Вернуть Небо (СИ)

X

Комментарий к X

Арты к главе:

https://vk.com/wall-171666652_1606

https://vk.com/wall-171666652_1609

OST:

— Слава & Стас Пьеха — Я и ты

Небо не спешило полностью нырнуть в темноту ночи, но время на часах явно не располагало к длительным прогулкам. Лиза отвыкла от подобных мероприятий, но, видимо, Космос продолжал в том же духе, что в восемьдесят девятом. Иначе зачем он позвонил ей почти что на ночь глядя, попросив уделить ему лишних полчаса. С дочкой за это время ничего не произойдет, благо ребенок большой и бабайку из-под кровати не ждёт, это видно невооруженным взглядом. Если Космос вообще в этом что-то понимал.

Однако что ей, Павловой, так жаль снизойти? Не кусается же Космос Юрьевич. Сразу стреляет. Просто поговорить.

Ничего больше, он не настаивает, а там уж…

По ситуации. Привыкать друг к другу не надо. Давно привыкшие.

Привязанные.

— На сходки бандитские звать перестали или же госпожа Боровицкая продохнуть не даёт, Космос? — в голосе Лизы плещется ревность, которую она никогда не пыталась скрыть.

Ничего не скажешь. Радушно встретила. Злая бывшая.

— Здесь вопросы задаю я, — раскрывать карты Кос не спешит, хоть и отвечает Лизе резко. Отрезает. То ли потому что мать послушал, стараясь горячку раньше времени не пороть, то ли потому что не хочет, чтобы Павлова от него в очередной раз смылась.

Заяц-побегаец!

— Не наглей, — Лиза не спешит терять бдительности. — Номер мой откуда взял?

— Не проблема, — спорить с этой дьявольской женщиной невозможно, так и приходится поддаваться, сжав зубы, — а думаешь, красивая, не сдали бы?

— Я давно поняла, что Пчёла и Софа тебе сочувствуют, — мог бы Кос быть куда спокойнее, если бы в его жизни не мелькала Лиза. — Ты настаивал, Кос? Я пришла. Что не даёт тебе спать? Видишь, я не убегаю. И не надо говорить, что совсем не уважаю старые связи…

— Настаивал, — давно между ними не было так мало пространства. Но Лиза сама согласилась сесть к нему в машину, а в сквере, где и в десятом часу многолюдно, говорить неудобно. Наедине куда лучше. — А Пчёлкин со своей язвой сочувствуют? Я бы так не сказал! Это игроки твоей команды…

— Даже так? — Лиза поняла, что Космосу хочется выяснить отношения.

Вариантов мало, вариантов ноль!

Либо Холмогоров зачем-то стал узнавать, что с ней было все семь лет по разные баррикады, либо кто-то проговорился ему бесплатно, поняв, что связь Космоса и Лизы снова набирает свои нездоровые обороты. Но Тома из цепочки проговорившихся исключалась автоматически: Филатовой не до мексиканских страстей.

Софа и Витя представляли, какой громыхнёт скандал при случае, если чей-то длинный язык окажется слабее давних обещаний. Да и своих проблем бытия Пчёлкиным хватало с избытком.

И тогда как?!..

И нужна ли Космосу та, которая ничего не забыла, любит его ещё сильнее, чем прежде, но отчётливо понимает, что никому не принесет добра своими чувствами. Это же Лиза Коса бросила, это же ей, дуре набитой, стало душно. Ей не захотелось жить по его неровным правилам, видеть в нем мужа и отца, но с каждым днём приходилось крупно жалеть о расставании. И не поворачивать на него головы и сейчас, в машине. Не переворачивать их разделенный мир с ног на голову. И только курить в приоткрытое окошко, ощущая на себе взгляд. Любящий?!..

Мать его! Если он что-то и в самом деле узнал, то нелегко будет всем!

Лиза не знает, как Космос отнесётся к своему же ребенку. А если он и заявит свои права, то сможет ли изменить свое поведение. А Аря?

Поймет ли мать, примет ли отца?

Вопрос времени, но реакция характерной дочери была малопредсказуемой.

И Космос!..

О следачке бы своей наивной подумал. Каково ей жить, когда даже обещания на «долго и счастливо» не маячит по всем прогнозам? Мало ли Боровицкая его по притонам ловила, пыталась быть женой? Пусть и говорят, что гостевой брак и тот постоянно по швам трещал. Никто ни на что не надеялся, но привычка тянулась четвертый год.

Ведь Космос слишком во всем разочарован. Кого благодарить?

— Опять я причина раздора, — и всё же Карина будет недовольна выходками Холмогорова, — а на мой вопрос, Кос, можно было и ответить. С чего Пчёлкины оказались в немилости? Вот уж кто за тебя заступается!..

— Будем это выяснять или ты мне всё-таки расскажешь что-нибудь? — не зря же Космос вызвал свою неугомонную головную боль на очную ставку? — О себе, обо мне…

— Скажу, что тебе меня завтра у Филатовых не хватит, — Лиза едва ли не кокетничает, — и ты сегодня решил посмотреть?

Кто любит проигрывать? Точно не Павлова!

— Единолично хотелось…

Космос смотрит на милый женский профиль, чтобы в сотый раз убедиться в том, что однажды и навсегда он полюбил самую замечательную девушку на свете. Но почему-то отпустил, чтобы она глаза свои полупрозрачные в пол опускала, молчала и грустила, пташка его бедная. Потому что здорово усложнила их и без того запутанную историю, а для Коса проще было придумать складную легенду: у помощника районного прокурора Елизаветы Алексеевны Павловой дома полная чаша и муж доволен не будет, что вчерашний женишок-неудачник опять на пороге возник тучей грозовой.

Ужас, летящий на крыльях ночи. Черный плащ долбанный.

Обдолбанный!..

Уже иногда…

Да только был ли он, муженёк, о котором Лиза с такой интригой заявляла, чтобы Космоса позлить? Если в личном деле никакого свидетельства о штампе в паспорте, о разводе ни слова, а вот дочка девяностого года рождения — это человек целый. И что должен подумать Космос? Что ему рога наставили семь лет назад ещё до ссоры? Или?!..

— Посмотрел?

Выбросив потухший бычок, Лиза решила со всей смелости взглянуть на Холмогорова. Ей хочется до него коснуться, в чём она себе не отказывает, прислоняя пальчики к гладкой мужской щеке. У неё нет сил, чтобы не притянуться к нему. И видит Лиза в Космосе не бандита и коксомана, о скандальной славе которого известно всей Москве, а отца своей единственной и обожаемой дочери. Мужчину, без которого жизнь не была бы возможна. И почему Кос не отстраняется от неё?

Что в ней высмотрел? Девочку, которая влюбилась в него вопреки всему?

Или чуждую и холодную даму, у которой в груди камень…

Последнее воспринималось бы легче. Если бы оно так было.

Наверное, они оба устали друг без друга. Устали настолько, что Космос ловит каждый взмах её ресниц, впитывает случайные вороватые касания. Лиза быстро убирает руку, а Холмогорову изменяет выдержка — накрывает её губы своими, чтобы хотя бы на несколько мгновений никуда от него не улетала. И Павлова отвечает нежно и безропотно, не мучая себя губительным осознанием того, что всё, абсолютно всё могло быть по-другому, если бы однажды им хватило терпения и понимания. Она бы не чувствовала то, что буквально крадёт Космоса у всего мира, а он не помышлял бы о том, что одно слово — и нет с ним рядом его Лизы. Нет!

Но сердца глупые, как и в беспечные восемнадцать. Поцелуи нескончаемые и манкие, и Лиза не замечает, как скоро оказывается сидящей на коленях Космоса. Он так сильно прижимает её к себе, так сладко целует в открытую шею, что у Павловой нет мысли о неправильности происходящего.

Лиза проводит носом по мужской щеке, пристально заглядывает в синие глаза, как будто душу у Космоса украсть хочет. В самом деле — давно украла, не постеснялась, заворожила. Захватывает пухлые жаркие губы, которые ей покоя не дают, и, на немного отпустив, тихо шепчет:

— Здравствуй, солнце, — Павлова прислоняет лоб ко лбу Холмогорова, с блаженством ощущая его руки, гладящие её по спине и плечам.

— Это уже другое дело, алмазная… — Кос расцеловывает раскрасневшиеся щёки Елизаветы, борясь с желанием вынужденно пересадить Лизу обратно в пассажирское кресло, чтобы в следующий миг отвезти её к себе домой. Но не мог, помня о том, о чём она всё ещё молчит!

И отпустить её невозможно. Его самый чистый кайф…

Самый!

Лиза давно не сходила с ума настолько стремительно. Её пальцы дрожат, но робко расстёгивают мелкие пуговицы на рубашке Коса, и когда она касается его груди ладонями, то склоняет к нему голову, слушая биение беспокойного сердца. Оно никогда её не обманывало, он стремился к ней, и Павлова с трудом сможет снова променять Холмогорова на холодное одиночество. Это другие безуспешно пытаются его у неё отнять. Это Лиза имеет полное право говорить, что они с Космосом произносили друг другу громкие клятвы.

И всё…

И всё зашло бы слишком далеко, если не раздавшийся телефонный звонок, на который Кос всё равно не ответил.

— Блять!..

— Успокойся, — обездвиженная Павлова медленно возвращается на землю, одновременно помогая смириться с реальностью и своему мужчине, — Кос?

— Прости…

Космос бросил трубку на коврики, не рассчитывая мощность удара. Это было ожидаемое, потому что Космос редко умел останавливаться. Но Лиза отстранилась от него, нервно передернула плечами, а после понимающе усмехнулась.

Она поняла, кто был на проводе. Вот чуйка-то!

И на ум Елизаветы приходит лишь единственное…

— Я… — голубые глаза растеряны. Алмазная мечтательница давно поняла, что любовь свою разбила на куски. Вдребезги. — Я не хочу быть твоей любовницей! Ты понимаешь, Космос?

— Ты и не будешь, — Космос знает, что для того, чтобы быть рядом с Лизой и дочкой, ему нужно очень сильно постараться, — скажи мне только? Сколько бы ещё…

— Давай поговорим о ней потом, я должна объяснить, подготовить… — Лиза перебивает его, понимая, что он хочет больше узнать о дочери, — а ты до конца принять это, правда?

— Я устал жить так эту хуевую жизнь, — Космос никуда не отпускает Лизу, несмотря на то, что волнующая его тема осталась без существенных объяснений. — Кому лучше? Скажи?

— Может, Карине. Она любит тебя, Кос, а я между вами всегда стояла! — видела же Павлова Боровицкую единожды. И хватило ей этой встречи короткой, чтобы понять, что привязывать к себе Космоса преступно. После всего…

— Ещё скажи, бля, что между нами хер твой воображаемый стоял! — ребус о муже, который каждый вечер ждёт Лизу с работы, в прошлом. Она и не отрицает.

Не о том Павлова думает!..

— Ну узнал и узнал, а твоя Карина никуда не делась!

Лиза пытается прийти в себя, но ревность захватывает её куда сильнее, чем в забытые шестнадцать лет. Непослушные ладони мнут ткань тёмно-синей рубашки Космоса, давая понять ему, что для неё невозможно с кем-то его делить. Никогда.

И до Холмогорова доходит долгожданное осознание. Обух по голове, не меньше.

Ничего, блин, не изменилось! Лиза любит его, Лиза третьего лишнего не потерпит. И измена для них — понятие нереальное. Никто друг от друга не будет свободен.

Обречены.

И как двум зверькам из лабиринта выбираться?

— Иди домой…

Кос всё понял. То, что знать должен был первым. Что скрывалось от него из-за обоюдной обиды. И девчонка неспроста его так точно незнакомому дядьке диагноз поставила, смотрела на него внимательно и не по-детски, а факты и даты не врали. Лизу хотелось к стенке прижать, душу вытряхивать долго и разнообразно, пока не признает свою ошибку, но что-то не давало Космосу надавить. Не мог.

Потому что Павлова сломается, закроется и не видать ему нового разговора. Как и не доказать ему в противном случае того, что он и в девяностом был серьёзен. И от своего никогда бы не отказался.

Мог ли Космос сказать, что при его неспокойной жизни ему не нужен его родной ребёнок? Нет, и должно быть, именно этот грех был бы для Холмогорова самым страшным.

Однажды Лиза подумала иначе, пестуя свою обиду. Кос тоже недалеко от неё ушел, довольствуясь тем, что изредка наводил справки о том, как она, что с ней, чем дышит…

Результат налицо. Точнее, с его лицом. Смотря на фотографию Арьки с боем отнятую у Пчёлкиных, Космос не верил, что на него можно быть настолько похожим…

Но сейчас необходимо отпустить Лизу от себя. Сложно, больно, но нужно. Не получается у них диалога в расстроенных чувствах. Вечно обо что-то спотыкаются. Друг о друга.

— Тебя дочь ждёт, — хватка у Космоса ослабевает, а Лиза, смахнув с покрасневшего лица одинокую слезу, читает его без слов.

Неважно, каким способом Холмогоров обо всем узнал. Просто семь лет сожжено в обжигающей лаве. У Арьки с каждым днём вопросов больше, чем у её матери разумных ответов, а оказывается, что Лиза глупостью беспросветной страдала. Но Кос не говорит о том, что она натворила. Сама же знает.

— Вот и поговорили, — мрачновато заключает Лиза, протягиваясь к дверной ручке автомобиля. Уже не «Линкольна». Интересно, где ржавеет их старый друг?

— У нас с тобой своё общение, алмазная, — Кос хмыкает, но без всякой злобы.

Лиза ни в чём не собирается признаваться, а он не представляет, почему весной девяностого она вдруг подумала, что резко окажется ему не нужна. Почему?

Не собирался Космос ни на что разменивать то, что обрел рядом с Лизой. А потеряв её, и не пытался сделать новую попытку убедить себя в том, что у него может быть всерьёз и надолго. Судьба такая насмешливая, всё время задом к нему поворачивается!

Карину мучал и доводил, пускай мысленно давно отпустил. Разные же дороги.

Что ей, ментовской дочке, до него, придурка?

— Странное общение, — замечает Лиза, продолжая чувствовать на своих губах желанные поцелуи, — руки уберешь?

Лизу послушно ждёт Арька, а Космосу бы поехать домой, чтобы снова попытаться принять к душе обновленную реальность. Или свой день завтрашний?

— Сегодня уберу, — Холмогоров отпускает Павлову очень нехотя, — но разговор продолжим…

— Ты прав, — усилием воли Лиза открывает дверцу, медленно ступая на серый асфальт. — Прости! Пойду…

— Тебя… Ждёт… Арька… — повторяет Космос, закрывая широкой ладонью глаза. — И до завтра?

— До завтра…

Завтра будет тяжелее. Потому что сегодня Павлова ни в чём не призналась, но не устояла перед собственным сердцем, безмолвно подтверждая то, что любит Космоса и ничего не может с этим сделать. Полное бессилие!

Но руки не опускались, а жизнь цвела яркими красками.

Что, собственно, и подтвердила Аря, когда мама вернулась домой…

— Ну и что это, юный художник? — Лиза внимательно осматривает новую пижаму дочери, испачканную акварелью разных цветов. И на лбу у Арьки синяя краска, а на альбомных листах море, солнце и чайки. Красота!

И как же жаль тревожить покой мечтательного ребёнка…

— Дом, — Ариадна снова непрозрачно намекает матери о том, что скучает по Петербургу. И по набережным, и дворцам, и старому дому на Московском проспекте.

Но Лиза ничем не обрадует дочь. Понимает же, что разговор с Космосом не закончен. Пожалел её или сам не может в голове уместить, куда пропали целых семь лет?

— Арюш, а что бы ты сказала, если мы с тобой навсегда остались здесь?

Мечтать в возрасте Павловой глупо. Никто и никому ничего не обещал, ничего неизвестно и то, что произошло в машине — это крик души двух разбросанных по жизни людей. Но мнение Арьки Лиза знать обязана. Не москвички они с ней обе, как никак.

А ветер дул неразгаданный. Куда только?

— Вырасту — обратно поеду, в гости, — ещё одна гордая ленинградка, — но поможешь всё убрать, мам?

— Помогу, конечно, — Лиза крепко-крепко обнимает дочурку, не боясь, что испачкается, — моя хорошая девочка… Я так тебя люблю! Больше всех на свете!..

— И я тебя, — Арька хохочет совершенно счастливо и беззаботно, — во-о-о-от так!

— Много-го?.. — чуть поддразнивая девочку, Лиза щелкает её по прямому носику.

— До самой Луны… — вспомнив одну из своих любимых сказок, Аречка уворачивается от материнских пальцев, но лишь затем, чтобы боднуть маму лбом.

— Космический ты мой ребёнок!..

В прямом и переносном смысле.

Но как теперь Лизе спокойно спать?..