Викториада

Глава 2

«Кто виноват?» и «Что делать?»

Улица встретила меня теплом и сыростью. Деревья без листвы, грязь под ногами и чавкающий мох на асфальте. По ощущениям была середина апреля, а никак не январь, на который указывала стрелка моего биологического календаря. Я стоял возле подъезда и не знал, в какую сторону пойти.

- Тебе открыты все пути, - пробормотал я себе под нос фразу, которую услышал от директора школы на выпускном вечере. Только сейчас она почему-то меня не то что не радовала, а даже пугала. Я поежился: «Зря куртку не взял. Может вернуться? Не… Не пойду.» Подниматься с больной коленкой на седьмой этаж не хотелось. «А чего бы хотелось? А очень хотелось пить! Просто в горле пересохло. И что теперь? Не из лужи же теперь пить?»

Я судорожно огляделся. Слава Богу, баба Зоя со своими друзьями осталась во дворе с той стороны дома, но это не значит, что такие же неживые граждане не бродят и тут. А если с Зоей Ивановной, по старой памяти, у меня наладились какие-никакие отношения, то к новым знакомствам я был еще не готов, как физически (я потер свою больную коленку), так и морально.

Опираясь на свой самодельный дротик, я был больше похож на хромающего побритого деда Мороза в побитом молью грязном свитере, чем на крутого исследователя неведомых земель. Именно неведомых. И, хотя, несмотря на то, что двор был мне знаком, все равно было ощущение, что кругом подстерегают неприятности. И я даже знал, по примеру бабы Зои, как эти «неприятности» выглядят. Дохромав до края дома, я с опаской выглянул из-за угла. Улица была пуста и внушала доверие. Облизав пересохшие губы, я уговорил себя сделать шаг из кажущегося безопасным укрытия. Ничего не произошло. Никто на меня не кинулся, не было криков или каких-либо звуков указывающих, что я замечен и опознан как вкусная и желанная добыча. «Все равно – это место надо пересечь как можно скорее». Легко сказать. Прыгая, как больной кузнечик с перебитой ножкой, охая и матерясь себе под нос, судорожно озираясь, я побежал к противоположному углу. Наверное, со стороны это выглядело смешно, но фигуры вдали, как раз напротив провала в доме, совершенно не располагали к излишнему юмору. Благо, что все они были сильно заняты ожиданием появления моей драгоценной персоны в проеме дверей седьмого этажа и совершенно не обратили внимания на мой чемпионский параолимпийский забег.

Мне показалось, что я скакал до угла магазина целую вечность, и к тому моменту, когда прижался спиной к стене спасительного угла, все зомби района указывали на меня своими костлявыми скрюченными пальцами. Отдышался я только минут через пять. Удивительно, но пробежка пошла мне на пользу. Колено уже не отдавалось болью при попытке перенести вес на ногу, и вполне сносно сгибалось и разгибалось. Но вот жажда… во рту от ужаса и бега пересохло так, что слюна превратилось не то чтобы в пасту, а даже скорее в порошок, который скрипел на зубах на всю улицу.

«Пить!» Желание засело в голове больной занозой. Я огляделся. Мое укрытие - угол магазина хорошо скрывало меня от бесцельно бродящих вдалеке мертвяков. И главное, этот же угол прикрывал высокое крыльцо, ведущее в торговый зал. «Может, повезет, и там никого нет. Должно повезти. В конце концов, а что я теряю? Сдохнуть от жажды рядом, боясь зайти в источник или все же рискнуть…».

Взяв свое копье наперевес, как виденные мною в старых военных кинофильмах, винтовки, я ринулся в штыковую атаку. Ну как ринулся? Медленно пополз, озираясь и вздрагивая от малейшего шороха ветерка. Длинный клинок, примотанный к концу швабры, уже не казался мне столь грозным оружием.

Маленький торговый зал магазинчика возле дома, наверное, никогда не был забит таким количеством народа. Кости хрустели под ногами, как утренний снег. «Чего же вас сюда всех принесло. Тут же лежит человек двадцать, если не больше».

Мысль о бренности судьбы перебила продавщица. Она появилась за прилавком, как чертик из табакерки. Вот только что ее там не было, и в следующую секунду толстая «добродушная» тетка возникла за кассой, уставившись в меня мутными зрачками. Синий передник был порван по всей длине, но сохранившийся бейджик гласил, что меня намеривается обслужить торговый работник первой категории Мария Федоровна.

- Мне бы попить?.. - Растерянно произнес я, совершенно забыв про самодельное копье в своих руках.

Первое впечатление о приветливости торгового работника было явно ошибочным. Мария Федоровна заметалась вдоль выставленного товара, ища способ попасть ко мне, но высокий прилавок и холодильные витрины превратились для нее в настоящий лабиринт, а поднять стойку соображения у нее явно не хватало. Побегав вдоль стены, она снова остановилась возле кассы и с ненавистью взглянула на посетителя. Я с отчаяньем посмотрел на пластиковые бутылки, стоящие рядком за ее спиной. Отличник торговли в лучших традициях советского «Продторга» стояла на страже, и вежливого обслуживания от нее ожидать не приходилось.

- Ферзь: Е1 - Е7 - Пат! - Констатировал я ситуацию. «Весь магазин в моем распоряжении, кроме маленького закутка, в котором и спрятан желаемый приз, под охраной огнедышащего дракона». Я сделал пару шагов в сторону - продавец тенью переместилась параллельно мне за стойкой, не сводя с меня глаз. Скрюченные пальцы противно заскрежетали по пластиковому прилавку.

- Но-но-но… - Я продемонстрировал Марии Федоровне клинок, - видишь, я вооружен. И вообще - это ограбление (всю жизнь мечтал это сказать) и тебе придется отдать свой товар.

Моя речь продавщицу не впечатлила, и она ринулась вперед, чуть не перевернув тяжелый прилавок. Со страху, я выставил перед собой копье, и клинок с хрустом вошел в левую грудь работника торговли. Мария Федоровна с удивлением посмотрела на торчащий в ее впечатляющем шестом размере острый предмет и возмущенно зарычала. Женщина была явно была не готова к незапланированной мамопластике и, вцепившись в древко обеими руками, потянула на себя и мое импровизированное оружие, и меня. Когда ее безумные мертвые глаза оказались в опасной близости я отчаянно взвизгнул и, упершись ногой в прилавок, со всех сил оттолкнулся. От неожиданности я отлетел в самую гущу костей, раскидав их по всему залу. Схватив валяющееся рядом копье, я вскочил как на пружинах, позабыв про больную коленку. Мария Федоровна стояла за прилавком, наклонив голову и широко расставив руки. Из зияющей раны проделанной моим широким лезвием сочилась какая-то черная дрянь, но это не доставляло продавщице хоть кого-то дискомфорта. Её скрюченные пальцы скрежетали по поверхности пластиковой столешницы, а из горла доносился зловещий клокот, похожий больше на львиный рык, чем на звук, который может издать человеческое горло.

Я откину ногой от себя какую-то большую кость, мешающую устойчивой позе, и нацелил на продавщицу лезвие.

- Это ты, чудовище, их всех сожрала? Но я тебе так просто не дамся. - Дама не возражала на обвинение, а только вскинула голову и оскалила ровные и удивительно белые, зубы. «Ну и черт с тобой». Я уже забыл, зачем сюда зашел, хотелось только одного - разобраться с этой плотоядной продавщицей. Перехватив свой дротик поудобней, я со всей силой метнул его в эту ухмыляющуюся или оскалившуюся (тут, честно говоря, не разберешь) рожу.

Лезвие вошло точно над переносицей. Мария Федоровна, отлетев на стоящие сзади полки, сползла на пол. Сверху на нее посыпались упаковки с заплесневелым печеньем и бутылки с напитками. Одна полулитровка, отскочив от ее головы, перелетела через прилавок к моим ногам. Подняв честно заработанный боевой трофей, я открыл крышку и залпом выпил всё содержимое, даже не почувствовав вкуса.

Я осмотрел поле боя, которое досталось в мое полное распоряжение. Куча костей и рассыпанные бутылки. Адреналиновый выброс выжег в организме все запасы, и чувство триумфа сменилось полным опустошением. «Отдыхать будем чуток попозжее». Почивать на лаврах и сидеть на попе ровно нельзя. Я выбрал кость побольше (Судя по размеру, эта бедренная кость принадлежала, скорее всего, баскетболисту) и заблокировал входную дверь. Нашествия посетителей сейчас я точно не переживу. После чего попытался разобраться с механизмом поднятия прилавка, но, так и не поняв, где находится фиксатор, просто перемахнул через столешницу. Поскользнувшись на рассыпанных бутылках, в обилии валяющихся на полу, чуть не уткнулся носом в сидящую продавщицу. Мария Федоровна не подавала признаков жизни, хотя, какая жизнь у мертвых, она и во время наших разборок была не особо живая. Впервые у меня появилась возможность рассмотреть внимательно противника. До этого: и с Зоей Ивановной, да и с Марией Федоровной мне было как-то не до этого. Я не много в жизни видел трупов, но, на мой взгляд, труп, как труп. Ничего особенного. Ну, может зубы чуток поострее и маникюр… (я вздрогнул, представляя как эти когти впиваются в мое тело). Но, честно говоря, я Марию Федоровну при жизни не помню, может быть, у нее всегда так было. Моё оружие наполовину лезвия вошло в череп, возвратив справедливость в мир - мертвое должно быть мертвым. А это значит, не двигаться, не рычать и уж точно не пытаться меня сожрать. Мертвым этого не положено…. Не по статусу. «Интересно, а если я выну своё копье из этой бестолковки - оно не оживет?» Хороший вопрос. Оружие хотелось бы вернуть. Конечно, можно сделать новое, но как-то я к этому прикипел. Я взялся за древко и медленнопопытался вынуть лезвие. Где там! Нож засел намертво. «Вот гадство!» Вытерев руки о свитер, я уперся ногой в грудь продавщице и дернул изо всех сил. Лезвие с хрустом и чавканьем вышло из черепа, а я замер над трупом, готовый вогнать копье обратно, если зомби решит вдруг вновь ожить. Простояля так, с занесенным оружием, наверное, с минуту. Все обошлось. Мария Федоровна сползла на пол, и голова со звуком пустого ведра гулко стукнулась о кафельный пол. Я даже не заметил, что всё это время не дышал и шумный вдох прозвучал в пустом торговом зале как кузнечные меха в огромной кузнице.

«Сделаем вывод: в результате похода в магазин я оказался обладателем несметного количества бутылок различных напитков (включая алкогольных) и знания, что бить этих гадов надо в голову. Не так уж и плохо для офисного планктона. Пережить две встречи с зомби и даже одного уконтропупить, а сам даже ни царапинки. Кстати?..» Я внимательно себя осмотрел. Кроме больной коленки, на которой уже проявился огромный кровоподтёк, никаких повреждений я не обнаружил. «То есть я молодец - герой, можно сказать».

Теперь, когда в относительном покое сидел среди коробок и ящиков в подсобке магазинчика и попивал бутылочку лимонада, я задавал себе два исконно русских вопроса. «Кто виноват?» и «Что делать?». Правда, в моем варианте они выглядели не столь эстетично, как у классика. Да и с первым вопросом было вроде бы все ясно. В эту задницу залез я сам лично без посторонней помощи. Конечно, может быть, так звезды сложились, но сложились то они для меня и при моем непосредственном участии. А, по большому счету - это было и не важно. Я уже здесь, и хотя изначально для меня все сложилось относительно неплохо - мне в этом мире не нравится. Исходя из этого умозаключения, и возникал второй вопрос: «Как мне из этого дерьма вылезать?». И идей не было. Вообще. То есть совсем, то есть абсолютно. Трюк с ящиком, кроме синяка на коленке, результатов не принес. А я чувствовал, что вернуться в свой мир смогу только сам. «Сам! Я и не против и сам. Только вот вопрос: где это «сам» расположено? Это уже третий вопрос. Что-то многовато вопросов, а ответов нет».

Я тяжело вздохнул и поперхнулся газиками лимонада. Откашлявшись и отрыгнув остатки газов, я поставил бутылку на стол и решительно встал. Сняв с крючка спортивную сумку, покидал туда несколько бутылок питьевой воды, газировок и вышел в торговый зал.

- Действительно, а куда идти? - Я почесал затылок. В конце концов, изначально, я пошел на работу. Что мешает мне продолжить свой путь? Офис ничем не хуже какого-то другого места. Вдруг именно там и находится отгадка, как мне попасть домой. Когда появилась цель, настроение значительно улучшилось. Все-таки цель для гармонично развитого человека - великое дело. Цель в жизни делает из особи индивидуума.