Вернуть Сталина!

Зиновьев и Каменев

Одним из наиболее тяжких обвинений в адрес Иосифа Виссарионовича Сталина является обвинение в уничтожении им так называемой «ленинской» гвардии». При этом многие недобросовестные историки, признавая право на подобное название для Зиновьева, Каменева, Бухарина, Косиора, Постышева, Чубаря, Эйхе, Сокольникова, Серебрякова и других, отказывают в таком праве Свердлову, Сталину, Дзержинскому, Фрунзе, Куйбышеву, Кржижановскому, Стасовой, Молотову, Калинину, Ворошилову, — несмотря на то, что и те, и другие работали при В.И. Ленине и были профессиональными революционерами. Похоже, что к «лениногвардейцам» современное политологическое мифотворчество относит исключительно лиц, репрессированных Сталиным, но предварительно безоговорочно побежденных им в политической борьбе.

Доктор философских наук, профессор Ричард Косолапое определил термин «ленинская гвардия» как «романтическое самоназвание группы партийцев с дореволюционным стажем, которым довелось работать непосредственно с Лениным». К этой группе старых большевиков, особенно после Октябрьской революции, стало примазываться немало самозванцев. К «лениногвардейцам» без зазрения совести причисляли себя, к примеру, сторонники Троцкого, вступившего в большевистскую партию лишь в августе 1917 года. Потерпев поражение в идейно-политической борьбе с Центральным Комитетом партии во главе со Сталиным, они выдавали свой крах за «погром ленинской гвардии». Ричард Косолапов в связи с этим вспоминает, как ленинградский горком партии в год полувекового юбилея Великого Октября решил взять на учет всех в то время еще здравствовавших участников штурма Зимнего дворца. Откликнувшихся ленинградцев оказалось в три с половиной раза больше, чем могла вместить Дворцовая площадь…

Лазарь Моисеевич Каганович свидетельствовал:

Поэтому, если термин «ленинская гвардия» и имеет право на существование, то лишь для деятелей, упомянутых в так называемом ленинском «завещании». И тут, действительно, надо признать, что Сталин, в конечном счете, по справедливости покарал всех изменивших В.И. Ленину и ВКП(б) фигурантов ленинского «Письма к съезду», которые мешали строить социализм в одной стране, пытались ослабить позиции созидательного большинства партии коммунистов. С одним из «лениногвардейцев» — Николаем Бухариным — читатели уже познакомились. Сейчас речь пойдет об еще двух «лениногвардейцах» — Григории Зиновьеве и Льве Каменеве. Последние вошли в историю как «политический дуэт», «политические близнецы».

Зиновьев неоднократно прилюдно хвастался, что был ближайшим учеником Ленина в течение целых десяти лет, предшествовавших Октябрю. Особенно любил ссылаться на свою мощную поддержку Ленина в Циммервальде и Кинтале. Каменев же не только не скрывал, что был другом семьи Ульяновых, но часто это подчеркивал. Двум друзьям казалось, что именно им предстоит сыграть свою особую роль после Ленина. Они считали, что главный конкурент для них — Троцкий, и поэтому на первых порах они поддерживали Сталина, так как недооценили Кобу, считали его человеком с ограниченными политическими способностями. Так, известно, что в начале 20-х годов в узком кругу Зиновьев говорил: «Сталин — хороший исполнитель, но им всегда нужно и можно управлять. У самого Сталина этих способностей к самоуправлению нет». А на 13-м съезде (первом после смерти Ленина) в политическом докладе Зиновьев, в частности, сказал: «Товарищи, последнюю волю, каждое слово Ильича, мы, безусловно, должны считать законом. В одном вопросе, однако, мы с радостью можем сказать, что опасение Ильича не подтвердилось. Я имею в виду вопрос, касающийся Генерального секретаря. Вы все были свидетелями нашей совместной работы в последние месяцы. Как и я, вы могли убедиться в том, что опасения Ильича не оправдались». 13-й съезд, на котором И.В. Сталин был встречен «аплодисментами, переходящими в овацию», стал его личным триумфом. (К чести Сталина надо сказать, что он тогда подал-таки заявление об отставке с поста Генерального секретаря, но на пленуме ЦК все члены вновь избранного Центрального Комитета, включая и Троцкого, единодушно отклонили его отставку. —Л.Б.).

Впрочем, межличностные отношения в триумвирате Сталин — Зиновьев — Каменев были далеко не идеальными. Зиновьев и Каменев скоро поняли, что ошибались, когда недооценили Сталина. Распад «тройки» стал неизбежным, и только страх перед возможностью прихода к власти Троцкого сдерживал их.

В травле Троцкого особенное рвение проявлял, в основном, Зиновьев. Троцкий писал: «Все чаще стали по углам шевелить прошлое, вспоминая мои старые разногласия с Лениным. Это стало специальностью Зиновьева». Именно в тот период всех членов партии обязали под угрозой партийных санкций сдать хранящиеся в их личных архивах или в их учреждениях ленинские письма, телеграммы, резолюции, записки во вновь созданный Институт Ленина, директором которого был назначен Каменев. Единственным человеком, демонстративно отказавшимся сделать это и сохранившим свой личный архив, был Троцкий.

В августе 1924 года Троцкий издает сборник своих работ за 1917 год и называет эту книгу «Уроки Октября». В предисловии к ней он подвергает уничтожающей критике «правых», «оппортунистических элементов партии» — Зиновьева и Каменева. Троцкий обвиняет их в «чудовищной недооценке сил революции», в «отрицании наличности боевого настроя масс», в непонимании «революционных возможностей крестьянства», в «выжидательном фатализме» и других «грубейших заблуждениях». Ну и, конечно же, в их выступлениях против резолюции В.И. Ленина по вопросу о вооруженном восстании. Известно, что В.И. Ленин несколько раз требовал исключить их из партии. И только победа пролетарской революции спасла «политических близнецов» от этого.

(Правда, спустя месяц Каменев вновь проявляет свой «небольшевизм»: на сей раз он выступает против однопартийного большевистского правительства и «под шумок» проводит декрет об отмене смертной казни. — Л.Б.).

Пройдет немного времени после выхода книги, и Троцкий поймет, что главный его противник все-таки не Зиновьев, а Сталин:

Триумвират Сталин— Зиновьев— Каменев распался осенью 1925 года, когда страх перед все возрастающим авторитетом и влиянием Сталина окончательно вывел из равновесия Зиновьева и Каменева. Выступивший на 14-м съезде Каменев отрицал право Сталина на роль вождя ВКПб): «Мы против того, чтобы создавать теорию «вождя», мы против того, чтобы делать «вождя»… Я пришел к убеждению, что товарищ Сталин не может выполнить роли объединителя большевистского штаба». Это заявление получило мощный отпор на съезде. В резолюции съезда Каменев фигурирует в «группе лиц, отошедших от ленинизма» и переводится из членов в кандидаты в члены Политбюро.

Порвав со Сталиным, Зиновьев и Каменев вступают в преступный сговор с Троцким, образуют сначала «новую», а затем «объединенную оппозицию», в которую вошли Зиновьев, Каменев, Троцкий, Радек, Серебряков, Пятаков, Антонов-Овсеенко, Муралов, Шляпников и другие противники Сталина, продолжающие громко именовать себя «ленинской» гвардией». К этому же периоду относится начало создания оппозиционерами сети подпольных организаций. (Новая оппозиция была тем более опасна, что была тайной и внешне ничем не выдавала себя. Сталин называл таких скрытых оппозиционеров «двурушниками». — Л.Б.).

Перейдя на позиции Троцкого, Зиновьев и Каменев отказываются от сталинской концепции «построения социализма в одной стране». По этому поводу Сталин сказал в 1926 году: «Откуда у них такая боязнь резолюции 14-й конференции, принятой по докладу Зиновьева и проведенной при активном содействии Каменева? Почему Каменев и Зиновьев боятся даже мельком упомянуть об этой резолюции? Разве она, эта резолюция, не трактует о строительстве социализма в нашей стране? Разве вопрос о строительстве социализма не является основным спорным вопросом нашей дискуссии?.. А секрет тут в том, что Каменев и Зиновьев давно уже отреклись от этой резолюцией, отрекшись, перешли на сторону троцкизма. Ибо одно из двух: либо резолюция 14-й конференции является не ленинской, — и тогда Каменев и Зиновьев, голосовав за эту резолюцию, не были ленинцами, либо эта резолюция является ленинской, — и тогда Каменев и Зиновьев, порвав с этой резолюцией, перестали быть ленинцами» (Соч. Т. 9. С. 123.125).

Или вот такие сталинские оценки наших «героев»: «Я хотел бы, далее, сказать несколько слов об особой манере Зиновьева цитировать классиков марксизма. Характерная черта этой зиновьевской манеры состоимт в том, что она перепутывает все периоды и даты, валит их в кучу, отрывает отдельные положения и формулы Маркса и Энгельса от их живой связи с действительностью» (Соч. Т. 9. С. 86). «Зиновьев принадлежит к числу тех счастливых людей, которые пишут для того, чтобы на другой же день забыть написанное» (Соч. Т. 10. С. 48).

16 октября 1926 года в центральных газетах было опубликовано заявление членов «объединенной оппозиции» Троцкого, Зиновьева, Каменева, Сокольникова, Евдокимова и Пятакова, где они признавали неправильность своей фракционной борьбы и давали обязательство вновь подчиниться партийной дисциплине.

Однако у Сталина, справедливо усмотревшего в этом яркий пример двурушничества, были все основания не верить в искренность «объединенной оппозиции» и на проходившем 23–26 октября пленуме ЦК партии она подверглась разгрому. Троцкий и Каменев были выведены из состава Политбюро, Исполкому Коминтерна было предложено отстранить Зиновьева с поста председателя ИККИ.

Объединившись с Троцким, «политические близнецы» поняли, что опять дали маху: 21–23 октября 1927 года Троцкого и Зиновьева выводят из состава ЦК. 7 ноября 1927 года, в десятую годовщину Октября, Троцкий и его сторонники попытались открыто выступить против Сталина во время праздничных демонстраций, в ответ на что спустя неделю Троцкого и Зиновьева исключили из партии, а Каменева и Раковского — из ЦК.

И вот тут «дуэт» признает ошибочность своего союза с Троцким, который по этому поводу писал: «Они делали все, чтобы вернуть себе доверие верхов и снова ассимилироваться в официальной среде. Зиновьев примирился с теорией социализма в отдельной стране, снова разоблачал «троцкизм» и даже пытался кадить фимиам Сталину лично… Капитуляцию Зиновьева и Каменева перед 15-м съездом, в момент организационного разгрома большевиков-ленинцев (т. е. махровых троцкистов. — Л.Б.), левая оппозиция (т. е. махровые троцкисты. — Л.Б.) воспринимала как чудовищное вероломство. Таким оно и было, по существу».

Но и победитель Сталин, приняв капитуляцию Зиновьева и Каменева, не мог не дать им еще одну уничтожающую оценку, которая подвергала сомнению возможность доверия подобным лидерам: «История говорит, факты говорят, что никто еще не перескакивал так легко от одних принципов к другим, никто еще не менял так легко и свободно своих взглядов, как лидеры нашей оппозиции» (Соч. Т. 10. С. 360).

Как видим, у оппозиционеров 20—30-х годов, и в частности у Зиновьева и Каменева, не хватило ни ума, ни порядочности, чтобы безоговорочно признать правоту подлинного ленинца И.В. Сталина, решавшего грандиозные задачи социалистического строительства в огромной стране — СССР — по формуле: «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Более того. Они всячески препятствовали социалистической реконструкции страны. «Ленинские» гвардейцы», в частности, Зиновьев и Каменев то и дело оказывались по другую сторону баррикад от В.И. Ленина и И.В. Сталина…

19—24 августа 1936 года состоялся первый открытый московский процесс над 16 обвиняемыми по делу «Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра» (Зиновьевым, Каменевым, Евдокимовым, Бакаевым, Мрачковским, Тер-Ваганяном, Дрейтцером и другими). Все обвиняемые подтвердили свои признания в причастности к убийству СМ. Кирова, в связях с Троцким, дали показания на Томского, Бухарина, Рыкова, Радека, Пятакова, Сокольникова, Серебрякова и были осуждены на смертную казнь.

Наблюдавший за судом член английского парламента Деннис Притт заявил: «Я считаю весь процесс и способ обращения с подсудимыми образцом для всего мира».

Лев Троцкий, внимательно следивший из Норвегии за процессом, следующим образом подвел итог политиканству «близнецов»: «Десять лет они качались между жизнью и смертью, сперва в политическом смысле, затем в моральном, и, наконец, в физическом».

Троцкий знал, что говорил. Будучи сам убежденным врагом сталинского тезиса о «построении социализма в одной стране» и организатором «коммунистического» подполья в СССР, он был лучше всех осведомлен о подспудных течениях в партии и стране.