Ветер войны

Глава 12. Кто ты?

Паладин

Сомнений не было: мужчины шли к дому Кассандры. А Ивейн отчаянно пытался решить главную загадку в своей жизни.

Кто же он, к эльфам, такой?

Мерзавец, который позволит двум подонкам творить, что им вздумается с девушкой, вся вина которой лишь в том, что она любима – или тот, кто однажды поклялся нести в этот мир свет и справедливость?

Мужчины остановились возле двери и, немного подурачившись, делая вид, что пропускают друг друга, затем – наоборот, отталкивая один другого, протиснулись внутрь.

«Стой. Ничего не делай. Даже ты способен на это», – шептал внутренний голос.

Ивейн посмотрел наверх – туда, где сквозь пелену тумана виднелся свет из окна Кассандры. А ведь и правда. Они же услугу оказывают. Нет ему дела до девчонки. Чем она лучше той портовой шлюхи, что он придушил? Он – паладин, не знающий жалости и боли, испытанный в смертельном бою страж Ордена… Что же тогда на душе сейчас так паршиво, что колени того и гляди подломятся?

Ивейн крепко зажмурился.

Явись сейчас ему Кассандра и, глядишь, перестал бы думать о благородных глупостях. Но перед глазами была лишь темнота. Почему же так трудно найти правильный путь?! Почему в этом мире все дороги кривые!

Женский крик разорвал тишину, и Ивейн встрепенулся. Может он и чудовище, но… Еще один крик – и он помчался к двери в подъезд. Вмиг преодолел расстояние и едва не вырвал дверь вместе с петлями, когда открыл.

Он летел наверх, перепрыгивая по три ступеньки за раз. Выскочил в темноту коридора. То, что Ивейн увидел в свете крохотной лампы, на миг ошарашило. Он ожидал, что дверь в квартиру Кассандры будет открыта, скорее всего выломана… Но один громила стоял потирая плечо, второй же без особого успеха долбил в поблескивающую металлом дверь ногой.

Услышав шаги, оба повернулись, удивившись не меньше его самого. Уставились, как псы на помешавшего делить свежую кость кота.

– Господа, – Ивейн заговорил первым.

– Где? – спросил мордоворот.

Второй заржал.

Ивейн решил дать им еще один шанс.

– Я не большой мастак говорить, – начал он, – но для вас было бы лучше…

– Ага, – грубо оборвал его первый громила, – небольшой.

Тот, который потирал плечо, распрямился и двинул навстречу, по пути вытаскивая нож, размером с короткий меч. Второй еще раз саданул ногой в дверь, плюнул и присоединился к приятелю. У этого клинок оказался еще длиннее.

Вдвоем они занимали почти всю ширину коридорчика.

Ивейн смотрел на них меньше, чем с пренебрежением. Он уже мог минимум трижды сломать каждому из них по руке, а после – и шеи свернуть. Оба поняли бы это, лишь увидев собственные задницы. Быстро и эффективно – так и поступил бы настоящий паладин.

Но в этом не было никакого веселья.

Он раскрыл ладонь. Оба громилы замерли и удивленно уставились на Ивейна, а после друг на друга. Пара взмахов кистью – со стороны казалось, что он просто мошек отгонял. Мордовороты впечатались своими широкими спинами в противоположные стены.

Ивейн прошел между ними, морща нос от запаха пота, одновременно ухмыляясь их тщетным попыткам пошевелить хоть мускулом. Когда он дошел до двери, позади послышался хрип. Ивейн не стал оборачиваться – он знал, что это громилы всадили клинки друг другу в грудь. А через миг он и вовсе забыл об их существовании.

Ивейн занес руку, чтобы постучать… опустил, передумавши. Снова поднял. Отчего-то губы вдруг стали сухими. Он откашлялся и все же решился.

Гулкий стук костяшек по металлу.

Тишина.

Хороший повод уйти, но он постучал еще раз.

– Это я, паладин Ивейн, – громко крикнул он и тут же выругался про себя. Зачем он делает это? – опасность для девушки миновала, можно и нужно уйти. Ему нечего обсуждать с Вайей.

Тишина.

Ивейн собирался постучать в третий раз, но передумал.

Уходи, дурень! Что ты ей скажешь?

Он почти дошел до двух тел, которые так и висели пришпиленные к стенам коридора, когда позади лязгнул замок.

Ивейн обернулся.

Нежнейшая фигура показалось в мутном свете. Золотистые волосы заплетены в короткую косу, лишь один локон выбился из прически и теперь ниспадал на почти детское личико. Глаза Вайи, большие и голубые, как само небо, смотрели на него и неверяще моргали.

Красавица из сказок про эльфов.

Он заметил ее красоту еще тогда, когда нашел в темном подвале, грязную и едва живую. Теперь же – видя в свете подобающе одетой, он невольно задумался: что стало бы, встреть он эту девушку в другом месте, будь он другим человеком…

Тут Вайя увидела трупы. Ее глаза округлились, а нижняя губа задрожала.

Ивейн поспешил к девушке, заслоняя обзор, приобнял за плечо и завел внутрь.

Ястреб

В трактире Залы шел обычный вечер встреч преступников всех возможных профессий. Нагрянь сюда отряд дознавателей – можно было бы с легкостью заполнить городскую тюрьму минимум на четверть, а то и на половину. Здесь были воры, мошенники, шарлатаны, грабители, сутенеры, контрабандисты, продавцы дури и даже – убийцы.

Но бдительные во всех других отношениях стражники тщательно закрывали глаза, проходя мимо заведения Залы. Пару раз Кассандра видела, как толстяк сует туго набитые кошельки в руки хранителям порядка. Те хватали и прятали деньги с таким мастерством и проворством, что могли бы посостязаться в этом умении с лучшими карманниками.

Несмотря на кажущуюся сумятицу и ощущение вседозволенности, в трактире действовали неукоснительно соблюдавшиеся правила. Во-первых – все, от мелких жуликов до матерых головорезов, платили Зале солидную мзду за право вести дела под крышей его заведения. Во-вторых – во время сделок с дурью, краденым или контрабандным товаром (которые совершенно открыто обсуждались за столиками) передавать товар разрешалось только за пределами трактира. Частенько можно было увидеть, как после жаркой торговли покупатель и продавец выходили на улицу, а через несколько минут возвращались обратно.

Исключение составляли лишь поручения, что выполнял «зверинец» Залы – так называли высококлассных воров, отобранных толстяком лично. Зала сам разыскивал для них клиентов. Задания обсуждались в крохотных приватных кабинках. Попасть в зверинец было мечтой любого карманника в этом районе. Толстяк гордился своими «зверушками» и всячески охранял их истинные личности. Впрочем, как убедилась Кассандра на печальном опыте, собственную шкуру он ценил гораздо выше.

Третье правило. Любая раскрытая попытка обмануть, схитрить, сжулить, равно как и вмешаться в чужое дело, оканчивалась встречей с Кулаком. А если нарушителей было слишком много, на помощь вышибале всегда были готовы прийти громилы из подсобки.

Кассандра помахала рукой перед лицом, чтобы развеять плотное облако удушливого дыма.

В довольно большом помещении умещалось с три дюжины столиков. Одни – довольно пошарпанные, насквозь пропитанные пролитой выпивкой, со следами ежедневных потасовок и сломанными, а затем отремонтированными ножками. Другие были совсем новыми, купленными взамен тех, которые уже не подлежали восстановлению. Возле каждого стояли совершенно разнообразные стулья: от простейших трехногих табуретов без спинки, до резных кресел с некогда дорогой (а теперь потертой и местами рваной) обивкой.

Сегодня в трактире было особенно людно – свободных мест почти не осталось.

Дюжина захмелевших гномов, стараясь переорать друг друга, горланила застольную песню о любви своего соплеменника к человеческой девушке. Кулак «чистил» рыло какому-то особо зарвавшемуся наглецу; неспешно – но скоро ему работы прибавится, уж за это Кассандра могла поручиться. За двумя сдвинутыми столами шла оживленная игра в кости. В рядах между столиками ходили шлюхи, выставляя напоказ товар на любой вкус и кошелек. Одиноко шастала одетая в драные лохмотья старуха, предлагая за медяк предсказать паршивую судьбу – другой в этом месте ни у кого быть не могло.

Хозяин заведения, как всегда, стоял на своем посту – за облезлой барной стойкой. Выглядел толстяк при этом не менее важно, чем капитан на мостике пиратской шхуны. За его спиной темнел узкий коридор, ведущий в подсобку. Кассандра знала: хотя Зала казался ленивым и расслабленным, он тщательно следил за происходящим на своей «палубе» маленькими, но прозорливыми глазками, ничего не упуская.

Почти ничего – надеялась она, надвинув капюшон пониже и шмыгнув в дальний угол.

Кассандра села на лавку.

– Шесть и девять. Моя победа! – торжествующе провозгласил один из игроков – бандюга с родимым пятном на полщеки.

– Однажды старый-старый гном

Сидел и пил в корчме,

А месяц золотым рожком

Горел над ним в окне…

– снова затянули песню о запретной любви уроженцы Перешейка.

Кассандра знала эту банду. Днем притворялись кто калеками, кто детьми, а по ночам – и разбоем не брезговали.

– Ха! Снова шесть и девять! – заорал парень с родимым пятном.

Кассандра усмехнулась. Интересно, как быстро остальные заметят, что кости свинцом утяжеленные? Было совсем не сложно подменить их.

– Вина он много заказал,

Мэйлийского, кувшин,

Всю ночь он пил, всю ночь не спал,

А ростом был с аршин…

– продолжали мучить слух окружающих своим пением гномы.

– Монетку мне, воз счастья тебе, – прошлепала беззубым ртом гадалка.

От неожиданности Кассандра вздрогнула.

– Одну монетку, всего одну, – лопотала старуха.

– Проваливай, старая карга, – Кассандра сунула той медяк, лишь бы не привлекать внимания.

Но старуха неожиданно сильными пальцами ухватила ее запястье и склонилась, изучая ладонь.

…– Шесть и девять! Да я вас всех без сапог оставлю! – похвалялся все тот же парнишка за столом с игрой. Бедолаге невдомек было, что его жизнь висит на волоске.

– Отстань, говорят тебе! – не без труда Кассандре удалось высвободить руку из цепкого захвата.

Но бабка не уходила.

– Что еще тебе надо? – зло рыкнула Кассандра.

Гадалка стукнула своей ладонью по столу и оставила поблескивать только что выпрошенную монету.

– Негоже брать плату, когда смерть пророчишь… – буркнула она и отвернулась. – Монетку мне, воз счастья тебе, – старуха уже клянчила награду у соседнего столика.

Сумасшедшая карга! Вот только рот сухим стал – как пылью припал.

В этот момент один гном достал губную гармошку и начал наигрывать в невообразимо высоком регистре мерзкую мелодию, совсем не подходящую к песне. Остальные, почти в такт, принялись отстукивать ритм сапогами. Кассандра тут же забыла о старухе, едва удерживаясь, чтобы не заткнуть уши. К счастью для нее и к несчастью для «музыканта», его талант менестреля оценили далеко не все.

Четыре крепких парня подошли к компании гномов и решительно (Кассандра не слышала слов, но их жесты были более чем красноречивы) потребовали прекратить выступление. Гномы, в свою очередь, не менее убедительно размахивая руками, дали понять, что не намерены прерывать веселье.

Обе компании еще несколько раз обменялись любезностями, пока «музыкант» не повернулся спиной, не нагнулся и не снял штаны.

Недолго думая, два парня схватили коротышку с губной гармошкой и проверили его способность к полетам – метнули в сторону входной двери. Полет удался, но, к неудаче последнего, дверь открывалась внутрь. Гном врезался головой в толстое дерево и остался лежать на полу ничком, немного напоминая ждущего хозяина пса.

Друзья музыканта вскочили на ноги. Блеснули ножи, кто-то схватил стул… Знай Кассандра, что дело примет такой оборот, может, и не стала бы подставлять никого утяжеленными костями.

– А ну тихо все! – рявкнул Кулак.

Ага, куда уж там…

– Пес брехливый! – заорали за столиком с игрой. – Гляди, ребята, да кости ж со свинцом.

Упс.

Хрясь! Кулак врезался прямо в нос парню с родимым пятном. Шулеров нигде не любят… Брызги крови долетели аж до того стола, за которым сидела Кассандра.

Бах!

Стул рассыпался о спину начавшего драку борца за справедливость. Приятель парня с родимым пятном ухмыльнулся и бросил две деревяшки – все, что осталось от стула. Но ему недолго довелось скалиться. Сразу двое ребят из компании проигравшего набросились на него и принялись колошматить.

Не отставали и гномы-музыканты.

Один коротышка пырнул ножом обидчика своего друга. За это немедленно получил удар пустой бутылкой. Что творилось дальше – уже было сложно уследить. Мелькали кулаки. Крушилась мебель. Капала кровь. Летели слюни. Лилась выпивка. Еще кровь. Крики злобы, хруст сломанных костей, вопли боли.

Даже здесь такие драки бывали нечасто. Некоторые посетители поспешили убраться, другие были рады подвернувшейся возможности излить накопившуюся злость.

Кассандра пригнулась от летящей бутылки – та разбилась о стену и осыпала ее осколками. Кассандра невозмутимо стряхнула с плаща стекляшки.

Кулак, оправдывая свое прозвище, раздавал удары направо и налево – но толку от этого было чуть. С таким же успехом можно с пчелиным роем сражаться. Зала орал в глубину подсобки другим своим громилам. Наконец выбежало два мордоворота с короткими толстыми дубинками в руках. Вместе со своим боссом они принялись усмирять посетителей, не жалея тумаков.

Проклятье!

Насколько знала Кассандра – обычно там четверо дежурило. Значит, двое по-прежнему сейф охраняют. Но ждать больше нельзя – нужно идти до конца… или уходить ни с чем: Зала в компании своих верзил добился определенного успеха в наведении порядка – уже с полдюжины бунтарей лежало на полу.

Она проверила самострел на запястье, достала дымовую шашку, воткнула заранее отмеренный фитиль.

– Все получится, – шепнула она самой себе, подожгла фитиль об огонек лампы и аккуратно положила шашку под свой столик.

«Один, два, три, четыре…» – начала мысленно считать Кассандра. Двигаясь вдоль стен, она быстро добралась до коридорчика, ведущего в подсобку – святая святых этого места. Туда Зала допускал только избранных. Само собой, мало кто из воров мог рассчитывать на подобное доверие.

Кассандра нырнула в темноту.