Весёлый Роджер на подводных крыльях

Пелена

Бойт ждал пятницы с отчаянием – ночь на субботу была первой ночью полнолуния. Значит, опять начнется… Боль во всем теле, приблизительно с полуночи. И слухи, слухи, ползущие по городку: «Вы слыхали? У Фарлингов сын пропал. И сарай сломан, а забор и вовсе в щепы…» «А следы, следы? Кто может оставлять такие следы на земле?» «Кто?» Потом, конечно, найдутся обезображенные останки молодого Фарлинга, жители торопливо попрячутся по домам, запирая двери и ставни, потому что покрасневшее солнце нырнет за горизонт и сразу же навалятся липкие июньские сумерки, а за ними – вторая ночь полнолуния.

Бойт удрученно вздохнул. Все началось недавно – это полнолуние всего третье. И все же… Уже четырежды находили истерзанные останки жителей Армидейла, неосторожно покинувших свои дома ночью. Несколько раз к утру оказывались полуразрушенными деревянные строения.

Городок погрузился в оцепенение. Обитатели отсиживались за мощными стенами старых каменных домов, понимая, что оборотень – кто-то из местных. Армидейл – такая глушь, что за ночь добраться от ближайшего селения можно разве что на самолете, а самолеты сохранились только в столице и, говорят, давно уже не летают. Горы и лес окружили городок с трех сторон, единственная дорога убегала на юг, где далеко-далеко, в неделе пути, лежит такой же замшелый городишко Гриборг.

Бойт торопливо шагал по улице, обдумывая то, что пришло в голову сегодня утром. Соседи безмолвно кивали ему – Бойт здоровался и сразу же опускал взгляд. Он боялся, как и все в Армидейле.

Правда, никто не мог узнать, что боится он совсем не того, что остальные. Самое парадоксальное – больше всех боялся именно Бойт. Остальные боялись только оборотня. Бойт боялся всего – себя, сограждан. Боялся, что его разоблачат. Боялся неминуемой и неотвратимой расправы. Как ужасно терзаться страхом, которому виновник – ты сам! И ведь поделать ничего нельзя.

Бойт от бессилия зажмурился и до боли сжал кулаки.

Дом у него был старый и крепкий. Будь оборотнем кто другой, Бойт чувствовал бы себя вполне в безопасности за его массивными стенами.

Дверь глухо хлопнула, закрываясь. Бойт замер на пороге комнаты. Итак… Получится ли?

Лан неслышно подошел к сестре и положил руки ей на плечи. Васта испуганно вскрикнула, отшатнулась прочь. В глазах ее сверкнул ужас. Лан смутился.

– Прости… Я не хотел тебя испугать…

Сестра всхлипнула, опускаясь на табурет.

– Господи… Сколько это будет продолжаться?

– Прости, Васта. Мне кажется, я кое-что придумал.

Васта горько усмехнулась:

– Что ты мог придумать? Кто может справиться с этой тварью?

Лан не успел ответить – в наружную дверь постучали. Почти одновременно часы пробили десять вечера.

– Не открывай! – прошептала Васта, судорожно вцепившись брату в локоть. – Это ОН!

«Рано еще, до полуночи далеко…» – подумал Лан и вышел в сени. Васта не отпускала его руки.

– Не открывай!!!

В дверь опять постучали. Удары гулко отдавались во всем доме.

Лан взял свободной рукой разрядник, всегда висевший на крайнем крючке вешалки, и громко спросил:

– Кто там?

Снаружи донеслось:

– Лан! Открой! Это мы – Ари и Веселый. Открой, пожалуйста!

Васта вздрогнула и крепко сжала брату ладонь: Ари был ее женихом.

– Что вы, черт возьми, делаете во дворе в такой час?

– Лан, у нас в спальне кто-то окно вышиб. В дом теперь может влезть кто угодно. Открой, пожалуйста! Нам негде укрыться. Эй, слышишь?

Лан колебался.

– Почем мне знать, вы это, или только притворяетесь?

– Лан, прошу тебя, мы уже десять минут торчим на улице беззащитными…

– Ари, – перебила Васта, скажи, как ты меня называешь? Только ты? Как?

Из-за двери сразу же послышалось:

– Шао!

– Это он! – сказала Васта брату. – Никто не может этого знать.

Лан отступил и отодвинул тяжелый засов. В сени поспешно ввалились двое – Ари и его закадычный дружок, имени которого никто не помнил. Звали его просто «Веселый».

В открытую дверь на миг заглянул желтый кругляш полной луны. Лан защелкал замками.

– Черти бы вас побрали! Шляетесь в такое время… – проворчал он, вешая разрядник на место.

Веселый сегодня выглядел не особенно веселым. Ари перестал обниматься с Вастой и повернулся к Лану.

– По-правде говоря, дом у нас в полном порядке, Лан. Просто я придумал, как изловить это отродье, – сказал он.

Лан покачал головой:

– Ты идиот, Ари. Я бы ни за что не вышел на улицу в потемках.

– Надо же что-нибудь делать, – пожал плечами Ари и усадил Васту в кресло. Лан вздохнул, вопросительно качнув головой:

– Ну, выкладывай, что ты там придумал.

Звезды поблекли, темнота расползлась, уступая место рассвету. Бойт дернулся и пришел в себя. Все тело ломило и жгло, словно его долго топтали в кислотной луже.

Он огляделся. Городок виднелся в полумиле слева. Бойт вскочил, превозмогая боль, и побежал туда, торопясь скрыться, пока окончательно не рассвело. Бежал он по знакомому следу – двойной цепочке четких глубоких отпечатков, внушающих подсознательное смутное беспокойство.

Значит, ничего не вышло. Вчерашняя выдумка не остановила его.

На околице Бойт свернул со следа и задами пробрался к своему дому. Дверь болталась на легком ветру, распахнутая настежь. Он вошел в комнату и уставился на груду битого кирпича вперемешку со штукатуркой.

Вчера он снял люстру, привязал к крюку в потолке крепкую капроновую веревку с петлей на конце. Еще одной веревкой обвязал массивную чугунную печь. Около полуночи встал на табурет, одну петлю захлестнул на ногах, другую на запястьях. Завалился набок, взвыв от боли в вывернутых плечах, и повис, растянутый между потолком и печью, абсолютно беспомощный. Это было вчера вечером. Больше он ничего не помнил.

Бойт угрюмо поднял глаза. Крюк был вырван с мясом. На потолке остался безобразный кратер метрового диаметра. Сам крюк с креплением валялся посреди комнаты. Шнур, привязанный к печи, был просто оборван и пестрой змеей свился в углу.

Бойт судорожно сглотнул и обессиленно повалился на кровать. Боль медленно отступала. «А ведь сегодня нужно еще что-нибудь придумать», – мелькнула вялая мысль.

Армидейл тем временем оживал. Вот хлопнули отворяемые ставни, вот показалось помятое, тронутое ночным страхом и бессонницей, лицо.

Спустя час Бойт встал и начал собираться на работу. Работал он единственным продавцом в крошечном магазинчике и обычно целый день механически принимал деньги, отпускал покупки, а сам думал все время о своем.

Бойт запер дом и побрел вверх по улочке к магазину. Сегодня должен был заявится хозяин и привезти партию товаров, ну и, разумеется, устроить Бойту обычный разнос, после которого все пойдет как прежде.

Жители Армидейла торопливо кивали друг другу и спешили поскорее разойтись. Бойт вел себя точно так же.

У дома Ридли Ньюмена стояла группа прохожих. С двух сторон дом был основательно разворочен – стены рухнули и развалились по кирпичику, крыша перекосилась и просела почти до земли. С чердака только что сняли насмерть перепуганного сына Ридли; самого хозяина и его жены нигде не было видно. И следы, следы, знакомые жуткие следы кругом… Бойт вздрогнул и быстро зашагал прочь.

Лан вернулся через час. Ари и Веселый побросали лопаты и выбрались наверх.

– На этот раз Ридли Ньюмен с женой, – глухо сообщил Лан. – Вдребезги, в пыль…

– А мальчишка? – спросила Васта. Она стояла в дверях, опираясь ладонью о косяк, и смотрела на Лана.

– Живой, но похоже лишился рассудка.

Ари скрипнул зубами и прыгнул в яму, на лету подхватив лопату.

– Давайте! Времени не так много.

Втроем дело у них пошло споро. Яма быстро углублялась.

Около двух Васта заявила, что всем давно пора передохнуть и подкрепиться. Сели за стол. Васта до сих пор слабо представляла себе, что же задумали парни.

– У меня такое впечатление, – объяснял ей Ари и одновременно рассуждал вслух, – что оборотень двигается не быстрее нас. Все его жертвы и не пытались бежать – они погибли, парализованные страхом. Обычно он нападает на не слишком прочные дома и ломает их. Дверь, окно, и все – обыватель уже вопит от страха. Кто попадается во дворе – рвет на части, или давит, словно грузовик. Вспомните первые убийства – след оборотня везде был коротким. Это значит, что догонять жертву ему не приходилось. А вот Веселый месяц назад попался ему на дороге, но удрал. Побежал и оторвался уже через минуту.

– Ты видел оборотня? – изумился Лан.

Веселый угрюмо кивнул.

– Да.

Васта схватилась за виски:

– Господи…

Лан чужим голосом спросил:

– И… какой он?

Веселый помедлил и сказал с интонациями пророка:

– Я не хочу никого пугать. Но если мы его не перехитрим, он убьет нас всех.

Все притихли. Потом Ари завершил:

– В общем, Васта, хоть оборотень и становится гораздо сильнее в ночном обличье, в скорости он вовсе не прибавляет. Мы хотим замаскировать нашу яму, заманить его туда и убить.

Васта покачала головой:

– Неужели это так просто?

Ари встал.

– Нет. Но мы попытаемся. Если не трусить и все рассчитать… – он обратился к Лану, – пошли! Лучше, чтобы яму никто не видел.

Вскоре западня была готова. Ари обозначил ее границы неприметными вешками.

Двор Лана с улицы почти не просматривался: высокая живая изгородь ощетинилась короткими шипами и сплошной пеленой мелких зеленых листьев образовывала настоящую стену. Яму выкопали посреди двора; дальнюю ее сторону прикрывал дом; ближнюю – изгородь. Справа был крепкий каменный сарай, слева – дорожка от калитки к дому.

Веселый влез на столб у калитки и прикручивал проволокой мощный прожектор. Ари и так, и эдак приглядывался к западне, доводя маскировку до совершенства. Лан за домом разбрасывал вынутую землю, потом ему стал помогать Веселый. Скоро участок стал выглядеть просто вскопанным.

Только после этого они собрались в доме. Васта привычно проверила запоры на окнах.

Вечерело. На голубом еще небе отчетливо виднелся бледный диск полной луны.

Васта взглянула на Веселого и без выражения спросила:

– Думаешь, твой прожектор поможет?

Тот неопределенно пожал плечами:

– Все же лучше, чем столкнуться с ним при свете одной лишь луны.

– Так он вам туда и свалится.

Веселый только усмехнулся.

Смеркалось быстро. Васта хотела уже закрыть ставни, но Лан ее остановил.

– Иди-ка ты в свою комнату, сестра, запрись, и постарайся уснуть. Ты нам будешь только мешать, – голос у брата был непривычно ломкий. Васта просто не смогла не подчиниться, хотя перспектива остаться в одиночестве в темной комнате отнюдь не радовала ее. Ари обнял ее и отвел в спальню. Ключ дважды провернулся в замке.

И они стали ждать. Часы пробили десять, потом одиннадцать. За окнами было тихо, только шелестела листва на ветру. Прожектор на столбе ярко освещал двор и часть улицы, и от этого липкий полумрак за пределами светлого круга казался еще более зловещим и непроницаемым.

В полночь они открыли дверь, застыли на крыльце.

Армидейл глядел в ночь редкими огоньками. Темные туши домов выстроились вдоль едва освещенных фонарями улиц. Гнетущий лунный свет скупо разливался вокруг.

– Черт побери! – прошептал Ари. – Поди угадай, откуда он явится!

Веселый на ватных ногах проковылял по дорожке и вышел на улицу. Постоял посреди пустынной дороги – нелепый, жалкий и одинокий. Крикнул срывающимся голосом:

– Эй! Где ты? Иди сюда!

Лан ткнулся в плечо Ари:

– Ну почему мы такие беспомощные в этой пелене?

Веселый все переминался с ноги на ногу посреди освещенного пространства, вертел головой – озирался. Так прошло минут двадцать.

Вдруг Веселый подобрался и бочком, бочком юркнул в калитку; взбежал на крыльцо. Лан сжал разрядник, до рези в глазах вглядываясь в обманчивый полумрак. Но ничего не происходило, все осталось так же зыбко, тихо и неподвижно. Веселого трясло. Он прошептал:

– Я больше не могу…

Ари зло сплюнул.

– Так мы ничего не добьемся.

А ночь раскинула крылья, поглотив и Армидейл, и горы, и полмира, и драгоценным бриллиантом сияла в небе над ними полная луна.

Они вернулись в дом, пытаясь что-нибудь придумать; у двери все время находился кто-то один. Позже к ним присоединилась Васта, издерганная и усталая.

А перед рассветом ночную тишину вспорол отдаленный рев и полный отчаяния и безысходности пронзительный крик. Все четверо мигом оказались на крыльце, напряженно уставившись в темноту; Лан судорожно держался за разрядник, внешне совсем маленький и безобидный. Васта прижалась к Ари.

Оборотень чинил расправу кварталах в пяти от них. Крики оборвались почти сразу, а густой утробный рев еще долго сотрясал теплый июньский воздух. Луна села час назад, там было темно, как в преисподней. Каждый понимал, что бежать на помощь уже поздно.

Потом начало светать и они заснули кто где сидел, разбитые и утомленные нервной ночью, забыв даже закрыть дверь.

Лан очнулся, когда часы в комнате пробили пять вечера. Не проснулся, а именно очнулся, ибо то безграничное и бездонное забытье, куда он провалился, сном назвать было трудно.

Ари с Веселым сидели на крыльце, вполголоса переговариваясь, Васта еще спала. Лан с хрустом потянулся и побрел к зеркалу. Заснул и очнулся он с одной и той же мыслью: как приманить оборотня к дому? Не устраивать же вечеринку на крыльце…

Стоп! А почему бы и нет?

Лан круто развернулся и вышел к Ари с Веселым. Те сразу заметили оживление на его лице.

– Ты как будто что-то придумал?

– Кажется, да!

Кого настиг оборотень прошлой ночью они в тот день так и не узнали. А когда стало темнеть, недоумевающие соседи могли видеть ярко освещенное крыльцо в доме Лана, накрытый на четверых стол и веселящуюся компанию. Далеко окрест разносился звон гитары и сдержанный смех. Среди столовых приборов как бы случайно лежал разрядник.

Веселый последние два часа перед темнотой провел в импровизированной химической лаборатории. Теперь он вертел в ладонях два стеклянных пузырька с вязкой жидкостью цвета серебра.

«Гуляли» почти до утра. Но оборотень так и не появился. Эту ночь его вообще никто не видел и не слышал – первая ночь без жертв. Армидейл не знал, что делать – вздохнуть свободно или бояться еще сильнее. На дом Лана смотрели с подозрением: не они ли? Ведь никто не пострадал…

Напрасно ждали его и следующей ночью. Нервы Лана и его сообщников натянулись до предела. Шла последняя ночь полнолуния.

На закате Ари с Веселым решили обойти дом. Просто так, без какого-либо умысла. И на разбросанной два дня назад земле наткнулись на знакомые зловещие следы.

Лан сидел на крыльце и чистил разрядник, на который почему-то очень надеялся. Когда из-за угла пулей вылетел Ари с перекошенным лицом, Лан непроизвольно вздрогнул и вскинул оружие.

– Лан! Он все-таки был здесь! Последние две ночи выжидал за домом!

Потом они все вместе ходили осматривать следы и сломанный забор. Веселый хмурился, Ари все ждал, что же скажет Лан. А тот не спешил.

– Ну, что? – не выдержал Ари, – кажется, мы теперь знаем, откуда его ждать!

Лан не ответил. Он тоже об этом подумал. Если оборотень опять придет и решит напасть, значит он выйдет к крыльцу слева, между домом и сараем, и если убегать с крыльца по дорожке, оборотень, преследуя их, неминуемо попадет в западню.

Но сейчас Лана волновало не это. Во-первых, как тварь смогла бесшумно сломать забор и подобраться к дому? Так, что даже они, ждущие и настороженные ничего не заподозрили? И почему, черт возьми, он две ночи выжидал? Что его удерживало?

Лан терялся в догадках. Все разрешить могла только ночь. Последняя ночь полнолуния.

И она пришла, затянув городок зыбкой неясной пеленой; разбросала по угольному бархату неба колючие светляки далеких звезд; и глянула на мир круглым немигающим глазом полной Луны!

Прошла полночь. Шумная компания во дворе Лана на фоне вымершего городка казалась несколько неестественной. Но у них не осталось выбора. Они должны были победить.

Спиной к щели между домом и сараем сидел только Ари. Лан с Веселым не спускали с нее глаз. Васта уже дважды ходила в спальню и украдкой глядела в окно, пытаясь увидеть выжидающего за домом оборотня.

Ветер запутался в листве серебристых тополей, слегка колыхая их стройные кроны, но шелест заглушала музыка.

Васта в третий раз пошла взглянуть в окно. Вот тут-то все и началось.

Оборвалась на полуслове песня, погас на столбе прожектор. И, кромсая на части ночную тишь, в воздухе завис громкий рев, перекрывая крик, одновременно вырвавшийся из трех мужских глоток. Васта закричала секундой позже.

Оборотень напал совсем не с той стороны, откуда его ожидали. Он проломил ограду соседского двора справа от крыльца и оказался на дорожке, ведущей к воротам. Ни Ари, ни Лан, ни Веселый не успели ничего заметить; сообразили только: «Началось!» Перед глазами плыли цветные пятна. Лан рефлекторно вскинул разрядник и наудачу выпалил. В свете короткой вспышки они увидели массивное приземистое тело к каких-то двух-трех шагах от себя. Лан попал, динамический удар отшвырнул оборотня от ступенек, воздух сотряс новый злобный рев.

Секундой позже опомнилась Васта и метнулась к пускателю аварийного дизеля. В темноте прихожей она зацепилась за кресло, налетела на стеллаж с книгами. На счастье, палец ее угодил прямо на кнопку и грохот просыпавшихся книг заглушил вой генератора. Над крыльцом как раз вовремя вспыхнула тусклая пыльная лампочка.

Оборотень вновь лез по ступеням, дыра в широком боку быстро затягивалась. В неверном колеблющемся свете он казался огромным, хотя не самом деле был даже ниже малыша-Веселого.

Ари опрокинул на тварь сервированный стол и перемахнул через перила. Разрядник Лана плюнул плазмой еще раз, однако оборотень заращивал раны прямо на глазах. Его лишь отбросило к стене дома. Веселый, пригнувшись, пересекал двор. Лан выстрелил еще дважды и швырнул бесполезный разрядник, целясь оборотню в глаза. Ари жался к стене: оборотень загнал его в угол, где крыльцо примыкало к дому, и не подмял до сих пор только потому, что его отвлекал Лан своей стрельбой. Стараясь использовать оставшиеся секунды, Ари попытался вскарабкаться на крыльцо, но оборотень успел сцапать его сзади. Ари подтянулся на руках, перевалился через перила, и, оглянувшись, осознал, что у него больше нет левой ноги. Боли не было – его переполняло только отчаяние и ненависть.

Лан с Веселым подкрались, пока оборотень драл Ари, и обрушили на него тяжеленную дубовую колодину. Тот развернулся, мотнул могучей лапой – Лана отбросило через весь двор к калитке. Веселый увернулся и бросился наутек. Оборотень рыкнул и в два скачка нагнал его. Веселый вдруг споткнулся и упал.

В этой суматохе никто не заметил, как Васта выпрыгнула в боковое окно и скользнула за сарай, к задней двери.

Лан у калитки пытался подняться, но не мог – все время падал. Веселый еще раз увернулся от страшной лапы и, наконец, вскочил. Оборотень приготовился на него ринуться, однако не успел.

Из сарая с пронзительным воплем, от которого вздрогнул даже оборотень, показалась Васта. Ее светлая фигурка явственно выделялась на фоне темной стены.

– Сюда! Иди сюда, тварь!

На секунду их взгляды встретились. Оборотень замер, повернувшись к ней. А потом стал медленно приближаться.

Веселый метнулся на крыльцо, где выронил свои пузырьки. Их подал ему Ари.

С громким хрустом настил над ямой проломился, оборотень, тяжело осев на левый бок, провалился в западню. Лапы скользнули по краю ямы, но зацепиться было не за что. Оборотень попался.

Над городком раскатился злобный, но бессильный уже рев. Веселый, став на краю западни, с силой метнул вниз оба пузырька. Они с легким хлопком разлетелись на мелкие стеклянные брызги от удара о закаленную сталь. Над ямой сразу же заклубился густой белесый дым.

Васта охнула и опустилась на землю у стены сарая, Лан чертыхался и умолял помочь ему подняться. Ари молча наблюдал с крыльца за развязкой. Веселый первым делом сходил к электрощиту, а Вастой занялся только когда вспыхнул прожектор, свет в доме, и совершенно не к месту заиграла музыка.

А оборотень тем временем быстро ржавел в западне.

Веселый больше не спешил. Отвел слегка пришедшую в себя Васту в дом, взял отвертку и щуп, кое-как вогнал в пристойный режим сплющенный гирофиз Лана, а потом они уже вдвоем осмотрели Ари. Сам он не пострадал, а вот оторванная нога, помятая и погнутая оборотнем, годилась разве что в утиль. Пришлось усадить Ари в кресло и совсем отмонтировать ему бесполезный обрубок – новую ногу ему прикрепят днем, в мастерской Бена.

Только после этого Лан с Веселым подошли к яме. Оборотень, рыжий от ржавчины, неподвижно валялся на дне. Лан втянул в голову в плечи.

– Дьявольщина! Вот он уже и не опасен, а все равно жутко, правда?

Веселый кивнул.

– Что у тебя было в бутылочках? Какой-то катализатор?

– Угу, – нехотя промычал Веселый. – Рапид-окислитель.

Они собрались было отойти, но тут оборотень всхрапнул, дернулся, могучие лапы вдруг с ужасающим скрежетом разложились на восемь сегментов, шипастые гусеницы обвисли, ковш впереди стал стремительно выгибаться, принимая очертания передней панели обычной серийной модели. С хрустом становились на места сочленения, перемонтировались отдельные узлы, и через несколько минут на дне ловушки лежал такой же робот, как и Лан с Веселым, только насквозь проржавевший.

– Бойт! – узнал его Веселый. – Подумать только, Бойт! Этот жалкий продавец, тихоня и неудачник!

– Да-а… – протянул Лан. – Так и запишем: серийный кибер-продавец 2А-JR, образца 7226 года, бульдозер-роборотень.

Васта собирала на крыльце разбросанный сервиз – разрисованные цветочками мини-аккумуляторы.

– Васта! – окликнул ее Лан. – Знаешь, кто это? Бойт, продавец из магазина.

Но Васта только тихонько всхлипывала.