Верные до конца

Взирая на Иисуса⁸

„Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и занимающий нас грех, и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на Начальника и Совершителя веры — Иисуса“ (Евр. 12:1–2).

В древние времена в языческом мире — у греков существовали народные праздники, которые назывались „Олимпийскими играми“. Такие священные праздники, бывали в четыре года один раз, а посему, к наступлению праздника „Олимпийских игр“ всякие междоусобные распри между Еллинскими народами прекращались, и вся Греция собиралась на Олимпийскую равнину на праздник игр. Между прочими играми была игра-состязание в беге. Имеющие бежать в ристалище должны были проходить девятимесячный курс для приготовления себя к состязательному бегу. Упражняющиеся бегали раздетыми донага, дабы ничто не могло стеснять движений их.

Для этой цели у греков существовали специальные школы, которые назывались „гимназиями“. В школах этих готовящиеся бежать на ристалище для получения приза воздерживались от пищи, насколько это возможно, для того чтобы быть легче в теле и все время упражнялись в беге нагими.

Отсюда школы те получили название „Гимназий“, так как оно происходит от слова „гимноз“ — нагой. Поэтому-то апостол Павел и пишет в другом послании своем: „Не знаете ли, что бегущие на ристалище… все подвижники воздерживаются от всего… для получения венца тленного“ (1 Кор. 9:24–25), а тут советует „свергнуть с себя всякое бремя“, чтобы легче было бежать по ристалищу или поприщу. Ристалищем или поприщем называлось ровное и гладкое место, посыпанное песком, чтобы не ушибиться при падении и не повредить ноги в беге. В конце ристалища ставилась цепь, около которой на возвышенном месте восседал „Судья“, раздаватель наград победителям в беге. Победивший в беге награждался венцом, сплетенным из оливковых листьев, получение которого считалось великой честью для человека, и тогда увенчанного победителя брали на руки, носили его по улицам ближайшего города при радостных восклицаниях несметного множества ликующего народа, который был свидетелем бегов и победы на них. Когда же победивший возвращался в свой город, то для триумфального входа его делали пролом в городской стене, что означало, что город, удостоившийся иметь у себя такого доблестного гражданина, не имеет нужды в стенах для защиты.

Стихотворцы обессмертивали имя победоносного героя в стихах своих, а в последующих народных празднествах и играх первые места занимались героями победителями в прежних совернованиях.

Вот такое-то поприще для сравнения имел в уме ап. Павел, когда писал эти строки к Евреям, которым были известны языческие игры. „Имея вокруг такое облако свидетелей“, говорит он, „свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на Начальника и Совершителя веры, Иисуса“.

Остановимся на этих словах и поразмыслим о значении их. Такое размышление приведет нас к следующему:

Что означают:

1. Бремя и запинающий грех,

2. Предлежащее поприще,

3. Взирание на Иисуса и

4. Облако свидетелей.

„Свергнув с себя всякое бремя“.

Всякая страсть и злая похоть, всякое незаконное пожелание или непомерная преданность чему-либо земному — излишнему попечению о плоти, накоплению богатства, стяжанию чести и славы от мира сего и тому подобное — все это может служить бременем на плечах христианина, утруждать его на пути христианского призвания, заставлять его гнуть хребет свой, тогда как ему надлежит идти прямо с хорошо выпрямленною спиною, — тянуть и давить его вниз к земле, тогда как назначение его и цель — стремиться вверх на высоту небес, к Богу Всевышнему.

Такое бремя часто придавливает христианина к земле и повергает его в прах, где он и пресмыкается, как червь, между тем как должен он парить в небесах, как орел. Господь наш такое бремя-помышление и заботу о мирском уподобляет тернию, заглушающему посеянное доброе семя благовестия. „Посеянное в тернии“, — объясняет Он ученикам Своим сказанную Им притчу, — „означает того, кто слышит слово, но забота века сего и обольщение богатства заглушает слово, и оно бывает бесплодно (Матф. 13:22).

Забота о жизни сей и обольщение богатства имеют силу свою не только что над теми, которые только слышали слово, но и над теми также, которые и приняли его. Поэтому ап. Павел и напоминает Колосским христианам о предлежащей им задаче словами: „О горнем помышляйте, а не о земном“ (Колос. 3:2).

Он видел, что помышление о земном, иначе называемое им „попечение о плоти“, если только не будет оставлено и сдержано в пределах необходимого, то выродится в похоть. „Многие, о которых я часто говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова; их конец — погибель, их бог — чрево, и слава их в сраме: они мыслят о земном“, пишет он в послании своем к Филиппийцам (3:18–19).

Как видите, преобладающая мысль и чрезмерная забота о земном могут послужить погибелью для христиан, почему Господь наш, предупреждая учеников Своих относительно внезапности пришествия Своего, говорит: „Смотрите же за Собою, чтобы сердца ваши не отягчались объедением или пьянством и заботами житейскими“ (Лук. 21:34).

Незаметно для себя самого христианин может сначала прилепиться к чему-либо земному, потом полюбить мир, а затем быть поглощенным им. В Америке есть такие растения, которые ловят мух. Растение это по виду, как и все растения, не имеет в себе ничего особенного. Муха садится на него, ходит по листу его, но едва дотронется она до чувствительного волоска, которым снабжен каждый лист такого растения, как лист мигом захлопывается, подобно ловушке, и остается закрытым до тех пор, пока не высосет из мухи весь сок, оставив одну только пыль от нее. Так и христианин. Сначала он может попасть в объятия мира сего, затем утратить духовно-жизненную силу и, наконец, стать отбросом для мира и для Бога.

Бременем в мире сем, кроме „похоти плоти и похоти очей“, есть еще и „гордость житейская“ (1 Иоан. 2:16), липнущая к человеку, которая еще хуже своих подруг может обременить и придавить христианина.

Человек, исповедавший однажды Христа, может впоследствии возгордиться перед своими собратьями по вере жизненными преимуществами своими: положением, образованием, правами, почетным званием и т. д., что для самого искреннего и смиренного христианина даже подчас служит помехой на поприще духовной полезности, заставляя его выпрямлять спину там, где это менее всего требуется, или гнуть ее там, где это совсем не нужно.

Висящая тяжесть заставляет делать то и другое. Ап. Павел, который предлагал христианам сбросить всякое бремя, служит для нас благородным примером свободного подвижника. После обращения своего ко Христу он все преимущества, данные ему образованием и рождением: ученость, почет, славу и тому подобное, почел за тщету, за сор ради превосходства познания Христа Иисуса, так что в конце своей жизни, подводя итог под всеми разнообразными и многочисленными опытами пройденного им поприща, он с радостью восклицает: „Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил, а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судья, в день оный (2 Тим. 4:7–8).

Кроме бремени сверху, у христианина может быть препятствие и снизу, которое тут названо „запинающим грехом“. В дословном переводе будет: „плотно прилегающий грех“, т. е. такой грех, который, подобно узкой и длинной одежде, прилегает к человеку плотно, обнимает его кругом под исподом (т. е. низменное чувство), заставляет его спотыкаться часто и тем стесняет быстроту движений его.

Исповедь Христу может освободить от ветхого человека, но он может оставить при себе какую-нибудь особенную слабость, извинительную в глазах его, так сказать — нательную фуфайку, которая будет сдавливать грудь его в беге по ристалищу жизни и в конце всего может заставить его задохнуться.

Если только особенная слабость эта не будет во время сдержана и подавлена, то она может выродиться в любимый грех, и как тяжело будет потом человеку освободиться от него! Его надо будет искоренить от себя, но как?

Такое искоренение его Господь наш сравнивает с отсечением правой руки и вырыванием правого глаза у себя самого.

II.

„С терпением будем проходить предлежащее нам поприще“.

Христиане имеют пред собою поприще, которое надо пробежать, поприще служения и страдания, путь действительного и страдательного послушания Богу. Поприще это обозначено для них волею и советом Божиим и испещрено славными следами верных слуг Божиих, которые пробежали поприще это в свое время и успокоились от трудов своих. Следовательно и цель, к которой надо бежать, и награды, которые раздает Судья, для христиан — известно. Поприще это можно пробежать только с терпением и постоянством. Для встречи с трудностями на христианском пути, необходимо терпение, а для того чтобы не отстать от других, совратившись в сторону, требуется постоянство в вере.

Терпение и вера суть те победоносные силы, при которых только и можно победить мир и войти в победную славу“. „Терпением вашим спасайте души ваши“, — говорит Господь Иисус (Лук. 21:19). „От скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности — надежда, а надежда не постыжает“, „терпение нужно вам, чтобы, исполнивши волю Божию, получить обещанное“, говорит ап. Павел (Рим. 5:3–5; Евр. 10:36).

„Сия есть победа, победившая мир, вера наша. Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий“, говорит ап. Иоанн (1 Иоан. 5:4–5).

III.

„Взирая на Начальника и Совершителя веры Иисуса“.

В предыдущей главе послания сего ап. Павел выставил целый длинный ряд ветхозаветных святых, свидетельствовавших в вере. Они могут подать нам образец веры и пример терпения. Не на них, однако, указывает апостол для подражания. И не удивительно, Он имел перед собою лучший образец для подражания, чем поименованные им святые мужи, которые, если и были оправданы и спасены милостью Божией, но все-таки имели в жизни своей недостатки и пороки, хотя и покрытые и прощенные Богом. Павел ставит тут в пример для подражания беспорочного и чистого Агнца Божия, Сына Человеческого „человека Христа Иисуса“ (1 Тим. 2:5), в Ком не было никакого греха во всю Его жизнь, Кто мог смело бросить вызов врагам: „Кто обличит Меня в грехе?“ (Иоан. 8:46), и в Ком обитала полнота человеческих совершенств.

„Взирая на Начальника и Совершителя веры, — Иисуса“, говорит ап. Павел; взирая на Того, Который начал и совершил веру; начал, когда, полагая основание вере в восстановление падшего адамского рода, Он сказал Отцу Своему: „Вот иду… исполнить волю Твою, Боже“ (Евр. 10:7), — и совершил, когда восстановление это окончено было Им на кресте во всей предреченной и ожидаемой полноте, воскликнув: „совершилось“'. (Иоан. 19:30).

Как было уже сказано мною выше, христиане имеют перед собою поприще служения и страдания. Как в служении, так и в страдании будем всегда и постоянно взирать на Иисуса, ибо Он и служение совершил и страдание претерпел.

Возлюбленные братья и сестры мои! Мы призваны для служения Господу. Всякий из нас поставлен на христианское поприще не для того, чтобы стоять праздно, но для того, чтобы идти вперед, делая дело Господне. Всякий из нас имеет и долг свой и круг деятельности своей для созидания тела Христова — Церкви, и всякий должен взять пример с Иисуса. Иисус служит примером для всех и каждого. Молодой человек, брат или сестра, — находящийся под опекой и властью родителей! Взирай на Иисуса и научись от Него, ибо Он „кроток и смирен сердцем (Мф. 14:29). Он в бесконечном смирении Своем, будучи по божеству Сыном Предвечного Отца, повиновался Своим родителям по человечеству. Тот, перед которым преклонились тьмы тем ангелов в области бессмертного света, преклоняется Сам перед волею земных родителей Своих в мрачной юдоли земли. Тот, Который был всемогущим органом творения всего мира, Творцом всего и Которого небо небес не вмещает, — работает руками своими, стертыми до мозолей, как плотник, и помещается днем в тесной мастерской в Назарете, а ночью в душной комнате переселенцев из Иудеи — Иосифа и Марии. Тот, Который „держа все словом силы Своей“ (Евр. 1:3) в Своей Божественной проповеди вместе с Отцом Своим, открывал щедрую руку Свою и насыщал благами все живущее (Пс. 144:16), — в кругу земной семьи трудится у верстака, чтобы в поте лица Своего заработать насущный хлеб для содержания и насыщения оставшейся на руках Его семьи — бедной матери Его и престарелого Иосифа, если только он дожил до совершеннолетия Иисуса. До тридцатилетнего возраста был Господь наш в повиновении у своих земных родителей, и послушанием, какое оказывал Он им, Он оставил детям, юношам и девам образец совершенства детского послушания.

Затем предстоит урок и нам, достигшим мужества и полного развития сил, равно и тем, которые дожили до почтенного возраста лет. Нам еще более, чем детям, нужно воззреть однажды и взирать постоянно на Начальника и Совершителя веры Иисуса, чтобы, воззрев на Него очами действительной, благодатной веры в день обращения, нам всю последующую жизнь взирать на Него и по примеру Его „делать дело… доколе есть день; приходит ночь, когда никто не может делать“ (Иоан. 9:4).

Когда Господь наш достиг тридцатилетнего возраста, то Он вступил в дело не временных родителей своих по человечеству, но в дело предвечного Отца Своего по Божеству. Он явился тут как предреченный раб Божий, готовый к исполнению всей и всякой воли Пославшего Его. В полном послушании небесной воле и в глубоком смирении земного исполнителя его, идет Господь наш к Иоанну Крестителю — величайшему рабу Господню; к низшему себя рабу Божьему, Богочеловек — к человеку, Творец к сотворенному и подвергает себя крещению от рук его. Иоанн Креститель, несмотря на протест свой и желания самому креститься от Иисуса, все-таки во исполнение „всякой правды“ (Мф. 3:15) крестил Иисуса, Агнца Божия в водах Иордана. Смирись тогда, о гордый духом, и посмотри, для чего и от кого крестится Тот, Которого ты признаешь за Спасителя рода человеческого?…

Далее, после крещения и получения полноты Духа Святого, Господь Иисус, зная, что Ему предстоит выдержать вражеские искушения, приготовляется к ним с постом и молитвою; а когда является искуситель, то Господь наш побеждает его силою слов Божиих, написанных в Писании.

После сего идет Господь Иисус уже не в пустыню, но по городам и селениям, „благотворя и исцеляя всех“ (Деян. 10:38).

Если мы внимательно проследим за всеми делами Спасителя нашего, — как человеческими, так и Божественными делами Его, — то увидим, что на всех их наложена неизгладимая печать Божественного милосердия и сострадания к падшему и страдающему роду человеческому. Господь Иисус насыщает однажды пятью хлебами пять тысяч человек, исцеляет больных и прокаженных одним прикосновением руки, изгоняет бесов и воскрешает мертвых одним только словом.

Всюду нужды людей были присущи Ему, и во всех нуждах человеческих Он принимал живое, сердечное участие. Он радовался с радующимися и плакал с плачущими. Например, что побудило Его идти на брак в Кане Галилейской, где Он сотворил первое свое чудо, превратив воду в вино? Дабы жених не был постыжен недостачею вина? Что заставило Его проливать слезы в Вифании у гроба Лазаря, которого пришел Он воскресить? Что, как не сочувствие радости людей и сострадание горю их, побудило Его сделать то и другое.

В деятельной жизни служения Богу будем взирать на Иисуса и поступать так, как поступал Он. Если искушение приблизится к нам, и искуситель будет искушать нас тайным внушением ко греху, то отгоним его от себя, как отогнал его и Иисус, советом с волею Отца нашего Небесного, выраженную в Слове Его. Правда, во многих делах мы не в состоянии подражать Ему.

Насытить великое множество алчущих пятью хлебами мы не можем, но в нас есть возможность живым участием своим в насущных гнетущих нуждах людей, возбудить и в других людях склонность к благотворительности в пользу множества голодных, нагих и бесприютных. Вольных исцелять мы не можем, но жертвовать на больницу, лечение больных и уход за ними мы можем. Воскрешать умерших, как воскресил Господь Иисус дочь Иаира, единственного сына бедной вдовы и единственного брата двух сестер Лазаря, дабы родные их не были поглощены чрезмерной скорбью и нуждою — мы не можем; но живым участием, искренним состраданием и сердечным утешением нашим в беде и скорби потерпевших тяжелые утраты, мы можем утереть целые потоки слез вдов и сирот. В деятельной трудовой жизни на поприще служения Христу в лице меньших братьев Его и наших будем всегда взирать на Него и подражать Ему.

Во-вторых, мы призваны также и страдать за имя Христово — быть участниками в страданиях Иисуса. Не каждый из нас назначен Божественным провидением к тому, чтобы ему быть „блаженным, изгнанным за правду“ и влачить существование свое по тюрьмам и в ссылке, но каждый из нас страдает в некоторой мере, и на каждого из нас, по силе, возложен крест. „Меня гнали, будут гнать и вас“, сказал Господь наш ученикам Своим (Иоан. 15:20).

Поэтому страдания присущи всем последователям Его, не говоря уже о побоях, тюрьме и ссылке, — презрение, насмешки, поругания и тому подобное со стороны мира всегда являются уделом истинных последователей Христовых в этой жизни. Посему и в страданиях наших за имя Иисуса будем всегда взирать на Него Самого, величайшего Страдальца. Если бесчестят и позорят нас за исповедание веры нашей по Евангелию Иисуса Христа, то воззрим на Иисуса, Начальника и Совершителя веры Евангельской и увидим, какое это бесчестие и какой это позор в сравнении с бесчестием и позором Его, когда Он, будучи по Божественной природе Своей от вечности Господом Славы, Которому поклонялись и служили множество ангелов — по человечеству Своему висел на кресте обнаженный, оплеванный, увенчанный тернием, где ругательская многочисленная толпа и в последние минуты жизни Его не переставала бросать в Него острые стрелы насмешек. Если жгучая скорбь преисполняет сердце наше и страшное предчувствие сдавливает нам грудь, то воззри опять на Того, чья скорбь превзошла все наши скорби, взятые вместе, на Иисуса — мужа скорбей, когда Он, Единородный Сын Небесного Отца, вопиял так горько к Нему: „Боже мой! Боже мой! Для чего ты Меня оставил“ (Мф. 27:46), а до того молился Ему в Гефсимании, поверженный в прах тяжестью грядущего креста в кровавом поте, в борении со смертной тоскою: „Отче! О, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет“ (Лук. 22:42).

Если враги гонят и тиранят нас, причиняя нам страдания, то воззрим на Того, Кто „изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши“ (Ис. 53:5). Он в минуту самых жесточайших мук, когда вбивали гвозди в руки и ноги Его, молился: „Отче, прости им, ибо не знают, что делают“ (Лук. 23:34).

Наконец, если придет смерть и будет налагать на кого-либо из нас холодную руку свою, и тут да устремит он последний раз в земной жизни взор свой на умирающего Господа, преданного Отцу Своему „даже до смерти и смерти крестной“ (Фил. 2:8), и скажет словами Его: „Отче! В руки Твои предаю дух мой“ (Лук. 23:46).

В испытаниях и скорбях, на поприще смертных страданий будем взирать только на Иисуса и подражать лишь Ему.

Александр Афанасьевич много и благословенно трудился на ниве Божией, перенес узы за имя Христово и большие испытания. 18 лет он был прикован к одру болезни, был исцелен Господом и послан на труд духовного пробуждения евангельско-баптистского братства.

Многие верующие с любовью вспоминают Александра Афанасьевича — доброго, простого, отзывчивого христианина, верного, мужественного, испытанного, принципиального в вопросах веры служителя Божия, в критический момент бестрепетно вставшего в проломе дома Божия на защиту дела благовествования.

Александр Афанасьевич родился 4 июня 1891 года в г. Миньора Челябинской области. В 1915 году он уверовал в Господа, а в следующем принял святое водное крещение в Хабаровской церкви ЕХБ. Вступив в Церковь Христову, Александр Афанасьевич посвятил всю свою жизнь проповеди Евангелия.

В 1919 году он был рукоположен в г. Самаре (ныне г. Куйбышев) на служение благовестника братом ОЛЬШАНСКИМ Д. С. 10 лет с 1919 по 1929 г. Александр Афанасьевич ревностно трудился в Волго-Камском Союзе ЕХБ, проповедуя и устрояя церкви Божии в Поволжье и на Урале.

В то же время Александр Афанасьевич живо интересуется духовной жизнью родного ему Дальне-Восточного братства, где он уверовал.

В журнале „Благовестник“, который издавался в г. Владивостоке в 1921 г. было опубликовано письмо Александра Афанасьевича под рубрикой:

Киевский хутор

Уфимского уезда.

Желаем, чтобы Господь открыл Вам Свою добрую Небесную сокровищницу и обильно одарил бы всех Своих Дальне-Восточных детей.

Затем горячий привет всем, любящим Господа и лично знающим меня. Я уверовал в г. Хабаровске и дал обещание служить моему Господу в 1915 году.

Дорогой брат Р. А.! Посланный Вами наш уважаемый и долгожданный журнал, благовествующий мир, снова достиг нас, живущих здесь, в Галилее языческой, у подножия Урала. На наших глазах засияла слеза божественной радости, когда мы увидели его и внимательным ухом снова выслушали слова его.

После долгого утомительного ожидания, услышав слова многих свидетелей Евангельской истины, мы снова прохладили жаждущую душу (Притчи 25:25)… пред нами опять засияли ярко напечатанные слова работы детей Божиих, и мы собрались в доме вокруг доброго „Благовестника“ и с жаждой слушали из дальней, но родной нам страны, как дети Божии переносят зной, скорбь и ужасы дня и радуются, как при собирании винограда.

О, дай Господь, чтобы эта радость не прекратилась вовек, хотя бы не расцвела смоковница и не было плода на виноградных лозах, и маслина изменила, и нива не дала пищи, хотя бы не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах, — но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего (Аввак 3:17–19).

Остаюсь горячо любящий Вас, Ваш наименьший из сотрудников в деле Божием.

А. Шалашов

(Из журнала „Благовестник“ № 5, май, 1921 г., стр. 79.)

В 1929 году начались гонения… Волго-Камский Союз был закрыт. В эти годы Александр Афанасьевич продолжал проповедь Евангелия в общинах городов Артемовска, Моздока, Махачкалы. Одновременно он работает кузнецом. В 1934 году в результате производственной травмы Александр Афанасьевич на долгие годы лишается возможности передвигаться.

Однако, несмотря на тяжелую болезнь, полностью приковавшую его к постели, он был арестован в 1936 году как служитель Божий и пять лет пролежал в тюремной больнице г. Харькова.

После освобождения из тюрьмы в 1941 году Александр Афанасьевич был прикован к постели еще до 1966 года. Это были тяжелые годы и для него, и для его спутницы — Лукерьи Филипповны. Но и в этих условиях Александр Афанасьевич хотел быть полезным для дела Божия. Его дом в Моздоке, затем в Умани и в Челябинске стал местом посещения верующих. Многие шли к нему за советом и ободрением. Многие молились об исцелении дорогого служителя. Господь услышал молитвы своих детей, и вот в 1956 году, после 18-летного тяжелого недуга, Александр Афанасьевич поднялся с одра болезни. Господь исцелил его и вновь поручил ему большое служение в Церкви.

Верующие г. Челябинска избрали его своим пресвитером, и это служение он нес до дня своей смерти.

Челябинская церковь переносила большие испытания. В 1958 г. у них был отобран молитвенный дом и 300 человек верующих г. Челябинска были вынуждены собираться на богослужебные собрания в различных частных домах, но и эти собрания постоянно подвергались преследованию.

Когда в 1961 г. образовалась Инициативная группа ЕХБ, то Челябинская церковь одна из первых на Урале откликнулась на призыв Божий к пробуждению. Александр Афанасьевич — верный служитель Божий, умудренный большим духовным опытом, всей душою поддержал работу Инициативной группы.

Еще до начала работы Инициативной группы и Оргкомитета Александр Афанасьевич провел большую духовную работу среди незарегистрированных церквей Урала по упорядочению их служения, избранию и рукоположению пресвитеров и по объединению церквей ЕХБ Урала между собой. Верующие Урала с большой любовью относились к Александру Афанасьевичу.

В 1962 году он был избран в Оргкомитет ЕХБ, как представитель церквей Урала. Несмотря на преклонный возраст Александр Афанасьевич принял самое активное участие в работе Оргкомитета. Он посетил большое число церквей Урала, центральных областей России, Украины, Сибири. Много молодых служителей были им рукоположены в 1962–1963 гг. на великое дело духовного пробуждения в нашем братстве.

Старый опытный работник Волго-Камского Союза ЕХБ, пользующийся заслуженным авторитетом среди братства, Александр Афанасьевич Шалашов вместе с ГОЛЕВЫМ Сергеем Терентьевичем и КОНДРАШОВЫМ Матвеем Петровичем стали как бы связующим звеном между старым поколением верных служителей евангельско-баптистского братства, в основном сложившими свои головы в лагерях, и новым поколением, призванным Господом на служение в 60-ые годы.

Александр Афанасьевич обладал большим душевным обаянием, к нему льнули души, с ним отрадно было беседовать. Особенно трогательно с отцовской любовью относился он к Геннадию Константиновичу КРЮЧКОВУ, который совершал служение в очень сложных, стесненных условиях, подвергаясь постоянным преследованиям. Каждый раз, когда они после поездок по церквам вновь встречались, Александр Афанасьевич со слезами обнимал брата Крючкова и радостно говорил: „Жив! Цел! На свободе! Слава Богу!“

Александр Афанасьевич обладал красивым могучим басом. Помню однажды после окончания одного из братских совещаний в 1963 г. он пел свой любимый гимн: „О, нет, никто во всей вселенной свободы верных не лишит!“ Было приятно видеть старца, убеленного сединой, мужественного, закаленного в испытаниях за веру Христову и вновь вставшего во весь рост в проломе Дома Божия!

В 1962–1963 гг. Александр Афанасьевич поставил свою подпись под несколькими очень важными документами Оргкомитета ЕХБ. В эти годы тысячи верующих зарегистрированных и незарегистрированных церквей ЕХБ письменно ходатайствовали перед правительством о разрешении на созыв съезда ЕХБ под руководством Оргкомитета.

В октябре 1963 года Совет по делам религиозных культов, желая сорвать кампанию ходатайств о съезде, пренебрегая волей ходатайствующих, разрешает ВСЕХБ провести всесоюзное совещание, переименованное затем в съезд.

Целью же ВСЕХБ было ввести в заблуждение все братство ЕХБ путем проведения фиктивного съезда (лжесъезда) и осудить движение Оргкомитета за съезд. На совещание пробыло 400 человек с правом голоса. Им были розданы делегатские съездовские пропуска, была представлена повестка дня съезда, были доклады, отчеты, выступления, голосования и т. п. — все это должно было создать иллюзию подлинного съезда. Участники совещания были помещены в столичную гостиницу „Турист“, в их распоряжение были выделены автобусы и т. п. А в это время подлинные инициаторы съезда томились в тюрьмах и лагерях страны.

Совет по делам религий и ВСЕХБ хорошо подготовились к своему съезду. Вот как писал об этом один из узников:

„Одни в гостинице сладко спали,

Другие на нарах дремали…

Одни от заветов Христа отступали,

Другие за веру страдали…“

Оргкомитет направляет на это совещание своих представителей во главе с Александром Афанасьевичем…

Шел холодный осенний дождь. Перед зданием ВСЕХБ в Москве стояли верующие — человек 50. Среди них высокий старец в плаще, опирающийся на палочку — Александр Афанасьевич. Он не был допущен в здание и простоял под дождем свыше часа.

После этого он сильно занемог. В конце октября 1963 г. группа братьев и сестер провожала Александра Афанасьевича домой. Он уезжал с Павелецкого вокзала г. Москвы. Все чувствовали, что это последняя встреча и расставание с дорогим старцем-служителем. Братья и сестры хотели еще раз увидеть его доброе, мужественное лицо, услышать в последний раз его отеческое напутствие…

Вдруг в зал ожидания на вокзале входит брат Крючков Г. К. Он также пришел проститься со своим дорогим соратником по служению. Александр Афанасьевич заволновался и говорит: „Зачем ты сюда пришел? Ведь тебя везде ищут… Тебя могут тут арестовать! Уходи!“

И когда мы посадили его в вагон, а сами столпились перед окном, Александр Афанасьева в последний раз помахал нам рукой и на стекле окна несколько раз вывел следующее: 1 Петра 5:1–3. Мы не могли без слез воспринимать его пастырское благословение и пожелание. Поезд тронулся, увозя от нас дорогого Александра Афанасьевича… Его сопровождала до Челябинска одна из сестер с Украины.

Грустными уходили мы с вокзала…

Приехав домой, в Челябинск, Александр Афанасьевич окончательно слег. Он попросил на стене против своей кровати повесить сумочку, в которой лежала Библия, и поставить палочку — своих неизменных спутников в поездках по стране. Он часто смотрел на них, вспоминая свои многочисленные посещения верующих.

Родные и друзья Александра Афанасьевича чувствовали, что его сердце рвется к Церкви, на необъятную ниву Божию, где так много труда.

Но брат-старец понимал, что его земной путь заканчивается, что Господь отзывает его, поседевшего в битвах за истину в Свои вечные обители. В эти дни Александра Афанасьевича посетили многие друзья по вере и служению. Он всех ободрял, укреплял духовно, призывая мужественно подвизаться за веру Евангельскую.

В первых числах декабря 1963 года Александр Афанасьевич получил две повести из КГБ г. Челябинска — вызов на беседу. Но он был настолько слаб, что не смог посетить это учреждение, проявляющее такой большой интерес к верующим…

7 декабря 1963 г. Александр Афанасьевич отошел в вечность.

Он оставил всем нам добрый пример христианского долготерпения, кротости, верности Господу, самоотвержения и мужества при гонениях и испытаниях. Для многих и многих верующих он был добрым отцом и наставником. В памяти служителей пробужденной Церкви навсегда осталось его пастырское напутствие из Первого послания Петра:

„Пастырей ваших умоляю… пасите Божие стадо, какое у вас, надзирая за ним непринужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду…“ (5:1–3).