Верность не гарантирую

Глава 62

Таисия

- Да, Артур, блин!.. Не надо! - вскрикиваю осипшим от волнения голосом.

Одной ладонью прикрывая лобок, второй отпихиваю от себя его голову.

Он то злится, то смеется. Удерживая двумя руками мои бедра разведенными, пытается прижаться ртом ко мне прямо там!

А я не могу! Не могу и все!.. Ну, правда!.. Это уже слишком!

- Да угомонись ты! Дикая!

- Я не дикая, но это перебор, Артур!..

- Я хочу полизать тебе. Где здесь перебор? - спрашивает с изумлением.

На слове «полизать» меня всю обсыпает ледяными мурашками и тут же обдает горячим паром. Мышцы промежности самопроизвольно сжимаются.

Господи!.. Он ненормальный извращенец!

- Я!.. У меня ни разу не было этого!

Подняв на меня насмешливый взгляд, улыбается одним уголком губ.

- Было бы странно, если ты сейчас сказала бы, что тебе уже лизали.

- Но я не готова!.. - восклицаю с отчаянием.

- К этому не нужно готовиться, Тась. Закрой глаза и просто не мешай мне.

- Я не смогу.

- Придется смочь, - заявляет твердо и смотрит туда.

По мне снова словно горячий каток прокатывается. Смесь жгучего стыда и острейшего желания плавит кости в воск. Я падаю на спину и, рискуя раздавить глазные яблоки, зажмуриваюсь и сильно вжимаю ладони в лицо.

- Так-то лучше, - комментирует Артур мою попытку смириться.

- Давай, быстрее!

Еле слышно смеется и легким касанием целует внутреннюю поверхность одного бедра, затем второго. Я каждый раз непроизвольно вздрагиваю.

- Расслабься.

- Оно само...

Да. Нужно просто расслабиться и прислушаться к ощущениям. Если нам не понравится, это не смертельно, верно? Мы просто больше не будем этим заниматься.

Чем ближе подбирается Артур, тем жарче и откровеннее становятся его поцелуи. Я натянута как струна, и каждое его прикосновение жду как укола - с детства их очень боюсь.

- Тшш... - успокаивает как ребенка.

Проводит языком по по лобку и прижимается губами к расщелине. Оба замираем. Я вдоха не могу сделать, Рокотов, наверное, тоже.

- Все?..

Тихий смешок и пускающее по телу волну дрожи его теплое дыхание. А затем я чувствую, как, раздвинув пальцами складки, он проводит по ним языком.

Первые ощущения пугают, я распахиваю глаза и цепляюсь взглядом за висящий над диваном светильник. А уже второе - обжигает.

- Расслабь все мышцы, - просит тихо.

Третье размашистое движение его языка, и они расслабляются сами.

Артур делает это, не торопясь, словно смакуя каждую секунду. Вылизывает меня всю, а затем прижавшись ртом максимально тесно, принимается массировать клитор. Быстро ударяя по нему языком, буквально окунает меня в жидкий огонь, который растекается по животу, бедрам и ногам, размягчает позвоночник и заставляет тело выгибаться навстречу каждому его касанию.

Ох, ты ж, боже мой!..

Матерь божья и святые угодники!..

Как же это сладко-о-о-о...

Неосознанно накрыв руками грудь, сжимаю ее до ощущения легкой боли. Захлебнувшись собственным стоном, щипаю соски и, скользнув ниже, кладу ладонь на голову Артура.

Тихо выругавшись, он обхватывает губами клитор и посасывающими движениями доводит меня до оргазма всего за пять секунд. Едва не согнувшая мое тело пополам сильнейшая судорога почти лишает сознания. Дрожа в сильных руках, я кончаю в его рот.

Затихаю, пряча горящее лицо в ладонях и чувствую, как он целует меня там, а затем, поднявшись на руках, накрывает собой.

- Понравилось?

- Да.

- Мне тоже. Повторим?..

- Вечером? - смотрю на него через щель между пальцев.

Ошалевшая улыбка, плывущий взгляд, влажный поцелуй с моим вкусом и плавный толчок в глубину. Я, размякшая и разгоряченная, льну к нему, полностью повторяя изгибы его тела. Обнимаю и ловлю ртом сорванное дыхание.

Как обычно, Артур кончает с тихим хрипом и крепкими объятиями. Проваливаемся в сон оба, потому что накануне поздно легли, а потом я просыпаюсь первой и поднимаюсь, чтобы приготовить завтрак.

Взбиваю творог для сырников и завариваю свежий чай.

Мы вместе уже около двух месяцев и расставались только на три дня, когда он летал в командировку в столицу. Поначалу было сложно - я все время сомневалась и боялась, что, взглянув на меня в очередной раз, Артур поймет, что устал. Наелся, пресытился, нигрался в любовь.

Я осторожничала. Старалась не надоедать звонками и сообщениями, сдерживала себя в проявлении чувств. Рокотов психовал и злился и однажды у нас состоялся серьезный разговор на эту тему.

Он признался, что ему меня мало.

Это самое невероятное, что я слышала за всю свою жизнь.

Черт, у меня был шок.

Оказалось, что он хочет, чтобы я звонила на работу, отправляла дурацкие открытки и приставала с поцелуями и обнимашками.

Мне сложно, но я учусь открываться ему. Крохотными шажками, порой на ощупь, я иду к Рокотову.

Услышав шаги за спиной, оборачиваюсь и вижу его сонного и взъерошенного. Подойдя ближе, он молча прижимается сзади и зарывается носом в мои волосы.

- Сырники?

- Угу...

- Тась, поехали ко мне, - вдруг предлагает без перехода.

- Прямо сейчас? А завтрак?

- Жить ко мне, - поправляет охрипшим ото сна голосом, - передешь?

- Жить?..

Рука с ложкой повисает в воздухе, а мое сердце начинает метаться по грудной клетке, создавая там хаос и нарушая работу легких. Я снова трушу.

- Мы ведь и так практически живем вместе...

- Мы живем на два дома, - цепляя щетиной мои волосы, целует в висок, - не очень удобно, Тась...

Часть моих вещей уже давно в квартире Артура. Часть его вещей - тут. Это действительно порой напрягает, но съехаться совсем - это ведь совсем другой уровень, да?

- Ты уверен?

- А ты нет?

Опустив ложку в творог, задумываюсь, на миг представляя, как это - жить с ним, как семья. Мгновенно вспыхнувшие в голове картинки завораживают. Я хочу.

- Я уверена. Думаю, я справлюсь...

- Ммм... отлично. Я в душ, а после завтрака соберем твои вещи.

- Что?.. Уже сегодня?

- Ну да, а чего тянуть?

Он уходит в ванную, а я растеряно смотрю по сторонам. Пытаясь собрать мысли в кучу и утихомирить разыгравшееся воображение, обжариваю сырники и накрываю на стол.

- Мне, наверное, папу предупредить нужно.

- Я сам ему позвоню.

Удивительно, как быстро он нашел общий язык с моими родными. Его тут же приняли отец и оба моих брата, а Марина не устает повторять, какой я была дурой, когда чуть не променяла его на Семена.

Завтракаем и начинаем готовится к моему перезду. Я показываю куда сложить мой ноутбук и все, что к нему прилагается, а сама иду в ванную с небольшой коробкой, чтобы собрать в нее свою косметику, фен, расчески и прочие мелочи.

Составляю все у порога и, заглянув в комнату, вдруг натыкаюсь на потрясенный взгляд Артура. Его лицо бледнее обычного, а в руках та самая папка с моими рисунками.

Ощущаю нечто похожее на удар в грудь. Жадно хватаю воздух и, бросившись к нему, грубо выхватываю рисунки.

- Отдай!..

- Тась!

- Боже! Их давно следовало выбросить!.. - кровь ударяет в голову, в висках давит и в горле тоже.

- Нет! - обхватывает меня одной рукой, второй забирает папку и прижимает ее к груди, - Нет, я сказал!..

- Верни!

- Это мое.

- Не твое, Артур!.. Ты не должен был это видеть.

- Тася, - кладет ее на стол за своей спиной и крепко-крепко прижимает меня к себе, - ты не могла подойти ко мне в универе, стукнуть по голове и сказать: «Рокотов, раскрой глаза, придурок!»?

- Не могла! - смеюсь сквозь хлынувшие из глаз слезы, - Я была в тебя жутко влюблена и сильно стеснялась.

Он смотрит на меня целую минуту, а потом, склонившись целует так, как умеет - до подкашивающихся коленей и звезд в глазах.

- Я залюблю тебя за все те годы. С процентами, Тась. А рисунки заберу себе.