Виктор Суворов врет!

Спорам вокруг «Ледокола» и других книг Виктора Суворова скоро уже будет 25 лет. Против него выступало такое количество историков и любителей истории, научных сотрудников и добровольцев, что, казалось бы, он давно должен быть размазан по стенке, а его «Ледокол» потоплен. Однако годы идут, автор «Ледокола» чувствует себя прекрасно и выпускает все новые книги. Правда, в последние годы он стал сворачивать со своей обычной темы.

Это обстоятельство, что за столь долгий срок при многочисленных попытках «Ледокол» не удалось потопить, говорит о том, что критика была неудачной. Она не достигла успеха, она не заставила автора «Ледокола» заткнуться, она не заставила его сторонников изменить свое мнение. Если этого не произошло, значит, критика книг Суворова была именно неудачной, неверной, неправильной, и никаких оправданий этому нет.

Когда у меня возникла идея написать эту книгу, многие меня пытались отговорить, утверждая, что Виктор Суворов давно опровергнут. Ссылались на критические работы, в которых утверждения «капитана Ледокола» подвергались самой скрупулезной критике. В ходе подготовки работы я прочитал большую часть из этой критической литературы. В ней есть немало полезного, есть остроумная критика и неплохая эрудиция в малоизвестных теперь вещах.

Например, в сборнике «Неправда Виктора Суворова» 2007 года была хорошая статья Григория Пернавского «О самом заветном»[328], в которой он довольно ловко разоблачил выдумки Виктора Суворова о горах сапог, в которые якобы переобували Красную Армию. Автор статьи напоминает, что основной летней обувью в РККА были кожаные ботинки с обмотками, хорошо известные по кадрам кинохроники и фотографиям. А потом он привел цитату из воспоминаний генерала Н.А. Антипенко, который начинал войну бригвоенинтендантом и описывал, как он приказал после получения 25 июня 1941 года приказа об эвакуации Львовского окружного склада вывезти кожаную обувь и летнее обмундирование и раздать отступающим через город войскам. Вывезти Антипенко склад не мог из-за отсутствия транспорта, летнее обмундирование и обувь раздали, а зимнее обмундирование пришлось сжечь.

Действительно, как можно было забыть такую очевидную и общеизвестную вещь, как солдатские ботинки и обмотки в июне 1941 года!

Неплохие разоблачения выдумок и фальшивок «капитана Ледокола» были у Алексея Исаева. Например, в своей книге «Антисуворов»[329] в главе 10 он показал, что Днепровско-Бугский канал вовсе не был «построен зэками», как утверждает Суворов, а был построен еще в Польше в 1775–1785 годах по указанию польского короля Августа Понятовского. В 1940 году он был реконструирован для пропуска судов класса «река — море», а также активно использовался в хозяйственных целях и после войны. В 2010 году канал стал частью трансъевропейского водного пути Днепр — Висла — Одер. В этой же главе Исаев показал, что Виктор Суворов полностью сфальсифицировал историю Дунайской и Пинской флотилий.

Стоит выделить также статью к.и.н. Сергея Случа, который убедительно показал, что «речь Сталина» на Политбюро 19 августа 1939 года является фальшивкой, изготовленной в недрах французских спецслужб для целей борьбы с деятельностью Коминтерна[330].

Подобных примеров можно привести еще. Остроумных и дельных критиков, которые разоблачали выдумки и фальсификации чуть ли не в каждом абзаце книг Виктора Суворова, было немало.

Однако критика не достигала цели и не приводила к сокрушению вообще всей «концепции» и не привела к полной и безоговорочной капитуляции его сторонников. Это отмечали и сами критики: «Несмотря на то что цель статьи была указана явно, я получил множество отзывов от сторонников его «теорий», которые можно свести к нескольким основным: «Да, но в главном он прав!», «Ты придираешься к мелочам, в некоторых цифрах Суворов может и ошибаться», и тому подобное», — писал Василий Чобиток в статье «Кое-что о волшебных танках»[331].

Тут-то надо было и задуматься, почему дело обстоит именно таким образом. Однако большинство критиков занималось лишь опровержением многочисленных частностей, совершенно не задумываясь о «концепции» Виктора Суворова в целом, даже более того, категорически отрицая такую необходимость. Тот же Василий Чобиток весьма откровенно написал: «Впрочем, я сам точно не знаю, в чем заключаются теории Резуна, поскольку его книг не читал… На самом деле, я и не стал бы читать его книг, но постоянные идиотские, непонятно каким образом всплывающие у некоторых собеседников вопросы, которые мне задавали относительно танков БТ (А зачем сбрасывали гусеницы? А зачем был нужен танк, не годящийся для нашей территории? А как же ограничитель мощности?), автострадных танков (А зачем коммунякам понадобился автострадный А-20?), порядком надоели и пришлось-таки поднять главу «Ледокола», посвященную танкам, чтобы разобрать этот бред по косточкам»[332].

Вот в этом и было все дело. Основная причина провала противников Виктора Суворова состояла в том, что их критика не уделяла никакого внимания разбору и анализу критикуемой «концепции». Все внимание сосредоточилось на деталях, на частностях, а главное ушло из поля зрения. Спорили о броне и гусеницах, о калибрах и запасе хода, о бомбовой нагрузке и тому подобных мельчайших деталях. Споры эти в печатной литературе были велики, а в Интернете необозримы.

Потому-то критика, даже выполненная с большим прилежанием, с большой эрудицией и с большим талантом, била мимо цели и не наносила никакого вреда ни самому Суворову, ни его сторонникам. Даже напротив, Суворов, как весьма талантливый полемист, использовал критику для укрепления своих позиций, причем использовал оригинально и смело.

Мало, мало показать, что Виктор Суворов лжет и искажает факты. Для полной и окончательной победы над ним надо сломить всю его «концепцию» в целом, так ударить торпедами в борта его «Ледокола», чтобы у него переломился хребет и он пошел ко дну.

Главные тезисы Виктора Суворова

Многие критики пытались спорить с Виктором Суворовым как с историком, по правилам научного спора. Если автор базируется на неверных предпосылках, то его выводы также неверны.

Старания таких научных критиков были совершенно бесполезны, поскольку творчество Виктора Суворова не только ненаучное, но и совершенно определенно антинаучное. Первая его книга «Ледокол» начинается с обвинения: «Имею смелость заявить, что советские коммунисты обвиняют все страны мира в развязывании Второй мировой войны только для того, чтобы скрыть свою позорную роль поджигателей»¹.

Уже предисловие к «Ледоколу» задает тон и этой книге, и всем последующим. Суворов обвиняет советских коммунистов в совершении неких преступлений, которые он хочет разоблачить. Этот факт совсем нелишне напомнить накануне 25-летия появления этой книги на свет. За время длительного спора многие из его участников, увлекшись «боями местного значения», уже успели подзабыть содержание книг Виктора Суворова, а в особенности их обличительный пафос.

Так вот, Суворов обвиняет, и вся его «концепция» есть обвинение. Этот факт ни в коем случае нельзя забывать, когда речь заходит о самом Суворове, о его книгах или о его сторонниках. Автор «Ледокола» не ставил перед собой задачи поиска истины, не ставил задачи научной реконструкции событий 1939–1941 годов на основе имеющейся информации. Он ставил задачу бросить тяжкое обвинение советским коммунистам.

Но только ли в разжигании Второй мировой войны Суворов обвиняет советских коммунистов? Нет, не только. Если прочитать «Ледокол» с карандашиком, то нетрудно увидеть, что таких обвинений несколько, и они взаимосвязаны между собой.

Итак, пройдемся по тезисам Суворова:

Тезис первый. Сталин провел кровавую индустриализацию и коллективизацию и вообще морил людей голодом ради оружия: «Индустриализация была куплена большой ценой. За индустриализацию Сталин платил жизненным уровнем населения, опустив его весьма низко… И тогда в 1930 году Сталин начал кровавую коллективизацию… Коммунистический мир оказался во много раз страшнее империалистической войны»[333].

Тезис второй. Сталин совершил агрессию в предвоенный период и готовил нападение на Германию: «Достаточно вспомнить, что за «предвоенный период» все европейские соседи СССР стали жертвами советской агрессии»[334].

Тезис третий. Германия не готовилась к войне, промышленность работала в режиме мирного времени, а у армии не было зимнего обмундирования: «Гитлер принял окончательное решение напасть на Сталина 18 декабря 1940 года. Но германская промышленность не перешла на режим военного времени, и летчиков в Германии готовили по вполне нормальным программам»[335].

Тезис четвертый. Гитлер вел превентивную войну, испугавшись советской угрозы румынской нефти: «В карьере Сталина было мало ошибок. Одна из немногих, но самая главная — это захват Бессарабии в 1940 году. Надо было или захватывать Бессарабию и тут же идти дальше до Плоешти, и это означало бы крушение Германии; или ждать, пока Гитлер не высадится в Британии, и после этого захватывать Бессарабию и всю Румынию, и это тоже было бы концом «тысячелетнего рейха». Сталин же сделал один шаг по направлению к нефти, захватив плацдарм для будущего наступления, и остановился — выжидая. Этим он показал свой интерес к румынской нефти и вспугнул Гитлера, который до этого воевал на западе, на севере и юге, не обращая внимания на «нейтрального» Сталина»[336].

Тезис пятый. Сталин захватил в Европе богатые страны и поработил их: «В конечном счете Польша, ради свободы которой Запад вступил в войну, свободы не получила, а была отдана в рабство Сталину со всей Восточной Европой, в том числе и с частью Германии… А внезапный удар Красной Армии в 1941 году сулил захват новых богатых территорий и резервов продовольствия (например, в Румынии)»[337].

Эти тезисы приведены в логическую последовательность, хотя места, их подтверждающие, разбросаны по всему тексту «Ледокола», а также «Дня М», и всех его других книг. При желании можно собрать много подобных цитат в уже довольно объемном «собрании сочинений» Виктора Суворова.

Логическая структура «концепции» Виктора Суворова рисуется, таким образом, пятью основными тезисами. Причем надо заметить, что он готов спорить о чем угодно, о танках и самолетах, о дислокации частей и соединений, может даже отказаться от своего прежнего взгляда на Жукова и посвятить несколько книг острой критике «Воспоминаний и размышлений», но от этих своих тезисов он не отступает ни на шаг. Он нигде не то что не подвергает их пересмотру или корректировке, но и вообще не ставит под сомнение и приводит при всяком удобном случае, при всяком поводе.

Характерно, что и его сторонники делают точно так же. Они готовы с жаром обсуждать самые разнообразные детали, обсуждать толщину брони, калибры, запас хода, скорость, дислокации, перемещения, наступления и контрудары, рассуждать по поводу стратегии и дипломатии, но совершенно не касаются основных тезисов. Они их словно бы прячут от обсуждения и критического анализа.

После долгого и неоднократного прочтения книг Виктора Суворова у меня сложилось твердое убеждение, что эти пять тезисов представляют собой каркас исторического мировоззрения «капитана Ледокола», на который наклепываются, как броневые листы на каркас американского довоенного танка, все его остальные рассуждения и «аргументы». Это и есть тот самый хребет «Ледокола», который нужно переломить торпедами критики, чтобы «Ледокол» разломился и затонул.

Логический крючок

В использовании этой «концепции» у Виктора Суворова есть занятный момент. Подробно и многословно «доказывается» только второй тезис, тогда как остальные тезисы только упоминаются, очень кратко и без обоснования. Все внимание сосредоточивается на его рассуждениях и доводах по второму тезису, т. е. по «предвоенной агрессии» и «подготовке нападения на Германию», вся критика концентрируется на этих рассуждениях и доводах, тогда как остальные тезисы его концепции остаются без внимания и, следовательно, в неприкосновенности.

Поскольку этой линии он верен во всех своих книгах, написанных на протяжении почти 20 лет, и так же поступают все его сторонники, вряд ли это случайное явление. Думается, что это уловка, которая призвана замаскировать от критики все тезисы, а особенно их внутреннюю взаимосвязь, и выставить только на обозрение и возможную критику лишь ее часть.

Зачем это делается? Это такой логический крючок, на который попалось много критиков Виктора Суворова. Они, бросаясь опровергать его рассуждения и доводы, не замечают, как неявно принимают все остальные сформулированные им тезисы про Ленина и Сталина, про коллективизацию и индустриализацию и про послевоенное «коммунистическое рабство». Никто ведь из критиков не уточнял, что он против такого взгляда на историю СССР. Поразительно, но факт, из многих критиков, которые выступали по одиночке и отрядами, не нашлось никого, кто бы четко и ясно отверг и сокрушил все тезисы Виктора Суворова. Даже у такого внимательного и въедливого критика, как Александр Исаев, об этом нет ни слова.

Что получается? Получается то, что такие критики вовсе не сражаются с ревизионистами. Они сами становятся ревизионистами, но только в рамках «концепции» Виктора Суворова. Они упорно и настойчиво пытаются подвергнуть ревизии его «концепцию», путем опровержения второго тезиса, но ничего не выходит. Он подкрепляется всеми остальными. Пять тезисов — это как пять герметичных отсеков «Ледокола». Если потопить из них только один или два, «Ледокол» осядет в воде, но не затонет. Его будут держать на плаву остальные отсеки.

Это работает примерно так. На всю критику, на все опровержения, хорошие и не очень, сторонник Виктора Суворова может ответить так. Мол, как можно верить коммунистам, если они загубили миллионы человек ради индустриализации и коллективизации? Они все фальсифицировали, сожгли все документы, закрыли все архивы, поскольку они совершили множество преступлений и скрывают их. А вот мы, мол, сторонники правды и помогаем разоблачить «преступления коммунистов». Таким образом, он может легким движением смести со стола любой, самый убойный аргумент критиков, поскольку он опирается на другие тезисы «концепции». Как можно верить тем, кто убил миллионы людей?

Именно по этой причине критика пока еще никого всерьез не переубедила, а только привела к оформлению лагерей убежденных сторонников и противников Виктора Суворова. Люди становятся убежденными сторонниками «капитана Ледокола» не только потому, что они ненавидят Советскую власть и коммунистов (первый набор был именно из таких людей), а потому, что созданная и неплохо замаскированная «концепция» позволяет легко удерживать свою позицию даже под напором критики. Сторонника Суворова могут закидать примерами, ссылками и фактами, как ручными фанатами, но наступит момент и крикнет он: «Но в главном-то Суворов прав!».

Как правило, на этом дискуссия кончается.

Мне все это живо напоминает штурм плохо разведанной полосы укреплений, вроде того, как это было в Финскую войну. Вроде бы сосредоточены войска, наступление успешно, но вот начинается плотный огонь невесть откуда, и движение захлебывается. Вроде бы провели артподготовку и пошли вперед — то же самое. Вскрыли и «заклепали» выявленные огневые точки, пошли вперед — снова провал и откат назад.

И все потому, что не была вскрыта вся система укреплений, вся система огня, не выявлены ключевые узлы, взятие которых разрушает всю систему обороны, не выявлены уязвимые места. Так и здесь. Более 20 лет профессиональные историки и добровольцы упорно штурмовали позиции сторонников Виктора Суворова без проведения анализа всей концепции, без выявления как явных, так и замаскированных тезисов, без вскрытия уязвимых мест. Как лобовой штурм укреплений без разведки и подготовки ведет к большим потерям, так и дискуссия в лоб, без анализа позиции оппонента, ведет к поражению.

Разложив тезисы концепции Виктора Суворова на оперативной карте, нетрудно увидеть, что уязвимых мест в ней много, и атаковать ее можно с самых разных направлений. Но атака отдельного тезиса, даже и другого, например тезиса о коллективизации с индустриализацией, серьезного успеха не даст. В рамках этой «концепции», как в укрепрайоне, один тезис поддерживает другой, так же как один дот поддерживает своим огнем другой.

Нужно найти такой узел обороны, взятие которого обеспечивает взлом укрепленной полосы и разгром противника. И такой ключевой узел в концепции Виктора Суворова есть. Если присмотреться, то в пяти его тезисах можно увидеть объединяющий их метатезис, который можно сформулировать так: «Коммунизм — это рабство».

Опровержение ключевых тезисов

Именно по этим причинам я выбрал свой путь критики Виктора Суворова, полностью отказавшись от критики его по мелочам, от опровержения частностей, хотя таким образом можно было написать огромный том и оснастить его обширной библиографией. Мой торпедный залп должен попасть в «Ледокол», проломать ему борта и переборки, переломить ему хребет. Нет лучшей музыки, чем скрежет ломающихся переборок тонущего фашистского рейдера.

Итак, подведем итоги нашей торпедной стрельбы.

Тезис первый, о том, что Сталин провел кровавую индустриализацию и коллективизацию и морил людей голодом ради оружия. В главе второй показано, что действительно имевший место голод в СССР в первый раз был вызван чрезвычайным истощением страны после Гражданской войны, а во второй раз он был вызван ошибками в развитии сельского хозяйства, в некритическом заимствовании американского опыта.

Голод не был связан с индустриализацией и коллективизацией, не вытекал из них. Как только масштабы голода стали известны руководству, голодающим районам была выделена большая и разнообразная помощь, большие усилия были направлены на восстановление сельского хозяйства пострадавших районов. Вообще, большевики всегда жестко и решительно боролись с голодом, вплоть до немедленного расстрела виновных. Массовое уничтожение сельхозпродуктов, как было в капиталистических странах в то же самое время и тоже в условиях голода, в СССР было совершенно немыслимо.

В главе третьей показано, что коллективизация в Восточной Белоруссии привела к быстрому росту благосостояния колхозников, превышающему до-колхозный уровень, к мощному развитию сельского хозяйства, так что Восточная Белоруссия к 1939 году по своему сельскому хозяйству была равноценна всей довоенной Польше.

Вообще индустриализация привела к небывалому росту индустриальной и военной мощи СССР, к резкому росту благосостояния населения и его культурного развития, более высокого, чем во всех приграничных странах в то время[338].

Таким образом, этот тезис Виктора Суворова полностью разбит и опровергнут. Первый отсек «Ледокола» получил пробоину и потоплен.

Тезис второй о том, что Сталин совершил агрессию в предвоенный период и готовил нападение на Германию. Этот вопрос рассматривался сразу в четырех главах: третьей, четвертой, пятой и шестой.

СССР в присоединении польской Западной Белоруссии, Западной Украины, румынской Бессарабии, Латвии, Литвы и Эстония вовсе не совершал агрессии. Эти были территории, оккупированные в ходе Первой мировой войны немецкими войсками, в которых оккупационные власти создали независимые государства (кроме Румынии, которая при поддержке немцев оккупировала Бессарабию). Таким образом, это было насильственное отторжение территорий от РСФСР, и Советский Союз имел все права на их возвращение. Возвращение этих территорий осуществилось практически без боевых действий в условиях признания Германией этих прав.

У СССР была еще одна причина добиваться возвращения этих территорий. Польша и Румыния установили на захваченных землях режим колонизации и национального угнетения коренного населения. После присоединения этих территорий к СССР режим национального угнетения и колонизации был немедленно ликвидирован, а территории получили, несмотря на краткий период до войны, существенное социально-экономическое развитие. Эти действия ни при какой погоде нельзя рассматривать как агрессию. Это было освобождение оккупированных территорий.

Подготовка к войне с Германией в конце 1940 — начале 1941 года, как это подробно рассматривалась в шестой главе, была связана с резко изменившейся обстановкой в Европе, сокрушением Германией Франции, Бельгии и Голландии, с переходом Великобритании к обороне. Германия чрезвычайно усилилась в военно-экономическом отношении за счет захватов и трофеев, ее военно-хозяйственный потенциал превысил потенциал СССР. Единственной целью для ее сухопутных войск в Европе на тот момент был Советский Союз.

Ситуация была настолько очевидна, что Советский Союз должен был остановить и разгромить немецкие войска любой ценой, чтобы не пасть жертвой агрессии. Учитывая силу германской армии и мощь военной экономики, сделать это можно было только контрударами с переходом в решительное наступление, к чему и следовало готовить РККА.

Таким образом, и этот тезис Виктора Суворова разбит. Второй отсек его «Ледокола» потоплен.

Тезис третий о том, что Германия не готовилась к войне, промышленность работала в режиме мирного времени даже в 1940–1941 году и позднее. Он рассматривался в первой, четвертой и шестой главах. Многочисленные документы и факты показывают, что Германия имела план ведения агрессивной войны, активно готовилась к ней, причем задолго до начала боевых действий. На службу подготовки к войне были поставлены государственные финансы, промышленность, сельское хозяйство, внешняя торговля Германии. Подготовкой к войне Гитлер довел Германию до грани голода, вполне сознательно ликвидировав ка-кие-либо возможности для мирного разрешения хозяйственного кризиса.

Немецкая промышленность и экономика была мобилизована и переведена на военные рельсы в самом начале войны с Польшей, т. е. в конце августа — сентябре 1939 года. Все это произошло за год до начала мобилизационных мероприятий в СССР.

Наконец, гитлеровцы систематически грабили захваченные страны и поставили их промышленный и хозяйственный потенциал на увеличение своей военной мощи и на подготовку нападения на СССР.

Таким образом, и третий тезис Виктора Суворова полностью разбит. Третий отсек его «Ледокола» потоплен.

Тезис четвертый о том, что Гитлер начал превентивную войну, испугавшись нападения на «нефтяное сердце Германии» — Румынию. В главе пятой было подробно рассмотрено, что Румыния фактически на момент возвращения Бессарабии в СССР не была главным и основным поставщиком нефти в Германию, и вообще нет никаких причин считать ее «нефтяным сердцем Германии». Румынская нефть стала в основном германской только после поражения Франции и Великобритании, т. е. после передачи Бессарабии СССР.

Более того, Германия не видела никакой угрозы в возвращении Бессарабии в СССР, признало советские права на эту территорию, отказалась помочь Румынии ее удержать, а Советский Союз не проявлял никакого интереса к румынской нефти, поскольку сам был хорошо обеспечен ею и поставлял нефть в Германию.

К тому же в первой главе рассматривались предвоенные планы гитлеровского руководства, в которых уже были планы войны против Советского Союза, составленные задолго до возвращения Бессарабии в состав СССР.

Таким образом, четвертый тезис Виктора Суворова полностью опровергнут. Четвертый отсек «Ледокола» также получил пробоину и потоплен.

Наконец, тезис пятый о том, что Сталин захватил в Европе богатые страны и поработил их, или теория «коммунистического рабства». Как раз наоборот, перед войной в состав СССР попали наиболее отсталые и нищие районы наиболее бедных и отсталых европейских стран — Польши и Румынии, и Советскому Союзу пришлось немало в них вкладывать для их развития.

После войны Советский Союз получил влияние в наиболее пострадавшей от оккупации и боевых действий части Европы и оказывал этим странам, невзирая на собственные разрушения и ущерб, разнообразную хозяйственную и восстановительную помощь, от неотложной продовольственной помощи до помощи в строительстве крупных промышленных предприятий.

В главе четвертой и главе седьмой прямо сравнивается советская политика помощи и восстановления и гитлеровская политика оккупации и грабежа. Разница чрезвычайно велика. Если гитлеровцы старались вывозить все мало-мальски ценное с оккупированных территорий, то Советский Союз, наоборот, поставлял машины, оборудование, сырье. Если гитлеровцы довели хозяйство оккупированных стран до разорения и падения производства, то СССР, наоборот, добился быстрого хозяйственного и промышленного подъема в Восточной Европе.

Никакого «порабощения», никакого «коммунистического рабства» в послевоенной Восточной Европе не видно. Напротив, эти страны стали жить намного лучше, чем до войны, и всякий в этом может убедиться сам.

Таким образом, и пятый тезис Виктора Суворова полностью разбит и опровергнут. Пятый отсек «Ледокола» потоплен.

Итак, все пять ключевых тезисов «концепции» Виктора Суворова были разбиты и опровергнуты. Никакой его сторонник теперь не может кричать: «В главном-то он прав!», не расписываясь при этом в своем дремучем невежестве и беспредельной лживости.

«Ледокол» пошел ко дну, куда ему и дорога.