Верность не гарантирую

Глава 45

Таисия

Голова болит сегодня. Наверное, к вечеру пойдет снег. Две таблетки обезболивающего, выпитые до обеда, облегчения не принесли.

- Это же ваши платежки в почтовых ящиках жильцов?! - врезается в барабанную перепонку высокий мерзкий голос.

- Да, их разносит наша управляющая компания.

Прижав к уху трубку рабочего телефона, я слепо смотрю в экран монитора. Часы в нижнем правой углу показывают, что через две минуты начнется обеденный перерыв. Я имею полное право предложить ей перезвонить через час и отключиться.

- Так, может, вы будете так любезны, объяснить мне, что за цифры в ней указаны?! Откуда такие суммы за отопление?! Я что, плачу одна за весь подъезд?

- Начался отопительный сезон. - сообщаю сдержанно. - Логично, что сумма коммунальных платежей увеличилась.

- А мне не нужно ваше отопление, ясно! Окна моей квартиры выходят на южную сторону, и мне жарко с горячими батареями.

Едва она проговаривает это, как я вспоминаю ее. В прошлом году было все ровно то же самое. Она писала жалобы на нашу компанию и приходила ругаться.

- Вы можете составить претензию на нашем сайте. Мы рассмотрим ее в установленный законом срок.

- Да пошли вы!.. Писала уже!..

Бросает трубку, а я облегченно выдыхаю и сжимаю виски пальцами. Они пульсируют болью.

- Ты с нами? - спрашивает Натаха, с грохотом бросая сумку на стол. - Давай быстрее, пока толпа не набежала.

- Я не пойду. У меня бутерброд с собой.

- Ты что-то в последнее время на одних бутерах. С деньгами плохо? Занять до зарплаты.

- Да нормально все у меня. Аппетита нет.

Переглянувшись, мои коллеги одеваются и направляются в столовую через дорогу. Ларионов и Елена Дмитриевна еще не вернулись из департамента и, наверняка, уже не вернутся до конца рабочего дня.

Оставшись в офисе одна, я опускаю голову на сложенные на столе руки и прикрываю глаза. Хотелось бы уснуть на пятнадцать минут, но понимаю, что не смогу. Хотя бы отдохнуть и расслабиться, чтобы уменьшись неприятные ощущения.

Внутри звенящая пустота. Онемение и апатия. Не трогает ничего - ни истеричные жильцы, ни даже два пропущенных звонка от Рокотова. Я как под стеклянным куполом - все вижу, слышу и понимаю, но мало что чувствую. Абсолютно новое для меня состояние. Пугающее своим безразличием.

Лежу с закрытыми глазами, слышу, как шумит процессор компьютера, голоса проходящих мимо наших окон сотрудников, спешащих на обед, звук входящего на мой телефон.

Не поднимая головы, нашариваю его рукой в сумке и разворачиваю экраном к себе.

- Привет. - бормочу в трубку.

- Спишь, что ли? - раздается в динамике раздражающе бодрый голос Лизы.

- Я на работе.

- Ясно... - слышу ритмичный стук ее каблуков. Наверное, тоже обедать спешит. - Как дела у тебя? Что нового?

Я распрямляю спину и прижимаю к лбу прохладную ладонь. Догадка ознобом ползет от затылка вверх и забирается в волосы. Сдавливающий голову обруч затягивается.

- Нормально. - отвечаю сипло.

- Точно? Про тебя Артур свет Александрович сегодня спрашивал.

За ребрами появляется тупое давление. Знаю уже, что в таком случае боль терпеть нельзя. Нужно двигаться, отвлечь себя чем-то. Поэтому, поднявшись на ноги, иду к небольшому столику и включаю чайник.

- Что спрашивал?

- Как давно я с тобой разговаривала.

- А ты?

- А когда мы разговаривали? На прошлой неделе, так?.. - с кем-то здоровается параллельно, хлопает дверью.

- Да.

- Я ему так и сказала. Он попросил позвонить тебе и узнать, как дела. Как твои дела, Миронова?

- Отлично мои дела!

Лиза издает невнятный смешок, а я снимаю чашку с полки и вскрываю чайный пакетик.

- Вы поругались с ним?

- Лиз... - окоченевшее нутро начинает неприятно покалывать. - Ничего особенного.

- Ты не берешь от него трубки?

Чайник начинает закипать, я смотрю, как из носика начинают вырываться клубы пара. Это еще не конец. Еще нужно будет потерпеть.

- Тась... не вынуждай нас с Греховцевой...

- Может... - перебиваю я. - Может, на выходных встретимся? Поболтаем.

- Давай. Да. Можно даже у меня.

- Или у меня.

- Мне передать ему, что у тебя все хорошо? - уточняет она.

- Да.

Попрощавшись, я отключаюсь и наполняю кружку кипятком. Возвращаюсь за стол, и пока он остывает, достаю из сумки печенье.

Желудок, почуяв пищу, тоскливо сжимается. Уже несколько дней я держу его на голодном пайке, пичкая сушками и печеньем. Обещаю вечером сварить для него суп, хотя не уверена, что обещание свое выполню.

Быстро перекусив, отправляюсь побродить вдоль здания. Лиза сковырнула запекшуюся рану, нужно отвлечься. Гуляю по внутреннему двору мимо припаркованных автомобилей, а когда возвращаюсь обратно, сразу погружаюсь в работу.

Счета, счета, счета... звонки жильцов и оператора городских очистных сооружений. Так получается продержаться до конца рабочего дня, а потом я еду домой. Заставляю себя сварить и съесть куриный суп и усаживаюсь в кресле перед телевизором. Мельтешение на экране тоже отлично отвлекает. Становится даже не страшно зайти в нашу с Рокотовым переписку.

«Как ты, Тася?»

«Поговорим?»

Точно не сегодня. И не завтра. На следующей неделе? После нового года? Что ему ответить?..

Я не знаю.

Гашу экран и выключаю телефон - так спокойнее. Хоть и понимаю, что поговорить нам рано или поздно все же придется. Я поставила точку, как он и хотел, теперь нужно заявить об этом официально.

Головная боль стихает, и меня начинает клонить в сон. Однако перед тем, как лечь, я забираюсь ногами на пуф и достаю с верхней полки папку с рисунками. Свидетельствами моей одержимости.

Листаю, задерживаясь взглядом на каждом из них.

Как долго я его любила!.. Как сильно мечтала быть с ним. Кто ж знал тогда, как это сложно и больно? Что наш недолгий роман будет стоить мне разбитого сердца.

Нет!.. Конечно, нет! Я бы не рискнула повторить все снова! Я больше не хочу так любить!

Вынув карандаш из-под резинки, делаю набросок на бумаге. По памяти рисую его спящим в тот момент, когда я уходила из его квартиры.

Смеженные веки, тени на глазах, острые скулы, линия губ. Закинутая за голову одна рука, выпуклые мышцы плеч и груди. Прорисовываю ресницы, брови и взъерошенные волосы.

Мой жестокий палач.

Мой любимый жестокий палач.

Я буду любить тебя издалека.