгия, также принадлежавшим ордену, был учрежден для подготовки молодых священников. Работая в «Мариануме» уже как регент, Платтер быстро приобрел хорошую репутацию, так что в 1974 году был избран на пятилетний срок председателем Комиссии епископства по интернатам, а в 1975 году стал председателем только что основанного Рабочего объединения интернатов Южного Тироля, что в условиях еще не сложившейся в то время инфраструктуры этой области, особенно в городах с высшими учебными заведениями, было насущно необходимо. В 1980–1982 годах Платтер руководил центральным новициатом ордена в «Мариануме». В 1982 и 1988 годах он избирался делегатом своей провинции для участия в работе Генерального капитула.

В 1982–1993 годах он возглавлял литургическую комиссию ордена, а с 1984 года и до избрания верховным магистром служил провинциальным экономом провинции братьев Южный Тироль. В 1990 году Платтера избрали советником провинции, и в 1995 году он стал первым советником, исполняющим обязанности приора.

Таким образом, до избрания верховным магистром Платтер освоил немало сфер деятельности в ордене: научную — работая ассистентом и защитив диссертацию, сферу окормления душ — осуществляя деятельность пастора и по совместительству ректора орденской церкви Св. Георгия в Больцано, духовную — проводя богословскую историко-правовую работу, хозяйственную — будучи провинциальным экономом и руководителем интерната; естественно, последняя помогла ему развить и педагогические способности. При этом он был прочно связан со своей родной провинцией. В 1986 году Платтер написал памятную записку «Приходы Южного Тироля, инкорпорированные в Немецкий орден: картина права собственности в приходах Немецкого ордена на основании грамот и правовой традиции». На базе этого исследования стало возможным в рамках нового итальянского конкордата (1984 г.), определявшего отношения между Церковью и итальянским государством и предусматривавшего регулирование заработной платы клира в Италии, сохранить и закрепить за орденом по праву собственности инкорпорированные в Немецкий орден бенефиции. В 1988–1991 годах Платтер прилагал все силы для восстановления в Больцано комтурства Веггенштейн и реставрации разрушенной во время войны готической башни с часовней и помещением для медитаций, за что в 1991 году получил награду от общеевропейской федерации Europa Nostra («Наша Европа»). Будучи экономом провинции ордена, он курировал также множество строительных работ. Так, он проводил общую санацию обоих школ-интернатов в Больцано и санацию охраняемых как архитектурные памятники приходских домов во многих приходах ордена. Кроме того, он работал в правлениях или в наблюдательных советах сельскохозяйственных объединений, членом которых был орден как владелец садов и виноградников. 25 августа 2000 года Генеральный капитул избрал Бруно Платтера верховным магистром. Это событие стало для Платтера полной неожиданностью, поскольку он не был членом капитула. На другой день Бруно Платтер вступил в должность, а 29 октября в Лане епископ Больцано-Брессаноне д-р Вильгельм Эггер благословил его на служение. При посвящении звучала месса Герберта Паульмихля в честь святого Георгия; она же впервые прозвучала 30 лет тому назад при рукоположении Платтера в священники.

Со времени своего избрания верховный магистр продолжал многие начинания своего предшественника, привнося и нечто новое. Уже в 1999 году под руководством сестер из Троппау (Опавы) была основана органная школа как гимназия высшей ступени (4 класса). Открытая в 1991 году Моравская частная гимназия в Оломоуце была преобразована в 2007 году в Церковную гимназию Немецкого ордена и передана чешским фамилиарам. Находясь под руководством верховного магистра, она с тех пор стала одним из лучших школьных учреждений в Моравии. В 2001 году ордену вновь была передана церковь в Эйленбурге, в которой в том же году, спустя шестьдесят лет, впервые с инвеституры фамилиаров, верховный магистр смог провести торжественную службу. В 2010 году, ровно через сто лет после завершения строительства городской часовни в Боузове, начатой по повелению верховного магистра эрцгерцога Евгения, там вновь состоялась инвеститура фамилиаров. Началось восстановление традиционной деятельности в чешско-словацком пространстве, которое проводилось при помощи новых братьев и местных фамилиаров, но пока еще государство не решило вопрос о возвращении отчужденных в 1939 году национал-социалистами владений ордена. Медленными темпами шло развитие в Словении, хотя верховный магистр постоянно уделял внимание этому региону — стали заметны успехи орденского прихода в Великой Неделе (Словения). В Средиземноморье на Сицилии зародилось новое движение фамилиаров с основания в 2009 году собственного комтурства и в 2011 году обновленной инвеституры.

Верховный магистр поддерживал полезные контакты с высшим духовенством. Прежде всего это относится к Папству: в 2004 году при посещении Словакии Иоанном Павлом II Платтер был в числе приглашенных, в 2006 и 2010 годах он участвовал в эксклюзивных аудиенциях Папы Бенедикта XVI в Риме, в 2008 году верховный магистр встречался с ним в Брессаноне и в октябре 2010 года — в Риме. Церковное руководство Украины, Белоруссии и Румынии посещало Вену. Завязались новые экуменические контакты. Некоторые из них были подсказаны давними событиями истории ордена. Так, верховный магистр посетил экуменического патриарха Константинопольского Варфоломея I (2004 г.), Патриарха Армении Католикоса Гарегина II (2007 г.) и Патриарха Эфиопской православной церкви Павла (2008 г.). Вершиной его добрых отношений с кардиналом Кристофом Шёнборном в Вене, стало произведение последнего в почетные рыцари ордена, наряду с Карлом, герцогом Вюртембергским, и Лоренцем Бельгийским, эрцгерцогом Австрийским-Эсге.

В ордене постоянно отмечались юбилеи сестер, братьев или учреждений братства, как, например, дома для престарелых «Конрад Аденауэр» в Кёльне, Академии по социальной педагогике сестер Немецкого ордена в Пассау. Но зачастую внимание обращалось к далекому прошлому: 800-летие Немецкого ордена в Опаве (2004 г.) и в Вене (2006 г.), 750-летие Немецкого ордена в Штерцинге (итал. Випитено), 200-летие резиденции верховного магистра в Вене (2010 г.) или 200-летие со дня смерти верховного магистра Максимилиана Франца (2001 г.) и 50-летие со дня смерти верховного магистра, эрцгерцога Евгения (2004 г.), открывшего своим отречением новый этап развития ордена как клерикальной организации, — и это лишь немногие примеры тех памятных дат, которые отмечались в братстве. В ведении верховного магистра находится также Сокровищница, возникшая из собрания бывшего верховного магистра Максимилиана I Австрийского в начале XVII века. Ныне она превращена в музей и размещается в резиденции главы ордена. В 2006 году при непосредственном участии австрийских фамилиаров после основательного обновления и создания новой экспозиции она открылась вновь. Важным учреждением является и Центральный архив ордена. Оцифровка порядка 12 тысяч хранящихся в нем орденских грамот, которые с 2010 года доступны в Интернете, придала существенный импульс изучению ордена.

Интерес верховного магистра прежде всего к изучению истории ордена проявился в радушном приеме Международной исторической комиссии по изучению Немецкого ордена, заседания которой прошли в Гумпольдскирхене и Вене (2000 г.) и вновь в Вене (2012 г.). Бруно Платтер сам принимал в них участие, равно как и в научном конгрессе «Тевтонский орден в Сицилии и Средиземноморье» в Палермо и Агридженто. В 2011 году в Сицилии при его поддержке для изучения истории ордена в Средиземноморье была основана Тевтонская академия «Генрих фон Гогенштауфен» (Accademia Тeutonica «Enrico VI di Hohenstaufen»).

В настоящее время Платтер уделяет большое внимание Польше. Его предшественник, Арнольд Виланд, впервые за многие столетия смог посетить Мальборк. В 2002 году верховному магистру удалось вместе с австрийскими фамилиарами осуществить туда первую поездку, но тесные отношения завязались позднее. В 2006 году Платтер был уже гостем городского руководства. В 2007 году там проходила важная выставка Imagines Potestatis («Образы власти»), в которой впервые после войны наряду с польскими королями был представлен и Немецкий орден, демонстрировались экспонаты из Сокровищницы ордена; верховный магистр выступил с речью на открытии выставки, а ее каталог был издан на польском и немецком языках. В том же году в Торуне проходил «Праздник науки», организованный городом, университетом и Научным обществом. В рамках этого мероприятия Немецкому ордену был посвящен симпозиум, где выступили ученые из Полыни, Германии и Австрии, а также верховный магистр. Это был его первый официальный визит в Торунь, который средства массовой информации освещали как визит дружбы. В 2008 году Платтер выступил с докладом на конференции Международной исторической комиссии по изучению Немецкого ордена в Мальборке. 2010 год стал поистине «Польским годом», не в последнюю очередь это было связано с 600-летием Грюнвальдской битвы. Верховный магистр организовал в честь этой даты в Вене заседание совместно с Международной исторической комиссией по изучению Немецкого ордена и научным центром Польской академии наук. Совершая поездку в Варминьско-Мазурское воеводство, он по приглашению Ольштынского университета выступил с докладом. В Мариенвердер (польск. Квидзин) он отправился в связи с обнаружением в местном соборе захоронения, как полагали, трех верховных магистров. Но кульминацией стало участие Бруно Платтера, приглашенного польским президентом, в официальных торжествах, посвященных битве 1410 года, где он выступил с речью, положившей конец многовековой политической борьбе между Польшей и Германией (представителем последней был Немецкий орден) вокруг Грюнвальдской битвы. Тогда же возведенный в 2012 году в достоинство почетного рыцаря профессор д-р Дитер Зальх выступил с инициативой основать Центр изучения Немецкого ордена в Вюрцбургском университете. Тем более что в Вюрцбурге находится и Польская историческая миссия в Германии. Центр открылся в 2013 году.

Двадцать третьего августа 2012 года Генеральный капитул переизбрал верховного магистра патера д-ра Бруно Платтера на новый срок. В то время, когда численность братьев ордена повсюду растет и развивается институт фамилиаров, когда в Центрально-Восточной Европе, там, где некогда протекала жизнь ордена, открываются новые перспективы, когда деятельность ордена по организации госпиталей ширится и получает признание, верховный магистр ставит перед братством всё новые и новые задачи. Их решение может воплотиться в некую уникальную орденскую структуру братьев, сестер и фамилиаров, объединенную общим руководством, в то единство, которое будет способствовать полной реализации его возможностей.

Deutscher Orden: Personalstand 1966–2010; Deutscher Orden: Zeitschrift 2000–2012; Tannenberg/Grunwald 2010: Gesammelte Beiträge. Wien, 2010 (Miscellanea Ordinis Teutonici. 1).

66. Франк Байярд ^23.VIII.2018

Франк Байярд родился 11 октября 1971 года в Пютлингене, Саарланд, Германия.

Получил банковское образование. С 2001 по 2008 год получал образование в области теологии, истории и управления здравоохранением в Инсбруке и Вене.

19 сентября 2004 года он принес «вечные обеты» и навсегда связал свою судьбу с Орденом. 22 июля 2006 года тогдашний архиепископ Мюнхенский кардинал Фридрих Веттер рукоположил его в сан священника в коллегиальной церкви Вейнара. В том же году Байярд был избран Генеральным советом провинции немецких братьев в состав Генерального правительстве Тевтонского ордена. С мая 2008 года он также служил в качестве генерального эконома Ордена.

В августе 2018 года на генеральном капитуле в Вене 46-летний Франк Байярд был избран 66-м Великим магистром ордена, о чем было объявлено 23 августа 2018 года. Байярд сменил на этом посту 74-летнего Бруно Платтера, который после трех сроков полномочий и 18 лет общего служения в качестве великого магистра и генерального аббата ушел на покой.