Вертел я ваши кланы! Том 5

Глава 10. Посадка

Почти два часа полёта над Атлантикой прошли почти спокойно. Рики прошлась по салону и помогла проводникам. Кого-то из пассажиров успокоила, кого-то взбодрила. Несколько человек умудрились разбить кто нос, кто коленку, потому что в момент взрыва не были пристёгнуты. Когда Аврора говорила, что пострадавшие есть — она ещё толком не разобралась, и записала в пострадавших и парочку откровенных симулянтов.

Рики использовала полог тишины чуть больше, чем на минимальной мощности, и на неё практически не обращали внимания. Как-то всё-таки этот полог на ментальном уровне даже с обычными людьми взаимодействует. Стоит им накрыться — и ты становишься не невидимкой, но достаточно малоприметным, чтобы тебя почти не замечали.

Когда по моим прикидкам до конца полёта оставалось уже немного, пришла капитан Эшли.

— Хреново выглядишь, — заметила она, взглянув на меня.

— Ощущения, как будто неделю не спал, — честно признался я.

Капитан покачала головой.

— Мы пролетели только половину маршрута, у нас ещё около ста тонн топлива. Нам бы ещё пару часов покружить, чтобы выработать его.

— Капитан, он уже едва держится, — вступилась Рики. — Я могу Мишу подменить, но ненадолго, мне сил не хватает, и вообще, я два дня как после комы.

— Ого! — глаза Эшли удивлённо расширились. — Поняла. А что по конструкциям?

— Тоже ничего хорошего, — перепачканная с ног до головы Катя недавно вернулась из очередного обхода. — Трещины растут, местами обшивку оторвало, а меня не хватает материала, чтобы залатать. Хвост держится буквально на соплях, и, пока не оторвался, надо садиться.

— Понятно, — вздохнула капитан. — Значит, будем сбрасывать топливо. Переговоры слушать сможете?

— Сможем, — ответил я. — Спасибо.

Эшли кивнула и ушла в кабину.

Сейчас больше всего на свете мне хотелось просто закрыть глаза и расслабиться. Держался на остатках морально-волевых. Ничего, вот приземлимся — и я сутки просплю!

— Дубай 7003, Кеблавик 121.9, видим вас на радарах, — услышал я в наушнике незнакомый голос, видимо, авиадиспетчера, сопровождающийся треском помех.

— 121.9, Дубай 7003, запрашиваю сброс топлива и аварийную посадку, — это уже Эшли.

— Дубай 7003, что у вас случилось?

— Это Дубай 7003, предполагаю взрыв в багажном отделении, самолёт плохо слушается рулей, нарушена целостность корпуса.

— Вас поняли, Дубай 7003, сбрасывайте топливо и переходите на эшелон 2000 метров, скорость 500, давление на полосе 940 и падает. Возьмите правее на 5 градусов и заходите на VOR по вектору 16, мы вас ведём.

После этого начался интенсивный радиообмен. Как я понял, диспетчер уводил присутствующие в небе самолёты в стороны от нашего курса. А мы тем временем начали снижение.

— Говорит капитан, — раздался в динамиках спокойный и уверенный голос Эшли. — Мы с вами сейчас совершим посадку в Кеблавике, это Исландия. Как вы уже поняли, самолёт неисправен, так что посадка будет жёсткой. Проводники объяснят, что делать. Прошу, выполняйте инструкции в точности, и всё будет хорошо.

Нагрузка на рули резко возросла, и стало не до желания поспать. Рики уже просто не отходила от меня, мы держались за руки и постоянно обменивались маной. Я ей — сырую, она мне — эльфийскую. Поскорее бы это всё закончилось!

Катя сидела напротив нас по-турецки, и от неё в разные стороны тянулись чёрные нити — пластик, из которого состояла обивка салона. Не самый приятный и послушный для мага земли и камня материал, но на безрыбье... Катя использовала его, чтобы герметизировать салон, а заодно — вместо нейлоновых стяжек, чтобы хвост не оторвался раньше времени. Выглядело это всё, как паутина, и, похоже, кому-то придётся приложить немало стараний, чтобы замять всё это дело. Ну да, думаю, Аврора уже кому надо сообщила. Нам главное сесть, а необъяснимых случаев и так хватает.

Чёрт, а ведь если бы не директива патриархов на сокрытие магии, я бы просто открыл портал и пассажиры и экипаж по одному покинули бы салон.

Тьфу блин, если бы не сокрытие магии, то и самолёты не понадобились бы. Куда проще и дешевле открыть стационарные порталы между городами!

Сброс топлива и снижение прошли штатно, а вот дальше началась болтанка. Досталось всем. Не удержавшись, я вызвал Эшли.

— Капитан, у нас тут в щели поддувает!

— Потерпите, пожалуйста! Осталось совсем чуть-чуть! Я уже полосу вижу. У поверхности шквалистый ветер, будет тяжело. Я сделаю с ветром что смогу.

— Так вот что воздушник делает в небе! — догадался я.

— Да, это помогает.

Капитан отключилась, и я снова прислушался к радиопереговорам.

— Это Дубай 7003, к посадке готовы.

— Дубай 7003, для вас выделена полоса 02, заход разрешаю.

— Эшли, покажи класс! — кто-то посторонний вклинился в переговоры.

— Тишина в эфире! — рявкнул диспетчер, и тут же добавил, уже другим голосом: — Эшли, давай, никаких происшествий в мою смену!

— Спасибо, парни! — отозвалась капитан.

Ха, да её тут хорошо знают! Впрочем, чему удивляться!

— Дубай, у вас слишком высокая скорость! Можете снизить до 300?

— Никак нет, боюсь хвост потерять, — напряжённым голосом ответила капитан, явно не по-протокольному. — Будем садиться на 350.

— Пожарные готовы. До полосы 10 км, передаю вас Башне, 118.3.

— 118.3, Дубай 7003, приняла, спасибо... Кеблавик-башня, Дубай 7003, доброй ночи.

— Дубай 7003, доброй ночи. Ветер у земли 80 км/ч, с порывами до 120, направление 190°.

— Приняла.

Связь переключилась на внутреннюю, и я услышал голос второго пилота, тоже женский. Она говорила скороговоркой.

— Шасси — есть. Механизация — есть. Мониторинг — ошибок нет, — и что-то ещё, похоже, шла по контрольному списку.

— Тысяча метров... — ещё один голос, — высота 200... высота 150...

— Сейчас тряхнёт! — это Эшли, видимо, для нас.

— ... высота 100...

И тут нас тряхнуло! Ощущение было такое, как будто мы налетели на стену!

— Встречный порыв ветра, — прокомментировала в наушнике Аврора.

— ... высота 50... 40... 30...

— Держитесь! — крик Эшли, и через секунду мы буквально падаем вниз, к земле.

Аврора показывает мне дать руль высоты вверх, я тяну изо всей силы, самолёт чуть-чуть задирает нос, но этого, видимо хватает, падение прекращается, рывок, мы выправились.

— Неееет! — стонет Катя, и я вижу, как искажается её лицо. Она сейчас выкладывается на полную, даже мышцы все напряглись. Но самолёт всё равно трещит, как натянутая ткань.

— ... 10 ... 9 ...

Опять чувство падения, удар, самолёт подпрыгивает, и снова шмякается о посадочную полосу.

— ... касание ...

И в этот момент Катин «скотч» не выдерживает. С оглушительным треском и скрежетом рвутся и металл, и пластик, в салон врывается ураганный ветер, который глушит все звуки. Как в замедленной съёмке я вижу, как хвостовая часть перегибается, по потолку, стенам, пробегает трещина, последней рвётся наша палуба.

А Катя, сама себя примотавшая пластиковой паутиной к полу, остаётся на той стороне.

Время замедляется ещё сильнее, окутывая меня зеленоватой дымкой — это Рики, глядя на Катю расширившимися от ужаса глазами, машинально задействует эльфийское «ускорение». Десять секунд субъективного времени...

Катя медленно раскрывает рот в беззвучном крике. Оторвавшийся и теперь уже бесполезный хвост летит вниз, к земле.

Рывок — и я оказываюсь возле Кати. Пластик, какой же он прочный! Щит! Создаю двусторонний щит поперёк нитей — и они рвутся, перерезанные силовым полем. Ещё один, и ещё — всё. Хватаю свою невесту за талию, ещё один рывок — и мы рядом с Рики. А позади нас раздаётся жуткий скрежет металла по бетону. Оторвавшийся хвост, разбрызгивая вокруг себя фейерверки брызг, остаётся скользить по бетонке. Вспышка — и его поглощает жаркое пламя. Ах да, там же отдельный бак с горючим и вспомогательная силовая установка.

— ... реверс ... — звучит в наушнике, и нас вдавливает в стену торможением.

Дальше нам осталось только не вывалиться. Через минуту самолёт остановился посреди полосы, ожил экипаж, началась срочная эвакуация.

— Я думала, всё! — Катя судорожно обняла меня и дышала полной грудью, захлёбываясь воздухом. — Тааак испугалась!

— И я! — Рики обняла нас обоих. — Катька, дура, ты нахрена себя этой дрянью прилепила???

— Чтобы... — Катя замялась. — Да уже неважно! Потом рефлексировать будем.

— Правильно, всё потом. Ну что, пошли на выход? — спросил я у девчонок, выпутываясь из объятий.

— А вещи? — Катя немного отдышалась и успокоилась, но ещё держалась за меня. — Там же диадема!

Точно! Но блин, не бежать же до своих мест! У меня появилась идея получше!

В рюкзаке остался гранат — маяк привязки Катиного колечка. Потянувшись к нему, представил рюкзак целиком ... и хоп! — рюкзак у меня в руке!

— Как ты это сделал? — захлопала глазами Рики. — Разве так вообще можно?

— Хм... я как-то не успел подумать, можно или нет, — я надел рюкзак и развёл руками. — Идём!

Возле выходов, как ни странно, никакой толчеи не было. Последние пассажиры уже выпрыгивали в двери, организованно и без паники. Я наткнулся на взгляд маршала, который тоже помогал с эвакуацией. Он коротко кивнул нам и тут же отвернулся к какой-то бабусе, которая боялась прыгать.

Мы покинули аэробус одними из последних. Ветер был такой, что нас чуть с надувного трапа не сдуло, но дождя ещё не было. А на земле уже шла посадка в подъехавший автобус, пожарные разворачивали рукава.

Нам, пассажирам аварийного рейса, выделили отдельный зал ожидания. Мы с девчонками нашли местечко в уголочке, сели, закутавшись в одеяла, и просто уснули.

— Что я тебе говорила! Они справились! — Аврора на экране коммуникатора улыбалась от уха до уха.

— Да, это было впечатляюще, — Пётр, разместившийся под покровом темноты на краю лётного поля, смотрел на костёр посреди взлётной полосы, в который превратился оторвавшийся у аэробуса хвост.

— Ты позвонишь местным, чтобы ребят и экипаж сильно не трясли? — Аврора перестала улыбаться. — Расследования не избежать, но надо его на тормозах спустить.

— Я сделаю лучше. Я встречусь, — патриарх улыбнулся. — Давненько с Тором не виделись вне Совета. Эля выпьем... А скажи, под чем таким Миша так быстро передвигался, когда Катарину вытаскивал? Я следить не успевал.

— Хм... ты ведь никому не скажешь?

— Тааак... — Пётр выпрямился, как будто проглотил палку. — Давай, что там ещё Вадим отмочил?

— В общем, то, что ты видел, это... — с немалой гордостью за мужа Аврора выдержала театральную паузу, — эльфийская магия!

— Погоди-ка, — Пётр на секунду замер, соображая. — А эльфа он откуда взял? На Земле же их нет.

— А что, где-то есть? — прищурилась Аврора.

— Так в твоём мире. Элуидес же — вылитая эльфийка. Так. Она же моб, да? Так это у вас называется?

— Ага, — кивнула Аврора, — самый настоящий, стопроцентный моб.

— Ты что... ты её умения подсунула Рики? — Пётр от удивления почти потерял дар речи.

— Ага! — Аврора захлопала в ладоши, как девочка. — И сейчас Рики — единственная носительница этой магии в реальном мире!

— Мда... — глубокомысленно выдал патриарх, — во дела!

Проснулся я от того, что кто-то осторожно тряс меня за плечо.

— Ты ведь Михаил, да? — обратился ко мне по-английски мужик лет тридцати пяти в форме.

— Да, — я потёр глаза, пытаясь сообразить, где нахожусь.

— А я Йохан, — мужик протянул руку, — приятно познакомиться.

— Ага, взаимно, — я пожал протянутую ладонь. Ах да, полиция. У нас же самолёт взорвался.

— Михаил, мы тут пассажиров опрашиваем, — полицейский показал на кучу заполненных бумаг на планшете. — Не хотел тебя будить, но ты последний.

— Да, конечно, ... — я замялся, не зная, как обратиться к полицейскому.

— Йохан, — решив, что я спросонья забыл его имя, напомнил он.

— Йохан, — повторил я. — Отвечу на все вопросы.

Катя и Рики, навалившиеся на меня с двух сторон, тоже зашевелились, что не ускользнуло от внимания полицейского.

— Мне жаль будить прекрасных девушек, — извинился он, — но я обязан опросить всех.

— Девчонки, просыпайтесь, — по-русски начал я их будить, но без толку. Поворочались, устраиваясь поудобнее, и снова засопели.

Хм...

— Шухер, у нас мопед украли! — гаркнул я так, что на нас заоглядывались.

Обе красотки подскочили, как подпружиненные, да так и замерли в боевой стойке, не соображая, куда бежать.

— Миша, тьфу ты блин, какой мопед?! — первая сообразила Катя.

— Миша, ты покойник! — оскалилась Рики.

— Потом, сперва Йохан задаст вопросы, а мы ответим, — серьёзно сообщил я, но потом не выдержал и прыснул. — Блин, вы бы себя видели!

А Йохан только улыбался, глядя на то, как мы дурачимся.

Вопросы были одинаковые. Фамилия, имя, контактные данные, на каком месте летели, что необычное видели. Мы честно ответили, что ничего необычного не видели. И что да, мы спускались вниз, чтобы оказать помощь экипажу, если понадобится, потому что у нас кое-какая подготовка имеется. Никого в самолёте не знаем, сказать ничего не можем. Ничего не видели, ничего не слышали, и ничего никому не скажем.

Йохан всё это совершенно спокойно записал на английском и попросил расписаться, снял копии наших удостоверений личности, попрощался, и уже даже пошёл в сторону, как вдруг вернулся.

— Вспомнил. Меня капитан просила передать, что пока ни они, ни вы никуда не улетели, они со вторым пилотом хотели бы с вами увидеться, чтобы поблагодарить за помощь.

— Спасибо, Йохан! Обязательно встретимся с ними!