Ветер с чужой стороны

5

Через некоторое время Касым уже лежал в кустах и наблюдал за морем и пляжем. На нем кипела обычная курортная жизнь.

Из репродуктора на лечебном пляже доносится музыка, Иногда она замолкает, и раздается наставительный голос дежурной сестры: посетителям нельзя курить на лежаках, нельзя купаться и загорать без трусов, нельзя приносить, с собой фрукты, дабы не засорять огрызками территорию. И снова музыка.

Красивые девушки, бронзовые от загара, позируют бродячим фотографам. Молодые люди делают на руках стойки, а потом с разбегу бросаются в море. Целые выводки детей копошатся возле мамаш и папаш, обосновавшихся на берегу всерьез и надолго.

А вот еще одна сцена: молодой полнотелый человек с волосатой грудью медленно погружается в воду и плавает у самого берега — тихо, со смаком, словно пьет пиалу за пиалой хмельной кумыс.

И над всем этим сиял и плавился жаркий день. Легкие облака, набегающие на солнце, как и в родной степи, не приносили прохлады. Море сверкало и казалось чешуйчатым, разноцветным от света и теней."

Никто не приходил за шляпой, никто не искал ее. Шли часы, день перевалил на вторую половину, а Касым не заметил ничего, что бы могло вызвать хоть малейшее подозрение. Но он был терпелив и не чувствовал ни голода, ни усталости.

…Между тем, капитан Чижов побывал в санатории "Абхазия" и поговорил с дворником: не заметил ли он кого-нибудь рано утром в своих владения;? Да, заметил, сказал дворник, одну влюбленную парочку.

— Когда это было?

Это было в пятом часу.

— А откуда они шли?

Они шли со стороны моря, да, точно, со стороны моря.

— А как они выглядели, не помните?

Еще только светало, но можно было разглядеть, что молодая особа — блондинка, а ее ухажор в клетчатой рубашке, да, точно, в клетчатой.

— А была ли на нем шляпа?

Нет, шляпы не было, это дворник заметил точно.

— Ну, а куда они пошли, не заметили?

Они пошли к санаторию, да, точно, к санаторию.

У дворника был наметанный глаз, но какое отношение имели его наблюдения к шляпе? Пока никакого.

Чижов поговорил с дежурной сестрой по фамилии Белоусова. Все ли отдыхающие сегодня ночью были на месте, не пришел ли кто-нибудь после отбоя?

— Да пришла тут одна гулена из девятой палаты, — смущенно ответила Белоусова.

— Когда?

— Да в пятом часу утра…

— А какая она из себя?

— Да блондинка такая, симпатичная…

— Я могу ее увидеть сейчас?

— Да как же вы ее увидите? Она уже выписалась и час назад уехала к поезду. Потому и гуляла всю ночь.

— Так… А вот у вас отдыхает некий Наугольников из Ростова. Он не обращался к вам насчет шляпы?

— Наугольников тоже уехал. Еще три дня назад.

— Так… Если кто-нибудь спросит у вас, не нашлась ли на пляже его соломенная шляпа с черной лентой, то скажите, что ее подобрали пограничники. Кстати, как зовут ту блондинку?

Блондинку звали Марией Ивановной Трапезниковой, ей двадцать шесть лет, она замужем и живет в Куйбышеве.

Была ли эта та самая блондинка, которую видел дворник, а если была, то имела ли отношение к забытой шляпе, — все это осталось неясным. Но капитан записал ее фамилию, адрес и другие данные.

Невыясненной осталась и личность "ухажора". Но капитан Чижов запомнил и о нем.