Весь мир на дембель

Глава 5

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – Оказывается и на дне пропасти можно копать глубже, причём вырытая ямка все больше становится похожей на могилку.

Поначалу казалось, что дела наладились. Подробно и живописно расписанный сценарий «9.11» вызвал интерес у Ивана Фёдоровича Людоедова, будь он неладен. Фамилия условная, настоящей мне никто, конечно, не называл. Даже была высказана устная благодарность, правда, сопровождалась она снисходительной усмешкой упыря, но в тот момент я не придал значения этому факту. К тому времени пазл в моей голове сложился в некую картину, и я пребывал в эйфории от того, что примерно вычислил: кто стоит за похищением, и чем их можно заинтересовать, играя на послезнании.

Первая версия, которая напрашивается, и к которой меня ненавязчиво и грамотно подводят: предательство генерала Леонтьева. При допросах и разговорах иногда проскальзывают детали, которые, по идее, кроме него никто сообщить не мог. Однако, похитители просчитались – я слишком хорошо и долго знаю Николая Сергеевича, чтобы проверить в его предательство. За тридцать лет после распада СССР он мог много раз продаться с большой выгодой, но так и не сделал этого. Людоедыч и его психологи об этом даже не подозревают, к тому же чётко видно, что у них только разрозненные обрывки информации, а не полная история приключений попаданца.

Но тем не менее, это подтверждает, что утечка идёт с самого верха, из ближайшего окружения Крючкова или Лигачева. Впрочем, если я правильно вычислил противника, то ничего удивительного в этом нет. Предатели сидят в самом КГБ, причём на генеральских должностях и не с одной звездой на погонах. Сами себя, они, естественно предателями не считают, наоборот даже.

Во времена позднего Ельцина всплыла в информационном поле история о таинственном и почти мифическом плане «Голгофа». Затем так же тихо и мирно она быстро исчезла со страниц газет и с экранов телевизора, ещё до эпохи тотального Интернета.

Пересказывать его нет особого смысла, поскольку план этот никто не видал, а в описании журналистов он выглядит, как пересказ арии Карузо в исполнении Рабиновича. Но даже в таком, явно искажённом и перевранном виде, план «Голгофа» внушал, потрясая воображение неискушенных зрителей. Председатель КГБ Андропов и группа сотоварищей, пришли к строго научному выводу о неизбежном крахе СССР до конца двадцатого века. Случилось это озарение в конце семидесятых, ещё при живом Брежневе.

В результате группа товарищей-чекистов пришла к выводу, что не надо дожидаться самопроизвольного распада Союза, а лучше провести контролируемый развал страны. Исключительно из гуманных соображений, конечно же. Уберечь советских граждан от большой катастрофы, так сказать.

Для этого был приведён к власти Горбачёв и устроена перестройка. Методы и способы развала опустим СССР для краткости, они известны всем жителям той эпохи и поэтому повторять их нет смысла.

На этом первая часть плана «Голгофа» заканчивается. С ней более или менее все ясно, и особых споров она не вызывает. Разногласия лишь в вопросе: был ли этот проект реализован или выдуман опосля, уже после развала – задним числом. По понятным причинам, публикация о нем появилась лишь во второй половине девяностых годов, поэтому возникают некоторые сомнения: а был ли мальчик?

О второй и третьей части плана с говорящим библейским названием сказать достоверно что-нибудь трудно.

В общих чертах они описываются так: после уничтожения СССР к власти приходят «демократы» (по другой версии: националисты?!), которые проводят кардинальные реформы, сносят старую систему и переходят к новой экономической формации (тут снова разногласия: капитализм или обновлённый социализм планировался – точно неизвестно).

Третья заключительная фаза и вовсе покрыта мраком. По той версии плана, которая слита журналистам, после проведения тяжелых и неприятных реформ, народные массы трудящихся и крестьян в праведном гневе должны снести буржуазную власть и вернуть обновлённый СССР. Версия абсолютно не реалистичная, учитывая кто и когда писал этот план. Поверить, что Андропов искренне рассчитывал на народные массы в деле возврата СССР – абсолютно невозможно. Он чистый прожжённый циник и профессионал, полвека проработавший в спецслужбах – романтические наивные мечтания ему абсолютно чужды.

Да и сам план прямо указывал на совершенно иное. К моменту крушения СССР должна была быть создана тайная сеть финансовых и силовых организаций под контролем КГБ, которая должна была встроиться в будущую элиту новой России и национальных республик. Именно поэтому почти все лидеры националистов в советских республиках впоследствии оказались сексотами и агентами госбезопасности. Пресловутое «Золото партии» исчезнувшее без следа – это именно те средства, которые выводились под этот проект. Правда, это лишь малость от видимой части айсберга. Основные деньги шли по другим путям-дорожкам, через иностранные счета и офшоры.

Тут и роль генерала Добкова, моими усилиями снятого с поста начальника Пятого управления, отвечавшего за идеологию и борьбу с диссидентами, смотрится несколько по другому. Допускаю, что он имел прямое поручение встроиться в бизнес-империю Гусинского, и на посту начальника службы безопасности взять её под контроль. Чтобы в последующем тупо отжать, как это и произошло в моем будущем.

Получается опальный Добков и его подручные – часть клана Людоедыча?

Поэтому смело делаем вывод, что третий этап – это силовой захват власти. Ничего другого быть не может. Или как вариант: шантаж угрозой переворота и тогда получается мирный перехват власти. Ничего не напоминает? Мне так очень сильно кажется, что нечто подобное мы как раз и наблюдали в 1999 году.

Поверить, что Борис Ельцин добровольно отдаст власть какому-то провинциальному чиновнику, бывшему полковнику КГБ – может только очень неискушенный в политике человек. Кто такой преемник на тот момент? Какие гарантии он вообще может давать? Это с высоты последующих десятилетий мы можем оценить ВВП, и приписать ему политический вес, которого у него не было, а тогда он ничего из себя ровным счётом не представлял. Гарантии дал кто-то другой, и Ельцин этим обещаниям всерьёз поверил, поскольку точно знал с кем имеет дело и что эти люди из себя представляют.

Интерлюдия

Понять логику и конечную цель иезуитского плана «Голгофа» чрезвычайно сложно. Для этого надо постараться сначала понять ход мыслей и глобальную идею, которая двигала разрушителями. Ведь, не с бухты-барахты, они решили снести великую империю, которой верой и правдой служили почти всю свою жизнь.

С националистами, демократами и бывшими комсомольцами таких сложностей нет – их мысли просты и примитивны, обсуждать их не требуется. Власть и деньги, часто отягощенные личными комплексами.

С «орденом меченосцев» – это название, которое ввёл в обиход ещё товарищ Сталин, намного сложнее и безнадежнее. В некотором роде, это идейные фанатики, убежденные в своём высоком предназначении и готовые ради светлой цели на любые жертвы.

Для обычного человека это всего лишь строчки из старого революционного гимна. На самом деле – это ключевой программный пункт и главный способ действия всех революционеров. Причём, нет разницы: троцкисты, маоисты или коммунары времён Французской революции.

Постулат один и на все времена: для рождения нового человека или общества требуется уничтожить старое, «сжечь дотла». Только опустив и ввергнув человека в прах, в ничтожество и доведя до скотского состояния, лишив веры и идеалов, избавив от моральных принципов – только после этого якобы можно выплавить нового идеального человека.

Так, что когда мы удивляемся: откуда взялась мерзость девяностых, отчего пошла тотальная деградация всего и вся, то мы просто не понимаем, что это так и было задумано изначально. Никаких случайностей и ошибок – это именно «работа в Нигреддо»[1], как выразились бы какие-нибудь древние братья-иллюминаты или их духовные наследники – выпускники Лиги Плюща где-нибудь на Западном побережье США в двадцать первом веке.

Конец интерлюдии

Первая неделя заточения, как уже было сказано выше, прошла относительно спокойно. Внутрикамерный быт потихоньку начал брать своё. Неделя без душа и ванной, и я начал превращаться в натурального бомжа. Оказалось, что водные процедуры, а так же прогулки на свежем воздухе и иные арестантские радости, положенные по умолчанию, мне не светят. Наверняка, опять хитрые психологические штучки, чтобы сломить волю и моральную стойкость.

Лишь на восьмой день заключения охранник притащил ведро холодной воды и алюминиевую кружку, чтобы ополоснуться. Цивильную одежду отобрали, вместо неё выдали старую больничную пижаму, выцветшую и застиранную до дыр, а так же домашние тапки без задников. С тонким намеком, что далеко в таких не убежишь, если что.

Тревожным звоночком стало то, что печатную машинку у меня забрали, и больше не приносили. Из чего я сделал вывод, что моя писанина теперь никого не интересует, да и частота визитов Ивана Фёдоровича резко сократилась. В качестве утешительного приза мне досталась железка примерно двадцати сантиметров длиной, варварски извлеченная из внутренностей печатного агрегата, что примечательно – без внешних признаком потери работоспособности. Как чувствовал, что халява скоро закончится – буквально в последний день успел.

Так что теперь у меня появилась полноценная заточка, доведённая до остроты лезвия в следующие сутки. Чтобы спрятать трофей пришлось сделать «нычку» с обратной стороны ножки у топчана. Два часа, не считая перерывов, пилил и вырезал в твёрдой древесине, по прочности похожей на окаменевшую деталь Ноева Ковчега, узкий паз для хранения своего сокровища. Опилки аккуратно собирал и выбрасывался в окно небольшими порциями, чтобы ветром разнесло. Затем из хлебного мякиша, смешанного с перетертым рыбьими костями (спасибо охране за разнообразие блюд) слепил замазку, благодаря которой поверхность дерева на ощупь стала почти ровной. Если снизу не заглядывать, то вообще ничего не видно. Где-то читал, что из рыбьих костей клей варят. Может и врут, но замазка получилась качественная, но к сожалению – одноразовая. Через несколько часов высыхает и крошится, так что заначку лучше не трогать без острой необходимости.

В нормальной тюряге такая шняга не прокатила бы, спалили бы при первом шмоне. Однако, у меня хата специфическая, и отсутствие душа с прогулками компенсируется малым количеством обысков и неопытностью охранников.

Имея заточку можно строить планы на побег. С огромным удовольствием взял бы уважаемого Ивана Фёдоровича в заложники. Однако, не все так просто. Во-первых: здесь мало, кто смотрит голливудские фильмы и правильно реагировать на захват заложников не умеют. Возьмут и пальнут мне в голову, не долго думая. Здесь нравы простые.

Вторая проблема: прирезать невиновного человека – это надо смочь! Выстрелить из винтовки намного проще, человек на расстоянии воспринимается по другому. Приставив заточку к горлу, решиться заколоть человека – это реально трудно. Тем более – невиновного, а Иван Фёдорович формально чист перед законом, аки слеза самогона на хуторе близ Диканьки.

Ну, и третья сложность, подвид второй. Если бы я был случайным террористом, который проходил мимо и решил взять в заложники генерала КГБ, то может, что и выгорело. Однако, у товарищей, «которые нам совсем не товарищи», есть не только мое личное дело, но и наверняка полный психологический профиль сделан. Именно поэтому Иван Фёдорович не боится сидеть со мной в камере один на один, без охранника. Наверняка, яйцеголовые советники просчитали мои психологические реакции и уверили, что это безопасно. И ведь, не ошиблись, гады. Прирезать Федорыча рука у меня не поднимется, а без этой готовности блеф сразу раскусят.