Весёлый Роджер на подводных крыльях

1

К полуночи Алик начал клевать носом, «Жигуленок» то и дело вилял к обочине. Шоссе стремительно рвалось под колеса – гладкое, как олимпийский каток, и почти прямое. Андрей вздрагивал на заднем сиденьи и тихо ругался.

– Все, – тряхнул головой Алик, притормаживая. Машина облегченно фыркнула, прокатилась еще метров сорок, тихо шурша протекторами по шершавому асфальту, и затихла на кромке дороги.

– Засыпаю, – виновато сказал Алик. – Извини.

Андрей заворочался.

– Ладно, спим…

Он вел машину весь день. Алик же выдержал всего четыре часа. Правда, вчера Алик из-за руля не вылезал, а выспаться ночью не удалось ни тому, ни другому.

Шоссе в полуночный час оставалось совершенно пустынным. Встречные автомобили перестали попадаться сразу с наступлением сумерек; попутные – чуть позже, часам к десяти. Это было странно, шоссе ведь отличное, настоящий автобан, да и местность достаточно оживленная… Но – мало ли?

Алик откинул спинки передних сидений, Андрей поджал ноги. Малыш, устраиваясь, что-то тихонько насвистывал и Андрей с улыбкой поглядывал на напарника.

Вокруг таилась зыбкая ночная тишина, а когда Алик погасил в кабине свет, в окна заглянули звезды.

– Есть хочешь? – лениво и сонно спросил Андрей. Алик только вяло отмахнулся, свернулся калачиком и почти сразу же уснул, уютно посапывая. Андрей вздохнул, вытянул ноги, чувствуя как дремота обволакивает и его, и подумал, что маловато за сегодня проехали.

Они гнали потрепанный «Жигуленок» на восток – к финишу традиционного майского авторалли «ПРЫЖОК», от которого их отделяли (если верить спидометру и карте) две с половиной тысячи километров. Экипаж номер восемь, Андрей Шаманов и Алексей Загородний по прозвищу Малыш, ну и, понятен, стальной их брат, ВАЗ-2107, семьдесят шесть лошадок, полторы тысячи кубиков, проверенная родная колымага, на которой они выиграли две гонки в прошлом году.

По графику заночевать планировали в Белорецке, крохотном сонном городишке, приткнувшимся к великолепному трансазиатскому шоссе. Прибыть в него Андрей с Аликом рассчитывали часов около восьми, но дорога мерно тянулась навстречу, а городка все не было и не было. Стемнело, время шло, а впереди по-прежнему виднелась лишь широкая асфальтовая лента и еще – степь, колышущееся море ковыля от горизонта до горизонта.

Усталость взяла свое, заснули прямо в машине, справедливо решив, что утро рассеет все сомнения, путь сверится с картой и вновь станет ясным и понятным, ралли пойдет своим чередом и лидерства они не уступят. А сейчас спать, спать, расслабиться, провалиться в сладкую призрачную негу, когда не нужно вертеть баранку и жать на акселератор, втискивая покорный «Жигуль» в прихотливые изгибы трассы. Вытравить из тела противную свинцовую тяжесть, снова ощутить свои мышцы полными сил и готовыми к борьбе.

Андрей не мог сказать наверняка, но ему показалось, что за время сна ни одна машина не проехала мимо них.

Первым проснулся Алик. «Жигуленок» ожил, зафырчал и послушно рванулся вперед. Как истый раллист Алик не умел медленно ездить, шум мотора быстро перешел в привычный надсадный рев, а за окном замелькали придорожные кусты. У ручья гонщики задержались, чтобы умыться и вновь почувствовать себя людьми – бодрыми и совсем не сонными. А после дорога снова стремительно ныряла под колеса и убегала назад, в лобовом стекле отражалось солнце и нескончаемой казалась тонюсенькая асфальтовая ниточка, рассекающая степь надвое.

Андрей, вручив Алику бутерброд, хмуро изучал карту.

– Ч-чертовщина! – прошипел Андрей. Алик беспокойно косился через плечо, хотя легче было просто глянуть в зеркало.

– Ерунда какая-то, Малыш! По спидометру мы уже давно должны проехать Актюбинск. И движение по трассе просто обязано быть плотным. А я уже забыл как выглядят машины со стороны.

– Остановить? – с готовностью спросил Алик.

– Зачем? – не понял Капитан.

– Посмотришь на нашу клячу со стороны! Ха-ха!

Малыш от души веселился. Усмехнулся и Андрей.

– Тоже мне, Петросян… Лучше бы за дорогой следил.

Алик лихо вписался в плавный поворот и «Жигуль» мощно пошел в гору.

– Чего за ней следить? – пожал плечами Малыш. – Ровная, ей-богу, как стекло. Дави себе на газ и все.

Взобравшись на холм машина покатилась еще быстрее; стрелка спидометра дрожала в правом углу шкалы, то и дело задевая за ограничитель, а впереди раскинулся город, ясно видимый с высоты. Огромный, как степи вокруг, и серый, как стадо мышей. И, наверное, более пустой, чем покинутый муравейник, потому что на дороге между ними и городом транспорта по-прежнему совсем не было. По мере того как они подъезжали, крепло ощущение заброшенности и опустошенности. Вывеска-указатель с названием города насквозь проржавела и сильно покосилась, чуть не падая. Дома на окраине дышали затхлостью и пустотой, глядя в мир побитыми пыльными окнами. Гладкое покрытие шоссе сменилось старым растрескавшимся асфальтом, пропускавшим сквозь себя буйную майскую зелень. Машину сразу стало трясти и Алик теперь вовсю ворочал рулем, выискивая путь получше. Андрей ошарашенно озирался, стиснув в руках бесполезную карту. Города-призраки на ней не значились.

– Куда это нас занесло, Кэптейн? – поинтересовался Алик без особой надежды на ответ. – Может, это Бедуиния?

«Жигуленок» катил безлюдными захламленными улицами мимо безлюдных захламленных домов. На тротуарах попадались сдвинутые с проезжей части автомобили – ржавые, облупленные или просто здорово помятые. Слева тянулась размытая рельсовая колея. О названиях улиц оставалось лишь догадываться, попадались только таблички с номерами домов. Числа были четырехзначные.

Алик, изредка отрываясь от дороги, поглядывал на капитана.

– Шеф, скажи, что мы спим. Ну!

Андрей хмурился. За спиной оставались все новые и новые кварталы, а картина совершенно не менялась. Все та же заброшенность и пустота.

– Малыш, может, ты вчера не туда свернул?

Алик уверенно помотал головой:

– Не-а, шеф. Трассу от проселка я, слава богу, отличаю. Да и не было вчера развилок, я помню. Собственно… гм… – Алик запнулся.

– Что? – поднял голову Андрей. Резко, настороженно.

Алик с непонятным выражением лица остановил машину и повернулся к нему.

– Последние два часа, как только стемнело… А, может, раньше?.. В общем, от шоссе не ответвилась ни одна дорога. Даже самая захудалая.

– Ну?

Алик пожал плечами:

– Так же не бывает, Капитан! К трассе всегда стекаются десятки дорог, от простой колеи до…

– Интересно, – перебил Андрей, – сегодня, кажется, наблюдалось то же самое?

Алик напрягся.

– Кажется…

Они посидели молча, поглядывая то друг на друга, то за окно. Алик, вздохнув, направил «Жигуль» дальше, вглубь города. Деревья на улицах не росли, даже трава, взламывавшая покрытие мостовой и тротуаров на окраине, исчезла – только асфальт, бетонные и кирпичные коробки домов, ржавое железо и битые стекла под колесами. И всего этого очень много.

Минута тянулась за минутой и скоро Алик не выдержал.

– Черт! Может, у него вообще конца нет? Давай осмотримся, кэп.

«Жигуленок» замер посреди улицы. Вокруг высились относительно нетронутые семиэтажки. Андрей выбрался из машины; сухой хруст закрываемой дверцы гулко растекся окрест. Алик уже стоял рядом и озирался. Было тихо, как ночью в запертом кинотеатре. Метрах в пятнадцати впереди, слева чернела высокая арка, открывая ход во двор в сплошной стене домов.

До того, как его покинули, дворик, наверняка, был зеленым и уютным. Вдоль низеньких деревянных заборчиков бесформенными пузырями буйствовали давно не стриженные кусты, царапали глаз безобразные лавочки, некрашенные и потемневшие от дождей. Песок детского городка от ржавчины стал совсем рыжим, а почти все бельевые веревки прогнили, лопнули и валялись на земле длинными темными змеями; кое-где к ним цеплялись лохмотья, бывшие когда-то выстиранным бельем. И еще: под ногами шуршал многолетний ковер из опавших листьев, асфальт прятался глубоко под ним.

Андрей и Алик застыли, пораженные. Потрепанные фасады домов и ржавые автомобили не тронули их так, как этот опустевший дворик.

– Мистика, – проворчал Андрей, – не верю!

Алик оглянулся и потянул его за руку к ближайшему подъезду.

Внутри царил сумрак, на ступенях и перилах скопилось много сероватой пыли, а в углах под потолком пауки свили настоящие белесые джунгли. А вот двери в квартиры выглядели, наоборот, вполне жилыми. Все были заперты. Открытые попались на пятом этаже, но капитан решил попытать счастья на верхних, сверху-то больше шансов что-нибудь рассмотреть. Внушительный амбарный замок запирал некрашенный люк на чердак, зато две квартиры из трех оказались открытыми. Дверь под номером «34» послушно пропустила их внутрь.

Обстановка хранила следы долгого запустения – уже знакомая пыль и паутинные джунгли. Мебель вполне обыкновенная, только все книги в шкафу и пара газет на столе были, почему-то, на польском языке. Пока Андрей рассматривал их, Алик отворил дверь на балкон. Петли при этом жалобно заскрипели и по квартире метнулось глухое, мгновенно застрявшее в пыльной рыхлости эхо.

Вид сверху открылся солидный. Алик машинально вцепился в ажурное ограждение балкончика, капитан отпихнул в сторону ржавый велосипед и пристроился рядом.

Город тянулся сколько хватало взгляда и терялся в туманной дымке где-то у горизонта. Слева, километрах в двух, на шпиле высокого, похожего чем-то на Московский Университет, здания трепыхался незнакомый бело-зеленый флаг, а рядом поднимался легкий дымок, словно там жгли костер. Все это гонщики разглядывали минуты две.

– Ну, – протянул Андрей, – что скажешь, Малыш?

Малыш не нашел, что сказать.

– По-моему стоит поинтересоваться во-он тем дымком.

Алик пожал плечами:

– Может, это просто пожар. Жара-то какая…

– Может, – согласился Андрей. – А, может, и нет.

– Резонно, – кивнул Малыш. – Пошли?

Капитан еще с минуту обозревал местность, а Алик тем временем слонялся по квартире в надежде отыскать подсказку.

– Что-то мне здесь не нравится! – с сомнением пробормотал он. – Такое чувство, будто чего-то не хватает.

Андрей молча направился к выходу, Малыш вяло взялся за телефон, найденный на кухне.

– Работает! – изумился он. Перед этим Алик безуспешно пробовал включить телевизор и зажечь свет.

Андрей замер на пороге. В повисшей тишине отчетливо раздавалось стройное гудение зуммера.

Алик вопросительно глянул на Капитана.

– Набирай, чего уж там… – махнул рукой тот.

– Ноль-два? – ехидно спросил Малыш.

Андрей буркнул: «Остряк!», отобрал у него аппарат и наугад набрал пятерку.

Послышались короткие гудки – отбой.

Алик выразительно указал на аппарат: крохотный белый прямоугольничек хранил номер этого абонента – 2 754 118.

Андрей примирительно фыркнул, накрутил 275, а затем первое, что взбрело на ум.

Им ответил женский голос:

– Да-а?

Андрей от неожиданности нажал на рычаг.

– Ч-черт!

И тут снаружи донеслось далекое рычание мотора. Андрей метнулся на балкон – по улице, вдали, полз бронетранспортер. А посреди дороги прямо напротив балкона стоял их «Жигуленок».

– Вниз! – скомандовал капитан. – Поживее!

Алик внял. Из подъезда он выскочил первым и одновременно с этим раздались выстрелы, четыре подряд. Стреляли, как будто, в соседнем квартале. Гонщики нырнули в полутьму арки. Алик сунулся было на улицу, но Андрей поймал его за ремень.

– Потише!

Он осторожно выглянул, одновременно отпихивая Малыша назад.

Броневик приближался. Кроме того, перекресток бегом пересекли несколько человек, одетых в темное и явно вооруженных.

– По-моему, пора смываться! – предположил шепотом Малыш. Он все же изловчился и выглянул.

– Согласен!

Мгновение – и они юркнули в свой «Жигуленок».

– Эй! Стойте!

Стекло в ближнем окне первого этажа вылетело вместе с рамой, на асфальт боком вывалился исцарапанный и запыхавшийся человек. Одного взгляда хватило, чтобы понять: его преследуют.

– Быстрее! – распахнул дверцу Алик. Андрей молча завел двигатель, нога его застыла на акселераторе. Незнакомец прыжком втиснулся на заднее сидение. Капитан лихо развернулся, почти на месте, так что истошно завизжали шины и сама собой захлопнулась дверца. «Жигуленок» всхрапнул и рванулся вперед как подстегнутый. Алик успел заметить в выбитом незнакомцем окне несколько размытых лиц, и Андрей круто свернул направо. Вслед сухо пролаяла автоматная очередь, перекрывая рев мотора; воздух рассек на части веселый звон разбитого стекла. Мимо проносились дома, а сзади уже маячил на редкость быстроходный бронетранспортер. Незнакомец тяжело дышал и кусал губы.

Впереди, кварталах в двух, на дорогу выкатился еще один бронетранспортер и, взревев, устремился навстречу. Андрей вновь с жутким визгом развернулся и шмыгнул в переулок. Алик вцепился в поручень на панели, а незнакомца швыряло вместе с походным сундучком.

– Могешь! – похвалил Малыш Капитана. Тот молча ворочал рулем, пристально всматриваясь в дорогу.

– Влево! – вдруг сказал незнакомец, мучительно скривившись. Андрей рефлекторно свернул, и вовремя – из-за угла показались два мотоциклиста, сразу севшие им на хвост. Незнакомец озабоченно пялился в заднее стекло: преследователи маячили сзади, не отставая. И вдруг, приоткрыв на ходу дверцу, что-то выбросил на дорогу.

Позади сильно ухнуло, улицу заволокло клочьями светлого дыма; мотоциклисты из него так и не появились.

– Все, – бесцветно сообщил незнакомец, – последняя граната.

Алик обернулся и увидел, как сквозь дым позади прорвался броневик. «Жигуленок» еще раз свернул и помчался по пустынному проспекту. Незнакомец продолжал хмуриться.

– Сейчас надо будет свернуть налево, в проулок.

– Зачем? – не отрывая глаз от дороги спросил Андрей. – По прямой они нас не догонят…

– У них рации и полно броневиков! Все равно выследят и загонят в тупик. Вот, сюда!

Но здесь путь преграждали сразу три бронетранспортера.

– Ч-черт! Назад!

Андрей вернулся на проспект и погнал машину дальше.

– Куда?

– Я скажу, – ответил незнакомец. Сзади натужно гудели двигатели преследователей. Алик с похоронным видом пристегнулся и скептически спросил:

– У вас что, принято на бэтээрах разъезжать?

Незнакомец оторвался от стекла, глянул в затылок Алику (тот, задавая вопрос, даже не обернулся), но смолчал.

– Вправо, – скомандовал абориген чуть погодя и «Жигуленок» ушел в узкую улочку. Впереди, метрах в ста, она упиралась в дом.

– Что такое? – опешил Капитан. – Это же тупик!

Назад возвращаться времени уже не оставалось – подоспели броневики.

– Давай-давай, в самый конец! Уйдем пешком, все равно на колесах не оторваться, они уже весь сектор на ноги подняли!

Машина затормозила у самой стены.

– Живее! – незнакомец взял командование на себя; Алик с Андреем молча повиновались. Уже знакомо, боком, вожак вломился в окно, туда же юркнули гонщики. Дверь, дальше – лестница, коридор; и тут сзади ахнуло так, что содрогнулся дом. Пробегая мимо окна Алик выглянул и невольно вздрогнул – на месте верного «Жигуленка» теперь зияла черная смердящая воронка, по улице бежали люди, а за ними лениво полз броневик.

Алик очнулся и кинулся вслед за товарищами.

Они долго уходили по крышам, Андрей тихо ругался, понимая, что квартал оцеплен, а незнакомец все бегал, минуя чердаки, пока Алик не взвыл от досады. Но тот знал, что делал – преследователи еще пыхтели на высоте, а они втроем спустились по пожарной лестнице на выщербленный забор, оставили за спиной какие-то ужасные трущобы-задворки, гаражи и просочились, как тараканы, в подвал в самом центре квартала.

В подвале было темно, как в ящике с углем, но незнакомец несся вперед, словно запаздывающая электричка. Алик с Андреем, вовсю распахнув глаза и вытянув руки далеко вперед, изо всех сил старались от него не отстать.

– Сюда-сюда, – нетерпеливо сопел незнакомец.

Они пробрались в крохотную комнатку. Из узкой щели под потолком прорывался слабый намек на свет, ровно столько, чтобы тьма перестала быть кромешней. В углу стоял шкаф.

– Сюда, – прошептал незнакомец и бесшумно распахнул створки.

Шкаф был пуст. Алик озадаченно уставился на незнакомца.

– Помогите, – не успокаивался тот, пытаясь подцепить днище. Андрей послушно помог. Под квадратной деревянной крышкой обнаружился канализационный люк. Тяжелый чугунный блин они мигом сдвинули.

– Вниз! Быстро!

Алик сиганул вниз и в полете похолодел. Прыгнул он совершенно бездумно, повинуясь властному голосу незнакомца, и не задумался о глубине. Пролетев метра четыре он обрушился на крепкие деревянные ящики, и, шипя и проклиная все на свете, откатился в сторону. Почти сразу же мягко спустился Андрей. Абориген задержался – закрыл двери шкафа, опустил днище, поставил на место люк и, цепляясь за ржавые гнутые скобы в стене, присоединился к гонщикам. Луч света, вырвавшийся из его фонарика, резанул по глазам и осветил маленькое, похожее на склеп, помещение. В центре виднелась беспорядочная груда дерева – посадочная площадка Алика. Один-единственный коридор уходил куда-то вправо, под землю.

– С богом! – вздохнул незнакомец и предупредил: – Идти часа три.

Под ногами шмыгнула крупная жирная крыса. Андрей брезгливо поморщился:

– Кажется, ралли мы завершили, Малыш.

Алик только вздохнул:

– Жаль «Жигуля»…

Коридор однообразно тянулся навстречу, иногда слегка изгибаясь.

– Вспомнил! – остановился вдруг Малыш. – Вспомнил!

Незнакомец оторвался шагов на десять вперед.

– Что вспомнил? – уныло спросил Андрей.

– Знаешь, Капитан, чего не хватало в той квартире?

– Ну и чего же?

Алик вдруг понизил голос:

– Там не было ни одного зеркала!

– Ну и что?

Алик замялся:

– Ничего… Но так ведь не бывает!

– Догоняй! – проворчал Капитан и подтолкнул его вперед.

2

По стенам убежища бродили причудливые черные тени, варево многообещающе булькало в закопченном котелке, уютно потрескивал костер и только теперь Андрей позволил себе расслабиться. Новый знакомый хлопотал над ужином.

– Меня зовут Вилли. Вилли Квайл.

– Алик, – тут же встрепенулся Малыш.

– Андрей, – представился Капитан. – Может расскажешь, куда это нас занесло?

Вилли хмыкнул:

– В самое логово нонки – Скул-риджент, кварталы со сто семнадцатого по двести восемьдесят первый.

– Понятно, – буркнул Андрей. – Врубаешься, Алик?

Алик тупо переводил взгляд с Вилли на Капитана.

– Извини, Вилли, – миролюбиво объяснил Малыш, – мы в городе только с утра и поэтому эти твои кварталы для нас пустой звук.

Вилли выпрямился, но изумления в его глазах было очень немного.

– Так вы совсем свеженькие! Поздравляю! – он покачал головой. – Держались молодцом. Я уж было решил, что вы либо люди Старого, либо откуда-то из Верховий.

– Вилли, черт тебя побери! Скажи по-человечески, где мы?

Квайл положил ложку и сел. Костер тихо гудел и его извечная песня успокаивала.

– А занесло вас, ребятки, в Город-призрак. – Вилли замолчал.

Андрей с трудом удержался, чтобы опять не сказать «Понятно». Ведь все было как раз наоборот – совершенно непонятно.

– Раз вы оттуда, – Вилли неопределенно махнул рукой, – то, наверное, знаете легенду Летучем Голландце?

Это уже что-то – гонщики кивнули.

– Вот. Город – нечто подобное. Бродит по белу свету и заманивает людей.

Алик поднял бровь:

– Бродячий город? Забавно!

– Как это город может бродить? – не поверил Андрей.

Вилли попробовал объяснить:

– Вообще-то он, конечно, никуда не бродит. Просто иногда вдруг появляется в разных местах. По всей планете. И тогда в него забредают люди.

– Ну, допустим, – смирился Капитан, – пусть так. А как выбрести обратно в нормальный мир?

Вилли всплеснул руками:

– В том-то и дело, что никак. Отсюда невозможно выбраться. Это город-ловушка.

Алик потряс головой.

– То есть как это – нельзя? А если я выйду на улицу и пойду все время прямо? А?

– Во-первых, тебя скорее всего отловят нонки. Или просто бандюги какие-нибудь. А во-вторых, даже если бы никто тебя и не тронул, иди хоть тысячу лет – Город бесконечен, как Вселенная. В это трудно поверить, но это так. Вряд ли он безграничен в обычном смысле – по-моему, некоторые его места просто замыкаются друг на друга. Можно всю жизнь идти прямо и в итоге кружить в полусотне знакомых районов. Но одно я могу сказать точно: путей наружу отсюда нет. Это железно.

– Интересно, – пробормотал Андрей. – Ладно, а кто же здесь живет?

– Люди, – пожал плечами Вилли, – те, кто попал в западню из внешнего мира.

– А ты давно попал?

– Я здесь родился.

– Даже так?

– А что? Жизнь есть жизнь. Привыкнете – поймете. Вообще-то нас, родившихся в Городе, почти не осталось. – Квайл вдруг ощерился.

– Нонки? – предположил Алик.

– Да!

– Кто они?

– Сволочи! – лаконично ответил Вилли.

– А конкретнее?

– Конкретнее? Какая-то женская религиозная секта, проникшая в Город лет двести назад. Теперь они держат под контролем почти двадцать районов и продолжают захватывать новые.

– Что же они с вами не поделили?

Вилли замялся.

– Это трудно объяснить… Те, кто здесь родился до прихода нонки очень хорошо знают Город. А знание дает власть. Другое дело, что они к власти стремятся, а мы, Квайлы, нет…

– Постой, – перебил его Алик, – ты сказал, что родившиеся до прихода нонки хорошо знают Город?

– Да.

– И ты тоже?

– Да. А что?

– Ты родился до прихода нонки?

Капитан понял, чего добивается Алик.

– Да, незадолго, – ответил Квайл.

– Но они же пришли двести лет назад! – Алик торжествовал.

Вилли понял и усмехнулся.

– Это тоже один из фокусов Города. Сколько, вы думаете, мне лет?

– Ну-у… – протянул Алик, – тридцать.

Вилли вздохнул.

– Двести семьдесят два.

Алик вытаращился на него.

– Чего?!

Вилли спокойно сказал:

– Живущие в Городе очень медленно стареют. А родившиеся здесь, по-моему, не стареют вообще. Лет эдак после двадцати пяти. Но нас, детей Города, всегда было очень мало, не больше сотни. А теперь осталось человек пять от силы.

Экс-гонщики переваривали обрушившуюся на них информацию.

Квайл продолжал размышлять вслух:

– Я знаю достаточно хорошо около трехсот районов Города. Род Квайл, мой родственник с севера, считает, что это меньше одного процента реальной территории Города. Роду скоро тысяча лет, и он рассказывает, что иногда возникают новые районы – вероятно, Город растет, как гриб. Не знаю, не уверен, я еще слишком молод, чтобы анализировать собственные наблюдения.

Ужин яростно клокотал в котелке, напоминая о себе; Вилли поднялся.

– Ладно, постепенно все уложится и у вас в голове. А пока смиритесь с тем, что жить отныне придется в Городе. Довольно долго, кстати. Так что можете не спешить, не принято. И еще: здесь никто серьезно не болеет. Насморк да механические травмы, вот и все. Понятно? Приятного аппетита!

Потом они спали. Алик думал, что не заснет после всех странностей, однако сразу же провалился в зыбкое фиолетовое небытие. До сих пор он видел либо обычные сны, либо вовсе ничего не видел. А тут перед глазами сплошная фиолетовая пелена. Фиолетовый сон, ничего не значащий и не несущий. Алик проснулся со странным чувством: очень хотелось громко и длинно выругаться, но что-то удерживало. Он приподнялся на локтях и сел. Рядом сразу же вскинулся Квайл.

– А… это ты… – Вилли вытер рукавом лоб. – Фу! Извини, последнее время я всегда был один, привык реагировать на любое движение.

Он уставился на еле тлеющий костер и, словно раздумывая, произнес:

– Скоро утро. Пожалуй, стоит двинуть к югу, в Верховья.

Алик разбудил Капитана. Вчерашнюю похлебку Вилли оставил среди угольков костра, она до сих пор хранила тепло.

После скорого завтрака Квайл прибрал в убежище – уволок все три матраса куда-то в темноту, котелок и ложки вымыл в ручье, невесть откуда и куда текущем в этом подземелье, кострище разбросал и тщательно затоптал оставшиеся искры. Когда глаза привыкли к темноте, стали видны сотни тускло-синих точек на потолке и стенах; света они вроде бы и не давали, но тем не менее Алик с Андреем различали все вокруг себя метров на пятнадцать-двадцать. Квайл вернулся с маленькой заплечной сумкой и небольшим автоматом.

– Извините, из оружия я здесь прятал только эту хлопушку, так что вы покамест остаетесь с пустыми руками. Впрочем, – поспешил успокоить он, – по дороге подстрелим пару нонки, будет и вам что-нибудь.

Алика передернуло, но он, как и Капитан, смолчал.

– Пошли, – махнул рукой Вилли и они двинулись во влажные сумерки тоннеля.

На поверхность выбрались спустя приблизительно час из подвала, набитого бурым, неприятным на ощупь углем. Старая заброшенная котельная торчала в центре просторного, окруженного однотипными шестнадцатиэтажками, двора. Квайл с минуту наблюдал из окна и, успокоившись, поманил спутников за собой.

Алик уже начал привыкать к запустению. Капитан все еще хмурился.

Вилли направлялся к угловому подъезду с южной стороны, видимо хотел осмотреться с высоты. Вообще, Капитан быстро сообразил: здесь принято сначала осмотреться, наметить путь, а потом уж идти. И так, циклами, раз за разом – осмотрелся, наметил, прошел, осмотрелся, наметил, прошел…

С крыши шестнадцатиэтажки видно было куда больше, чем с седьмого этажа, но существенной разницы Капитан не уловил. Город распластался внизу, словно огромный невиданный кристалл; четко виднелись границы соседних кварталов. Справа, над большим стадионом, кружила стая крупных темных птиц. Квайл протянул Капитану бинокль и указал на еле видимое здание вдали, то самое, с бело-зеленым флагом на шпиле. Флаг выглядел сейчас как неясная точка.

– Это штаб-квартира нонки, – сказал Квайл, – советую держаться оттуда подальше.

Андрей передал бинокль Малышу и тяжело вздохнул.

– У! Кто это? – спросил вдруг Алик. Смотрел он совсем в другую сторону. Квайл отобрал у него оптику, глянул и невнятно зашипел, словно выругался.

Алик шепнул Капитану:

– Там какие-то люди, здорово потрепанные.

Вилли продолжал смотреть туда; смотрел он долго и внимательно. Потом опустил бинокль и обернулся к спутникам.

– Кажется, в Верховья мы сегодня не поедем. Это люди Берта Квайла, моего двоюродного брата. У них явно неприятности.

Вилли поспешно направился к ходу вниз, в подъезд, где принялся наугад толкаться в двери.

– Ищите телефон, – посоветовал он Капитану и Малышу.

Нашел Алик, на десятом этаже. Квайл уверенно набрал номер, Капитан с Малышом осматривались. Пыли в этой квартире скопилось меньше, чем в семиэтажке, но хватало и здесь. Книг в комнатах почти не было всего несколько, все по судомодельному спорту.

Минут через пять к Капитану приблизился Алик.

– Кэп! – шепнул он. Здесь тоже нет ни одного зеркала! Даже в ванной.

Андрей вопросительно уставился на друга.

– Ну и что?

Алик разозлился.

– Что – что?! Не бывает так! Не бывает дорог без ответвлений и жилья без зеркал!

– Как видишь, бывает, – перебил Андрей и повернулся к Вилли. Тот как раз заканчивал разговор:

– …угол сто седьмого и сто пятьдесят третьего. Приезжайте, нас трое.

Трубка с легким стуком легла на аппарат.

– Послушай, – спросил Андрей. – А как получается, что телефон работает? Или кто-то из вас следит за АТС?

– Город следит, – коротко ответил Вилли. – Пошли.

– Не понимаю, – пожал плечами Капитан. – Объясни.

Вилли остановился и сонно взглянул на него. Секунду поразмыслил.

– Город следит. Как – не знаю. Но некоторые телефоны работают. Точно так же, как кое-где есть свет или работает водопровод. Это может прекратиться в каком-то одном месте, но это же и значит, что в тот же миг заработало в другом.

– И как долго это обычно длится?

– Несколько лет. Десять. Иногда больше. Пошли, время.

Они спустились вниз, еще раз пересекли двор, нырнули в широкий проход и остановились на углу квартала. Шестнадцатиэтажное здание взметнулось высоко вверх, казалось, оно падает прямо на них, наверное, иллюзию создавали облака, торопливо бегущие по небу и исчезающие за краем крыши шестнадцатиэтажки. Угол нависал над людьми, как нос гигантского ледокола; вместо названия виднелись белые таблички «0107» и «0153».

Алик отшатнулся и потряс головой. Дом сразу перестал «падать». Стены неподвижно застыли и уходили ввысь строго перпендикулярно асфальту.

Минут через пятнадцать из арки на противоположной стороне перекрестка показались четверо. Один заметно хромал, у другого перед грудью висела наспех забинтованная рука. Хромой держал маленький автомат, такой же как у Квайла, раненый в руку был без оружия, остальные двое имели обыкновенные «Калашники». Вся четверка выглядела изрядно потрепанной – царапины на лице и руках, рваная потертая одежда… Компенсаторы автоматов чернели нагаром, Андрей мог поклясться, что стволы еще горячие.

Вилли мрачно разглядывал их. Передний, высокий плотный парень лет двадцати пяти, мучительно закашлялся и сказал:

– Берта взяли…

Вилли молчал.

Подошли остальные. Андрей и Алик безмолвно стояли за спиной Квайла.

– Где? – наконец спросил Квайл.

– В Грэтте. Часа полтора назад. Мы пытались отбить, но…

– Знаю, – буркнул Вилли, – нонки не ходят в одиночку.

Высокий виновато понурил голову, словно извиняясь.

Вилли задумчиво оглядел всех, оценил что-то одному ему понятное, и решил:

– Заглянем-ка мы на Зеленую Базу.

Высокий кивнул и осведомился:

– Транспорт?

Квайл не замедлил с ответом:

– Пригони бэтээр из Конуса. Вон, их, – он указал на Алика с Андреем, – их бери, и вперед. Мы здесь будем, в 407-й, десятый этаж. – Вилли кивнул на дом и отвернулся.

Алик с Капитаном переглянулись. Им уже приказывают! Но перечить не стали.

Высокий качнул головой – пошли, мол! Капитану дали «Калашник» и два магазина впридачу к примкнутому. Он привычным движением забросил оружие за спину, привычным, несмотря на годы, минувшие после службы. Алик лишь вздохнул, когда Капитан отдал ему тяжелые рожки, из которых выглядывали желтенькие цилиндрики патронов.

Вилли и трое с ним скрылись во дворе; высокий дождался, пока его нагонят экс-гонщики и зашагал влево по 107-му проспекту.

– Меня зовут Богдан, – на ходу бросил он, – если короче – просто Би. Все так и зовут.

– Алик.

– Андрей.

– Я вас что-то не видел раньше в Команде Вилли Квайла.

Капитан спокойно объяснил:

– Мы второй день в Городе.

Би внимательно присмотрелся к ним.

– Из России?

– Да.

– Я тоже, – вздохнул он. – Уже четырнадцать лет здесь.

– Ну и как? – поинтересовался Капитан.

Би склонил голову набок и приподнял брови.

– Да так… Но в общем нормально. Не хуже, чем ТАМ. И уж во всяком случае, гораздо интереснее.

Они свернули и двинулись по улице под номером 6219. Богдан шел быстро; вскоре стандартные коробки многоэтажек остались позади, и они оказались в районе, похожем на киевский Подол.

– А что скажешь о нонки?

Би нахмурился.

– Нонки? Гм… Хорошо организованная банда. Женская. Чего они добиваются – не знаю. По-моему, ищут некие предметы, религиозного, если не ошибаюсь, содержания. Вылавливают всех новичков. И еще – не то строят, не то достраивают что-то у себя на Базе. Именно поэтому охотятся на Квайлов, Детей Города, имеющих огромный опыт жизни в нем и знающих очень много. Из этого делаю вывод – они не могут отыскать необходимые для завершения строительства вещи, а те спрятаны где-то в Городе.

Вдалеке послышался характерный треск мотоциклетных моторов. Богдан метнулся через улицу в подъезд, Алик и Капитан бросились за ним. Би прислушался, смешно наклоняя голову, прикрыл дверь.

Вскоре по дороге проехали два мотоциклиста в черных комбинезонах и таких же черных шлемах. На перекрестке они притормозили, спешились и свернули на поперечную улицу. Шли оба очень медленно, словно что-то выискивали.

Богдан жестом поманил Капитана за собой, Алик остался в подъезде. Когда они скрылись в квартире на первом этаже, Малыш выглянул – улица оставалась пустынной, виднелись лишь два мотоцикла, застывшие на мостовой у перекрестка, да проржавевшая легковушка, смятая в гармошку и сдвинутая вплотную к стене дома, выглядевшая на пустом тротуаре сиротливо и одиноко.

Би с Капитаном через открытое окно попали во двор. Андрей в очередной раз подивился знанию местности горожанами, потому что Би легко вскочил на балкон, потом миновал квартиру, и вид при этом сохранял совершенно отстраненный, какой, вероятно, имел сам Капитан, когда отправлялся дома за почтой. Андрей уже начал привыкать к тому, что квартиры в Городе являются частью пути. Раньше города были для него только улицами и дворами, дома оставались чем-то запретным. Здесь же дома, подъезды, квартиры – все это стало частью дорог, которыми пользовались все. По крайней мере, во многих квартирах первого этажа встречались хоженные, тропинки в скопившейся пыли, от дверей к окнам и на балконы. Дома можно было и не обходить, а просто проколоть насквозь.

Они поднялись на второй этаж; Би с опаской взглянул наружу и пробормотал слегка удивленно:

– Что за черт?

Улица была пуста, хотя именно сюда свернули мотоциклисты. Капитан осторожно спросил:

– Подождем?

Би продолжал изучать улицу.

Алик тем временем все выглядывал из подъезда. Когда на лестнице вверху послышались крадущиеся шаги он решил, что это возвращаются спутники.

Малыш обернулся и вздрогнул. Совсем рядом, направив прямо в грудь маленький «Узи», стоял один из мотоциклистов.

– Привет, квайлин.

Алик ждать не стал: ногой мягко отбросил в сторону кусок отвалившейся штукатурки. Ударившись о стену тот зашуршал, мотоциклист тут же повел автоматом вправо, и Алик, собрав себя в крохотную жесткую точку на ступне, пнул его в грудь. Мотоциклист выронил «Узи» и сочно шмякнулся о дверь, нелепо взмахнул руками. Дверь со скрипом распахнулась, человек в черном рухнул через порог, а Малыш, подцепив оружие за ремень, кинулся прочь из подъезда. О втором мотоциклисте он в тот момент совершенно забыл и вдруг полетел кубарем, споткнувшись о подставленную ногу. Трофейный автомат с размаху лязгнул об асфальт. Второй человек в черном стал над ним, «Узи» глядел вниз; Алик, растянувшись на краю тротуара, не двигался и не пытался встать. Человек указал на автомат:

– Дай сюда!

Гермошлем искажал голос, но Алик решил, что звучит он чересчур звонко. Протянув оружие, Алик замер. Человек нагнулся, собираясь взять автомат, и на секунду отвел глаза от Малыша. Малыш мигом подцепил его за ногу и опрокинул на асфальт рядом с собой. Очередь из «Узи» бесполезно ушла в небо. Алик проворно перекатился и вскочил на колени. Следующая очередь всковырнула мостовую на месте, где он только что лежал. Вставать не было времени: Алик с колен провел высокую «минутную стрелку». Автомат загремел по мостовой, мотоциклист взвыл, согнулся и прижал к груди ушибленные пальцы. И только когда из подъезда бегом вырвался Богдан, а следом Андрей, Алик окончательно успокоился.

– Все в порядке, Капитан! Я тут мимоходом добыл нам оружие, – и бросил ему один из трофейных «Узи».

Би склонился над лежащим, сноровисто связал ему руки и потащил в подъезд. Капитан догнал Алика, направившегося туда же и доверительно хлопнул его по плечу:

– Молодчага, Малыш!

Алик зарделся от удовольствия. На трассе получить похвалу от Капитана удавалось нечасто.

Первый мотоциклист все еще неподвижно валялся у входа в квартиру. Сейчас Алик заметил, что в падении шлем с него слетел и с немалым удивлением убедился, что это молодая белокурая девушка. Сопоставить ее с мрачной фигурой автоматчика, совсем недавно угрожавшего ему, никак не удавалось. Малыш завороженно смотрел на нее, а сзади уже возник Би, опуская рядом вторую девушку, такую же молодую и белокурую.

– Ну, Малыш, поздравляю! Неплохое начало для новичка – в одиночку, без оружия, против двух нонки. Совсем неплохо! Ей-ей!

Нонки. Женская секта. Или женская банда. Те, кто вчера полдня преследовал их с Квайлом. Малыш никак не мог поверить в это – две хрупкие миловидные девчонки лет двадцати. И в то же время они – нонки. «Нонки» – слово, произносимое всеми, кого они успели встретить в Городе, со страшной ненавистью.

– Чертовщина… – прошептал Алик и ткнулся лицом в плечо Капитану.

3

Моторы мотоциклов звучали очень странно – не то трещали с присвистом, не то хрустели. Ни Алик, ни Андрей никогда раньше не слышали подобных звуков. Впереди несся Богдан, именно несся, ибо бешеный полет сквозь город, когда встречный ветер норовит оторвать тебя от мотоцикла, а мотоцикл от асфальта, иначе никак не назовешь. Ту девушку, что оставалась без сознания, привязали к Богдану, чтоб не свалилась. Вторую втиснули между Капитаном и Аликом, пристроившимся на втором мотоцикле сзади, почти на стоп-сигнале. Андрей пытался не отставать от Богдана. Малыш придерживал девушку за плечи, слегка вьющиеся волосы нонки хлестали его по лицу.

В Конус они попали спустя полчаса. Просторный двор, до отказа набитый всевозможным металлическим хламом, напоминал захудалую сельскую МТС. За воротами Би свернул влево, минуя вереницу не то боксов, не то ангаров. Вскоре он притормозил; остановился и Капитан. Алик соскочил, помог сойти нонки, и пошел отвязывать вторую пленницу от Богдана. Андрей заглушил двигатель и задумчиво поглядел на руль – зеркало заднего вида отсутствовало на обеих машинах. Случайно ли?

Би тем временем отпер ворота и возился у стоящего в боксе бронетранспортера, темно-зеленого восьмиколесного монстра, похожего на гигантского поросенка.

– Кэп! – крикнул Би Андрею, услышав, что Алик так его называет, – грузите нонки в бэтээр и спрячьте в боксе мотоциклы!

Андрей взял за локоть девчонку, понуро стоящую рядом, и повел ее к броневику. Алик без напряга нес вторую. Он подождал пока Капитан загонит свою в люк; тут нонки на руках у Малыша слабо застонала и открыла глаза. Алик немедленно скорчил зверскую рожу и девушка вздрогнула. Вообще, то, что она очнулась, было даже хорошо. Алик слабо представлял, как сумеет втянуть расслабленное податливое тело в узкий люк бэтээра. Поэтому он сразу поставил ее на ноги и указал на «поросенка». Она послушно полезла внутрь; перед тем, как скрыться, длинно и напряженно посмотрела на Алика, словно хотела о чем-то его спросить, но не решалась. Очень хотелось показать ей язык, но Алик удержался от подобного ребячества.

Богдан уже завел машину; из бокса рвались сизые клубы выхлопа. Бэтээр взревел и нехотя выполз во двор. Капитан не торопясь закрыл ворота, запер замок и швырнул ключ Богдану, а сам нырнул в десантный люк позади башни. Алик устроился справа от Богдана, выглядывая в маленькое наклонное оконце. Нонки рядышком сидели посреди отсека, руки у них по-прежнему» оставались связанными за спиной.

Бэтээр урчал и резво несся по улицам. Пока Андрей осматривался, Би успел вырулить из лабиринта ангаров, но выбрал почему-то не ту дорогу, по которой они только что пронеслись на мотоциклах. Капитан припал к боковому триплексу – Город его завораживал, чем – он не понимал, но зти пустые улицы и дома действовали на него как море на старого, списанного на берег боцмана. Би гнал бэтээр очень быстро, иногда используя тротуары. Раз они наткнулись на старую угрюмую баррикаду, пришлось объезжать ее кривыми, похожими на татарские кварталы, задворками.

Час пролетел очень быстро. Богдан затормозил у подъезда, где Алик с Андреем и Вилли Квайлом уже побывали утром.

Квайл ждал их внизу.

Зеленая База оказалась насмерть замаскированной крепостью. С виду – квартал как квартал, но стоило туда углубиться, как сразу чувствовалось неладное. Андрей позже понял: дворы были совершенно пусты. Голый асфальт, будто на плацу, ни лавочек, ни обычных в этом районе низких ажурных оградок, зато неимоверное количество каменных домиков, трансформаторных будок и колодцев, похожих на канализационные, только побольше диаметром. И еще – дома были без балконов. Но это все внутри, а снаружи – квартал как квартал.

За километр от него Квайл сунул руку в обширный карман на груди и извлек продолговатый, смахивающий на карманный приемник, предмет с двумя антеннами, и Алик, сидевший рядом, услыхал тоненький писк, более всего походивший на сигналы радиомаяка. Во дворе они подъехали к одной из трансформаторных будок. Малыш ожидал, что Квайл пойдет отпирать замаскированные ворота, но те распахнулись сами, и Алик с Капитаном убедились, что ЭТО изнутри так же похоже на трансформаторную будку, как ананас на велосипед.

Это оказалось ни больше, ни меньше – лифтом. Простым грузовым лифтом. Они спустились на несколько уровней и Би повел бэтээр по широкому прямому тоннелю. За двести метров пути прошли серию шлюзов и наконец попали в большой зал, где бэтээров стояло больше, чем обычно бывает пчел в улье.

– Приехали, – буднично хлопнул себя по коленям Вилли. Прибор с рожками висел у него на шее рядом с биноклем.

База поразила и Алика, и Капитана. Огромное многоярусное сооружение, напичканное оружием и электроникой, полное отсеков, кают и залов. Если бы космический линкор каким-нибудь непостижимым образом брякнулся оземь и врос в окруживший его Город – получилось бы нечто подобное.

Нонки заперли в небольшой комнате, пустой унылой. Люди Квайла, видимо, часто здесь отсиживались, потому что сразу разбрелись по каютам, расположенным недалеко от набитого экранами и аппаратурой зала, куда скрылся Вилли. На двери этого зала висела невзрачная серая табличка с надписью «Вахта 2Р». Пахло казармой, военщиной и пылью.

Богдан показал Капитану на комнату напротив своей:

– Туда, туда! Устраивайтесь пока. Придется здесь некоторое время покуковать.

Малыш вздохнул и несильно пихнул Андрея под бок:

– Пошли, Кэптейн. Мы пока что чужие на этом празднике жизни. Нечего и голову ломать.

Богдан обернулся и скороговоркой выпалил, будто извиняясь:

– Да ничего, мужики, скоро освоитесь. Просто нонки словно озверели, пришлось лечь на дно. Такое иногда случается.

Он поглядел на них и, улыбнувшись, потрепал Малыша по плечу.

– Советую выспаться хорошенько. Ну, отдыхайте!

Би повернулся и шагнул к своей комнатке. Перед тем как захлопнуть дверь он замедлился на миг и тихо сказал:

– Вы очень понравились Квайлу, ребята. Держитесь за него.

Щелкнул, закрываясь, замок и экс-гонщики остались одни.

Алик проснулся когда с хрустом распахнулась дверь каюты. На пороге стоял Богдан.

– Ну, как? – поинтересовался он.

Алик пожал плечами:

– Кажется, выспался…

Капитан промолчал.

– Пошли, – Богдан развернулся и вышел. Алик с удовольствием потянулся и направился следом; Капитан позевал немного и поплелся за ним.

Они пришли в зал, похожий на центральный пульт большой электростанции или автоматического завода. Кругом пестрели экраны, датчики, индикаторы и кнопки. На экранах просматривались подходы к границам Базы. В кресле у пульта сидел Вилли Квайл и мрачно поедал консервы, ловко орудуя длинным пиратским ножом. Остальные занимались тем же; и Алику с Капитаном вручили по банке.

– Слушай, Вилли, – прищурился Алик и склонил голову набок, – а где вы жратву берете?

Вилли на секунду перестал жевать и вопросительно уставился на Малыша.

– Как где? В Городе, конечно. Там же пропасть складов – и еда, и оружие… Нужно просто уметь искать.

– Но когда-нибудь все съедят и износят, так ведь, долгожители? Что тогда?

Вилли отодвинул пеструю банку и положил нож на пульт.

– А тебе не страшно, что мы весь воздух выдышим, прости за корявую фразу? Все никогда не съедят. Город есть Город – он непостоянен и не терпит пустоты. Новые склады найдутся там, где вчера их не было и в помине, Между двумя соседними улицами однажды ты сможешь найти целый район – новенький, с иголочки. Это Город, Малыш. Тут особые законы. Нужно только стать здесь СВОИМ. И еще – уметь искать. Если Город разглядит в тебе СВОЕГО, можешь больше ничего не бояться. Разве только нонки.

Алик хмыкнул и взялся за консервы – банка была уже открыта.

– Ну-ну… Непонятно, но здорово. Приятного аппетита, Кэп!

Андрей сокрушенно покачал головой и тоже принялся за тушенку. Похоже, она была здесь национальным блюдом.

Пока Алик с Капитаном спали, явно что-то произошло. Команда Вилли тихо переговаривалась у пульта. По экранам бродили невнятные тени. Андрей присмотрелся внимательней и подошел ближе.

Нонки!! Черные комбинезоны он узнал сразу. Много: десятка два, не меньше. В отдалении на пыльном тротуаре замерли три бэтээра. Ребристые следы убегали за край экрана. Камера глядела на это откуда-то сверху, должно быть с края плоской крыши одного из «домов».

Андрей оглянулся на Вилли: тот, мрачно уставившись на монитор, подкручивал пузатый цветной верньер на пульте.

– Что происходит? – поинтересовался Алик, выглядывающий из-за спины Капитана.

Вилли, не отрываясь от экрана, ответил сквозь зубы:

– Я тоже хотел бы это знать!

«Вход в Базу ищут, что ли?» – подумал Малыш без особой уверенности.

Квайл исподлобья наблюдал за изысками нонки; те возились вблизи бэтээров нарочито не кроясь. И вдруг – залп!! Половина экранов взорвалась фиолетовыми брызгами, так, что кольнуло глаза. Алик чертыхнулся и полез за темными очками, с которыми никогда не расставался. Датчики донесли сочный раскатистый звук взрыва, потом зазвенели стекла.

Цветные пятна долго плясали перед глазами, постепенно тускнея.

– Вилли! Снайпер на связи! – обыденно сообщил Богдан. Квайл натянул на уши гарнитуру, даже не поправив микрофон-бусину у губ.

Зрение быстро восстановилось, Алик с воодушевлением пялился на уцелевшие мониторы. Нонки вновь закопошились.

Богдан тихонько пояснил Алику и Капитану:

– Снайпер – это наш человек, стрелок-одиночка. Квайлы души в нем не чают. Сколько он нонки-разведчиц перебил – не счесть. Они потому и боятся в районе базы лишний раз появиться.

– Да уж… – саркастически заметил Алик, взглянув на бессмысленно-молочные экраны поврежденных мониторов. – Боятся…

Нонки сгрудились вокруг бэтээров, замышляя очередную пакость.

– Ну, бывают, конечно, случаи. Вроде этого… – ничуть не смутился Богдан.

Квайл говорил со Снайпером недолго – минуты две. Неловко стянул с головы гарнитуру, медленно обернулся к остальным. Лицо его было угрюмым, как у разорившегося банкира.

– Плохо дело… Нонки раздобыли схемы коммуникаций Зеленой Базы…

Словно в подтверждение пропала картинка еще на нескольких мониторах, свидетельствуя о кончине наружных камер-датчиков.

Прочный и надежный мир Вилли рушился на глазах. Всегда, когда становилось горячо, он и его команда скрывались на Базе, уверенные в свой неуязвимости. Теперь нонки имели схему и достаточно сил. Захват Базы стал лишь вопросом времени. Ведь в сущности, что нужно? Подавить все камеры слежения и зоны автоматического огня, постричь антенны дистанционки, взорвать чего помощнее в нужном месте и все. База строилась с расчетом на достаточное число защитников. А команда Квайла насчитывала ныне семь человек.

Неужели в команде предатель? Иначе – откуда у нонки схема?

Квайл стиснул кулаки.

Схема всегда – ВСЕГДА! – хранилась на Базе. В таком месте, где никто не стал бы ее искать. Да и понять, что это именно схема, мало кто смог бы.

Кто? Раньше команда состояла из трех десятков бойцов. Плюс Снайпер, конечно. Нонки давили их настырно, холодно и методично. Хастли, его братья, Ваулин, потом Берт Квайл… Кто же? Или существует еще одна схема?

– Уходить надо… – негромко предложил Богдан.

Вилли поднял на него свинцовый взгляд.

«Этот? Нет, не могу поверить.»

Действительно, пора уходить. Мысли прыгали, нестройные, обрывочные.

«Может, эти двое? – подумал он об Алике и Капитане. – Играют в новичков, а сами…»

– Гасите всю электронику! – скомандовал Квайл и щелкнул несколькими тумблерами на пульте, отключая основные генераторы.

Тотчас мигнули и погасли все мониторы, став одинаково матовыми; враз оборвались наружные звуки; отключился почти весь свет, лишь редкие аварийные лампы скупо выхватывали из воцарившегося полумрака гладкие стены, да низкий потолок. Но вскоре и они гасли, сразу после того, как люди уходили прочь.

«Вахта 2Р» осталась далеко позади.

Квайл шел первым, торопливо впечатывая толстые подошвы ботинок в ворсистый пол коридора.

– Стоп! – вспомнил вдруг Капитан. – А нонки-пленницы?

Вилли удивленно замер.

– Что – пленницы?

– Они же заперты. И руки у них связаны, – тихо сказал Андрей.

– Ну и хрен с ними, – отмахнулся Вилли. – Некогда.

Он собрался идти дальше.

– Это не по-людски, Вилли. Их же завалить может, – так же тихо добавил Андрей.

Он ожидал, что Квайл снова возразит, но тот вдруг швырнул ему связку плоских ключей.

– Ждать вас никто не будет, – предупредил Вилли. – Выход в секторе «G», второй шлюз. Изнутри откроется без проблем, мы снимем блокировку.

Его подозрения против этих двоих укрепились.

Алик переглянулся с Капитаном – в одиночку в Городе? Без поддержки Квайла и его людей? Они уже успели понять, что тут небезопасно и новичку вряд ли стоит уповать на везение.

– Я подожду их, – сказал вдруг Богдан. – Земляки все таки…

– Как знаешь, – сухо ответил Квайл. – Сбор у Снайпера завтра.

Богдан кивнул. Вилли и троица из его команды быстро исчезли в полутьме коридора.

– Шевелитесь, – посоветовал Богдан. Одобрения в его голосе не нашел бы и самый отпетый оптимист.

Гонщики заторопились назад, к центральному пульту и жилым каютам.

– Дались они вам… – недовольно буркнул Би им в спины.

Нонки неподвижно сидели у стены в своей комнате-тюрьме. Капитан бесцеремонно поставил их на ноги, схватив за воротники комбинезонов. Алик приподнял брови – на отсутствие или недостаток силы Андрей никогда не жаловался, но такого Малыш не ожидал. Впрочем, девчонки на вид хрупкие…

– Пошли! – скомандовал Кэп.

Выскользнули за дверь. Обстрел продолжался: пол под ногами то и дело слабо вздрагивал, а потом, после короткой паузы, доносился едва различимый гул. Коридор бесконечной кишкой тянулся навстречу. Наконец они оказались у массивной герметичной двери во всю стену. Богдан ждал их, усевшись на пол под кнопкой-пускателем.

Одна из нонки вдруг отрывисто сказала:

– Город найдет силы отомстить вам, квайлины!

– Заткнись, – огрызнулся Би, вдавливая пускатель до отказа. Дверь бесшумно и величаво скользнула в сторону. Открылся тесный тамбур, упирающийся в точно такую же дверь с жирной буквой «G» в рост человека; ярко-красная эмаль искристо поблескивала. Дверь, в которую они только что вошли, неслышно затворилась. Алик обернулся – с этой, стороны на ней красовалась выведенная эмалью буква «К».

Спустя несколько секунд вторая дверь уползла в сторону, пропуская их в сектор «G». Богдан сразу же повернул налево.

А в это время нонки, пробив очередным залпом стену рабочего коридора, стали просачиваться в крепость.

Зеленая База, верный бастион Квайлов, впервые за много лет пропустила в себя их упрямого врага.

4

Би, Алик и Капитан выбрели на поверхность, миновав уже знакомую трансформаторную будку. Или другую, но в точности такую же. Нонки громили беззащитную Базу на противоположном краю, а здесь было тихо и на вид – спокойно. Вилли и его спутники давно успели раствориться в окрестных кварталах.

– Ну, и что теперь с ними делать? – спросил Богдан неприязненно зыркая на нонки. Девушки не менее неприязненно глядели на всех троих.

«А ведь они близнецы»… – удивился Алик. Раньше он этого не понял. Странно.

– Отпустим, – предложил Капитан.

Би взглянул на него, как садовник на плодожорку.

– Ты спятил? Они же всю банду нам на хвост повесят.

Капитан хотел пожать плечами, но не успел. Зло затрещала автоматная очередь. Алик, не раздумывая, бросился на пыльный асфальт; на зубах сразу заскрипело. Андрей замешкался, но тоже залег невредимым. А вот Би, схватившись за бедро, неловко повалился рядом. Из-под ладони обильно сочилась кровь, на асфальте под ним быстро расползалось темное пятно.

Одна из нонки-пленниц резко ударила Богдана ногой, вторым ударом вышибив из рук автомат. Би отчаянно заругался.

– Не двигаться! – послышался громкий отчетливый крик. Теперь Алик понял откуда стреляли: справа, с крыши очередной лже-будки, шлюза соседнего сектора.

В арку с гулом ворвался серо-зеленый бронетранспортер, из него горохом посыпались нонки с автоматами.

– Лицом вниз, руки, за голову!

– А пошли вы… – отозвался Богдан и тут же получил по голове вороненой сталью.

Алик с Капитаном повиновались.

– Шелли! – в один голос воскликнули девушки-близнецы. Потом кто-то засмеялся.

С полминуты нонки радостно переговаривались. Выходило, что близнецы были важными персонами, по крайней мере такое складывалось впечатление.

Капитан, приподняв локоть, пытался осмотреться, елозя небритой щекой по асфальту. В итоге ничего он так и не рассмотрел, только получил сапогом между лопаток.

– Вяжи их! – скомандовала одна из двойняшек, Алик узнал по голосу.

Теперь уже Андрея, Богдана и Малыша грузили, плененных, в бэтээр. Вчерашняя ситуация перевернулась с ног на голову, отразилась в кривом зеркале.

Раненого в ногу Богдана никто и не думал перевязывать. Кровь так и сочилась из раны, окрашивая плотную ткань защитного комбинезона в черный цвет.

Ехали недолго – минут сорок. Алик видел небо в приоткрытый люк; иногда – верхние этажи домов. Ощущение реальности покинуло его, казалось, что все происходит в горячечном бреду.

Из бэтээра их вытащили на руках, предпочитая не давать свободы вовсе, хотя Алик с Капитаном втайне надеялись на это. Би не надеялся – он слишком хорошо знал нонки.

Первое, что увидел Алик по прибытии – бело-зеленый флаг на длинном, как зимняя ночь, шпиле. Нонки привезли их на свою штаб-квартиру в Скул-риджент. Здание мало походило на Зеленую Базу, но некоторое сходство все же угадывалось. Витающий везде оружейный дух? Подспудная готовность к немедленному выстрелу? В общем, нечто милитаристское.

Освободили от пут их только в камере. Богдана сразу же куда-то увели, а Капитан с Аликом остались стоять посреди небольшой комнатушки, малые длина и ширина которой компенсировались непомерно большой высотой. Более всего комната походила на шахту грузового лифта в четырехэтажном доме. Никаких окон; светильник на высоте трех метров в углу, пара низких нар у стен да тонкая книга на полу. Дверь закрылась плотно, лишь едва заметная щель волоском темнела на фоне кофейного пластика.

Алик с Андреем мрачно переглянулись. Разом, словно по команде, сели. Капитан протянул руку к одинокой книге на полу. Малыш с интересом воззрился на него.

– Чушь какая-то, – сказал Капитан брезгливо спустя несколько секунд. – Закорючки.

Алик взглянул – ничуть не понятнее клинописи. А на ребус, вроде, непохоже.

– Картинок нет? – с надеждой спросил он. Впрочем, иронии в голосе тоже хватало.

Капитан невозмутимо пролистал – ни одной. Только схема в самом конце: правильный пятиугольник (ну, прям, знак качества…), поделенный на четыре неравные части двумя пересекающимися линиями и буква «W», совпадающая рожками и углом с перекрестием и малыми крыльями линий. Все это здорово смахивало на задачку из учебника геометрии.

Капитан вздохнул и нехотя отбросил книгу к стене.

Дверь тотчас мягко ушла вглубь стены, ни дать, ни взять, как у «Икаруса»-междугородки; на пороге возникла невысокая нонки с внушительной кобурой ни боку.

– На каком языке читаете? – отрывисто спросила она. Лицо ее при этом, не выражало ничего кроме презрения.

Алик с Андреем снова переглянулись. Издевается, что ли?

– На том же, что и говорим, – буркнул Малыш неприветливо.

Нонки уставилась не него, словно бармен на посетителя, который отказался от выпивки за счет заведения в новогоднюю ночь.

– Говорят здесь все на одном, я спрашиваю, на каком читаете? На английском? Испанском?

– На русском, – тихо и спокойно сказал Андрей.

Охранница обернулась и крикнула в темнеющий проем двери:

– Русскую копию!

Нагнулась, подобрала валяющуюся у стены книгу с закорючками.

Алик вежливо осведомился:

– Простите, а эта копия на каком?

Нонки, не оборачиваясь, ответила:

– На тамильском.

И вышла. Почти сразу же в камеру впорхнула нонки помоложе и рангом явно пониже. Преклонив одно колено она бережно опустила на пол точно такую же книгу, только вместо непонятных завитушек на обложке четко выделялась золоченая надпись: «Завет».

– Приобщитесь к Учению, квайлины, – негромко промолвила нонки. – И не смейте швырять эту священную книгу. Второй раз вам этого не простят.

Когда дверь за ней плотно затворилась Капитан осторожно взял книгу в руки.

На следующие два часа мир для Алика и Андрея перестал существовать. Они погрузились в чтение, проглатывая страницу за страницей и не замечая ничего вокруг.

Это была история Мира в странной интерпретации. Есть Мир и есть предначертание, – говорилось в книге. – Когда оно исполняется, Мир становится другим, более сложным. И так раз за разом, словно по лестнице, одолевая ступень за ступенью.

А еще есть те, кто исполняет предначертанное. Имя им – нонки.

Вначале была Точка. Когда Свершилось, стала Черта. Когда в другой раз Свершилось, стало Пятно. Когда в третий раз Свершилось, стал Город. Когда снова Свершится – Город станет чем то иным, чему нет еще названия; и там будет такой же «Завет», но будет в нем больше на одну главу. Главу, где будет изложено предначертание для Того-Что-Будет-После-Города. И так все выше и выше, дальше и дальше, ибо нет конца Миру и Изменениям.

Каждое предначертание так или иначе связано с Отражениями. Нонки чтили отражения и поклонялись им. Поэтому в их иерархии наивысшее место занимала мать близнецов, а также и сами близнецы.

В этом месте Алик единственный раз оторвался от текста, чтобы значительно шепнуть Капитану одно-единственное слово:

– Зеркала!

Предначертание для Города сводилось к тому, что однажды придут Те-Кто-Несет-Отражения, и если они сумеют отразить Свет четырежды, Город уйдет Вверх.

На этом книга обрывалась. И они не нашли слова «Конец».

Некоторое время пленники молчали. «Завет» бережно опустили на пол в центре комнаты.

– Черт возьми! – Алик все еще оставался под впечатлением прочитанного. – Вот почему у них нет зеркал!

Капитан задумчиво покачал головой:

– Не путай причину со следствием, Малыш. У них почему-то нет зеркал, и поэтому они поклоняются Отражениям.

– Пусть так, – поморщился Алик. – То-то они штурм учинили из-за своих близнецов-двойняшек…

Капитан вскользь глянул на «Библию» нонки.

– Странная секта. Под стать Городу. Но тогда непонятно: при чем здесь Квайлы?

– Может, они знают где искать зеркала?

Андрей с сомнением прищурился.

– Во-первых, эти самые Отражения могут оказаться вовсе не зеркалами, а чем угодно. А во-вторых: зачем Квайлам что-то скрывать?

Малыш пожал плечами:

– Мало ли? Кто знает – что будет после Города?

– Может, Квайлы знают? И это их не устраивает?

Андрей поразмыслил. А что? Это многое объясняло.

Он еще раз осмотрелся. Удрать отсюда, наверняка, невозможно. Выручать их тоже вряд ли кто явится: некому. Будущее представлялось крайне туманным; понять, чего добиваются от них нонки смог бы разве что телепат. Схватили, посадили под замок, всучили «Завет» свой непостижимый… Фарс с языками какой-то. И ведь все так многозначительно! Неужели пытаются обратить в свою веру? А зачем? Кто они – Алик с Андреем? Новички, в Городе, котята слепые. Непонятно.

И тут в стену напротив двери осторожно постучали: «Та, Та, Та-та-та».

Семерочка, для тех, кто знает морзянку.

– Ответь, – прошептал Капитан.

«ЕР», – послушно ответил Алик, что значит «здесь».

«АС», – отбили из-за стены.

– Ждем, – перевел Малыш.

Подождали. За стеной кто-то еле слышно возился. Может, Богдан? Алик осторожно прижал ухо к стене. Шорохи усилились. Однако Капитан предостерегающе потянул его за рукав.

Малыш оторвался от прохладного пластика и в тот же миг могучий, удар проломил стену. Дождем брызнули острые осколки, исцарапав пленникам лица и руки. Из рваной дыры кошкой выпрыгнул человек в черном комбинезоне нонки, но это был мужчина. Он выдохнул всего одно слово:

– Ноги!

Повторять не пришлось. Алик, а за ним и Андрей мигом шмыгнули в дыру. Город быстро выработал в них мгновенную реакцию и тараканьи рефлексы. В сторону открывшейся двери и нонки-охранниц, возникших на пороге, полетела граната. Взрыв встряхнул все здание.

Вниз вели крутые пыльные ступени. Ход был невероятно узок. Тем не менее впереди кто-то ухитрялся нести Богдана и делал это на редкость быстро.

Вверху ахнул еще один взрыв, потом еще – гранат не жалели.

Алик отказывался что-либо понимать. Ситуация вопреки логике менялась каждые несколько часов. Сначала они захватили нонки-близнецов, неясно как попавших в ничейные кварталы без охраны. Позже нонки проникают в Зеленую Базу – самую совершенную крепость, какую можно представить. Теперь их спасают из самого сердца вражеской штаб-квартиры. Что здесь, все в сговоре?

Погоня, похоже, не состоялась: взрывами завалило ход. Позади беглецов, по крайней мере. Алик прыгал через две ступеньки, а длинная лестница все не кончалась и не кончалась. Опуститься успели этажей на тридцать-сорок, не меньше, если сравнивать с пролетами стандартных многоквартирок. За спиной сопел Капитан. Еще дальше дробно топотал спаситель в комбезе нонки. Передний нес раненого Богдана не снижая темпа: ни дать, ни взять – горилла с детенышем. Ну и силища у него, однако!

Внизу оказался тоннель с полукруглым сводом. Алик сразу и не сообразил, что спуск завершился, пока не налетел с разгону на новенький желтый электрокар. Горилла перевалил Би через низкий бортик в кузов, а сам живо уселся за руль.

– В кузов! Ну! – скомандовали сзади.

Алик тотчас сиганул через борт; сверху на него рухнул Капитан, словно куль с мукой. Кар рванул с места как «Формула-1» на старте. Человек (даже нет – человечек, сухощавый и невысокий) в черном успел пристроиться рядом с Гориллой.

– Перевяжите Би! – кинул он через плечо.

И вдруг обернулся, привстав.

– …!…!………!………………. задница!!!

Ругаться он умел.

Андрей как ни в чем не бывало перевязывал Богдана, достаточно ловко для немедика. Малыш, виновато сморгнув, спросил:

– Что-то не так?

Горилла притормозил было, но, повинуясь короткому энергичному жесту Черного, вновь погнал кар с прежней скоростью. Мощные электромоторы тихо урчали, да шелестел еще встречный поток воздуха.

– Черт возьми! – сказал черный уже спокойнее. – Я был уверен, что один из вас – Берт Квайл.

Вот оно что! В пылу побега эти ребята спасли не того, кого хотели. Ну а теперь-то в стан нонки соваться – дело гиблое. Если они, конечно, на данную минуту покинули стан нонки…

– Мне очень жаль… – развел руками Алик.

Ему и правда было очень жаль. Старались же ребята.

– Что вы делали в камере Квайла?

– Сидели, – развел руками Алик, – часа два.

Черный не ответил.

Капитан еще раз взглянул на Богдана, вытер ладони о брюки и выпрямился. Ветер ударил ему в лицо, взлохматил волосы, стал трепать остатки подранной футболки. Богдан безжизненно лежал рядом, перевязанный, но без сознания. Не повезло парню, крови много потерял…

Вдруг кар резко затормозил. Горилла и Черный враз соскочили: первый ловко схватил Богдана, без видимых усилий взвалил его на плечо и легко потрусил в левый коридор; второй сумрачно смерил взглядом Алика с Капитаном, и, вздохнув, (куда уж вас деть!) призывно взмахнул рукой.

Короткий коридор привел в небольшой круглый зал, посреди которого застыл малютка-вертолет. Единственная пыльная лампочка под самым потолком с трудом разгоняла темень.

Черный скользнул в кабину; Горилла бережно опустил Богдана за сидения и едва заметно шевельнул головой: «Полегче, мол!»

Алик с Андреем не заставили себя ждать. Вертолет заурчал, завибрировал, медленно зашевелил винтами. Черный оживленно щелкал переключателями на пульте, не отпуская кривую ручку управления, похожую на длинный джойстик.

Горилла тем временем рванул рубильник на торце пузатого металлического шкафа у стены и бегом вернулся к вертолету.

Потолок зала разделился на три изогнутых сегмента, которые уползли в стороны; на одном продолжала сиротливо гореть лампочка. Хлынувший сверху поток яркого дневного свете затмил эту жалкую искорку подземелья. Вертолет, словно большая неторопливая стрекоза, взмыл и на секунду завис над круглой дырой, очень странно выглядевшей посреди покалеченной клумбы.

Улица провалилась вниз; под прозрачным брюхом вертолета зачернели плоские крыши зданий, утыканные антеннами и вентиляционными трубами. Совсем рядом, на уровне глаз, трепыхался на четырехгранном шпиле флаг нонки. Из окон по вертолету стреляли.

«Что он делает?» – подумал Алик с холодом в груди.

Черный, вместо того чтобы уносить ноги, (точнее – винты), развернул «стрекозу» и несся прямо на шпиль, постепенно снижаясь. Прямо под пулеметы.

Но Черный отнюдь не стремился в камикадзе. Вертолет едва заметно тряхнуло и к зданию потянулись два дымных следа.

«Ракеты!» – понял наконец Алик смысл маневра. – «Вот это да!»

Теперь Малыш вспомнил, что вертолет был окрашен в серо-стальной цвет. Военный стало быть…

После залпа Черный враз отвернул. Алик успел заметить как брызнули стекла, когда ракеты взорвались в толще здания, как кусок стены провалился внутрь и как просели три верхних этажа. Плотность огня со стороны нонки заметно упала.

Вертолет накренился, разворачиваясь. Город раскинулся внизу и чуть сбоку – серый, угловатый. Близко, казалось, протяни руку и коснешься ближайших крыш.

Позади разрастался, подпирая небо, столб рыхлого черного дыма, слабый ветер откусывал от него неровные куски, величаво плыли в стороны косматые жирные клочья. Ракеты достигли цели.

– Кто вы такие? – отрывисто спросил Черный. – И где Берт Квайл?

Капитан степенно объяснил. Поверил Черный или нет – поди разберись? Богдана он, похоже, знал, но тот все еще не приходил в сознание. Негромко стрекотал мотор, свистели винты, да еще вплелся в этот размеренный шум сверлящий зуммер рации. Вызов!

Черный щелкнул тумблером и взялся за микрофон с тангентой, странно похожий на миниатюрную электробритву. Витой двухжильный шнур усиливал сходство. Того и гляди зазвучит ровное жужжание и Черный примется деловито елозить микрофоном по сизой щеке.

– Эй, Снайпер!

Говорил кто-то из нонки.

– Ну? – ответил Черный неприветливо.

Алик приподнял брови. Так вот кто их спас!

– Мы найдем тебя, Снайпер! Слышишь? Где бы ты не укрылся!

– Бог помощь, – равнодушно ответил тот. – Могу в свою очередь пообещать, что Берта я все-таки вытащу из ваших вонючих лап.

– Черта с два! Сегодня ты остался с носом, останешься и впредь!

– Посмотрим. В следующий раз я захвачу побольше ракет.

– Будь ты проклят, коротышка! – в голосе нонки звучало плохо скрываемое бешенство.

– Ну-ну, Шелли! Меньше фанатизма. Ищите лучше свои дурацкие Отражения. А Квайлов в покое оставьте…

Снайперу никто не ответил. Видимо, нонки отключилась. В эфире только что-то мерно попискивало, наверное радиомаяк.

Горилла громко засопел, по-прежнему не вымолвив ни слова.

– Так ты – Снайпер? – спросил Алик зачем-то. Все и так было ясно.

Не отрываясь от управления и даже не глянув в сторону Малыша, Черный ответил:

– Угу. А это, – он указал на своего гориллоподобного приятеля, – это Гризли.

И такое прозвище здоровяку вполне подходило. На медведя-гризли он смахивал, пожалуй, еще больше чем на гориллу.

Откуда-то снизу чуть слышно хлопнул одиночный выстрел, ровный, гул моторов тотчас сменился надсадным воем и хриплым клекотом раненой машины.

– Падаем! Держитесь крепче! – без эмоций, очень буднично сообщил Снайпер.

Двигатели стихли; вертолет не рухнул сразу только благодаря вращающимся винтам. Мостовая рванулась навстречу с пугающей быстротой.

Бам-мм-мм!

Алик, оглушенный, тряс головой, пытаясь придти в себя. В голове гудело, словно после удара в Царь-колокол. Капитан, придерживая Богдана, кривился и тер ушибленный локоть. Зато Гризли как ни в чем не бывало ногами вышиб дверцу и мягко, словно бы нехотя, вывалился наружу.

Еще выстрел! Пуля вжикнула чуть выше, задев лениво вращающийся винт. Со стороны ажурного, основательно искореженного хвоста вертолета наползали вонючие клубы дыма.

Едва Богдана погрузили на Гризли, едва Алик с Капитаном, оба пошатываясь, отбежали под прикрытие домов и скрылись в подъезде, едва Снайпер, не целясь, навскидку, снял в окне верхнего этажа нонки с автоматом и поспешил за остальными, накренившийся вертолет вспыхнул, а еще через несколько секунд взорвался, высадив стекла во всем квартале.

– Ого! – удивился Капитан. – Что это так бабахнуло? Неужто горючка?

Снайпер снисходительно поглядел на него.

– Боезапас!

Гризли угрюмо вышиб ногой еще одну дверь, на этот раз ведущую в квартиру второго этажа. Коротко, без замаха, словно картон проломил. Опустил Богдана в комнате прямо на ковер. Снайпер, не выпуская свою винтовку с оптическим прицелом, скользнул к окну, на секунду подставив себя. Тотчас грянул выстрел, уцелевшие после взрыва остатки стекла весело звякнули, разлетаясь по всей комнате.

– Чертовы бабы! – сплюнул Гризли на пол. Это были его первые слова.

Снайпер еще разок выглянул, и снова прогремел выстрел.

– Видать, патронов у них мало, одиночными бьют, – протянул Снайпер глубокомысленно. – Ну-ка, Гризли, пошерсти малость.

Гризли кивнул, подхватил один из двух принесенных в одной охапке с Би автоматов (во силища!), и убрел на кухню. О существовании эмоций он, видимо, не догадывался с рождения. Пребывал, так сказать, в блаженном неведении. Затарахтел его автомат, потянуло из кухни едким пороховым газом, всковырнулась штукатурка на стене дома напротив…

Снайпер на короткое мгновение возник в проеме окна, нажал на спуск и вновь спрятался за стену. Он не целился, Алик готов был поклясться! Просто вскинул винтовку, шагнул в сторону и прямо от живота саданул по нонки. Все заняло едва ли полсекунды: появление, выстрел и уход.

Из окна третьего этажа нехотя вывалился автомат и гулко загремел внизу об асфальт, а за окном неловко осела темная фигура.

Так повторилось трижды – Гризли знал себе постреливал из кухни, сидя под подоконником, спиной привалившись к стене. Автомат он поднял над головой и лупил, не глядя, короткими очередями, меняя когда нужно обоймы. А Снайпер убивал нонки, мгновенно и наповал.

«Зачем ему оптический прицел? – подумал Алик с уважением. – Все равно ведь не пользуется…»

После третьей жертвы нонки прекратили стрелять и высовываться.

– Уходим! – скомандовал Снайпер.

Цепочкой выскользнули во двор. Пересекли палисадники, детскую площадку. Нырнули в кривые ходы, разделяющие приземистые кирпичные сараи. Пахло сыростью и кошками, как в подвале.

Потом были целые кварталы одноэтажных домов, сплошь утопающие в зелени; новые широкие проспекты с нескончаемыми двадцатиэтажками; районы, которые Алик привык именовать «хрущобами» – тесные панельные домишки, бестолково громоздящиеся в метре друг от друга; просторные, мощеные булыжником площади, которые они видели только мельком, при входе в целый лабиринт подземных переходов и при выходе из него.

Наконец Снайпер привел всех на станцию метро. Алик вытаращил глаза. Подземные переходы он еще принял как должное, но когда они свернули в длинный коридор, миновали стеклянные (или пластиковые, черт их разберет!) двери с тусклыми надписями «НЕТ ВХОДА», спустились по мертвому эскалатору и оказались на платформе станции, чаша переполнилась.

– Е-мое! Так тут и метро есть?!

Снайпер задержал на нем стеклянный взгляд.

– Угу. Правда, не надейтесь подъехать – кроме освещения здесь ничего не работает.

Впрочем, и освещение работало еле-еле. Едва выхватывало из плотного мрака станцию, а в тоннелях хозяйничала тьма, как в цистерне с мазутом, да на самом дне.

Снайпер деловито прыгнул на путь и побрел в тоннель. Гризли половчее ухватил Богдана и сиганул следом. Алик с Андреем переглянулись на краю платформы.

– Бог знает что! То с Квайлом, то у нонки в плену, то в бегах… Калейдоскоп!

– Пошли, – проворчал Капитан. – Небось, еще и не то переживем.

Снайпер хитрил. Тоннель метро обладал одним странным свойством: если спуститься на этой станции, в Песках, и пройти всего один перегон, попадешь к старому автовокзалу. Если же идти в том же направлении по поверхности, сначала углубишься в Старые Пески, потом на пути встанет обширная промзона со странным названием Водопой, дальше раскинется «спальный» район Пасифик Трай, а за ним – Верховья. Автовокзал же останется далеко справа.

Со стены, из-под путаницы кабелей, Снайпер извлек фонарик, один из пяти припасенных; впереди заплясал круг света, вырывая из мрака ниточки рельс и своды тоннеля. Идти было удобно, хотя желоб между рельсами пропал сразу по выходу со станции. Казалось, что навстречу из давящей темноты вот-вот с грохотом и лязгом покажется поезд, но тишина нарушалась лишь звуком шагов да негромкой крысиной возней.

– Снайпер, – не утерпел Алик, – а почему тебя так назвали?

Тот неохотно ответил, по своему обыкновению не оборачиваясь:

– Стреляю, потому что…

– А правда, что ты ни разу в жизни не промахнулся?

Снайпер замялся; вместо него неожиданно подал голос Гризли:

– Правда. Хотя однажды он не попал в цель – ствол разорвало. Промахом это не считается.

– Понятно, – вздохнул Алик. – Врожденная способность к стрельбе. Здорово.

Метров сто прошли молча.

– А почему ты с Квайлами заодно?

Снайпер даже остановился. Направил фонарик прямо в глаза Малышу, впору надеть верные солнечные очки, Алик даже потрогал их сквозь ткань кармана, другой рукой заслонившись от луча. Сколько раз Алик их ронял, очки свои безотказные, в какие передряги не попадал на трассах – они оставались целыми. Да и в Городе им уже немало досталось, однако ничего, выдюжили.

Спустя несколько секунд Снайпер резко убрал фонарь и зашагал дальше.

– Не с нонки же быть… – неприветливо буркнул он.

Алик не унимался:

– А правда, что Квайлы не хотят изменений в Городе и поэтому прячут от нонки Отражения?

Снайпер молниеносно обернулся и вскинул винтовку.

– Не слишком ли много ты болтаешь? Вилли еще спросит вас, кто сдал схемы Зеленой Базы нонки. Ну-ка, шагайте вперед, да без фокусов: чуть что – пулю в спину, и уж будьте уверены, не промахнусь!

Капитан укоризненно глянул на Алика и прошел вперед мимо Гризли и Снайпера. Малышу тоже ничего больше не оставалось. И они зашагали вперед, по тоннелю, чувствуя спинами холодный зрачок снайперовской винтовки.

Дрожал позади слепящий свет фонаря. Миновали два полных перегона; одна из пройденных станций утопала во тьме, вторая кое-как освещалась аварийными лампами. Приглушенное эхо брело где-то рядом – не то позади, не то чуть впереди, а может, и там, и там.

– Направо! – скомандовал вдруг Снайпер посреди третьего перегона.

Вбок уходил узкий ход, завершающийся колодцем с лестницей.

– Сидеть у стены!

Сели. Гризли опустил Богдана рядом. Сам Снайпер полез вверх, погремел немного и откинул люк. Сразу стало светлее: в колодец заглянул солнечный день.

Зашуршала карманная рация. Капитан пригляделся – похоже на «Уоки-Токи». Неплохо.

Снова, как и в вертолете, громко запищал радиомаяк. Рядом он где-то, что ли?

Вскоре ответил знакомый, хотя и искаженный электроникой голос Вилли.

– Снайпер! Вы где?

– На четыреста тридцать второй, метро «Риска». Скоро будем.

– Удалось?

– Богдан жив, но без сознания, а вместо Берта в камере оказались те два типа, что пристали к тебе позавчера…

Алик чуть не задохнулся от возмущения. Они пристали! Да если бы не они да не «Жигуль» верный, сидел бы сейчас Вилли где-нибудь рядом с Бертом, если, конечно, нонки оставили бы его в живых.

– …к сожалению, мы их сначала вытащили, а потом уж рассматривали. Поверь, я был убежден, что это Берт и Хейниц! И на стук они ответили…

– Где Берт? – сухо перебил Вилли.

– Не знаю. В той камере больше никого не осталось.

– Паршиво, – протянул Вилли. – Живее сюда.

– О'кей.

– Кстати, – спросил Вилли, – что за помеха?

– Черт ее знает, – хмыкнул Снайпер, – она и раньше была, я уже слышал утром.

– Мощная, – вздохнул Вилли сокрушенно. – Где-то рядом. Находят же люди батареи… Ладно, жду. Отбой.

Снайпер выбрался из колодца, позвал остальных. Когда Гризли вытолкнул Богдана и выбрался сам, люк намертво закупорил тайный, ход. Команда Квайла знала Город!

Углубились в тесные уютные дворики, заросшие вишней. Алик все молчал, зло поскрипывая зубами. «Они передали схемы нонки!» Чушь какая! Третий день всего в городе. Хотя, как это докажешь? Неприятно. Оправдываться всегда неприятно. А если не виноват – вдвойне. Однако надежда не покидала – умные же люди, поймут. И Квайл, и Снайпер, и Богдан, когда очнется. Как он, кстати? Гризли его так бережно несет, словно ребенка. Младенца. Сокровище.

Скоро пришли. Невесть откуда вынырнули двое с карабинами.

– Снайпер?

Гризли криво улыбнулся; Снайпер помахал свободной рукой.

– Привет, бродяги.

Одного из дозорных Алик с Капитаном уже встречали – на Зеленой Базе.

Поднялись на третий, этаж старого, сплошь в лепных украшениях, дома. Гризли осторожно опустил Богдана на низкую кушетку и с наслаждением опустился в кресло. Снайпер прошел к окну и некоторое время внимательно изучал пустынную улицу. Вскоре вошел Вилли в сопровождении крепкого негра и двух белых-автоматчиков.

– Ну? – сказал он с нажимом.

Снайпер отошел от окна.

– Что – ну? Би нашелся там, где ты и говорил. А напротив вместо Берта с Хейницем – эти двое. Я сослепу не разглядел, бежим, говорю. Побежали… И главное – они на стук ответили!

– Очки носить надо, – жестко процедил Вилли.

– Мог бы сам пойти, – огрызнулся Снайпер. – Я и без тебя неплохо жил.

Вилли охладел.

– Ладно… – он обернулся к Андрею. – Берта видели?

Капитан покачал головой:

– Нет… успели только «Завет» прочесть, тут Снайпер и явился…

– И как вам «Завет»?

Андрей пожал плечами:

– Непонятно, но здорово.

Квайл глянул на Алика и отрывисто произнес:

– Ерунда все это, и «Завет», и Отражения. Не обращайте внимания. Нонки – просто секта, только чересчур уж воинственная.

Капитан пошел вслепую, поскольку не поверил.

– Так дай им Отражения, Горожанин, и дело с концом. Глядишь, и отстанут.

– Не отстанут, – убежденно сказал Вилли. – Да и где я возьму Отражения-то? Я ведь и сам толком не знаю, что это такое.

– Но они существуют?

Квайл замялся.

– Не знаю, не встречал. Если «Завет» – дело рук нонки, то вряд ли, а если порождение Города, тогда пожалуй. Но это вовсе не значит, что Отражения имеют какой-либо смысл.

– Почему же нонки думают, что Отражения у тебя?

– Хрен их знает! Скорее всего они почему-то решили, что я знаю где их искать. Я и другие Квайлы…

Вилли не договорил. Снайпер вдруг скользнул к окну, распахнул его и пальнул по-своему, без прицеливания. Внизу, на тротуаре, рухнула фигура в черном комбинезоне.

– Проклятье! – вскинулся Квайл. – Откуда они тут?

«И чем заняты часовые внизу? – подумал Капитан, и вдруг до него дошло, что часовых, скорее всего, больше нет. Сняли. И хорошо, если не насмерть.

Тихо запищал вызов квайловой рации. Странно, объемно, глубоко. Потом Алик сообразил, что звучала еще и рация Снайпера. Вызов стерео, так сказать…

– Эй, Квайл! Привет.

– Шелли? Это ты, старая сука?

Нонки хмыкнула:

– Неужто такая старая?

Отчетливо пищал давешний радиомаяк.

«Что за чушь? Такое впечатление, что он все время находится рядом…» – подумал Алик.

О том же, видимо, подумал и Вилли.

– Обыскать! – рявкнул он.

Малыша и Капитана мигом обшарил один из стражников. Ничего не обнаружив, повернулся к Квайлу и покачал головой.

Вилли подозрительно глянул на Гризли, невозмутимо сидящего в кресле. Здоровяк отрицательно качнул головой, совсем как перед ним охранник.

И тогда Снайпер метнулся к недвижимому Богдану. Долго искать не пришлось: в боковом кармане комбеза нашлась плоская металлическая коробочка с усиком-антенной и парой батареек «Trident», прихваченных прозрачным скотчем.

– А ч-черт! – в сердцах выругался Вилли.

– Вот именно, – насмешливо произнесла рация, то бишь Шелли. – Конец вам, Квайл. Советую не трепыхаться.

– Дудки! – сказал Квайл и выключил рацию. – Ходу!

В тот же миг дверь слетела с петель, в квартиру шумно ворвались нонки в шлемах и неизменных черных комбинезонах. Огнестрельного оружия у них не было, только пластиковые щиты и полицейские дубинки. Вилли, негра, охрану, Алика и Андрея скрутили тут же. Снайпер успел застрелить одну из нонки, в щель между наплечником и щитом, и лег под ударами дубинок. В рукопашном он был совершенно бесполезен, ибо был Снайпером. Зато Гризли старался за четверых и продержался долго. Дубинки ловил на лету и выворачивал противницам руки; пинал ногами щиты и нонки разлетались по комнате словно теннисные мячи.

Утихомирили его лишь минут через пять, да и то с помощью баллончика слезогонки. Всех сразу же выволокли в подъезд, даже недвижимого Богдана и истекающего слезами и соплями Гризли. На полу остались только осколки стекла и фарфора, да плоская коробочка с усиком и батарейками «Trident».

5

Штаб-квартира нонки была совсем не та, что пару часов назад. Верх здания отсутствовал, нельзя сказать чтобы напрочь, но осталось всего часть дальней стены, почерневшей от копоти. Пожар нонки быстро потушили. Не было и шпиля с бело-зеленым флагом. Площадь перед центральным входам напоминала горный заповедник – сплошные глыбы да обломки, разбросанные хаотично и беспорядочно. И причиной этому – всего-то две ракеты. М-да.

Всех вытолкали из грузовика у бокового, наименее пострадавшего подъезда. Снайпер не устоял и упал, перевалившись через борт, в кровь разбив лицо. Гризли заботливо поднял его на ноги. Здоровяк тоже не блистал – красное после слезогонки лицо, воспаленные глаза, разбитые губы.

Нонки-охранницы сноровисто построили всех пленников: дюжину парней из команды Квайла, самого Вилли, Снайпера, Гризли да Алика с Капитаном – семнадцать человек. И всех, кроме экс-гонщиков, почему-то – Гризли, и еще лежавшего в стороне Богдана были связаны за спиной руки.

Встретила их нонки в коричневом комбинезоне и несколько пар близнецов в таких же, но с синими рукавами и штанинами, среди них и знакомые белокурые двойняшки.

– Добро пожаловать, Вилли! Ты – последний из Квайлов, кто разгуливал на свободе.

Вилли вздрогнул:

– Врешь, Шелли…

– Род Квайл приветствует тебя из своей камеры.

Вилли сразу сник. Нонки-предводительница вдруг обратилась к Капитану:

– Отлично, ребята, поработали на славу. Спасибо.

У Алика отвисла челюсть – она давала понять Квайлу, что они, Малыш и Капитан, заодно с нонки. Какое коварство! Алик задохнулся от гнева, готовый кинуться на бестию в коричневом.

– Вилли, она лжет. Мы ни о чем не знали, – сказал Капитан уныло, ни на что особенно не надеясь.

Алик все же ударил, хлестко, изо всех сил. Но его встретила пустота и молниеносный тычок в затылок. А потом – твердые булыжники, что секунду назад были под ногами.

Шелли на миг замерла в стойке, потом медленно опустила руки. Алика подобрали охранницы и унесли в здание.

Квайл, угрюмо наблюдавший за всем этим, тихо произнес, скривив разбитые губы:

– Брось, Шелли, они же желторотые. Скажи лучше, чем Богдана накачали. Морфием?

– Неважно, – ничуть не смутилась нонки, – скоро и он к вам присоединится. А тебе советую вспомнить все об Отражениях.

Она повернулась, бросив через плечо: «Обыскать всех и к допросу!» и вместе со свитой исчезла в подъезде. Пленников обшаривали и по одному уводили туда же.

Очнулся Алик на теплом линолеуме. Под головой лежало что-то мягкое, оказалось – остатки капитанской футболки.

– Жив? – заботливо спросил Капитан.

Алик вздрогнул – теперь напарник был одет в черный комбинезон нонки. Ничего другого не нашлось, что ли?

Под пятиугольным потолком бессмысленно белели лампы дневного света.

– Очнулся, – сказал Капитан обернувшись.

Алик приподнялся. В комнате кроме Капитана находились Квайл, Снайпер, Гризли и Богдан. Ближе к дальнему углу пятиугольной комнаты стоял стол, рядом – высокий вертящийся табурет. На столе, хищно изогнув шею, застыла металлическая лампа. Обыкновенная настольная лампа, каких в мире миллионы.

Дверь располагалась точно посредине одной из стен; Алик лежал неподалеку. На стене выделялся мастерский рисунок, непонятно чем выполненный, во всяком случае не красками. Глаза. Огромные, гипнотические. Бездонные. Хотелось утонуть в них, глядеть, не отрываясь.

Между глазами – двери. Запертые.

Капитан стоял рядом с Аликом на коленях.

– Ты как, Малыш?

Алик прислушался к себе.

– Нормально.

На самом деле голова сильно болела, особенно разбитый лоб. Но стоит ли расстраивать Капитана?

– Нормально, Кэп. Встаю.

Он и правда встал.

Почему комната пятиугольная?

Гризли привалился к стене недалеко от правого глаза. Квайл взгромоздился на стол, игнорируя табурет-вертушку. Богдан, неловко выпростав раненую ногу, лежал в центре, на бледном его лице блуждала потусторонняя улыбка. Снайпер, невнятно что-то бормоча, кружил по периметру комнаты, словно взбесившийся сателлит, то ускоряя шаг, то замедляясь.

– Где мы? – поинтересовался Алик.

– Все там же, – зло буркнул Вилли.

Капитан ободряюще похлопал Алика по плечу:

– У нонки, Малыш. Скоро будет допрос.

Ободрил, нечего сказать!

Мимо сомнамбулой прошаркал Снайпер и Алик наконец понял, что именно тот бормочет.

– Отвертку… Отвертку…

Малыш потряс гудящей головой, ничего не соображая. Что происходит? Как долго он провалялся без сознания? Все задерганные, злые, нервные…

– Зачем отвертку? – безнадежно спросил он Снайпера.

– Зачем? – остановился тот резко, будто якорь бросил. Взглянул на Малыша – бессмысленно, отсутствующе. Алик попятился. И вдруг Снайпер, схватив его за руку, увлек за собой к одной из стен, прилегающих к дальнему углу.

Посреди стены, разделяя ее надвое, тянулась резиновая полоса, тоже разделенная по вертикали пополам тоненькой черточкой. Более всего это напоминало закрытые двери поезда метро или электрички. Такие же «двери» виднелись и на другой прилегающей к дальнему углу стене.

– Что это по-твоему? – Снайпер указал пальцем на резину.

Алик еще раз добросовестно изучил стык. Голова раскалывалась.

– Раздвижная дверь?

– Именно! – воздел руки Снайпер.

«Неужели откроет с помощью одной лишь отвертки?» – усомнился Алик. Пригнано на совесть, плотно, планария не просочится.

– На, держи! Пойдет? – протянул Снайперу десантный нож-стропорез, память о службе.

Алик не знал, что был единственным, кого нонки не обыскивали, потому что унесли чуть раньше, чем остальных. А люди Квайла, когда искали маяк-предатель, нож почему-то не отобрали.

Снайпер схватил тяжелую ладную рукоятку. Толкнул язычок. Лезвие, сухо щелкнув, вырвалось на свободу.

– Хо! – Снайпер преисполнился восторга.

Сначала Алик решил, что он ковыряет стену. Однако, присмотревшись, сообразил: Снайпер пытается поддеть небольшую прямоугольную крышку, почти неразличимую на гладкой серой поверхности.

Щелчок! Крохотная, с почтовый конверт, крышка-дверца откинулась на миниатюрных петлях. Внутри контакты, провода, клеммы, рисунок с черепом и молниями…

– Осторожнее, Снайпер!

Это голос Вилли.

Ослепительная синяя искра, треск. Крик Снайпера, отброшенного в сторону. Гаснет верхний свет, зато вспыхивает лампа на столе. Светит она прямо в глаза, нарисованные на противоположной стене. Нож намертво приварился в нише, закоротив два контакта.

Легкий шум сервомоторов – двери разъехались в стороны. Сработало-таки, молодец Снайпер!

– Бог ты мой! – просипел Гризли, подавшись вперед всем телом.

Это вовсе не двери! Это нечто вроде жалюзи, закрывающих два огромных, во всю стену зеркала! Теперь дальний угол образовывали две гигантских серебристых плоскости.

Вилли вытянул палец и беспомощно прошептал:

– Отражения…

Алик обернулся – Капитан стоял между Глаз, скрестив руки на груди. Малыш бросился к нему, потряс:

– Кэп, это Отражения! «Завет» не врал!

Андрей поморщился. Малыш всегда очень спешил: со словами, с выводами, с оценками…

Отпустив Капитана, Алик вновь бросил взгляд на зеркала. Слепила яркая лампа. Где там верные очки?

Два зеркальных овала прикрыли уставшие глаза Алика. Комната погрузилась в полумрак, лишь тремя восклицательными знаками светили три огня – лампа и два ее отражения. Несколько шагов вперед, и огней стало много, целая вереница, уходящая в бесконечность, вглубь каждого из зеркал.

Вилли Квайл ошарашенно уставился на Алика, скрывшего глаза под зеркальными «сейковскими» очками.

– Отражения… – тупо повторил он, на этот раз указав пальцем на Алика. Очки немного искажали и в них отражалась не слепящая точка, а вытянутый ромб.

Алик захлебнулся неясным восторгом. Происходило что-то захватывающее. Отражения!

Он опустился на табурет.

Свет лампы ударил в стекла очков, отразился; упал на зеркала, еще раз отразился; застыл светлыми зайчиками на дальней стене, рядом с Глазами.

И тут Капитан все понял. Схема в конце «Завета»! Пятиугольник – это комната. «W» – лучи света. От лампы к стеклам очков, от стекол – к зеркальным стенам. А две линии, делящие пятиугольник на части, – это продолжение, отраженные от больших зеркал лучи. Свет отразился четырежды, от двух стекол и от двух зеркал, как и гласил «Завет». Предначертание выполнено.

В углу стонал Снайпер, его здорово дернуло током.

Свершилось! Свершилось ли?

Движимый неясной догадкой, Капитан обернулся – Глаза невозмутимо таращились на происходящее, чернота клубилась в зрачках.

Загремел ключ в замке – открывалась настоящая дверь.

И тогда Капитан прыгнул, боясь, что может не успеть. Толкнул Малыша в спину, обернулся.

Медленно, как во сне, Алик подался вперед, к лампе, изменив угол отражения. Зайчики на стене ожили, поползли к нарисованным Глазам. Ну! Ну же, Малыш!

Дверь открылась, на пороге возникла Шелли и свора нонки-охранниц. Но поздно: светлые пятна зайчиков совместились с темными провалами зрачков.

Почему-то Капитан был уверен, что сделать это должны были они, а не нонки.

СВЕРШИЛОСЬ!

Глаза подернулись туманом и мигнули. Стало очень светло.

Нонки, побросав автоматы, прямо у порога опустились на колени.

СВЕРШИЛОСЬ!

Город, невообразимо огромный блин на теле Земли, вздрогнул, пошел могучей волной и скомкался. Встал дыбом асфальт, не ломаясь, гнулись свечи высотных зданий, и тоже не ломались, словно мир состоял из пластилина. Город вздрогнул еще раз и свернулся в морщинистый клубок, словно исполинский еж.

Потом воцарилась тьма: ком Города отделился от планеты под названием Земля и нырнул в щель-складку в том, что люди именуют трехмерным пространством.

Замер. И стал стремительно распухать посреди громадного Нигде.

А потом вывалился назад через другую щель. Не было больше Города-призрака, бродяги планетного.

Рассекая межзвездную пыль, неслась в бескрайнем космосе Планета-призрак, бродяга Вселенной, ловушка для звездолетов. То-Что-Стало-После-Города начало свой путь. Что станет после? Система-призрак? Звезда-призрак? Галактика-призрак?

Подождите. Планета только начала путь на очередной ступени. Вместе с Квайлами, нонки, Аликом, Капитаном, и всеми, кто населял канувший в прошлое Город, вместе с «Заветом», выросшим на одну главу, в ожидании нового Свершения и новых Отражений. Кто знает, как они будут выглядеть? Никто.

Пока – никто.

Эпилог

Пришло время, и как-то на ночную сторону Планеты опустился очередной заплутавший звездолет. Небольшая трехместная посудина, сбившаяся с курса, лидер престижной межзвездной регаты.

Он сел на пустынной площади. В сверкающей полированной обшивке четко отражались огни уличных фонарей.