Виктор Лягин. Подвиг разведчика

Post scriptum «В НАШИХ ЖИЛАХ — КРОВЬ, А НЕ ВОДИЦА»

Остается подвести некоторые итоги и рассказать о том, что происходило уже после гибели нашего героя.

Вновь обратимся к хорошо знакомому нам постановлению бюро Николаевского обкома КП(б) Украины о деятельности подпольной патриотической организации «Николаевский центр», утвержденному, как мы теперь знаем, 17 апреля 1946 года. Внимательно прочитав это сообщение, невольно задаешь себе наивно-крамольный вопрос, в стиле горьковского «А был ли мальчик?»: «А был ли “Центр”?» Нет, не совсем так! «Центр»-то, безусловно, был, в него, как известно, входило порядка двадцати пяти подпольных групп, — но что конкретно сумели сделать подпольщики, оставленные в оккупированном городе по заданию партийных органов или взявшиеся за это дело самостоятельно, по зову сердца и в связи со сложившимися обстоятельствами?

В постановлении об этом написано так: «По далеко не полным данным, подпольная организация “Николаевский центр” проделала следующую работу…», и далее идет перечень из десяти пунктов. Среди них, в частности, названы: дважды — уничтожение склада в парке имени Петровского, поджог склада с обмундированием, диверсии на Ингульском аэродроме и аэродроме в селе Широкая Балка, взрыв котла на румынском пароходе и неудачная операция по уничтожению склада горючего и снарядов на территории порта. Итого мы перечислили семь пунктов, а если по номерам — то со 2-го по 8-й. Цитировать мы их не будем, так как читателю все уже известно в подробностях, потому как эти операции были проведены нелегальной резидентурой «Маршрутники», под непосредственным руководством Виктора Лягина.

А что же остается на долю других групп? В пункте первом постановления бюро говорилось, что подпольная организация «Николаевский центр» «организовала печатание и распространение антифашистских листовок, обращений, приказов и т. п. за подписью “Центр”».

Пункт девятый: «Через сельские подпольные группы “Николаевский центр” проводил вредительство в сельском хозяйстве, которое выражалось в борьбе за снижение урожайности путем плохой обработки земли, снижения норм высева, в плохом ремонте сельхозмашин, в их поломке и т. д. Во время уборки допускались большие потери зерна, организовывалось массовое хищение хлеба, затягивалась уборка урожая…»^{245}

Ну и, наконец, десятый пункт: «Значительная работа была проведена по освобождению из лагерей советских военнопленных, главным образом бывших командиров РККА, которые снабжались подложными документами, перепрятывались на конспиративных квартирах, а затем переправлялись за линию фронта и в районы расположения лесов для пополнения партизанских отрядов или же оставались на подпольной работе»^{246}.

Впрочем, как мы знаем, «Маршрутники» принимали участие и в этих мероприятиях.

То есть остальные отряды Николаевского центра сделали не то чтобы немного, однако ни одной серьезной диверсии — такой, чтобы все увидели, узнали и были потрясены — не осуществили… Неудивительно, ведь гитлеровцы совсем не были такими дураками, как их изображали в советских кинофильмах первых послевоенных десятилетий. (Не случайно же главный герой легендарного фильма «Подвиг разведчика» с искренним презрением заявляет своему немецкому «коллеге»: «Как разведчик разведчику скажу вам, что вы болван, Штюбинг!») Нет, сотрудники германских спецслужб, в борьбу с которыми отчаянно вступали советские люди, зачастую не имевшие за душой ничего, кроме пламенного патриотизма и горячего желания сражаться с «фашистскими гадами», обладали богатым опытом тайной войны и прекрасной профессиональной подготовкой. По этой причине многие подпольные организации, создаваемые советскими патриотами-энтузиастами на оккупированной гитлеровцами территории, зачастую погибали, даже не успев приступить к работе или оплачивая ценой собственной жизни свой первый и единственный успех. Можно сказать, что этот жертвенный подвиг — сродни тому, что совершает пехотинец, выходящий со связкой гранат против танка, закрывающий своей грудью амбразуру ощетинившегося пулеметным огнем дзота, или летчик, таранящий в воздушном бою вражескую крылатую машину. Результат такого подвига может быть самый разный — что получится, кому как повезет, — но подвиг всяко останется подвигом, и мы преклоняемся перед этими отважными людьми, а противник в любом случае чувствует, что земля действительно горит под его ногами…

Однако реально противостоять гестапо, абверу, тайной полевой полиции и тому подобным гитлеровским «конторам», получая при этом серьезные оперативные результаты, могли лишь профессионалы, прошедшие соответствующую подготовку по линии НКВД или войсковой разведки. Подвиг для них становился работой — разумеется, не рутинной, но смертельно опасной и безмерно тяжелой…

Вот почему вполне закономерно, что все без исключения основные диверсии Николаевского центра, в прямом и переносном смысле потрясшие город и убедившие гитлеровцев в том, что рейхсминистр Розенберг, говоря про «причерноморский курорт», сморозил несусветную глупость, были совершены профессионалами из нелегальной резидентуры «Маршрутники», которой руководил Виктор Лягин.

Но прочие группы, повторим, также делали свое дело по мере собственных сил и возможностей, а потому мы с полной ответственностью можем утверждать, что сопротивление фашистским захватчикам было массовым. Скажем так — группу Лягина, вне всяких сомнений, следует уподобить солистам, исполнителям главных ролей, тогда как все прочие отряды являлись той самой «массовкой», без которой невозможно создать масштабного «спектакля», и по многим направлениям очень существенно помогали «Маршрутникам»…

Но почему же нелегальная резидентура как бы растворилась в Николаевском центре?

Ну, прежде всего по известным нам причинам секретности — принадлежность многих подпольных групп и партизанских отрядов к НКВД скрывалась долго и тщательно. К тому же в Советском Союзе очень хорошо и умело была налажена пропагандистская работа — вот и создавалась картина, что сопротивление гитлеровским захватчикам было не только общенародным (что реально соответствовало истине), но и весьма эффективным.

К тому же, говоря о событиях Великой Отечественной войны, нам нельзя не коснуться такого важнейшего — но для многих уже непонятного, а для кого-то даже и неизвестного — вопроса, как «партийное руководство». Что бы сейчас ни пытались утверждать отдельные «специалисты», но в то время Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков) — ВКП(б), вскоре переименованная в КПСС, действительно являлась «руководящей и направляющей силой советского общества», как это значилось в ее уставе.

В энциклопедии «Великая Отечественная война. 1941–1945» написано: «Коммунистическая партия подняла и организовала советский народ на Великую Отечественную войну. Партия приняла энергичные и экстренные меры к отражению немецко-фашистской агрессии. ЦК ВКП(б) стал боевым штабом, осуществлявшим высшее политическое и стратегическое руководство страной и вооруженными силами»^{247}.

Всё это так, и невозможно переоценить роль ВКП(б), партийных работников и рядовых коммунистов в достижении победы в Великой Отечественной войне. Как бы там ни было, но известно, что за годы войны в партийные ряды вступило порядка 5 миллионов 319 тысяч человек; в армии и на флоте в 1945 году было 3 031 758 коммунистов, тогда как в 1941 году их было всего 559 182 человека. К этим трем миллионам следует добавить еще три миллиона коммунистов, погибших на фронтах. Именно эти «сухие цифры» лучше всего иллюстрируют наше утверждение о том, что авторитет этой воистину сражающейся партии был чрезвычайно велик в стране и в войсках.

К сожалению, как это нередко бывает, в послевоенное время события недавнего прошлого начали «исправлять», «уточнять» и даже «лакировать». В частности, кому-то хотелось еще более повысить роль партийных организаций — вполне возможно, исходя из своих личных интересов.

Вот отсюда-то, очевидно, и появилось то самое постановление бюро Николаевского обкома. Оно начинается словами:

«Проверкой установлено, что с августа 1941 г. по март 1943 г. в г. Николаеве существовала подпольная организация, именовавшаяся “Николаевским центром”, которая объединяла несколько подпольно-диверсионных групп, действовавших в Николаевской области в период немецкой оккупации. Одним из организаторов и руководителей “Николаевского центра” был присланный из Москвы накануне оккупации г. Николаева Лягин Виктор Александрович, который под фамилией Корнев остался в тылу противника с группой оперативных работников, отобранных им для подпольно-диверсионной работы»^{248}.

Что тут скажешь? Вроде бы всё почти так — хотя на самом-то деле совершенно не так! В постановлении «тактично» не указывается, кем именно был прислан в Николаев «инженер Корнев», а также из него можно было понять, что группу свою он собрал чуть ли не из каких-то лично знакомых ему оперов… Но главное, что — это мы уже увидели — успехи «Маршрутников» подавались как результаты деятельности всего Николаевского центра, созданного, как можно понять, под эгидой тамошнего обкома партии. Недаром же постановление бюро заканчивалось следующей формулировкой:

«Обком КП(б) Украины постановляет:

Отчет подпольной организации “Николаевский центр” и списки участников утвердить»^{249}.

Получалось так, словно бы всей этой работой, в которой как бы в том числе принимали участие и «Маршрутники», руководил Николаевский обком. В общем, успех был обеспечен правильным партийным руководством.

Вот так и «подправлялась», «корректировалась» история…

Между тем за яркими и результативными делами чекистов оказались скрыты те самые жертвенные подвиги простых советских граждан, которых никто и никогда не учил и не заставлял взрывать мосты или дороги, убивать захватчиков, поджигать собственные свои жилища, спасать военнопленных из концлагерей или немецких госпиталей. А ведь таких подвигов на Николаевщине было немало.

Вот, например, какие эпизоды приведены в справке «Подпольно-партизанское движение»:

«Группой Клюевского было сорвано 35 паспортов с вагонов. В результате чего груженые вагоны попали не по назначению, проводились порезы тормозных шлангов, засыпка букс песком. Все это задерживало регулярное движение немецких эшелонов. Группами Прудкой, Зайченко, Маконовицкого и др. проводились диверсии по порче телефонно-телеграфной связи. В з<ерновом>/совхозе им. Шевченко выводились Сиз строя> во время горячей полевой работы трактора и комбайны. Сев проводился некачественно. Поощрялось хищение зерна и горючего. Уч<астником> п/п организации Морозовым Т. М. уничтожено и отравлено мышьяком и стрихнином сотни голов крупного рогатого скота, овец, свиней и лошадей».

Впечатляет? Безусловно! Конечно, всё это было не так эффектно, как взрыв на аэродроме, — но достаточно эффективно и весьма чувствительно для оккупантов. И если бы гитлеровцы застали кого за подобной «работой», то расстреляли бы, без всяких сомнений. Однако, как и многие другие подобные «малые дела», все это остается за кадром…

9 мая 1968 года в газете «Южная правда» — органе Николаевского областного и городского комитетов Коммунистической партии Украины, областного и городского Советов депутатов трудящихся — был опубликован Указ Президиума Верховного Совета Украинской ССР от 8 мая того же года: «О награждении медалями СССР партизан и участников подполья, действовавших в период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг., по Николаевской области». В соответствии с этим указом самой почетной солдатской медалью «За отвагу» было награждено 88 человек, из них 58 — посмертно; очень уважаемой в армии медалью «За боевые заслуги» — 71 человек, из них 26 — посмертно.

Наверное, это и есть лучшее свидетельство того, как сражалось и погибало николаевское подполье — простые советские граждане, руководимые представителями своих партийных организаций. Ведь в ту пору подобные награды «за красивые глаза» или по родственно-дружеским связям не давались.

Ну а теперь все-таки нужно сказать несколько слов о том, что происходило после…

Судьба всех «Маршрутников» для нас в общем-то ясна — по разным причинам из резидентуры в живых остались Петр Платонович Луценко, Николай Васильевич Улезько, Демьян Андреевич Свидерский и Иван Коваленко. Уцелели, как мы знаем из представленных ранее документов, и женщины, выполнявшие обязанности хозяек конспиративных квартир.

Живы остались мать и дочь Дукарт, но уже в 1943-м их ожидала дальняя дорога на запад…

Эмилия Иосифовна вспоминала:

«Потом нас пригласили на собрание — созвали всех немцев. Магдочка не пошла, а я пошла одна. Там нам объявили, что мы должны собраться и выехать в Германию. Когда я пришла домой и сказала Магдочке, что нас направляют в Германию, она разволновалась и сказала, что в Германию она ни за что не поедет. А потом сказала: “Мы выедем”. Да, Виктор Александрович нам говорил, что если заставят ехать в Германию, то езжайте…»^{250}

В Советский Союз они возвратились осенью 1945 года, по собственному своему желанию, но нельзя сказать, чтобы жизнь их на родине оказалась счастливой. Трагическая судьба нелегальной резидентуры «Маршрутники» и ее руководителя еще долго отбрасывали темную тень подозрения на всех оставшихся в живых… Подозрения казались весьма обоснованными: в частности, дочь и мать Дукарт были ближайшими к Виктору Лягину людьми, однако они не только не были арестованы гестапо, но даже и оказались вскоре благополучно вывезены на лечение «фатерлянд». За какие такие заслуги, спрашивается.

Неясно было также, какие заслуги имели они и перед своей Родиной, перед николаевским подпольем. Ведь даже у нас вызывает немалое сомнение то, что рассказывала Эмилия Иосифовна про свою причастность к деятельности нелегальной резидентуры. Не исключено, что Лягин вполне мог использовать их и «втемную» — ничего не рассказывая и не объясняя, — что было для него гораздо спокойнее и надежнее. Да и для самих Эмилии и Магдалины — тоже… Кстати, можно понять, что гитлеровцы не имели абсолютно никакой информации о том, что обе Дукарт хоть что-то знали о том, чем на самом деле занимался «инженер Корнев» — между тем они постоянно общались с Любченко, которая явно должна была пытаться хоть что-то у них выудить. Значит, скорее всего, выуживать было нечего…

В результате, не учитывая никаких их заслуг, подлинных или мнимых, равно как и сложившихся обстоятельств, с матерью и дочерью поступили в соответствии с тогдашними законами.

«Выписка заключения из архивно-уголовного дела № 0462977 на ДУКАРТ М. И.

…ДУКАРТ Эмилия и ее дочь ДУКАРТ Магдалина после ареста ЛЯГИНА вызывались в “СД”, но не арестовывались, а осенью 1943 года, по распоряжению оккупационных властей, выехали в Германию, где ДУКАРТ Магдалина лечилась по поводу заболевания туберкулезом легких.

После окончания Отечественной войны ДУКАРТ Э. И. и ДУКАРТ М. по своей личной инициативе прибыли в Советский Союз из оккупированной американцами территории Германии, где ДУКАРТ Магдалина в своем письме на имя Наркома госбезопасности СССР изложила известные ей факты о деятельности ЛЯГИНА и о себе.

После этого ДУКАРТ Э. И. и ДУКАРТ М. И., как немцы по национальности, выезжавшие в Германию, были направлены на спецпоселение в г. Томск, где ДУКАРТ Магдалина работала рабочей на Томском заводе “Шарикоподшипник”. К этому времени она страдала шизофренической болезнью».

Магдалина Дукарт умерла 19 мая 1952 года; 26 июня 1967 года она (посмертно) и Эмилия Иосифовна были награждены медалями «За боевые заслуги».

Что ж, в «тайной войне» всё совсем не так просто, как считают люди, от этой темы далекие.

…Завершая рассказ о людях, с которыми Виктор Лягин общался в оккупированном Николаеве, скажем, что при приближении к городу советских войск Мария Любченко попыталась исчезнуть, но вряд ли этот «отработанный» в качестве агента «материал» был нужен немецким «хозяевам», для которых настало время заботиться о спасении своих шкур. А далее, как нам известно, были беседы со следователями НКВД — и вполне заслуженный приговор к высшей мере наказания…

Гитлеровская оккупация Николаева продолжалась до весны 1944 года, когда город был освобожден в ходе Одесской операции войсками 3-го Украинского фронта.

«На левом крыле фронта соединения 6-й, 5-й ударной и 28-й армий в это время вели тяжелые бои на подступах к Николаеву. 28 марта <1944 года> советские войска овладели городом, а затем форсировали Южный Буг в его устье.

В боях за Николаев бессмертный подвиг совершили десантники. Чтобы облегчить наступавшим войскам взятие города, небольшая десантная группа из воинов 384-го батальона морской пехоты и частей 28-й армии, возглавляемая старшим лейтенантом К. Ф. Ольшанским[115] и его заместителем по политической части капитаном А. Ф. Головлевым[116], высадилась в порту города, заняла несколько зданий и приспособила их к круговой обороне… В течение двух суток отважные воины отражали яростные атаки превосходящих сил противника, сковывая его крупные силы. Десантники уничтожили до 700 вражеских солдат и офицеров, но и сами понесли тяжелые потери. Оставшиеся в живых отважно сражались до подхода наступавших советских частей. Родина удостоила всех десантников звания Герой Советского Союза. Именем героев названа площадь в центре города, на которой жители Николаева воздвигли величественный памятник десантникам. Одна из улиц города названа именем К. Ф. Ольшанского»^{251}.

Есть в Николаеве и улица Лягина — бывшая улица Карла Либкнехта, а еще ранее Рождественская. На этой улице установлен и памятник герою-разведчику, а в том самом доме 5, в котором он жил, сейчас находится музей «Подпольно-партизанское движение на Николаевщине в годы Великой Отечественной войны. 1941–1944 гг.».

Память о Викторе Александровиче Лягине увековечена и в Санкт-Петербурге: мемориальные доски установлены на доме 7 по улице Пестеля, в главном корпусе Политехнического университета Петра Великого, на станкостроительном заводе имени Ильича (ныне завод прецизионного станкостроения), а также в здании Управления ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, что на Литейном проспекте, дом 4.

А еще — долго-долго бороздил Мировой океан пароход (моряки всякие суда называют «пароходами», а в данном случае это ТР — «приемно-транспортный рефрижератор», что звучит уж очень громоздко) «Виктор Лягин».

…И тут вспоминаются строки из стихотворения Владимира Владимировича Маяковского «Товарищу Нетте, пароходу и человеку»:

Нет сомнения, что Виктор Александрович Лягин знал эти стихи, и понятно, что эти чеканные строки ему нравились.

Но только он никак не мог себе представить, что они были написаны про него самого…