Веселая книга

ЭТИКА АРИСТОКРАТИИ

езграничная и бесконечная благодарность трону создателя всего сущего за то, что он нарядил человека в убранство разума, дабы при помощи разума одарить его усердием в достижении достойных одобрения нравов и похвальных качеств. И бесчисленные благословения озаряющему мир благоуханному господину вселенной Мухаммаду Избраннику[12] — величайшие ему приветствия! — за то, что он украсил образ людской и отшлифовал призму нравов людей, ведь «если бы не было тебя, я не создал бы мир». И сказано: «Ты — сама нравственность и бытие». А также мир и приветствия его потомкам и сподвижникам, «каждого из которых надлежит почитать и брать с них пример».

Далее. Для мысли совершенных разумом мужей, для которых мы и ведем нашу речь, не останется сокрытым, что телу каждого человеческого существа творцом вверена благородная жемчужина, называемая духом. Она ниспослана из мира вышнего (скажи «душа — творение создателя моего»), и ею владеет господь.

Сущность человека заключается в этой жемчужине, и она — постоянная и самосущая, охраняемая и защищаемая от гибели, способная к развитию и совершенствованию. Так же как тело воспринимает чувственные наслаждения радуется им и обращается к миру низменному, так и дух от постижения величия, которое является пределом пределов, — величия достоинства, — от познания истины и добра обретает свою долю и обращается к миру священному.

И так же как тело из-за постоянных болезней теряет свой прежний вид, так и у духа есть свои свойства и качества, и если нападет на него самая страшная из присущих ему болезней — страсть к чинам и высокому положению, к чувственным наслаждениям и удовольствиям низменного мира, — он теряет свою сущность, состоящую в созерцании всевышнего, в познании мудрости и постижении добра.

Так поэт сказал об этом!

И как врачи направляют усилия на устранение болезней тела и на сохранение здоровья, так же и пророки обращают свои старания на искоренение недостатков и болезней духа, чтобы из губительной бездны, из водоворота невежества и пороков увлечь его к берегам спасения и совершенства. Если поразмыслить хорошенько, то разумному мужу станет ясно, что цель миссии последователей веры пророка состоит в улучшении нравов и очищении природы рабов божьих. И на этот счет в изречениях порта было так сказано:

Сам его святейшество пророк сбросил покрывало с лица невесты этой мысли, и совершенство этих скрижалей засияло на престоле разъяснений: «Конечная цель — совершенство нравов».

А законы этой отрасли знания, которую называют наукой этики и практической философией, и способы совершенствования нравов посредством добрых дел и праведного образа жизни ученые прошлого сформулировали в пространных сочинениях, большую часть коих скудный разум сего бедняка постичь не в состоянии. И с благословенных времен пречистого Адама и по сей день благороднейшие из рода человеческого прилагают превеликие труды и усилия, чтобы обрести четыре добродетели, коими являются мудрость, отвага, благочестие и справедливость и которые они считают основой счастья в этом мире и блаженства в мире ином, ибо сказано:

Теперь, в наше время, являющееся сливками со всех времен и венцом всех веков, нравы великих мужей стали изысканнее и появились обладающие высокими помыслами крупнейшие мыслители, которые сосредоточили свои чистые и целительные размышления на всех делах этой и будущей жизни, и древние законы и обычаи открылись их ясным взорам как презренные и ни на чем не основанные. И кроме того, с течением лет и ходом времени большинство сих обычаев устарело, и восстановление их в достойных умах и светлых головах этой публики стало затруднительным. И поэтому мужественно поставили наши мудрецы ногу усилий на голову этих этических норм и правил и для своей нынешней и загробной жизни избрали тот образ действий, который распространен среди вельмож и знати, — наш трактат ограничивается кратким изложением лишь части его — и утвердили дела житейские и религиозные на этой основе.

Врата смысла теперь отверсты, а цепь речений длинна: приступим же к цели.

Некоторое время назад в душе сего ничтожного — Обейда Закани — возникло сильное желание составить компендиум, основанный на неких этических положениях древних, которые нынешние люди называют «упраздненными», и кое-каких установлениях и этических принципах великих людей нашего времени, которые известны как «действующие», чтобы такой сборник принес пользу изучающим эту науку и неофитам на этом пути. И вот наконец в этом 740 году хиджры[13] он второпях настрочил этот трактатик, названный «Этикой аристократии», и разделил его на семь глав, а каждая глава содержит две доктрины: одна — упраздненное учение, на котором основывали жизнь древние, а другая — действующее учение, которое ныне изобрели наши великие мужи и положили в основу своей настоящей и будущей жизни. И хотя пределы этого сочинения граничат с острословием, все же

Создавая этот трактат, ничтожный автор уповал на то, что

Философы так определили существо мудрости: мудрость заключается в стремлении к совершенствованию двух способностей человеческой души — способности к познанию и способности к практической деятельности. Первая проявляется в познании истинной сущности вещей, а вторая — в приобретении таких духовных качеств, с помощью которых душа получает возможность совершать добродетельные поступки и воздерживаться от недостойных деяний; это и называется характером. Другими словами, в разумной душе сосредоточены две способности, и ее совершенство зависит от совершенствования способностей этих — умозрительной и практической. Умозрительная способность стремится к приобретению знаний и постижению наук и благодаря этому стремлению достигает проникновения в подлинную сущность вещей. После этого душа обретает блаженство в познании подлинного предмета искомой истины и всеобщей цели, которая есть конечный итог всего сущего (да возвысится Он и да святится!). Ведомая этим знанием, душа достигает мира единения — нет, даже степени полного слияния. И сердце человека обретает спокойствие и уверенность, ибо сказано: «Ведь поминанием Аллаха успокаиваются сердца»[14], и лик его помыслов и зерцало души его очищается от праха сомнений и ржавчины колебаний, точно как сказал об этом поэт:

А практическая способность упорядочивает и уравновешивает свои силы и поступки таким образом, чтобы они соответствовали друг другу и были соразмерны, и благодаря этому равновесию нрав человеческий становится приятнее очам всевышнего. И когда такое знание и такие деяния в ком-либо сочетаются воедино в описанной степени, то такого человека можно назвать человеком совершенным и наместником бога[15], и степень его — самая высшая из степеней людских, ибо господь всевышний сказал: «Те же, которые уверовали, и творили благое, и выстаивали молитву, и давали очищение, — им их награда у Господа их»[16]. И духу такого человека после разлуки с телом будет уготовано пребывание в раю и вечное блаженство и благодать господня.

Таково учение древних и мудрецов.

Когда великие вельможные мужи и тонкие знатоки, чьими благородными личностями нынче украшен лик земли, поразмыслили о совершенствовании человеческой души, уготованной ей судьбе и ее будущем существовании в загробном мире, когда они вникли в обычаи и суждения великих людей прошлого, то они полностью отвергли все эти воззрения. Они утверждают: «Нам открылось, что душа разумная не имеет никакого значения, и существование ее зависит от существования тела, и гибель ее связана с гибелью тела». И еще они говорят:

— Утверждения пророков, что у души есть совершенства и пороки и что после отделения от тела она будет существовать как самостоятельная субстанция, — абсурд, а воскресение из мертвых — дело пустое. Жизнь представляет собой равновесие составов тела: когда тело разлагается, человек навсегда превращается в ничто, в пустое место. То, что рассказывают о прелестях рая и карах ада, можно получить и в этом мире, как сказал поэт:

Таким образом, нынешние мудрецы ничуть не беспокоятся по поводу воскресения из мертвых, адских мук и возмездия, близкого и далекого, милостей божьих и гнева его, добродетелей, пороков, и в результате этой их убежденности каждый день своей жизни посвящают удовлетворению чувственных вожделений и приобретению удовольствий, и говорят:

И особенно часто такое рубаи[18] пишут на могилах отцов:

Благодаря таким идеям посягательство на жизнь, имущество и честь людей в глазах этих мудрецов — совершенный пустяк и ерунда.

Воистину хвала преуспевшим вельможам! То, что на протяжении стольких тысячелетий оставалось сокрытым, несмотря на глубокое проникновение разума и духа, открылось им в один миг.

Философы установили, что душа человека обладает тремя различными свойствами, которые являются источниками всякого рода деятельности. Одно из них — сила разума, в которой заложены начала мысли и способность к различению. Другое — «гневная сила», которая определяет состояние человека и является первопричиной его страстного стремления к возвышению и власти. Третье свойство — «чувственная сила», которую также называют животным началом; она толкает на поиски пропитания и вызывает непреодолимую потребность в питье, пище и женщинах.

Согласно истинным знаниям, приобретенным наукой философии, стремление к повиновению возникает в тех случаях, когда разумное начало находится в равновесии с природой и порывами его души. В тех случаях, когда им соразмерно животное или «гневное» начало, подчиняющее разум, в душе возникает добродетель отваги; а когда им соответствуют движения животного начала, получающего руководство над разумным, возникает добродетель скромности. Когда появляются все эти три вида добродетели и смешиваются друг с другом, наступает состояние покоя, в котором все добродетели проявляются с наибольшим совершенством. Это состояние и называют добродетелью справедливости.

Отважным мудрецы называют такого человека, которому присущи сила духа и великая энергия, душевное спокойствие и твердость, терпение и доблесть, скромность, чувство чести и сострадания. Человеку, наделенному этими чертами, всегда возносили хвалы, и благодаря им он занимал высокое положение среди людей. Обычай этот отнюдь не считался постыдным — наоборот, воинские подвиги и победы таких людей воспевали в славословиях и говорили:

Наши господа изволят говорить, что человеку, который ввязывается в опасное предприятие, начинает с другими борьбу или сражение, не избежать одного из двух исходов: либо он победит врага и убьет его, либо наоборот.

Если он убьет врага, то на голову его падет несправедливо пролитая кровь и поэтому он рано или поздно отправится следом за убитым. Если же враг возьмет верх, то тому человеку обеспечена дорога в ад. Как поступать разумному человеку, когда каждый из двух путей приводит к такому исходу? Есть ли более убедительное доказательство тому, что следует всюду, где увидишь свадебный пир, или музыкальное собрание, или вечеринку, обращаться к яствам и сластям, к нарядам и золоту, звать с собой развратников и мужеложцев, музыкантов и шутов, а туда, где можно столкнуться со стрелами и копьями, под удары меча посылать какого-нибудь дурака, внушив ему, что он доблестный муж, герой, побеждающий вражеское войско, и отважный рыцарь? Если же этот бедняга падет на поле битвы, городские распутники и мужеложцы будут, злорадствуя, трясти задами и приговаривать:

А когда героя убивают на поле брани, распутники и мужеложцы наблюдают издали и приговаривают: «Боже милостивый! Живи и здравствуй!» Человек благоразумный должен в день битвы вспоминать слова богатырей Хорасана[19], которые изволят говорить: «Мужи — на поле битвы, а мы — на сеновал!» Без сомнения ныне витязи и богатыри избрали себе девизом такой бейт:

Об одном юном исфаганце[20] рассказывают, что в пустыне его настиг какой-то монгол и напал на него. Юноша, проявив великолепную находчивость, смиренно сказал: «О господин, лучше не убивай меня, а используй по-другому…» Монгол сжалился над ним и поступил согласно его словам. С помощью этой уловки юноша спасся от смерти. Рассказывают, что он после этого прожил с доброй славой еще тридцать лет. Слава счастливому юноше! Эту пословицу словно нарочно сложили про него:

О друзья, цените образ жизни и обычаи сих великих. Бедные отцы, чья жизнь прошла в заблуждениях и чьи рассудки не усвоили подобных понятий!

Изучение жизнеописаний великих мужей прошлого показывает, что в былые времена скромность считали одной из четырех добродетелей и говорили, что скромность зиждется на нравственной чистоте. Словом «скромный» называли такого человека, который отводил взор от посторонних и закрывал уши для злословия, не протягивал руку к чужому добру, не отверзал уста для брани и не раскрывал душу для недостойного. Таких людей любили, и порт сказал:

Рассказывают в подтверждение этому, что один мудрец, услышав, как его сын кого-то порицает, сказал:

— О сынок, почему ты для себя не отвергаешь того недостатка, который порицаешь в других?

Один человек жаловался на другого и перечислял его недостатки перед повелителем правоверных Хасаном ибн Али[21]. Повелитель правоверных Али сказал сыну:

— Сын мой, заткни уши, так как этот человек изливает перед тобой все самое грязное, что нашлось в его посудине.

Когда привели на виселицу Мансура Халладжа[22], он сказал:

— В детстве я как-то брел по улице и услышал женский голос с крыши. Чтобы разглядеть ее, я взглянул вверх. То, что сейчас я смотрю вниз с виселицы, является искуплением за тот взгляд наверх.

Наши господа говорят, что древние допустили на этот счет ужасную ошибку и драгоценную жизнь провели в заблуждениях и невежестве. Человеку, который воспитан в подобных правилах, не будет никакого проку от жизни. В тексте Божественного откровения сказано: «Знайте, что жизнь ближайшая — забава и игра, и красование и похвальба среди вас»[23]. И смысл этого изречения они так толкуют: цель земной жизни — веселье и забавы, наряды и тщеславие, накопление денег и одоление потомков.

Они говорят также, что игры и забавы без разврата и греховных действий — дело невозможное, а накопление денег без притеснений и тиранства, без клеветы и без хулы — абсурд. Поэтому поневоле получается, что тот, кто ведет скромную жизнь, лишен всего этого и его и живым-то считать нельзя: жизнь его тщетна, и он влачит существование согласно аяту[24]: «Разве вы думали, что мы создали вас забавляясь, и что вы к нам не будете возвращены?»[25]

В самом деле, ведь это же несусветная чушь, коли человек, которому выпадет счастье остаться наедине с луноликой вместо того, чтобы извлечь живительную радость из свидания, станет бубнить, что он, дескать, муж целомудренный, и в конце концов будет опозорен клеймом отказа. А ведь может случиться, что больше никогда в жизни ему так не повезет и он умрет с тоски, твердя: «Жаль, что упущен счастливый случай!»

Того человека, которого когда-то называли скромным, непорочным и воздержанным, теперь называют ослиным задом, злополучным и злосчастным.

Еще они изволят учить, что глаза, уши, язык и другие члены созданы для получения выгоды и предотвращения вреда и что удерживать тот или иной член от проявлений, для которых он создан, все равно что привести к его уничтожению.

А поскольку уничтожать члены человеческого тела не положено, то всякому человеку надлежит глазеть на все, что ему приглянется, и слушать все, что ему поправится, а ради извлечения выгоды пускаться на всякую мерзость и козни, клевету и уловки, ругань и лжесвидетельство.

Не следует обращать внимания, если кто-нибудь понесет при этом ущерб или чья-нибудь жизнь пойдет прахом: в таких случаях надлежит сохранять душевное спокойствие. Поступай как хочешь и говори что хочешь — лишь бы тебе было хорошо! Без колебаний используй всякого человека, какого только душа пожелает, дабы жизнь не была тебе в тягость.

И еще они учат, что, если учитель или друг пожелает развлечься с человеком, тот должен без сомнений и колебаний отдаться в его власть, отказывать же не подобает ни в коем случае, так как «счастливый случай улетает, как облако»:

И вообще, нечего препятствовать порывам, ибо «запрет — неверие»; наоборот, их надо высоко ценить. Ведь имеется множество подтверждений тому, что каждый, кто воздерживается от прелюбодеяний с мужчинами и женщинами, — жалок и несчастен, опален клеймом отказов и всеми покинут. И в качестве неопровержимого доказательства наши мудрецы приводят такой аргумент: со времен пречистого Адама и до наших дней не было еще случая, чтобы человек, который не предавался прелюбодеяниям, становился князем или везиром, героем или полководцем, витязем или богачом, баловнем счастья или шейхом, проповедником или распорядителем церемоний. Правильность этих слов подтверждают и суфии, которые говорят, что разврат — неотъемлемое свойство шейхов. Да и в исторических хрониках написано, что Рустам сын Заля[26] приобрел всю свою славу и величие благодаря тому, что не отказывал мужеложцам…

Поистине наши великие мужи ведут эти речи, опираясь на собственный опыт, и правда на их стороне. В самом деле, ведь совершенно ясно, что непорочность не приносит счастья. Мужчина должен давать и брать, ибо истинный порядок покоится на обмене, и тогда его можно будет назвать великим и «вдвойне щедрым». А если его отец с матерью поступали так же, то его следует провозгласить «высокородным». И хотя некоторые людишки из черни насмехаются над этим, предпочитая другие удовольствия, однако их речи совсем пустые, и ничего они не понимают. И всякий, кто по несчастью упустит такую возможность, потеряет ключ к блаженству и навеки останется в ничтожестве и злополучии. Поэт так сказал о подобном:

Тому счастливому, кто способен воспринять благие наставления, достаточно этой главы, а господь да будет милосердным ко всем, способствующим добру.

Великие мужи прошлого считали справедливость одной из четырех добродетелей и основой жизни в этом и том мирах. Они считали, что «небеса и твердь земная покоятся на справедливости», и находили подтверждение Этому в аяте: «Господь приказывает справедливость и благодеяние»[27].

Поэтому султаны и эмиры, вельможи и везиры всегда радели о распространении правосудия, оберегали своих подданных и войска и в этом видели причины успеха и доброго имени.

Они были настолько убеждены в этом, что даже простой народ придерживался справедливого пути во всех делах и при общении друг с другом. В те времена часто говорили:

Наши владыки придерживаются того взгляда, что это качество является наивреднейшим из всех свойств и что справедливость приводит к огромным утратам. Это положение они подтверждают аргументами. Они говорят: основа единовластия, управления и ведения хозяйства покоится на наказаниях. Пока человека не боятся, его приказов не исполняют, и все чувствуют себя равными, и дела приходят в упадок, и порядок слабеет. Человека, который никогда не отступает от справедливости, никого не бьет и не убивает, не отбирает имущества, не напивается пьяным и не впадает в гнев и буйство при виде подчиненных, никто не боится; подданные перестанут подчиняться поверенным правителей, дети не будут слушаться отцов, а рабы — хозяев, дела городов и рабов божьих рассыплются во прах. Ведь именно поэтому сказано:

И говорят: «Справедливость приносит в наследство несчастье». Самое очевидное доказательство этому то, что пока падишахами Ирана были Заххак-арабский и Йездигерд-грешник[28], которые теперь удостоены почетных мест в геене огненной вместе с другими их последователями, чинившими притеснения, удача им сопутствовала и владения их процветали. Когда же наступило время Хосрова Ануширвана[29] и он по недомыслию и вследствие настояний политики своих скудоумных везиров избрал путь справедливости, то за короткое время своды его дворца обрушились, и храмы огня, которые были их святыней, сразу погасли[30], и след их изгладился с лица земли. Повелитель правоверных и созидатель законов веры Омар ибн Хаттаб[31] — да будет над ним милость Аллаха! — отличался справедливостью, зато он лепил кирпичи и ел ячменный хлеб, и рассказывают, что его рубище было семнадцати манов[32] весом. Муавия[33], благословением насилия отобрав власть у имама Али[34], — да будет над ним милосердие Аллаха! — не смог утвердиться у власти и прославиться в мире земном и горнем до тех пор, пока не перебил в священном Иерусалиме двенадцать тысяч невинных пророков, и не захватил в плен еще несколько тысяч, и не повелел прибегать к виселице — ведь только после этого держава его вознеслась. Чингиз-хан, который ныне назло врагам красуется на самом дне преисподней как образец для подражания и вождь всех монголов, от первого до последнего, не смог овладеть миром, пока предал безжалостному мечу тысячи невинных душ.

В монгольских летописях рассказывается, что, когда Хулагу-хан[35] захватил Багдад, он приказал, чтобы к нему привели тех, кто уцелел от меча. Он расспросил о положении каждого сословия и, когда разобрался во всем, сказал:

— Что до ремесленников, то без них не обойтись.

И он освободил их, чтобы они вернулись к своей работе. Купцам он велел дать капитал, чтобы они торговали от его имени. С евреев постановил брать только джизью[36], поскольку они — народ угнетенный. Мужеложцев он отослал в свои гаремы, а судей, шейхов, суфиев[37], паломников к святым местам, проповедников, нищих, каландаров[38], борцов, поэтов, сказителей отделил от прочих и изрек:

— Эти вот — лишние в мире и зря переводят благодать божью.

И он приказал, чтобы всех их утопили в Тигре, и так очистил землю от их скверны. И конечно, его династия около 90 лет держала власть, и государство их ежедневно увеличивалось. А бедняга Абу Саид[39], когда душу его смутила справедливость и он стал известен правосудием, — царствование его в короткое время закончилось, и династия Хулагу-хана и его труды были загублены Абу Саидом, поистине

Благодарение тем преуспевшим великим мужам, которые светочем своих наставлений направили народ от губительного ярма справедливости на правильный путь.

Из надежных источников известно, что в прежние времена люди одобряли щедрость и восхваляли человека, известного этим качеством, гордились этим и своих детей побуждали к щедрости. Они были настолько убеждены в этом, что не считали зазорным накормить голодного или, например, одеть нагого, или протянуть руку страждущему. И они доходили в этом до таких крайностей, что даже восхваляли людей, поступающих подобным образом, и не видели в этом греха. Ученые превозносили таких людей в своих сочинениях, а порты воспевали в стихах. Подтверждением этому могут служить разъясняющие суть аяты: «Кто придет с добрым делом, для того — десять подобных ему»[40], «Не ищите добра иного, кроме как в любви к ближним». И передают со слов пророков: «Герой со щедрой дланью не попадет в ад, хотя бы он был грешником».

Один почтенный сказал об этом:

Поскольку наши великие мужи, твердостью убеждений и остротою взгляда превзошедшие мудрецов прошлого, с особой серьезностью размышляли над этим вопросом, их пресветлому разуму открылись изъяны этого качества — щедрости. Без сомнения, радея о получении доходов и улучшении своего благосостояния, они поступали в соответствии с прямым смыслом божественных откровений: «Ешьте и пейте, но не излишествуйте»[41] и «Он не любит неумеренных»[42]. И ими доказано, что упадок прежних династий произошел от щедрости и расточительности. И каждому, кто стал известен щедростью, никогда больше не знать покоя. Со всех сторон соберутся стяжатели, льстивыми словами или другим способом вытянут все, что у него есть. И этот простодушный бедняга клюнет на их уловки, так что через короткое время все им унаследованное и благоприобретенное рассеется и он останется беспомощным и нуждающимся. А тот, кто укрепит себя скупостью и укроется под ее защитой от притязаний вымогателей и приставаний нищих, освободится от надоеданий людей и будет вести жизнь во благе и процветании. Мужи нашего времени говорят, что деньги все равно что жизнь, и так как для добывания их приходится тратить драгоценную жизнь, неразумно расточать их, например, на одежду, питье или еду, или на увеселение бренного тела, или для того, чтобы предоставить это все другому, который живо все промотает. Безусловно, если вельможа владеет богатством и из его лап и тысячью клещей не вытянуть ни фельса[43], это надо ценить, как будто он соединяет в себе достоинство кесаря с властью разума.

И еще один бейт о том же:

Отцы скупости, которых называют мужами порядка, составили на этот счет заветы и сочинили не одну книгу.

Один из великих мужей говорил обычно своему сыну: «Знай, сынок, что слово „нет“ отгоняет несчастья, а слово „да“ увеличивает беды». Другой завещал своему потомку: «О сын, берегись, не произноси слова „да“ и постоянно держи на языке слово „нет“. И помни, если всегда будешь говорить „нет“, не видать тебе сроду бед, а коль станешь полагаться на „да“ — то придет к тебе беда». И бедняга увидел это воочию.

Одного из вельмож, который был Каруном[44] своего времени по богатству, настиг смертный час, и он совсем уж простился с жизнью. Он созвал своих любимых деток, отпрысков благородного рода, и сказал:

— О дети! Долгое время я ради накопления богатства скосил тяготы путешествий и неудобства домашнего очага. Чтобы скопить эти несколько динаров, я мучил своих близких голодом. Смотрите же, не допускайте небрежения в сохранении этого добра и ни в коем случае не растрачивайте его. Знайте, что

— И если кто-нибудь заведет с вами разговор, что, мол, видел вашего отца во сне и он просил халвы и мяса, — будьте осторожны, не попадитесь на эту удочку, потому что я такого никогда бы не сказал и мертвые ничего не едят. Если даже я явлюсь во сне вам самим и буду просить о том же, на это не нужно обращать внимания, потому что это лишь грезы и несвязные сны. Может, их див[45] насылает. Не стану я после смерти домогаться того, чего не ел при жизни!

Сказав это, он препоручил душу адскому стражу.

О другом вельможе рассказывают, что в торговой сделке с одним человеком он проявил чрезмерную прижимистость. Ему воспротивились, говоря, что из-за такого пустяка не стоит так скупиться. Вельможа возразил!

— Зачем же мне лишаться части своего достояния, которой мне хватит и на день, и на неделю, и на месяц, и на год, и на всю жизнь!

— Как же это? — спросили его.

— А вот так, — отвечал он. — Если я истрачу эти деньги на соль — мне хватит на день, если истрачу на баню — хватит на неделю, если на цирюльника — на месяц, если на метлу — хватит на год, если истрачу их на гвоздь и вобью его в стену — хватит на всю жизнь. Так зачем же допускать, чтобы такое добро, которое может принести мне столько выгод, пропало по моей же вине!

Об одном вельможе рассказывают, что, когда в доме его пекли хлеб, все лепешки по одной он подносил к глазам, не благословив рук и приговаривая:

передавал их казначею. Когда запах лепешек доходил до его слуг и свиты, те восклицали:

В наши дни один барский сынок дал дервишу хирку[46]. Наверно, клеветники донесли об этом отцу. Тот начал упрекать сына. Сын сказал:

— Я читал в одной книге, что тот, кто хочет достичь величия, должен раздать все, что имеет. Одержимый этим желанием, я и отдал хирку.

Отец сказал:

— Эх, дурак, ты ошибся в слове «раздать», неверно его прочел: великие люди говорят, что тот, кто хочет достичь величия, должен все подбирать, прятать в амбар, чтобы таким образом стать уважаемым. Или ты не видишь, что сейчас все великие люди пристроились к амбарам? Поэт говорит:

Один из вельмож нашего времени сказал своему рабу:

— Купи на свои деньги мяса и приготовь из него какой-нибудь еды — я поем и отпущу тебя на волю.

Раб обрадовался, приготовил жаркое и подал хозяину. Господин поел, а мясо вытащил и отдал рабу, говоря:

— Из этого мяса приготовь гороховую похлебку с шафраном — я поем и отпущу тебя.

Раб сделал, как тот велел, и принес ему кушанье. Господин испакостил все, а мясо отдал рабу. На другой день мясо протухло и употреблять его было уже нельзя. Хозяин сказал:

— Продай это мясо, а на вырученные деньги купи масла и приготовь какой-нибудь еды. Я поем и отпущу тебя.

Раб воскликнул:

— О господин! Позволь мне по собственной воле по-прежнему оставаться твоим рабом, но, если есть в тебе хоть немного добра, ради бога, отпусти на свободу этот кусок мяса!

Поистине великим и благоразумным можно назвать того, кто свой жизненный припас таким образом готовит в подношение богу. Ведь в этом мире он живет в нужде и лишениях, зато в том мире достигнет высших степеней, не поддающихся описанию.

Кротость основана на терпении. Древние называли кротким человека, который обладал тихим и спокойным характером, которого нелегко было рассердить. Такой человек не раздражался, если с ним случались неприятности. В святейших посланиях говорится, что «кротость — преграда бедствий». Если перевернуть слово «кротость» (хелм), получается «соль» (мелх), и поэтому говорят: «В кротости — соль добронравия». Один порт, воспевающий кротость, написал так:

Наши господа вообще-то не совсем отвергают это качество. Они говорят, что хотя с человеком, который придерживается кротости и терпения, люди становятся наглыми и ему по слабости приходится это сносить, но это качество, т. е. кротость, содержит в себе и выгоды, так как оно открывает полный доступ к различным преимуществам в жизненных делах. Подтверждением этих слов служит следующее. В наши дни, если человек в детстве не сносил неприятностей от мужеложцев и забияк, не проявлял кротость и степенность, ему не избежать оплеух и выговоров на собраниях к сборищах великих мужей, рабства, позора, глумления и поругания его близких. Бороду у такого не выщипывают, в водоем не бросают, жену и сестер его не поносят… Если разумный человек из тех, кого принято называть современными, в душе которого заложены скромность и степенность, не заставит себя переносить эти тяготы, он не добудет и ячменного зерна. Он всегда будет обманываться в своих расчетах и терпеть неудачу, будет злосчастной мишенью для врагов. Его не впустят ни в один дом, ни у одного вельможи он не добьется почестей: ведь не зря говорят, что «хлеб насущный зависит от умения обращаться с ключом».

Подтверждает сказанное такой бейт:

Одна из выгод кротости такова: если гарем и свита вельможи будут в чем-нибудь заподозрены, а сам хозяин лишен милосердия, кротости, терпения и великодушия, то ярость возьмет верх над его натурой, он обезумеет, потому что «ярость — демон разума», и примется избивать и убивать женщин, и детей, и прочих. Приближенные и слуги в таком случае сочтут возможным забросить домашние дела, не обращать внимания на жен и детей. Днем и ночью он будет раздумывать и сокрушаться: «Не осталось в доме повиновения!» А его подчиненные будут насмехаться, говоря:

Но те благоразумные вельможи, чья жизнь украшена кротостью и терпением, пусть их подчиненные хоть тысячу раз плюнут им в лицо — душа их ни на волосок не опечалится. Поистине пока они живы, ведут они существование спокойное и довольное. Они довольны людьми и своими подчиненными, а те пребывают в вольности и безопасности. Если же иногда появится какое-нибудь подозрение, они не обращают на него внимания, говоря:

Слыхал я, что в наши дни у одного вельможи была жена, некрасивая, но целомудренная. Он развелся с ней и женился на красивой потаскушке. Новая госпожа созвала гостей, как велит обычай, но те отказались прийти, говоря:

— Ты оставил добродетельную жену и выбрал развратницу!

Тот вельможа с полной кротостью и спокойствием сказал:

— Ваши жалкие головы не постигают моего мудрого решения. Дело в том, что прежде я ел дерьмо в одиночестве, а теперь вкушаю халву с тысячью людей.

В поговорке говорится: «Сводник собственной жены — счастливец обоих миров». Это толкуют следующим образом. Пока сводник пребывает в этом мире, то, поскольку он не страдает от большого рвения, он может жить свободно. А в том мире, поскольку ему в соответствии с хадисом[47]: «Сводник не войдет в рай» — не придется спешить туда, он будет избавлен от докуки бесед с жалкими шейхами и аскетами, которые пребывают в раю, и от созерцания их кислых рож. Ведь шейха где ни увидят, говорят:

Это-то и подтверждает, что сводник счастлив в обоих мирах. Но есть еще веские доводы.

Вопрос. Спрашивается, разве эту компанию, то есть великих сводников, почувствовавших из-за бесед с шейхами отвращение к раю, не будут раздражать судьи, их помощники, доверенные лица, которых в аду приходится тысяча на одного шейха?

Ответ. Отвечаем: поскольку шейхи известны в этом мире своей чистотой и благочестием (хотя это утверждение частенько отдает глупостью и лицемерием), а бедные сводники никогда не совершают как следует омовения и не бьют поклонов, то и положение шейхов отличается от положения сводников. А судьи и их подчиненные известны грехами, подлогом и плутовством, плутнями и несоблюдением поста, притеснениями и клеветой, придирками и лжесвидетельством, жадностью и нарушениями законов ислама, алчностью, интригами, злокозненностью, бесстыдством и вымогательством, и сводники, которым также свойственны эти добродетели, будут среди них совершенно на месте. Ведь именно по причине сходства сводники стремятся к общению с судьями и их окружением, ибо «те, кто одной породы, склонны друг к другу». В изречениях мудрецов приводится такое: «Сходство — причина объединения».

Поистине, поскольку детство их — ад, то и в зрелости их тянут в ад. И тогда такой великий муж, довольный, говорит:

Один из великих толкователей Корана, объясняя в своих комментариях аят[48]: «Нет среди вас того, кто бы в нее не вошел»[49], говорит, что все люди проскакивают через Сират[50], как молния, кроме судей и их подчиненных, которые на веки вечные в аду, играют там в огненные шахматы. Как говорится в посланиях пророков и в откровениях Избранника: «Адские жители играют с огнем». Эти доводы у называют, почему именно описанные выше свойства предпочтительнее других.

Мудрецы учат, что стыдливость есть особое свойство души, направленное на то, чтобы воздерживаться от постыдных поступков, заслуживающих порицания. Посланник божий изволит говорить, что «стыдливость — от веры».

А верность в том, чтобы почитать своим долгом помощь человеку и стремиться воздать за все, что его постигает от других. В священных писаниях говорится, что «тому, кто держит свое слово перед богом, господь пошлет великую награду». А искренность — в прямодушии при общении с друзьями, чтобы случайные упреки не срывались у них с уст. Милосердие и сострадание в том, чтобы, увидев кого-нибудь в беде, поступить с ним милосердно и приложить усилия, чтобы вызволить его из этого положения.

Владыки наши учат, что такие нравы слишком изысканны и утонченны. Тот бедняга, который подвергнется действию одного из этих негодных свойств, на всю жизнь будет разочарован и потерпит неудачу, не достигнет ни одного из своих желаний. Само собой ясно, что человек стыдливый лишен всяких благ и неспособен к достижению чинов и приобретению капитала. Стыдливость постоянно будет величайшим препятствием и твердой препоной между ним и целью его стремлений, и он непрестанно будет лить слезы над своей судьбой и счастьем. Слезы туч, которые называются «дождь», берутся отсюда же. Посланник божий говорит: «Стыдливость препятствует пропитанию». Отсюда следует, что каждый, кто сделал своим обычаем бесстыдство и в основу положил бесчестность, кто дерет с людей шкуру, говорит, что душе угодно, плюет всем на голову, — тот беспрепятственно достигает высоких степеней. И он благоденствует, уступая лишь вельможам и тем, кто посильнее, и возвышаясь над остальными. И благодаря его наглости люди боятся его, а тот бедняга, который известен под прозванием «стыдливый», постоянно остается за дверями и, склонив голову перед отказом, сносит в прихожих удары привратников. С завистью взирает он на тех, кто наделен нахальством и наглостью, и твердит:

Однако о верности. Они изволят говорить, что верность возникает в результате душевной низости и преобладания в душе алчности. На самом деле, ведь каждого, кому перепало что-нибудь от господина или друга, кому достались от них средства к жизни и пропитанию, жадность и злоба заставляют доискиваться повторения этих благ. Словно навязчивый цирюльник, собравшийся сделать кровопускание, преследует он несчастного благодетеля, а тот уж видеть его не может и не чает, как ему избавиться от такого бедствия. Как увидит этого верного, говорит:

Древние по невежеству восхваляли такое поведение. А ведь когда человек достигает в верности крайних пределов, его уподобляют собаке! Достойный муж должен заботиться о своей пользе. Если человек достиг поставленной перед собой цели, а у других надежда на это пропала, то будь хоть твой родной отец в таком положении — ни в коем случае нельзя обращать внимания. Каждое утро он проводит в какой-нибудь компании, каждый вечер — в другом обществе. Всякий, кто хочет извлечь пользу из жизни, не должен пренебрегать изложенными взглядами, и тогда он сможет извлекать пользу из всех благ и наслаждаться обществом разных людей. Людям он не наскучит и будет знать наверное, что

Рассказывают, что Мухьи ад-Дин Араби, который был мудрецом времени, главою ученых своего века, тридцать лет днем и ночью общался с маулана Нур ад-Дином Расади — и на мгновение они не разлучались. Когда Нур ад-Дин смертельно заболел, Мухьи ад-Дин несколько дней провел у его изголовья, попивая вино. Однажды вечером он отправился в свою келью. Утром, когда он вновь подошел к дверям Нур ад-Дина, он увидел, что рабы, вырывая на себе волосы, стенают и плачут.

— Как дела? — спросил он.

— Маулана Нур ад-Дин скончался, — ответили ему.

— Бедный Нур ад-Дин! — воскликнул он, а потом, обратившись к своему рабу, сказал:

— Пойдем поищем другого собеседника! — и тут же вернулся в свою келью.

Говорят, он прожил после этого еще двадцать лет и никто не слышал от него ни слова о Нур ад-Дине.

Воистину, всем необходимо учиться верности у этого мудреца, единственного в своем роде. И где лучшее доказательство тому, что каждый, кто посвятит себя верности, всегда будет страдать и в конце концов бессмысленно загубит ради этой верности жизнь. Вот и Фархад прорубал гору Бисутун, пока наконец не расстался со своей драгоценной душой, но так никогда и не достиг предмета своих желаний, домогаясь Ширин[51]. Он умер от скорби, говоря:

А о том несчастном, Меджнуне[52] из племени амер, рассказывают, что в молодости он был разумным и ученым. И вдруг влюбился в девчонку, по имени Лейла. От верности ей жизнь стала ему немила, а желаемого он так от нее и не получил. Раздетый и разутый он бегал по пустыне и повторял:

Наши вельможи правильно говорят: от свойства, которое приводит к таким результатам, надо немедленно отказаться.

Обратимся теперь к искренности. Наши великие мужи говорят, что это свойство — самое презренное. Что может быть хуже и вреднее искренности! Человек, который придерживается искренности, ни у кого не найдет уважения. Настоящий мужчина должен по возможности льстить господам и друзьям, лгать, вести угодные речи и пускать в ход «искренность князей». Он должен подтверждать все, что людям угодно считать правильным. Например, если вельможа в полночь скажет: «Вот и подоспело время утреннего намаза», достойный муж тотчас выскочит вперед и заявит: «Ваша правда. Сегодня на редкость жаркое солнце». И в подтверждение этого поклянется и на Коране, и клятвой «тройного развода»[53].

Если достойный человек находится в обществе старого мужеложца, скряги и урода, то в разговоре он провозгласит его богатырем времени и непорочностью мира, назовет сладчайшим юношей, Юсуфом Египетским[54] и Хатемом Тайи[55], для того чтобы добиться от него золота, всякого добра, пожалований и чинов и поселить в его сердце любовь к себе.

Если же кто-нибудь, не дай бог, напротив, укрепится в искренности, то он может ни с того ни с сего заявить в поучение какому-нибудь вельможе:

— Ты в юности много прелюбодействовал, пора уж и перестать и избавить наших жен и сестер от твоих пакостей!

Или он плешивому будет говорить о лысине, потаскухе — читать нравоучения… Из-за горечи истины все они тогда рассердятся на него, а если будут в силах, то и поколотят тут же. А если сводник или лысый окажутся слабоваты для драки, так они поднимут такой шум и гам, что сведут беднягу с ума. И до конца его жизни не иссякнет неприязнь с их стороны, вызванная этими правдивыми словами.

Мудрецы говорят на этот счет: «Направленная на благо ложь лучше вызывающей смуту правды»[56]. И что может быть очевиднее такого аргумента: даже если правдолюб приведет сто подтверждений своей правоты — ему не будут благодарны, а, наоборот, страшно разобидятся и его изобличения станут всячески перетолковывать. Если же бессовестный человек лжесвидетельствует, то ему будут предлагать любые взятки и всячески стараться услужить, лишь бы он не выступил свидетелем. Поскольку ныне в странах ислама десятки тысяч людей из числа судей, шейхов, факихов, судейских и их подчиненных зарабатывают себе на жизнь именно таким способом, то и говорят:

А теперь о милосердии и сострадании. Наши мудрены полностью отрицают эти качества. Они учат, что каждый, кто проявляет милосердие к обиженному или страждущему, тем самым подстрекает к мятежу и попадает в тяжелое положение. Подтверждается это тем, что ведь ни одно дело не совершается помимо воли господней. Все, что постигает по его милости рабов божьих, постигает их по необходимости. Как говорит Эфлатун[57]: «Не удивляйся происходящему, ибо ничто не происходит случайно, все идет так, как должно идти».

Если бы бог, милосерднейший из милосердных, знал, что такой-то человек не заслуживает несчастья, то и не насылал бы его. Всякий человек заслуживает того, что ему посылает бог.

И еще говорят:

И ты хочешь оказать милосердие человеку, который навлек на себя гнев божий? Ты подстрекаешь к мятежу и потому совершаешь прегрешение, и в День Воскресения тебя постигнет за это возмездие. Это подобно тому, как если бы кто-нибудь побил для поучения своего раба, а посторонний стал бы ласкать его и целовать, приговаривая: «Хозяин дурно поступает с тобой, бьет тебя, а тебе надо бы дать халат и подарок». Конечно, хозяин страшно рассердится на такого человека.

В благословенные времена посланника божьего неверным говорили: «Дайте пищу дервишам». Они отвечали: «Дервиши — рабы божьи. Если бы господь хотел, он дал бы им пищу. А раз он не дает, зачем нам давать?»

Как сказано в священном Коране: «Разве мы станем кормить того, кого Аллах накормил бы, если пожелал?»[58]

Отсюда следует, что никакой твари божьей не должно оказывать милосердия, не нужно обращать внимания ни на обиженных, ни на угнетенных, ни на нуждающихся, ни на попавших в беду, ни на запутавшихся в делах, ни на страдальцев, ни на сирот, ни на обремененных семьей, ни на дервишей, ни на слуг, которые состарились в доме. Напротив, следует с божьей помощью насколько возможно притеснять их, чтобы таким образом достичь высших степеней и благ. А в день Страшного суда, «в день, когда богатство и родство не приносят пользы», они будут свидетельствовать в его пользу.

Вот то, что я обещал братьям в начале книги. Надеемся, что новичок, который отнесется с должным прилежанием к принятому среди знати этическому учению и сделает его руководством для своей разумной души, с его помощью наилучшим образом преуспеет на том и на этом свете.