Верни мою душу

39

Проснувшись следующим утром, я первым делом дала себе обещание, что больше никогда не пролью ни слезиночки из-за Андрея. Сегодняшняя ночь была последней слабостью.

Хватит.

И больше никаких закрытий гельштатов. Никаких разговоров.

Это… это просто бесполезно! Бессмысленно! И больно.

Что бы я не сказала, какие бы не приводила аргументы – Андрей всё равно не поверит.

Потому что не хочет. Ни просто выслушать меня. Ни, тем более, что-то выяснить.

Андрею не нужна правда. Каждое моё слово он рассматривает словно под микроскопом и находит, к чему прицепиться. Выворачивает всё так, как удобно ему. Даже в моём возвращении на работу он видел скрытый смысл. Хотя сам меня вернул.

И сейчас я жалела, что согласилась. Поднявшись на этаж и поздоровавшись с встретившим меня Сергеем, я предчувствовала очередной длинный и очень тяжёлый день. Морально, так точно.

Но на этот раз интуиция меня подвела.

Возможно, свою роль сыграло то, что Андрей не пришёл на работу. Без него даже дышалось легче, несмотря на ворох проблем.

Та же ситуация повторилась и через день. И через два.

Наверное, я действительно страдаю каким-то расстройством личности, потому что находясь на объекте, я одновременно со вздохом облегчения (по причине того, что не вижу Андрея) испытывала… сожаление. Казалось бы, зачем он мне? Соскучилась по недовольным взглядам? Едким замечаниям? Необоснованным претензиям?

Правильно говорят психологи. Внутри каждой второй женщины живёт мазохиста. И мне не повезло. Я попала в эту статистику.

Появился Андрей только в четверг, но… в нём что-то изменилось.

В течение дня я наблюдала, как он крутится где-то поблизости. Смотрит на меня. И…

Наверное, ко всему прочему, у меня начала проявляться паранойя.

Абсурд, конечно.

Да ещё какой!

Но…

За весь день Андрей не высказал ни мне, ни Сергею, не единого упрёка. Только наблюдал. Большей частью за мной. Под конец рабочего дня мне начало казаться, что Андрей хочет что-то мне сказать, но никак не может на это решиться.

Наверное, именно поэтому, когда стрелки часов отмерили ровно шесть вечера, я мельком попрощалась с Сергеем и шустро направилась к лифтам, стараясь как можно быстрее оказаться дома.

Злой и недовольный Андрей – это, по крайней мере, было привычным. Но вот сегодняшний Андрей… чёрт. То ли это моё воспалённое паранойей воображение, то ли… я действительно увидела в его взгляде… сожаление?

— Да чтоб тебя, — недовольно выдохнула я, когда Андрей рукой придержал двери лифта, заходя следом за мной в кабинку.

— Домой? — уточнил он у меня, нажимая на кнопку первого этажа.

— Как мы недавно выяснили, сверхурочные ты мне не оплачиваешь, так что… — я максимально отодвинулась от него, насколько позволяло пространство лифта. — Не вижу смысла оставаться здесь дольше положенного.

Андрей никак на это не ответил. Лишь скрестил на груди руки и, прижавшись спиной к стенке, опустил вниз голову, пряча от меня взгляд.

— Ты… — хотела я сказать, что сегодня он сам не свой, но замолчала, испуганно пискнув.

Одновременно с тем, что кабинка лифта дёрнулась и остановилась, в ней погас свет, оставляя меня с Андреем в кромешной темноте.

— Какого чёрта?! — крикнула я, не желая признавать очевидное.

— Мы застряли, — а вот Андрей не боялся озвучивать факты.

Включив на телефоне фонарик, он подсветил на панели с кнопками клавишу связи с диспетчером и несколько раз нажал на неё.

— Ну? — поторопила я его.

— Что ну? — в свете фонарика я заметила, как Андрей повернул на меня голову. — Не отвечает никто. Наверное, свет по всему зданию вырубился. Сейчас…

Выключив фонарик, он использовал телефон по назначению. А именно – дозвонился техникам, обслуживающим бизнес-центр. Вот только ничего хорошего ему не сообщили. Пообещали нас вытащить в ближайшее время, но… сориентировали, что минут сорок, нам придётся посидеть.

— Прекрасно, — высказала я свои мысли, отвернувшись от Андрея и уткнувшись лбом в стенку. — Просто прекрасно!

Хотела держаться от Андрея подальше и свалить с работы, а оказалась заперта с ним в лифте! Что может сделать этот вечер ещё лучше?!

— Ты так дышишь, словно…

— Словно что? — зло отчеканила я, поворачиваясь в его сторону и тут же зажмуриваясь, из-за ударившего по глазам света фонарика мобильного. — Да выключи ты эту штуку! Или в глаза мне не свети…

— Извини, — Андрей моментально опустил руку вниз. — Надеюсь, у тебя нет боязни замкнутых пространств?

— Есть боязнь замкнутых пространств с неприятными мне людьми! — отчеканила я, стараясь взять себя в руки.

Ни узких помещений, ни темноты, я не боялась.

Нервничала я по другой причине. Даже по двум.

Тут и непонятное поведение Андрея на протяжении всего дня. Ну и…

Да.

Я боялась, что он вновь начнёт строить теории моих меркантильных заговоров. И на этот раз, мне даже от разговора будет не уйти. Это физически невозможно!

— А может и хорошо, что всё именно так, — тихо произнёс Андрей.

— И чего тут хорошего? — уточнила я, стараясь рассмотреть выражение его лица.

Фонарик светил сейчас вниз, но мне показалось, что Андрей усмехнулся.

— Что мы с тобой сейчас здесь. Я хотел поговорить.

— Начинается, — обречённо протянула я. — Может лучше в молчанку поиграем, а? На деньги?

— Не лучше, — отмахнулся от моего предложения Андрей. — Ты ведь сама хотела, чтобы я тебя выслушал. Упрекала в том, что не стал. Так вот…

— Что «вот»? — передразнила я его.

— Считай, что… пять лет назад, получив больничные выписки и подъехав к твоему дому, я остался внизу, даже когда Катя скинула мне то видео.

— Что?..

— Вот, ты ко мне спустилась, — он демонстративно вытянул вперёд руку, указывая на меня. — И я тебе говорю. Здравствуй, Алина. Николь мне передала больничные выписки. Расскажи, пожалуйста, почему в них стоит твоё имя.

— Серьёзно? — из меня вырвался хриплый смешок. — Скажи, ты сегодня пил? Или…

— Нет, я не пил, — спокойно ответил Андрей. — Я просто хочу во всём разобраться.