Вернуться навсегда [СИ]

Глава 15

От встопорщенной чешуи на хвосте Саахаши на паркете давно образовалась борозда содранного лака. На мои — будем честны, довольно ленивые — угрозы заставить перелакировывать паркет во всем доме зубной щеткой ответом было только невнятное шипение, перевести которое оказался способен только дракон. Выражение лица у Кетайро при этом было самым скептичным.

— Говорит, что если мы все-таки полетим к нагам, то заниматься паркетом после этой поездки он уже не сможет. Чисто физически. Потому что что? — он выгнул брови, наклоняясь вперед. — А, понял! Не надо так на меня смотреть! Потому что будет уже мертв. Да что у тебя за история там вышла-то?!

— Что он там шипит? — Дженталь выглянул из комнаты, в которую был определен его брат.

Оринэл, хвала всем божествам, уже три дня себя не проявлял, пребывая в стабильном состоянии чучелка. С другой стороны, моя натура паникерши требовала от него адекватности — будто это возможно! — и боеспособного состояния. Приходилось держать себя в руках.

— Что нынешняя королева нагов его биологическая дочь.

Два представителя древних рас синхронно скривились. При таком раскладе для змеелюда явка на родину равна смертному приговору — прошлая правительница приговорила весь свой гарем, а указ никто не отменял. И ведь умудрился как-то сбежать.

— А она вообще в курсе что ты жив? — наг застыл. — Нет, ты серьезно не думал? Просто, я бы на ее месте, если она считает тебя мертвым, не стала бы возиться с отменой указа, там энергии потратишь больше, чем выиграешь от этого.

— Я действительно, — он запнулся, перестав шипеть.

— Богиня, что же вы все так усложняете-то, а?

— Если его еще возможно отменить. Зависит от печати на документе, — дракон, как и я, не рисковал опускать ноги на пол, чтобы не получить по ним хвостом между делом, — у нагов их с два десятка и какие-то используются для неотменяемых указов.

Наг с какой-то обреченностью уходящего в последнюю битву вдруг посветлел лицом. Ой нет, только без вот этого — такие же глаза были у Кея, когда он прикрывал нас после побега от эльфов.

— Обо что бы ты не надумал убиться — выбрось эту мысль из головы, мы найдем иное решение.

— Было бы время его искать…

Только без лишнего геройства, пожалуйста. Эрих, как контраст этому празднику уныния, влетел в комнату, разве что не пританцовывая. И этот лучащийся энтузиазмом взгляд пугал еще сильнее — так смотрела мать, прежде чем выдать очередную «гениальную» идею. Последняя закончилась тем, что она принесла в жертву всех младших родственниц, запитав от них защиту особняка. Да, теперь его только на драконах можно штурмовать, но стоило ли оно того? А ведь до усвоения всей памяти я Карден Сайлут считала сумасшедшей… Хоть бы оказаться той же породы, что и тетка — лучше буду с мозгами, действующими поперек сердца, чем с фамильным безумием. Редким, но таким метким.

— Кера решила не тянуть и произвести обмен сегодня!

— И чему ты так радуешься? — как-то мне не нравится его настрой, но он только промолчал, ухмыляясь.

В центре громадной колбы плавало тело, в котором уже угадывались человеческие черты. К этому телу шли тонкие нити магической подпитки от лежащей в капсуле женщины. Было очень странно смотреть на себя со стороны. Кера за моей спиной нервно постукивала каблуком, пока Саахаши проверял состояние тел и оборудование.

— Все в порядке.

Киваю змеелюду, взглядом показывая Тэреш, куда идти. Возвращать Котара решили на заднем дворе, там же была выделена площадка, чтобы Кера сразу могла улететь. Присутствующий при воссоединении Эрих, пугающе-веселый, с неожиданно яркой синевой под глазами, временами издавал рваные смешки, напрягая всех вокруг. Когда мальчишка оказался в объятиях матери — на лице было такое счастье, что даже у меня сердце дрогнуло — братец все-таки соизволил заговорить.

— Сделка выполнена?

Кера лишь кивнула. Нити обязательств вспыхнули на руках и опали. Вальц поднял дрожащие руки, в которых быстро под воздействием заклинания начал материализовываться лук из семейной оружейной. События развиваются слишком быстро — глаза Эриха становятся совсем черными, я на голом инстинкте бросаюсь наперерез, Дженталь пытается меня остановить. Стрела отправляется в полет, и только в следующий миг взгляда брата проясняется. Как же больно…

На полу карцера, растянутый цепями, лежал парень. Глаза неподвижно смотрели в одну точку и только редкое моргание выдавало, что он жив. Даже редкое и неглубокое дыхание не было заметно невооруженному взгляду. Иногда, всего несколько раз за эти две недели перелета, его начинало трясти, обломанные ногти царапали металлический пол. Тогда в помещение вползало несколько змеелюдов, быстро приводивших его в прежнее оцепение.

Дженталь пустыми глазами смотрел через стекло на происходящее. Все вновь пошло по наклонной, и неизвестно, когда жизнь наладится. Если Эриха наги-менталисты еще смогут привести в порядок, то что будет с Элиной — вопрос открытый. Стазис не всегда проходит бесследно, особенно с такой раной и такой длительный. Сам эльф уже смирился с тем, что доживает последние дни. Оставалось только надеяться, что они встретятся на той стороне. А Рег… Ее защитят Кетайро и Канто, да и братец, ушедший слишком глубоко в себя, тоже не останется в стороне.

Эльф пожал плечами, скрываясь за углом. В конце коридора мелькнула тень, направляющаяся в коридор с химерой. Блондин прибавил шаг — кто из двуногих может в ночи шататься по кораблю, кроме него? Эрих — обколот препаратами, чтобы его помутнения не навредили окружающим, рыжий вместе с драконом ночуют у постели жены.

— Очнулся? И как тебе удалось пройти мимо нагов?

— Глаза отвел, — прохрипела фигура у огромной колбы.

Дженталь в открытую рассматривал брата — тот выглядел немногим лучше времени после сорвавшейся свадьбы. Он хотел было попробовать вернуть его в каюту, но прекрасно понимал, что Оринэла отсюда и волоком не утащить, поэтому просто накинул на голые плечи собственную нагретую куртку.

— Теперь-то ты меня понимаешь? — он все еще хрипел, но слова выговаривал уже внятно.

— У меня, по крайней мере, все взаимно. И если она все-таки… Если что — мне не придется жить с этой болью. Мне проще, — младший опустился на пол, устраиваясь рядом с братом. — Какой она была тогда?

— Своевольной, но с развитым чувством долга. Желающей жить. Искренне считающей меня чудовищем, но готовой на политический брак ради мира для своего народа. А я, когда увидел ее на поле боя в первых рядах, впервые влюбился как мальчишка. Впервые и навсегда.

— Ты ведь понимаешь, что ее реинкарнация — не она сама?

— Я похож на помешанного и склонного к самообману? Понимаю, конечно. И, знаешь, даже если она ничего не вспомнит — это будет не слишком плохо. У меня будет шанс начать все сначала, без груза первого впечатления.