Не самый престижный район столицы встретил нас мрачными лицами пешеходов и любопытных, отгоняемых городовыми, местной версией служителей закона.
— Инспектор Лавуан? — пожилой мужчина в форме оглядел быстрым взглядом нашу разношерстную компанию, и остановил взгляд на старшем. — Участковый Герц. Снимать уже почти закончили. Если честно, не совсем понимаю, зачем дело отдали вам. У нас таких с десяток, девочку, конечно, жалко, но она знала на что шла, далеко не все клиенты бывают нежны, — тут он выразительно посмотрел на меня. — Вам барышня лучше не ходить.
— Я сам решу, куда нужно или не нужно ходить моему сотруднику, участковый Герц, — достаточно жестко ответил ему вампир. — Эллион?
— Это моя работа, — только наклонила я голову набок, хотя внутренне сжалась. Было очень страшно, мертвых я не видела давно. Да и те умерли своей смертью.
— Тогда пойдем.
Мы спустились в подвал неблагополучного дома, местные жители которого затаились точно мыши при виде кота. Здесь не любили ни городовых, ни следователей, у большинства квартиросъемщиков были проблемы с законом. Любой тут мог оказаться убийцей.
— Девушка, на вид лет девятнадцать-двадцать один, следы побоев и удушения, ни документов, ни опознавательных знаков на теле, это странно, местные жрицы любви делают татуировки: бабочки, звезды, кошечки. Это позволяет определить «свою». Поэтому, если она ни разу не попадалась, личность установить будет проблематично.
Я же стояла и смотрела на тело, не в состоянии ничего сказать. Ведь передо мной лежала та, жизнь которой недавно мне невольно пришлось изучить. Только как она сюда попала? И где пробыла целый месяц?
— Я знаю, кто это, — вырвалось у меня.
— Что? — кажется, ко мне повернулись все мужчины, что были поблизости.
— Это Эльза Брик, студентка пятого курса Академии Бертрана Первого, пропала месяц назад.
— Да как она оттуда смогла пропасть? — удивленно посмотрел на меня Томми.
— Весь преподавательский состав до сих пор ломает голову, — раздался прямо за мной знакомый голос.
— Ригетти, я рад, что ты все же нашел время для нас и своего аспиранта, — широко улыбнулся инспектор, но его улыбка ничего хорошего моему куратору не обещала.
— Прекрасно, что я смог доставить тебе подобное удовольствие, — оскалился декан. — Рад, фри ван Лейтон, что вы добрались до пункта назначения.
— Я всегда выполняю свои обязанности, вам ли не знать, куратор Ригетти, — мило прозвучал мой ответ.
— Ого, теперь буду знать, что орешками с утра запасаться надо.
— Томми! — одернули мы парня одновременно, я еще и взгляд укоризненный добавила.
— Сдаюсь, но как единодушно, — протянул он.
— Так-то мы рядом с трупом, — напомнил нам Бергер. — Где ваша совесть?
— Именно, ван Лейтон, что скажешь? — указал мне на Эльзу декан.
Мне пришлось склониться над телом и надеть перчатки. Что ж, в этой жизни придется смириться с выбором профессии, чтобы исполнить обещание. Впрочем, если уж я столько лет проработала в школе, то с мертвыми будет проще. Они тихие.
— След укола на локтевом сгибе, но, насколько я знаю, она тщательно следила за красотой, следовательно, здоровьем, и за вредными привычками замечена не была. Плюс, чуть выше укола остатки липучки. Иглу приклеивали пластырем.
— То есть, кто-то пытался вернуть ее к жизни, но у него не получилось, потому девушку бросили тут? — Горан с сомнением посмотрел на меня.
— Не знаю. Меня смущают синяки, почти все посмертные. Словно кто-то хотел, чтобы подумали, что она работница древней профессии, не поладившая с клиентом.
— Молодец, Эллион, — похвалил меня Лавуан. — Можете с Томми обойти пока здание, пообщаться с жильцами, осмотреть снаружи, Бергер, проконтролируй.
— Простите, но мы же не проверили на магические следы. Можно… Я бы хотела попробовать сама.
— Да, можно, — коротко кивнул он, а стоило закрыть мне глаза, тихо добавил. — Три мага на одно убийство, просто праздник какой-то.
Я же продиралась через серую дымку затхлой энергетики и пыталась не обращать внимание на отсвечивающих живых, а так же голубым огоньком горящего Хикмана, да ярко сверкающего белым куратора. В его свете явно угадывались черные и красные прожилки. Так, не отвлекаться. На теле не было ничего, никакой энергетики, словно передо мной лежала горка мусора, и это оказалось слишком даже для толстокожей меня. Я уже хотела сбросить наваждение, как вдруг уловила легкий след возле остатков пластыря.
— Вот здесь. Убийца пытался счистить клей, но тот оказался слишком едким и тот рискнул убрать его магией.
— Почему же не убрал? — рядом со мной тут же возник лейт.
— Не знаю, возможно, вспугнули?
— Хорошо, стажер, — прищурился Хикман. — Иди, дальше мы с твоим куратором поработаем, — и почему эта фраза прозвучала зловеще?
Мы с Томми поднялись наверх, вот только с опросом у нас не вышло, всех, кого можно отловили люди участкового и с упоением уже допрашивали. И хоть они не нравились местным, каждый старался придумать себе алиби по убедительнее.
— Бесполезно, — хмыкнул Том.
— Что именно?
— Да опрос этот. Она не клиент подобных заведений, и даже люди с дурман-травой не бросили бы ее рядом с жильем.
— А если они были под воздействием дыма?
— Тогда бы они не заметили, что она умерла. А по трезвости они соображают отлично, — убедительно сказал серж.
— Значит, ее сюда принесли. И кто-то из местных мог видеть, как это произошло.
— О, нет. Тут закон жизни: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего участковому не скажу. Иначе долго не прожить.
— Значит, давай смотреть глазами, разумом и сердцем, — улыбнулась я.
— Эк, ты завернула, — засмеялся напарник.
— Детей так учу. Что любой из органов чувств обмануть нельзя, и каждый как в присказке про слона и слепых мудрецов ситуацию видит.
— Это как?
— Мудрецы не могли видеть, и решили слона пощупать, чтобы узнать, какой он, один трогал ухо и сказал, что животное похоже на веер, второй трогал ногу, и подумал, что слон похож на дерево, тот, что трогал хвост, сравнил его с веревкой, а которому попался бивень — с копьем, пятому достался бок и тот поразился стеноподобности существа, а шестой схватился за хобот и принял его за змею. Только соединив все чувства, мы сможем увидеть полную картину. Ведь оценка по части не расскажет нам правды.
— Хорошо, начнем с хобота, то есть с лица… Тьфу. С главного входа.
Мы вышли к подъезду и старательно осмотрелись. К дому вели три переулка, один приличный и даже освещаемый, второй так себе, над ним в окнах маячили зеваки, и явно прохожим прилетали и тухлые яйца и помои. Третий переулок был узок, и использовался скорее для свалки мусора. Если не боишься свернуть себе шею, то под прикрытием сумерек это лучшая дорога чтобы кого-то незаметно притащить. Но почему именно этот дом? Именно такой вопрос я задала Томми.
— Как тебе сказать… Три пути подхода это и три пути отхода, а если есть выход на крышу, то скорее всего при определенной сноровке можно перебраться по верху. То есть даже если его видели, то он зашел, а не вышел. А если у кого-то остался — свой, и никогда не узнаем кто, к кому приходил.
— Я это уже поняла. Но есть одно маленькое но. Он точно маг, — коварная улыбка сама возникла на моем лице.
— И что? — с недоумением посмотрел на меня Том. — Стой, если он пришел тем проулком, то точно изгваздался, и где-то очищал одежду.
— Именно, и очищал он ее магически, нам очень трудно подобные действия в походных условиях менять на обычное оттереть и отшкрябать. И чистился он точно не в подвале. А значит либо до, либо после.
— Так мы можем понять, откуда он пришел или куда ушел! Элли, тебе никто не говорил, что ты — гений?
— Да. Ты. Только что, — хихикнула я. — Нужно просканировать все, начиная с того страшного места. Готов к ароматам улиц, крысам и грязи?
— Пока не пошел сюда работать — не знал, что в нашем городе есть такие районы.
— Не поверишь, я тоже не знала, до сегодняшнего дня.
— Хорошо держишься. Поражаюсь твоему хладнокровию, начинает казаться, что ты не молоденькая аспирантка, а умудренная годами инспекторша, — отвесил парень мне комплимент. — Но очень симпатичная.
— Подхалим, — прищурилась я. — Но честный и веселый. Я бы хотела такого напарника.
— В любой ситуации есть хорошее, — пожал плечами Томми. — Нужно уметь его видеть.
— Даже если вас съели, у вас есть два выхода, — отпустила я старую шуточку. Старую на земле, но явно не здесь, судя по тому, как ржал серж.
Мы зашли в проулок, сморщив носы. Том достал оружие, похожее на револьвер и кивнул мне. Я спокойно закрыла глаза и начала сканировать местность, энергетический поток ровный, точно в пустыне стоим или склепе, только зеленые сгустки метались туда-сюда. Крысы или мыши.
— Ну как? — нетерпеливость это плохое качество для следователя, пронеслось у меня в голове. — Что-то есть?
— Пока нет, только жирный грызун в двадцати сантиметрах от твоей правой ноги.
— Тьфу, Эллион, нельзя так пугать людей.
— А ты и не человек, — хмыкнула я и продолжила вглядываться в пустоту. — Слушай, а что за кошка пробежала между инспектором и моим куратором?
— Никто толком и не знает, но… Они работали вместе. Но зная, кто твой куратор, выражение смешное.
— А все же?
— Не сошлись во мнениях на какой-то операции, Лавуан… Он менее консервативен, если так можно сказать. Соблюдает субординацию. И за это его предпочло начальство. Ригетти мог вышестоящему руководству указать на ошибку, легко. И это терпели долго, так как специалист он первоклассный. Но потом его стали прессовать, а в академии появился новый ректор и сразу забрал твоего куратора к себе. Деканом.
— Да уж, поспорить можно и с королем, но не с Д`амбьером.
— Кстати, ты очень хорошо смотришься с «ледяным ужасом», видел вашу фотку в сети.
— Загрызу! — рыкнула я. — Так вот почему Хикман так возмущался! — вдруг до меня дошло. — Он тоже видел это фото. Дорн, стой. Шаг влево и три назад. Вот тут он очистился. Но не целиком. Только ноги. Видимо не хотел топтать.
— Класс, оттиск подошвы есть? А то я вижу только кучку мусора.
— Слабый, но да. Нужно зарисовать. И прикинуть размер, — мне тут же вручили блокнот и ручку.
— Точку входа мы нашли, цель тоже, осталось определить, каким путем он ушел, — улыбнулся Томми и спрятал оружие, стоило нам вернуться к подъезду.